Текст книги "Принцесса и арбалет"

Все было продумано до мелочей. Я заранее рассчитал, на сколько мне хватит того или иного амулета, сколько в том или ином режиме сможет простоять силовой щит. Всю ночь древние артефакты прослужили мне верой и правдой, чтоб окончательно выдохнуться с первыми лучами солнца. Теперь я был лишен еще одного прихваченного из дома джокера в рукаве, но зато совместное войско вампиров и людей могло с новыми силами стать дружными рядами против адских сил!

До часа дня шестнадцатого июня я проспал. Все же стоять на ногах всю ночь колдуя, пусть даже заемной силой, далеко не так просто. Я бы, может, и дальше бы сладко спал, но меня самым наглым образом разбудили.

***

– Вставай, сыночек, вставай! – когда тебя за плече трясет тетушка Алиса, то волей-неволей встанешь! Если смерть человек еще может проспать, то СМЕРТЬ проспать невозможно.

– Я уже не сплю, тетушка.

– Молодец, хороший мальчик! А я тебя порадовать пришла, к тебе твои друзья пришли в гости поиграться! Я вас сейчас оставлю, у меня супчик скоро будет готов, молочко кипятиться, вы тут поиграйте, только не буяньте сильно, хорошо, мальчики? Вы уже взрослые ребята, должны это понимать. Эх, сыночек, чего ты совсем с девочками не хочешь играть? Познакомился бы с какой на радость тетушке Алисе…

Тяжело вздыхая, СМЕРТЬ пошла доваривать суп, оставив нас с Билом и Федей втроем.

– Это, Михаил, привет! – буркнул, почему-то стыдливо прячась за своего дядю, карлик.

– Здравствуй, Михаил! – поприветствовал меня Бил, – Знаешь, эта Алиса… Сколько ее встречаю, никак не могу привыкнуть.

– И вам того же. Ну что, Бил, раз вы тут, а не на официальном приеме у короля, то, значит, ваша миссия обернулась провалом, да? Хельмецк решил, что помогать нам не стоит?

– Михаил, мы тут, а не на приеме, потому что твоя тетушка привела нас сюда. Но еще вчера…, – начал было Бил.

– Но еще вчера вы были в Хельмецке, да? – челюсть лысого старика не отвисла только потому, что он умел себя хорошо сдерживать.

– Откуда ты знаешь? Мы действительно лишь вчера были в Хельмецке, где…

– Где даже твой опыт не убедил местное руководство нам помочь, а потом пришла тетушка Алиса и все сразу устроилось? По глазам вижу, что угадал. Да не переживай ты так, мысли я пока еще не научился читать, просто у тетушки все шутки однообразные, они, персонифицированные сущности, не очень хорошим чувством юмора обладают. Ладно, пошли порадуем короля, что хоть миссия ваша и потерпела фиаско, Хельмецк таки пришел нам на помощь в этот тяжелый день.

***

Хельмецк действительно пришел на помощь. Как и вампиры за день до этого, воины южной республики вынырнули из ниоткуда, чтоб своей золотой массой ударить адское войско.

Почему золотой? Потому что доспехи и оружие армии Хельмецка переливались настоящим золотым блеском, не имея ничего на самом деле общего с благородным металлом. Этот материал был прочнее, чем любой, самый сказочный, мифрил, и пробить его не могло ни одно оружие. Абсолютные доспехи, так можно было их назвать. Откуда в средневековом государстве взялось такое совершенство, я думаю, можно легко догадаться. Бедный, бедный золотой дракон… Мало того, что его зарезали, так и все пластинки с чешуи обобрали… Интересная, сотворенная больным гением Вечежа летающая рептилия, от которой лишь одна фотография сохранилась, хоть успела насладиться жизнью, или же погибла прежде, чем успела осознать себя? Впрочем, это далеко не тот животрепещущий вопрос, который должен меня сейчас мучить.

