Текст книги "Сюрприз для лучшего любовника"

А он тем временем продолжит искать доказательства причастности Мюллера к чему-либо незаконному.

Он нахмурился, но Эдди этого не заметила. Ее внимание было приковано к чему-то в окне у нее за спиной.

– Снег! – воскликнула она, подбежав к окну. – Флинн, вы только посмотрите! Я никогда раньше не видела снега.

Повернувшись, она выбежала из номера. Флинн последовал за ней.

– Эдди! Подождите! Возьмите пальто, иначе замерзнете.

Но она уже спускалась по лестнице.

Выругавшись, он сходил за своим пальто, затем за ее свингкотом и шарфом, после чего направился вниз.

Когда он вышел на улицу, Эдди повернулась. Ее лицо светилось от восторга, и его плохое настроение вмиг улетучилось.

– Черт побери, Эдди, вы хотите простудиться?

Подойдя к ней, он обмотал ее шею шарфом. Их взгляды на мгновение встретились, и низ его живота пронзила знакомая боль. Другая, менее привычная боль появилась у него в груди.

Мягкие пушистые хлопья снега ложились ей на волосы. Не подумав, Флинн смахнул их рукой. Эдди тряхнула головой и прервала визуальный контакт. Тогда он раскрыл ее пальто, она просунула руки в рукава и отошла на несколько шагов.

К его удивлению, ни та ни другая боль никуда не исчезла.

– Полагаю, снег не является для вас чем-то диковинным, – сказала Эдди.

– Я видел его и раньше. В Америке, в штате Монтана, – ответил Флинн с притворным энтузиазмом. – Но я никогда не видел снега, стоя у старинных ворот средневекового европейского города.

За эти слова он был вознагражден очаровательной улыбкой.

– Снег – это здорово, правда?

Флинн кивнул и нахмурился.

Почему он отгораживается от простых удовольствий вроде этого? Что в них плохого? Когда в последний раз он брал отпуск? Вся его жизнь вращается вокруг работы.

Работы и мести.

– Я вам правда сегодня не нужна?

Флинн покачал головой, и она побежала назад в отель. Он остался на месте и заметил, как белоснежное покрывало превращает город в сказочный.

Через пару минут вернулась Эдди. На плече у нее висела сумочка.

– Я собираюсь посидеть в маленьком кафе на Мариенплац, – сказала она. – Не хотите составить мне компанию?

Ему следовало отказаться.

– Хочу.

– Вы ведете себя странно, Флинн.

– В смысле?

– Наденьте пальто, а то замерзнете.

Обнаружив, что все еще держит в руках свое пальто, Флинн надел его, и они направились в сторону Мариенплац.

После этого они не разговаривали до того момента, пока не вошли в кафе и не сели за столик у окна.

– Отсюда будет хорошо видно глокеншпиль, когда начнется представление.

Флинн посмотрел на часы:

– Это произойдет только через полтора часа.

– Не знаю, как вы, а я не могу придумать себе лучшее занятие на ближайшие девяносто минут, – улыбнулась Эдди. – Вы только посмотрите, какой красивой стала площадь!

Эдди права. Он откинулся на спинку стула и начал расслабляться.

Они болтали о том о сем за кофе с пирожными. Эдди рассказала ему о картинах, которые видела вчера, а Флинн ей о своем путешествии в Монтану. Она слушала его с задумчивым видом, а затем неожиданно произнесла:

– Пожалуйста, не обижайтесь, но я поняла, что не хочу быть ни личной помощницей, ни секретарем.

– Почему-то меня это не удивляет. И я нисколько не обижаюсь.

Она вздохнула:

– Также мне вряд ли подошла бы работа в баре или в магазине.

– Пару дней назад я уже понял, что роль подчиненной не для вас.

– Из-за ограничения в финансах мне пришлось бы жить в пригороде и тратить много времени на дорогу до работы и обратно. Для изучения достопримечательностей у меня оставались бы только выходные. Возможно, я бы так сильно уставала, что мне было бы не до этого.

– Это действительно так.

– Мне повезло с таким боссом, как вы. Здесь я больше отдыхаю, чем работаю. Я пришла к выводу, что лучше путешествовать во время отпуска. Так можно полностью расслабиться, поскольку все хлопоты и заботы останутся дома.

