Текст книги "Суровая нежность"

– Пойдем, я позабочусь о твоем лице.

Выражение его лица было пугающе пустым.

– Хелен.

Она оборвала его:

– Вначале твое лицо, потом мы поговорим.

Ей надо было дать себе немного времени успокоиться. Но в глубине души она боялась, что если они поговорят сейчас, потом им будет уже не до ссадин.

Он пошел за ней в кухню. В маленькой кладовке за кухней находилась замковая аптека. Она смыла кровь с лица тряпочкой, смоченной в ведре воды, которую служанки принесли из колодца, и начала смазывать мазью ушибы и ссадины. За все время он ни разу не вздрогнул и не шевельнул ни единым мускулом, даже когда она дотрагивалась до самой болезненной ссадины на щеке, но синяки и ссадины были и на скулах, и на подбородке. Он как будто онемел.

– Если не перестанет кровоточить, я зашью.

Он равнодушно кивнул.

Наконец Хелен вытерла руки о полотняный фартук и повернулась к нему. Больше откладывать было невозможно.

– Почему, Магнус? Должна быть причина.

Однако ее непоколебимая вера в него, казалось, еще больше разозлила его. Это душа его корчится от чувства вины, поняла она.

– У меня не было выбора. – Холодным, без эмоций, голосом, он объяснил, что произошло. Как Уильяма завалило камнями. Как англичане настигали их. Как он пытался освободить его, но не смог. Как Уильям умирал, но ему пришлось забрать его жизнь, чтоб его не захватили в плен и не узнали, и как все оказалось бесполезно из-за родимого пятна.

Хелен наполняло ужасом не то, что говорил Магнус, а чего он недоговаривал. Он сделал это, чтоб защитить собратьев Уильяма, но также чтоб защитить ее.

Она пошатнулась, наконец осознав тяжесть того, что стоит между ними. Дело не только в ее родных, в ее замужестве и в его преданности другу. Все намного хуже. Он был вынужден совершить немыслимое, чтоб защитить ее. И в глубине души винит ее за это.

Она думала, что любовь единственное, что имеет значение. В своей наивности считала, что все преодолимо, если они любят друг друга. Но она ошибалась. Даже если он любит ее, чувство вины и призрак Уильяма всегда будут стоять между ними. Он никогда не простит себя и никогда не простит ее.

Но хоть сердце ее и разрывалось, она попыталась облегчить ту непосильную ношу, которую он явно носил слишком долго.

– У тебя не было выбора, – сказала она, положив ладонь ему на руку. – Ты сделал то, что должен был. Кровь в легких… – Она покачала головой. – Никто ничего не смог бы сделать. Он был все равно что мертв.

– Я знаю это, Хелен. Я не нуждаюсь в том, чтоб ты отпускала мне грехи.

Она понимала, что это в нем говорит боль, но слова его тем не менее больно ранили.

– А что тогда тебе от меня нужно, Магнус? Потому что, похоже, что бы я ни делала, этого никогда не будет достаточно.

Их глаза встретились, и на мгновение ей показалось, что ее слова проникли сквозь вину и гнев и что у них, быть может, еще остается шанс.

Но она видела лишь то, что хотела видеть. В холодном его молчании она поняла то, что он знал уже давно, а она отказывалась признавать: смерть Уильяма Гордона всегда будет стоять между ними. Может, Магнус и любит ее, но чувство вины никогда не позволит ему познать настоящее счастье. Может ли она выйти за него, зная это?

Сердце ее сжалось от боли.

Но она не успела ничего ему сказать, когда воздух сотряс оглушительный грохот, за которым последовало громкое «бабах». Она инстинктивно кинулась ему на грудь, пытаясь защититься от ужасающих звуков.

Гром? Это не мог быть гром, сообразила она.

– Что это было? – Она взглянула на Магнуса. Ничего подобного она никогда раньше не слышала. Зато Магнус определенно слышал. Рот его сжался.

– Черный порох. – Едва грохот прекратился, он потащил ее через кухню во двор.

Люди в панике метались по двору. Незнакомый едкий дым распространялся в воздухе и очень скоро проник в легкие. Подняв глаза, они увидели, что один из двух донжонов в огне.

