Текст книги "Принцесса и арбалет"

Так не только в магии. Именно ручка, пусть и не шариковая, подарила миру атомные бомбы и баллистические ракеты, компьютеры и телевизоры, машины и поезда. Сидел себе мужик за столом, думал, писал что-то, и вдруг бац! Перед ним появилась на бумажке цепная реакция, критическая масса и атомная бомба. Все остальное, обогатить уран и плутоний, построить заводы и лаборатории, провести эксперименты – это все вторично. Бомба появилась тогда, когда ручка записала на бумаге цепную реакцию деления, в тот же момент были взорваны Хиросима и Чернобыль, а остальные события были лишь отзвуком, следами на воде от той ручки.

Вроде бы говорю тривиальные вещи – а попробуй сам до них додумайся! В этом мире до такого додуматься еще не смогли. Чародеи, начиная от бывшего бога, бывшего ангела Валайбойфра и заканчивая Золотым Чародеем Вечежем, упор делали не на ум, не на теорию, а на силу. Нужны крепкие стены? Милости просим – «каменная стена» делает связи между молекулами камня в десятки раз сильнее. Мешают вражеские стрелы? «Вечный ветер» создает перепад давлений, выталкивающий все наружу. Просто, но надежно!

Надежно ли? Для тех, кто решит пробиваться грубой силой – о да, очень надежно! Местный вариант поговорки звучал бы примерно так – «умный в гору не пойдет, умный гору подорвет». Для таких, как я, игрушки. Рушить – не строить, нет никакого смысла доказывать, что я сильнее и смогу пробить головой камень. Пусть этим спецназовцы на показательных учениях занимаются, я же пойду другим путем. Я же дерну веревочку, дверь и откроется.

«Веревочка» – понятие условное. Научно это «связующая нить заклинания», которая всегда есть и которую всегда можно найти. Если есть время. Времени у меня было больше месяца, и, повторюсь, единственное, что пока меня удерживало от проникновения в замок – наличие его хозяина, Вечежа. Тот бы, зуб даю, моментально бы почувствовал любое вмешательство в его систему защиты, и тогда бы он уже «не вспомнил», что сам приглашал меня в гости.

«Дорогая!», – объяснял бы он потом Сташе, – «Я не виноват! Я же не знал, что это твой друг Михаил – он лез через стену, как бандит! Я не хотел! Если бы я знал, я бы никогда не превращал его в лепешку!»

Довольно философствовать! Лерка закончила, язык у нее заболел. А потому спать! Завтра предстоит тяжелый день, по крайней мере мне.

***

– Подвиг разведчика, исполняется впервые! – перефразировал я понятный одному мне анекдот, и отправился на «штурм».

***

Южная бесснежная зима. Замок. Поля. Недалекий лес. Играет тревожная музыка.

Из леса на цыпочках крадется бородатый мужик с двумя арбалетами за спиной. Внимательно оглядываясь по сторонам, он приближается к стенам неприступного замка – те подозрительно пусты. Дабы объяснить зрителю эту загадку, камера оператора перелетает над стенами и показывает ближним планом двор замка – точно! Вот они, защитники стен! Их хозяин и начальник со своей невестой молодой только что убыл, ну и они, устав от «службы неусыпной», собрались во дворе дабы устроить себе небольшой праздник. Кто знает, когда еще сможет выпасть такая возможность. Однако замок Неприступен! Его сторожит магия – чтоб показать это, камера фокусируется на сверкающем вокруг замка силовом щите, ближним планом показывает стену замка, где, отражая солнечный свет, блестит явно магического происхождения кристалл.

Камера отъезжает – на дальнем плане помещается весь замок и видно, что парень с арбалетами уже подобрался совсем близко. Включается другая камера, показывающая крупным планом его лицо – с рыжей бородой, хитрой улыбкой и искрой проказника в серо-сине-зелено-коричневых глазах. Явно чародей.