Хоть воины Хельмецка были страшны в своей безумной ненависти к врагу, их было мало, слишком мало. Лишь сто пятьдесят тысяч свежих бойцов, их хватило, чтоб закрыть бреши в нашей обороне, но войска Ада были по прежнему сильнее! Еще одну ночь, так, как прошлую, развлекать их я бы уже не смог. Даже вампиры, ведомые в бой лично королем-магом Аленажем, демонстрировали первые признаки усталости, что уж говорить о людях, четвертый день подряд от рассвета до заката отбивающих кажущиеся бесконечными атаки чертей.

Но теперь, после двух обеспеченных тетушкой чудес, я как никогда был уверен в нашей победе. Странно, сам от себя такого не ожидал, но на совете, пока Бил рассказывал свою историю, я был единственным оптимистом. Остальные хоть и выслушивали старика внимательно, сидели, понуро опустив плечи, уже признавая наше «неизбежное» поражение.

Историю Била я почти угадал. Однако на самом деле его дипломатическая миссия все же была скорее успешной, чем наоборот. Он, герой из прошлого, вместе с совершенно не постаревшим карликом, сумел убедить совет Хельмецка, что они должны прийти к нам на помощь. Те уже собрали войско и готовились выступать, когда по своим, неизвестным Билу, каналам узнали о нашем «предательстве». Мы, Чаэское Королевство, рука об руку воевали с врагом, Империей Черной Руки. Не важно, что против Ада. Идеология Хельмецка воспитывала у его граждан ненависть лишь к одной силе, Черноречью, и помогать нам против чертей они не собирались. Старик бился головой об стену, доказывая, что Ад еще хуже Черноречья, но это было бесполезно. Весь его авторитет обернулся громким пшиком, давить на логику было бесполезно, так как у фанатиков она просто-напросто отсутствует.

А дальше знакомая история. Тетя Алиса приехала, предложила Билу пойти погулять, поговорила по душам с руководством страны, выступила перед войсками, и теперь все в Хельмецке знали – в их святые книги вкралась досадная очепятка, и там, где было написано «ненавистное Черноречье» следовало читать «ненавистный Ад». Дальнейшее понятно, ночной рывок под предводительством тетушки, за который пешим ходом было пройдено расстояние, которое верхом гонец неделю будет скакать. И вступление в битву на нашей стороне.

Била поздравили, даже орден какой-то вручили, хоть он пытался отказаться. Стали думать да гадать, как дальше быть. Все ждали моего божественного откровения. Но увы. Я не смог предложить ничего умнее, кроме как держаться. Клонит в сон? Все равно стоять! Организовать график, в каждом легионе шесть когорт воюют, четыре спят, потом меняться. И так стоять, стоять до тех пор, пока это будет возможно.

Увы, на цифре «два» тетушка Алиса пока успокоилась, решив, что чудес с нас хватит, и ночь с шестнадцатого на семнадцатое июня мы продержались… Просто продержались. В эту ночь сам король вышел на передовую, стал рядом со своими солдатами, взял в руки свой меч и лично отражал удары вражеского оружия. И супруга его была там же, среди простых людей, нанося по врагу магические удары. И даже сам легендарный Бил устроил рейд вглубь вражеского войска, а спину ему прикрывали смелый карлик с двумя огромными секирами и могучий седой некромант, вооруженный глефой и посохом. За одну ночь родилось больше правдивых легенд, чем за все время до этого, и только духом преданий под тусклым светом луны держались отважные воины. У них не оставалось выбора, кроме как последовать в вечность следом за своими героями, сотворив невозможное и простояв двадцать четыре часа, сжимая в одной руки щит, а второй размахивая ставшим неподъемным мечем.

Только свежие силы воинов Хельмецка, их безграничное геройство и безудержная храбрость, казалось, раз за разом вгрызаются во врага, останавливая его там, где больше некому было остановить. Утром из ста пятидесяти тысяч золотых воинов в живых осталось меньше трети.

А потом я услышал свое имя, «Михаил!», и понял, что мы спасены.

