Текст книги "Семена распада: войны и конфликты на территории бывшего СССР"

В апреле 1991 года в связи с обострением межнациональных отношений, Верховным Советом Северной Осетии было введено чрезвычайное положение на территории Владикавказа и Пригородного района, и уже в этот период началась почти открытая подготовка к боевым действиям. Воспользовавшись заразительным примером «самопровозглашенных» Южной Осетии и Чечни, Северная Осетия начала создавать республиканскую гвардию и народное ополчение. Вооружались они по отработанному на Кавказе сценарию – путем захвата оружия и боеприпасов у российских военных.

Справедливости ради стоит отметить, что ингуши также предпринимали попытки самовооружения. Но их возможности были более чем скромные: на территории их республики не было такого количества воинских частей и военных складов, как в соседних Северной Осетии и Чечне.

Последним камешком, сдвинувшим лавину конфликта, стали события последней декады октября 1992 года.[93]93
  По материалам книги Цуциева А. А. Осетино-ингушский конфликт (1992–…) – М., 1998.


[Закрыть] Вот их хронология:

20.10.1992:

• взрыв магистрального газопровода Ставрополье – Грузия, проходящего через Пригородный район. В ответ власти Северной Осетии усиливают режим чрезвычайного положения вдоль трассы газопровода, сюда направляются дополнительные силы МВД;

• гибель в селе Октябрьское под колесами БТРа ОМОНа МВД Северной Осетии 13-летней ингушки Мадины Годоборшевой;

22.10.1992:

• убийство (как потом выяснилось, в результате конфликта с двумя милиционерами МВД Северной Осетии) двух ингушей Хаутиева и Пугиева в поселке Южном. Здесь собирается значительная толпа ингушей. Прибывшая для расследования происшествия дежурная группа МВД Северной Осетии блокируется, и начинается перестрелка между милицией и ингушами, в ходе которой были убиты два осетинских милиционера и четверо местных ингушей;

• начинается перекрытие движения в сторону поселка Южного местными ингушами. Группы ингушей устанавливают пикеты также в других селах своего преимущественного проживания: Куртат, Дачное, Карца;

23.10.1992:

• проходит заседание Президиума ВС Северной Осетии;

24.10.1992:

• в Назрани проходит Объединенная сессия ингушских райгорсоветов, на которой принято решение силами отрядов добровольцев и местных (то есть проживающих в Пригородном районе) ингушей взять район под фактический контроль (это решение оставалось неизвестным осетинской стороне вплоть до 1–2 ноября);

24–26.10.1992:

• встречи руководителей Северной Осетии с ингушскими лидерами для стабилизации обстановки и деблокирования части Пригородного района;

27.10.1992:

• ВС Северной Осетии предъявляет ультиматум ингушской стороне – «деблокировать Пригородный район до 29 октября»;

• ВС Северной Осетии санкционирует формирование отрядов Народного ополчения;

• последние числа октября:

• некоторая часть ингушских семей из Северной Осетии, опасаясь дальнейшего обострения ситуации, выезжает на территорию Ингушетии (среди осетин многие полагают, что выехавшие знали о «готовящейся против Осетии агрессии»);

30.10.1992:

• средства массовой информации Северной Осетии распространяют информацию о достигнутой договоренности и начале деблокады Пригородного района;

• днем в селе Дачном убит местный житель ингушской национальности Яндиев;

• 22:00 – перестрелка в селах Камбилеевском и Октябрьском;

31.10.1992:

• около 00 часов в результате обстрела патрульной машины в селе Октябрьском погиб милиционер Болотаев (осетин);

• в период 2:00–4:00 – вновь спорадические перестрелки в селах Камбилеевском и Октябрьском (ингушская сторона утверждает, что осетины вели обстрел, в том числе и из гранатометов, ингушских домовладений). Эти обстрелы, по мнению ингушской стороны, спровоцировали вооруженные группы ингушей, которые той же ночью и утром из Назрани и других сел Ингушетии двинулись на помощь своим соплеменникам и, перейдя административную границу Северной Осетии, вошли в Пригородный район;

• около 6:00 группа ингушей (по разным оценкам, от 150 до 600 человек) захватывает пост осетинской милиции и внутренних войск МВД России на «Черменском круге» близ границы Северной Осетии и Ингушетии;

• около 7:30 прибывшие на автотранспорте из Ингушетии и местные ингуши из села Чермен атакуют отделение милиции в селе Чермен, где начинаются погромы осетинских семей.

В сложившейся ситуации депутаты районных советов Ингушетии принимают решение о создании отрядов самообороны, которые должны взять под защиту все населенные пункты Пригородного района, где проживают соотечественники, вплоть до возвращения оспариваемой территории в состав их республики.

