Текст книги "Семена распада: войны и конфликты на территории бывшего СССР"

27 февраля 1988 года в Сумгаите начались погромы. Сумгаит – пригород Баку, центр нефтеперерабатывающей промышленности Азербайджана и всего СССР. Здесь проживало около 160 тысяч человек, из них 20 тысяч армян, в большинстве – выходцы из Нагорного Карабаха. Эта автономная область уже тогда заявляла о своем суверенитете, выходе из состава Азербайджана. В результате погромов появились первые беженцы, и началась страшная трагедия для государства, которое называлось СССР.

Погромщики врывались в квартиры, имея на руках заранее составленные списки проживающих там армян. Вооружены они были металлическими прутьями (куски арматуры), камнями. Использовались также топоры, ножи, бутылки и канистры с бензином. О количестве погромщиков можно судить хотя бы по тому факту, что, как отмечают многие очевидцы, в налете на отдельные квартиры принимали участие одновременно группы по 50–80 человек. Такие же толпы (до 100 участников) бесчинствовали на улицах.

Десятки убитых (по уточненным, но все же неполным данным, число погибших армян составило, по меньшей мере, 53 человека), значительная часть которых – заживо сожженные после избиений и пыток. Сотни ни в чем не повинных людей получили ранения различной степени тяжести, стали инвалидами. Свыше 200 разгромленных квартир, десятки сожженных или разбитых автомобилей, десятки разгромленных мастерских, магазинов, киосков. Тысячи беженцев…

И на все это, в «лучшем» случае – гробовое молчание, а в худшем – попытки оправдать содеянное со стороны людей, называвших себя интеллигенцией и «солью» азербайджанской нации.

Руководство Советского Союза не замечало проблемы. И как следствие – трагедия Сумгаита. Через 4 месяца Михаил Горбачев на заседании президиума Верховного Совета СССР скажет, что трагедии в Сумгаите не было бы, не опоздай войска на 3 часа.

Сумгаит показал, насколько беспомощна и в то же время полна фарисейства и лицемерия центральная власть. Именно Сумгаит положил конец мифу о дружбе народов. Стало ясно, что центральная власть не может управлять такой страной. И очень скоро не стало ни страны, ни власти.

Значение Сумгаита заключалось в том, что для армян это событие сделало процесс эскалации конфликта необратимым. После Сумгаита стало ясно, что пути назад уже нет, тем более, что кремлевские власти проявляли крайнюю нерешительность и колебания. Для армян Сумгаит стал напоминанием о резне в годы Первой мировой войны, а азербайджанцы в их сознании отождествлялись с оттоманскими войсками.

После Сумгаита начались погромы и массовые убийства армян в удаленных на сотни километров от НКАО городах Азербайджана – Баку, Кировабаде, Шамхоре, затем по всему Азербайджану, в результате которых сотни людей погибли и были ранены. Около 450 тысяч армян из городов и сел Азербайджана и Нагорного Карабаха стали беженцами.

В течение 1989 года в Баку не прекращались периодические отдельные нападения на армян, избиения и убийства, погромы отдельных квартир, выселения из квартир. Точной статистики не велось, уголовные дела «спускались на тормозах», но известно, что в течение года случаи убийств армян исчислялись десятками.

Всплеск уличных нападений на армян и убийств приходится на август-сентябрь и декабрь 1989 года. Люди продолжали уезжать, и к январю 1990 года в Баку, по приблизительным данным, оставалось около 30–35 тысяч армян, большинство из них – пожилые люди, которые не могли или не желали уезжать.

К 12–13 января 1990 года армянские погромы в Баку приобрели организованный и массовый характер. 13 января после 17 часов толпа из примерно 50 тысяч человек, вышедшая с митинга на площади Ленина, разделившись на группы, стала методично, дом за домом, «очищать» город от армян.

Существует множество свидетельств о совершенных с исключительной жестокостью зверствах и убийствах. Армян выбрасывали из окон, забивали железными прутьями и ножами, насиловали женщин, многих сжигали заживо. Беженцы рассказывали, что существовала четкая схема осуществления насилия: группа погромщиков, ворвавшись по указанным адресам в квартиры армян, начинала избиение и насильственные действия.

