Текст книги "Суровая нежность"

Глава 24

Магнус взобрался выше на хребет, двигаясь с большей осторожностью. Плечо горело огнем, и каждая мышца в теле разрывалась от смертельной усталости. Разумеется, дождь только осложнял дело, сделав каменистую тропу скользкой и еще более ненадежной.

Потребовалось вдвое больше обычного времени, чтоб добраться до уступа, с которого он мог вести наблюдение. Оставалось еще несколько часов света длинного летнего дня, но из-за туч было темно, как ночью.

В ясный день с этого места на скале было бы видно на несколько миль вокруг: Лох-Брум располагался на западе, горы Ассинт на севере, Теллах и Сгур-Мор на юге и Лох-Гласкарнох, откуда они пришли, на востоке. В непогоду, однако, видимость была не больше сотни ярдов. Но этой сотни ярдов будет вполне достаточно, если кто-то приблизится. Самый узкий отрезок тропы находился прямо под ним и резко обрывался на противоположной стороне. Идеальное место для неожиданного нападения.

Магнус устроился на долгую ночь. Он съел свою скудную порцию еды и попил воды, которую набрал в речке перед тем, как они начали подниматься в гору. Прислонившись спиной к камню, вытянул ноги и дал отдых своему уставшему телу.

Время тянулось медленно. Где-то в середине ночи дождь прекратился, впрочем, это было уже не важно. Поскольку выступ был защищен лишь частично, он вымок насквозь.

Его мысли, больше не сосредоточенные на грозящей им опасности, незаметно перешли к Хелен. Он был решительно настроен забыть о прошлом и дать им шанс. Он может забыть все нежелательное, черт побери.

Что такого плохого в том, что он хочет немножко счастья? Но в долгие ночные часы лицо Хелен было не единственным, которое он видел. Ночные кошмары вернулись.

Забудет ли он когда-нибудь?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем занялась заря и прогнала призраков.

Он неотрывно смотрел на дорогу, ожидая каких-либо признаков того, что их преследуют, и уже начал думать, что они, вероятно, избавились от «хвоста», когда внезапно уловил какое-то движение.

Проклятье. Двое мужчин. Хотя один был с обмотанной чем-то ногой и хромал. Довольная улыбка заиграла у Магнуса на губах. Он не убился до смерти, но, судя по всему, был к этому близок.

Упорство этих двоих удивило его. Слишком уж много усилий они прилагают ради одной женщины, которая может что-то знать о Горной страже. Больше похоже, что они гоняются за королем, но он не был уверен. Брюс сказал ему, что нападавшие особо упоминали «девушку».

Неужели их предал кто-то из своих? Очень похоже, но кто? Он доверяет всем, кроме…

Сазерленды. Но они не подвергли бы Хелен риску, не так ли? «Девушка». Может, они пытались таким странным способом ее защитить?

Магнус вглядывался в окрестности, не видя никаких признаков третьего. Куда он делся? Отсутствие этого третьего беспокоило его. Как и то, что этим людям удалось найти их. Как будто кто-то угадывает каждый его шаг.

Что ж, этот они не угадают.

Магнус приготовился, переместившись через каменистый выступ к тому месту, где будет ждать врагов. Он почувствовал, как возбуждение от предстоящей схватки побежало по жилам. Осторожность не помогла. Пора покончить с бедой более радикальным способом.

Он навострил уши и не спускал глаз со склона под ним, дожидаясь первого звука. По этой тропе они смогут подниматься только по одному, один за другим. Если все пойдет хорошо, он застигнет первого врасплох и избавится от него прежде, чем второй поймет, что происходит.

К сожалению, все пошло не так хорошо, как он планировал. Первым показался хромой. Магнус предпочел бы использовать фактор внезапности против другого, но ничего не поделаешь. Он выпрыгнул перед покалеченным воином со свирепым боевым кличем, от которого тот чуть не свалился с обрыва. Магнус помог ему, нанеся удар мечом в плечо и с силой пнув в живот. Крик мужчины оборвался звуком глухого удара секунду спустя.

Второй, однако, среагировал быстрее, чем ожидал Магнус. Он налетел на него как ураган, нацелившись мечом в голову.

