Текст книги "Опасные леди"

Сжав до побеления губы, Эбби покинула рубку, и отправились за своими вещами в спальню, приготовленную непонятно для какой невесты. Глаза ее наполнились слезами негодования и обиды. Он просто невыносим. Даже не захотел ее выслушать! И опять заговорил о чем-то, смысла чего она никак не может взять в толк. Силы небесные, что за всем этим кроется?

Поднявшись на палубу, Эбби сразу же увидела сестру. Гул мотора стих, яхта, легко скользя, приблизилась к причалу, и Оливер, тоже появившийся на палубе, собирался отдать швартовы. Эбби подошла к борту и помахала сестре.

– Джесс! Джесс! – крикнула она, щурясь от слепящего солнца.

Джесс бежала от берега по длинному молу, босая, с развевающимися на ветру волосами, легкие складки алого саронга на нем увивались следом за ней. Ох, как здорово снова увидеть ее, это такое облегчение после всех пережитых злосчастий!

Сердце Эбби почти остановилось, когда Джесс приблизилась. Нет, она выглядела совсем не так жизнерадостно, как показалось Эбби издали. Она разгневана. А следом за ней на причал примчался человек, и выглядел он совсем как безумный.

Эбби сузила глаза и твердо взглянула на него. Лицо показалось ей знакомым, хотя она точно знала, что никогда прежде его не встречала. В белых шортах, серой футболке и тоже, как и Джесс, босиком. Хотя Эбби глядела на него с опаской, почти как на сумасшедшего, но не могла не отметить его поразительной привлекательности. Он настиг Джесс, когда она уже добежала до того места, где Оливер, сойдя на причал, пришвартовывал яхту.

Человек резко повернул Джесс к себе, мрачное выражение его лица не предвещало ни чего хорошего.

– Нет, стойте, нет! – Прорычал он. До прибытия адвокатов вы не получите возможности сговориться!

Джесс вырвалась от него, но человек схватил ее за талию, прежде чем она успела вскочить на борт яхты.

– Я уже вами по горло сыта, негодяй! – закричала на него Джесс. – Вы сумасшедший, самый настоящий сумасшедший! Двадцать четыре часа на этом чертовом острове лоб в лоб с вами, да еще готовя вам пищу, это кого угодно доведет до бешенства. Меня уже просто тошнит от вас с вашими криками и обвинениями. И если я узнаю, что этот безумец, этот идиот, ваш братец, хоть пальцем тронул мою Эбби, если хоть один волос упал с ее головы, вот тогда вам действительно понадобятся адвокаты, потому что я убью вас!

Эбби в ужасе закрыла лицо руками. Зачем Джесс говорит то, что способно разъярить кого угодно? Тем временем Джесс, вырвавшись из рук того человека, повернулась к Оливеру, который наблюдал всю сцену с крайним удивлением.

– А вы!.. Как смели вы похитить мою сестру? Как вы посмели удерживать ее против воли?

Эбби с ужасом увидела, как Джесс замахнулась и… О нет, она не могла глазам своим поверить… Джесс ударила Оливера кулаком в скулу! Удар был столь неожиданным и сильным, что тот, все еще ничего не понимая, отступил назад. Незнакомец, гнавшийся за Джесс, вновь настиг ее, но было уже поздно. Оливер, потеряв равновесие и какую-то долю секунды покачавшись на краю причала, плюхнулся в море.

Разъяренная Джесс, явно не удовлетворившись своим подвигом, подбежала к человеку, пытавшемуся схватить ее за руки.

– Вы тоже негодяй!

Она опять замахнулась и повторила то же самое, то есть заехала ему кулаком в челюсть. Он был настолько ошеломлен ее свирепостью, что, отшатнувшись, тоже свалился в воду.

Крайне потрясенная невероятностью происходящего, Эбби молча смотрела на сестру, которая подошла к краю причала и наблюдала, как эти двое, приняв водные процедуры, появились на поверхности и теперь выбирались из воды в крайнем смущении.

– Пусть это послужит вам уроком, братцы Уэбберы! – крикнула Джесс купающимся. – Нет ни людей, никаких других чертовых тварей, способных разлучить сестер Лемберт. Вы слишком много берете на себя, но теперь знайте, что мы не дадим себя запугать и запутать. Вы хотите кровавой войны, и вы ее получите!