Как показали дальнейшие действия, власти Северной Осетии готовились к подобному развитию событий. В населенные пункты Пригородного района было заранее завезено оружие, которое пустили в ход в ночь на 31 октября, обстреляв из гранатометов и автоматического оружия ингушские кварталы сел Камбилеевка и Октябрьское.

Ответом стало стихийное восстание противоположной стороны. Утром 31 октября ингуши разоружили пост российских внутренних войск у села Чермен (при этом солдаты были отпущены), захватили 6 БТРов и вступили в бой с осетинской милицией непосредственно на территории населенного пункта. Кстати, именно по такому сценарию разворачивались события и в остальных местах компактного проживания ингушей – они старались взять под контроль свои села, но не принимали ни малейших попыток развернуть «наступление на Владикавказ», как об этом заявляла осетинская сторона.

В Северную Осетию прибывают вице-премьер РФ Г. Хижа и председатель госкомитета по чрезвычайным ситуациям С. Шойгу. Местные власти при поддержке толпы, бушующей на центральной площади города, требуют от них выдачи населению 15 тысяч автоматов для «отражения ингушской агрессии», звучат угрозы, что в противном случае требуемое оружие будет захвачено силой.

Как оказалось, это были не пустые угрозы. Осетины захватили в заложники жену и дочь начальника штаба армейского корпуса генерала Скобелева. В населенном пункте Комгарон был осажден учебный центр военного училища, под угрозой расстрела шести захваченных офицеров военные были вынуждены открыть оружейные склады. При этом не были предупреждены часовые, пытавшиеся сдержать толпу выстрелами в воздух. После того как закончились патроны, двое курсантов были попросту растерзаны штурмовиками.

Несмотря на произошедшие события, вице-премьер Георгий Хижа распорядился выдать осетинским боевикам 642 единицы стрелкового оружия (автоматы, пулеметы, гранатометы) а также 18 БМП. В дополнение к перечисленному С. Шойгу предоставил 57 танков Т-72 с армейскими экипажами.

Фактически этими действиями было санкционировано осуществление варварских убийств и поджогов. Вполне вероятно, что все решения принимались по согласованию непосредственно с Е. Т. Гайдаром и П. С. Грачевым.

С этого момента Центр однозначно солидаризировался с одной из конфликтующих сторон и фактически дал санкцию и обеспечил материальные условия для вооруженных действий и массового насилия в отношении гражданского населения ингушской национальности.

1 ноября 1992 года начинаются массированные артиллерийские удары по селам с компактным проживанием ингушей на территории Пригородного района. В 16:00 представители сторон встречаются в штабе 19-й мотострелковой дивизии и достигают соглашения о прекращении огня. Ингуши готовы сдать оружие и захваченную бронетехнику – силы явно не равны, да и война с федеральным центром явно не входила в их планы. Тем не менее Г. Хижа саботирует мирный процесс, требуя проведения дальнейших переговоров, которые сам же несколько раз и откладывает. События развиваются по нарастающей.

2 ноября президент Б. Ельцин вводит на территории Северной Осетии и Ингушетии режим чрезвычайного положения.

Надо признать, что это был очень странный «межнациональный конфликт»: первым эшелоном от Владикавказа к границе с Ингушетией двигалась российская бронетехника и артиллерийские части, вытесняя отряды ингушской самообороны. Вслед за российскими войсками следовали отряды Республиканской гвардии и Народного ополчения Северной Осетии, которые блокировали села и изгоняли ингушское население. Третьим эшелоном двигались югоосетинские боевики из бригады «Ир» и так называемые гражданские добровольцы, занимавшиеся грабежами, захватом заложников, отловом ингушских беженцев.[94]94
  Дейч М. Осетино-ингушский конфликт: у каждой из сторон – своя правда // http://www.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/msg/2007/11/m112936.htm


[Закрыть]

Можно констатировать, что в боевых действиях против ингушского населения г. Владикавказа и Пригородного района участвовали следующие формирования:

• дивизия «Дон» – 8 тысяч человек;

• 2 военных училища – 1,5 тысячи человек;

• гарнизон г. Владикавказа – 10 тысяч человек;

• 2 полка ВДВ (Псковская дивизия) – 8 тысяч человек;

• спецназ – 3 тысячи человек;

• бронетанковая бригада «ИР» из Южной Осетии – 6 тысяч человек;

• осетинская гвардия – 3 тысячи человек;

• ОМОН МВД Северной Осетии – 4,5 тысячи человек;

• ополчение Северной Осетии – 20 тысяч человек;

• 2 казачьих полка – 4 тысячи человек.

Общее количество военных – 68 тысяч человек.[95]95
  Данные опубликованы в книге С. Белозерцева «Механика смерти». – М., 1993.


[Закрыть]

Как уже упоминалось, фактически происходило не разъединение конфликтующих сторон, а вытеснение ингушей в соседнюю республику под угрозой физического уничтожения.