Магнусу удалось блокировать удар своим оружием. В ярости оттого, что чуть не дал себя убить, он атаковал противника с удвоенной силой, оттесняя ударами настолько мощными, что они должны были сокрушить его. Но мужчина отражал их с мастерством, почти равным его собственному. Почти.

Но Магнус измотал его. Сквозь прорези шлема было видно, что мужчина тоже это понимает. Реакции его замедлились. Перехваты сделались не такими уверенными, когда мышцы рук ослабели, и он тяжело дышал сквозь отверстия в стальном шлеме.

Между ударами он огляделся, как будто ждал кого-то. Предостерегающая дрожь прокатилась по Магнусу. Неужели третий где-то здесь?

Если и так, то он не спешил на выручку своему товарищу. Магнус дал противнику перейти в наступление и встретил удар, развернувшись влево. Подцепив ногой ногу мужчины, он повалил его на землю движением, которым гордился бы сам Робби Бойд. Обеими руками с силой вонзил меч в живот врага, пробив кольчугу. Один сильный пинок отправил его вслед за соотечественником.

Держа меч наготове, Магнус ждал, наблюдал. Он повернулся, оглядывая местность вокруг и прислушиваясь к звукам.

Кто-то был там, и Магнус бросал ему вызов встретиться с ним. Но кто бы это ни был, он, должно быть, передумал.

Чувство, что за ним наблюдают, рассеялось, как туман на солнце. К тому времени, как он перевел дух, оно исчезло.

Хелен тревожно ждала возвращения Магнуса. Король спокойно спал всю ночь и проснулся на рассвете с «раскалывающейся» головой, но гораздо крепче и бодрее, чем накануне. Сосновая смола сделала свое дело даже лучше, чем она ожидала. И хоть рана все еще была уродливым кровавым месивом, не было никаких признаков инфекции или лихорадки.

Но в отличие от короля Хелен почти не спала, она слишком беспокоилась о Магнусе.

Вчерашний дождь и хмурые небеса показались далеким воспоминанием, когда занялся новый, яркий и солнечный день.

Где же он?

Наконец, спустя примерно час после рассвета, она увидела его. Облегчение обратилось в ужас, когда Хелен заметила на его дублете грязь и брызги крови. Он сражался.

Не задумываясь, она вскочила и кинулась ему в объятия. Он подхватил ее и молча обнял.

Она и не замечала, что плачет, пока он не приподнял ее лицо к своему, взяв за подбородок.

– Что случилось, мой ангел? Почему ты плачешь?

– Я беспокоилась. – Она шмыгнула носом. – И не напрасно – ты дрался!

Он усмехнулся.

– Да, но я же здесь, верно? – Внезапно он нахмурился. – Ты думала, я их не одолею?

Ну как ей в одну минуту хочется кинуться ему на шею, а в следующую придушить? Прямо как тогда, много лет назад, когда он пришел, весь побитый, победив Дональда на Играх горцев.

– Разумеется, я не сомневалась в тебе. Но и ты тоже уязвим, как бы хорош ни был.

Его глаза потемнели от боли.

– Да, никогда не знаешь, что может случиться. – Хелен поморщилась, сообразив, что он подумал об Уильяме. – Но сегодня был мой день.

Почувствовав его мрачное настроение и зная, что Уильям всегда будет стоять между ними, она поняла, что когда-нибудь им все-таки придется поговорить о нем. Но только не сейчас.

Пожалев, что затронула эту тему, она вытерла слезы и спросила:

– Что произошло?

Король тоже вышел из пещеры поприветствовать его – много ли разговора он слышал, она не знала, – и Магнус рассказал, как избавился от их преследователей. По крайней мере от двоих.

– И ты ни разу не видел третьего? – спросил король.

– Со вчерашнего утра у реки – нет, но я знаю, что он там был.

Король поверил ему без вопросов.

– Будем надеяться, что он сдался. Если Макгрегору с товарищами удалось поймать остальных, то поддержки ему ждать особенно неоткуда. – Король задумчиво погладил свою темную бороду.

– Есть какие-нибудь идеи, кто за этим стоит?

– Нет.

– Но какие-то мысли у тебя есть.