Затем Джесс посмотрела на побледневшую Эбби, которая все еще стояла на палубе яхты, вцепившись в борт. Широкая улыбка победительницы появилась на лице Джесс, но вдруг она сморщилась от боли и поднесла ко рту костяшки пальцев.

– Черт, как больно! В кино это выглядит так легко и просто.

Эбби разразилась слезами, и это будто разбудило ее, выведя из столбняка. Она тотчас бросилась к сходням, но не успела с них спуститься, как сестра оказалась рядом, заключив ее в крепкие объятия.

– Ох, Джесс, – всхлипывая, бормотала Эбби, прижимаясь к сестре. – Что ты наделала! Кто этот человек? И о каких это братьях Уэбберах ты говорила? Ты не должна была бить Оливера, он здесь совсем ни при чем. Он шофер и так добр ко мне, что…

Джесс отстранилась от Эбби и уставилась на нее каким-то странным, ничего непонимающим взглядом.

– Шофер? Какой еще шофер? Этот тип, которого я только что отправила купаться вместе с Уильямом Уэббером, – его брат и деловой партнер Оливер Уэббер.

Если бы Джесс не поддержала сестру, та могла бы грохнуться на том же месте, где стояла. Голова у Эбби закружилась, колени подогнулись, а все внутренности, казалось, поднялись к самой глотке. Нет, это не может быть правдой. Этого вообще просто не может быть. Она смотрела и смотрела на Джесс и вдруг поняла: это правда, хотя бы потому, что при всех недостатках ее сестра не была лгуньей.

Сердце Эбби оледенело, а мысли пришли в такой беспорядок, что она с трудом сумела сосредоточиться. Оливер… Уэббер. Вдруг до нее дошло, как она одурачена, и удивлялась она теперь только одному – как это раньше она ничего не заподозрила? Ох, негодяй! Господи, как подло он обманул ее, и какой тупицей она оказалась, скушав все это. Однако теперь разъяснилось все, что было ей непонятно. Ведь в его словах, поступках, во всем его поведении постоянно концы с концами не сходились, а она ничего не замечала, идиотка, влюбленная дурочка!

С этой минуты ее сердце, где раньше царила любовь, наполнилось гневом и испепеляющей жаждой мщения. Она бросилась к сестре и, прижав ее к сердцу, решительно спросила:

– Джесс, что ты там говорила насчет объявления войны?

ГЛАВА 13

– Ну и втянула ты меня в дельце, нечего сказать, весьма изысканное. – Эбби в раздражении ходила туда-сюда по грязному полу. – Ох, какое унижение я пережила, когда этот чертов Оливер Уэббер перебросил меня через плечо и свалил сюда, как мешок с гнилой картошкой. Что это такое? Камера пыток?

– Это генераторная, – горестно сказала Джесс, все еще страдая от боли в суставах пальцев. Она сидела на старом потрепанном чемодане возле узкого окна, слишком узкого, чтобы думать о побеге. – То самое место, куда тебя бросают за то, что ты говоришь слишком решительно.

– Мне показалось, Джесс, что ты действовала куда решительнее, чем говорила. Где ты научилась драться кулаками?

– Нигде я этому не училась, уверяю тебя. Каждый бы набросился на них, окажись он на моем месте. Все имеет предел, и как же мне было удержаться? – Она мрачно усмехнулась. – Ох, ну разве ты не видишь, что они сумасшедшие? Хватают нас, перебрасывают через плечо и волокут в эту мерзкую дыру! Я уж рада, что этот идиот Уильям чуть не сдох от сердечного приступа, волоча мое увесистое тельце.

– Не вижу ничего смешного, Джесс, проворчала Эбби. – Сколько они собираются нас тут держать? Я уже сопрела в этих джинсах. И потом, смотри, солнце уже садится, а ночью здесь сойдутся все на свете бегающие, ползающие и летающие твари.

– Ты же слышала, , что сказал Уильям: они заперли нас, чтобы иметь возможность спокойно принять душ и переодеться. Потом, я думаю, нас призовут на заседание испанской инквизиции.