Опять включается общий план, на этот раз фокус на чародее. Вот он плавно, на цыпочках, подходит к окружающему замок рву. Тянется к нему рукой, и, замедленная съемка, вода начинает бурлить, бьет острыми фонтанами, замерзающими прямо в полете и превращающимися в ледяные иглы. Однако из руки чародея все в том же замедленном темпе текут какие-то флюиды, и кипящий лед успокаивается. Иглы втягиваются назад в породившую их водяную массу, а перед чародеем надо рвом до самой стены вытягивается удобный ледяной мост.

Чародей ступает на него и идет вперед. Чтоб показать всю хрупкость конструкции, включается новая камера, расположенная под водой – она демонстрирует всю хрупкость конструкции, по которой ступает рыжебородый, и, в нужный момент, поворачивается так, чтоб показать выныривающее из глубины чудовище. Насколько оно ужасно – зависит только от создателей спецэффектов. В бюджетном случае можно ограничиться акулой, если же финансы ничем не ограничены, то что сумеют специалисты по компьютерной графике создать, то и будет. Музыка все еще тревожная – тревога нарастает.

Однако много планов чудовища делать не стоит. Следующий кадр – зверь из глубин выныривает и бросается на чародея, но тот уже готов. В замедленном темпе, вращаясь вокруг стоящего на ледяном мостике волшебника и застывшего в полете существа, камера показывает исходящие от руки человека «волны». Они сминают облик чудовища, деформируют его, и за несколько секунд замедленной съемки оно превращается в мелкую золотую рыбку. Включается обычный темп, золотая рыбка, махнув хвостиком, падает в воду, после чего близким планом опять дается лицо чародея. В озорных глазах горит самая настоящая искра, улыбка не предвещает остальным ловушкам ничего хорошего.

Опять включается общий план, и, пока человек доходит до конца мостика, камера облетает вокруг замка, показывая, что кристаллы в стенах горят все ярче и ярче. Музыка по прежнему тревожная, каждая вспышка на стенах сопровождается ударом барабана, показывая, что это не безобидная иллюминация, а нечто опасное.

Крупным планом чародей у стены – кристаллы сверкают, их огонь не радует глаз, а вызывает тревогу и опасение. Однако даже это не в силах испугать чародея. Все ждут, что он опять поднимет руку и сотворит заклинание, но вместо этого, под удары барабанов и тарелок, волшебник подходит к стене, и…

Кульминационный момент! Музыка достигает своего пика, доходит до предела, показывается рука чародея, которая тянется к стене, к одному из кристаллов, тот последний раз вспыхивает, слышен удар тарелок, и…

Играет легкая, лирическая музыка, а камера близким планом берет руку чародея. Вместо того, чтоб совершать какое-то волшебство, рука гладит кристалл. В музыку незаметно для зрителей вплетаются звуки урчащего котенка, все кристаллы на стене тускнеют и гаснут.

Опять общий план – виден замок, виден чародей, перед которым в стене открывается скрытый ход, чародей туда входит и дверь за ним закрывается. Камера плавно удаляется, показывая общий вид замка, после чего, чтоб у зрителей исчезли последние сомнения по поводу удачливости рыжебородого волшебника, опять показывается двор замка, где стража по-прежнему пирует. Однако, на всякий случай, для дополнительной интриги, показывается лицо одного из стражников. На нем смутная тревога – он понимает, нутром чувствует, что что-то не так. Что произошло нечто незапланированное, но не может понять, что именно.

Чтоб развеять эти опасения камера немного отдаляется, показывая, как к этому стражнику подходит его приятель, хлопает по плечу и предлагает большую кружку чего-то пенистого, наверняка пива. Тот вздыхает, отмахивается от своих подозрений и одним глотком выпивает всю кружку до дна.

Следующий эпизод. Узкий темный туннель, по которому, освещая себе дорогу коптящим факелом, спускается знакомый зрителям чародей.