– Возможно, лучше будет поговорить об этом, когда доберемся до Лох-Брум. – Магнусу незачем было смотреть в сторону Хелен. И так было ясно, что он не хочет обсуждать это при ней. – Вы чувствуете себя достаточно окрепшим?

– Нет, – честно признался Брюс, – но я справлюсь. Довольно с нас гостеприимства этих гор. После Метвена вольная жизнь потеряла для меня свою привлекательность. Боюсь, я привык к роскоши, предоставляемой короной, такой как хорошо приготовленная еда, матрас и горячая ванна.

Это звучало так хорошо, что Хелен вынуждена была сдержать тоскливый стон.

Однако Магнус, похоже, все равно услышал его и засмеялся.

– Пошли. Вы и опомниться не успеете, как мы окажемся там. И ваши мечты осуществятся.

Ну, возможно, не так быстро, но в сравнении с тяготами предыдущего дня долгий спуск с гор, переход через долину и вдоль южного берега озера Лох-Брум к Дан-Лагаду, замку вождя Маколеев, показался даже приятным. Избавившись от преследователей, они могли идти помедленнее и чаще отдыхать.

Они пришли к месту ранним вечером, перед вечерней молитвой, грязные, смертельно уставшие, но невредимые.

Благодаря Магнусу.

Она хотела поблагодарить его, но потеряла в толпе людей, запрудивших и двор, и Большой зал, когда они прибыли. Извещенный о том, что произошло, гонцом из королевского сопровождения, замок был охвачен волнением. Остальная свита еще не прибыла, но их ожидали в скором времени. Хелен была рада услышать, что ее брат – тот самый человек, который привез новость загодя. Магнус, однако, не разделял ее радости от того, что Кеннет жив-здоров.

Хелен, Магнуса и короля сразу же отвели в спальни (короля в покои лэрда, Магнуса в маленькую караульную, а Хелен предоставили, как она подозревала, детскую), снабдили едой и горячей водой. Искупавшись, Хелен отправилась на поиски короля. С радостью найдя его мирно почивающим, она рассказала леди Маколей, как приготовить целебный отвар, после чего рухнула на свою кровать и провалилась в глубокий сон.

Когда она проснулась, в замке было темно и тихо. Она на цыпочках прошла мимо служанки, которая, вероятно, была послана позаботиться о ней, но пока ждала, уснула в кресле рядом с жаровней, вышла в коридор и поднялась по лестнице к королевским покоям.

Стражник, охраняющий двери, быстро отступил в сторону, пропуская ее. Хелен удивилась, увидев, что сама хозяйка замка сидит рядом с королевской постелью. Она шепотом заверила Хелен, что король, проснувшись, хорошенько поел – без овощей – и выпил «отвратительное пойло», которое Хелен велела для него приготовить. Пообещав, что пошлет за ней, если она понадобится, жена грозного вождя выпроводила ее из комнаты, как мешающегося под ногами ребенка, и велела идти отдыхать.

Именно это Хелен и намеревалась сделать. После того как повидается с Магнусом.

Она, конечно, была рада, что они все теперь в безопасности, но с момента их прибытия с ними обращались как с героями, восставшими из мертвых, и буквально рвали на части. Ей надо увидеть его, дабы убедиться, что то, что произошло на дороге, ей не померещилось. Она чувствовала, что он ведет какую-то внутреннюю войну с самим собой, и не хотела давать ему возможность передумать.

Внезапно ей пришла в голову идея.

Возможно, настало время воспользоваться советом брата.

Подойдя к его двери, она быстро огляделась, желая убедиться, что никого нет, и тихо, как мышка, проскользнула в утопающую в темноте комнату. Мягко прикрыв за собой дверь, замерла, давая глазам привыкнуть к темноте и прислушиваясь к звуку его ровного дыхания.

Хелен медленно начала раздеваться, сбросив халат и ночную рубашку кучей у ног. Сняв тапочки, пошла босая и нагая по деревянному полу. У края кровати она сделала глубокий вдох. Не давая себе передумать, подняла одеяло и нырнула к нему в постель.

Глава 25

Магнусу снился сон. Что-то мягкое и теплое прижималось к нему сзади, и было так хорошо…

Он резко проснулся.