– Ох, Джесс, – простонала Эбби, найдя еще один старый пыльный чемодан и усаживаясь на него. – Что, к черту, происходит? Мне кажется, что это кошмар, что я вот-вот проснусь и окажусь дома, и все будет как прежде, все будет хорошо. Но этого не происходит, ведь не происходит, нет?

– Нет, не происходит, – тихо отозвалась Джесс. – И во всем, как обычно, виновата я. Скажи мне, Эбби, наверное, это было ужасно, когда он похитил тебя из дома? Я и подумать не могла, что с тобой могут случиться такие неприятности, ты веришь мне? – Она подошла к сестре и положила руку ей на плечо. – Я просто казню себя за то, что впутала тебя во всю эту историю. Он был груб с тобой?

Эбби встала и подошла к узкому оконцу. От гула генератора у нее разболелась голова, да и духота здесь была прямо-таки невыносимой. Но гораздо сильнее, гораздо ужаснее боль в раненом сердце, ведь Оливер так обманул ее. Его обман несоизмерим с ее маленькой ложью. Он мог сказать ей, кто он на самом деле, в те минуты, когда она признавалась ему, кто она. Впрочем, сейчас ей вспомнилось, что несколько раз он пытался что-то сказать, но так и не собрался. Видно, необходимость очистить душу была у него менее настоятельна, чем у нее. Она созналась потому, что любила его, ну а его чувства, его забота о ней были, вероятно, поверхностными, не задевающими глубин его сознания.

– Знаешь, Джесс, я была полной идиоткой, – грустно призналась Эбби. – Вот сейчас я думаю о случившемся и просто не понимаю, как это я могла быть такой слепой. Я сделала все, как ты просила, приготовила ужин и все, что нужно для хорошего приема Уильяма Уэббера. Но он не пришел. Пришел другой человек. – Эбби повернулась и, опершись о стену, закрыла глаза. – Сказал, что он шофер, и у меня не было причин ему не верить. Сказал, что мистер Уэббер не смог прийти, просил передать свои извинения. Принес цветы и коробку шоколадных конфет, ну и… Ну, понимаешь, я почувствовала себя немного неловко, ну и… и…

– И что?

Эбби сделала глубокий вдох, открыла глаза и посмотрела на сестру в начинающих сгущаться сумерках.

– Я предложила ему остаться поужинать… Ну и дальше одно повлекло за собой другое…

– Господи! Эбби! – Джесс резко вскочила на ноги. – Надеюсь, у тебя ничего с ним не было?

– Ох, Джесс, пожалуйста, не осуждай меня, – взмолилась Эбби, снова начиная ходить по грязному помещению. – Знаешь, он такой красивый, обаятельный, и мы так приятно провели вечер, а потом я сказала, что улетаю в Париж, и он предложил отвезти меня в аэропорт, я согласилась, но это было сущей катастрофой, потому что он заехал черт знает куда, а в результате я опоздала на самолет. Тогда он решил отвезти меня к паромной переправе, но опять заблудился, так что в конце концов мы оказались в Кенте, в роскошном особняке Уильяма Уэббера, где работал глухой испанец-садовник, куда потом приходила некая Мелани, сауна и великолепная романтическая кровать с пологом, ну и…

– Постой-ка! Не так быстро! – прервала ее Джесс, взяв за плечи и слегка встряхнув. – Что-то Я ничего из твоего рассказа не пойму. Какой глухой испанец? Какая Мелани в сауне и с кроватью? Вдумайся, что ты мелешь! Начни-ка с самого начала, да поспокойнее. Расскажи все по порядку.

– Нет, Джесс, ты лучше сама объясни мне, что происходит, – прошептала Эбби. – Оливер высказывал такие ужасные подозрения… Я почти ничего не поняла из того, что он говорил. Единственное, о чем я догадывалась, что это как-то связано с программным пакетом, который ты просила меня передать…

– И ты передала?

– Разумеется. А для чего же он тогда приходил?

Джесс со стоном соскользнула вниз, осев на край старого чемодана.

– Ну конечно! Как я могла тебя предупредить, когда и сама еще ничего не знала… Ох, ну и ублюдки! Теперь у них обе копии. Да, лихо они нас околпачили, ничего не скажешь, и игру, и нас обеих при брали к рукам! – Джесс охватила голову руками. Лжецы и предатели они оба. Но они у меня поплатятся, поверь мне, Эбигейл, они у меня за все поплатятся!