Она опустила голову, но перед этим он заметил слезы, промелькнувшие в ее глазах. Тогда он занял место рядом с ней и взял ее за руку:

– Скажите мне, что вас тревожит, Эдди.

Она крепко сжала его руку:

– Я каждый день пишу письма Робби в своем дневнике. Наверное, это вам кажется глупым.

– Вовсе нет.

– Таким образом я ощущаю себя ближе к ней и… – Она зарыдала.

Тогда Флинн обнял ее за плечи и прижал к своей груди. Она плакала беззвучно, но он почувствовал, как в его горле образовался огромный комок, словно ее боль передалась ему.

– Я боюсь забыть ее, Флинн, – призналась она, когда наконец успокоилась и вытерла слезы носовым платком.

Теперь ему все стало ясно.

– Уверяю вас, Эдди, вы ее никогда не забудете. В вашей жизни будут появляться новые важные для вас люди, но она навсегда останется в вашем сердце. – Он взял в ладони ее лицо. – Пишите ей о Мюнхене и других городах, которые будете посещать. Но вам также следует рассказывать ей о вашей повседневной жизни, ваших планах и мечтах.

Он отстранился, пока не поддался искушению и не поцеловал ее.

Эдди поморщилась:

– Знаете, вы в чем-то правы. Вот только я не могу рассказывать Робби о своих мечтах, потому что сама не знаю, о чем теперь мечтаю.

– Тогда выясните, чего вы больше всего хотите.

– Каким образом?

– Почему бы вам не спросить совета у Робби?

Ее лицо озарила улыбка, похожая на восход солнца после долгой ночи.

– Отличный ответ.

Затем она повернулась и поцеловала его в щеку.

– Danke.

– Пожалуйста.

Флинн был так потрясен, что не понял, произнес это слово вслух или про себя.

Глава 9

Рождественским утром Флинн встретился с Эдди в вестибюле отеля, как они и договаривались. Точнее, на этом настояла Эдди, а он лишь подчинился, понятия не имея, что она задумала. В любом случае с ней ему точно не придется скучать.

– Спасибо вам, господин Мейдер, – произнес Бруно, когда они проходили мимо стойки, на которой стоял полупрозрачный пластиковый пакет с бутылкой шампанского и коробкой конфет.

– Счастливого Рождества, Бруно, – сказал Флинн.

– Счастливого Рождества, сэр.

– Вы купили подарки всем сотрудникам отеля? – спросил он у Эдди, когда они вышли на улицу.

– Скряга, – рассмеялась она, взяв его под руку. В другой руке у нее был яркий пакет. – Пойдемте, машина уже ждет нас. Праздник начинается!

– Куда мы поедем?

– Увидите.

Они целый час ехали в южном направлении, оставляя позади себя пригороды Мюнхена, маленькие городки и деревеньки. Когда они оказались рядом с большим озером, их шофер по имени Отто, которому Эдди подарила фруктовый пирог и пакет имбирного печенья, сделал остановку, чтобы они смогли полюбоваться живописными видами.

Эдди первая выскочила из салона.

– Какая красота, – завороженно прошептала она, глядя по сторонам.

– Да, здесь красиво, – согласился Флинн, встав рядом с ней.

– Ландшафт здесь совсем не такой, как дома, – улыбнулась она. – Я поверить не могу, что я здесь!

Чтобы справиться с искушением и не поцеловать ее, Флинн сел в машину.

Когда они начали подниматься по склону, Эдди подергала его за рукав:

– Посмотрите! Там целый лес из сосен и елей. Мне кажется, что я попала в сказку братьев Гримм.

За этим, наверное, последует обед в парадном зале средневекового замка, состоящий из жареного поросенка с яблоком во рту и подогретого вина с пряностями. Оркестр будет играть рождественские гимны, и все будет идеально, как на праздничной открытке. Сам он ни за что не выбрал бы для себя такой вариант времяпровождения, но не станет портить настроение Эдди. Ради нее он сделает вид, будто ему весело.

– Вы готовы, мисс Эдди? – спросил Отто, сделав поворот.

Затем лес расступился, и перед ними открылся потрясающий вид. Шофер припарковал машину у обочины, и Флинн с Эдди выбрались из нее.