Было темно и ничего не видно, но остальные чувства быстро пробуждались от запаха мыла, цветов и теплой, податливой женщины.

Он сразу же осознал две вещи: это Хелен, и она голая. Совсем голая. Каждый дюйм ее шелковистой мягкой кожи прижимался к нему. Одна маленькая ручка скользнула на перед, чтобы крепче удержать его, ее пах льнул к его заду, а два твердых маленьких бугорка утыкались ему в спину.

Ее соски.

Тело отреагировало мгновенно, запылав и затвердев от возбуждения. Нет, не от возбуждения. От чувственного голода. От плотской жажды. От первобытного желания мужчины сделать женщину навек своей.

Вожделение пронеслось по нему огненным вихрем, который почти невозможно было сдержать. Он не мог дышать. Единственное, что он мог, – это хотеть – нет, жаждать – каждой клеточкой своего существа.

Ее нежные и мягкие, словно пух, пальчики скользнули по напрягшимся мышцам его живота.

Он стиснул зубы, тело одеревенело. Кровь застучала в ушах. Им завладел порыв перевернуться, опрокинуть ее на спину и вонзиться в нее глубоко-глубоко. Захотелось обвить ее ноги вокруг себя и слиться с ней так прочно, чтоб они больше никогда не смогли друг от друга оторваться. Захотелось услышать ее тихие стоны, когда он будет врываться в нее вновь и вновь. Услышать ее вскрики удовольствия. Ему захотелось услышать, как она выкрикнет его имя в момент наивысшего наслаждения. И потом кончить самому. Глубоко, горячо и мощно. Ощутить удовлетворение, которое всегда ускользало от него.

– Магнус, – прошептала она ему на ухо, приподнявшись. – Ты не спишь?

А как она, черт возьми, думает? Каждый мускул в его теле бодрствует. Плоть напряжена до предела. А ее пальчики…

Боже, ее пальчики порхают мучительно близко от пульсирующего члена. «Дотронься до меня. Попробуй меня. Возьми меня в рот и пососи». Она пробуждала в нем все самые низменные мысли.

– Нет, – ответил он сиплым шепотом, с трудом обретя голос. – Что ты здесь делаешь, Хелен?

Она рассмеялась смехом сирены.

– Мне кажется, это вполне очевидно: соблазняю тебя.

Рука ее нырнула вниз и – о Боже, помоги! – обхватила его. Он не смог удержаться, чтоб не ткнуться ей в руку. Это было так хорошо… слишком хорошо. Эти маленькие бархатистые пальчики обвили его, сжимая, сдавливая, поглаживая.

Это вызывало целую бурю ощущений, которые вспыхивали внутри его, как сотни последовательных взрывов. Он закрыл глаза, застонал. Невинное прикосновение убивало его.

– Зачем? – хрипло выдавил он.

Она замерла. Рука отпустила его.

– Я подумала… – Уверенности в ее голосе поуменьшилось. – Я подумала, возможно, ты захочешь закончить то, что мы начали в лесу. Думала, ты хочешь меня.

Нотка сомнения в ее голосе сломила его. О да, он хочет ее. Дольше, чем она может себе представить. И, черт возьми, он ее получит.

«Моя». Это знание поднялось у него в душе с уверенностью, отрицать которую было невозможно. Хватит уже сопротивляться. Она всегда принадлежала ему, как и он всегда принадлежал ей.

Разве это может быть неправильно?

Он повернулся и накрыл ее своим телом.

Она ахнула от соприкосновения. Он лишь смутно различал в темноте ее черты. Губы были приоткрыты в приглашении слишком сладком, чтобы устоять. Он накрыл их своими и поцеловал глубоко, крепко, по-собственнически. Это был пылкий, обжигающий поцелуй, не оставляющий сомнений в его намерениях.

Когда он наконец отпустил ее, оба были разгорячены и тяжело дышали.

– Это отвечает на твой вопрос? Да, я хочу тебя. Хочу каждую минуту, каждый день с тех пор… – Он замолчал и улыбнулся. – С тех пор как тебе стукнуло шестнадцать и ты была чертовски юна, чтобы что-то с этим сделать.