– Но в чем… Джесс, объясни мне наконец, в чем тут дело. Пожалуйста, прошу тебя, я ничего не понимаю.

Джесс подняла голову и посмотрела на сестру.

– Эбби, они украли мою игру. – Голос ее прерывался от волнения. – Ты отдала Оливеру Уэбберу одну копию…

– Но я не знала, что он Уэббер, – возразила Эбби. – Он сказал, что он шофер Уильяма Уэббера, и потом, ведь ты сама велела отдать пакет. Я, правда, отдала его не Уильяму Уэбберу, а его шоферу, но какая в сущности разница?

– Да нет, Эбби, я не виню тебя. Я знаю, мы так условились. Но вот чего я никак не предвидела, так это того, что он намеревался украсть идею. Уильям Уэббер обыскал мой номер в Нью-Йорке и украл мою копию, в самом прямом смысле слова украл. Он и не собирался покупать ее. Оба они воры и…

– Джесс! – прервала ее Эбби, которая не могла поверить в это. – Джесс, ты ведь уже убедилась в том, насколько богаты эти двое. Какой черт мог заставить их воровать твою идею? Это просто в голове не укладывается.

Последовало долгое молчание, такое долгое, что Эбби даже испугалась. Нет, что-то здесь не так… Оливер говорил о коварных замыслах и преступных действиях Джесс, называл ее мерзкой интриганкой…

– Ох, Джесс, – вырвалось у Эбби, скажи мне, что ты натворила?

Они обе насторожились, услышав звук отпираемого замка. Джесс быстро подскочила к сестре и, взяв ее за плечи, прошептала:

– Послушай, Эбби! Держись перед этими двумя спокойно и уверенно, но говорить предоставь мне. Ты все равно не поймешь, в чем они будут обвинять нас, так что положись на меня.

И когда оба брата ступили внутрь генераторной будки, чтобы схватить сестер своими мерзкими лапищами и потащить за собой, Эбби лихорадочно пыталась понять смысл последних слов Джесс. И задавала себе вопрос: как она, Эбби, сможет молчать и ни во что не вмешиваться, пока сестра ее будет в одиночку сражаться с этими злодеями? Разве не должны они выбираться из всей этой возмутительной неразберихи вместе?

– Ну как, обо всем успели сговориться? – ехидно спросил Уильям, схватив Джессику за руку и потащив в сторону виллы.

– А вы? – парировала она, выдернув у него руку. – Я знаю дорогу, так что нечего волочить меня силой, как тащили ваши тяжеловесы того несчастного репортеришку из самолета.

Оливер, выведя Эбби из генераторной будки, тоже крепко держал ее за руку и, следуя за теми двумя, прошептал:

– Как вы могли, Эбби?

– Отпустите! Здесь мне бежать некуда.

И не смейте изображать, что вашим чувствам нанесен непоправимый урон. Да, я сестра Джессики Лемберт, но ведь и вы, как выяснилось, брат Уильяма Уэббера, так что мы с вами квиты!

Они достигли веранды виллы, и Джесс, взяв Эбби под руку, обернулась к братьям и сухо сказала:

– Не думайте, что я буду на вас стряпать. А того, что я наготовила прежде, на всех не хватит. Вполне очевидно, что вы двое – избалованные отродья и не способны позаботиться о себе. Но с голоду вы не помрете, там что-нибудь для вас найдется. Ну а мы, если не поедим, то это нам только на пользу, вам же от этого не должно быть ни тепло ни холодно.

– Говорила бы за себя, – тихо пробормотала Эбби, поскольку изрядно проголодалась, и желудок ее протестовал против Джесс, когда та уводила ее в дальний конец веранды. Перед тем она бросила на Оливера печальный взгляд и не могла не подумать, что выглядит он все же несчастным и страдает, возможно, не меньше, чем она. Она даже позволила одной хилой мысли распуститься в полный цвет, и мысль эта была о том, что не Оливер инициатор их мучений. Нет, не Оливер! Но потом ее вновь затопила обида, в памяти всплыла его ложь – он заставил ее поверить в свое шоферское звание… Братцы Уэбберы один другого стоили, пар очка воров и обманщиков.

