Текст книги "Контрабандист"

– Я тебя все-таки провожу.

Мы некоторое время шли молча. Ботинки скользили: казалось, почва то ли пропиталась органикой, то ли превратилась в нее. Кроме того, все покрывала какая-то странная растительность, внешне похожая на гигантский красноватый мох. Она ломалась под ногами, выделяя красный тягучий сок. Казалось, мы идем по колено в крови.

– Вот то здание рядом с вышкой – вход в шахту, – сообщил Крэк.

Насчет здания он сказал не совсем верно. Там была ржавая коробка величиной с хороший дом. Внутри, видимо, скрывался механизм подъемника и шлюз.

– Понял уже. А дальше что?

– В смысле?

– Ну, что там? Лифт, лестница или просто дыра в земле?

– Ну, лифт, – неуверенно ответил Крэк. – Вон же колесо подъемника. И лестница должна быть.

– Другие входы есть?

– Должны быть, конечно. Тут разных дыр и ходов под землю не счесть. Найдем, как просочиться.

– Что значит «найдем»? Тебе я никуда просачиваться не предлагаю.

– Да я так, бля… Провожу, докуда можно.

Мы вошли в коробку шлюза вместе. Среди деталей огромного механизма билось эхо наших шагов.

– Крэк, что это? – спросил я, показывая себе под ноги.

– Следы, – озадаченно сказал он. – От ноги…

– Вот именно, от ноги! От чьей ноги? Кто тут мог лазить?

– А я, бля, знаю? Мало ли дураков? Может, наши прогулялись…

– А если не наши, то кто?

Он пробурчал что-то, но предположений у него не было.

– Ты тут понимаешь что-нибудь? Как это все хозяйство включается, куда идти? Мне, знаешь ли, не очень хочется полтора километра вниз по всяким норам, пешком…

– Откуда ж я тебе узнаю? – возмутился он. – Я, бля, не механик.

– Ты солдат, Крэк, ты все должен уметь. Даже роды принимать.

– Роды не умею. Если только ребеночка бабе организовать – это да.

– Стоп, а это что? – Я застыл как вкопанный, глядя перед собой. Некоторое время я силился вспомнить, что за вещь я вижу. Наконец память пробудилась

Это был защитный экран. Личная разработка академика Ступича. И откуда он тут взялся, оставалось только догадываться. Причем собственные догадки мне очень не понравились.

Экран был неисправен – его, похоже, откуда-то уронили или переехали грузовиком. Оборванный кабель свился в кольца на пыльном полу.

Мы замолчали, слушая тишину. У меня появилось навязчивое чувство, что мы тут не одни, что на нас кто-то тайком смотрит.

Кажется, Крэк тоже это ощутил.

– Там лестница вниз, – произнес он осторожным шепотом. – Может, спустимся, поглядим?

– Вижу. Спустимся, чего ж делать…

Перила лестницы были мокрыми и скользкими, в наростах биомассы, однако на ступенях этого не было. Тут явно до нас ходили, и немало.

Мы оказались в квадратном помещении, почти пустом, не считая какого-то механизма в самом центре. У противоположной стены я рассмотрел в свете фонаря начало нового пролета лестницы, уводящей вниз.

И еще вдоль стен стояли стеллажи, на которые я поначалу даже не обратил внимания.

А вот Крэк – он обратил.

– Ни хера себе, бля! – услышал я изумленное восклицание.

Он посветил на один из стеллажей, где темнели какие-то бесформенные глыбы. Свет отразился желтоватыми лучиками. До меня быстро дошло.

– Грач, ты только погляди! Ты погляди, что делается!!!

Я уже видел. Все полки были завалены огромными кусками золота. Золотой запас Гарсии, видимо, просто не успели вывезти до того, как шахта взбесилась.

– Бля, в карман ничего не лезет… здоровые больно куски… – бормотал Крэк, суетясь возле стеллажей.

– Успокойся, – сказал я, но он не слышал. Я повысил голос: – Успокойся, ты, придурок! Нашел время. Никуда это дерьмо не денется, так что не создавай себе лишних проблем.

– Это дерьмо, Грач, проблем не создает, – ухмыльнулся он. – Оно их, наоборот, бля, решает. Пару карманов набью – и никаких проблем до конца жизни.

– Крэк, ты идиот! Не связывайся!

Он по-прежнему не обращал на мои слова внимания, и я разозлился.