Она тоже улыбнулась и обхватила ладонью его лицо. Слезы счастья заблестели в темноте.

– Ох, Магнус. Это так мило.

– Мило? – Ад и все дьяволы! Он опустил чресла, давая ей почувствовать себя, прижимаясь. Его восставшее естество интимно потиралось о нее. Одно быстрое движение, и он оказался бы в ней. Бисеринки пота выступили у него на лбу от попыток сдержаться. – Я не милый, и, заверяю тебя, то, что я мечтаю сделать с тобой сейчас, тоже.

Он услышал, как она резко втянула воздух, и мог бы поклясться, что глаза ее заискрились предвкушением.

– Что, например?

Он засмеялся и вновь поцеловал ее.

– Я мог бы сказать, но, думаю, будет гораздо лучше, если покажу.

Или, может, он сделает и то и другое.

Он скатился с нее и соскочил с кровати.

– Ты куда?

В ее голосе было столько разочарования, что он усмехнулся.

– Я ждал этого слишком долго, чтобы не видеть. – Он взял со стола свечу, поднес ее к жаровне и зажег от углей.

Возвращаясь к постели, он резко остановился и чуть не споткнулся. Во всяком случае, сердце его точно запнулось. Она сидела в постели, прикрывшись одеялом, и была так чертовски красива, что он чуть не бросился перед ней на колени. Ее роскошные волосы рассыпались по плечам в буйном беспорядке, губы алые и припухшие от его поцелуя, а в широко раскрытых глазах… девичья стыдливость.

Он улыбнулся.

– Ты не можешь стесняться. Ты же только что голой залезла ко мне в постель.

Она нахмурилась.

– Почему это не могу? А вдруг тебе… – Она закусила губу. – Вдруг тебе не нравится то, что ты видишь?

Он засмеялся. Не мог ничего с собой поделать. Поставив свечу на прикроватный стол, нырнул под одеяло и заключил ее в объятия.

Она ощетинилась.

– Не вижу ничего смешного.

Он пробежал ладонями по обнаженному телу, лаская каждый дюйм бархатной кожи, пока она не сделалась теплой и податливой.

– Если б ты знала, как прекрасна для меня, то тебе тоже было бы смешно. – Он покачал головой. – Мужчины любят видеть женщин обнаженными. А ты…

Он скользнул ладонями вниз, по тонкому изгибу талии, по округлой попке и снова вверх, через гладкий живот к груди.

– Твое тело – мечта.

Магнус снова поцеловал Хелен, но все еще ощущал ее нервозность. Он покачал головой в притворном разочаровании.

– Я думал, ты соблазняешь меня.

– Да, но я никогда раньше этого не делала.

Он нахмурился, неясный вопрос забрезжил у него в голове. Соблазнение, вот что, должно быть, она имела в виду. Она неопытна, но не невинна. Магнус заставил себя отогнать эти мысли прочь. Он не может позволить себе думать об этом.

«Оставь это в прошлом».

Поэтому он поцеловал ее и целовал до тех пор, пока уже не мог думать ни о чем другом, кроме сладкого вкуса ее губ и невероятного ощущения кожи, скользящей по коже.

Он прервал поцелуй, встал на колени рядом с ней и медленно стал стаскивать с нее одеяло, вбирая взглядом каждый открывающийся дюйм кремовой кожи.

Иисусе. Во рту у него пересохло. Он представлял это – черт, даже пытался сложить вместе те кусочки, которые ему удавалось увидеть одним глазком, – но ничто, ничто не подготовило его к той картине, которая предстала сейчас перед ним.

Грудь ее, увенчанная маленькими малиново-розовыми сосками, была высокой и округлой. Он взял один между пальцев, потому что они были слишком соблазнительны, чтобы удержаться. Покатал твердый кончик, мягко лаская, пока тот не затвердел еще сильнее.

Ему понравилось то, каким неровным сделалось ее дыхание.

Он опустил взгляд на живот, к тонкой талии и мягкому изгибу бедра. К потайному местечку между ног. К длинным красивым ногам и изящным стопам.

– Боже, какая ты красивая, – прохрипел он, осипший от желания.

Их взгляды встретились, и он увидел, что она расслабилась. Увидел, как она облегченно выдохнула.