В конце веранды Джесс подошла к стеклянным дверям, открытым в патио, и они обе ступили внутрь. Эбби устало ссутулила плечи.

– Ну и что ты теперь думаешь делать? – весело спросила Джесс.

– В каком смысле? – спросила Эбби довольно мрачно.

– в смысле ночлега, конечно. Предпочтешь блаженство или как?

Эбби осмотрелась вокруг. Глаза ее поднялись к высокому потолку, пересеченному деревянными балками, с которых свисали вентиляторы, лениво вращающие широкими лопастями. Повсюду уютные и прохладные на вид кресла из индийского тростника под белыми миткалевыми чехлами. Деревянный пол устилали кустарной работы мохнатые коврики. На спинку дивана небрежно наброшено цветастое покрывало… Эбби чуть не расплакалась, потому что все здесь слишком причудливо И почти нереально.

– Тут, конечно, немного уютнее, чем в пыточной камере, но тюрьма она и есть тюрьма, – сказала Эбби, проглотив слезы, ибо не хотела вконец разнюниться перед сестрой.

Джесс подошла к ней и обняла за плечи. – Родная моя, мы побывали в аду и выберемся отсюда, мы обе, но для этого надо немного потрудиться. Короче говоря, у меня есть план…

Эбби застонала и отшатнулась от сестры.

– Такой же, как и последний? Видишь, куда нас завели твои вечные планы? Может, ты думаешь, что у нас тут большие возможности, в этом райском уголке? Ох нет, Джесс. Эти двое думают, что мы сообщницы, что мы совершили какое-то страшное преступление. Они вызвали сюда законников, и я даже готова подумать, что нет дыма без огня. Джесс, скажи мне, что ты натворила? Я, конечно, не разбираюсь в компьютерах, но ты, видно, сделала что-то такое, что довело этих двоих до бешенства. Ты ничего не говоришь мне… Не рассказываешь, как вышло, что в Нью-Йорке вы встретились с Уильямом Уэббером. Меня держали в Кенте якобы в ожидании его возвращения, а вы, значит, в это время были вместе. Оливер принимал меня за тебя, ну, я не стала его разубеждать и…

– Кар-р-рамба! Якор-р-рь тебе в тр-р-ри узла и кор-р-рму! Кар-р-рамба!

– Заткнись, Пинки! – крикнула Джесс замахала руками на присутствующего здесь розового, как леденец, большого попугая, разразившегося вдруг потоком матросской брани.

Эбби вдруг разрыдалась.

– Нет, я больше не могу! – кричала она сквозь рыдания. – Вы все здесь сумасшедшие вместе с вашими попугаями, и я тоже сумасшедшая, и все это сплошное проклятье, проклятье!

– Эй, выше нос, сестренка! – подбодрила ее Джесс. – Не теряй присутствия духа. Ты все это время держалась молодцом, так продержись еще немного.

– Но я люблю его, Джесс. Это хуже всего, хуже всяких потерь, хуже… Ты же не знаешь, я по уши влюбились в Оливера, и, думаю, он тоже, он ведь сказал мне, что мы поженимся, и…

– О Боже!.. – Джесс склонилась к самому уху сестры. – Ну, успокойся, дорогая, все будет хорошо, поверь мне.

Эта пара выродков, что они себе позволяют? Нет, они за все поплатятся. Если даже это будет ее последним действием на земле, она их достанет, они ее попомнят! Оливер соблазнил ее сестру, Уильям соблазнил ее, Джесс, и все с намерением завладеть игрой, ничего не платя, а действуя лишь любовью и заботливостью.

Эбби отстранила сестру, гнев теперь занял место страха.

– Оливер тоже, когда не хочет смотреть в лицо правде, подбадривает меня и внушает, что все будет хорошо. Можно подумать, что я ребенок, но это не так. – Она вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Мне нужно принять душ, а потом я пойду и скажу этому идиотскому «шоферу» все, что я о нем думаю, – решительно заключила она.

– Правильно, девочка, – поддержала ее Джесс. – Пойдем, ты примешь душ, а я пока смешаю пару ромовых коктейлей, и мы позволим себе немного расслабиться. – Она тяжело вздохнула. – Ох, Эбби, если это утешит тебя, то знай, я в той же лодке.

Эбби подняла заплаканное лицо и прошептала:

– Что ты имеешь в виду?

