Текст книги "Усы в ангельской пудре"

– Что ты имеешь в виду? – спросила Ирина. – Нет, это

вы тут сейчас мне будете рассказывать, как

наш Пижон докатился до такой жизни, а я с большим интересом

послушаю. – Погоди, Олежка, но я пока совершенно ничего не могу понять, -

шагнула ему навстречу Ирина. – Мы так хорошо сейчас встретились, ты сказал, что все равно как раз собрался зайти к нам в гости, мы пришли сюда вместе. Это что – розыгрыш? Но я больше не хочу в это играть, мне не нравится…

– Нет, не розыгрыш, – покачал Олег головой. – Тут дело куда посерьезнее. Странное совпадение: я бы действительно пришел к вам сегодня, так сказать, в гости, но только примерно на полчаса позже, и скорее всего, с официальным ордером на арест, а также, на всякий случай, с отрядом помощников. Но тут как раз появилась ты. Если бы не ты… В общем, поэтому я быстро переиграл, и решил все же попробовать сначала сам разобраться с вашей канителью – можно сказать, на свой страх и риск. Учтите, я делаю это только во имя нашей прежней дружбы. Но если ты, Костиков вдруг сейчас, к примеру, предпримешь попытку к бегству, ты поставишь меня в очень, чересчур трудное положение. И мне придется стрелять.

– Игорь? К бегству? Погоди, Олежка, я тебя умоляю, объясни, что все это значит, – жалобно попросила Ирина, у которой на глазах уже начали поблескивать предательские слезы, хотя она и боролась с ними изо всех сил. – Ведь ты знаешь Игоря, меня сто лет… Что происходит?

– Хорошо, давайте будем говорить начистоту… И Олег

нервно зашагал из угла в угол по комнате. Сколь-

ко ребята помнили Малышева, он был страшным непоседой – не

мог долго сидеть на одном и том же месте, и подолгу заниматься одним и тем же делом.

Ведь Олег и профессию следователя выбрал потому, что здесь каждый раз случается что-нибудь новое, необычное… Да, но все же не настолько, как теперь. В подобной щекотливой ситуации Малышев был впервые, и чувствовал себя несколько неуверенно, стараясь скрывать свою неловкость за излишним напором.

– Убит человек. Сегодня, – наконец, отрывисто заговорил Олег, останавливаясь посередине комнаты, и стараясь не смотреть на Игоря и Ирину. – Сегодня, примерно четыре часа назад зверски убит известный в городе фотограф Юрий Браун. – он найден в своей мастерской с пробитой головой.

– С хвостиком? Тот, который с хвостиком? – воскликнула Ирина, делая большие глаза.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно покосился в ее сторону Олег.

– Ну, встречались. Он приходил в библиотеку…Ко мне, в отдел редких книг… В общем – фотографировал из одной старой книжки… – пробормотала Ирина, мгновенно смутившись и глядя на Игоря, лицо которого с самой первой минуты появления в доме Малышева хранило непроницаемое, несколько усталое выражение.

– Я буду подробно проверять все версии, и все его контакты, – кивнул Олег. – Но сейчас дело не в этом. Итак, убит человек. Вы знаете: мой принцип в работе – скорость, напор. Поэтому я мгновенно взялся за это дело – каким-то образом оно может быть связано с той бандой, которую я сейчас пытаюсь вычислить, кстати говоря, по запросу итальянской полиции. Впрочем, это так, к слову.

Но проговорив это, Малышев все же не удержался, и посмотрел на Ирину, чтобы проверить, какую реакцию произвели его последние слова – но та стояла отвернувшись, лишь удрученно прикусив губу,

– К счастью, на месте преступления сохранились пленки, которые Юрий Браун отснял буквально за полчаса до своей смерти. Установлено, что сегодня практически весь день он работал с натурщицей по имени Ольга Пряхина. Но на одном из снимков можно хорошо различить изображение еще одного, очень хорошо знакомого нам мужчины. Изволите взглянуть? Только из моих рук. К счастью, уровень фотографической техники сейчас таков, что позволяет проявить пленки и сделать фотографии буквально за полчаса, и это, порой, значительно облегчает задачу следствию.

Олег протянул фотографию Ирине, и ее лицо мгновенно покрылось пунцовыми пятнами.