***

Кстати, как я выяснил, золотой дракон не погиб. Он линял каждый год, а жители Хельмецка собирали опавшие чешуйки и перековывали их в доспехи. Сам же дракон жил на берегу озера, питался исключительно рыбой и любил, засунув голову под воду, пускать пузыри.

***

О том, что бородатый дикарь в бальном платье, это наше общее спасение, догадались не все. Даже так, я бы сказал, что кроме меня об этом пока еще не знал никто. Один зыкруд не способен самолично уничтожить почти два миллиона чертей, даже если это сам Алвит, «очень-очень умный зыкруд». Однако если Бил мог провалить свою миссию, Алвит был не из тех, кто возвращается с пустыми руками. Раз он тут и сейчас, то значит выполнил мою маленькую просьбу, и пора приступать к моему запасному плану.

Совет собирать было некогда. Все короли и генералы сейчас были тут, на передовой, потому последний приказ в этой войне я отдал сам. Обратившись мысленно к жалким остаткам легиона зябликов, равномерно разбросанным по всему фронту, я использовал их как магических посредников. Сотворив с их помощью двенадцать стократно увеличенных меня, я провозгласил:

– Все! Слушайте мой приказ! Где бы вы ни находились, что бы вы ни делали – немедленно отступайте! Бросайте вещи, берите с собой только раненных, и только тех, кому еще можно помочь! Это общий приказ, он относится ко всем! Бегите в леса, уходите, не пытайтесь больше удержать врага! Мы не потерпели поражение, и тот, кто исполнит приказ, лишь приблизит победу!

Небольшая заминка, пока уставшие мозги обдумывали поступившую информацию, пока до них дошло, что подобный пораженческий приказ отдал не трус, а сам легендарный Маг Михаил. И началось бегство! Не паническое, люди хорошо осознавали, что они делают, но именно бегство. Бросались тяжелые мечи и щиты, на ходу снимались доспехи, уставшие солдаты помогали бежать своим израненным друзьям, в лес уходили и люди, и вампиры. Бежали бесстрашные воины Хельмецка, бросив на произвол судьбы свои «танки», уматывали солдаты Благодатных Королевств. Лишь авиация продолжала обстреливать чертей с небес, да мои верные зяблики пытались сдержать внезапно лишившихся врага чертей, дав нашим хоть какую-то фору. Потом у них кончились силы, и озверевшая армия чертей бросилась в погоню!

Многие, очень многие не успели спастись. Черти нагоняли людей и своим адским оружием рвали плоть, рубили, резали и кололи. У рогатых тварей было столько же сил, как и в первый день войны, они слышали мой приказ, но не приняли его близко к сердцу. Наверно потому, что сердца у них не было.

Однако многие ушли. Скрылись в лесах, окружающих равнину, где с девятого по семнадцатое июня шла битва за будущее мира. Многим до леса бежать было сто метров, другим несколько километров, а некоторым и с десяток. Битва шла на широком фронте, хоть основные силы были сосредоточены в центре, там, где я устраивал свое шоу, были и отдаленные фланги, где все эти дни воевали, даже не зная о подмоге вампиров и армии Хельмецка. Но они тоже слышали мой приказ, и тоже отступили…

Гневные черти шли по следам живых. Оскалив клыки, они рвались вслед за своими врагами, туда, под лесные своды. Черти думали, что победа – вот она, в руках!

Зыкруды не думали. Они собрались со всего мира по зову своего царя Алвита Акорфе, и сейчас они собирались устроить самую грандиозную игру в своей истории. «Рога-копыта-хвост надо бить сильно-сильно!» – изрек им великую мудрость царь Алвит, этим они и собирались заняться.

Черти были обречены.

***

Пару слов о магической теории жизни и смерти.

Жизнь можно сравнить с полетом самолета. Зачатие – это тот момент, когда новая машина заезжает в ангар. Идут девять месяцев предполетной подготовки, проверяют всю электронику, заправляют двигатели, самолет чистят и моют. Иногда случаются производственные аварии, в ангаре может возникнуть пожар, и самолет сгорит, не успев взлететь. Тогда еще не говорят о смерти, такие аварии часто проходят мимо широкой публики.