– Вот это да, – пробормотала Эдди. – Мы точно попали в сказку.

Флинн улыбнулся. Он был абсолютно с ней согласен.

Вокруг них были заснеженные горы. Одни склоны были покрыты темным хвойным лесом, другие представляли собой голые отвесные стены. Снег блестел на солнце, воздух был чистым и свежим.

– Это Альпы, – сказала Эдди. – Вот где мы будем праздновать Рождество, Флинн.

– Отлично, – ответил он. – Где? На самом верху? Рассмеявшись, она подтолкнула его к машине:

– Скоро узнаете.

Через четверть часа они въехали в деревню, состоящую главным образом из шале и магазинов, торгующих горнолыжной экипировкой.

– Гармише-Партенкирхен, – гордо сообщила Эдди, ведя его в сторону одного из шале. – Попробуйте произнести это пять раз подряд.

– Название мне кажется знакомым.

– Здесь проходили Олимпийские игры.

– Точно!

– Мы будем обедать вместе с двадцатью четырьмя другими гостями. Праздничное меню состоит из немецких деликатесов и вин из Роун-Вэлли. Думаю, нам обоим уже надоели свиные ножки, братвурст, квашеная капуста и яблочный штрудель. Пора попробовать что-нибудь еще.

Они вошли в шале, и их тут же проводили в просторную комнату с панорамным окном, из которого открывался живописный вид гор.

– Почему вы выбрали этот вариант празднования Рождества? – спросил Флинн у Эдди. Она вряд ли пыталась таким образом угодить ему.

Она нахмурилась:

– Вам не нравится?

– Очень нравится.

Ее лицо снова просветлело.

– Листая буклет, который дал мне Бруно, я сначала хотела выбрать что-то более традиционное, но потом решила, что в этом случае буду весь день думать о родителях и расплачусь.

Кивнув, Флинн взял два бокала вина у проходящего мимо официанта и протянул один ей.

– Давайте выпьем за тех, кого с нами нет, – сказала она, поднимая свой бокал.

– За тех, кого с нами нет, – повторил Флинн, чокаясь с ней.

– Советую вам не увлекаться вином. Этот праздничный тур не является полностью гастрономическим.

Флинн не стал выспрашивать у нее подробности. Пусть все идет так, как идет. Он будет наслаждаться каждой минутой.

Обед прошел замечательно. Они сидели за столиком вместе с пожилой парой из Бристоля, бизнес-леди из Франции и ее мужем-австрийцем, инструктором по горным лыжам. Все пребывали в отличном настроении, много шутили и рассказывали забавные истории из жизни.

Еда и вино были наивысшего качества, но к трем часам Флинн уже не мог ни пить, ни есть. Он отказался от десерта. Эдди тоже.

– Я так объелась, что целую неделю не смогу смотреть на еду, – сказала она.

После этого они прошли в гостиную с камином, удобной мебелью и панорамным окном. Часть гостей осталась в столовой, другая последовала примеру Флинна и Эдди, третья переместилась в забронированные ими номера.

Уютно устроившись на диване, Флинн подумал о том, что был бы не против провести неделю в Альпах с Эдди. Не успел он отругать себя за эту мысль, как раздался звонок, и все начали вставать.

– Отлично, – с улыбкой произнесла Эдди. – Начинается вторая часть.

– Только, пожалуйста, не говорите, что она будет включать в себя еду, – простонал Флинн.

– Никакой еды.

У входа в шале были припаркованы два микроавтобуса. Флинн и Эдди сели в один из них. Их поездка длилась всего три минуты.

– Мы могли бы пройтись пешком, – сказал Флинн.

– На обратном пути вы будете рады наличию транспорта.

Затем его внимание привлекло большое здание перед ними.

– Это олимпийский центр. Мы пойдем его смотреть? – спросил он с неподдельным энтузиазмом.

– Нет, мы будем тестировать спортивные объекты.

Он уставился на нее в замешательстве.

– Мы будем кататься на коньках, Флинн, – рассмеялась она.

После небольшого урока им выдали коньки. Поначалу они оба много падали, но все же кое-чему им удалось научиться.

– Я буду весь в синяках, – сказал Флинн после своего очередного падения.

– Признайтесь, что вам весело.