Затем следовал визит членов НФА с так называемыми законно оформленными документами в квартиру. Погромщики предлагали армянину, владельцу квартиры, для спасения своей жизни немедленно отправиться в порт. Очевидцы свидетельствуют, что как только армянского жильца выдворяли из его дома, сразу же появлялся новый хозяин с официальным ордером в руках. Армянам позволяли брать с собой только то, что они могли унести с собой. Остальное имущество, документы на дом, ценные вещи, даже книжки сберегательной кассы конфисковывались.

Во время трагических событий 1990 года в Баку на улицах, рабочих местах, в домах, в общественном транспорте сотни армян были подвергнуты избиениям и получили тяжелые телесные повреждения. Большая часть депортированных были стариками, многие из которых, не выдержав жестоких побоев, унижений, огромных душевных потрясений, умерли по дороге или сразу после прибытия в больницы. Беженцы, добравшиеся на пароме до города Красноводска Туркменской ССР, самолетами были перевезены в Ереван. Это были избитые, в повязках старики.

Волна насилия и армянских погромов перекинулась затем на русское население Баку, в частности на семьи военнослужащих, среди которых также были жертвы и множество раненых.

15 января в Баку погромы и нападения продолжались. При этом руководство СССР не вмешивалось в эти события, хотя в городе было достаточно подразделений министерства обороны и внутренних войск МВД СССР, которые могли бы быстро и решительно навести порядок. Серьезность положения диктовала необходимость введения комендантского часа для восстановления порядка, однако центральные власти медлили.

Убийства и грабежи продолжались вплоть до 20 января, когда был дан приказ войти в город. Для сохранения в Баку советской власти М. Горбачев подписал указ о введении чрезвычайного положения. Исполнение указа было возложено на командующего воздушно-десантной дивизией Александра Лебедя. После ввода войск было оказано сопротивление, в результате которого погибли около 150 азербайджанцев, а также солдаты и случайные прохожие.

Точное число жертв армянских погромов, организованных в Баку, еще не установлено. По всей видимости, оно превышает 400 человек. Исследование произошедших в Баку событий усложняется также распространением беженцев по всей территории бывшего СССР и невозможностью опроса всех пострадавших.

Фактически, в Баку повторился сумгаитский сценарий: многочисленные митинги, пропаганда ненависти, использование азербайджанцев – беженцев из Армении как зачинщиков столкновений, предварительный отбор квартир, бездействие правоохранительных органов, а также зверские действия по отношению к беспомощным старикам, женщинам и детям. Но масштаб произошедшего в Баку был несравнимо бо́льшим.

Погромы в Баку нашли отражение в ряде европейских и американских СМИ. 18 января группа американских сенаторов направила совместное письмо М. Горбачеву, в котором выразила беспокойство по поводу армянских погромов в Баку.

29 марта 1990 года было проведено закрытое заседание Верховного Совета СССР, посвященное произошедшим в Баку событиям. Азербайджанская делегация потребовала создать комиссию для расследования подробностей введения войск в Баку и оценки их действий. В ответ на это министр обороны Д. Язов, министр внутренних дел В. Бакатин, глава КГБ В. Крючков рассказали присутствующим подробности погромов, представив такие сведения о резне, которые не были отражены в прессе. Ускорившийся процесс распада СССР помешал доведению до конца расследования бакинского дела.

Погромы армян в январе 1990 года были осуждены также Европарламентом и Конгрессом США. Последствием ужасных событий являются сотни тысяч беженцев, а также сотни убитых и подвергнутых пыткам и, конечно же, превращение территориального конфликта вокруг НКАО в этнический.

12 января 1989 года Президиум Верховного Совета СССР своим Указом «О введении особой формы управления в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР» с 20 января 1989 года ввел особую форму управления при сохранении статуса Нагорного Карабаха как автономной области в составе Азербайджанской ССР, были приостановлены полномочия Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области и его исполнительного комитета, был создан Комитет особого управления Нагорно-Карабахской автономной областью, подчиненный непосредственно высшим органам государственной власти и управления Союза ССР и обладающий всеми полномочиями Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области и его исполнительного комитета. Этим указом впервые в истории СССР было установлено прямое управление из Москвы.

Пост внутренних войск, Карабах, 1988 г. (из архива В. Солдатова)

Только такими колоннами перемещались по Нагорному Карабаху в 1988–1991 гг. (из архива В. Солдатова)

В период существования Комитета особого управления Нагорным Карабахом (КОУНК, председатель А. И. Вольский) в Нагорно-Карабахской автономной области использовались государственные герб и флаг Союза ССР.