***

Хорошо, что Вечеж оказался ленивым чародеем, и вместо того, чтоб строить самому себе замок, взял старую добрую резиденцию королей Хельмецка и объявил ее своей! Иначе бы я еще долго думал, что мне делать да куда идти, а так… Добровольное, а потому легкое, сканирование памяти герцога Тагрея Тореа, и все, что бывший канцлер знал про дворец своего монарха, теперь и мне доступно. «Развязав» нити половины заклинаний, что были самыми опасными, я через тайный ход, выходящий прямо посреди крепостной стены, пробрался внутрь. Никаких проблем, никакой тревоги! Чистая работа!

Конечно же, Золотой Чародей прекрасно знал, что у него тут много тайных ходов от прошлого короля осталось, прозондировать магией стены в поисках пустых пространств – задачка для иншого второго уровня! Однако, понадеявшись на собственную магию, не соизволил их заделать. Мол, лишняя морока.

Ну и молодец! Зато теперь мне не нужно лишний раз пудрить его людям мозги, а можно спокойно проникнуть вглубь замка и осмотреть вражеское логово собственным глазами.

Замок был большим! Не Зимний дворец, конечно, и не Лувр. Те слишком «парадные», не предназначенные для обороны. Этот же был почти таким, как и знакомые мне средневековые замки в Европе и на западе Украины. Я когда-то по службе был в нашем Мукачевском филиале, не помню уже, какая нелегкая меня понесла из столицы на окраину, но были какие-то дела. Тогда я только начинал свою карьеру, ни одного громкого дела за плечами, ни славы, ни имени. Так, пришел молодой инший четвертого уровня, «выскочка, которому с талантом повезло», работать на благо родины, меня и послали на дикий запад, аж за самые Карпаты, «поднимать регионы». Я тогда еще совсем молодой был, лет двадцать только исполнилось, сил много, мозги не успели вправиться. Ну, не важно – наша местная, мукачевская, главная резиденция ни много ни мало в горе под замком Паланок расположилась! И из города туда зайти нельзя, соизвольте подняться наверх, на гору, в замок зайти, спуститься, наравне с прочими туристами, в подземелье, и лишь там, в камере пыток, через сумеречную дверь попасть в нашу штаб-квартиру.

Я до этого мало путешествовал – это потом я уже пол мира объездил, плюс еще несколько миров, тогда же мне казалось, что ах и ох, вот он – «настоящий средневековый замок Паланок!» На высокой горе, неприступно возвышаясь над городом… А потом понял – ничего в нем особого нет. Похожие замки в Германии или Франции если не на каждом шагу, то часто встречаются. Но все равно, с тех пор Паланок стал для меня неким мерилом, эталоном, с которым все остальные замки сравнивались.

Итак, Золотой Замок – по площади раза в четыре крупнее Паланка, стены выше раза в два, стоит не на горе, на равнине. Внутри – отличительная черта – возвышается башня. Донжон, или как там ее правильно надо называть? Не важно. На первом этаже башни бывший тронный зал, над ним королевские покои, под ним королевская сокровищница. Все остальные гостевые покои, пиршеские залы, просто столовые, кухни, склады, коморки, комнаты охраны и прочий мусор расположены в окружающем башню круглом здании, за которым идет внутренний двор и наконец стены. Не знаю, насколько для этого мира характерно такое устройство замков, но Золотой Замок был именно таким. Как по мне, куча неудобств, как в плане жизни, так и в плане обороны, но архитекторам было виднее.

Своим местом жительства Золотой Чародей изначально, естественно, выбрал именно центральную башню. Но потом, по прибытию гостей, среди которых была его драгоценная Сташа, отказавшаяся покидать своих друзей, перебрался к ней поближе, в так называемые «министерские покои». Где и, по словам Лерки, прожил последний месяц. С них я и начал свою «экскурсию».

Увы, если бы кто и захотел устроить для Вечежа тут магическую ловушку – ничего бы у него не вышло. Весь замок внутри был магически чист – ни одного заклинания, ни одного амулета. Любая магия моментально бы была зафиксирована, а пытаться травить чародея крысиным ядом или иным немагическим способом… Лучше сразу петлю на шею, камень на ноги и пулю в лоб. Даже я умею яды чувствовать и ловушки по сгущению Сумрака предвидеть, а он тем более!