– Мне действительно весело, – улыбнулся он. – Это была хорошая идея, Эдди.

– Вы каждый день занимаетесь спортом, как и я, поэтому я подумала, что вы не будете против физической активности. К тому же после такого плотного обеда просто необходимо подвигаться, чтобы не набрать лишние фунты. Смотрите на меня!

Она сделала пируэт. Он получился довольно красивый, хотя и медленный.

– Вы настоящая звезда, – сказал Флинн.

Рассмеявшись, Эдди подъехала к бортику, чтобы немного отдохнуть.

– Рада, что вам нравится. Знаете, вторая половина группы поехала кататься на горных лыжах и сноубордах.

– Класс!

– Я выбрала на сегодня коньки, потому что для горных лыж и сноуборда нужны хорошие погодные условия. Будь видимость плохой, все отменили бы, кроме катания на коньках.

Флинн всегда хотел научиться кататься на сноуборде, но не променял бы на это минуты, проведенные с Эдди на катке.

– Мне здесь правда нравится, – заверил ее он.

– Если завтра погода не испортится, мы будем целый день кататься на сноубордах.

– Мы будем ночевать в шале? – удивился Флинн.

– Да, я забронировала номера. Но если вы против…

Он почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке.

– Я не против, Эдди. Я очень даже за.

– Ура!

Эдди подпрыгнула, вскинув вверх руки, но при приземлении оступилась и начала терять равновесие. К счастью, Флинн успел вовремя ее схватить и предотвратить ее падение. Она оказалась тесно прижата к нему.

Когда их взгляды встретились, Флинн ощутил знакомую пульсирующую боль в паху. Эдди на мгновение перевела взгляд на его губы, а когда снова подняла глаза, он прочитал в них ответное желание.

«Один раз. Всего один раз», – нашептывал внутренний голос.

Тогда он положил руки на плечи Эдди, слегка наклонился и накрыл ее губы своими. У ее губ был вкус вина и корицы. Она тут же ответила на его поцелуй, словно давно его ждала. Когда его язык ворвался в глубь ее рта и скользнул по ее языку, она приглушенно застонала и вцепилась в его куртку.

Они целовались до тех пор, пока не начали испытывать нехватку кислорода.

– Я всегда хотела узнать, как ты целуешься, – сказала Эдди, отстранившись.

– Тебе понравилось?

– О да.

Когда она коснулась его лица, он отпрянул.

– Рождественские поцелуи не считаются, Флинн. Ее глаза сказали ему, что рождественских поцелуев больше не будет.

«Ну и хорошо», – подумал он, подавив вздох.

– Догоняй меня, – сказала Эдди, направившись к противоположному бортику, и Флинн последовал за ней.

* * *

Они вернулись в Мюнхен вечером следующего дня. Каждый пошел к себе, но они договорились, что вместе поужинают в номере Флинна.

Эдди натягивала новый кашемировый свитер, когда зазвонил телефон.

– Фрейлейн Рамси, – прозвучал голос администратора. – Вас хочет видеть господин Мюллер.

Внутри у нее все оборвалось.

– Я… э-э… я сейчас спущусь.

Служащая отеля проводила Эдди и господина Мюллера в небольшую гостиную на первом этаже.

– Мне неловко встречаться с вами за спиной Флинна, – сказала Эдди, предложив своему посетителю сесть и заняв место напротив него.

– Это хорошо вас характеризует, моя дорогая. Обещаю, что не отниму у вас много времени.

– Чем я могу вам помочь?

– Я искренне сожалею о той трагедии, которая произошла в семье Флинна много лет назад. Я даже не подозревал, что Рубен, отец Флинна, может покончить с собой. Я считаю, что в этом есть часть и моей вины.

У Эдди засосало под ложечкой.

– Я очень тогда на него разозлился и позволил гневу ослепить меня. Мне не следовало полностью от него отворачиваться. Настоящие друзья так не поступают, – произнес пожилой мужчина с грустью в глазах.

– Господин Мюллер, вы ни в чем не виноваты, – заверила его Эдди.

– Может, да, может, нет. Я понимаю чувства Флинна, но не позволю ему забрать все, над чем моя семья так усердно работала.

Флинн настроен крайне решительно. Эдди сомневалась, что что-то сможет его остановить.

