Текст книги "Принцев на всех не хватит"

– Ты знаешь, мы, конечно, вляпались с тобой, подруга, по полной программе. И желание уничтожить эту гадину сейчас очень сильное. Но мне кажется, что батюшка прав. Рано или поздно ему придется ответить за то, что он творит.

– Да хватит об этом уроде вспоминать. Главное, что мы снова вместе.

– Да, это правда. Хорошая компания. Две красавицы, которых развели по счету «раз». Что теперь с долгами делать?

– А у нас есть выбор? Отдавать надо денежки, иначе нам с тобой несдобровать. – Татьяна пригорюнилась.

– Как Мурашов? – Алина спросила тихо, без всякой издевки. Что толку долги считать, меньше они от этого не станут.

– А с Мурашовым все. Я после этого случая решила твердо, что больше никому и никогда не позволю над собой издеваться. Сколько можно быть дурой. Ты знаешь, мне в голову пришла гениальная идея.

– Здорово, – грустно ответила Тихомирова. – Снова устроим себе каникулы? Ты, кстати, в курсе, что означает это слово в переводе с древнеримского? Ни за что не догадаешься. Римский сенат уходил на отдых, когда начиналась самая сильная жара, а точнее, с двадцать третьего июля.

– Алинка, ты не бредишь? Шампанское в голову ударило?

– Ты послушай, история очень поучительная для нас с тобой. Так вот, в этот день как раз Сириус, которому поклонялись древние, становился четко виден на небосклоне. А находится он в созвездии Гончие Псы. Поэтому слово «каникулы» дословно означают «песьи или собачьи дни». Для нас они такими и стали.

– Где ты раньше была такая умная?

– Была бы я умная, я бы прочитала об этом до поездки в Питер, – вздохнула Алина. – Так в чем заключается твоя очередная гениальная идея? Давай выкладывай, пока я добрая.

– Не знаю, как ты, а я теперь ни за что в жизни не выйду замуж.

– Хорошее начало. В монастырь уйдешь?

– Да ну тебя, какой монастырь, я, несмотря ни на что, жизнь люблю. Но я придумала одну замечательную вещь. Чтобы избавиться окончательно от комплексов, можно совершенно спокойно взять свадебное платье напрокат, навести красоту, заказать лимузин, от души нафотографироваться на долгую и светлую память и забыть навсегда про свадьбы, мечты о безоблачной семейной жизни и прочую ерунду.

– Вот если бы у меня были силы, я бы сейчас тебя все-таки пришибла. Ты ненормальная.

Глава 15

Вот и все. Ничего не изменилось вокруг. Примерно как после смерти. Любому человеку очень трудно, практически невозможно представить, как будет существовать мир, когда его не станет. Но люди рано или поздно уходят, а остальные продолжают жить. Никто, кроме близких и родственников, не замечает этой потери. Все продолжают жить по своим законам и понятиям: плачут от горя и смеются от радости, поглощают пищу, ходят на работу, воюют, творят, ленятся, любят, ненавидят, рожают детей… Нечто похожее произошло и с Алиной Тихомировой. Только она не умерла в физическом понимании этого слова, но в целом существенной разницы не было. Время, вопреки распространенному мнению, пока лечит плохо, вернее, никак. Хотя надеяться на всесильное могущество только этого доктора все-таки не очень правильно, надо больше рассчитывать на свои силенки. Но здесь тоже ожидает засада, потому как силенок почти не осталось.

Жизнь потихоньку начала входить в обыденное русло. Только надежды на счастье и радость испарились навечно. Не осталось ни чувств, ни стремлений, ни желания продолжать этот славный марафон.

Несмотря на старания с обеих сторон, отношения между двумя бывшими закадычными подругами дали глубокую трещину. Теперь не возникает желания позвонить лишний раз без повода друг другу, потрещать, посплетничать. Черная кошка, пробежавшая между ними, сделала свое мерзкое дело. Татьяна стала для нее не то чтобы чужой, здесь дело совсем в другом. Общение с Домашневой ничего не приносит, кроме дискомфорта. Натянутость обоюдных фраз, складывающихся из обычных слов, но обязательно с вымученным и неискренним оттенком, действует угнетающе. Время легких разговоров, дружеских перепалок и подколов осталось в прошлом. Ситуация усугубляется тем, что они работают на одном участке и вынуждены видеться ежедневно.