И не просто донжон, в ужасе дошло до нее.

– Король! – вскричала она.

Глава 28

Если б взрыв не сигнализировал о том, что король в опасности, Магнус бы даже обрадовался возникшей отсрочке. Его объяснение прошло не так, как он планировал, и теперь, когда она узнала его тайну…

Черт бы побрал Сазерленда и его проклятое вмешательство! Он не хотел, чтоб она узнала. Не хотел видеть это выражение ужаса и отвращения на ее лице, когда до нее дошло, что он вынужден был сделать.

Но она смотрела на него совсем не так. Черт, может, сочувствие и понимание еще хуже.

Он стряхнул эту мысль и помчался к горящей башне. Почувствовав за собой Хелен, обернулся и закричал, чтобы она оставалась тут.

Как бы не так.

Она покачала головой.

– Я могу понадобиться.

Рот его сжался. Проклятие, она права. Но его это ничуть не радовало. Ей следовало бы бежать от опасности, а не навстречу. Глаза их на мгновение встретились.

– Ты не пойдешь в башню, будешь ждать снаружи – там, где я скажу.

Не дав возможности возразить, он потащил ее сквозь толпу к горящему донжону.

Как всегда во время кризиса – если только этот кризис не касался некоей девушки, – его охватывало какое-то странное спокойствие. Мозг очистился от всего, кроме стоящих перед ним задач, которые выстроились в простой последовательности: найти короля, проверить и оценить ущерб, решить, как его устранить. Он не думал, что могло случиться непоправимое, он сосредоточился на том, что надо сделать. Если король был в башне, надо найти его и поскорее вывести оттуда.

Макгрегор собирался отвести короля в его покои после аудиенции с графом Сазерлендом. Поскольку с тех пор уже прошло некоторое время, были веские причины подозревать, что они там.

Только их там не было. Они с Хелен уже почти добежали до башни, когда заметили короля, Макгрегора и нескольких рыцарей, которых Магнус поставил для защиты у боковых дверей. Граф Сазерленд и Маколей выскочили из Большого зала, который располагался между двумя башнями, и увидели короля почти одновременно с Магнусом, и все вместе направились к королевской свите.

Но Макгрегор никого не подпустил к Брюсу, приказав окружить короля плотным кольцом.

Когда Магнус увидел, что король цел и невредим, его холодное спокойствие обратилось в ярость.

– Что, черт побери, произошло?

Макгрегор встретил его взгляд не менее разгневанно. Горные стражники не любили сюрпризов, а второе нападение на короля, находящегося под их охраной, никак иначе не назовешь.

– Мы должны были быть там, вот что, – ответил Макгрегор. – Мы уже почти дошли до Солнечной комнаты, когда король пожелал сходить в бараки проведать раненых. Мы только-только спустились по лестнице на первый этаж, когда прогремел первый взрыв.

Король протолкался сквозь защитную стену рыцарей.

– У меня до сих пор в ушах звенит, – сердито проворчал он. – Клянусь распятием, еще немного, и нам бы конец!

– Вы что-нибудь видели? – спросил Магнус.

Макгрегор покачал головой.

– Я думал только о том, чтобы увести короля в безопасное место. Это было похоже на ад кромешный. Если там кто и находился, едва ли выжил.

Магнус был согласен с ним. Тот, кто сделал это, либо убежал, либо погиб. Но Магнус намерен был удостовериться.

Следующие несколько часов он только и делал, что раздавал приказы, ликвидируя хаос. Первым делом обеспечить безопасность короля. Следующим – найти комнату для Брюса в старой башне. Магнус велел обыскать все здание, прежде чем расставить часовых у каждого входа.

Макгрегор командовал организацией попыток потушить огонь в башне, но все было тщетно. Деревянные полы верхних комнат и деревянная крыша вспыхнули как щепки. Остался лишь дымящийся остов башни. К счастью, это случилось среди дня, и в башне не было никого, кроме короля со свитой, которым чудом удалось избежать гибели.

Место заложения пороха не оставляло сомнений, кто являлся мишенью. Макгрегор был уверен, что звук шел из комнаты под королевскими покоями.