– Флинн прав, – продолжил господин Мюллер, – Рубен не брал тех денег. Это сделала его любовница, барменша по имени Рози, которая работала у нас. Флинн и его мать не догадывались об их связи, чему я несказанно рад. – Он тяжело вздохнул. – Рози была кокаиновой наркоманкой, и ее зависимость вышла из-под контроля. Рубен скрывал недостачи, но это не могло продолжаться. Когда у него закончились деньги, она нашла себе кого-то помоложе и побогаче.

Эдди прижала ладонь к груди:

– Зачем вы мне все это рассказываете?

Он достал из портфеля большой конверт:

– Здесь письма, которые Рубен и Рози писали друг другу, и фотографии. Некоторые из них весьма пикантного характера. Все это я нашел в комнате Рози после того, как она сбежала.

Эдди поморщилась и кивнула.

– Я не хотел, чтобы Флинн или его мать это обнаружили, и забрал конверт с собой. Но сейчас ситуация сложилась таким образом, что Флинн должен узнать правду.

Эдди вскочила на ноги:

– Да, но…

– Я взвесил все за и против и решил, что будет лучше, если Флинн узнает все от вас, а не от меня.

Неужели этот человек не видит, что ставит ее в крайне неловкое положение?

Все же, когда он протянул ей конверт, она взяла его, не сказав больше ни слова.

Вернувшись в свой номер, Эдди рухнула на кровать. Что ей делать дальше? Почему господин Мюллер не мог прийти завтра, дав им возможность как следует отпраздновать Рождество?

Она посмотрела на кофейный столик, на котором лежали подарки, купленные для Флинна. У него больше двадцати лет не было нормального Рождества, и она не может допустить, чтобы что-то омрачило ему сегодняшний день. Она расскажет ему о визите господина Мюллера завтра, а пока они продолжат праздновать.

Убрав конверт в ящик комода, Эдди положила подарки в пакет и отправилась к Флинну. Когда он открыл дверь, ей пришлось приложить усилия, чтобы изобразить на лице улыбку.

– Ты выглядишь усталой.

– В последний раз я так уставала, когда за один день сделала искусственное осеменение четыремстам восьмидесяти семи телкам.

– Ничего себе, – рассмеялся Флинн. – В таком случае тебе нужно как следует отдохнуть. Я заказал нам горячий шоколад и пиво.

– Давай вернемся к этому позже. Сейчас время подарков! – сказала она, выложив из пакета на столик три коробки.

– Ты как большой ребенок.

Флинн сходил в другую комнату за подарками для нее. Их тоже оказалось три.

– Давай открывать по одной коробке по очереди, – предложила она.

Они открыли по первой коробке и рассмеялись, обнаружив, что купили друг для друга одинаковые фигурки трубочистов из чернослива и миндаля.

Вторым подарком, который получила Эдди от Флинна, оказалась пара красных шерстяных варежек с орнаментом в виде белых снежинок.

– В них ты сможешь наслаждаться снегопадами во время своих будущих путешествий в холодные страны, – улыбнулся Флинн.

– Спасибо! Они классные!

Она обязательно их сохранит.

– Я почти боюсь это открывать, – сказал он, когда она протянула ему вторую коробку.

– То, что находится внутри, тебя не укусит.

Вскрыв коробку, он застонал, обнаружив в ней кожаные шорты с подтяжками, которые являются частью национального мужского костюма жителей Баварии.

– Я их увидела и не смогла устоять. Надеюсь, что угадала с размером, – рассмеялась она. – Теперь твоя очередь первым открывать подарок.

Когда он сделал это и увидел авторучку в серебряном корпусе, его лицо просияло.

– Тебе нравится? – спросила Эдди.

– Очень, – ответил он. – У меня никогда не было такой красивой ручки.

– Обещай, что будешь ею пользоваться.

– Обещаю. Вот, держи. – Он протянул ей третий подарок.

Эдди быстро разорвала оберточную бумагу, открыла коробку… и раскрыла рот.

– Тебе нравится? – спросил Флинн.

– Очень.

Он купил для нее резные часы с кукушкой, которые она с восхищением разглядывала в местных сувенирных лавках. Они были настоящим произведением искусства.