Джесс пожала плечами и опустила ресницы.

– А ты как думаешь?

Эбби ни о чем не в состоянии была сейчас думать, но одна догадка в ее изможденном сознании все же промелькнула, чуть не заставив заплакать, теперь уже не из-за себя, а из-за Джесс.

– Ты… ты в него влюблена? В этого Уильяма Уэббера?

Эбби была потрясена, хотя нельзя сказать, что восприняла новость исключительно отрицательно. Ведь Джесс никогда не давала воли своим чувствам. Не было человека, который мог бы похвастаться, что завладел ее сердцем. А вот теперь нашелся такой, но, увы, он оказался вором, похитителем людей и, что самое неприятное, вряд ли отвечает на ее чувства взаимностью. Если бы это было не так, разве он засадил бы ее в генераторную будку? Да и Бог знает, что еще он вытворял над нею.

Джесс бодро вскинула голову.

– Была влюблена, Эбби, была! Но теперь с этим покончено. Он так задурил мне голову, так пошло и мерзко надул, что ни о какой любви теперь не может быть речи. Видишь ли, я ведь не знала, кто он. Он представился как Оливер, взял имя собственного братца, чтобы дурачить меня. А я, выходит, действительно дурочка, если поверила ему. Ты бы смогла полюбить такого негодяя, Эбби? Да нет, конечно, не смогла бы. Но он за все мне заплатит, это уж будь спокойна. – Джесс резко отвернулась. – Пойдем, я покажу тебе ванную.

Эбби последовала за сестрой, понимая, что та лжет самой себе. Она все еще любит этого человека. Эбби не сомневалась в этом, потому что и сама испытывала то же самое в отношении Оливера. Она тоже полюбила человека, который обманул ее, и,когда она узнала об этом, думала, что любви не осталось места, но очень скоро поняла, что смертельно ранена любовью, любовью перед которой отступает все. Джесс может сколько угодно отрицать свое чувство и грозить местью, но Эбби видела, как глубоко затронуто сердце сестры этой любовью. Она сама, Эбби, тоже хотела бы отомстить Оливеру, хотя в меньшей, конечно, степени, потому что они с Джесс совсем разные. Джесс существо более раскованное, она лучше разбирается в людях и проблемах городской жизни, ей нравятся острые ощущения, а Эбби совсем не такая, более замкнутая, спокойная, миролюбивая, но и ей в эти минуты хотелось отомстить.

Только разве это возможно – отомстить двум таким сильным и властным личностям? В их мире все решают деньги. А эти Уэбберы в бизнесе весьма удачливы и даровиты, если судить, с какой легкостью околпачили двух влюбившихся сестричек. А теперь вот держат их узницами на удаленном от всего райском островке, где между ними и цивилизованным миром нет ничего, кроме многих миль голубой воды. Еще и адвокаты сюда вот-вот прибудут, и тогда…

– Мне кажется, ты должна получше мне все объяснить, – заговорила Эбби, высвобождаясь из пыльной и пропотевшей одежды посреди мраморной ванной, находящейся рядом со спальней.

– Ты тоже расскажешь мне все поподробнее, – с энтузиазмом поддержала сестру Джесс. – А потом мы кое о чем условимся. Я имею в виду свой план…

Эбби осторожно взглянула на сестру и ступила под ласковые струи душа. Какие там еще планы? Что опять Джесс задумала? Кажется, что за всем этим скрывается нечто большее, чем просто компьютерная игра.

– Пойду приготовлю выпивку, а потом расскажем друг другу все с самого начала и хорошенько обсудим наше положение. Джесс подобрала с пола одежду сестры. Я принесу тебе во что переодеться. У меня тут куча тряпок из того, что Уильям накупил мне в Нью-Йорке. Ты потеряешь сознание, когда увидишь кое-что от Версаче.