– Ну и хер с тобой, придурок. Оставайся с этими железяками, мне надо дела доделывать.

Я уже направился к той лестнице, которую заприметил вначале, но тут до ушей донесся некий посторонний звук. Он был негромкий, и в другой раз я вряд ли обратил бы на него внимание, но тут он был совершенно неуместен.

Кто-то шмыгнул носом. В почти пустом зале это прозвучало на удивление отчетливо. Я с недоумением обернулся, посмотрев на Крэка. Тот ничего не слышал, ему было не до того.

И снова посторонний звук. Словно металлом проскребли по камню.

– Крэк – на пол!!! – заорал я, мгновенно поняв, в чем дело.

– Что? – он резко обернулся.

Мне некогда было объяснять. Я ринулся к механизму, стоящему в центре зала, попутно захватив с собой и Крэка – просто-напросто врезался в него плечом, заставив лететь в том же направлении, что и я.

Мы упали на пол одновременно, перекатившись под укрытие механизма. За нами уже гремела автоматная очередь. Рикошетный визг заставил обоих съежиться и прижаться к полу.

Били с какого-то балкончика под потолком. Одновременно я заметил движение у лестницы и, недолго думая, пальнул туда из своего автомата.

Стрельба быстро прекратилась.

– Ладно уж, вылезайте, мудаки! – услышал я странно знакомый голос. – Или гранатой вас угостить?

Я тут же оценил наши шансы против гранаты. В нашем положении – нулевые.

– Не надо гранат, – крикнул я. – Нам только пройти, и все. Нам не нужно ваше золото.

– Золото нужно всем! – весело ответили мне, и я разинул рот от искреннего удивления.

Голос принадлежал старшине Локтеву.

– Старшина, ты-то здесь откуда? – крикнул я. – Как ты сюда прошел?

– Как видишь, Грач, без тебя вполне обошелся. Ну, давай, вылазь. И дружка прихвати.

– А дальше что?

– А вот сам увидишь.

Я малость поразмыслил. Уж больно мне не понравилось, что они обошлись без меня. Если я не нужен, стало быть… ответ удручающий.

– Грач, я с тобой играться не собираюсь. Сначала оружие выкидывай, потом сам вылезай. Считаю до трех, и кидаю гранату…

– Не надо гранату! – Я поспешно отшвырнул автоматы – и свой, и Крэка. – Мы выходим.

– Лежи и не отсвечивай, – негромко процедил я Крэку и выдернул из кобуры его пистолет, сунув себе за пояс. Наслаждаться изумлением в его глазах не было времени.

– Я иду! – Я поднялся, задрав руки.

– И дружок твой.

– У него твоя пуля в ноге, он не может!

Быстро пробежав взглядом по сторонам, я заметил троих, целившихся точно мне в грудь. Один из окошка под потолком, двое – из лестничного пролета. Я допускал, что где-то могли быть и другие.

Меня ослепил свет фонаря. Старшина спустился мне навстречу по лестнице, небрежно помахивая автоматом.

«Они нас не выпустят, – сразу понял я. – Им нет никакого резона нас отпускать. И даже в живых оставлять. Для них главное – вывезти свои ископаемые».

– Старшина, как хорошо, что мы вас встретили! – Я чуть шагнул ему навстречу. – Мы тут такого натерпелись! Я думал, уже не выберемся.

Несмотря на слепящий фонарь, я разглядел, как его глаза округлились от изумления – такого поворота он просто не ожидал.

– Помогите нам, прошу, умоляю! – Я пытался быть убедительным. А между делом – еще один незаметный шаг в сторону Локтева. – Мы уже отчаялись!

– Стоять! – он приподнял свой автомат. – Теперь на колени, живо.

«Почему он сразу не выстрелил? – крутилось у меня в голове. – Что он хочет от меня получить и на сколько у меня хватит времени?»

Впрочем, терять время нельзя было в любом случае. Я сделал вид, что опускаюсь на колени, а между тем произвел еще шажочек в его сторону.

– Старшина, мы думали, что сойдем с ума! – причитал я.

Еще шаг.

– Стоять! – Он упер ствол мне в грудь. – На колени!

Самое время! Мне не составило большого труда увернуться от направленного на меня ствола, переместиться вбок и зажать шею старшины в сгибе руки. Сложнее оказалось блокировать его автомат. Локтев захрипел, задергался, автоматная очередь ушла в потолок, фонарь грохнулся под ноги.