16 августа 1989 года в г. Степанакерте состоялся Первый съезд полномочных представителей НКАО, который избрал Национальный совет Нагорно-Карабахской автономной области (председатель В. Григорян).

Митинг в Ереване в поддержку борьбы карабахских армян, 1988 (из архива В. Шишацкого)

10 декабря 1988 года в Ереване были арестованы лидеры комитета «Карабах» Л. Тер-Петросян, В. Манукян, А. Акопяна и др. За их освобождение, состоявшееся в мае 1989 года, выступали российские правозащитники. Фактически к этому времени партийное руководство Армении окончательно утратило монополию на трактовку событий.

Комитет «Карабах» начал превращаться в «теневое правительство» Армении. В ноябре 1989 года на основе этого комитета было создано Армянское общенациональное движение (АОД). Новое движение повело борьбу за независимость Армении. Нежелание союзного центра удовлетворить требования НКАО и Армении подтолкнуло лидеров этнонационального движения республики принять взгляд армянских диссидентов-националистов, то есть согласиться с невозможностью решения «карабахского вопроса» в рамках Союза ССР.

Решением Верховного Совета Армянской ССР от 1 декабря 1989 года НКАО объявлена частью Армении.

БМП внутренних войск на улице Степанакерта, 1990 г. (архив автора)

Солдаты внутренних войск на отдаленном посту в Карабахе, 1989 г. (из архива И. Данильчик)

Все это происходило на фоне вооруженного противостояния. Так, в НКАО в 1989 году представители обеих сторон устроили более 30 диверсий, совершили около 350 нападений на автоколонны и около 900 нападений на военнослужащих. В республиках стали формироваться неофициальные вооруженные группировки – в Армении это были отряды АОД и «Армянской национальной армии». Нападали на военных и милиционеров, чтобы заполучить оружие.

Самый крупный инцидент произошел 27 мая 1990 года. Сначала у ереванского железнодорожного вокзала группа вооруженных армян пыталась овладеть вооружением военнослужащих Советской Армии. В этот же день другая группа совершила нападение на воинскую часть в пригороде Еревана Нубарашене. Общее число погибших (с обеих сторон) 27 мая 1990 года составило 23 человека.

В таком режиме функционировал аэродром «Звартноц» под Ереваном в 1988–1991 гг. (из архива В. Шишацкого)

Советские солдаты охраняют аэропорт Степанакерта, 1989 г. (из архива И. Данильчик)

13 января 1990 года в Баку начались армянские погромы. События начала 1990 года еще более радикализировали позиции армянского этнонационального движения и открыли дорогу к власти политикам, выступавшим за независимость Армении.

13 февраля 1990 года Верховный Совет Армении принял постановление «О признании незаконным решения Кавбюро ЦК РКП(б) от 5 июля 1921 года о включении Нагорного Карабаха в состав Азербайджана». В апреле 1990 года в Ереване прошел митинг, в ходе которого были озвучены лозунги ликвидации КГБ и КПСС.

По сути, борьба за Карабах практически сразу приобрела антисоветский оттенок. И на это были причины: дело в том, что советская власть до последнего защищала принцип неприкосновенности национально-государственного устройства Союза ССР.

Кроме борьбы с армянскими формированиями в Карабахе, предпринимались серьезные шаги и непосредственно в Армении. Так, в августе 1990 года была распущена так называемая Армянская освободительная армия (АОА). На тот момент это вооруженное формирование насчитывало около 1,5 тысячи хорошо вооруженных боевиков. На вооружении кроме легкого стрелкового оружия находились также крупнокалиберные пулеметы и минометы. Официально это вооружение было предназначено для обороны Карабаха, но туда не попадало, накапливаясь в республике.

С преобразованием парламентского комитета по обороне в Министерство обороны в конце 1991 года процесс разоружения и демобилизации вошел в завершающую стадию. Были полностью расформированы отряды, укомплектованные по партийной или земляческой принадлежности. Члены этих формирований были распределены по подразделениям регулярной армии. Первым министром обороны Армении стал председатель парламентского комитета по обороне Вазген Саркисян, пользующийся авторитетом как у большинства добровольческих отрядов, так и среди кадрового офицерского состава.

4 августа 1990 года председателем Верховного Совета республики был избран лидер АОД Л. Тер-Петросян.