Подразделения внутренних войск были введены в «зачищенные» села лишь 5 ноября 1992 года. В чем же причина столь однобоких действий федерального центра? – Она лежит на поверхности. Еще 1 ноября 1992 года вице-премьер Г. Хижа на заседании правительства Северной Осетии заявил: «…пока никакой другой опасности нет, кроме той, что постоянно возникает со стороны Чечни».

Исходя из сказанного, становятся понятными и заинтересованность высокопоставленного чиновника в срыве мирных переговоров, и предельная жестокость, с которой «зачищались» ингушские села, и «замещение» федеральных внутренних войск осетинскими вооруженными формированиями.

Основной целью Кремля являлась соседняя Чечня, для силового возвращения которой в состав России требовался весомый повод. Таковым должно было стать вмешательство в конфликт на стороне ингушей чеченской армии с последующим контрударом и наступлением федеральных сил на Грозный.

Но этот сценарий был сорван действиями чеченского руководства. Джохар Дудаев с началом столкновений сразу объявил о нейтралитете и перекрыл границу бензовозами. Вошедшие 10 ноября 1992 года на территорию Ингушетии российские подразделения вышли к недемаркированным границам Чечни и… остановились. Тогда войны удалось избежать – в республику прибыл и.о. премьера Е. Гайдар, подписавший соглашение об отводе федеральной группировки.

Как правильно отметила журналист Ирина Дементьева в газете «Известия» (№ 14–18, 1994 г.): «Затея с «ингушской агрессией» теряла для российского центра привлекательность. Участие в ингушском погроме славы русскому оружию не принесло. Очередная миролюбивая акция обернулась большой кровью и позором, правда, не очень громким. Российская пресса за редкими исключениями организованно отмалчивалась, а Запад, не имея пока интереса в этом непонятном кавказском котле, поостерегся вмешиваться в семейные дела россиян.

Все три «силовых» министра – Грачев, Баранников и Ерин, прибывшие накануне на театр военных действий, также негромко убыли. Саввин ушел в отставку. Ушел и Хижа.

Можно было сомневаться в мотивах поведения вице-премьера Г. Хижи, но его намерения объявлялись публично, распоряжения не расходились с намерениями, и даже личные симпатии к осетинскому руководству он не счел необходимым скрывать. Трудно предположить, что Хижа не предвидел жертв и разрушений, последовавших за его приказами. Но там, где бывалые генералы с отвращением отворачивались, он шел до конца. Генералам советовал изжить «тбилисский синдром». Он знал, что отвечает только перед теми, кто его назначил, и не ошибся. Когда пришло время, он ответил и за дилетантизм московских политиков, и за собственное усердие. Хижа исчез с политического горизонта».

Вооруженное столкновение было прекращено после разъединения конфликтующих сторон силовыми структурами РФ. На современном этапе конфликта обе стороны пытаются исторически обосновать свои права на спорные территории, проводят митинги и т. п.

В Северной Осетии и Ингушской Республике для соблюдения режима чрезвычайного положения указом Б. Ельцина от 2 ноября 1992 года сформированы миротворческие силы в количестве 5,5 тысячи российских военнослужащих.

На сегодня ситуация в Пригородном районе напоминает октябрь 1992 года. Говоря о последствиях конфликта, можно утверждать, что он так и не разрешен до конца. Например, село Чермен все еще разделено на две части – осетинскую и ингушскую. Автобус Назрань—Чермен доезжает только до ингушской части села, а Владикавказ—Чермен – только до осетинской. Середину села от одной остановки до другой нужно пересекать пешком, так как не каждый водитель осмеливается выезжать на чужую территорию.

Белозерцев С. Механика смерти. – М., 1993.

Боков Ф. П. Яд криминала. – М.: Инсан, 1994.

Гостиева Л. К. Этнополитическая ситуация в Северной Осетии. / РАН. Ин-т этнологии и антропологии. – М., 1994.

Депортации народов СССР (1930-е – 1950-е гг.). Ч. 1. Документальные источники Центрального Государственного Архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления (ЦГАОР) СССР / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; сост. Милова О. Л. – М., 1992.

Доклад о массовых нарушениях прав граждан ингушской национальности в Российской Федерации, 1992–1995 гг. / Ингушский «Мемориал». Авт. – сост. М. Яндиева и др., Ред. А. Мальсагов. – Назрань; М.: Ингушское отделение «Мемориала»: Пресс-служба Постпредства Республики Ингушетия, 1996.

Здравомыслов А. Г. Осетино-ингушский конфликт: Перспективы выхода из тупиковой ситуации. – М.: РОССПЭН, 1998.

Осетинский вопрос / Сост. А. Бакрадзе, О. Чубинидзе. – Тбилиси: Кера – 21, 1994.