Я выхватил пистолет и, толком не целясь, шарахнул несколько раз в сторону лестницы. Там вскрикнули и заметались, по ступеням загремел выроненный автомат.

Прикрываясь Локтевым, я отступал, методично постреливая в сторону окошка-бойницы под потолком. Бить прицельно не удавалось – Локтев извивался, как раненый питон, но я и не особенно надеялся попасть. Важнее сейчас было не дать прицелиться противнику.

За моей спиной загрохотали короткие очереди: похоже, Крэк быстро сориентировался, дотянулся до своего оружия и тоже вступил в бой. Наши шансы выбраться росли как на дрожжах.

– Иди первый! – крикнул я Крэку, перехватывая старшину половчей. Он уже порядком утомил меня своими попытками вырваться. – Еще раз дернешься – сломаю кадык, – прошипел я ему в ухо.

Он не внял, продолжая вертеться. Само собой, привести угрозу в исполнение я не мог – у меня едва хватало сил удерживать его.

– Чисто! – сообщил Крэк с лестничного пролета. – Уходим!

Обойма пистолета была уже пуста, поэтому я просто приставил ее к голове старшины. Искренне надеясь, что он о моем блефе не догадывается.

Спускаться по лестнице с вертящимся старшиной под мышкой оказалось втрое сложнее. Я уже подумывал о том, чтобы бросить его. Роль живого щита он уже отыграл, пусть и на три с минусом.

И тут я услышал над головой какой-то грохот. Вернее, топот. Множество ботинок грохали по железным полам и лестницам. Тут же послышались крики.

– Это за нами! – заорал Крэк. – Бросай этого придурка, уходить надо.

Локтев тоже услышал своих и, собрав последние силы, рванулся от меня, едва не вывихнув мне плечо. Я со злости врезал ему рукояткой пистолета по ребрам, он сдавленно зарычал и снова рванулся.

Я почувствовал, что теряю равновесие. Через секунду мы оба катились по железным ступеням, вскрикивая и матерясь. Локтев вдруг завыл и остановился. Я поспешно вскочил, хватаясь за отбитые бока.

Его нога застряла между железными прутьями и просто переломилась пополам. Он выл и корчился от боли, штанина наливалась кровью.

– Идем, идем! – Крэк дернул меня за куртку. – И это возьми.

Оказалось, он прихватил мой автомат.

– Вниз, бля! – крикнул Крэк.

Мы поскакали по железным ступеням, рискуя расшибиться в лепешку и переломаться с головы до ног. Над нами было уже пролетов десять, но я все еще слышал вопли и топот наверху. Похоже, этим дело и ограничилось. Соваться за нами локтевские парни почему-то не решились.

– Стой! – задыхаясь, позвал я Крэка. – Да остановись же ты!

– Что? – Он замер и выключил фонарь. Мы стояли в кромешной темноте.

– Тише… – я прислушался. – Они за нами не пошли. Можно уже не торопиться.

– Нужно торопиться! – рявкнул Крэк. – Ты бы их отпустил? Хер знает, что у них на уме. И не факт, что там внизу нет их людей, которые золотишко добывают.

– Успокойся. Ты уже понял, что наверх тебе нельзя?

– Понял, не дурак. Дальше вместе пойдем.

– Это необязательно. Можешь пересидеть в какой-нибудь тихой норе. Их тут должно быть много.

– Вот уж хер тебе! Вместе – значит, вместе.

– Дело твое, спорить не буду. Ты был в этой шахте хоть раз?

– Ну, так… пару раз захаживал.

– Это хорошо. Я тут как слепой котенок. А ты хоть что-то знаешь.

– Ничего я не знаю!

– Не скромничай. Из нас двоих турист здесь я. А ты – фактически местный житель, так?

– Не так, бля!

– Без нервов, дружочек. Итак, вопрос первый – где мы?

Крэк засопел в темноте. По всему видать, крепко задумался.

– Вспомогательный ствол, – выдал он наконец. – Специально для обслуживания. Метрах в пятидесяти – основной ствол. Там лифт – здоровенный такой, бля, для оборудования.

– Вот-вот! – подбодрил я его. – А говорил, ничего не знаешь. Да ты в моих глазах уже просто горный мастер! Что еще скажешь?