Как только Магнус удостоверился в безопасности короля, все его мысли сосредоточились на одном: кто это устроил. Не потребовалось много времени, чтобы узнать, кого нет. Группа рыцарей выехала из замка перед взрывом, среди них Сазерленд и Монро. Но только один из них знаком с черным порохом.

Они с Макгрегором стояли во внутреннем дворе, в котором, несмотря на все их усилия, все еще царил легкий хаос. Вдобавок к усиленной замковой страже Макгрегор поставил людей присматривать за сгоревшей башней, чтобы тлеющие угли опять не вспыхнули. И еще, разумеется, были люди, без которых тут дело не обошлось.

– Куда они поехали? – спросил Магнус про группу разведчиков.

– Нам сообщили, что какие-то разбойники напали на пилигримов, возвращающихся домой из Святой земли. Они поехали разведать. – Рот Макгрегора сурово сжался. – Сазерленд не должен был ехать, он присоединился в последнюю минуту.

Магнус выругался.

– Готовь лошадей. Плевать, как далеко они уехали, мы едем за ними.

Макгрегор не возражал. Магнус пошел информировать короля, который хоть раз был согласен в отношении Сазерленда. Использование черного пороха, как ничто другое, указывало на него.

Магнус закрыл за собой дверь в комнату короля и чуть не налетел на Хелен в коридоре. И хотя он был рад видеть ее – она ходила с женой Маколея помочь успокоить перепуганных сородичей, которые сочли взрыв Божьим гневом, – но все же лучше бы это было не сейчас.

Она взглянула на него широко открытыми глазами.

– Ты ошибаешься. Мой брат не имеет к этому никакого отношения.

Проклятье.

– Подслушиваешь под дверями, Хелен?

– Я как раз собиралась постучать, когда услышала тебя. Ты совсем не шептал.

– Я не могу сейчас об этом говорить. – Он стал спускаться по лестнице и не удивился, когда услышал позади себя шаги. Он пошел быстрее, но она не собиралась отпускать его.

– Подожди! – Она поравнялась с ним, когда он вышел во двор, и схватила за руку.

Он видел, что Макгрегор ждет его с лошадьми возле ворот, и нетерпеливо обернулся.

– Поговорим, когда вернусь.

– Кеннет не делал того, о чем ты думаешь.

Он силился сдержать гнев, но ему уже чертовски надоело, что ее семейка все время встает между ними.

– Тогда кто? Ты сама говорила: твой брат был знаком с черным порохом, так же как и Гордон. Не совсем обычные знания.

Каждой своей клеточкой она излучала неприятие.

– Но зачем? Зачем ему делать это?

– Он не слишком стремился подчиниться королю.

Она поджала губы и горячо замотала головой.

– Поначалу, может, и нет, но мои братья поверили в короля так же, как и ты. Кеннет не стал бы делать ничего подобного. Он не настолько безрассудный.

– Черт, да все, что делает твой брат, сплошное безрассудство. Ты же сама видела, как зол он был.

Ее щеки вспыхнули.

– На тебя, не на короля.

– Ты в этом уверена? Может, он просто притворялся.

– Ты хочешь сказать, что он имеет отношение к тем людям в лесу?

Вдруг она осеклась.

– Что такое?

Она покачала головой:

– Ничего.

Но он уловил в ее глазах мимолетную вспышку вины. Схватил за руку и заставил посмотреть ему в глаза.

– Говори.

Она нервно закусила губу, но это уже не могло отвлечь его.

– Если ты что-то знаешь, лучше скажи.

– Я не уверена. И ничего не могу утверждать наверняка. Но я подумала… подумала, что недуг короля, возможно, был не морской болезнью.

Он отпустил ее руку и отступил назад, словно обжегся.

– Яд? Бог мой, ты думала, что король отравлен, и ничего мне не сказала? Как же так, Хелен?

Она ощетинилась на обвинение в его голосе.

– Потому что знала, что ты отреагируешь именно так, как сейчас. Знала, что во всем обвинишь мою семью.

Он презрительно фыркнул.

– И с чего бы это, интересно? Может, потому, что они виновны?