Алине очень хотелось уволиться с работы. Желание было настолько сильным, что она едва справлялась с собой, чтобы не написать заявление об уходе. Никто не был виноват в том, что с ней случилось, но Алина с огромным трудом могла общаться с коллегами. Что-то надломилось в ней, и она стала воспринимать обычные слова и события совсем по-другому, словно обнажился в душе неведомый нерв, который все время возмущался и вибрировал от малейшего неверного слова или поступка. Стало трудно и крайне тяжело общаться с коллегами, не было ни малейшего желания произносить вовремя нужные слова, участвовать в кабинетных посиделках и обсуждать животрепещущие новости местного масштаба. Все выглядело мелким и никчемным. Тихомировой казалось, что, если она найдет себе другое место, поменяет работу, ей станет легче. С маниакальной настойчивостью она начала отправлять по электронной почте свое резюме. Ответы начали поступать довольно скоро, но среди предложений она не нашла для себя подходящего варианта. Никто из потенциальных работодателей не предлагал заработную плату выше той, которую она получала. Москва перенасыщена бухгалтерами и экономистами, это надо понимать. Может быть, в другое время и при других обстоятельствах Алину устроили бы некоторые предложения, она бы с удовольствием пофантазировала на эту приятную тему, но нынче выбора у нее не было. Ей сейчас тупо были нужны деньги, и только деньги. Не потому, что она стала меркантильной, а потому, что на ней висел нешуточный долг. Кредит, подаренный бывшему возлюбленному, повис на шее мертвым грузом. И как ни крути, надо эти деньги отдавать вкупе с грабительскими процентами. Она обеспечила брачному аферисту и прохиндею нехилое существование в заграничном раю. Проклинай не проклинай, вспоминай не вспоминай, а денежки вернуть банку-грабителю обязана она, Алина Тихомирова.

Мысль о том, что придется несколько лет ущемлять себя во всем, надежды на счастливое будущее не прибавляла. Алина ощущала себя бесправной, насмерть уставшей рабыней, пристегнутой несокрушимыми цепями к старинной галере без права на помилование или чудесное спасение. Дороговата оказалась цена за несколько дней счастья, вернее, эфемерной надежды на него. Алина никогда не жила богато, но в то же время за последние годы у нее не возникало особенных проблем на этой почве. Она не научилась копить, экономить и откладывать и, если честно, денежки не считала. А нынче выбора нет – приходится дрожать над каждой копеечкой. Ярмо она умудрилась на себя повесить капитальное. Теперь неизвестно какое время придется работать на благо замечательного парня.

Судьба ее хранит, и это здорово, только пока радости особой не приносит, исключительно чувство тихой благодарности. Хорошо, что идею наложить на себя руки и избавиться разом от всех проблем она давно выбросила из головы. Она не доставит Воробьеву такой радости. Если даже им не суждено встретиться в этой жизни, она себя чувствует гораздо лучше, чем он. Она не трясется от страха и не ждет каждую секунду, что сейчас придут люди в форме и поведут под белые ручки за решетку. Это пусть Воробьев боится собственной тени, у него на то есть веские причины. Обтяпывая подобные делишки, человек не может не дрейфить, даже самый уверенный в себе. Рано или поздно ему придется ответить за собственную подлость. Есть еще и более обнадеживающие мысли. Когда-нибудь, пусть даже через очень много лет, он состарится, это неизбежно. И тогда – лишится своего основного промысла. С чем он останется? Со списком обманутых женщин? Довольно слабое утешение. Старый альфонс – понятие исключительно жалкое. Так что остается пожелать Воробьеву долгих лет жизни и глубокой старости. Но это все эмоции. Реальность предлагает другие правила игры. Надо отдавать этот проклятый долг. А там видно будет. В конце концов, жизнь на одном подлеце и прохиндее не заканчивается. Еще остается время повоевать за счастье, тем более что жизненного опыта прибавилось – будь здоров, не кашляй!