– Первый горизонт метрах в ста от поверхности. Там помещения, управляющий центр, жилые модули. Там светло должно быть. А главное – есть, где спрятаться. Можно в другой ствол перебраться по штрекам…

– Да ты просто гений, Крэк! Ты проведешь меня тут с закрытыми глазами!

– Ничего я не проведу. Просто первое время мы это золото охраняли. Потом Марциони своих людей поставил. А теперь пошли уже. А то мне эта возня наверху не нравится.

Мы продолжили спуск. Лестница была чертовски неудобная – слишком узкая, с чересчур высокими ступеньками, рассчитанными конструктором-двоечником. Впрочем, другого ожидать было сложно. В таком сооружении основная ставка – на лифты. А лестницы – это так, на экстренный случай.

Наш случай как раз и был экстренным, но неудобный спуск нас быстро утомлял.

– Грач, – негромко позвал Крэк. – А можно кое-что спросить?

– Тебе все можно, Крэк.

– Ты меня удивляешь, Грач. Ты когда таким резким стал?

– А ты о чем?

– А о том, как ты этого черта скрутил. Одной рукой, бля! Да еще подстрелил кого-то в темноте, прямо от бедра. И все под огнем. Охереть! Пацаны не поверят!

– Да я всегда таким был, Крэк. Ты просто не замечал.

– Не был ты таким, Грач, – хмыкнул он. – Что я, не помню?

– Что ты помнишь? И каким я был, по-твоему?

– Я помню такое жиденькое юркое говнецо, которое все норовило схитрожопить что-нибудь и спрятаться.

– Поаккуратней с терминологией, Крэк. Не «схитрожопить», а организовать комбинаторную операцию. И не спрятаться, а уйти в тень. Ну, про «говнецо» у меня вообще нет слов…

– Да я не в обиду, Грач. Просто странно это. Кто ты?

– Ты знаешь, кто я.

– А откуда выкрутасам научился?

Я подумал и решил, что незачем с ним секретничать. Какого черта? Да и секрета никакого нет.

– Я два года провел в тюрьме, дружочек. И мне там не позволили терять время.

– Не понял… в тюрьмах теперь ввели курсы молодого бойца?

– Не для всех. Для тех, кто не представляет слишком большой опасности и поддается перевоспитанию. Хотя мне это слово не нравится.

– Охереть, бля… И в кого тебя перевоспитали? Нет, подожди, это ж какой-то бред. Сажать людей в тюрьму и там учить их стрелять и пробивать бошки! Я понимаю, если б тебя там газоны стричь приучали…

– Газоны – это для других. А в моем лице власть получила раскаявшегося, еще не безнадежного члена общества.

Крэк тихо хмыкнул.

– Нет, я, конечно, догадывался, что ты слегка стучишь, – откровенно проговорил он. – Потому что такие, как ты, всегда немножко стучат. Но чтоб так – со стрельбой, с прибамбасами… А если б ты в какую-нибудь банду пошел с такими умениями?

– Чтоб я не пошел в банду, мне сделали блокировку поведения. «Жиденькое говнецо», как ты сказал. И сняли ее как раз перед прилетом к вам. Кстати, я ни на кого не стучу.

– Ну, все понятно. Значит, зарядили тебе мозги, Грач. А когда вернешься – снова запрут?

Я долго не отвечал.

– Знаешь, Крэк, они там надеются, что я не вернусь. Мне так кажется.

* * *

– Первый горизонт почти под нами, – прошептал Крэк. – Но мы напрямую не пойдем. Мало ли, что там за херня? Мы двинем через служебный цоколь, прямо над ним.

– Полностью тебе доверяюсь, Крэк. Веди!

Он изучил в свете фонаря стену и отыскал небольшую металлическую дверцу со скругленными углами. Чтобы ее открыть, потребовалось свернуть приржавевший штурвал.

За дверью сочился слабенький искусственный свет – горели сервисные люкс-панели. Вернее, догорали. Срок их службы истек лет, наверно, десять назад, а обновить оборудование было некому. И, в общем, незачем.

Мы шли, едва не задевая макушками низкий обшарпанный потолок. Здесь было царство труб, коллекторов, коммуникационных развязок и задвижек.

– Вроде тихо? – шепнул Крэк.

– Похоже, что так.

– Где-то должен быть спуск на горизонт. Ищи какой-нибудь люк в полу или лестницу.