– Ты тоже, – сказала она, скользя восхищенным взглядом по его широкой груди, рукам, ногам и – Господи, помоги! – по его мужскому достоинству.

Жар залил ей щеки, и она подняла взгляд, сообразив, на что именно глазела.

– Мне нравится, когда ты смотришь на меня, любовь моя, – хрипло проговорил он.

Глаза ее чуть расширились.

– Правда?

Он кивнул, потому что не мог уже ничего говорить.

Она окинула его еще одним, более смелым взглядом, а потом сделала то, что делал он с ней, – прикоснулась к нему. Очертила ладонями мускулы его плеч и рук, проверяя их силу легкими сжатиями. Он судорожно подергивался под ее пальцами.

– Твои руки твердые как камень. Ты намного мускулистее, чем раньше.

Он засмеялся.

– Надеюсь. У меня за плечами все-таки четыре года сражений.

– Что это?

Ее пальцы обвели отметину у него на руке. Такая же отметина была у всех Горных стражников: вздыбленный лев, символ шотландских королей, с опоясывающей руку крученой паутиной. Паук на страже должен был напоминать королю, что никогда нельзя сдаваться.

– Да так, ничего. – Он отнял ее руки от своего тела, схватив за запястья, и пригвоздил к кровати по обе стороны от головы.

Она изумленно ахнула.

Он навис над ней, заглянул в глаза.

– Ты собираешься задавать вопросы, Хелен, или хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью?

Ответа он не ждал; чувственный блеск в ее глазах сказал ему все, что нужно.

Хелен с нежностью взирала на склонившегося над ней мужчину. Эта его грубоватая, физическая сторона была для нее внове. Он всегда был таким вежливым и мягким, таким благородным и сдержанным. Но сейчас в нем не осталось ничего благородного и сдержанного. Он выглядел свирепым и опасным, а мерцающие блики света даже придавали его лицу чуть-чуть порочности.

С прижатыми над головой руками она оказалась полностью в его власти. Она не могла пошевелиться, даже если б захотела. Но у нее и не было ни малейшего желания сопротивляться.

Он нравился ей таким. Земным. Властным. Чуточку грубоватым. Нравилось ощущать на себе тяжесть его тела, нравилось видеть, как бугрятся и перекатываются мускулы его широкой груди и рук в свете свечи, нравилось ощущать его силу.

Вместо угрозы это гарантировало ей чувство безопасности и защищенности. Хелен знала, что он никогда не причинит ей боли. Она закусила губу. По крайней мере она надеялась. Следовало признать, она чуточку нервничала из-за первого раза. Он крупный мужчина, а она… она не вполне уверена, подойдут ли они друг другу. Но успокаивала себя мыслью, что уж если женщины могут рожать детей, то и ее тело приспособится.

Теперь, вероятно, было не лучшее время вспоминать все те крики, которыми сопровождаются эти рождения.

К счастью, Магнус отвлек ее от этих пугающих мыслей на гораздо более приятные.

Он целовал ее губы, подбородок, шею. Языком и губами проложил трепетную дорожку к груди.

Да, да. Она ощутила внизу живота дрожь предвкушения.

Он взял ее груди в свои большие ладони, потирая твердыми мозолистыми пальцами каждый кончик. Это нежное прикосновение разослало по всему телу стрелы желания.

– Твоя грудь такая красивая. – Он оторвал взгляд от ее тела, чтоб заглянуть ей в глаза. – Такая мягкая и округлая. – Он продемонстрировал это нежным сжатием, заставившим ее выгнуться ему навстречу. – Безупречная молочная кожа, увенчанная двумя спелыми ягодками. – Он пожирал их взглядом из-под полуопущенных век. Горячая влага вдруг растеклась у нее между ног. – Не могу дождаться, когда попробую ее.

Внезапно она порадовалась, что он зажег свечу. Ведь теперь она может видеть его желание. От одного лишь взгляда на него ее бросало в жар и трепет. Воздух казался таким плотным и наполненным самой жизнью от нетерпеливого ожидания.

Она инстинктивно выгнула спину. Тихий вскрик сорвался с губ.

Он плотоядно улыбнулся.