Эбби, закрыв глаза, блаженствовала под долгожданной свежестью душа. Сестра всегда изумляла ее. Ну как в такой дикой ситуации можно думать об одежде? А с другой стороны, что толку, что Эбби без конца эту ситуацию обдумывает? Ведь она даже понять в ней ничего не может. Здесь много такого, что сестра, если захотела бы, могла ей объяснить. Ох, Джесс, милая, дорогая сестричка, родная плоть и кровь! Эбби знает о ней достаточно, насмотрелась на ее эксцентрические выходки, но уверена, что сестра органически не способна на низость, так что называть ее мерзкой интриганкой никто не смеет. Нет, родная кровь – не водица, ее любовь к сестре должна быть сильнее любви к Оливеру, так что она и мысли не должна допускать, что Джесс действительно виновата в чем-то преступном. Если жизнь поставила ее перед выбором, то она выбирает сестру и будет с ней до конца. Но так ли она уверена? Нет, надо расспросить Джесс поподробнее.

Позже девушки, забравшись с ногами в плетеные кресла и попивая коктейли, разговаривали, то и дело перебивая друг друга и издавая возгласы изумления или страха, выслушав очередную подробность из того, что случилось за это время с каждой из них, и даже, по извечному женскому обычаю, всплакнули о своей потерянной любви.

Уже совсем стемнело, и Джесс встала и зажгла несколько свечей, укрепленных на дне больших стеклянных чаш. Пинки сидел на спинке дивана и во все время разговора благоразумно помалкивал, но, когда Джесс случайно задела его чашку с арахисом, он вдруг будто включился и бодро прохрипел:

– Пр-р-ремного благодар-р-рен! Пр-рремного благодар-р-рен! Какая пр-р-релесть! Пр-р-релесть!

Эбби не могла поверить, что они находятся в таком экзотическом месте, никак не могла поверить тому, что услышала от Джесс, и даже тому, что сама рассказала сестре. Это какой-то безумный фильм Мэла Брукса[26]26
  Мэл Брукс (род. 1926) – амер. писатель, сценарист. скетчист, актер и кинорежиссер.


[Закрыть] с подтекстом, передающим интонации ужасающих выдумок Стивена Кинга. Но самое мистическое во всей истории – план Джесс, крайне смущавший Эбби.

– Скажи, я правильно поняла, – спросила она, как только попугай успокоился, Убберы с самого начала имели цель украсть твою игру?

– Вероятнее всего. На чем я остановилась? Ах да, я хотела объяснить тебе, почему они так поступают. Впрочем, ты никогда не сталкивалась со всеми этими подпольными проблемами, затрагивающими компьютерный бизнес, ведь так? Ну как бы тебе попроще объяснить?. Допустим, их компания испытывает серьезные финансовые трудности, а потому они нуждаются в притоке свежих идей со стороны, чтобы как-то поправить свое положение.

– Продолжай, Джесс. Итак, они, по-твоему, вынуждены крутиться? Но ты бы видела их поместье и особняк в Кенте! А этот остров? Я уж не говорю о лимузине и яхте…

Это ничего не значит. Это все можно арендовать, а если даже это действительно их собственность, они в один момент могут всего лишиться, увязнув в долгах и все такое прочее… Но как бы там ни было, – пожала плечами Джесс, – каковы бы ни были их подлинные причины, они сделали это – украли мою игру.

– Хорошо. А что это за бизнес такой хакерство? – спросила Эбби.

– Кто тебе говорил о хакерстве? – изумленно ответила вопросом на вопрос Джесс.

– Оливер говорил.

Эбби провела холодным стаканом по лбу, пытаясь точно вспомнить, когда и при каких обстоятельствах Оливер упомянул это слово. Она не особенно старалась тогда запоминать, поскольку это слово ничего ей не говорило.

– Да. Уильям тоже как-то произнес его, – задумчиво проговорила Джессика, затем встала и начала ходить по комнате. Начать с того, что он, кажется, думает, будто я нарочно все подстроила, нарочно пролила на него коктейль, затем манипулировала им в постели, ха! Подумать только! Нарочно! Якобы я специально сообщила прессе о том, что мы собираемся пожениться, чтобы исподволь захватить над ним власть. Представляешь? Вот тогда-то все и закрутилось, он взвился, и посыпались на мою голову подозрения и обвинения. Думаю, он просто использовал момент, чтобы свалить все с больной головы на здоровую. Но шума поднимать не стал, пригрозил мне адвокатами, тюрьмой и тихо уволок сюда, на этот чертов остров. Я толком и понять ничего не могла, но потом, когда мы были уже здесь, у него это и проскользнуло. Он сказал что-то о том, как обычно поступают с хакерами, первое более или менее определенное обвинение…

– Так что все-таки значит – быть хакером?