Будь тут, в замке, Золотой Чародей – я бы был уже в подземном ходу пойман! Все мои магические висюльки из арсенала витязя и сотворенные Всевышним, так и светились в специально очищенном от прочей магической грязи Сумраке. Но было одно место, где магия оставалась – естественно, что это центральная башня. Себя Вечеж не рискнул лишить комфорта, так что там запрет на магические предметы не действовал. Я и пошел изучать, что да как да почему.

Что я искал – сам не знаю! Что-нибудь. Я не криминалист, но, по долгу службы, приходилось забредать в логово подозреваемых, и всегда там какой-то след находился! У одного макет яхты стоял, так мы его потом в киевском яхт-клубе выловили. У другого клочки собачьей шерсти повсюду валялись, мы на него через кинологов вышли. А у третьего, про это потом долго байки ходили, ничего в квартире не было! Ни фотографии, ни картинки, и магически она были идеально чиста. Даже кровать не просто была застелена, а по-армейски! Аккуратно, складочки ровные, рядом обязательная тумбочка, пустая! Ну мы и решили тогда проверить алиби всех инших, которые в армии служили – таких всего несколько в Киеве оказалось. Мы все звания, как правило, получаем, но служить среди инших не популярно. Проверили, и точно! Вот он, голубчик! Два года в 2000-2001 под Харьковом служил, и иные московские его за это время завербовать успели! Выловили, во всем сознался! А когда потом, на суде, он давал себе зарок больше никогда в жизни не убирать постель… Весело было!

Так и тут, что я ищу – сам не знаю, но что-то должно быть. В башне королевской.

Зашел, всего за полтора часа разобравшись с охранной системой. Простенькая оказалась. Такие у нас только самые несерьезные банки на свои сейфы ставят, ее взломать не сложнее, чем Евгения Онегина наизусть продекламировать без единой ошибки. Немного усилий, немного потраченного времени, капельку таланта – и я внутри. Осмотрел тронный зал, сокровищницу на потом оставил, пошел покои королевские осматривать…

Я все говорю «королевская башня, королевский дворец, королевские покои»… А ведь короля-то у Хельмецка уже якобы не было! Был диктатор Золотой Чародей, узурпировавший себе всю власть, а законного монарха, как мы считали, уже давно черви скушали.

Это мы так считали. На самом деле он, монарх законный, и ныне пребывал у себя. Пусть не совсем здоровый и не вполне вменяемый, но зато достаточно живой!

Не знаю, зачем мне король этот сдался, но не использовать такую грубейшую ошибку Вечежа будет грех! Непростительно такие вещи делать! Что бы ты ни сделал, какую бы страну ты ни захватил – первым делом обязательно надо от законной власти избавиться! Окончательно и бесповоротно, чтоб ни короля с королевой, ни принцев да принцесс на свете белом не осталось! Это же азбука, это же дважды два политики! Как Кромвель или Робеспьер!

Что же, Вечеж, живой монарх – твоя третья ошибка. Вторая – Сташа. Ну а первая – не надо было становиться на пути у тех сил, которые «попросили» меня заняться твоим устранением.

И что же мне с полуживым королем прикажете сейчас делать? Хммм…

Хорошо, что древние русичи были людьми запасливыми – как раз на такой случай подходящий амулетик имеется.

***

– Тагрей!

– Что? Михаил, ты уже вернулся? Все прошло нормально? Ты попал в замок?

– Герцог Тагрей Тореа! Настал твой час! Ты хотел пожертвовать собой во имя свободного Хельмецка, и я дам тебе такой шанс! Идем, герцог. Настало время для подвига.

Тагрей смотрел на меня непонимающими глазами, остальные тоже. Еще бы! «Михаила-ироничного» или «Михаила-злого» им часто доводилось встречать, но «Михаила-полного-патетики», «Михаила-упоминающего-слово-подвиг» – никогда! Зато эффект, какой эффект! Никто даже слова против не сказал! Раз я вернулся из замка, и требую, чтоб герцог в изгнании срочно шел за мной «родину спасать» – значит так и надо. Я молодец, приучил, что спорить со мной все равно бесполезно. Слезное прощание, последние наставления учителя ученику, и мы с Тагреем возвращаемся к замку.