– Да, сначала я буду целовать твою грудь. – Он опустил голову и взял один набухший сосок в зубы. Теплое влажное посасывание длилось лишь мгновение, прежде чем он отпустил ее. Одна рука скользнула вниз по животу. – Потом буду целовать тебя вот здесь. – Она резко втянула воздух, когда палец его коснулся теплой влажной расщелины. Как она могла думать, что он не страстный? Да он сама страсть. Чувственный и мужественный до крайности. – А потом, когда ты изольешь свои соки мне в рот, я заполню тебя своей плотью и заставлю кончить еще раз.

О Боже. Дрожь предвкушения прокатилась по ней от этих порочных слов. От греховного обещания в его голосе жар накатывал волна за волной.

И вот рот его на ее груди, язык посасывает и кружит до тех пор, пока острые иглы удовольствия не выстреливают ей в чрево. Но мысли ее уже устремляются к следующему обещанию.

Место между ног подергивается, увлажняется в ожидании. Она не может думать ни о чем другом. Его губы там.

Да. Нет. Скорее.

Магнус чувствовал, как тело ее дрожит от наслаждения. Ощущал прилив желания, бурлящий у нее в крови. Эти тихие чувственные стоны подгоняли его, а каждое прижатие бедер говорило, куда именно.

Ее неприкрытая чувственность, ее доверие смиряли и в то же время возбуждали его.

Он соскользнул вниз по ее телу, прокладывая дорожку поцелуев от груди через мягкую округлость живота к чреслам и, наконец, к нежной коже внутренней стороны бедра. Обхватив ее за попку, он интимно устроился у нее между ног и вскинул глаза, чтобы поймать ее взгляд.

Она наблюдала за ним с чувственной смесью неуверенности и нетерпения. Словно считала, что должна бы возразить, но не хотела. Он был рад, что она не возразила. Ему нравилась искренность ее страсти. Нравилось, что для нее это такое же удовольствие, как и для него.

– Я так давно мечтал об этом, – хрипло проговорил он.

– Правда?

Он кивнул.

– Не могу дождаться, когда попробую тебя.

Остатки ее неуверенности растаяли без следа, когда он прижался в нежнейшем поцелуе к шелковистой розовой плоти.

– Мм… – промычал он, лизнув ее языком. – Сладкая как мед.

Ощущение его рта – его языка – на ней было не похоже ни на что, что Хелен когда-либо себе представляла. Ее обдало жаркой волной нетерпеливого желания. Она будто плыла в каком-то горячем и влажном чувственном тумане.

Это были самые эротические в ее жизни мгновения – видеть его вот так. Видеть, как он делает это именно с ней. Тело ее задрожало. Она тихо застонала. Приподняла бедра, безмолвно моля его о большем.

И он дал ей больше. Поцеловал ее крепче. Его рот, прижимающийся к ней, ласкающий язык, шершавая челюсть, царапающая бедра… все это было слишком. Она заерзала от мысли о том, что сейчас произойдет. Почувствовала нарастающее наслаждение, напряжение, словно от туго закручиваемой спирали, внизу живота.

В этот раз она знала, чего хочет. Она отдалась своим ощущениям и позволила им унести себя на самую вершину.

Тело ее застыло. Дрожь между ног на один краткий миг прекратилась. А потом все рассыпалось на одной горячей, долгой, судорожной волне. Она вскрикнула, когда наслаждение окатило ее с головы до ног.

Магнус не мог больше ждать. Ее чувственные вскрики распалили его до предела. Еще одна последняя ласка, и он расположился у нее между ног.

Она все еще содрогалась от удовольствия. Глаза ее были закрыты, губы приоткрыты, щеки пылали. Она была теплой, мягкой и влажной… восхитительно влажной для него.

«Моя. Всегда была моей. И будет впредь!»

Боже, как же он любит ее. Магнус закрыл глаза, откинул голову назад и погрузился в нее одним твердым толчком.

Тугая! Иисусе, какая тугая и…

Сопротивление?

Он потрясенно распахнул глаза, когда она вскрикнула. В этот раз не от наслаждения, но от боли.

Что за черт?

Словно почувствовав, что он собирается сделать, она обвила его ногами и приподняла бедра, не давая отстраниться.