23 августа 1990 года новый состав Верховного Совета Армении принял резолюцию, наметившую стратегические задачи нового руководства республики. В частности, был провозглашен курс на достижение суверенитета, прозвучал призыв к Турции признать геноцид армян, обозначено требование присоединить НКАО к Армении.

Во время августовского путча ГКЧП в Москве (19–21 августа 1991 г.) Тер-Петросян заявил, что населению республики следует сохранять спокойствие, поскольку Армения «верна принципам демократии и правового государства». Глава республиканского правительства В. Манукян еще более четко обозначил позицию руководства Армении: «Кто бы ни победил в Москве – главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха».

21 августа Верховный Совет Армении определил действия ГКЧП как незаконные. В Москве представители армянской общины поддержали действия команды Б. Ельцина. Поражение ГКЧП и, как следствие, рост антикоммунистических настроений создали благоприятный фон для организаторов проведения республиканского референдума о независимости. 21 сентября 1991 года 95 % избирателей приняли участие в голосовании, и 99 % проголосовавших высказались за выход Армении из состава Советского Союза. 23 сентября 1991 года была принята «Декларация о государственной независимости Армении».

А еще ранее – 2 сентября – совместная сессия Нагорно-Карабахского областного совета и Совета народных депутатов Шаумянского района провозгласила Нагорно-Карабахскую Республику (НКР) в границах бывшей НКАО и Шаумянского района. Тогда же была принята и «Декларация о независимости НКР».

После прекращения существования СССР 6 января 1992 года была провозглашена независимость Нагорно-Карабахской Республики.

Провозглашение Нагорно-Карабахской Республики (НКР) и последовавшие за этим массовое изгнание армян из Азербайджана и насильственные депортации азербайджанцев из Армении означали переход конфликта в стадию непосредственной армяно-азербайджанской конфронтации.

Началом Карабахской войны можно считать 6 января 1992 года, когда была принята декларация о государственной независимости Нагорно-Карабахской Республики. Окончанием – 12 мая 1994 года, когда вступило в силу перемирие, заключенное согласно Бишкекскому протоколу.

Вывод внутренних войск СССР из Карабаха привел к кратковременному восстановлению баланса сил противоборствующих сторон в зоне конфликта. Так, 30–31 декабря 1991 года в результате контрнаступления азербайджанцам удалось восстановить контроль над пригородом Степанакерта (Кяркиджахан) и приступить к массированным обстрелам столицы непризнанной республики. При этом широко применялись реактивные системы залпового огня БМ-13, БМ-21 «Град», противотанковые пушки Т-12 «Рапира», а также градобойная артиллерия.

Символ Карабаха – скульптурная композиция «Мы и наши горы» (архив автора)

Видя невозможность с ходу взять Степанакерт, азербайджанцы сосредоточились на обстрелах столицы непризнанной республики. Расположенный на открытом пологом склоне горы город был со всех сторон окружен азербайджанскими населенными пунктами. Однако наибольшую опасность для карабахцев представлял расположенный прямо над Степанакертом, в южной стороне, на горе город Шуша. Понимая стратегическое положение города, в начале февраля в Шушу для обстрела Степанакерта азербайджанцами были переброшены две установки РСЗО БМ-21 «Град».

Одновременно азербайджанцы начали накопление сил в районе г. Агдам, где была предпринята попытка сформировать армейскую группировку из имевшихся в наличии подразделений МВД, территориального ополчения и отрядов НФА.

Однако боеготовность этих частей была крайне низкой (впрочем, это наблюдалось в азербайджанской армии на протяжении всей войны). Перед этой «разношерстной» группировкой была поставлена задача – начать наступление вглубь Карабаха в направлении райцентра Аскеран. Однако задача была практически невыполнимой, прежде всего, из-за отсутствия единого командования, централизованной системы управления, связи и, наконец, тылового обеспечения. Эти недостатки дополнялись непрофессиональной эксплуатацией имевшегося тяжелого вооружения.

Большой проблемой для азербайджанских частей стал и некомплект личного состава: в ходе осенней призывной кампании было призвано всего 3614 человек вместо планировавшихся 20 тысяч.

Ввиду вышеперечисленных причин агдамская группировка вооруженных сил Азербайджана в течение января-февраля фактически бездействовала, предприняв несколько безуспешных локальных атак по восточному периметру Карабаха. Неудачей завершилась также рейдовая операция 25–26 января, предпринятая силами 1-го разведывательного батальона азербайджанской армии в районе Дашалты, в ходе которой эта элитная часть потеряла до 100 бойцов убитыми и ранеными.

