Текст книги "По зову сердца"

Глава 13

Люсинда взяла на руки Софию и потрогала ее влажный лобик.

– Ты что-то горяченькая, детка. – Она вытерла носовым платком капельки пота на лбу дочки. Платок тут же стал грязным. А ведь это был один из тех платков, которые она берегла на особый случай.

Энни покачала головой и улыбнулась.

– Сдается мне, она просто разволновалась. Мы хотели отвести вас домой позавтракать. Ведь вы почти ничего не ели утром.

Люсинда с благодарностью посмотрела на Энни.

– Вы правы. – Она откинула со лба девочки влажную прядку.

Энни положила руку себе на живот.

– Она никак не может понять, почему я не разрешила ей покататься на лошадке. – И она кивнула в сторону импровизированного загона, сооруженного Трентом и Альбертом.

– Лошадка сердится, – сказала Люсинда. – Энни, ваш отец сильно навредил всем нам, посадив ее на Старину Боба. – Она подумала о том, что у Софии никогда не будет собственной лошади, как было у нее самой в детстве. Если только она не поместит свои деньги как-то особенно удачно. Судя по последнему письму, полученному ею от ее поверенного в Сити, дела ее идут необычайно хорошо, но не настолько, чтобы она могла позволить себе тратить деньги на роскошь. Но может, она все-таки примет предложение Хьюго? Ей было бы легче противиться волшебству его прикосновений, если бы она могла думать только о себе. Лишать Софию того, к чему ее влечет, казалось ей проявлением жестокосердия.

И тут перед ее мысленным взором промелькнуло выражение лица мистера Доусона-младшего, замеченное ею несколько минут тому назад. Жизнь Софии станет гораздо тяжелее, если он узнает ее, Люсинду. Но поскольку он ее не узнал, хотя и видел несколько раз и здесь, и в деревне, быть может, этого никогда не случится. Маленький цветок надежды раскрылся в глубине ее души. Возможно, она действительно обеспечила себе второй шанс на счастье.

Она поставила Софию на землю и взяла ее за руку.

– Пойдем, позавтракаем. Здесь мне больше нечего делать. А вторая половина дня будет вся твоя, дорогая. Правда, же это замечательно?

Люди выстроились в длинную очередь, чтобы заплатить за вход на праздник. Рядом с Энни, которая надела свою лучшую воскресную шляпку, а оба ее мальчугана – новые костюмчики, стояла Люсинда. Без сомнения, праздник этого года войдет в анналы истории Блендона, как имевший огромный успех. Денег, собранных сегодня, хватит, чтобы починить церковную крышу и платить учителю за один или два рабочих дня в неделю. И еще этот день принес в деревню дух общности, который заставил людей, в том числе и Хьюго, подумать о своих соседях.

– Готова побожиться, – сказала Энни, вручая три пенни, улыбавшемуся церковному служителю, – в жизни не видела такого скопления народа.

На поле толпились празднично одетые деревенские жители, среди которых можно было заметить жителей соседнего городка Мейдстона. Крики разносчиков соперничали с зазываниями тех, кто старался привлечь покупателей, сидя в палатках. Неужели всего несколько месяцев назад она боялась выйти из своего лондонского особняка, потому что из-за постоянных насмешек мужа превратилась в неуклюжую дуреху?

Они прошли мимо киосков, стоявших в ряд, и вышли на середину поля.

– Объявления викария достигли цели, – сказала Люсинда, сжимая крошечную ручку Софии, – она боялась потерять девочку в толчее. Люсинда посмотрела на трехлетних близнецов Энни. Те держались ближе к материнским юбкам, глаза их были широко раскрыты. Славные ребятишки. Жаль, если этой семье придется перебраться на север в поисках работы.

София потянула ее за руку.

– Лошадка, – сказала она.

– А ты не хочешь попробовать «удачное погружение»? – спросила Люсинда, указывая на лохань для отрубей, сейчас лохань была наполнена деревянными стружками, и маленькая девочка с перевитыми лентами каштановыми кудрями глубоко засунула в стружки руки, стараясь выудить спрятанный в них приз. За ней стояла очередь взволнованных ребятишек, ждущих своей очереди. Призы были хорошие, их приготовила мисс Доусон.