– Спасибо тебе. Мне никогда не дарили ничего подобного.

– Я хотел подарить тебе частичку Мюнхена, которую ты сможешь забрать домой.

Эдди задумчиво провела кончиками пальцев по крыше деревянного домика.

– Ты пригласил меня в Мюнхен, чтобы я научилась по-настоящему ценить то, что есть у меня дома, не так ли?

Флинн пожал плечами:

– Да, я на это надеялся, а заодно хотел удовлетворить твою жажду путешествий.

– Это сработало.

– Я рад.

Наклонившись, она чокнулась с ним пивом:

– Счастливого Рождества, Флинн. У меня давно не было такого замечательного праздника. Я никогда его не забуду.

Он очаровательно улыбнулся:

– Я подписываюсь под каждой из этих фраз. Счастливого Рождества, Эдди.

В его улыбке было столько тепла, что у Эдди защемило сердце. Ей совсем не хотелось думать о том, что завтра он, возможно, ее возненавидит.

Глава 10

Пульс Эдди участился, когда следующим утром Флинн открыл ей дверь своего номера. Она едва удержалась от того, чтобы не заключить его в объятия.

Окинув восхищенным взглядом ее фигуру, он широко улыбнулся:

– Мне нравятся твои костюмы, Эдди, но тебе нет необходимости надевать их каждое утро. Если у нас будет встреча, я предупрежу тебя заранее.

«Не смотри на меня так, – подумала она. – Через несколько минут ты начнешь меня ненавидеть».

Не сказав ни слова, Эдди пошла к серванту за кружками.

– У тебя все в порядке? – спросил Флинн, нахмурившись.

Она повернулась и посмотрела на него:

– Не совсем.

Не успела она и глазом моргнуть, как Флинн оказался рядом с ней.

– Что-то случилось дома?

Его беспокойство было таким искренним, что у нее заныло сердце.

Флинн коснулся ее руки:

– Эдди?

– Нет. Дома все в порядке.

Она сделала глубокий вдох. Решающий момент настал.

– Есть две вещи, которые мне нужно тебе сказать, и они обе тебе не понравятся.

– Боишься, что я разозлюсь?

– Нет. Твой гнев меня не пугает. Просто мои слова причинят тебе боль, а ты этого не заслуживаешь.

Флинн нахмурил брови:

– Это как-то связано с Мюллером?

– Да. Он был здесь вчера вечером. Мне позвонил администратор и сказал, что меня хочет видеть господин Мюллер.

Флинн отошел от нее, но его взгляд по-прежнему был прикован к ней.

– Это было до или после нашего обмена подарками?

Эдди тяжело сглотнула:

– До.

Его лицо стало бледным как полотно.

– Какое ты имела право утаивать от меня информацию? – произнес он ледяным тоном, от которого Эдди похолодела.

– У меня не было ни малейшего намерения утаивать ее от тебя. Я просто решила поделиться ею с тобой чуть позже.

– Ты не имела права! Ты знала, как для меня важна та сделка, но нарочно утаила от меня сведения, которые могут подвергнуть ее риску. Как ты могла, черт побери?

Его обвинения больно ранили ее, но она продолжила:

– Ты даже не знаешь, о чем мы говорили с господином Мюллером, а уже делаешь выводы. Похоже, желание отомстить затуманило твой рассудок.

– Неужели?

– Да. Ты так одержим местью, что не замечаешь ничего вокруг.

– Давай выкладывай, черт побери! – раздраженно воскликнул он. – Не тяни время.

Во рту у Эдди пересохло, и ей пришлось прокашляться, прежде чем она смогла продолжить.

– Господин Мюллер сказал, что ты прав. Твой отец не крал тех денег.

На его лице появилась мрачная улыбка, пальцы сжались в кулаки.

– Я раздавлю его как букашку.

Эдди закрыла глаза на мгновение, затем снова их открыла.

– Он сказал, что их украла барменша по имени Рози. Она была любовницей твоего отца.

– Это грязная ложь! – воскликнул Флинн, выбросив вперед руку с выставленным указательным пальцем.

Эдди сложила руки на груди, словно защищаясь, и он впервые заметил ее бледность и круги у нее под глазами.

– Твой отец действительно был образцом добродетели? – прошептала она.