– Вряд ли ты поймешь, – огорченно сказала Джесс. – Ты ведь никогда не интересовалась компьютерами и всем, что с этим связано.

– Ну, спасибо! – буркнула Эбби. – Однако ты ведь втравила меня в эту свою компьютерную историю.

– Прости, я не хотела тебя обидеть… Джесс вздохнула и серьезно взглянула на сестру. – Постараюсь объяснить попроще.

Хакеры – это компьютерные ловкачи, фанатики своего рода, как правило из любителей, но опытные. Они незаконными путями проникают в чужие компьютерные сети, отдавая предпочтение засекреченным. Есть среди них просто хулиганы, которые подобным образом развлекаются, другие охотятся за определенной информацией в сугубо корыстных целях, а третьи заражают чужие системы вирусами, что может быть причиной непоправимой потери информации со всеми вытекающими отсюда последствиями, подчас весьма тяжелыми. Еще существует целая сеть компьютерного шпионажа, что-то вроде прослушивания телефонов.

– И Уэбберы думают, что ты этим занимаешься? – ошеломленно спросила Эбби. Но на каком основании? Я имею в виду, с чего бы тебе заниматься такими делами?

– Понятия не имею. Но и Уильям, и Оливер, оба они, кажется, думают, что я именно этим и занимаюсь, а ты моя сообщница.

– Но почему все закручено вокруг твоей игры?

– Откуда, черт их возьми, мне знать? Кажется, именно с игрой они это как-то и связывают… Но точно я ничего не знаю.

– И ты не спросила об этом?

Твердой уверенности в том, что могла и чего не могла делать Джесс в этом неведомом компьютерном мире, у Эбби не было. С такой яркой индивидуальностью ей ничего не стоило впутаться в какую-нибудь авантюру. Эбби вдруг так разволновалась, что даже сердце ее забилось быстрее. Занимайся Джесс и в самом деле этим клятым хакерством и испугайся так сильно, как теперь, разве призналась бы она в этом? Стала бы она это даже обсуждать с кем бы то ни было? Все эти дни, недели и месяцы, что они с покойным отцом провели за компьютером, не прошли даром. Джесс была опытна во всем, что касалось этих непонятных для Эбби развлечений. Раз она сумела изобрести такую ценную компьютерную игру… Ужасная мысль внезапно осенила Эбби, что Джесс с ее знаниями и опытом была, вероятно, способна и на что-нибудь похлеще…

Эбби потерла лоб и стала смотреть, как ее сестра нервно ходит по комнате. Она так и не ответила на ее вопрос. Почему она не спросила Уильяма Уэббера, на чем он основывает свои подозрения?

– Джесс, ты со мной до конца откровенна? Тебе нечего мне больше сказать?

Джесс замерла на месте. Даже Пинки перестал сновать вверх-вниз по спинке дивана. Наступило молчание, слышался только тихий шелест вентиляторов над головой.

– Так ты не веришь мне, да? – заговорила наконец Джесс, до которой дошел смысл и подоплека вопроса. – Моя единственная сестра… Здорово же тебе обтесал мозги этот «шоферюга». Ты отказываешься верить в мою невиновность! Как ты можешь, Эбби, как можешь ты быть такой жестокой и вероломной?!

Эбби так резко вскочила на ноги, что Пинки шарахнулся от нее в сторону и, с трудом выровнявшись, тяжело взлетел на одно из стропил.

– Нет, Джесс, не говори так! – крикнула Эбби, – Я просто пытаюсь получше разобраться во всем этом, вот и…

– Семейные разборки, не так ли? – Вдруг прозвучал от дверей патио насмешливый голос Уильяма Уэббера.

Девушки обернулись в его сторону. Они так увлеклись беседой, что даже не слышали, как открылась дверь.

– Нет, никакими семейными разборками мы не занимаемся! – взвилась Джесс, краснея от возмущения внезапным вторжением. – Пусть мы здесь узницы, но ведите же себя пристойно и не врывайтесь без стука.

– Я никогда не стучу в двери собственного жилища, Джесс. Я пришел сказать, что ужин подан, так что, если хотите, можете присоединиться к нам.