Он не мог поверить, что доверял ей. Он не подвергал сомнению ее заключение о болезни короля, а не задумываясь принял ее слова на веру. Если б он знал, то был бы начеку. Того, что случилось в горах, можно было избежать.

– Прости, – покаянно проговорила она, – я должна была сообщить тебе раньше…

– Но ты не доверяла мне.

– Ты не слишком благоразумен, когда дело касается моих братьев. И я не единственная, кто хранил тайны.

Он оставил без внимания ее колкость в отношении Горной стражи – заслуженную или нет.

– Боже мой, ты продолжаешь их защищать?

Глаза их встретились. Кровь в его жилах кипела, и он пытался удержать в узде свой гнев и не сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет.

Но этого и не нужно было. Она все равно увидела.

Он заметил, как она резко втянула воздух.

– Ты до сих пор не простил меня. Ни за что. Ни за то, что между тобой и ими выбрала их. Ни за то, что вышла за Уильяма. Ни за то, что тебе пришлось сделать, чтобы защитить меня.

– Не сейчас, Хелен, – процедил он сквозь зубы. Он старается не ляпнуть сгоряча что-то лишнее, черт побери. – Я не хочу говорить об этом сейчас.

– В том-то все и дело. Ты никогда не хочешь говорить об этом. И никогда не захочешь.

Глаза его сузились от какой-то окончательности в ее голосе.

– Что ты имеешь в виду? У нас полно времени на разговоры. Бога ради, я же попросил тебя выйти за меня замуж, чего же ты еще хочешь?

Она на секунду удержала его взгляд, прежде чем отвести глаза.

О Боже. Грудь его сжалась от неверия… от воспоминаний. «Прости, я не могу».

Он понял, что она скажет, раньше, чем она заговорила.

– Я люблю тебя, Магнус, но не выйду за тебя. Только не так.

Он не мог ничего с собой поделать. Он был так зол, что схватил ее. Как она может? Как может опять отказывать ему после всего, что они пережили? Сердце его стучало молотом. Да есть ли у нее, в конце концов, мозги?

– Что значит «только не так»?

– Я не хочу всю оставшуюся жизнь стоять между тобой и братьями. – Слезы потекли у нее из глаз.

То ли он отпустил ее, то ли она сама вырвалась, он не знал, но в следующий миг она уже шагала прочь. И, как и раньше, он не пошел за ней. Он стоял, и кислота разъедала ему грудь, оставляя пустоту, которую он никогда уже и не думал снова почувствовать.

Она никогда не любила его по-настоящему. Ни тогда. Ни сейчас.

Хелен понимала, что поступает правильно, но сердце все равно разрывалось на части. Медленно. Корчась и сжимаясь.

Отказать Магнусу было тяжелее всего на свете. Она любит его так давно, что думала, ничто не сделает ее счастливее, чем выйти за него замуж. Долгое время это казалось несбыточной мечтой, а его завоевание – ее единственной целью. Странно сознавать, что теперь, когда она получила то, что хотела, этого оказалось недостаточно.

Она любит его всем сердцем, но не станет жить в постоянном страхе сказать что-то не то или пробудить нежелательные воспоминания. Она не станет жить с призраком вины, стоящим между ними.

Пока он не простит себя, он не сможет простить ее. Она надеялась, что ждать придется не слишком долго, но не собиралась биться головой о каменную стену в ожидании того, чего может никогда не случиться.

Пора ей взять свое счастье в собственные руки. Идти своей дорогой. Последние несколько месяцев подсказали ей, как это сделать.

Держа будущее в своих руках, она отправилась на поиски короля.

Магнус молча пересек внутренний двор и присоединился к Макгрегору. У друга достало ума не заговаривать, пока они не отъехали подальше от замка, направляясь на север, куда, по словам замковой стражи, направился разведотряд.

Грудь его была словно в огне. Сердце колотилось в ушах. В горле так пересохло, будто он не пил неделю.

Он не мог поверить.

Она опять отказала ему, и боль во второй раз меньше не стала. Магнус убеждал себя не верить этому. Она была рассержена, она передумает. Она узнала правду о Гордоне и поняла. Гораздо больше, чем ему хотелось бы.