А тут еще день рождения не за горами. Дата юбилейная. Алина раньше очень любила этот день, замечательный праздник имени себя. Но нынче приближающийся день варенья не сулил радости, не дарил надежды и вообще был очень некстати. Кто бы знал, как ей не хочется отмечать славный юбилей. В принципе она и не собиралась устраивать празднество, только ее в покое не оставят. Хорошо, хоть родителей не будет в городе. Папа с мамой совершили настоящий подвиг – оставили свою дачу и уехали на целых три недели на море. Она за них бесконечно рада, наконец-то люди открыли глаза и увидели, что, кроме дачных соток, на свете есть многое другое. Так что с родительской стороны обойдется без сюрпризов. А на работе стол накрывать придется. Никто ее не поймет, если она вдруг нарушит давно сложившуюся многолетнюю традицию. От одной мысли о неизбежно надвигающемся бедствии ломит зубы. Вот интересно, есть на свете счастливчики, по-настоящему свободные во всех отношениях, которым побоку условности и стереотипы? Да нет, скорее всего, таких не бывает. Обидеть всех желающих поздравить именинницу, лишить их возможности посидеть за праздничным столом – мужества не хватает. Кишка тонковата. Поэтому загодя приходится тащиться на работу с тяжеленными сумками в руках. Девчонки заранее стали приставать с вопросами, что подарить, о чем мечтает Тихомирова. Алина не стала долго раздумывать. Подарки ей сейчас не нужны ни в каком виде. На сегодняшний день весь ее интерес сосредоточен на денежных знаках. Кто-то попытался поныть, что деньги дарить совсем неинтересно, должна остаться память от родного коллектива, все-таки дата юбилейная, но Тихомирова не поддалась на уговоры. Народ у них в отделе конкретный, считать умеет, прислушиваться к чужому мнению тоже. Желание именинницы для остальных – закон. Никто в душу мохнатыми лапами не полез, и на том спасибо.

Не сказать, что подобные мероприятия в их отделе носят торжественный или буйный характер. Все происходит довольно скромно, скорее как дань традиции. Виновник праздника накрывает стол во время обеденного перерыва, принимает поздравления, и большое спасибо, если после второго тоста народ не забудет, по какому случаю этот банкет. Несколько бокалов вина, пара-троечка традиционных, без особой выдумки, тостов с пожеланиями здоровья, счастья и любви, непременное чаепитие с тортом, и на этом, собственно, праздник заканчивается. Обычно застолье по любому поводу больше похоже на производственное совещание, чем на веселый карнавал. Крайне редко, можно по пальцам пересчитать, случалось, что пели и плясали. Но это нетипично и не поощряется в стенах их славного учреждения.

И вот день рождения наступил. Утром Алина открыла глаза и отчетливо поняла, что чуда ждать не стоит. Ничего позитивного и нового он не принесет. Тихомирова поднялась и стала собираться на работу, при этом, кроме состояния тревожного напряжения, она не ощущала ничего. В этом году она даже не приготовила для себя новый наряд. Ничего, надо немного потерпеть, и этот день тоже пройдет.

Сотрудники встретили ее радостными приветствиями и сумбурными, но очень искренними поздравлениями. Тихомирова тихо удивлялась про себя – все вокруг так радуются, как будто и вправду день особенный. Приятно поразило, что кабинет украшен гирляндами разноцветных шаров и плакатами с шутливыми пожеланиями. И когда только успели подготовиться? Молодцы ребята, расстарались не на шутку. Мелочь, а на душе потеплело.