Близнецы потащили Энни к жонглеру.

– Лошадка, – сказала София, выпятив нижнюю губку.

– Через минутку, милочка. Посмотри, как дядя ловит свои хорошенькие мячики. Правда, он очень ловкий?

Пока София с интересом смотрела на жонглера, Люсинда оглядывала толпу. Но не увидела никого из знакомых ни у загона, ни у палатки с элем. Потом она увидела его, Хьюго, крупного, крепкого, на голову выше окружающих. Какой он красивый, веселый, совсем не такой, каким был всего несколько недель назад, когда приехал. И все благодаря ей, Люсинда это знала.

Толпа разделилась надвое, оставив свободный проход посредине. Люсинде хотелось, чтобы он обернулся, окинул взглядом разделяющее их пространство и увидел ее. Но его внимание привлекла мисс Доусон. Она рассмеялась – наверное, тому, что он сказал, и он наклонил голову, чтобы услышать ее слова. Затем толпа снова сомкнулась. Люсинде очень хотелось прошагать по лугу, взять его под руку и объявить его своей собственностью. Но она не имеет на это права.

Она – беглая жена, которая должна держаться в тени, в лучшем случае быть любовницей. Люсинда с трудом сдержала слезы. Она должна быть благодарна судьбе. Она не станет жалеть себя. Ни теперь, ни когда-либо. Она шмыгнула носом. Порылась в ридикюле, нашла носовой платок, вытерла глаза, схватила Софию за руку и отвернулась.

– Мамочка сердится? – спросила София.

– Нет, малышка. Конечно, я не сержусь. Пойдем к Энни. – И она повела Софию к толпе, собравшейся вокруг жонглера.

Хотя Люсинда внимательно смотрела на жонглера, но видела лишь неясные очертания разноцветных шаров. Она закусила губу. Что это с ней? Она же хотела, чтобы Хьюго вернулся в общество, заинтересовался своим поместьем и соседями, а не просиживал вечера в одиночестве, играя в шахматы с самим собой. Она должна радоваться. У знатного человека есть обязанности, которые он должен выполнять, и одна из этих обязанностей – жениться и произвести на свет сына, чтобы продолжить свой род. Это ей внушали с детства. Она не должна ему мешать выполнять свой долг.

– Мамочка, – сказала София, подпрыгивая на месте, когда зрители захлопали жонглеру, и тот пустил шапку по кругу. – Лошадка. Сейчас. Пожалуйста.

Теперь Люсинда стояла перед выбором. Она не может позволить себе иметь избалованного ребенка, но нежно любимая дочка требует ее внимания.

– Вы идете, Энни? – спросила Люсинда.

– Разумеется, – ответила Энни. – Этого я ни за что не пропущу. Хочу посмотреть, как эти ребятки будут сидеть на лошади. – Близнецы прижались к матери. – Трусишки, – усмехнулась Энни.

– Миссис Грэм! Люсинда обернулась.

Рядом с ней отдувался разгоряченный парнишка, его рыжие волосы торчали из-под шапки, как спиральки.

– Я вас везде ищу. Энни удивилась.

– Что случилось, Том Дрейбет? – спросила Люсинда. – Я думала, ты помогаешь мистеру Педдлу.

– Вас требуют на стрельбище, – сказал Том. – Пошли. Там, правда, плохо.

Люсинда уставилась на него, сердце у нее упало. Ей не хотелось идти туда, где находится мисс Доусон со своими лондонскими друзьями.

– За соревнования лучников отвечает викарий.

– Так викарий и велел мне найти вас. Пожалуйста, миссис Грэм, это важно. – И обойдя какую-то женщину в шляпе, похожей на ведерко для угля, парнишка умчался.

– Боже милосердный! – сказала Энни, глядя вслед мальчишке. – Что там могло случиться? Может, какая-то леди упала в обморок? Вы знаете, как викарий полагается на вас, когда требуется помочь больному. София потянула ее за юбку.

– Да, детка. Одну минутку.

– Уж если викарий просит, вам надо пойти, – поторопила ее Энни. – Да вы не волнуйтесь. Софии будет хорошо со мной и мальчишками.