По дороге я объясняю свой план.

***

«Визуальная магия» – отдельная, очень широкая дисциплина. Она включает в себя много подразделов, охватывающих почти весь спектр магической теории, и можно всю жизнь посвятить ее изучению, не узнав и малую часть. По глубине воздействия визуальная магия бывает разной. Самая поверхностная, самая простая – психическая визуальная магия, когда заклинание заставляет видеть тебя не таким, как ты есть. Плюсы – просто. Минусы – не действует против техники, ПЗС-матрицу не убедить, что ты, это не ты, а дядя Вася Пупкин. Также не действует против людей со специально натренированной психикой, против большинства магических существ, против ангелов-крыланов и так далее. Ее можно несложно вычислить – так как люди видят то, что сами заставляют себя увидеть, то потом можно сравнить показания очевидцев, и, если они будут сильно отличаться, сделать правильный вывод. Более глубокая, но и более сложная – магия образа. В этом случае магия воздействует на окружающий человека воздух, меняя его диэлектрическую проницаемость и коэффициент отражения, таким образом скрывая свой истинный вид и маскируя его под висящей в воздухе голограммой. Плюсы – обманывает любую технику, действует против всех существ, у которых есть глаза. Минусы – сравнительно сложно, не действует против существ с инфракрасным, ультрафиолетовым зрением. Не действует в вакууме, иногда подводит в воде – но такое только у неопытных магов случается. Еще сложнее магия сумеречного образа, при этом меняется не только воздух вокруг тела, но и Сумрак вокруг души. Дополнительные плюсы – обманывает магов. Наконец самой сложной магией маскировки является «магия истинного преобразования», при этом просто перестраивается тело по образу и подобию того, за кого ты хочешь сойти. Плюс – стопроцентная эффективность. Минус – очень сложно, вызывает массу дискомфортных ощущений, в непривычном теле и чувствуешь себя соответственно. Также, насколько мне известно, не затрагивает душу – та остается прежней.

Если магией образа я владел, пусть и посредственно, то магию истинного преобразования, или, народное название, «магию оборотней» освоить мне пока не по силам. Стопроцентный седьмой уровень – даже браться не хочу. Проще взять интеграл от икс в степени икс, чем выучить такое.

Но для того, что я задумал, этого всего знать и не надо было. Русичи, тогда еще не поделенные на иных и инших, собирая своих могучих витязей в бой давали им много всякой всячины, в том числе и полусекретный «амулет переговоров». Суть проста. Когда враг решает поговорить, а на переговоры принято вождей посылать, вождь меняется своим обликом с воином поплоше, которого не жалко, тот и идет во вражеский стан. Договорится – хорошо, а решат его враги обезглавить – невелика потеря! Для того, чтоб воину досталась внешность вождя, а вождю – воина, каждому их них достаточно было повесить себе на шею по «амулету переговоров» и добровольно пожелать поменяться обликами. Магия, которая при этом действовала, близка к магии образа, но несколько от нее отличается. Это так называемая «магия миража» – при ней новый образ не создается, а накладывается уже существующий, только удаленный. Плюсы – отменная стабильность, идеальное качество, невозможность определить подделку как обычным зрением, так и сумеречным. Но минусы тоже есть. Так как нужен постоянный контакт, то осуществляется он через взаимное желание двух человек выглядеть по-другому, а потому фокус проходит только с добровольцами. Это во-первых. Во-вторых вытекает из во-первых, тем двоим, что поменялись обликами, нельзя удаляться друг от друга на значительное расстояние. В-третьих, хоть заклинание фиксируется на подсознательном уровне, и с чужим образом можно спать, терять сознание, не рискуя его лишиться, острые эмоции категорически противопоказаны.