– Какую лестницу-то… – начал было я, но не договорил.

Пол под нами затрещал, и мы одновременно ухнули вниз в облаке многолетней пыли.

– Бля-а! – услышал я и приготовился к удару о пол.

Но удара не было. Мы мягко шлепнулись в полужидкую органику, сразу же погрузившись по пояс. В нос уперлась тошнотворная прогорклая вонь, от которой захотелось закрыться любой ценой. Но закрыться было нечем, пришлось терпеть.

Света тут было побольше, и я сразу увидел, что помещение затоплено полностью. В биомассе плавали стулья, тумбочки, коробки и прочий застарелый хлам. Биомасса двигалась – колыхалась, закручивалась в водовороты и, похоже, куда-то текла.

– Я щас сблюю, – услышал я голос Крэка.

– Мне тоже тут нравится, дружочек. Давай думать, в какую сторону нам пойти, чтоб скорей выползти из этой помойки.

– Тут и думать нечего. Иди за мной, нам придется возвращаться на лестницу. Вернее, плыви.

– Зачем мы сюда вообще приперлись?

– Тут есть почтовые лифты, и они могут еще работать.

– Хочешь меня вниз бандеролью отправить?

– Все лучше, чем, бля, пять километров вниз по лестнице. И никакой бандероли. В кабинку пару мужиков можно воткнуть, если потесниться…

– Крэк, так, может, мы поищем такой лифт? Все равно уже вляпались. Чего нам терять-то?

– Ну, давай поищем. Только, боюсь, я все-таки сблюю.

– Ну, так блюй – и пошли.

С первой минуты стало ясно, что поиск наш не будет простым и быстрым. Двигаться в густой, как суп-пюре, субстанции было чертовски тяжело. Не говоря уже про вонь, которая просто отбивала охоту жить.

– Вернусь домой, – бормотал Крэк, – сразу в душ. И чтоб двое суток меня не трогали. Буду дерьмо вытравливать. Не знаешь, какой шампунь взять?

– Шампунь тебе… – отвечал я. – Может, еще пену и соль для ванной? Ототрешься керосином и будешь как новенький, ясно?

– Слушай, Грач, ты ничего не замечаешь?

– Я много чего замечаю. Ты о чем сейчас?

– Какая-то херня в воздухе мечется. Как будто ленты такие цветные, знаешь?

– Не знаю. Никаких тут лент нет, успокойся.

Я все-таки прислушался к своим ощущениям и вдруг понял: в голове как-то странно звенит. И снова это чувство, что кто-то тебя пристально разглядывает.

– Крэк, она нас видит, – сказал я.

– Кто?

– Она, – я обвел рукой вокруг себя. – Биомасса. Она на нас смотрит.

– И чё теперь, бля?

– Не знаю. Пусть смотрит. Лишь бы не трогала.

– Так вроде никто и не трогает.

– Вот и славно. Пошли…

Крэк первый свернул за угол и вдруг шарахнулся назад, едва не сбив меня.

– Ни хера себе… – тихонько проговорил он. – Ты только глянь…

Я осторожно выглянул из-за угла. В соседнем помещении тоже плескалась жидкая органика. И не только она.

Там двигалось какое-то существо. Отдаленное сходство с человеком у него имелось: огромное бесформенное туловище, ноги-тумбы, приплюснутая голова без глаз. Руки были длинные, словно у обезьяны, и тоже очень мощные. Существо шуровало этими руками в биомассе, словно что-то искало. Ростом оно было не меньше двух метров.

– Интересно, – еле слышно прошептал Крэк, – он настоящий? Или это мы его сейчас придумали?

– Он настоящий, – ответил я. – И он занят делом.

– Каким еще, бля, делом?

– А вот посмотри…

Было видно, что биомасса здесь течет более активно. И затекает в дыру в стене, забранную решеткой. К этой дыре то и дело прибивало какие-то предметы, мебель, ящики.

Бесформенный монстр добросовестно доставал все это и отбрасывал в сторону. Там была уже целая гора из всякого хлама.

– Ты видишь? – прошептал Крэк.

Я видел. Там был не только хлам. Похоже, к решетке иногда прибивало и человеческие тела. В общей куче их лежало не меньше десятка.

– Что делать будем? – осведомился я.

– Делать? Не знаю. Наверно, сваливать… Нет, точно – сваливать!