«Я не хочу, чтобы друзья Доусонов меня видели». Это непременно вызовет нежелательные вопросы. Но поскольку она уже видела всех их в церкви, она знает, что не встречалась ни с кем из них в своей прежней жизни.

– Идите, – сказала Энни. – А ты перестань дергать маму, детка. Вдруг кто-то изойдет кровью, пока вы придете туда?

– В таком случае им нужен врач, а не я, – пробормотала Люсинда. Она передала Энни несколько монеток. – Пусть София получит все, что хочет. Я вернусь, как только смогу.

– Мама должна уйти на некоторое время. Ты побудешь с Энни?

Глаза Софии наполнились слезами.

– Энни поведет тебя кататься на пони.

София посмотрела на экономку, та кивнула. Слезы мгновенно высохли. На губах появилась улыбка.

– Маленькая негодяйка, – рассмеялась Люсинда. Она подобрала юбки и поспешила за сыном Дрейбета. Придя на импровизированное стрельбище, Люсинда увидела две группы – жителей деревни и молодых гостей мисс Доусон. Они смотрели друг на друга настороженно, но ни больных, ни раненых видно не было, Люсинда нахмурилась. Соревнования должны были начаться полчаса назад.

Преподобный Постлтуэй подбежал к ней.

– Вот и вы.

– Чем могу помочь?

– Нам не хватает одной дамы, – выпалил викарий.

– Не поняла.

Миссис Трип вразвалку подошла к ним.

– Мы-то все устроили. Открытое соревнование. А потом вот этот, – она бросила сердитый взгляд на мистера Доусона, – сказал, что нужно, чтобы те, что из Лондона, состязались против деревенских, а нам нужно равное количество леди и джентльменов с каждой стороны. В нашей команде не хватает одной леди. – Она подбоченилась. – А наши мужчины проиграли состязание. – Она сердито посмотрела на пристыженных мужчин. – Так что мы, леди, обязаны выиграть.

– О Господи, – сказала Люсинда, растерявшись, она не понимала, зачем ее позвали. – Я не знаю никого…

Судя по всему, это потрясло викария.

– Но, миссис Грэм, вы, конечно же, не позволите команде Блендона проиграть. Я знаю, вы умеете стрелять из лука. Вы сами говорили мне об этом.

Недаром говорят: «Язык мой – враг мой».

– Ах, нет, я не могу, – сказала Люсинда. – Я вообще никогда не умела хорошо стрелять, к тому же давно не практиковалась. – Люсинда залилась румянцем: ей было стыдно лгать викарию.

Миссис Трип сложила руки на пышной груди.

– В деревне никого больше нет. Значит, с нами разделались.

– Миссис Грэм, прошу вас, – сказал викарий с ободряющей улыбкой. – Речь идет не о том, чтобы выиграть, а о том, чтобы соответствовать духу дня.

Люсинда посмотрела на него. Он не даст ей сорваться с крючка. И тут она ощутила странно-теплый, но вместе с тем болезненный укол, поняв, что викарий все это время старался сделать ее членом общины, так же как она пыталась вытащить Хьюго из его логова. Если она сейчас подведет их, они никогда ей этою не простят. Но видит Бог, как ей хочется быть где-то своей. Осмелится ли она поверить, что Денби навсегда ушел из ее жизни?

Она заметила, что Хьюго твердым шагом идет следом за ней, и сердце у нее подпрыгнуло от радости. Но она заставила себя смотреть на викария.

– Миссис Грэм? – Викарий улыбнулся еще шире. – Вы ведь сделаете это ради Блендона, да?

Остальные жители деревни с надеждой смотрели на нее.

Как можно подвести людей, которые были так добры к ней и Софии? И если учесть, что в их команду входит миссис Трип, мастер стрельбы из лука, не имеет значения, если она, Люсинда, проиграет в первом раунде. Она привлечет гораздо меньше внимания, чем привлекает в данный момент.

– Хорошо. Я попытаюсь. Миссис Трип просияла:

– Я знала, миссис Грэм, что вы нас не подведете.

– Теперь мы им покажем! – крикнул сын Дрейбета. На душе у Люсинды стало тепло, и она поняла, что поступила правильно.

– Браво, – сказал Хьюго, который подошел в этот момент.

– Благодарю вас, милорд.