Столь длинное лирическое отступление было необходимо – пока король и герцог вникали в суть моего плана, они должны были хорошо понять, что это все не игрушки. Что Тагрей Тореа, который по моему плану должен был заменить монарха, забрав его ауру и образ, должен хорошо контролировать себя. Он ни на секунду не должен усомниться в своей миссии, в том, что это единственный выход, и что только так у него будет шанс в нужный момент нанести в спину Вечежа удар справедливости. И герцог, и полуживой король, «разбуженный» моей магией, но все еще находящийся на гране между жизнью и смертью, кивали головами, соглашаясь, что это таки единственный выход. Будем надеяться, что они меня поняли. Проделав ритуал, повесив на шею монарха и эксканцлера две половинки парного амулета, убедившись, что «король» стал королем, а «герцог» герцогом, я пожелал Тагрею удачи и с полуживым бывшим правителем Хельмецка покинул Золотой Замок.

***

– Но это же безумие! – поделился со мной не интересующим меня мнением Бесс.

– Почему?

– Ты бросил одного Тагрея в Золотом Замке, он… – продолжила за любимого Лерка.

– Он сам пошел на это, Лер. Добровольно. Он знал, чем рискует, но другого способа справиться с Вечежем я не вижу. Когда Золотой Чародей вернется, я не смогу уже так свободно гулять по его замку, а значит единственное, на что мы можем рассчитывать – на нашего человека в логове врага. Сташа «не катит», мы все тут чужие, нас моментально вычислят. Тагрей же провел в этом замке половину своей жизни, он знает всех и все, все порядки этой страны, он знает короля и сможет сыграть его роль. Вечеж же, в свою очередь, будет по-прежнему уверен, что над тронным залом лежит полуживой парализованный старик, опутанный магией и не способный оказать сопротивление. И если Тагрей не дурак – он дождется нужного момента, расслабит внимание чародея и сможет осуществить свою месть.

– Так-то оно, конечно, так, но, Михаил, ты уверен, что твой план… сработает?

– Конечно! – заверил я.

А про себя добавил: «Конечно же сработает, Лерка! Ведь мой план не имеет ничего общего с тем бредом, что я только что вам на уши навесил! Сами виноваты, не надо было меня с самого начала сказочками кормить, не пришлось бы теперь от лапши очищаться. Мой план сработает, потому что выхода другого нет».

***

Поздний вечер. Хельмецк. Лес. Избушка.

– Бил…

– Что, Лера?

– Бил, я думаю, настало время тебе узнать правду.

– Правду?

– Да. Бил, мы, я, Бесс, Федя, Михаил, мы с тобой не случайно встретились… Это судьба, Бил.

– Судьба?

– Да. Послушай, то, что я тебе сейчас расскажу… Ты, наверно, решишь, что это сказка, но когда пройдут годы, ты поймешь, что это правда. Бил, пройдет много лет, и однажды…

А я сижу рядом, слушаю – и о перипетиях судьбы думаю. Надо же, как иногда бывает. Я в свое время, чтоб не расстраивать Лерку, рассказал, что ее отец погиб смертью храбрых, и лишь благодаря ему мы спаслись. Теперь эту же историю выслушивал сам Бил – он слушал о своем долге, о том, что ему суждено умереть, но спасти своих друзей, совершить последний подвиг. И потом, в будущем, вдохновленный этим рассказом Бил полезет на крыланов, чтоб умереть самым тупым из всех возможных способов, а я, не желая расстраивать Лерку, расскажу ей… Нет, нет и нет! Есть несколько тем, о которых думать нельзя. Тема первая – бесконечность. Достаточно попытаться постичь разумом размеры вселенной, и сразу с ума сойдешь. Тема вторая – смысл жизни. Тема третья – парадоксы времени. Тема четвертая, пятая, шестая… Их на самом деле много, и лучше о них действительно не думать.

О том, что произойдет через десятки лет, Лерка рассказывала Билу всю ночь. И следующую тоже. Бесс ей иногда помогал. Мы с Федей больше слушали.

***

– Лимп!

– Да, хозяин? Чего не спишь? Два часа ночи, нельзя так себя гробить, хозяин!