Как он мог снова допустить это? Как мог позволить себе поверить, что у них есть шанс? Дурак. Как он мог думать найти счастье ценой жизни друга?

Они ехали уже с полчаса, когда Макгрегор нарушил молчание:

– Я так понимаю, девушка не в восторге, что ты едешь за ее братом.

Магнус посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Можно сказать и так.

– Ее преданность достойна восхищения.

Магнус ничего не ответил, но рот его сжался. Хотелось бы ему, чтобы хоть раз эта преданность была направлена на него.

– Она любит тебя. – Прославленный лучник улыбнулся. – Я повидал немало влюбленных женщин, чтобы узнать этот взгляд. Можешь не сомневаться.

Обычно это вызывало смех или шутку вроде того, что это и неудивительно, с таким-то «смазливым» лицом, но Магнус был не в настроении шутить.

– По-моему, на сей раз ты ошибаешься.

Он пытался, но этого оказалось мало. Она отказала ему, пропади все пропадом. Острая боль в груди усилилась. «Не думай об этом. Сосредоточься». Взяв себя в руки, он оглядел дорогу впереди.

– Кажется, я что-то вижу.

Он ударил пятками, и лошадь припустила вперед.

– Это они! – прокричал он через минуту.

Магнус не удивился, увидев, что часть разведгруппы скачет им навстречу, – он предполагал, что Сазерленд использует эту уловку, чтобы сбежать. Однако удивился, когда увидел, что один из двух как раз тот, кого он ищет. Вторым был младший зять Маклауда.

Магнуса впервые кольнула неуверенность.

Они с Макгрегором натянули поводья и остановили лошадей на дороге перед ними.

Глаза Сазерленда сузились.

– Так не терпится закончить то, что мы начали?

Он слишком спокойный, осознал Магнус. Сазерленд не ведет себя как человек, только что пытавшийся убить короля. Они с Макгрегором обменялись взглядами, и Магнус увидел, что тот думает так же.

Магнус оставил без внимания предложение, хотя оно и было чертовски соблазнительным.

– Где остальные?

– Мы недавно разделились. А что случилось? – В голос Сазерленда закралась тревога. – Что-нибудь с Хелен?

– С твоей сестрой все хорошо, – ответил Макгрегор. – Но кто-то покушался на короля.

Потрясение на лицах обоих мужчин было неподдельным.

– Опять?

– Как? – спросили они одновременно.

– Ты слышал о сарацинском порохе? – задал вопрос Магнус, и молодой рыцарь кивнул.

Взгляд Сазерленда метнулся к Магнусу. Рот сжался в твердую линию.

– И ты, естественно, решил, что это был я?

– А ты знаешь кого-то еще, кто знаком с черным порохом?

– Да, но ты убил его.

Магнус вздрогнул, чего, без сомнения, и добивался Сазерленд. Но внезапно с лица Сазерленда ушла ненависть, сменившись чем-то еще. Страхом.

– А, черт, – бросил он.

– Что такое? – спросил Магнус.

– Монро, – ответил Сазерленд. – Нам надо возвращаться.

– Он не с вами? – удивился Магнус.

Сазерленд покачал головой.

– Он выехал с нами, но через несколько миль повернул назад под каким-то предлогом. Я предупреждал брата, что он может выкинуть что-нибудь подобное. Он был в ярости, когда Уилл согласился покориться Брюсу. Но молочный брат Уилла – это его слабое место.

– Откуда ему известно, как пользоваться черным порохом?

– Понятия не имею, – ответил Сазерленд. – Я уж точно никогда ему не показывал. И не знаю и половины того, что знал Гордон. Послушай, мне плевать, веришь ты мне или нет. Но если это Монро и он жив, то, можешь быть уверен, он не сдастся.

Магнус услышал достаточно. Их единодушие с Сазерлендом становилось пугающе частым. Во весь опор они помчались назад в замок.

Глава 29

Опять не вышло.

Когда Монро увидел короля и Макгрегора, выбегающих из горящей башни как раз перед тем, как он выпрыгнул из уборной в море, спасаясь от огненного ада, ему пришлось до боли закусить губу, чтоб сдержать крик чистейшей ярости. Он был в агонии не только от очередной неудачи, но и от взрывной волны, которая чуть не прикончила его.