Пригородный район Северо-Осетинской ССР: Хронология конфликта. – Сб. материалов. – Владикавказ, 1992.

Туаллагов А. Д. Истоки трагедии. – Б.м., 1993.

Через два года после войны: Проблема вынужденных переселенцев в зоне осетино-ингушского конфликта. – Доклад / Правозащит. центр «Мемориал». Сост. Орлов О. П. – М., 1994.

СПРАВКА

об обстоятельствах возникновения осетино-ингушского вооруженного конфликта, его развития и роли в нефедеральных органов власти и управления

Причины возникновения вооруженного осетино-ингушского конфликта осенью 1992 года будут более полны и понятны при рассмотрении некоторых исторических моментов в отношениях между этими двумя народами. Их предыстория такова.

Постановлением ВЦИК РСФСР от 20 января 1921 года на Северном Кавказе была образована Автономная Горская Социалистическая Советская Республика, в состав которой вошло 6 национальных округов, в том числе Осетинский и Ингушский. Город Грозный и Владикавказ имели в ней самостоятельный статус.

С упразднением этой республики 7 июля 1924 года на базе оставшихся в ее составе Северо-Осетинского и Ингушского округов были образованы Северо-Осетинская и Ингушская автономные области и самостоятельный Сунженский Округ. Тогда же Особой смешанной комиссией ВЦИК РСФСР было произведено национально-территориальное разграничение этих образований. Единой столицей стал г. Владикавказ, где располагались органы власти и управления этих образований. Однако через некоторое время в связи с Постановлением ВЦИК от 20 июня 1933 года г. Владикавказ теряет свой статус и переходит под юрисдикцию Северней Осетии. Ликвидируется и Сунженский Округ.

19 декабря 1934 года ВЦИК РСФСР принимает решение о создании Чечено-Ингушской автономной области с центром в г. Грозном, которая в 1936 году преобразовывается в ЧИАССР.

В феврале 1944 года в связи с депортацией ингушей и чеченцев в числе других народов в Казахстан и Среднюю Азию указом ПВС СССР от 7 марта 1944 года территория, на которой проживали ингуши и чеченцы, была разделена между Ставропольским краем, Дагестаном, Грузией и Северной Осетией. При этом к Северной Осетии отошла та территория, где до депортации проживало и ингушское население. Тогда же указом ПВС СССР Северной Осетии был передан и Моздокский район Ставропольского края, расположенный за территорией бывшей Ингушетии.

Спустя 12 лет Указом ПВС СССР от 16 июля 1956 года с депортированных народов были сняты ограничения для спецпереселенцев, но без права возвращения в места их прежнего проживания и возврата их имущества. Указом ПВС СССР от 9 июня 1957 года бывшая ЧИ АССР была восстановлена. ПВС РСФСР было поручено определить границы вновь образованной республики. При этом без должного законодательного оформления бывшая территория Пригородного и часть Малгобекского районов были оставлены под юрисдикцией СО АССР. Вместе с тем, эти территории согласно Конституции ЧИАССР (ст. 14), действовавшей до 1978 года, относились к ЧИАССР и в соответствии со ст. 15 этой Конституции не могли быть изменены без ее согласия.

Возвращаясь из мест ссылки, ингушское население, начиная с 1957 года, расселялось и в населенных пунктах Пригородного района, однако, руководством СО АССР принимались меры противодействия этому. В частности, на протяжении ряда лет руководством СССР и Северной Осетии было принято три постановления (1956, 1982 и 1990 гг.), ограничивающих выделение земельных участков ингушам и их прописку. Несмотря на это, ингуши продолжали возвращаться в Пригородный район и Владикавказ, где обустраивались. Значительная часть их проживала здесь без официальной прописки.

Эти обстоятельства приводили к постоянному обострению осетино-ингушских отношений. На этой почве в 1973 году в г. Грозном, а в 1981-м во Владикавказе имели место массовые беспорядки, повлекшие человеческие жертвы.

С развитием демократических процессов в стране 14 ноября 1989 года ВС СССР была принята декларация «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». В ее развитие Съезд народных депутатов РСФСР 11 декабря 1990 года принял Постановление «О жертвах политических репрессий в СССР», в котором, в частности, указывалось «разработать и принять законодательные акты о реабилитации и полном восстановлении прав репрессированных народов и граждан РСФСР». Тогда же в СССР была создана специальная комиссия (под председательством А. Белякова) для рассмотрения обращений ингушского населения (в том числе проживающего и в СО АССР). Ею была признана обоснованность требований ингушского населения о возврате ЧИ АССР Пригородного района в его границах до 1944 года. К аналогичным выводам пришли и две другие комиссии под председательством В. Алакоза и В. Соболева.