Существо остановилось и развернулось в нашу сторону. То ли услышало нас, то ли увидело каким-то внутренним зрением. Прошло несколько секунд – и оно шагнуло в нашу сторону.

– Грач, надо сваливать, – настойчиво напомнил Крэк.

– Обожди. Может, это не опасно…

В следующее мгновение монстр рванулся к нам. Такой прыти и проворства я не ожидал. До него было метров двадцать, и половину пути он проскочил едва ли одним прыжком.

Ему оставался еще один прыжок, когда Крэк выхватил автомат и разрядил в него целую кассету.

– Грач, не стой, стреляй! – прокричал он, перезаряжаясь.

Я словно очнулся. Автомат плохо держался в скользких руках, и половина выстрелов ушла в потолок. Чудище заметно сбавило ход, уж не знаю, чем наши пули могли повредить этой груде тухлого мяса. Я сменил кассету и снова начал стрелять.

Существо окончательно остановилось, растопырило руки в стороны и вдруг начало оседать. Не садиться, не падать, а именно оседать, как тающий кусок мороженого.

Через несколько секунд от него осталось только несколько темных разводов на поверхности.

Мы с Крэком тяжело дышали, в замешательстве глядя друг на друга.

– Ты уверен, что мы сейчас поступили правильно? – спросил я.

– Ты что, дурак, Грач? – Крэк попытался постучать себя пальцем по макушке, но только испачкался и с досадой плюнул. – Что ты такое городишь?

– Я боюсь, как бы нам это не вышло боком. Он ведь не умер. Он просто вернулся туда, откуда вышел. И в любой момент может снова выйти. Да еще и не один…

– И что мы должны теперь делать? Кланяться им?

– Не знаю…

– Не знаешь – молчи. И валим отсюда скорее. – Он первый двинулся вперед, ожесточенно продираясь через сопротивление среды.

А через некоторое время, попетляв по затопленным коридорам, мы нашли почтовый лифт.

* * *

Эта была просто небольшая раздвижная дверь в стене, а рядом – скромная панелька управления, не залепленная, к счастью, биомассой. Крэк задумчиво потоптался рядом и наконец решился потыкать пальцем в кнопки.

Никакой реакции не последовало.

– Не работает? – спросил он у меня, словно именно я числился тут мастером по лифтам. Я только пожал плечами. – А ну-ка… – он поднатужился и свернул створку двери.

Мы увидели облезлые стены лифтовой шахты. Я ожидал увидеть тросы и кабели, но их тут не было.

– Его, наверно, не веревки тянут, – пояснил Крэк. – Он сам карабкается шестеренками по стенам. Вон, видишь – рельсы такие, зубчатые.

Зубчатые рельсы я видел. А еще я заглянул в шахту, едва освещенную мерцанием редких люкс-панелей. Глубина была такая, что стало не по себе.

– Крэк, там, внизу гудит что-то вроде, – сказал я. – Ты ничего не слышишь?

– Ну, гудит и гудит… – он пожал плечами. – Мало ли, бля, что там может гудеть…

Он все же заглянул в шахту и некоторое время что-то пристально там высматривал. Наконец оторвался и задумчиво посмотрел на меня.

– А ведь работает лифт-то, – услышал я.

– В смысле…

– Ползет вверх. Сам посмотри.

Я не стал смотреть, поверив на слово. Мы как-то, не сговариваясь, отшагнули от дверей, обновили кассеты в автоматах и заняли позиции таким образом, чтоб в случае чего было где спрятаться.

– Далеко он? – спросил я.

– Далековато. Но ползет быстро.

– Чего делать будем?

– Тс-с…

Кабину лифта мы увидели минуты через полторы. Она плавно подъехала к проему и остановилась, среагировав на вызов панели. За ее дверью-решеткой громоздились какие-то глыбы. Впрочем, за те полминуты, пока кабина висела перед глазами, я успел разглядеть, что это за глыбы. Точно такие же мы видели наверху в стеллажах.

Это было самородное золото. Кто-то внизу откалывал его кусками и отправлял наверх. И нетрудно догадаться, кто.

Не дождавшись новых команд, кабина поползла дальше. Мы с Крэком переглянулись.

– Там внизу друзья старшины, – проговорил я. – И меня это не радует.

– А ты сюда радоваться пришел? Не боись, бля, шахта большая. Авось не пересечемся.