Он молча отвернулся. С болью в сердце Люсинда смотрела из-под полей шляпки, как он возвращается к мисс Доусон и ее группе. Если он поселит в своем доме любовницу, это погубит его в глазах общества, как и ее, лишит его возможности общаться с равными себе. Она не может этого допустить.

– Слушайте все! – крикнул викарий. – Правила такие же, как и для мужчин, но мишень будет стоять ближе.

– Да не волнуйтесь вы так, миссис Грэм, – сказала миссис Трип. – Я практиковалась на стрельбище с моим сынком. Мы с вами можем победить соперниц.

– Очень на это надеюсь, Эльмира, – сказала мисс Кротчет.

Леди вытащили карточки с именами соперниц под аплодисменты толпы. Люсинда не сводила глаз с мишени, отвернувшись от жгучих любопытных взглядов; она никак не могла отделаться от ощущения, будто вышла из дома в одной сорочке. К тому же слишком узкой.

Первыми должны были выйти миссис Трип и самая младшая из гостей, мисс Эббот. Последняя пришла на соревнования подготовленной – на ней было платье цвета зеленого леса и щегольская шляпа а-ля Робин Гуд. Мисс Кротчет досталась по жребию мисс Доусон, которая выглядела скромной и застенчивой в простом белом муслине, отороченном розовыми бутонами.

Соперницей Люсинды была девица из разряда тех, кого называют бриллиантом чистой воды и несравненной красавицей нынешнего сезона, судя по тому, как мистер Доусон впивался взглядом в ее губы. Эта золотоволосая красавица была одета по последней парижской моде в довольно узкое батистовое платье, перехваченное под грудью, синей узорной лентой, и веллингтоновскую шляпу.

Оказавшись рядом с такой элегантной дамой, Люсинда в своем лучшем сером хлопчатобумажном платье почувствовала себя Золушкой. Зависть шевельнулась в ее груди. Но она подумала: не важно, как она одета и какая у нее фигура, главное, что Хьюго устремил на нее пылкий взгляд.

Вперед вышли две первые соперницы и к очевидной досаде миссис Трип, мисс Эббот умело обыграла ее.

– Мисс Эббот выходит в верхнюю строку, – объявил викарий и нацарапал ее имя мелом на доске.

Следующими были мисс Доусон и выступавшая от деревни мисс Кротчет. Швея казалась необыкновенно бледной и как-то неумело держала свой лук, подходя к черте.

– Ах, Эльмира, зачем только я позволила себя втянуть в это дело.

Миссис Трип, явно огорченная проигрышем, подбоченилась:

– Вы слышали, что сказал преподобный, Лидди. Дело не в выигрыше, дело в том, чтобы деревня не потеряла чести.

– Ну, старушка, вперед, – крикнул мистер Доусон сестре.

Несмотря на напряженную позу, мисс Доусон сделала три выстрела и попала почти в яблочко. Какая славная девушка, подумала Люсинда. Именно на такой девушке Хьюго должен жениться. Эта мысль причинила Люсинде боль, но она подумала, что надо быть справедливой.

Первая стрела мисс Кротчет упала к ее ногам. Вид у нее был подавленный.

– Я вам говорила, что у меня ничего не получится. Викарий подобрал зря потраченную стрелу и что-то сказал, чтобы утешить мисс Кротчет.

– Нам нужна эта победа, – прошептала миссис Трип на ухо Люсинде.

К чести нервической старой девы, она – при ободрении викария – всадила две оставшиеся стрелы в край мишени.

– В первую строку попадает мисс Доусон, – объявил викарий.

Следующей была красавица, и она отдала свой зонтик из переливчатого синего шелка мистеру Доусону.

– Если вы можете помочь мисс Кротчет, викарий, – сказал мистер Доусон, подняв бровь и провожая соперницу Люсинды к черте, – я могу предоставить мою помощь мисс Белль.

«Вот уж воистину мисс Белль – то есть красавица», – сухо подумала Люсинда, услышав, как эта великолепная молодая леди хихикнула, ничуть не смутившись. А когда молодой человек прижался щекой к ее щеке, помогая ей прицелиться, ее плечи затряслись от смеха.