Уже в следующий момент Игорь понял почему: на снимке крупным планом была зафиксирована Лелька, которая лежала на спине в развратной позе, положив одну руку на свою большую, силиконовую грудь, вторую – на цветочек ниже пупка, а за ней, на заднем плане хорошо узнавалось лицо Игоря, и он, полуоткрыв рот, словно из него вытекала слюна, смотрел на модель со странной, нехорошей улыбочкой.

По-видимому, Юра незаметно сфотографировал Игоря в тот самый момент, когда делал предложение «подсобить» – как истинный фотограф, он любил коллекционировать для себя новые типажи лиц, и подлавливать их случайные выражения.

Игорь внутренне содрогнулся: хорошо еще, что этот Юрик Браун не успел самовольно использовать его физиономии в своих картишках или порно-журналах! Ведь сейчас специальные компьютерные программы позволяют делать на основе фотографий любые коллажи и всевозможные чудеса. Черт побери, вот идиотская получилась история!

– Ну и что? – спросил Игорь преувеличенно надменно. – И что тут особенного?

Но в следующий момент получил звонкую пощечину, не узнав даже поначалу легкой руки Ирины, которая так часто нежно гладила по волосам и проводила по щекам.

– Для тебя – действительно ничего особенного, – подтвердил Олег, удовлетворенно кивая головой. – Сколько я тебя знаю, ты, Костиков, всегда был ужасным бабником. И, похоже, абсолютно не изменился. Но это ваше личное дело. А вернусь к нашему, общественному. Итак, изображенная на снимке Ольга Пряхина подтвердила, что у вас с Юрием, буквально незадолго до убийства, возникли крайне неприязненные отношения на почве ревности.

– К кому? – тупо спросил Игорь, уставясь глазами в

пол. – К ней, разумеется. К самой Ольге. Она была свидетелем того,

как ты, появился в студии Брауна во время съемок, между вами возник конфликт, потом завязалась драка. Ты уже и при ней один раз ударил фотографа головой об батарею, но окончания вашего побоища она не видела, так как чудом сумела сбежать. Впрочем, конец слишком банальный – еще один окровавленный труп.

Малышев сделал небольшую паузу, насладившись тем эффектом, который произвел его рассказ на слушателей, и затем продолжил:

– Ты, Ирина, появилась у меня в кабинете как раз в тот самый момент, когда я пытался хоть как-то сопоставить лицо дикаря, который так зверски, до неузнаваемости, размозжил человеку голову, с твоим, Костиков, лицом – и, не скрою, у меня это очень плохо получалось. Поэтому я и пришел, чтобы самому заглянуть в твои глаза. Однако, факты вещь упрямая, и бывают моменты, когда дружеские чувства – не при чем, и перестают играть какое-то значение.

– Но…это неправда! – воскликнула Ирина, встряхнувшись от оцепенения. – Этого не может быть! Фотографа убили совершенно другие люди! Игорь тут не при чем!

– Если бы вы только знали, сколько раз уже за свою жизнь во время следствия, а потом на суде, я слышал эти самые слова: это неправда, такого не может быть, он не виноват… Но почему-то никогда не думал, что когда-нибудь мне их придется услышать твоим, Иришка, голосом, – проговорил Олег, и голос его еле заметно дрогнул. – Нет, такого даже я, человек с огромным опытом, не мог себе представить. Хотя, с другой стороны, мне уже попадались дела, которые ясно говорили, что страсть к бабам – это страшная вещь, и все эти современные Дон-Жуваны плюс Отелло способны о-го-го на какие фокусы!

– Дон-Жуаны, – автоматически поправила Ирина. – Но я точно знаю…

– Молчи, – повысил голос и выразительно посмотрел на нее Игорь. – Не вмешивайся!

– Ольга Пряхина сразу же опознала тебя на фотографии, а я – как ты сам догадываешься, тоже узнал тебя, – повернулся Олег к товарищу. – И что мне теперь прикажешь делать? Согласись, Пижон, что я попал, как ты любишь выражаться, в пикантную ситуацию.

– Нужно найти настоящих убийц, – сказал Игорь, глядя в глаза друга. – На столе у меня лежит блокнот, в котором записаны номера машины, на которой приехали преступники, и основные приметы. Я думаю, они нарочно отпустили Лельку…то есть, пардон, Ольгу Пряхину, чтобы она вывела на ложный след, и изложила именно эту версию, которую ты нам тут сейчас поведал. Я и не ожидал, Малой, что у тебя вдруг прорезался такой актерский талант! По тебе сцена плачет. Или – кино. И правда – хоть снимай «Сам себе режиссер!»