– А если без «авось»?

Крэк усмехнулся и покачал головой. Я видел, что у него возникла какая-то мысль, только он не торопится ею делиться.

– В общем, мы им туда посылочку отправим, – сообщил он наконец.

– Предлагаешь кабину заминировать?

– Не-а. Минировать – это тоже можно, но возни много. Проще сделаем.

Он полез в ранец, некоторое время сосредоточенно копался там и наконец извлек пластиковый пакет с блеклой этикеткой.

– Все очень просто, – сказал он, коварно улыбаясь. – Клеим эту штучку вот сюда, – он хлопнул ладонью по стене чуть ниже дверей лифта, – жмем на запал – и радуемся результату.

– Ага… – сообразил я. – А мы сами-то в шахту не уплывем вместе с результатами?

– Ну, так отойти ж надо! Вон туда хотя бы, за трубы. Ну, что – работаем?

– Давай, – согласился я без особого энтузиазма. – Не знаю, что оно нам даст, но…

– Но причинить ущерб врагу – это никогда не лишнее, – закончил Крэк, а затем, окунувшись по горло в органику, установил взрывчатку на стену у самого пола.

Мы зашли за угол и вскарабкались по эстакаде трубопровода, чтобы не уплыть с потоком биомассы.

– Ну, бля, держитесь, суки… – вздохнул Крэк и придавил клавишу пульта.

Шарахнуло так, что у меня, казалось, кишки в животе перемешались. Поднятая взрывом биомасса всколыхнулась штормовым валом, снося все, что плохо закреплено. Покачалась еще немного, замерла, а затем двинулась, набирая ход, в пролом, сделанный взрывом. Прямо в лифтовую шахту.

Не прошло и пяти минут, как помещение было очищено. Точнее, освобождено от потопа, потому что до чистоты тут было ох как далеко!

– Не теряем времени, – Крэк соскочил с трубы и побежал вызывать лифт.

Через секунду я услышал, как он матерится.

– Где моя дурная башка была? – сокрушался он, показывая на результаты нашей маленькой диверсии.

Оказалось, что вместе со стеной разлетелась вдребезги и панель вызова. Зубчатые направляющие в шахте не пострадали, хотя это уже мало что решало для нас.

– Не расстраивайся, дружочек, – сказал я, – на войне как на войне. Бывает, целишься во врага, а поднимаешь на воздух собственный склад с консервами. Тебе ли не знать?

– Да уж, бля, дерьмо случается… – Крэк сплюнул. – Кстати, насчет консервов – может, нам перекусить по маленькой?

– Нет уж, давай сначала из дерьма вылезем.

– А ну, тихо!.. – всполошился вдруг Крэк. – Ты слышишь?

– Что теперь?

– Да все то же! – Он высунулся в лифтовую шахту и задрал голову: – Грач, он едет! Он опять сюда едет!

– И как это понимать?

– Да очень просто, бля! Не мы одни им управляем.

Мы на всякий случай снова отошли, приготовив оружие. Кабина лифта доехала до проема и вдруг резко остановилась, издав душераздирающий скрежет. Она была пуста.

– Что за дела? – пробормотал Крэк, вытягивая шею.

– Она за что-то зацепилась, – сказал я.

– Похоже, что так…

Я оказался прав. Кабина уперлась в скрученные узлом куски арматуры, оставшиеся после взрыва. Она продолжала подвывать, дергаться, но это препятствие оказалось не под силу ее электромотору.

– Надо валить отсюда, – подытожил Крэк. – Они захотят разобраться, почему не работает лифт, и придут сюда.

– А куда валить? Будем искать другой лифт?

– Другой лифт, – повторил он и задумался. Потом как-то странно взглянул на меня. – А какого черта нам другой лифт?

– Не понял. Ты о чем?

– А чем нам этот не подходит?

– Крэк, но… он не работает. Застрял, понимаешь?

– И чё? Залезем в коробочку, отогнем эту хренову арматуру и поедем себе дальше. Как тебе вариант?

– Крэк, ты не переутомился? Куда поедем?! А если он рухнет к едрене фене? Лететь-то долго, соображаешь?

– Не рухнет, успокойся. В крайнем случае застрянет. Выберемся, не проблема. А другой лифт, боюсь, нам тут долго искать придется.

– Крэк, это сумасбродство. Куда мы приедем? Нас там уже могут ждать!