– По крайней мере, он не был вором и изменником!

– Даже если был, это вовсе не значит, что он не был хорошим отцом. Ты говорил, что у твоей матери тяжелый характер. Почему ты не можешь допустить, что он мог найти себе кого-то, с кем ему было комфортнее?

Сердце Финна отказывалось в это верить, но разум настаивал, чтобы он дослушал ее рассказ до конца.

– Это версия событий господина Мюллера. Я не знаю, лжет он или нет. Я просто передаю тебе его слова.

Флинн понял, что Эдди права и он не должен срывать свой гнев на ней. Она оказалась в этой неприятной ситуации не по своей воле.

Он предложил ей сесть и, когда она это сделала, последовал ее примеру.

– Продолжай, – спокойно сказал он, проведя ладонью по лицу.

– Рози была наркоманкой. Она крала деньги из паба. Обнаружив это, твой отец стал скрывать недостачи, но деньги быстро закончились. Тогда она бросила его и нашла себе мужчину помоложе и побогаче. Господин Мюллер обиделся на твоего отца и отвернулся от него, о чем жалеет уже много лет.

– И ты ему поверила?

Эдди встретилась с ним взглядом:

– Не имеет значения, чему верю я. Главное то, чему веришь ты. – Открыв свой портфель, она достала оттуда большой конверт. – Мне это передал господин Мюллер. Он сказал, что здесь письма, которые твой отец и Рози писали друг другу, и фотографии. Я ничего из этого не видела. Это не мое дело. – Она положила конверт на стол. – Мне кажется, что это также и не твое дело.

Флинн схватил конверт, но открывать его не стал.

– Письма можно подделать, да и техника фотомонтажа сейчас хорошо развита.

– Это правда, – сказала Эдди, но выражение ее лица сказало Флинну, что она не сомневается в подлинности содержимого конверта.

– Что еще он сказал?

– Он сказал, что наткнулся на эти письма и фото в комнате Рози после ее исчезновения и забрал их с собой, чтобы ни ты, ни твоя мать не смогли их найти. – Она сглотнула. – Флинн, ты поместил своего отца на слишком высокий пьедестал. Мне кажется, что ты сам этого не осознаешь. Почему ты это делаешь? Потому что в последний раз ты чувствовал себя по-настоящему защищенным, когда был жив твой отец? Я, конечно, понимаю, что умерших близких нужно чтить…

– Ну да, ты отлично разбираешься в подобных вещах, черт побери, – горько усмехнулся Флинн, встав со стула. – Ты так почитаешь свою умершую школьную подругу, что поместила ее на пьедестал.

Эдди тоже поднялась:

– Я этого и не отрицаю. Я не знала, как еще можно справиться со своим горем, но ты показал мне, как этот способ тормозит личностное развитие. Ты помог мне понять, что я была в шаге от совершения большой ошибки. Я осознала ее и уже начала работать над собой. Тебе осталось сделать то же самое. Твой отец вряд ли хотел бы, чтобы ты испортил себе жизнь, зациклившись на прошлых обидах.

– Ты не была с ним знакома и не вправе утверждать, чего он хотел бы, а чего нет.

Яростно сверкнув глазами, Эдди подошла к нему:

– Душевные травмы, полученные нами в детстве, оставляют после себя болезненные шрамы. Я здесь для того, чтобы сказать тебе, что ты взрослый мужчина, создавший на пустом месте мощную финансовую империю. Никто и ничто не сможет лишить тебя твоих достижений, Флинн. Пришло время признать этот факт. Пришло время перестать гоняться за демонами прошлого и обратить свой взор в будущее.

Флинну хотелось убежать или что-нибудь разбить. Вместо этого он подошел к окну, распахнул его и с такой силой вцепился в край рамы, что костяшки пальцев побелели. В лицо ему ударил порыв ледяного ветра, но это не потушило огонь ярости, бушующий у него в крови.

Эти поддельные письма и фотографии всего лишь последняя попытка господина Мюллера спастись. Флинн не сомневался, что, только сокрушив его, сможет избавиться от демонов прошлого.

Захлопнув окно, он повернулся лицом к Эдди:

– Ты собиралась сообщить мне две вещи. Какая вторая?