Он неправильно рассчитал, через сколько времени загорятся мешки. Первый взорвался, опалив ему голову, когда он пытался поджечь четвертый. Шлем не до конца защитил от расплавленного жара.

Боль была адской, и до сих пор кожа горела, как в огне. Но он укротил боль, используя ее как дополнительный стимул выполнить стоящую перед ним задачу.

Дональд знал, что это его последний шанс.

Он был так уверен, что взрыв сделает свое дело. Что четыре мешка, которые он тогда украл, покончат с ненавистным узурпатором.

В ночь свадьбы в Данстаффнэйдже ему чертовски повезло. Он заметил Гордона, идущего по двору, и последовал за ним – не в брачный покой, где ему следовало находиться, а в оружейную. Когда он увидел, как Гордон достает из большого ящика полотняные мешочки и кладет их в свою сумку, это возбудило его любопытство. Он подождал, когда Гордон уедет, и пошел разузнать. И хотя тогда он еще не был уверен, что это тот самый черный порох, у него хватило ума прихватить несколько мешочков на будущее.

Когда же он услышал о взрыве, его подозрения о содержимом мешочков подтвердились.

Он думал, что эти мешки будут его спасением. Его средством восстановить славу и честь клана. Все, что он делал, он делал для Сазерлендов.

Уилл смирится, рассуждал он. Когда лжекороль будет мертв, а мятеж подавлен навсегда.

Он до сих пор не мог поверить, что нападение в лесу провалилось. А все Маккей с Хелен, будь они прокляты! Как они умудрились одолеть лучших воинов в христианском мире…

Ярость горячо выплеснулась в кровь. Но не его. Его им не одолеть.

Однако десять человек потеряны. После стольких тренировок. Стольких затрат. Макдугал был в ярости. Хуже того, он теряет веру. Два человека, вот все, что он отправил на помощь Дональду в этой последней попытке.

Маккей уже что-то заподозрил и установил за ним наблюдение. Времени почти не осталось.

Он посмотрел на двух мужчин, которые стояли на берегу озера.

– Готовы?

Он не видел выражения лиц под черными шлемами, но они кивнули:

– Да, милорд.

Монро бросил взгляд на старую башню. Там ли Брюс? Он надеялся, что его догадка верна.

Хелен опустилась перед королем на колени и взяла его руки в свои.

– Благодарю вас, сир. Вы не пожалеете об этом.

– Я уже жалею. – Он рассмеялся. – У меня такое чувство, что некий горец не слишком обрадуется нашим планам.

В этом Брюс прав. Магнус придет в ярость. Но она все равно сделает это.

Хелен пожала плечами.

– Со временем смирится.

Рыцарская натура короля не позволила ему спорить.

– Вы уверены, что хотите уехать так скоро?

– Брат с Мюриел завтра отплывают в Данстаффнэйдж. Мне не терпится начать.

Король задержал ее взгляд. Она испугалась, что он передумал, но после долгой паузы тот кивнул:

– Ну хорошо. Доброго пути. Перед отъездом я дам вам письмо. Вы знаете, кому его вручить? – Она кивнула. – Тогда берегите себя.

– Обязательно. – Хелен покинула Солнечную комнату, пока король не передумал. Она закусила губу, почувствовав смутные опасения. То, что она задумала, не только опасно, но и, мягко говоря, необычно. Но и ужасно волнующе и, что самое главное, важно. Она применит свои целительские способности с пользой. С наибольшей пользой.

Она только ступила на лестницу, когда услышала какие-то приглушенные звуки, а за ними громкий лязг, доносящиеся из комнаты прямо за лестничной клеткой. Уборная, поняла она.

Хотя первым порывом было в смущении удалиться, до нее дошло, что звуки не такие, какие обычно издает человек, облегчаясь.

И вообще, кто и что здесь делает? В этой башне не должно быть никого, кроме короля и стражи, которая стоит у входа внизу.

Следующий звук заставил ее резко остановиться. Шепот по меньшей мере двух голосов. Это уже подозрительно.