Капризная, дерзкая девица. Люсинда прищурилась. Кто-то должен отвести молодого джентльмена в сторону и напомнить ему о его обязанностях, прежде чем безобидный флирт зайдет слишком далеко.

– Готово, – сказал Артур.

Мисс Белль выстрелила. Стрела попала в мишень всего в нескольких дюймах от яблочка. «Очевидно, юная леди обладает талантами не только в одной сфере», – подумала Люсинда.

– Браво! – крикнул Артур. По толпе зрителей прошелестели аплодисменты.

Две другие стрелы мисс Белль воткнулись дальше от центра мишени, чем первая, но достаточно близко от него, чтобы это было вызовом для Люсинды. Красавица бросила на нее быстрый торжествующий взгляд. От этого вызова кровь у Люсинды забурлила, хотя она и постаралась не обращать на это внимания.

– Миссис Грэм, – мрачно сказала миссис Трип, – возьмите мой лук. Он замечательный. Обычно я никому его не одалживаю. Но мы должны пустить в ход все средства.

С ужасом чувствуя, что все взгляды устремлены на нее, Люсинда взяла лук, подошла к черте и стала на одну линию с мишенью. Попробовала тетиву. Она подалась легко, но врезалась в ее хлопчатобумажную перчатку.

Мисс Доусон, должно быть, заметила ее затруднения, потому что бросилась к ней:

– Возьмите мою перчатку, она кожаная. Люсинда сразу определила, что перчатка будет ей мала.

– Благодарю вас. Я уверена, что у меня все получится.

Вперед вышла мисс Эббот с дружелюбной улыбкой на лице:

– У нас почти одинаковый размер. Возьмите мою. Я не хочу, чтобы говорили, будто мой выигрыш несправедлив, потому что у меня были преимущества.

Какое великодушие. Но Люсинда от подруги мисс Доусон ничего другого и не ожидала. Перчатка была тесна, но все-таки позволяла сжать руку в кулак. Сойдет.

– Могу я вам помочь? – прошептал ей на ухо Хьюго. – Будет справедливо, если вы получите такую же помощь, что и ваша соперница, но не от мистера Доусона. – Глаза его зловеще блеснули. Это говорило о том, что он убьет каждого, кто предложит ей свою помощь.

О чем только он думает? Неужели не понимает, что они дают пищу для сплетен? Или хочет поддержать ее руку, чтобы она не дрогнула? Но каковы бы ни были его намерения, он заставил ее пульс биться слишком быстро. Она часто задышала, колени у нее ослабели. Как можно сосредоточиться, когда он стоит так близко?

– Станьте одним плечом вперед, – скомандовал Хьюго. – Не торопитесь. – Он тоже придвинулся, чтобы помочь ей прицелиться. Она ощутила запах его одеколона, и это напомнило ей о чувственных наслаждениях, которые она испытала в его объятиях. Словно искра пробежала между ними. Прикоснись он к ней, она вспыхнула бы огнем.

Его глаза блеснули, казалось, он хорошо понимал, как реагирует ее тело на его близость. К счастью, он отошел прежде, чем она ощутила слабость в коленях.

– Желаю удачи.

Эти ласковые слова придали ей сил.

Люсинда сделала глубокий вдох, прицелилась, подставила щеку прохладному ветерку и выстрелила.

Стрела попала в яблочко. Она стреляла так же метко, как и много лет назад.

Люсинда послала еще две стрелы, которые легли почти рядом с первой.

Раздался взрыв аплодисментов. Хьюго распирало от гордости. Это было видно по блеску его глаз.

– Прекрасно, – сказала миссис Трип.

– Ах, дорогая, блестяще, просто блестяще, – запричитала мисс Кротчет. – Не знала, что вы так мастерски стреляете.

– Новичкам везет, – отозвалась Люсинда. В конце концов, можно будет, и проиграть в следующем раунде.

Викарий решил, что Люсинда, как единственный член деревенской команды, будет соревноваться с победительницей – мисс Эббот или мисс Доусон.

Мисс Эббот с легкостью выиграла у мисс Доусон, которая отнеслась к насмешкам своего брата очень спокойно.

В последнем раунде состязались Люсинда и мисс Эббот, и вторая стреляла первой. Эта ловкая молодая леди воткнула свои стрелы аккуратно вокруг центра мишени.