26 апреля 1991 года ВС РСФСР был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», статьи которого 3 и 6 предусматривали и территориальную реабилитацию.

…Следует отметить, что при подписании Федеративного договора без каких-либо оговорок было принято противоречащее Закону «О реабилитации репрессированных народов» положение о неизменности территориальной целостности республик (ст. 80 Конституции РСФСР).

4 июня 1992 года ВС РСФСР был принят Закон «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации», согласно которому также были назначены выборы в ВС Ингушской Республики и устанавливался для решения всех вопросов, связанных с образованием этой республики, переходный период до марта 1994 года.

Это же положение соответствовало Закону РФ «Об установлении переходного периода по государственно-территориальному ограничению в Российской Федерации» от 3 июля 1992 года, устанавливающему мораторий по этому вопросу до 1 июля 1995 года, где указывалось, что «территориальная реабилитация репрессированных народов осуществляется на основании отдельных законодательных актов Верховного Совета Российской Федерации, принимаемых по отношению к каждому репрессированному народу с соблюдением прав и интересов других народов, проживающих на соответствующих территориях».

Следует полагать, что таким актом для ингушского народа является Закон «Об образовании Ингушской Республики», поскольку последующие постановления ПВС РФ от 21 сентября и 26 ноября 1992 года обязывали созданную 5 февраля 1992 года Распоряжением Правительства России государственную комиссию по Чечено-Ингушской Республике и Северо-Осетинской ССР под председательством Баранникова В. П., а затем Тишкова В. А., незамедлительно приступить к подготовке правовых актов, определяющих границы Ингушской Республики.

….Вместо того, чтобы признать проблему взаимоотношений с Ингушетией, попытаться нейтрализовать ее позитивными мерами, в отношении североосетинских граждан ингушской национальности (расширение их представительства в органах власти республики, поддержка языка, религии, средств массовой информации для ингушей и т. п.) руководством Северной Осетии был избран путь превосходства силы и непримиримости (нетерпимости), насаждения негативных стереотипов о «ленивых» и «коварных» ингушах, оскорбляющих действий в отношении жителей Пригородного района.

Постановлением ВС СО АССР от 14 сентября 1990 года был наложен мораторий на прописку граждан, куплю-продажу домов и другой собственности на праве личной собственности на территории республики. Письмо прокурора СО АССР в ВС СО АССР о приведении данного постановления в соответствие с Законом было оставлено без реагирования, а представление Генерального прокурора России – без удовлетворения.

19 апреля 1991 года в связи с имевшей место в с. Куртат Пригородного района дракой между ингушами и осетинами, вызвавшей массовые групповые нарушения общественного порядка ВС СО ССР в Пригородном районе и г. Владикавказе было введено чрезвычайное положение, продлявшееся до начала вооруженного конфликта.

Как следует из материалов, переданных следствию из МВД СО ССР, в данный период на территории района было совершено несколько массовых потрав урожая, ряд угонов автомобильной и сельскохозяйственной техники, несколько краж скота, увеличилось количество разбойных нападений. Лица, их совершившие, в ряде случаев достоверно установлены не были, но утверждалось, что все это было совершено ингушами.

Данных о количестве осужденных ингушей за совершение подобных преступлений не имеется.

Введенный руководством СО ССР режим ЧП на территории Пригородного района и характер его осуществления в течение 1,5 лет только усугубили ситуацию, нагнетали межнациональную рознь.

Осложнение межнациональных отношений привело к полному прекращению взаимодействия между правоохранительными органами Ингушетии и Северной Осетии.

Другим фактором, осложняющим общественно-политическую ситуацию в регионе, явилось наличие на территории СО ССР большого числа беженцев из Южной Осетии и Грузии. Их социальная неустроенность способствовала резкому усложнению криминогенной обстановки, их стремлению решить свои проблемы, в том числе и за счет ингушского населения Пригородного района.

При их непосредственном участии 9 июня 1992 года во время погрузки для отправки в г. Волгоград были захвачены 12 заштатных 122 мм САУ 2 С-1, а на следующий день захвачена 1442 центральная артбаза ГРАУ МО РФ, с которой было похищено 14 КАМАЗов с боеприпасами и свыше 400 единиц стрелкового оружия.

Руководивший этими нападениями председатель Совета Министров Южной Осетии Тезиев О. Д. был задержан с частью похищенного оружия, но под воздействием собравшейся вооруженной толпы и, прежде всего, южных осетин, отпущен. 7 апреля 1993 года при досмотре на КПП-10 у пос. Донгарон Пригородного района у него вновь был изъят пистолет Макарова с забитым номером. По неизвестной причине никаких мер к нему не было принято.

По данным военной контрразведки только в течение года (на 4 ноября 1992 г.) на территории СО ССР было похищено 12 артиллерийских самоходных установок, 1 БРДМ, 185 мм пушка, 2 пушки БМП, 307 автоматов, 788 пистолетов, 15 пулеметов, 93 карабина СКС, большое количество боеприпасов.