Она гордо расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза:

– Как ты сам уже заметил, я не гожусь на роль подчиненной. Надеюсь, ты сможешь меня понять.

Внутри у Флинна все замерло. Почему-то ему захотелось попросить ее остановиться.

– Что ты имеешь в виду? – сухо спросил он вместо этого, чувствуя, как между ними вырастает стена.

– Я не стану продавать тебе Лорна-Лиз, Флинн. Период обдумывания, обозначенный в договоре, еще не закончился, и я намерена отказаться от нашей сделки.

Ее слова подействовали на него как удар под дых. Его колени задрожали, и ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы сохранить равновесие. Он нашел место, которое захотел сделать своим домом, и почти сразу его потерял.

Они провели почти два дня в Альпах, и все это время она планировала отменить сделку?

– Чем больше я думала о том, что мне пришлось бы выполнять чьи-то распоряжения относительно Лорна-Лиз, тем сильнее нарастало мое внутреннее сопротивление. – Она положила ладонь себе на грудь: – Это мой дом, и я его люблю. Я хочу определять, что в нем менять и кто будет в нем жить, а кто нет.

Очевидно, она не хочет, чтобы он там жил.

Флинн сложил руки на груди:

– Ты делаешь это потому, что не одобряешь моих намерений относительно Мюллера. Если ты думаешь, что сможешь таким образом отговорить меня от мести, ты заблуждаешься.

– К черту Мюллера! – грубо бросила она. – И ты тоже катись ко всем чертям, Флинн! Я делаю это ради себя. Я хочу распоряжаться в своем родном доме. Хочу сама быть себе хозяйкой. Хочу жить там, где я выросла и где жила Робби. Хочу заниматься тем, к чему у меня есть способности. Хочу скакать на лошади по полям и лугам в конце трудового дня и знать, что мои родители гордились бы тем, что я пошла по их стопам.

– А как же твои горячо любимые соседи? Им нужна эта сделка?

– Банк даст мне заем, чтобы выкупить их фермы.

– Ты уже успела навести справки?

– Боже мой, Флинн, тебе повсюду мерещатся заговоры. Я проконсультировалась с банком еще до твоего появления в Лорна-Лиз.

– Но если ты расторгнешь наш договор, у тебя не будет средств на модернизацию.

Что-то в ее взгляде сказало ему, что он ее разочаровал.

– Я прекрасно это знаю и намерена много работать. Со временем у меня все получится. Я в это верю и хочу поблагодарить тебя, Флинн. Ты мне помог…

– Не нужна мне твоя благодарность. Мне следовало понять, что с тобой будут одни проблемы, еще в тот момент, когда ты жаловалась на жизнь своему быку.

Судя по ее резкому вдоху, ее задели его слова.

– Ты все слышал? – Ее глаза расширились от удивления и смущения.

В ответ он лишь поднял одну бровь.

Эдди тяжело сглотнула.

– Ты предложил мне поехать в Мюнхен из жалости? – Она уставилась на него так, словно видела его впервые. – Я тебя совсем не понимаю.

Он грубо рассмеялся:

– Неужели? Ты прикинулась несчастной страдалицей и вынудила меня взять тебя с собой. Я полностью оплатил все твои расходы на перелет и проживание, а ты в ответ вставляла мне палки в колеса и в конце концов отменила сделку, которая была так важна для меня. Должно быть, сейчас ты смеешься за моей спиной.

Эдди побледнела:

– Это неправда.

Он отвернулся, словно ему все это было безразлично, хотя на самом деле он чувствовал себя преданным.

– Думаю, для всех будет лучше, если ты первым же рейсом вернешься в Австралию.

– Я знаю, ты сейчас на меня злишься, Флинн, но мы с тобой друзья. Мне жаль, что так вышло. Если я могу что-нибудь для тебя сделать… То есть я хочу сказать, что буду продолжать работать твоей помощницей столько, сколько тебе будет нужно, и…

– Не утруждайся. Я найду себе кого-нибудь более компетентного. Как я уже сказал, тебе пора возвращаться домой.

– Ну, если ты действительно этого хочешь, – произнесла Эдди.

Флинн продолжал стоять к ней спиной, несмотря на то что что-то в ее голосе взволновало его до глубины души.

– Да, я хочу именно этого! – прорычал он.