– Три минуты назад ты собирался туда ехать и ни капельки не бздел. А теперь что не так стало?

– Теперь? Теперь… Я не знаю…

– Не знаешь – слушай меня. Я – знаю! В лифте – панель. Нажимаем кнопочку и вылезаем там, где сами захотим. Все, заколебал ты меня, лезь первый в этот коробок.

– Крэк, ты меня в могилу загонишь!

– Размечтался! Персональную могилу еще заслужить надо!

* * *

Спуск в крошечной коробочке лифта длился минут пятнадцать и порядком нас утомил, потому что скорчились мы почище, чем зародыш в материнской утробе.

Вдобавок мы снова попали под дождь органики, которая на некоторых горизонтах сочилась белыми ручейками прямо из стен.

Крэк предусмотрительно остановил лифт в нескольких метрах от конечной точки, и дальше мы тихонько спустились по лестнице.

Опасения не подтвердились, внизу нас никто не ждал. Тем не менее мы были не одни.

Здесь были десятки людей. Пожалуй, даже сотни. Почти все они сидели на корточках, густо, словно опята в осеннем лесу. Все в одинаковых позах – сгорбленные, скукоженные, закрывающие уши ладонями, с зажмуренными глазами. И у каждого изо рта выходила какая-то жирная кишка, врастающая другим концом прямо в пол. Большинство из них было совершенно голыми, на остальных одежда едва угадывалась, поскольку всё – и люди, и пол, и стены – было покрыто скользким белесым слоем органики.

Десятка два таких же несчастных бродили туда-сюда, натыкаясь друг на друга и издавая какие-то звуки, то ли стон, то ли хрип, то ли бульканье. Когда один из них направился прямо на нас с Крэком, мы шарахнулись от него, но он сменил направление, даже не заметив нас.

– Грач, чё это за херня?! – прошептал потрясенный Крэк.

– Догадайся с трех раз, – шепотом ответил я.

Свет люкс-панелей едва пробивался между наростами органики. Я все же разглядел, что между сидящими людьми есть нечто вроде просеки – видимо, именно здесь прошел освобожденный нами поток биомассы.

– Гляди, – Крэк показал мне на ближайшую стену.

Теперь стало видно, что наросты – это вовсе не органика. Вернее, не только органика. Между блестящими чавкающими буграми блестело золото.

– Осталось узнать, куда делись добытчики, бля, – пробормотал Крэк, поводя в стороны стволом автомата.

– Думаю, мы их того… смыли.

– Значит, не зря старались. Ну, чего, пошли дальше, что ли?

– Постой-постой…

Я увидел лежащего у стены человека в знакомой мешковатой униформе. На шее у него болталась разбитая дыхательная маска, сам он мелко дрожал и всхлипывал. Подойдя ближе, я убедился, что у него разбита голова. Судя по всему, потоком биомассы его шарахнуло о стену. Прямо о драгоценные самородки.

– Все сходится, – проговорил я. – Вот и доблестные рудокопы. Должно быть, тут и другие поблизости…

– Ну так пошли отсюда, а?

– Еще секунду… хочу кое-что проверить…

Я подошел к одному из сидящих на корточках людей и рассмотрел его внимательно. Было видно, как он дышит – очень медленно и мерно, словно в глубоком сне. Скорее всего, он и был во сне. Обхватившие голову пальцы были бледными с синевой, наверно, от долгой неподвижности.

Я взялся двумя пальцами за кишку, выходящую у него изо рта, и осторожно потянул. Она поддалась не сразу. Внутри у человека раздался хлюпающий звук, и кишка вылетела наружу. Из нее сочилась белая слизь.

Человек в ту же секунду уронил руки и завалился набок. Некоторое время только дергался и загребал ногами, потом начал кашлять. Белые клоки летели из него, будто из испорченного огнетушителя.

Наконец он открыл мутные глаза и взглянул прямо на меня. И вновь я услышал странный жалобный звук – то ли стон, то ли хрип.

Он сделал судорожную попытку подняться, оперевшись на ослабевшие руки, но они подломились. Я не сомневался, что после нескольких попыток у него получится, как получилось у его собратьев, которых наш поток биомассы оторвал от питательных трубок.

– Идем, Крэк, – сказал я. – Тут все понятно.

– Идем. А что понятно-то? Мне ничего не понятно.

– Терпение, дружочек…