Тем временем, в конце января карабахские части предприняли наступление с целью захвата последних населенных пунктов Карабаха, где проживали азербайджанцы, находившихся к тому времени в полной изоляции. При этом, по твердому убеждению азербайджанских СМИ, они опирались на поддержку части командиров и бойцов 366-го мотострелкового полка 23-й мотострелковой дивизии, отдельного батальона химзащиты Степанакертского гарнизона бывшей Советской Армии, а также 42-го пограничного отряда, дислоцированного в Гадруте.

Как бы то ни было, но в течение первой половины февраля армяне при поддержке артиллерии и бронетехники отбили пригород Степанакерта – Кяркиджахан и населенные пункты вдоль стратегически важной дороги Шуша – Ходжалы и вокруг Шуши. Таким образом, город Ходжалы был полностью блокирован. При этом воздушное сообщение с ним – а с октября 1991 года это был практически единственный способ попасть в город – было прервано, так как ввиду участившихся случаев обстрела гражданских вертолетов летчики стали отказываться от полетов в зону конфликта (всего до 13 февраля 1992 года, когда был выполнен последний рейс вертолета в Ходжалы, оттуда в общей сложности эвакуировали менее 300 жителей).

Немногочисленный гарнизон города состоял из роты ОМОНа, территориального батальона местного ополчения и минометной батареи. В ночь с 25 на 26 февраля 1992 года после недолгого штурма Ходжалы был захвачен армянскими частями.

День штурма, вероятно, не стал случайным стечением обстоятельств, а был выбран в память об армянских погромах в Сумгаите, случившихся четырьмя годами ранее.

В ходе штурма только один выход из поселка оставался открытым. Согласно некоторым данным, командир местного отряда ОМОНа Гаджиев убеждал мирных жителей бежать в Агдам, обещая дать им для защиты своих бойцов, которые сопровождали бы их. Ночью огромная толпа людей «побежала» по колено в снегу через лес и начала спускаться в долину речки Гаргар. Ранним утром жители Ходжалы в сопровождении немногочисленных омоновцев вышли на равнину недалеко от армянской деревни Нахичеваник. Здесь их шквалом огня встретили армянские бойцы, засевшие на горных склонах прямо над равниной. Хотя азербайджанские бойцы открыли ответный огонь, но силы были явно неравны, и вскоре сопротивление было подавлено. В условиях близкого огневого контакта погибло большое количество мирных жителей.

Однако в ходе дальнейшего расследования выяснилось, что погибших от огнестрельных ранений было не так много, как тех, кто погиб от холода и обморожения в лесах. Кроме того, более тысячи жителей Ходжалы попали в плен, среди них и несколько десятков турок-месхетинцев.

Существуют разные оценки числа убитых азербайджанцев в Ходжалы или в его окрестностях. Пожалуй, наиболее правдоподобная цифра – та, которая была получена в ходе официального расследования, предпринятого азербайджанским парламентом. По этим данным, число погибших составило 485 человек. Даже принимая в расчет, что здесь учтены не только погибшие в перестрелке, но и умершие от переохлаждения, эта огромная цифра затмевает данные об однодневных потерях за всю историю войны в Нагорном Карабахе.

5–6 марта в попытке восстановить положение азербайджанское командование предприняло очередную наступательную операцию в направлении Аскерана и Ходжалы. Во взаимодействии с тактическим воздушным десантом, высаженным с вертолетов Ми-8 в районе населенного пункта Нахичеваник, азербайджанской бронегруппе удалось прорваться на окраины райцентра Аскеран (в районе винного завода и нефтебазы). Тем не менее резервов у азербайджанского командования не было, поэтому развить локальный успех им не удалось.

На фоне разворачивающейся крупномасштабной войны командованием Закавказского военного округа во избежание ненужных потерь в личном составе было решено эвакуировать из Степанакерта технику и личный состав 366-го гвардейского мотострелкового полка. Однако направленную колонну армяне, которые считали технику и вооружение полка своим «законным» трофеем, остановили уже на подходе. Выход был найден в эвакуации по воздуху, для чего задействовали транспортные вертолеты Ми-8 и Ми-26 под охраной десантников из Кировабада.