– Лимп, не забывайся. Ты мне не мать и не жена, ты мой магический слуга, и веди себя соответственно! Так, как ты говоришь, осталось недолго? Скоро это все уже закончиться?

– Да, хозяин. Алвит еще две недели назад пошел тебя искать, и, когда через неделю он сюда дойдет, вы с Вечежем уже как-то разделаетесь. Мы тогда еще только подходили, но когда замок взрывался издали слышно было! А взмывающий в небо дракон! Это было красиво, хозяин! Мы такого еще никогда не видели, огромный золотой дракон и струи огня! Алвит тогда мне сразу сказал – «хорошо Михаил играется!», а я ему не поверил! Хозяин, я ж тогда не знал, что ты умеешь драконами править!

– Не подлизывайся! Ты прекрасно знаешь, что я про драконов знаю немногим больше, чем про общую теорию поля и международное право!

– Но хозяин, ты же как-то его обязательно вызовешь! Ты же тогда еще даже фотографию сделал, на память!

– Да знаю я, Лимп, знаю. Просто непривычно играть вслепую! Знать, что будет, но как ты сам это сделаешь – понятия не иметь! Черт побери, как мне эти шахматы уже надоели… Я не фигура, чтоб по чьей-то доске вслепую бродить! Ладно, не обращай внимания! Это так, размышления на общие темы.

***

– Они вернулись!

– А? Что? Кто вернулся? – не понял спросонья я.

– Сташа с Вечежем! Они уже вернулись, Миша! – продолжала будить меня Лерка.

– Вернулись? Прекрасно… Дай поспать, я вчера всю ночь с Лимпом беседовал, Лер, будь человеком…

– Ты что, ничего не собираешься делать? Они же вернулись намного раньше! Все наши планы…

– Какие планы? Девушка, вы о чем? Тагрей где? В замке! Мы снаружи. Все нормально. А ты что, думала, что их «медовый месяц» действительно месяц продлиться? Да с характером Сташи я удивлен, что они пять дней продержались! Я думал, раньше вернутся. Дай поспать, скоро нам, поверь, уже не до сна будет…

«Предсказание» сбылось – скоро нам стало не до сна!

***

– Сташа, извини меня… Сташа? Ты тут? Сташа! Ты что, до сих пор на меня обижаешься? Сташа, я же не хотел! Извини… Сташа?

Велик Замок Золотой, непросто хозяину его, Чародею Золотому, невесту свою отыскать. Много тут закутков, где обиженная женщина спрятаться может. А магией ее искать, лишь гнев на себя вызвать. Вот и вынужден Чародей Золотой, что Вечежем при рождении назван был, али принял имя такое в отрочестве, умалчивает об этом история, искать невесту свою так, как все женихи ищут. Голосом, словами нежными, да глазами влюбленными.

Но не было нигде ведьмы любимой. Обиделась она, наверное – заподозрила жениха своего в мыслях крамольных, ушла, как только женщины умеют уходить. Вроде и не ты виноват, а все равно тяжек груз на душе, не дает жить спокойно. Чувствуешь, что из-за тебя это. Не знаешь, что именно «это», но все равно чувствуешь. И хочется найти ту, что обидел, и прощения попросить.

Вечером, когда, за ужином, возник у них на пустом месте спор очередной – не думал Вечеж, что так оно все обернется. Но слово за слово, и уже не ласкали да голубили друг друга возлюбленные патокой речи, а произносили вещи неприятные. Засела тогда обида в сердце Чародея Золотого, бросил он Сташе фразу нехорошую, и ушел прочь из замка, сказав, что не вернется этой ночью.