День выдался хлопотным, потому что к обеду надо было успеть накрыть стол, и работу никто не отменял. Но глаза боятся, а руки делают. Потихонечку проблемы рассосались, и наконец нетерпеливые коллеги сели за праздничный стол. Торжество не обещало никаких сюрпризов. Сначала выступит начальник, это отдельное испытание, которое придется пережить, потом девчонки пожелают всего-всего. Сценарий известен заранее. Так и произошло. Постучав для порядка вилкой о бокал, со своего места поднялся дорогой начальник. Человек он хороший, но оратор никакой, до Цицерона ему далеко, косноязычен от рождения, нужные слова подбирает с трудом, иногда его жалко становится. Всеобщее внимание приковано к его персоне, и сразу заметно, что ему это страшно мешает. А еще вместо простых, душевных слов обязательно пройдется по трудовой биографии. Как будто хороший специалист – это все, и если работник отличный, то и человек хороший. Вот и сейчас завел свою песню о славном трудовом пути именинницы, когда пришла, сколько проработала, каких успехов достигла, ужас. Но ничего, управился. Народ за столом оживился. Трудно слушать длинный и довольно нудный рассказ о славных трудовых победах, когда очень кушать хочется и есть прекрасный повод пригубить хорошего винца.

Как и предполагала Алина, через двадцать минут начались разговоры о работе. Все шло своим предсказуемым и скучным чередом, но тут совершенно неожиданно начали подтягиваться с поздравлениями представители из других отделов, что внесло в течение праздника радостную нотку. Тихомирова предстоящее событие не афишировала и никого из чужих не приглашала. Но она не учла того факта, что работает в банке уже почти семь лет и отношения у нее со всеми прекрасные. Сначала примчались две девчонки из кредитного, притащили очень смешную кружку с ее фотографией. Потом зашла секретарша самого с цветами и пакетиком. Алина, положа руку на сердце, не ожидала, что ее скромный день рождения вызовет такой ажиотаж. Производственное собрание закончилось, стало суетно, шумно, бестолково, но очень приятно. Но, как оказалось, это было только начало. Когда в кабинет ввалились информатики в полном составе, народ ахнул. Эти разгильдяи отличились по полной программе. Видимо, не определившись, кто из них достоин поздравить Тихомирову от лица отдела, они пришли скопом. Но мало того что они притащили шикарный букет и шампанское, они не забыли о гитаре. Когда хор небритых мальчиков за тридцать исполнил под струнный перебор поздравительную песнь, отступать стало некуда. Эта орава своим мужским присутствием не на шутку взбудоражила тихий женский коллектив. Обеденное время давно закончилось, но все, не сговариваясь, делали вид, что ничего не произошло, и дружненько этот факт проигнорировали. Никому не хотелось расходиться, все веселились от души. Какой-то умелец настроил радиоволну на танцевальную музыку. Алина не переставала удивляться, как, однако, разошелся народ. Тихомирова забыла про свои беды, и это было главной победой сегодняшнего дня. Вот так всегда, когда не ждешь ничего хорошего или особенного, судьба тебе преподносит приятный сюрприз, и даже не один. Совершенно неожиданно получился отличный день рождения, искренний и милый праздник. Даже танцы организовались под ненавязчивую музычку.

Когда дверь кабинета открылась неизвестно в который раз, Алина не придала этому факту ни малейшего значения. Мало ли что, может быть, еще кого-то принесло на огонек, а может быть, люди решили выйти на перекур. Она в это время усиленно размышляла, пора уже бежать в ближайший магазин или погодить еще чуток. Спиртное убывает с катастрофической быстротой, закуски явно маловато, торт тихо грустит в сторонке, потому как не пригодился и, учитывая масштабы бедствия, вряд ли будет востребован сегодня.

– Поздравляю, – услышала она и резко обернулась.

Нет, сегодня точно день чудес. Этого она не ожидала. Перед ней во всей красе стоял сияющий, как майское солнышко, господин Стрельников с охапкой цветов. Протягивал ей небольшую коробочку, украшенную бантом. С ума можно свихнуться. Алина оторопела. Похоже, что на сегодня неожиданности не закончились. Алина приняла подарок, засуетилась, не зная, куда пристроить цветы. Коробка мешала, и она, недолго думая, положила ее к остальным сувенирам.