В середине 1991 года в Северной Осетии начался процесс создания вооруженных формирований: республиканской гвардии и народного ополчения. В ноябре этого же года прокуратурой и МВД республики перед ВС СО ССР был поставлен вопрос о роспуске этих вооруженных формирований как неконституционных органов. Однако на очередной сессии ВС СО ССР 15 ноября 1991 года в Конституцию Северной Осетии было внесено дополнение в ст. 92 п. 24 о создании республиканских сил самообороны, в т. ч. республиканской гвардии как составной части национальной гвардии РСФСР.

Постановлением ВС СО ССР от 27 октября 1992 года были утверждены Положение о республиканской гвардии СО ССР и Положение о народном ополчении СО ССР, и им был придан статус законных органов на территории республики. К этому времени было завершено их вооружение.

По данным, требующим проверки, вооружение этих формирований шло за счет оружия, переданного МВД РФ из наличия СКВО, для формирования батальонов миротворческих сил Южной Осетии и патрульно-постовых полков МВД СО ССР. Из показаний Министра внутренних дел СО ССР Кантемирова Г. М. следует: «Вся гвардия и часть ополчения влились в миротворческие силы».

В распоряжении следствия имеются материалы, свидетельствующие о приобретении осенью 1991 года управлением сельского хозяйства Пригородного района у ПО «Воронежэкс» 21 БРДМ-2 с приборами ночного видения, радиостанциями, фильтровентиляционными установками, но без вооружения под видом необходимости использования в народном хозяйстве. В процессе осмотров на них обнаружены следы, свидетельствующие об использовании в боевых условиях.

Проверяются материалы о прибытии во Владикавказ в распоряжение МВД СО ССР накануне вооруженного конфликта эшелона из Арзамаса с 24 единицами БТР-80 с полным вооружением.

По представленным осетинской стороной данным, на начало вооруженного конфликта численность республиканской гвардии СО ССР составляла 440 человек, на ее вооружении имелось автоматов АК-74 – 243, пулеметов разных марок – 14, БТР-80 – 44, БМП-2 – 4. Численность народного ополчения составляла 724 человека, на вооружении имелось 583 автомата, 9 единиц БТР-80, охотничье и другое оружие.

МВД СО ССР в октябре 1992 года располагало 1085 автоматами, 304 автоматическими пистолетами Стечкина, 113 ручными противотанковыми гранатами РГТГ-7, 14 станковыми гранатометами СПГ-9, 11 зенитными установками ЗУ-23, 68 крупнокалиберными пулеметами, 34 бронетранспортерами, 1016 гранатами различного типа.

В то же время ингушская сторона, по имеющимся в распоряжении следствия материалам, на начало конфликта располагала 176 автоматами, 7 пулеметами, 5 гранатометами, около 90 шт. противотанковыми гранатами, до 500 «лимонками», не считая оружия и техники, захваченной во время этого конфликта.

В ряде официальных документов МВД СО ССР, заявлениях должностных лиц Северной Осетии утверждалось о наличии у Ингушетии хорошо организованных формирований, имеющих численность до 10 тысяч человек, обладающих помимо стрелкового значительным количеством бронетанковой техники (4 танка, 15 БТР-80, 6 БМП), 7 орудиями разного калибра, несколькими зенитными и реактивными установками «Град».

Соответствие этих данных вызывает сомнение, поскольку использование этого вооружения нанесло бы осетинской стороне гораздо большие потери, чем ею это признается. Допрошенный свидетель Шойгу С. К. рассказал о том, что его пытались убедить в наличии у ингушей 15 танков и 2 самолетов СУ-25.

Самочинные действия республиканской гвардии и народного ополчения СО ССР, а иногда и ОМОНа МВД СО ССР по досмотру автотранспорта и граждан, находящихся в нем, факты незаконного изъятия грузов и личных вещей, применение огнестрельного оружия вызывало крайнее недовольство у лиц ингушской и других национальностей.

Начиная с 20 октября 1992 года, обстановка в Пригородном районе стала еще более обостряться и к концу месяца достигла своей критической точки. В этот день в селе Октябрьском Пригородного района БТРом ОМОНа МВД СО ССР во время движения на полигон была сбита 13-летняя Гадаборшева Мадина, скончавшаяся на месте. И хотя в последующем следствием было доказано отсутствие у водителя возможности предотвратить этот наезд, эти действия были расценены ингушской стороной как умышленные.