– Хорошо, можно допросить Ольгу еще раз, – сказал Малышев строго, пропуская шутливое замечание Игоря мимо ушей.

– Бесполезно. Если человеку пригрозили смертью, и тем более, она только что своими глазами видела, на что эти люди способны, то будет врать даже на суде, в этом я убежден. Просто, потому что хочет остаться в живых. Но дело в том, Олег, что я тоже занялся расследованием одного крайне запутанного дела, и только поэтому оказался сегодня в фотоагентстве. Я даже видел настоящих убийц, правда, увы, только мельком и со спины. Ты мне веришь? И я вот что скажу – вместе у нас получится разобраться с этой историей, минимум, в два раза быстрее.

– Ты? Неужто, Мосолик, ты все же занялся частной практикой? – пожал плечами Олег.

– А что тут такого? Ты же знаешь – он давно собирался, – напомнила Ирина.

– Да, но ему все время было некогда – сколько я помню, голова моего несчастного друга вечно была забита другими, любовными приключениями, охотой за юбками, – мстительно усмехнулся Олег, чувствуя себя в этот момент победителем. – А для занятий криминальными делами нужны железное сердце и исключительно чистые… мозги, руки, и все прочие места.

– Ну, ты и сволочь, Малой, – только и сказал Игорь, отворачиваясь от Малышева.

Но Олег призадумался – признаться, слова Игоря заставили его немного унять обличительный пыл, и посмотреть на это дело совсем с другой стороны. Но не мог же он соглашаться на предложение Игоря сразу, тем более в присутствии Ирины! Ведь это означало бы признать себя побежденным.

– Значит, ты… не веришь? – переспросила Ирина тихо.

– Нет, не могу – сурово покачал головой Олег. – Мой долг – никому не верить на слово, а доверять только фактам. Что бы мы не говорили, пока Пижон – подозреваемый по этому делу номер один. Согласись, что пусть уж лучше он у меня пока побудет на крючке, чем у какого-нибудь долбоеба… Бабушка, а вы чего здесь слушаете? Лучше бы вы тоже ушли отсюда, пока мы разбираемся.

Олег Малышев только сейчас заметил Бабусю, которая напряженно, даже сморщившись от натуги, вслушивалась в их разговор.

– Пусть сидит – она у себя дома, – с вызовом сказала Ирина. – Я уверена, Олег, что ты об этом пожалеешь.

– Вот что, Костик, – наконец, принял для себя решение Олег, и вплдотную подошел к Игорю, выдерживая его презрительный взгляд. – Учти, пока я верю в твою брехню с расследованием только наполовину, и то пока не знаю, на какую именно. Поэтому отпустить я тебя не могу, но увести в следственный изолятор из-за Иришки тоже рука не поднимается. Сделаем так. Считай, что я взял тебя на сутки под домашний арест. Пока я занимаюсь расследованием, пока производится экспертиза трупа, и прочие дела, ты должен не покидать без моего разрешения этой квартиры. Если ты мне обещаешь – я даже сниму с тебя наручники…

– Даже… – начал было Игорь, но Ирина его перебила.

– Он обещает. Я сама буду за ним следить. – Ладно, с

тобой, Иришка, он точно никуда не денется,

– улыбнулся Малышев своей широкой, хулиганской улыбкой, которая со школьных осталась совершенно неизменной, быстро снял с рук Игоря наручники, и исчез не менее стремительно, чем появился.

– Да, резкий мальчонка, – покачала головой ему вслед Бабуся. – Лично мне такие живчики всегда нравились, но этого уж слишком заносит на поворотах. Да и с девчонками у него, похоже, какая-то неувязка, больно юбками озабоченный…

– Все они хороши! Господи, будь проклято это агентство, жили же мы спокойно… – начала было свою речь Ирина. – То сначала одна только кошка, то пропавшая девушка, а теперь еще этот убитый фотограф, с хвостом. Что же теперь делать? Нет, я точно сегодня не смогу даже глаз сомкнуть, а мне завтра уже на работу…

– Ты-ты пока ничего, но я вот думаю, что эта девка голая, с фотокарточки, у которой титьки арбузами, точно может не выспаться, – неожиданно перебила девушку Бабуся. – Как бы ее теперь, бедняжку, не пристукнули, раз она уже на Горяшку нашего, что положено, наговорила, главные показания дала. Хоть бы паренек этот догадался ее в какой-нибудь нибудь свой карцер со вшами припрятать, только где мужиков никаких нет, чтобы от греха подальше. Да только вроде бы он про это не сказал ничего. Или хотя бы предупредить бы ее, чтобы сама где-нибудь пока схоронилась. Ась? Ты чего теперь, Горяшка, на меня так вылупился, как будто впервые в жизни видишь?