– Спасибо. Откуда ты узнал, что у меня сегодня день рождения? – Голос Тихомировой звучал строго, но это произошло больше от растерянности.

Надо же, какое внимание со стороны Талисмана, она и не ожидала такого поворота событий. Максим только улыбнулся в ответ и ничего не ответил. Тихомирова запаниковала. Надо было что-то делать, представить нового человека гостям, посадить его за стол. Она все-таки хозяйка праздника и отвечает за то, чтобы всем было комфортно. В этот момент как раз закончилась песня, и народ потянулся за стол. Алина твердо решила, что на этом пора закончить праздник жизни.

– Дорогие друзья, коллеги! – довольно громко обратилась она к присутствующим. – Попрошу наполнить ваши бокалы.

Предложение вызвало необыкновенный энтузиазм. Разгоряченная публика жаждала веселиться до бесконечности. Но они не угадали.

– Я бесконечно благодарна всем за внимание, теплые слова, искренние поздравления и подарки. – Алина твердо решила не сходить с курса, но договорить ей не дали.

– А мы еще не хотим уходить, – радостно сообщил Димка-информатик, – ребята, нас выгоняют!

– Правильно. – Талисман, не спрашивая разрешения, неожиданно перехватил инициативу у Алины, которая на секунду потеряла бдительность. – Господа, – продолжил он, – разрешите сказать мне слово и сделать предложение.

– Предложение? Однако! Давай, мужик!

Алине уже трудно было контролировать, кто что кричит и кто как себя ведет.

– Во-первых, я от всей души поздравляю Алину с днем рождения, самым лучшим и знаменательным днем в ее жизни. А во-вторых, я предлагаю всем присутствующим продолжить праздник в одном из лучших ресторанов нашего города.

Наступила тишина. Народ стал недоуменно переглядываться, и Алина испытала неловкость. К чему эти купеческие замашки? Тебя никто не знает, ты никого не знаешь. А ты уверен, что мне это нравится? Но остальные отреагировали совсем по-другому, зря она так волновалась. Банковским идея очень даже понравилась, хотя пока в нее до конца еще никто не верил.

– Мужик, ты кто? Волшебник? – кокетливо спросила Надежда Николаевна.

Вот от нее Алина точно подобного пассажа не ожидала. Женщина предпенсионного возраста, мать почтенного семейства, в прошлом году стала бабушкой. Причем бабушкой сумасшедшей. Для нее внучка – это весь мир, она только об этом и говорит. А тут неожиданно кокетничать начала. Да-а-а, алкоголь – это страшная сила.

– Да нет, он просто сумасшедший, – отрезала секретарша.

– Нет, я больше скажу: он провокатор. – Опять Димка вставил свое словцо, умник недоделанный.

Алина была готова броситься на защиту, но Максим ее опередил:

– Я не шучу, господа. Банкетный зал готов к приему. Приглашаются все желающие.

– А мне идея нравится. – Вот это фокус! И начальник туда же.

У Алины опустились руки. Сумасшедший дом какой-то. Народ радостно загомонил и стал собираться.

– Я никуда не поеду, – сказала, как отрезала, Алина.

– Очень хорошо, – не стал возражать Максим, – но твои гости хотят поехать, ничего, если ты их бросишь на произвол судьбы? Как-то некрасиво получается. Смотри, дамы макияж поправляют. Мужчины в полной боевой готовности. Не капризничай, пожалуйста. Все будет хорошо, тебе понравится.

– Достаточно того, что мне уже вся эта история не нравится. Ты со мной посоветовался, прежде чем делать красивые жесты? Ты меня спросил, хочу ли я ехать в твой ресторан?

– Не ворчи, лучше улыбнись. Все очень хорошо. Кстати, в ресторане тебя ждет сюрприз.

– Нет, только не это. Мне сегодня этих сюрпризов хватило с лихвой на несколько лет вперед.

– День рождения. Терпи.