Люсинде оставалось только выстрелить немного похуже и исчезнуть в толпе, пока все будут поздравлять соперницу.

– Честь Блендона зависит от вас, – угрюмо заявила миссис Трип. – Наши мужчины проиграли. Нельзя допустить, чтобы мы тоже проиграли. – Голос миссис Трип дрогнул от слез.

Люсинда посмотрела на взволнованные лица жителей деревни. Они не должны проиграть только потому, что сама она хочет отказаться от выигрыша. Проиграет она или выиграет, совесть ее будет спокойна, если она сделает все, что в ее силах.

Люсинда решительно шагнула к черте и выпустила стрелы быстро, плавно, одну за другой.

Блендонцы тяжело вздохнули, от мишени полетели щепки.

– Все стрелы попали в яблочко! – закричал викарий, подбегая к мишени.

– Ну и ну, – произнесла миссис Трип, – где это вы научились так стрелять?

– Брат научил, – ответила Люсинда, не скрывая восторга.

Деревенские зрители разразились приветственными криками. Преподобный Постлтуэй вручил Люсинде серебряную ложку с гравировкой, обе команды собрались вокруг нее, молодые леди смешались с деревенскими, все пожимали ей руку, поздравляли, и наконец она поняла, что сейчас пальцы ее не выдержат и сломаются. Викарий хлопнул в ладоши.

– Теперь нам предстоит свинья, намазанная жиром! – крикнул он.

Толпа разошлась. Ловля свиньи всегда была любимым развлечением, особенно если учесть, что победитель получал ее в собственность.

– Вы не перестаете удивлять меня, – сказал Хьюго, подойдя к ней. – Никогда не видел, чтобы женщина умела так стрелять, не всякий мужчина способен на такое.

– Повезло, – сказала Люсинда! – Новичкам везет.

– Почему у меня создалось такое впечатление, будто вы что-то скрываете?

– Все мы что-нибудь скрываем, милорд. – Она бросила взгляд на его бедро.

Он неловко переступил с ноги на ногу. – Да. Об этом я и хотел поговорить с вами, но сейчас мне придется быть судьей состязаний с участием свиньи. – С этими словами Хьюго ушел.

Люсинда вздохнула. Она вышла из испытаний невредимой, мистер Доусон явно не узнал ее. Осталось только решить, как быть с Хьюго.

* * *

До конца праздника Люсинде удавалось избегать Хьюго и гостей сквайра. Наконец сникла даже неутомимая София.

– Кататься на лошадке, – сказала она, когда Люсинда попыталась заинтересовать ее очередной игрой, участники которой должны ловить зубами яблоки, висевшие на ветках.

Люсинда наклонилась и улыбнулась, глядя на розовое личико девочки. Вытерла капельки пота на ее верхней губе.

– А как насчет лимонада?

– Лимонад, – кивнула София в знак согласия. – А потом лошадка.

Люсинда пощекотала ее под подбородком.

– Ты очень упорная молодая леди. Вся в меня. Давай найдем где-нибудь тень и выпьем чего-нибудь вкусного и прохладного. А потом пойдем к загону.

Они пробрались сквозь толпу у палаток. Люсинда купила лимонад у паренька с подносом, висевшим у него на шее. Они допили освежающий напиток, и дошли до лошадей, стоявших в ряд у изгороди.

– Она опять хочет покататься, – сказала Люсинда усталому Альберту.

– Ну, так пошли, мисси, – отозвался он. – Оп! – Он усадил Софию на маленького пони, обернулся и посмотрел на Люсинду. – А вы идите, посмотрите, как перетягивают канат. – Альберт подмигнул. – Хозяин в одной из команд. Он разделся и только выгадал от этого.

Люсинду бросило в жар.

– Альберт!

Тот подмигнул и шлепнул пони по кострецу.

– Ступайте. Повеселитесь малость, миссис Грэм. А я присмотрю за этим привеском.

– Я не привесок, – сказала София и ударила пони пятками. – Вперед, Фея.

Люсинда закусила губу. Ей бы хотелось посмотреть, как мужчины состязаются в силе. Хьюго тоже собирался участвовать в состязаниях. С его-то ногой!