ГЛАВА ПЯТАЯ
КТО ЛОВЕЦ, А КТО БЕГЛЕЦ?

– Когда ты куришь трубку, то в профиль похож на Шерлока Холмса, нет, правда, – прошептала Ирина, потираясь щекой о плечо Игоря.

Они сидели вдвоем в автомобиле в темном углу двора, где проживала фотомодель Ольга Пряхина, и откуда прекрасно проглядывались ярко освещенные, несмотря на поздний час, окна ее квартиры на последнем, шестом этаже крупнопанельного дома.

Часы показывали уже половину первого, а Ольга до сих пор не спала.

Игорь размышлял: она просто от страха боялась оставаться в темноте? Или ждала каких-нибудь гостей?

– Нет, – рассеянно ответил он Ирине. – Не обольщайся напрасно на мой счет. Я понял – это наша Бабуся продолжит славу английского сыщика, я ей пока и в подметки не гожусь. Как сказала бы твоя младшая сестра, я по сравнению с ней – говно на палочке.

– С чего это на тебя вдруг нашел приступ самобичевания? – улыбнулась Ирина, позевывая. – Нет, меня ты все равно не проведешь – ведь я все равно знаю, что ты лучше всех…

Но она тут же вспомнила ехидное выражение лица Бабуси и, нахмурившись, спросила:

– Да, кстати, теперь, надеюсь, мы можем поговорить на личные темы? Ты сказал своей Бабусе насчет ее гадкого нюхательного табака?

– Пусть нюхает, если ей нравится.

– Это что-то совсем новенькое…

– Подумаешь, твой любимый Шерлок Холмс вовсю ширялся морфием и кокаином – и то ничего, – ответил Игорь. – А

тут нашей бедной старушке даже и табачком побаловаться нельзя. Ты, дорогая, призываешь меня к репрессиям.

– Врешь! Ничего он не ширялся!

– И это говоришь мне ты, которая, наверное, уже прочитала в своей библиотеке все книги! Вспомни, с чего начинает-

ся знаменитая повесть «Знак четырех»?

– Ну ладно, не помню…

– Ага! С того, что твой любимый Холмс вкалывает себе

в вену очередную дозу наркотика, и ловит кайф. А заканчивается эта повесть чем?

– Я что, по-твоему, должна помнить все книги наизусть? – недовольно проворчала Ирина.

– Тогда я тебе скажу, что завершив запутанное дело, он снова берет с полки ампулу кокаина. Там так и написано черным по белому – ампулу кокаина.

– Но…ты что-то путаешь, кокаином не колятся, говорят, что это сразу смертельно, – поежилась в темноте Ирина, которой начинал совершенно не нравиться этот разговор – особенно мечтательная интонация, с которой Игорь уже несколько раз произносил слово «кокаин».

Кто их разберет, этих мужчин: сначала у них только сигареты, потом трубки, потом – ампулы…

– А ты откуда знаешь? Может быть ты, помимо всего прочего, являешься ценным специалистом по наркотикам?

– Читала, – не хотела сдаваться Ирина. – Например, «Роман с кокаином». И вообще – что ты хочешь мне сейчас доказать?

– Ничего. Только то, что на самом деле мы ничего, или ничтожно мало знаем о наркотических средствах, их дозировках, и воздействии на организм. – увлечен продолжал Игорь. – Я имею в виду всех нас – кто живет в России, и особенно в такой провинциальной дыре, как Тарасов. Говорят, в мире уже существуют такие сложные синтетические препараты, о которых мы даже еще не подозреваем, по сравнению с которыми допотопный табачок нашей Бабуси – все равно что цветочная пыльца. И в наше время не про опознание видов табака по пеплу, и даже не об определении профессии человека по кисти его руки, написал бы твой Шерлок Холмс целую диссертацию, а именно про виды наркотиков. Или ты не согласна?