22 октября в г. Владикавказе, пос. Южном, с огнестрельным ранением головы был обнаружен труп ингуша Хаутиева И. М. Спустя некоторое время, в районе ст. Архонской, также с признаками насильственной смерти, был обнаружен труп ехавшего с ним Пугиева У. И. Собравшиеся по этому поводу граждане в резкой форме стали высказывать свое недовольство случившимся, обвинять работников МВД СО ССР в совершении этих убийств. Впоследствии это нашло свое подтверждение, был арестован работник ГАИ МВД Северной Осетии Сюсин, совершивший это преступление. Однако под давлением собравшейся вооруженной толпы осетин прокурором Северной Осетии Лукиным В. И. он был освобожден из-под стражи и сразу же скрылся.

Вечером 22 октября между собравшимися ингушами и прибывшими работниками МВД СО ССР (достоверные данные о том, что это была следственная группа, отсутствуют) завязалась перестрелка, в которой с ингушской стороны было убито еще 3 человека, а со стороны МВД – 2 человека убиты и несколько ранено.

Сообщение об этом всколыхнуло всех ингушей: повсюду стали проходить митинги, на которых выдвигались требования положить конец произволу, чинимому МВД и вооруженными формированиями Северной Осетии в отношении ингушского населения, въезды в населенные пункты Пригородного района, где компактно проживало ингушское население, блокированы и охранялись вооруженными людьми.

Возникло открытое противостояние между двумя народами республики.

27 октября 1992 года на закрытом заседании ВС СО ССР был рассмотрен вопрос «Об обострившейся криминогенной обстановке в Пригородном районе СО ССР». На заседании Совета Безопасности республики предложено руководителям предприятий и общественных организаций Пригородного района убрать баррикады, разблокировать автодороги.

В этих условиях с одобрения ВС СО ССР МВД республики разработало операцию по деблокированию дорог и поставило об этом в известность командование внутренних войск МВД РФ. В связи с тем, что это могло привести к кровопролитию, план МВД руководством ВВ одобрен не был.

Об этом же в своем письме на имя прокурора СО ССР и МВД СО ССР 29 октября предупреждал прокурор Ингушской Республики Галаев У. Б.

Следует отметить, что в разные инстанции федеральной власти с обеих сторон на разных уровнях заблаговременно шла информация о том, что нарастающая напряженность в межнациональных отношениях, обострение ситуации в регионе приведет к вооруженному столкновению между ингушами и осетинами. Однако федеральные структуры власти на симптомы разгорающегося конфликта не прореагировали и превентивных мер не приняли.

Официально признано, что вооруженный конфликт начался утром 31 октября 1992 года, когда группа вооруженных лиц Ингушской национальности напала на КПП-25 в селе Чермен СО ССР.

Вместе с тем у следствия имеются материалы, свидетельствующие о том, что в ночь на 31 октября обстрелу были подвергнуты ингушские кварталы сёл Камбилеевка и Октябрьское Пригородного района. Проводится расследование этих обстоятельств.

В связи с возникновением вооруженного конфликта во второй половине 31 октября во Владикавказ прибыли вице-премьер РФ Хижа Г. С., председатель ГКЧС РФ Шойгу С. К., его заместитель генерал-полковник Филатов Г. В., командующий ВВ МВД РФ генерал-полковник Саввин В. Н., которым было доложено, что ингушская сторона совершила заранее спланированную агрессию против СО ССР с целью отторжения Пригородного района.

Стихийно собравшееся осетинское население Владикавказа и близлежащих районов блокировало подразделения российской армии, здание Верховного Совета республики, требуя выдачи населению оружия и боеприпасов для отражения агрессии ингушей. Того же мнения придерживалось руководство Северной Осетии в лице Галазова А. Х. и Хетагурова С. В. Последний потребовал у прибывших представителей правительства России выдачи не менее 15 тысяч автоматов и соответствующего количества боеприпасов. В противном случае он не гарантировал от захвата всего вооружения подразделений российской армии, дислоцируемых во Владикавказе. С целью оказать воздействие на армию в этом вопросе осетинами были захвачены в заложники жена и дочь начальника штаба армейского корпуса генерал-майора Скобелева.

Согласовав этот вопрос с первым вице-премьером Гайдаром Е. Т. и министром обороны России Грачевым П. С, вице-премьер Хижа Г. С. в тот же день вынес письменное распоряжение о выдаче 642 единиц стрелкового оружия (автоматов АК-74, РПК-2, ПКИ-ПГ-7 4,20 гранат РГД), 2 боекомплектов и боеприпасов к нему, а также бронетанковой техники БМП-2 в количестве 18 шт.

Распоряжением от 1 ноября 1992 года Шойгу С. К. для обеспечения задач по наведению общественного порядка, стабилизации политической обстановки и охраны важных объектов разрешил выделить 57 ед. танков Т-72.

В последующем Хижой и Шойгу были даны письменные указания на выдачу МВД СО ССР и ВВ МВД РФ значительного количества боеприпасов.