Рождение – это взлет. Тут роль случайности уже велика. Насколько опытны пилоты, внимательны диспетчера-акушеры, не попали ли на взлетную полосу посторонние предметы, не замерзло ли топливо в баках, не угодила ли в турбину птица. Многие дети гибнут при родах, самолеты на взлете. Шансов спастись почти нет.

А потом идет полет. Не откуда-то куда-то, а просто полет в никуда – на земле больше нет ни одного аэродрома, тяжелый гористый ландшафт и неблагоприятные природные условия. Сколько может протянуть самолет, прожить человек, зависит от многих факторов. Тут есть и случайность, может подвести двигатель и отказать сердце, а есть и закономерность, любящие выпить пилоты с гарантией разобьют самый совершенный лайнер.

Но даже самый выдающийся ас не сможет вечно удерживать машину в воздухе. Когда-нибудь обязательно закончиться топливо, сколько бы его ни было изначально, и если на земле к тому времени не построят посадочную полосу под названием «эликсир бессмертия», катастрофы не избежать. Этот запрет научились обходить вампиры, она на ходу нагоняют самолеты смертных и переливают себе в баки чужую кровь-керосин. Мы, маги, научились создавать лаборатории и прямо на ходу алхимически синтезировать топливо. Но это не страхует от того, что во время турбулентности выпадет винтик а в утреннем тумане будет пропущен высокий горный пик. Потому все смертны.

Душа – это пассажир самолета. Что происходит с обычным человеком, который решает покинуть летящий в небесах самолет, я думаю, объяснять не надо. Однако мы, иншие, парашютисты в таком сравнении. Мы умеем выпрыгнуть из самолета, предварительно заклинив штурвал так, чтоб самолет спускался вниз по спирали. Тяжело, так никто и не говорил, что душу от тела просто отделять. Как подгадать, успеть залететь в самолет на очередном витке, не быть засосанный реактивной струей двигателя – это умение, которое даже среди инших далеко не всем знакомо.

Теперь, думаю, понятно, что убить мага сложнее, чем человека, но тоже просто. Если душа не успевает выпрыгнуть до того, как тело потерпит авиакатастрофу, то гибнет вместе с ним. Если же успеет – будет еще жить бестелесным призраком-парашютистом, хоть самолет и разбился, до тех пор, пока не достигнет земли. Долго, или не очень долго, сможет ли восходящие теплые потоки воздуха поймать, или не сможет… Разное бывает.

Ситуацию, с которой началась вся эта история, можно представить примерно так. Меня убили – в самолете произошел взрыв, душа не успела накинуть парашют, понеслась к земле, но вовремя была подхвачена заклинанием из другого мира, где меня «подсадили» в другой самолет. Можно провести аналогию и с моим воскрешением. Самолет, загоревшийся, но не сильно пострадавший, был вытянут из общего потока времени на глубокий уровень Сумрака. А потом, когда я его вернул, «мастер по ремонту самолетов, в том числе разбитых» Бесс сумел потушить пожар и подлатать движки.

Ноха можно назвать воздушным пиратом. Он прыгает с самолета на самолет, выталкивает их пилотов и ведет их, пока маршрутный лист совпадает с его планами, а потом опять выбрасывает этот и подыскивает себе новый. Пилот-экстримал, только он один и мог открыть способ, как на лету забраться в самолет другого человека, не повредив его и даже не потревожив.

Самолеты летают не вечно. И люди тоже умирают.

***

Такого разгрома Валайбойфр, наверно, даже представить себе не мог.

Восхищаюсь зыкрудами. Дети лесов, они в трех соснах способны спрятать партизанскую армию и устроить засаду на полк ничего не подозревающих фрицев. Все их считают дурными дикарями, а ведь на самом деле это другая ветвь эволюции. Это существа, не научившиеся связно выражать свои мысли, не знающие секрета письма, но зато сотворившие величайший эпос из всех существующих и познавшие истинное единение с природой.