– Ну, да, может быть, – недовольно пожала плечами Ирина. – И все же твоя Бабуся здесь совершенно не при чем. Все люди, которым удавалось распутывать сложные преступления, по меньшей мере, обладали высоким интеллектом – уж с этим, ты, надеюсь, спорить не будешь. А твоя Бабуся, как говорится, закончила всего два класса сельской школы и коридор. К тому же, большинство из из них были неплохо воспитаны, в чем Бабуся тоже как-то, извини меня, пока что не замечена…

– Сравнила! – засмеялся Игорь. – Вспомни хотя бы для начала, где жил твой любимый Шерлок Холмс. В Англии, дорогая, в туманном Лондоне, причем в начале века, где даже самые отъявленные негодяи были подозрительно похожи на джентельменов. А мы с тобой где живем?

– Ну, допустим, в Тарасове. И что из того?

– А то, что мы с тобой живем – в полном хаосе, самом настоящем дурдоме! И попав в нашу нынешнюю российскую действительность, да еще и в провинцию, любой из описанных в книжках, или даже настоящих заграничных сыщиков, запросто мог бы сразу спятить! Даже я и то порой ловлю себя на мысли, что мне хочется закрыться от всех людей в своем кабинете, и никогда никого больше не видеть. О тех временах мне напоминают лишь трубки, да, честно говоря, все они и то не настоящие.

– И меня тоже? Тоже не хочешь видеть?

– Погоди, я просто хочу сказать, что такие старики, как Бабуся за многие годы все же как-то сумели вжиться в это

болото, где мы все беспробудно вязнем, и нам нужно этому у

нашей Бабусе учиться…

– Она тебе – Бабуся, – еще раз напомнила Ирина. – А мне – просто Евдокия Тимофеевна. И вообще, что бы ты сейчас не говорил, я рада, что ты абсолютно ничем на не похож на свою зловредную тетку. В тебе все же ощущается врожденный аристократизм…

– О, ты явно меня идеализируешь, – несколько самодовольно улыбнулся в темноте Игорь.

– Нет, в тебе, конечно же, есть и очень даже большие недостатки…

– Это например, какие же? – Ну…ты знаешь сам, – уклонилась от прямого ответа Ирина, но, помолчав, невольно

выдала себя следующим вопросом.

– Я забыла спросить – твоя Лелька хоть на этот раз была в одежде, или снова голой? Может быть, она и дома тоже…вовсю работает, репетирует?

– За дверью не было видно. А жаль, – поддразнил Игорь Ирину и невесело вздохнул.

Хвалиться, надо сказать, было совершенно нечем. Наоборот, все попытки Игоря провести с Лелькой переговоры, совершенно не увенчались успехом.

Хорошо еще, что она открыла дверь на цепочки, но увидев знакомую физиономию Игоря, тут же ее захлопнула, да так ловко, что он не успел подставить ногу.

Сколько Игорь ни твердил из-за двери, что у него есть для нее важные сообщения, ни внушал, что она должна срочно где-нибудь спрятаться, больше никому не открывать дверь, а еще лучше – временно исчезнуть из Тарасова, Лелька только отвечала из-за двери отборным матом, грозилась вызвать милицию.

И при чем постоянно обзывала Игоря «педиком» или «педрилой» – наверное, считая это самым оскорбительным на свете ругательством.

Под конец Игорь пригрозил, что вернется сюда, но уже не один, намекая на помощь милиции, и вынужден был покинуть сильно негостеприимный подъезд, воняющий мышами.

Создавалось ощущение, что в подъезде также водились и летучие мыши, которые шуршали и попискивали на чердаке, прямо у Игоря над головой.

У Игоря до сих пор стояли в ушах истеричные выкрики Лельки о том, что его первый раз в жизни видит, что ей только мешают спокойно спать, и что она сейчас позовет мужа, которого у нее явно не было, или вызовет на помощь милицию, и вообще…

Вроде бы, было абсолютно ясно, что он в очередной раз провалил дело, и надо было отправляться домой спать, но Игорь все никак не мог почему-то со спокойным сердцем положить руки на руль, и тронуться с места.