Однако избежать нападений осетинского населения на воинские подразделения с целью захвата оружия и боеприпасов не удалось.

В это же время по телевидению Северной Осетии в довольно резком тоне выступили Хижа Г. С. и Филатов Г. В., которые назвали ингушей агрессорами, осудили их действия. Это обстоятельство дало основание ингушской стороне обвинить их в проосетинской ориентации.

Аналогичную оценку их выступлениям дал свидетель Кантемиров Г. М. Допрошенный по этим обстоятельствам свидетель Филатов Г. В. сообщил, что выступить по телевидению его попросил Галазов А. Х., который и дал ему подготовленный им текст выступления. Не подозревая подвоха, он согласился.

Оценивая эти шаги федерального руководства, свидетель Тишков В. А., бывший председатель Госкомнаца РФ, заявил: «Это была подлинная индульгенция на проведение «этнической чистки» против таких же граждан, но другой (ингушской) национальности». Почувствовав возросшую активность осетинской стороны, сосредоточение ВВ МВД РФ, подразделений ВДВ МО РФ, ингушская сторона начала добиваться встречи и проведения переговоров, в целом позитивно отнеслась к условиям сдачи оружия и захваченной бронетехники. 1 ноября она безоговорочно приняла все пункты соглашения, достигнутого при переговорах в штабе 19-й мотострелковой дивизии во Владикавказе. Однако по неясным причинам Хижа потребовал новых переговоров, которые так и не состоялись.

2 ноября Президентом России на территории Северной Осетии и Ингушетии было введено чрезвычайное положение. На период ЧП в качестве особой формы управления была введена временная администрация, которой подчинялись все органы власти управления этих республик. Однако впоследствии по настоянию осетинской стороны Указом Президента России от 4 ноября 1992 года было определено, что Временной администрации на территории СО ССР на этот период подчиняются только органы исполнительной власти.

Главой Временной администрации назначался Хижа Г. С., его заместителем – Шойгу С. К.

Был создан штаб руководства силами по поддержанию режима ЧП, который возглавил генерал-полковник Саввин В. Н.

2 ноября в 15 часов 30 минут подразделения ВДВ выдвинулись к исходному рубежу на 3 км западнее села Дачного, откуда по плану должен был начаться ввод разъединительных войск.

Однако на первом этапе операции внутренние войска МВД РФ бездействовали, чем воспользовались вооруженные формирования Северной Осетии и прибывшие для оказания помощи подразделения добровольцев из Южной Осетии, которые активизировали свои действия по разблокированию сёл Карца, Чернореченское, Терек. Особая активность, бескомпромиссность и жестокость проявилась с их стороны при ведении боевых действий за поселок Карца. Заявления ингушской стороны о прекращении сопротивления и добровольной сдаче оружия осетинской стороной не принимались, население подверглось уничтожению, поселок – разрушению. Акты поджогов ингушских домов, грабежа и мародерства со стороны осетинских вооруженных формирований имели место и в других населенных пунктах.

Лишь только 5 ноября подразделения внутренних войск были введены в посёлок Карца, сёла Октябрьское, Дачное, Куртат, Чермен, посёлки Майский, Южный. В тот же день в зону конфликта прибыли Министр обороны РФ Грачев П. С, министр внутренних дел РФ Ерин В. Ф. и министр безопасности РФ Баранников В. П. Распоряжением Хижи по согласованию с министром обороны Грачевым командующим объединенными силами МО РФ и МВД РФ в зоне введения ЧП был назначен командующий СКВО генерал-полковник Шустко Л. С.

Для недопущения массовых беспорядков в Ингушетии и изъятия незаконно хранящегося оружия и боеприпасов у населения 10 ноября туда были введены войска.

Следует отметить, что характер и способы осуществления режима ЧП в начальный период вооруженного конфликта не отвечали целям и задачам, для достижения которых он предназначался. В зоне ЧП продолжали действовать самостоятельные вооруженные формирования, в т. ч. прибывшие из другого государства – Грузии.

Задействованные объединенные силы МО РФ И МВД РФ не разделили противоборствующие стороны, не обеспечили ликвидацию или локализацию вооруженных формирований, не разоружили их, не была решена задача по обеспечению жизнедеятельности и безопасности населения района, освобождения заложников.

Несвоевременный ввод войск способствовал увеличению жертв среди гражданского населения. В ряде случаев при прямом попустительстве объединенных вооруженных сил, МВД РФ и СО ССР вооруженными формированиями осуществлялось насилие над гражданами, грабежи, мародерство, поджоги и взрывы домов, незаконное заселение в оставленные беженцами дома и квартиры.

Расследование по делу продолжается.

Старший следователь по особо важным делам при Генеральной прокуратуре Российской Федерации, старший советник юстиции

В. Е. Костарев

г. Москва

14 июня 1993 года