Порадовавшись темноте, которая опускалась на крепость в сей поздний час, она прижалась к стене и стала медленно придвигаться к маленькой комнатке. Дверь была закрыта, но щель между двумя планками оказалась достаточно широкой, чтоб разглядеть темные, неясные фигуры мужчин, склонившихся над дыркой в камне и заглядывающих вниз.

Хелен тихо охнула, сообразив, что они делают. Уборная располагалась на внешней стене башни, чтобы опорожнять горшки прямо в озеро. Каким-то образом этим людям удалось забраться по ней.

Хотя первым порывом было закричать и предупредить стражу внизу, Хелен не была уверена, что они услышат ее отсюда. Зато мужчины в уборной точно услышат. Им хватит времени убить и ее, и короля, прежде чем стражники их поймают.

Нет, лучше всего предупредить короля и попробовать пробраться мимо.

Слишком поздно. Дверь начала открываться.

Она юркнула назад в тень, тихонько прокралась вверх по лестнице и потом по темному коридору к королевским покоям. Сзади доносились шаги мужчин.

С колотящимся в груди сердцем она приоткрыла дверь, проскользнула в узкую щелку и быстро закрыла ее за собой.

– Леди Хелен! – удивленно воскликнул король. – Что случилось?

Хелен оглядела комнату, моля о чуде.

– Какие-то люди, сир. По крайней мере трое. Идут сюда. Задуйте свечи. У нас мало времени. Они скоро найдут вас.

Это был маленький донжон всего с несколькими Солнечными комнатами на каждом из трех этажей. И они догадаются, что короля поместили на самый верх.

Брюс уже схватился за меч, но они оба понимали, что обречены, если до этого дойдет. Трое мужчин – это слишком много для все еще слабого короля. Да к тому же не исключено, что их может быть больше.

– Попробуйте привести помощь, а я пока задержу их, – сказал Брюс.

Но Хелен придумала кое-что другое.

Магнус и остальные как раз влетели в ворота, когда раздался первый крик. Они помчались к башне, куда поместили короля после пожара.

Стражники, оставленные сторожить башню, пребывали в смятении. Не тратя времени на расспросы, Магнус, Макгрегор, Сазерленд и Фрейзер ринулись вверх по лестнице.

Магнус услышал доносящийся сверху звон мечей, потом безошибочный глухой стук упавшего на деревянный пол тела. Добежав до третьего этажа, он выскочил в коридор, куда выходили двери трех комнат – самая большая в конце служила временными покоями короля.

На полу лежало тело одного из его людей, над ним стоял человек в черном. Ужасная вонь подсказала ему, как они пробрались сюда. Магнус взревел, выхватил из-за пояса длинный дирк – ибо пространство было слишком тесным, чтобы как следует воспользоваться мечом или молотом, – и атаковал.

Но он испугался, что уже слишком поздно, когда заметил еще двоих, выбежавших в коридор из королевской спальни.

Места было маловато, чтобы вместить так много людей. Но ему не потребовалось много времени, чтоб сократить это число на одного.

Когда первый человек упал, Магнус метнулся к тому, что слева, которого узнал, несмотря на шлем, а Макгрегор занялся тем, что справа.

Они стояли друг перед другом с клинками наготове.

– Ты хотел переигровки, Монро, – сказал Магнус. – Ты ее получил.

– Догадался, да? – Монро засмеялся и сдернул с головы шлем, который при таком близком сражении только мешал бы.

Магнус отшатнулся при виде обожженной кожи с левой стороны его лица. Большая часть волос с другой стороны тоже сгорела.

– Зацепило взрывом? Болит, да?

– Ублюдок. – Монро кинулся на него. Для маневров было слишком мало места, и оба понимали, что все решат несколько первых ударов. Монро промахнулся. Магнус – нет.

Слабостью Монро были его надменность и агрессивность. Как Магнус и ожидал, противник сразу ринулся в нападение. Он подождал, когда Монро замахнется, и в последнюю минуту отступил в сторону. Развернувшись, ударил локтем Монро в нос. Если б у Монро было куда отступить, это не было бы смертельной ошибкой. Но отступать было некуда. Магнус воспользовался моментом и, пробив кинжалом кольчугу, вонзил его прямо в живот.