Радостные коллеги дружно повалили к выходу. Хорошо, что Татьяна не поддалась общему настроению. Все в эйфории отправились на халяву догуливать в ресторан, и никто не подумал, что надо все убрать, потому как завтра суббота, а уборщица появится в офисе только в понедельник. Не оставлять же это безобразие на выходные. Что за люди? Попала шлея под хвост, и умные, деловые, образованные, прагматичные и сдержанные коллеги мгновенно превратились в радостно-неуправляемую толпу, жаждущую сомнительных удовольствий. Взывать к разуму было абсолютно бесполезно, процесс пошел. Народу праздника захотелось испить по полной программе. Девушки в полном молчании принялись устранять последствия веселья. Времени это много не заняло. Одноразовая посуда прекрасно решает все проблемы.

– Алин, а ведь придется ехать в ресторан, как ни крути.

– Знаю. Но очень надеюсь, что все забыли, по какому поводу веселье. Может, им там и без нас будет хорошо?

– Не имеешь права. Во-первых, день рождения твой. Во-вторых, провокатор Стрельников тоже твой.

– Да никакой он не мой.

– Ага, со ста метров видно, какой он не твой. Он же тебя глазами сожрать готов.

– Не говори о том, чего не знаешь или не понимаешь. Между нами исключительно дружеские отношения. И вообще мне никто не нужен. Хочу покоя.

– Ладно, пошли уже. Надо еще кабинет опечатать и ключи охранникам отдать.

Подруги вышли из банка в полной уверенности, что испытания на сегодняшний день закончились. Наивные, все только началось. Не успели они спуститься с лестницы, как, словно из сказки, перед ними выросла знакомая до боли фигура.

– Девушки, поторапливаемся, народ уже в пути. Мы не имеем права отставать. Прошу в машину.

Девушки, конечно, переглянулись многозначительно, но это было единственное выражение недовольства. Делать нечего, не бросишь же на произвол судьбы любимый коллектив. Сели в машину, поехали. Стрельников сел рядом с водителем, подруги разместились на заднем сиденье.

– Давай хоть подарки посмотрим, все веселее будет и время скоротаем, – нарушила молчание Татьяна.

– Да что там смотреть? – отмахнулась Тихомирова.

– Не скажи, – возразила Татьяна, – с кружкой все понятно, мило, но избито. С духами тоже все предельно ясно, дорого и гламурно. А, тут у нас еще коробочка с бантиком имеется. От кого презент?

– Да не помню я, – отмахнулась Алина.

Ей страшно хотелось спать. Она устала, а тут надо тащиться в «Чашу Грааля». И только одному богу известно, когда этот цирк закончится.

Татьяна, не церемонясь, сорвала навороченный бант, потом сдернула обертку и ахнула:

– Тихомирова, ты в своем уме? Это какой воздыхатель умудрился преподнести тебе такой презент?

– Отстань, нет у меня воздыхателей ни явных, ни тайных, а презенты все на одно лицо. Сувениры из ближайшего магазина.

– Не скажи. Тут коробочка попахивает стариной, и вообще это не коробочка, а скорее шкатулка старинная. Простенькая на вид, но что-то мне подсказывает, что эта простота совсем непроста. Смотри, фамилия какая-то выбита на крышке старославянской вязью. Я открою, можно?

– Да, пожалуйста. – Алина совсем не разделяла восторг Татьяны.

– Тихомирова, я умираю. Ты это видала? – Домашнева не говорила, она шипела, хрипела и захлебывалась от избытка чувств.

На секунду Алине показалось, что с ней не все в порядке. Поверить в происходящее не было сил. На старинном бархате, местами истертом, цвета кофе с молоком, она увидела нечто, что не умещалось в сознании. Она еще сохраняла надежду, что это обыкновенная бижутерия, но сердце подсказывало, что кулон и серьги самые что ни на есть настоящие. Она закрыла крышку, глянула на Домашневу, которая хватала воздух открытым ртом, подумала секунду, а потом бесцеремонно ударила по плечу Стрельникова.