Мысль использовать их в своих целях мне пришла давно. Еще в прошлом, пока дикари вели нас своими тропами к Золотому Замку, я подумал:

«Интересно, черт побери! Если лесовики, обычные люди из Вольного Леса, смогли огромную армию Благодатных Королевств перебить, то на что у себя дома способны зыкруды? Они, в отличие от людей, не пришлые гости, они тут исконные хозяева, а значит сильны и непобедимы».

Потом я узнал, что Алвит в прошлом стал живой легендой. Дикари хорошо помнят все легенды, а значит можно было надеяться, что за пол века о нем не забудут, а наоборот, зыкруд в бальном платье Валерии войдет полноправным членом в их пантеон великих героев.

Когда вернулся в настоящее, поговорил на эту тему с Алвитом. Больше всего меня интересовало, сможет ли он объединить разрозненные племена по всему миру в одну единую армию, и привести ко мне на помощь. Алвит заверил, что сможет. Он даже не спрашивал, когда и куда ему надо зыкрудов вести. Существо, способное найти меня в Аду, безошибочно пройти пол мира, чтоб с крайнего севера Дальней Страны выйти точно к Золотому Замку, не пропустит мировой войны. Алвит заверил, что все зыкруды мира пойдут за ним к нам на помощь, я ему поверил, и теперь эта помощь в нужный момент пришла.

Сколько их было – понятия не имею. Может сто тысяч, может миллион – посчитать зыкрудов в армии Алвита сложнее, чем муравьев в украинской степи. Муравьи заметнее, зыкруда же, если он не хочет себя показывать, днем с огнем не найдешь. Однако сколько бы ни собралось в окрестных лесах дикарей, их хватило и на то, чтоб укрыть остатки нашего войска, Алвит же сказал «Без рога-копыта-хвост надо прятать сильно-сильно!», и на то, чтоб черти этого мира остались лишь персонажами фольклора.

Как потом мне признался Алвит, таких интересных игрушек, как черти, зыкрудам никогда раньше не попадалось. Крепкие, не такие, как люди, что после одного удара дубиной по голове сознание теряют. Пока черта поломаешь, можно несколько часов с ним играться! Избивать, избивать, избивать, выпрыгивать из засады и снова избивать! А он при этом все еще живой остается, и даже пытается сопротивление оказать.

Три дня, восемнадцатого, девятнадцатого и двадцатого июня, продолажалась крупнейшая экзекуция этого мира. Черти не знали, куда делись их враги, они не встречали в лесах ни одного человека, а лишь бесконечные удары деревянных дубинок. Солдаты адского войска пытались найти выход из леса, выбраться на волю, но когда тебя «крутят» зыкруды… Куда до дикарей сказочному лешему! Тот только и мог, что заставить ноги по кругу заплетаться, зыкруды же смогли невозможное – заставили отказать идеальное чувство направления чертей, вложенное в них лично Валайбойфром.

Те черти, что погибали, не пропадали почем зря. Пусть жизни в них не было, пусть души они были лишены, но мясо от этого менее вкусным не становилось, и почти два миллиона чертовских тушек нашли свой вечный приют в желудках лесных дикарей.

Двадцать первого июня зыкруды, по моей просьбе, переданной через Алвита, вывели людей из леса, вновь все то, что осталось от наших армий, собралось вместе, вечером всем было объявлено, что мы одержали победу, а всю ночь с двадцать первого на двадцать второе июня гуляли грандиозный пир!

Вот это я понимаю, настоящий праздник со слезами на глазах. Разбиты силы двух сверхдержав этого мира, люди оказались сильнее и чертей, и марионеток, нашлись союзники из Дальней Страны и Хельмецка, дикари-зыкруды оказались не просто тупыми «бойцами за независимость», а теми, кто спас мир. Это же прекрасно! Это великий день, который история будет вечно помнить!