Монро потрясенно повис на нем. Магнус держал его, пока тело не обмякло, а потом отшвырнул. Макгрегор сделал то же самое со своим врагом, и оба помчались вслед за Сазерлендом в королевские покои.

В комнате было темно. Боясь худшего, Магнус распахнул ставни, впуская лунный свет.

Он окинул взглядом комнату. Никого. Ничего. Что за черт?

– Где он? – спросил Макгрегор.

Вдруг они услышали громкий стук, словно кто-то вывалился из дымохода.

– Здесь, – сказал Брюс и повернулся, чтобы помочь кому-то спуститься.

Желудок Магнуса ухнул вниз, когда он узнал голубое платье. Голубое платье, в котором была сегодня Хелен.

Ох, Иисусе. Что бы это значило?

– Хелен? – ошарашенно выдавил он, борясь с приступом дурноты.

– Хелен? – повторил Сазерленд не менее ошарашенно.

– Черт побери, что ты здесь делаешь?

Король резко взглянул на него.

– Пришла мне на выручку. Снова, – добавил он и подмигнул Хелен.

Она покраснела.

Магнус слушал со стучащей в голове кровью объяснение короля – с несколькими прояснениями от Хелен, – как Хелен шла в свою комнату, когда услышала мужские голоса, доносящиеся из уборной. Она вернулась предупредить короля, но, не имея желания выдать нападающим их местонахождение, придумала выбросить несколько предметов из королевского окна, чтобы предупредить охрану. Потом, чтоб дать себе больше времени, они задули все свечи и постарались устранить все следы короля, после чего Хелен предложила им спрятаться в дымоходе камина. Он выглядел достаточно тесным даже для одного человека, не говоря уж о двух.

– Здорово придумала, правда? – с улыбкой сказал король. – Мне самому это никогда не пришло бы в голову.

Магнус мог бы оценить иронию того, что их игра так пригодилась, мог бы быть поражен и горд за нее, если б красная пелена у него перед глазами не застилала все остальное. Когда он думал об опасности… как близка она была…

Беспомощность. Ярость. Паника. Он готов был убить еще кого-нибудь. Он попытался обуздать свой гнев, но терпение ускользало от него. Во второй – или третий? – раз за неделю он чуть не потерял ее. Сколько же можно?

Первым порывом было схватить ее в объятия и никогда не отпускать. Он шагнул к ней, но потом остановился, вспомнив. Стоп. Да ведь он же потерял ее. Она ему отказала.

Их глаза встретились. Бурный поток эмоций пронесся между ними, но он был слишком запутанным и сложным, чтобы Магнус мог его понять и оценить. Он только сделал дыру у него в груди еще глубже, а боль мучительнее.

Она повернулась к королю.

– Наверное, я пойду к себе. Мне еще многое нужно сделать к завтрашнему дню.

Она хорошо это скрывала, но Магнус видел, что она не так спокойна, как кажется. Он заметил, как дрожит ее рука, прежде чем она спрятала ее в складках юбок.

– Подожди, я провожу тебя, – предложил он.

Его рот сжался.

– Там, за дверью, убитые. – Он помолчал. – Один из них Монро.

Глаза ее расширились.

– О, – вымолвила она. – Ясно.

– Я отведу тебя, – сказал Сазерленд.

Хелен, казалось, только сейчас заметила его. Ее алые губы вытянулись в тонкую линию, а голубые глаза полыхнули гневом.

– Я же для тебя умерла, забыл?

Сазерленд метнул в Магнуса убийственный взгляд.

– Это значит, что ты решила выйти за него замуж?

Магнус застыл. Но она даже не взглянула в его сторону.

– Нет, – последовал тихий ответ.

Сазерленд тут же повеселел и начал было что-то говорить, но она остановила его.

– Я в любом случае намерена поймать тебя на слове. Мне надоело твое бесконечное вмешательство. – Она взглянула на Магнуса, потом снова на брата. – Вы двое можете даже поубивать друг друга, если хотите, я больше не буду пытаться вас остановить.

– Я провожу вас в вашу комнату, миледи, – вызвался Макгрегор.