Одумался теперь – понял, что не его обидели, а сам он боль причинил. Захотел исправить, да поздно уже. Нет Сташи, ушла она, а куда – никто не ведает. Спят уже слуги, спит замок. Может, притаилась где-то в уголке укромном ведьма, и плачет слезами горькими? Или, что всяко хуже, острым ножом руки себе режет, солью раны кровоточащие засыпает. Тяжела была жизнь у ведьмы – знал об этом Чародей Золотой. Видел он шрамы, что руки ее нежные покрывали, хотел их излечить, да не дали ему. Память это для ведьмы, память о тех, кто бросил ее, о тех, кто боль причинил. Мало в жизни она жизни сладкой встречала, все больше боль, а от боли одно лишь лекарство есть. Большая боль. Не плакала Сташа – а заливала себя водой огненной, что из пшеницы умельцы гнать умели, не начинала себе руки резать, солью посыпать. В той лишь боли могла она найти свое успокоение. Так было в старые времена, когда одинока была ведьма, но прошли они.

Боялся Золотой Чародей – того он боялся, что могут те времена вернуться. Боялся, что единственная любовь его жизни сейчас, пока он по замку ходит, может в темном чулане сидеть, да кровь пускать свою девичью. Хотел он найти ее – да не мог, велик Замок Золотой, непросто в нем того найти, кто скрыться от тебя желает.

– Сташа! Ну прости, Сташа! Прости дурака! Я не хотел тебя обижать, Сташа! Сташа, хочешь, я перед тобой на колени стану, на коленях прощения попрошу? Сташа! Ответь, Сташа!

Но лишь тишина ночная была ответом Чародею Золотому. Нем был замок, и не желал он хозяйку свою, новую, выдавать.

Долго искал чародей свою невесту – многими коридорами прошел, во многие комнаты заглянул. Нигде ее не было. Мог Вечеж силу свою, волшебную, использовать – но не принесло бы это пользы ему. Сташа ведьмой сильной была, она бы любую магию сразу почувствовала – и не захотела бы с ним больше говорить.

Грустен стал чародей. Поник, опустил плечи. Горькой походкой пошел он в покои свои, что в башне королевской были. Тяжело было у него на душе, и сон этой ночью у него тревожен был, беспокоен. Чудилось ему, что грядет беда, горе великое. Чудилась ему смерть, но смерть та не с косой была, а с арбалетом, и манила она его, к себе звала. Хотел он прочь убежать – да не вышло, хотел уйти – да ухватила его смерть, и не пускала никуда. «Ты не за зло свое отвечаешь, судьба твоя такова», – извинилась перед ним смерть, и не смерть это уже, а дракон золотой. Да какой же дракон это! Это его собственные, Золотого Чародея, волосы золотые огнем запылали, вот и чудится дракон парящий. «Ты сам избрал свою судьбу», – говорила ему смерть, и уже не волосы – все тело чародейское запылало! Охватил его огонь, охватило его пламя огненное, и не мог он волшбу сотворить, дабы погасить проклятый жар! Пропала вся его сила магическая, и сгорел он в пылу и пламени!

Когда же пепел его ветер по всем сторонам света развеял уже, лишь тогда отпустил сон Золотого Чародея. Проснулся он, потный весь, но живой, и силы не лишенный. И так ему хорошо стало, что беды все лишь во сне приходят, а жизнь счастлива и беззаботна! Он, Вечеж, Чародей Золотой, который всю жизнь силу свою искал, доказал Лорду Черноречья, что достоин он равным быть! Без выстрела единого, без звона мечей покорил он королевство Хельмецкое, показал свою истинную силу, уважать себя заставил. Стал он незаменим, пришлось лорду своими планами поделиться, и про конец света грядущий, и про ПРИЗ, что лишь одному обещан. Согласился Золотой Чародей послужить лорду орудием, козырем тем стать, что Владыку Ада сокрушит. Достойна была плата за помощь эту обещана, и тем самым Вечеж самому творцу равным стал.

Но не только с силой магической Чародею Золотому повезло – хоть и не верил он в любовь никогда, но нашел ту, единственную, что для него смыслом жизни стала. Полюбил ведьму синеглазую всем сердцем своим, и знал Вечеж – взаимна любовь эта. Сколько бы не бранились они, сколько бы не было сказано слов – но лишь одна Сташа в сердце Вечежа, и лишь один Золотой Чародей в сердце загадочной ведьмы.