– Что случилось? – Максим отреагировал мгновенно.

– Это я хочу спросить тебя, что случилось? Ты ограбил Оружейную палату?

– А, ты об этом. Не волнуйся. Изумруды принадлежат нашей семье, никакого криминала нет, носи на здоровье, – спокойно, почти равнодушно ответил Максим.

– Останови немедленно машину.

Алина не знала, как поступить. И повела себя неадекватно. Ее никто не обижал, ей преподнесли дорогущий подарок, с чего бы беситься? Никто тебя не оскорбляет. Радуйся и получай удовольствие. Наверное, она все-таки немного сумасшедшая. Несет ересь, которая прет неизвестно откуда, зато изо всех щелей. Самой стыдно за свое поведение, а поделать с собой ничего не может.

– Хорошо, ты не можешь минуточку подождать? Здесь остановка запрещена. И к тому же мы уж почти приехали.

– Не надо делать вид, что ничего не происходит.

– Алина, что с тобой?

– Ничего. Ты мне кто? Отец, брат, сват, черт, дьявол, чтобы делать такие дорогие подарки?

– Я тебе сейчас все объясню.

– Ничего мне не надо объяснять. Забирай свои изумруды и катись куда подальше.

– Девочки, мы приехали. Давай потом поговорим. Мне бы очень не хотелось расстраивать бабушку.

Отличный ход. Называется – удар ниже пояса. Манипулятор проклятый, знает, что она не может отказать Анастасии Федоровне.

– Значит, я тебя правильно поняла? Анастасия Федоровна ждет нас в ресторане?

– Да, и дедушка тоже там. Все хотят тебя поздравить, надеюсь, ты не против?

– Вовремя спросил, хороший мальчик. Одного только не пойму, чего ты добиваешься?

– Твоей руки.

– А про сердце забыл, или для тебя, как человека коммерческого, это понятие относительное?

– Нет, не забыл.

– Ну и молодец. Припомню я тебе, Стрельников, этот вечер, торжественно обещаю. Никогда не думала, что ты аферист. Надеялась, что ты порядочный человек. А я, чтоб ты знал на всякий случай, ненавижу жуликов всеми фибрами души. Они, эти мошенники, всю мою жизнь под откос пустили.

– Никакой я не аферист, я вообще крайне позитивный и приличный мужчина. Я очень хороший человек и честный, насколько можно быть честным в нашей стране, ресторатор. Ты же сама проверяла состояние моих дел…

– И ты решил, что имеешь право за просто так, под сурдинку, особо не заморачиваясь, устроить непонятную вечеринку под благовидным предлогом, втулить девушке фамильные изумруды в надежде на светлое будущее, подозревая, что она растает от благодарности и станет твоей навеки?

– Алина, я так мечтал об этом вечере, я не знал, что ты обидишься. Ты прости меня. Я хотел как лучше.

– Ага, а получилось как всегда. Это настоящие драгоценности?

– Да.

– Все, с меня хватит. Пусть все вокруг веселятся, я лично отправляюсь домой.

– А бабушка? Там, кстати, коллеги твои. Я же ничего плохого тебе не сделал. Алина, будь ты проще. Я когда на тебя смотрю, у меня возникает ощущение, что ты во времени потерялась. Ты как та странная принцесса из сказки. А бабушка с первого взгляда определила тебя в русалки. – В голосе было столько растерянности и непонимания, что Алина поняла: сюрпризы странного вечера на этом не закончится.

– Знаешь, Максим, я тебе очень благодарна за все, что ты для меня сделал. Я сейчас не хочу анализировать, почему и каким образом происходит то, что происходит. Но когда ты начинаешь говорить правильные слова и совершать красивые поступки, у меня крышу сносит, и я начинаю чувствовать себя последней сволочью. Ты ничего не знаешь про мою жизнь. За последнее время на меня свалилось столько проблем, что я должна что-то с этим делать. Я сама, понимаешь, только сама должна решить, как мне жить дальше, и не надо на меня давить.