Из полуторамиллионной армии в живых осталось чуть больше четырехсот тысяч человек, из которых половина до конца жизни останется инвалидами. Вампиров уцелело сто пятьдесят тысяч, из армии Хельмецка – меньше двадцати. Многие легионы были уничтожены вплоть до последнего человека, из зябликов, для которых война продолжалась, так как призраки по прежнему оставались на свободе, выжило меньше ста человек. О гордых словах «авиация» и «артиллерия» на несколько десятилетий можно смело забыть, ни один самолет Благодатных Королевств сейчас не был способен взлететь в воздух. Каждый человек потерял кого-то из друзей или знакомых, многим многодетным матерям только предстояло узнать, что отныне им не на кого оставить хозяйство, потому что все их дети погибли.

Той же ночью была провозглашена новая королева Чаэского Королевства, отказавшаяся от традиции безымянности монархов и принявшая имя Марьяна-Вдовствующая. Ни единой слезинки не было на ее постаревшем на десяток лет лице, седые локоны волос были уложены в торжественную прическу. Вся соленая вода из глаз ушла уже тогда, после страшной ночи с шестнадцатого на семнадцатое июня. Тогда, утром, еще до того, как пришли зыкруды, они стояли вдвоем у тела любимого супруга и верного друга, Марьяна и Бил, и плакали. Монарху Чаэского Королевства так и не суждено было узнать о нашей победе.

Федю мы опознали только по шлему. Карлик, пропустивший всю войну, погиб в ту же ночь, совершив свой последний подвиг и убив одного из высших демонов. На тщедушном теле лилипута было более пятидесяти ранений, из которых не менее половины смертельные. Его доспехи и кости превратились в единую массу, любимый топор валялся рядом, разломанный пополам, с затупившимся от рубки лезвием, а демона он добил тем самым топором, что я некогда привез в качестве сувенира из своего родного мира.

Я не мог сказать, что карлик погиб глупо. Картина победы была соткана как раз из таких небольших подвигов, может именно поступок Феди дал нам простоять ту ночь, чтоб следующим днем загнать чертей в ловушку зыкрудов. Мог ли Алвит прийти раньше? Могла ли ему помочь тетушка Алиса? Не знаю. История – редкая путана, она продается и покупается, но, вот капризная, сослагательного наклонения не терпит. Те, кто погибли, мертвы, их обгоревшие души навечно похоронены в разбившихся самолетах тел, мне жалко Федю и короля, но я ничего не могу поделать. Это был их собственный выбор, я тоже рисковал собой, но я остался жив, а они нет.

Странно. Вроде и друзьями мне они не были, так, вынужденные спутники, с кем вместе почти полтора года по странам и временам мотались. А на сердце больно. Так больно не было даже после смерти Сташи, и хоть плакать я не собирался, что-то в душе треснуло. Подозрительный хруст, надлом – я изменился, безвозвратно изменился. Михаил Михайлович Алистин, человек, не ведающий уныния, умер, а того, нового, что пришел на его место, мне только предстояло узнать.

На похороны короля и Феди я не пошел. Пусть думают что хотят – я не буду сидеть у закрытого гроба и выслушивать высокопарные речи.

У меня другие дела. Игра не выиграна. Более того, от победы я был столь же далек, как и раньше. Да и что такое победа? Как были уверены лорд и дьявол, «победа – это когда все остальные погибнут, а останемся только мы». Может так оно и было бы. Может, если бы мы не вмешались, черти уже сейчас заканчивали очищать землю от смертных, и на новый срок пост бога этой вселенной автоматически перешел бы к Валайбойфру.

То, что вокруг меня – не шахматы или футбол, тут нет четко выписанного определения победителя. Это даже не ролевая игра, это игра с неизвестной силой по неизвестным правилам. Первый, силовой-военный, раунд победителя не выявил, значит результаты аннулируются и игра начинается с начала, только уже по новому сценарию. Но со старыми игроками.

***