– Я только погляжу одним глазком, – сказала она вслед Альберту. – Посмотрю, все ли с ним в порядке.

Люсинда оставила кружки из-под лимонада у миссис Педдл и поспешила к толпе, собравшейся на берегу ручья.

Она пробиралась вперед, пока не увидела двух удерживающих канат работников. И тут у нее перехватило дыхание. На противоположном берегу стоял Хьюго – без сюртука, с раскрытым воротом, закатав рукава рубашки. Он представлял собой весьма соблазнительное зрелище. Широкий лоб его блестел от пота, он собирался тянуть канат вместе с другими мужчинами. От зрелища вздувшихся мускулов под тонким полотном у нее пересохло во рту и сердце учащенно забилось.

Ему не следовало этим заниматься, ведь рана еще не зажила.

Кто-то из мужчин уступил ей место.

– Идите сюда, мэм. Станьте тут. – Он указал на место перед собой. – Мне будет видно через ваше плечо.

Она не собиралась подходить так близко, но если что-то случится с Хьюго, не помешает, если она будет рядом. Она посмотрела на лица зрителей, все смеялись и подбадривали криками соревнующихся, и никто не смотрел на нее. Хьюго поплевал на ладони и взялся за веревку. Остальные члены его команды сделали то же самое. Непристойности и добродушные шутки перелетали над ручьем от одной команды к другой.

Трент присоединился к команде Грейнджа. Он что-то тихо говорил Хьюго, словно уговаривал его. Конечно, Трент знает, что у него ранена нога. Ей хотелось, чтобы Хьюго услышал его резоны, но Хьюго лишь пожал плечами.

Ее тревога улеглась, когда Трент устроился позади своего господина, потеснив человека, стоявшего сзади. Трент проследит, чтобы с Хьюго ничего не случилось. Ей хотелось на это надеяться.

Она разжала уже занывшие кулаки. Хьюго знает, чем рискует; незачем ей так волноваться.

– Вы готовы? – крикнул сквайр, утирая лоб носовым платком.

Мужчины кивнули и натянули канат. Двое в хвосте каждой команды обмотали его свободные концы вокруг пояса и уперлись каблуками в землю.

Канат натянулся до предела. Белый носовой платок, привязанный посередине, повис, а потом затрепетал на легком ветерке. Если этот платок передвинется слишком далеко в ту или в другую сторону, одна из команд окажется в воде.

– Тяните! – крикнул сквайр.

Каждый член обеих команд уперся пятками и потянул на себя. От напряжения мышцы Хьюго подрагивали. Люсинда представила себе, как ему больно. Глупец.

Прижав руку к губам, она подошла ближе.

– Тяни! – орал Хьюго своей команде. Вторая команда подалась на один дюйм.

– Тяни! – крикнул их предводитель. Господи, да ведь это Артур Доусон. Кто бы мог подумать, что этот апатичный денди присоединится к состязанию? И заметьте, у него был совершенно другой вид теперь, когда он снял с себя свою модную одежду. Он не был великаном, как Хьюго, но был мускулист, подтянут и исполнен мрачной решимости.

Громкие крики толпы заглушали крики соревнующихся. Носовой платок двигался взад-вперед над водой, сначала одна команда одерживала верх, потом другая. Земля у них под ногами превратилась в месиво, так что они стали оскальзываться и падать.

С лицами, красными от напряжения, с выступающими жилами на шеях, они тянули, что было сил. Боль на лице Хьюго разрывала сердце Люсинды. Неужели они не видят, как ему больно? Больше она не могла смотреть на это. Нужно это прекратить. И она двинулась вперед.

И тут что-то случилось. Хьюго потянул, Трент выбрал провисший кусок каната, и команда Грейнджа дернула на себя. В команде Холла замыкающий игрок, кузнец, оступился и начал скользить.

Команда Хьюго оказалась на еще нетронутой земле. Они отвоевывали каждый шаг назад. Один дюйм. Еще один. Мускулы на спинах, руках и ногах напряглись воистину с животной силой. Пот градом лился с лиц, на которых застыло мучительное выражение, тела наклонились почти параллельно земле. Люсинда затаила дыхание, уверенная, что Хьюго в любой момент может выйти из строя.