– Не останавливайся, – прошептала она. – Пожалуйста, не останавливайся. Со мной все в порядке.

Их глаза встретились. Он не понимал. В голове роилось так много вопросов, но требования плоти были сильнее. Он был так близок к завершению, что не мог остановиться, даже если б захотел. Только не теперь, когда он уже в ее теле. Глубоко внутри ее. А его пульсирующая плоть окружена тугим влажным жаром.

Он опустился над ней и сделал толчок. На этот раз мягко, слегка вращая бедрами.

Она ахнула, глаза расширились. Да, вот так хорошо. Очень хорошо. Тело ее льнуло к нему как перчатка. Горячая, влажная перчатка. Лишая его разума, доводя до исступления.

Ощущения выстреливали по телу огненными стрелами, грозя спалить его дотла. Тело напряглось, желая продлить эту сладкую пытку. Выжать из этого столько удовольствия, сколько возможно.

Он приподнимался и опускался вновь, с каждым разом погружаясь все глубже.

– Господи, как же хорошо, – простонал он.

Это не было похоже ни на что, испытанное им раньше. Его страсть к ней была не только плотской, но и духовной, она шла из самого сердца. Она всецело поглощала его. Он чувствовал это каждый раз, когда смотрел на нее. Глаза глядят в глаза. Тело сливается с телом. Одно целое.

– Я так люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Всегда любила.

На мгновение, прижимая ее к себе, он заглянул ей в глаза и испытал истинное счастье.

Давление у основания позвоночника нарастало, и он понял: еще немного, и ему уже не удастся сдержать его. Ее слова любви звучали у него в ушах. Он стиснул зубы, борясь с желанием дать себе волю. Мышцы живота напряглись. Толчки ускорились. Но он хотел, чтобы она достигла кульминации вместе с ним.

Хелен задвигалась под ним, и он понял, что вот-вот получит то, чего так долго хотел, что оно уже близко.

Любит. Он сказал, что любит ее! Внутри ее вновь поднималась волна наслаждения по мере того, как его плоть все глубже и настойчивей проникала в нее, завладевая ею. Чувствовать его в себе, заполняющего, любящего ее, – это было обладание в своей самой примитивной форме. Притязание. Связь. Интимность, о которой она и мечтать не смела.

И это было так хорошо. Шок острой боли растворился в далеком воспоминании, когда тело ее согрелось и смягчилось, подстраиваясь под него.

С каждым толчком он подводил ее все ближе к краю обрыва. Она почувствовала, как участился пульс. Ощутила прокатившееся по ней предвкушение.

Глаза их встретились. Он казался таким мрачным, таким напряженным, и каждый мускул его был натянут как тетива лука, словно он борется с чем-то из последних сил.

Он ждет ее, сообразила Хелен, и любовь затопила ее сердце до краев.

Всплеск эмоций подтолкнул ее чуть дальше. Она так любит его, и то, что она чувствует, кульминация этой любви. Это момент, которого она ждала так долго. Хелен вскрикнула, когда наслаждение накрыло ее еще один раз.

Ему того и нужно было. Она почувствовала клокочущую в нем страсть. Ощутила всепоглощающую силу его любви. Что-то горячее вспыхнуло, взорвалось внутри ее, когда накал их обоюдной страсти достиг своего апогея.

На миг ей показалось, будто она перенеслась в другой мир, коснулась кусочка рая. Звезды. Солнца.

Тело его содрогнулось, задрожало в освобождении. Он вонзился в нее еще раз и, словно это лишило его последних сил, рухнул на нее.

Но не успела она как следует ощутить жар и тяжесть его тела, как он скатился на кровать.

Хелен была еще слишком размякшей от наслаждения, слишком тронутой тем, что только что произошло, и обессиленной, чтобы осознать, что что-то не так.

Но когда тело ее стало остывать от прохладного воздуха, когда дыхание замедлилось, когда буря страсти окончательно улеглась, на нее надвинулось болезненное ощущение тишины.

Она украдкой взглянула на него из-под ресниц. Он лежал на спине, глядя в потолок. Каменное выражение лица было под стать его молчанию.

Холодок недоброго предчувствия пробежал по обнаженной коже Хелен.