Операция была завершена 4 марта, при этом 10 танков, несколько БМП, БТР и БРДМ, 45 артиллерийско-минометных систем полка, которые невозможно было вывести физически, были просто оставлены. Это оценочные данные. Согласно официальным данным, представленным российской стороной, при выводе полка из г. Степанакерта в марте 1992 года карабахскими армянами был произведен захват следующей техники: боевые танки Т-72 – 9 ед.; боевые бронированные машины – БТР-70 – 5 ед., БМП-1 – 49 ед., БМП-2 – 28 ед., БРМ-1к – 5 ед., итого – 87 ед. Интересно, что артсистемы не упоминаются вовсе.

Около 180 военнослужащих, включая 22 офицеров, в числе которых был и один из будущих командующих Армии Самообороны НКР – Сейран Оганян, перешли на сторону армянских формирований. Переброшенный в Грузию 366-й полк был расформирован 10 марта.

Самой большой ценностью для карабахских армян были 9 танков, захваченных при выводе полка, так как перебросить тяжелую технику непосредственно из Армении в Карабах на тот момент было невозможно.

Однако у армян возникла другая проблема: все найденные в республике танкисты служили в армии довольно давно и знали только устройство танка Т-64, но никак не доставшегося им Т-72. Обучаться им пришлось прямо в ходе боевых действий, так как уже 6 марта армянские танки отмечены при отражении атаки азербайджанских войск в Аскеране.

За пределами Степанакерта и Шуши велась так называемая «война деревень», отличавшаяся крайней жестокостью и непредсказуемостью. События тех дней все еще не нашли достойного отражения в литературе. Так, почти неизвестными для общественности остались события в армянской деревне в северной части Карабаха – Мараге, что недалеко от границы, рядом с азербайджанским городом Тертер.

10 апреля азербайджанцы захватили деревню. На следующий день армяне отбили ее и сообщили, что нашли и похоронили тела, по меньшей мере, 43 жителей (по другим данным – 45). Группа представителей международной организации «Christian Solidarity International» во главе с баронессой Кэролайн Кокс, приехала в Марагу для расследования обстоятельств этой бойни. Они записали рассказы местных жителей и эксгумировали и сфотографировали «обезглавленные и обугленные тела». По меньшей мере 50 жителей Мараги были также взяты в заложники, причем 19 из них так никогда и не вернулись.[38]38
  Более детально о событиях в Мараге: Human Rights Watch, Bloodshed in the Caucasus, p. 29; Caroline Cox and John Eibner, Ethnic Cleansing in Progress: War in Nagorno-Karabakh [Этнические чистки в действии: война в Нагорном Карабахе] (London: Institute for Religious Minorities in the Islamic World, 1993); «Трагедия Мараги: четыре года спустя». – «Голос Армении», 9 апреля 1996.


[Закрыть]

Неудачные боевые действия в Карабахе, игнорирование властями проблемы укрепления обороноспособности стимулировали очередной виток политического кризиса в Азербайджане. Сопровождавшие этот процесс кадровые перемещения в военном командовании, маневры различных политических группировок отрицательно отразились на боеспособности войск и ведении операций непосредственно в Карабахе. В марте после напряженной борьбы контроль над силовыми структурами (МО, МВД) полностью перешел к НФА.

Одновременно обострение ситуации в Карабахе привело к обострению ситуации вокруг бывших советских (а на тот момент фактически – российских) воинских частей в Азербайджане и вынудило командование Закавказского военного округа приступить к их выводу за пределы зоны конфликта. В условиях острого военно-политического кризиса азербайджанские военизированные группировки и население перешли к открытому силовому изъятию техники и вооружения российских войск.

Так, при свертывании и отводе из приграничной полосы застав трех полков 23-го и 295-го мотострелковых дивизий часть сил была разоружена. Только 135-й мотострелковый полк 295-й мсд при выводе из южного сектора армяно-азербайджанской границы в направлении Баку утратил на марше 81 единицу бронетехники, 12 артсистем, другое вооружение. Были захвачены склады боеприпасов ЗакВО в г. Агдам.

Всего в первом квартале 1992 года дислоцированная в Азербайджане 4-я общевойсковая армия ВС СНГ в результате 85 нападений утратила 4 реактивных установки залпового огня, 14 танков, 96 БМП, 45 БТР и БРДМ, 2929 единиц стрелкового оружия, 836 автотранспортных средств. За этот же период Каспийская флотилия лишилась более 250 стволов стрелкового оружия, 50 автотранспортных средств. Крупные изъятия оружия и боеприпасов имели место в частях ПВО и погранвойсках. Не обошлось и без убитых: так, только в январе—апреле в 4-й армии погибло 20 военнослужащих, в 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (Кировабад) – 12 убитых, 49 раненых.