А потом все кончилось. Команда Доусона попадала, как кегли. Это было поражение. Они съехали по плоскому берегу в воду. Команда Хьюго упала на спину.

Артур Доусон лежал в ручье и смеялся так, что набрал полный рот воды, и, отплевываясь, поднялся на ноги. Покрытый грязью Хьюго собрал всех своих и прыгнул в ручей, разбрызгивая воду и громко крича в знак победы. Мужчины обменивались рукопожатиями, хлопали друг друга по спине и окунали друг друга в воду.

Мужчины. Просто дети-переростки.

Хьюго, смеющийся, обнимающей за плечи Трента, поднял голову и увидел ее. Усмехнулся. Вид у него был счастливый и оживленный. Радость переполняла сердце Люсинды. Она улыбнулась и покачала головой.

Хьюго повернулся, чтобы пожать руку Артуру Доусону, но Доусон смотрел на нее, а не на Хьюго, и в его прищуренных глазах читалось понимание.

Сердце у нее замерло. Что он увидел? Мало подходящих друг другу любовников или беглую графиню? Все внутри у нее перевернулось. Ей захотелось бежать, но, охваченная ужасом, она не могла отвести глаз от этих двух мужчин.

Доусон что-то сказал и ткнул локтем под ребра Хьюго, бросив при этом косой взгляд на Люсинду.

Она довольно наслышалась непристойных замечаний своего мужа, чтобы предположить, о чем он говорил. Слова его не имели отношения к ее имени. Хьюго вспыхнул, и это подтвердило ее подозрения. Ей стало стыдно.

Она выбралась из толпы. О чем только она думала? Зачем уставилась на него, как влюбленная горничная? Когда, наконец, она возьмется за ум? Она позволила себе увлечься недостижимыми мечтами. Не лучше ли прекратить эту связь прежде, чем она падет так, что никогда не сможет искупить грех своего падения?

Вдруг солнце показалось ей не таким жарким, а синее небо не таким ярким. Если бы она не видела по обвисшим флажкам, что сейчас полный штиль, она могла бы подумать, что потянуло холодным ветерком. Она пошла, искать Софию. Она обещала, и она даст ответ Хьюго в среду. Выражение лица Артура Доусона послужило тем сигналом, который был ей нужен.

Энни стояла у загона рядом с Альбертом, держа на руках раскрасневшуюся Софию.

– Бедняжечка, она устала и разгорячилась. Сдается мне, мы все достаточно повеселились для одного дня.

– Вы правы. Я никогда не видела ее такой уставшей.

– А почему бы вам, не остаться на ужин и танцы? Вы же хотели. И мисс Кротчет надеется на вашу помощь. А я отнесу малышку домой. – Энни потерла живот и рассмеялась. – По правде, говоря, я до смерти устала.

– Ах, Энни, мне не следовало оставлять на вас Софию на целый день. С ней нелегко.

Энни взъерошила волосы девочки.

– Перестаньте. Беспокойства от нее никакого, и потом мой папаша с ней занимался. Вот он-то ее и утомил.

Альберт, который помогал похожему на ангелочка маленькому мальчику с копной черных кудрей сесть на пони, остановился и подмигнул Люсинде.

– Никакого беспокойства от этой малышки, – сказал он и отошел.

В настоящий момент было ясно, что хлопот с Софией не предвидится. Веки у нее отяжелели от волнений, пережитых за день, на щеках алели два пятна. Но Люсинде очень хотелось остаться. Если она чем-то займется, это отвлечет ее от мыслей о предстоящем свидании с Хьюго. Энни права – она обещала помочь.

Она посмотрела на усталую Энни, которая раскраснелась почти так же, как София.

– Вы уверены?

– Говорю же вам, – сказала Энни! – Я только заберу Джейни и мальчиков с кукольного представления и пойду домой.

Люсинда смотрела вслед Энни, которая пробиралась сквозь толпу. Головка Софии лежала у нее на плече. Как повезло им с Софией, что у них такие хорошие друзья. Она чуть не потеряла счастливое место, которое нашла для себя и дочки, позволив склонить себя к чему-то, что, по ее мнению, дурно. И не в первый раз.

Они с Хьюго должны снова стать друзьями, не более. Она скажет ему об этом.