– Я одного понять не могу: почему ты отталкиваешь от себя людей, которые хотят тебе помочь, которые тебя любят и желают только добра?

– Про любовь, пожалуйста, очень тебя прошу, не надо. Считай, что я сумасшедшая, вздорная, глупая, со своими тараканами в голове, что угодно. Только запомни раз и навсегда: не желаю это слово слышать никогда. Я его ненавижу.

– Хорошо, я принимаю твои условия. Только в таком случае услуга за услугу, договорились?

– Хорошо, спорить с тобой бесполезно, я уже это давно поняла.

– Пойдем к гостям, Тихомирова. Будь ты человеком. Все тебя ждут, это же твой день. Пусть он запомнится на целый год веселым, праздничным, не похожим на остальные.

– Пусть запомнится.

– Вот и умница. Тогда вперед!

Народ в ресторане отрывался от души, кажется основательно подзабыв, по какому поводу вообще попал в это славное заведение. Никто не скучал без виновницы торжества, по крайней мере на первый взгляд. Танцы были, что называется, в самом разгаре.

Максим с Алиной, видя эту славную картину, переглянулись. Максим начал смеяться первым, Тихомирова несмело улыбнулась, кажется, впервые после случившегося с ней несчастья.

– Потанцуем? – предложил Максим.

– Тишины хочется, если честно. Подустала я от праздника. Есть у тебя в ресторане укромный уголок?

– Сколько угодно. Только поздороваемся с моими стариками, не возражаешь?

– Ты еще спрашиваешь.

Наконец, когда условности были соблюдены, все приличествующие моменту слова были сказаны, Алина решила, что имеет право на отдых, и умоляюще посмотрела на Максима. Он понял ее без слов и под благовидным предлогом увел из зала в свой кабинет.

– Кофе, – выдохнула обалдевшая от событий сегодняшнего дня Алина.

Максим кивнул и нажал на какую-то кнопку.

– Я все забываю тебя спросить… – Алина сбросила туфли и залезла на кресло с ногами. Присутствие Стрельникова ее нисколько не смущало. С ним хорошо: легко, надежно и спокойно. Он настоящий, она это давно поняла.

– Да, о чем?

– Почему твой ресторан так странно называется? Ты сам название придумал или пиарщиков приглашал?

– Я тебе не буду напрямую отвечать на твой вопрос, просто расскажу одну старинную легенду, и ты все поймешь. Представь себе времена далекие-далекие.

– Представила. – Алина честно зажмурилась и не увидела, что Максим улыбается.

– Совсем древние, еще когда на земле не было людей.

– Стрельников, я на все согласна. Представила уже все, что ты желаешь, в том числе и миллион лет до нашей эры.

– Так вот. Огромный изумруд упал с головы проштрафившегося Люцифера, когда его изгоняли из рая. Из этого необыкновенного камня была выточена чаша, из которой, по преданиям, на Тайной вечере пил сам Иисус Христос. Чаша получила название «святой Грааль». Потом в эту чашу Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса, после чего она приобрела чудодейственную силу. Всем, кто пил из нее, чаша даровала здоровье и долголетие. Многим людям по сию пору не дает покоя эта старинная легенда.

– Неужели ищут? – Алине было так спокойно, что уже не хотелось кофе, мягкий баритон Максима успокаивал, глаза закрывались, и, если честно, старинная легенда уже не казалась интересной.

– Еще как ищут. Некоторые посвящают этому всю жизнь. Одна из легенд говорит, что чаша перенесена на небо, но есть еще много самых разнообразных версий, которые не дают покоя некоторым чудакам. Изумруд – камень сам по себе необыкновенный. Он помогает только благородным людям, которые чисты в своих помыслах и желаниях. Он не терпит, когда попадает в руки негодяям, говорят, что благородный изумруд лопается, если владелец одержим преступными желаниями. Древние считали, что он произошел от радуги.

– Хорошая сказка, красивая. Ты молодец.

– Я тут совершенно ни при чем. Честно признаюсь, это не я сочинил.