Аналогичные процессы происходили и в Армении. Хотя тут оружие, преимущественно, передавали официально: так, в этот период российскими военными были переданы на баланс МО Армении 39 БМП, 10 БТР и БРДМ, 8 РСЗО БМ-21«Град», 12 боевых вертолетов Ми-24 382-й вертолетной эскадрильи, несколько транспортных вертолетов Ми-8, более 6000 танковых снарядов, другие виды техники, вооружения и боеприпасов.

Одновременно армянские части в Карабахе продолжали работу по укреплению обороноспособности. Уже в марте-апреле имеющиеся в распоряжении командования силы были реорганизованы, созданы постоянные подразделения звена «рота – батальон», перераспределены имевшиеся техника и вооружение.

На танкоопасных восточном и юго-восточном направлениях (Аскеран, Мартуни, Гадрут) спешно сооружались так называемые «укрепленные районы», которые представляли собой несколько оборонительных рубежей с долговременными огневыми сооружениями и прикрытием из минно-взрывных и инженерных заграждений.

Снабжение группировки в Карабахе (доставка боеприпасов, горючего, предметов материально-технического обеспечения, ротация личного состава, переброска подкреплений) по-прежнему осуществлялись исключительно по воздуху с территории Армении гражданскими самолетами Як-40, Ан-2 и вертолетами Ми-8. Для этого использовались аэропорт Ходжалы, а также вертолетные площадки Степанакерт и Колатаг. Однако для ведения наступательных операций снабжения явно не хватало, поэтому армянское командование приняло решение сосредоточить усилия на захвате г. Шуша и последующем обеспечении наземного сообщения территории Карабаха с Арменией.

Таким образом, весной 1992 года эпицентр войны сместился в Шушу. На тот момент город представлял собой практически единственный серьезный пункт азербайджанского сопротивления. Во-первых, из-за своего стратегического положения (контроль дороги из Карабаха в Армению), во-вторых, из-за наличия большого количества людских резервов (именно в Шуше осело большинство азербайджанцев, изгнанных из окрестных деревень). Если бы азербайджанцы сумели здесь удержаться, они могли бы еще надеяться, что карабахские армяне будут в конце концов вынуждены искать компромисс и пойдут на мирные переговоры.

Однако парадоксальность ситуации заключалось в том, что и сам город был в осаде, – попасть в него наземным транспортом можно было только с запада, через Лачин, находящийся в непосредственной близости от Армении.

Прибывший 20 января в Шушу второй за историю независимого Азербайджана министр обороны Таджеддин Мехтиев не смог реально помочь защитникам города. В его заслуги можно поставить только обреченную на провал вылазку из Шуши с целью захвата армянской деревни Каринтак, которую азербайджанцы называют Дашалты. Отряд под его командованием попал в засаду, в завязавшемся бою около 70 солдат погибли. После столь сокрушительного разгрома министр обороны покинул Шушу и вскоре был отстранен от должности.

В начале февраля в Шушу был направлен новый военный руководитель – Рагим Газиев. Он не был профессиональным военным, в гражданской жизни являлся простым преподавателем математики. В то же время он умел много и страстно говорить, но идеи его были далеки от практики. Ему так и не удалось объединить 4 разрозненные вооруженные группы, находившиеся под его командованием. Их командиры не доверяли друг другу настолько, что даже не поддерживали радиоконтактов.

Как не раз бывало на этой войне, политические междоусобицы в Азербайджане снова отрицательно сказались на обороне Шуши. Обещанное подкрепление так и не прибыло, мало того, в марте Газиева назначили министром обороны, и он вернулся в Баку.

В апреле была предпринята попытка сформировать новую «шушинскую бригаду» под руководством подполковника Эльбруса Оруджева, кадрового армейского офицера. Однако и тут не обошлось без накладки – из-за острой нехватки кадров его помимо Шуши «попутно» назначили военным комендантом еще 3 городов – Лачина, Кубатлы и Зангелана, что было невероятно тяжелым бременем ответственности для одного человека. Кроме того, когда он прибыл в Шушу, в частях гарнизона уже начался разброд и шатания, и многие солдаты и ополченцы вместе со своими семьями массово покидали город.