Вместо этого, Игорь вел с Ириной всевозможные, пустые разговоры, покуривал трубку, все время искоса поглядывая на ярко освещенное в ночи окно.

– Вот не спалось тебе дома спокойно, – проворчал Игорь в который раз, хотя, если признаться честно, с Ириной ему было не так скучно и даже не слишком обидно за свой «прокол» – рядом с ней он всегда был героем.

– Олег же сказал, что я должна за тобой следить. И вообще – ты разве забыл, что находишься у меня под домашним арестом?

– Да пошел он подальше! – нахмурился Игорь. – Не обращай внимания, он просто перед тобой по старой памяти выпендривался. И вообще – я заметил, что Малой как-то уж слишком часто поворачивал голову, куда не надо.

– Олег очень изменился. И не в лучшую сторону, – подтвердила зала Ирина. – Стал какой-то жестокий, недоверчивый, я даже не ожидала его таким увидеть.

– Работа, наверное, такая.

– Вот и я о том. Скажи, а ты со своим агентством случайно таким не станешь? Давай договоримся, что как только это дело закончим – и ну его, ведь нам с тобой и так хорошо, правда? Оказывается, это так опасно…

– Правда, хорошо, – кивнул Игорь и погладил Ирину по теплой коленке.

Он всегда удивлялся тому, как все-таки легко в мужчине в салоне автомобиля может вспыхивать эротические желания! Черт побери – в этом есть какая-то тайна!

Может, все дело в легком запахе бензина? Или просто потому что сегодня – полнолуние?

Ирине тоже показалось, что сейчас, когда машина стояла в углу двора между деревьями, а в окна к ним тихо царапались ветки кустарников, замкнутое пространство салона было заполнено невыразимо сладким дыханием двоих людей, и они с Игорем были одни во всем большом ночном городе.

Рука Игоря тихо поползла от коленки Ирины выше, еще выше…

– Поехали скорее домой, спать хочется, – пробормотала она тихо.

– А зачем нам домой? – шепнул он ей, и слегка прижал губами нежное ухо с серебряной сережкой – Ирина уверяла, что это украшение было сделано еще в девятнадцатом веке, и достались ей благодаря какому-то чуду, а точнее удивительному стечению обстоятельств.

Запрокинутое лицо Ирины, слабо освещенное луной, почему-то сейчас источало едва уловимый запах земляники – то ли так пахла ее губная помада, то ли какой-то новый крем…

Игорь нашел губами ямку, чуть ниже горла женщины, а потом твердый, сосок груди, почувствовав, как Ирина сладко застонала, вся как-то расправилась под его руками…

Но вдруг ее родное тело снова сделалось напряженным.

– Сюда кто-то едет, – прошептала она тихо.

– Ерунда, – пробормотал Игорь, который уже расстегнул брюки, и нашел самое удобное для себя положение – в этом

заросшем полисаднике в углу двора было абсолютно пустынно, и

так необычно!

Он закрыл глаза, и блаженно потянулся, но вдруг тоже отчетливо услышал приближающйся в их сторону звук колес, которая словно направлялась прямо к их укрытию.

– Скорее прячемся, – прошептал Игорь, и они быстро соскользнули вниз, застыв в крайне неудобных позах.

Хорошо еще, что Игорь не захотел включить в салоне подсветку и музыку, и сейчас со стороны могло показаться, что в автомобиле никого нет.

– Дома торчит, сука, – проговорил чей-то мужской голос, с силой хлопая автомобильной дверцей. – Твою мать, сроду нам с тобой одно дерьмо выгребать достается…

Чувствовалось, что мужчина чем-то сильно раздражен, и буквально скрипит зубами от злости.

– Хе-хе, свинья всегда грязь найдет, – тонко подхихикнул второй, который тоже уже, судя по голосу, был на улице.

– И ты тоже еще будешь мне на мозги капать, урод? – прошипел первый. – Хочешь, могу заодно и тебе их вышибить.

– Да ты просто не дослушал. – поспешил исправиться комментатор. – Я хотел пошутить, что свинья всегда грязь найдет, а зато мы с тобой – ангельскую пудру. Скажи, что может быть лучше, а? Лично я ничего лучше не знаю.

Послышались осторожные шаги – двое мужчин явно уходили по направлению к дому.

Игорь осторожно выглянул в окну – в остановившейся неподалеку машине красного цвета, которая в темноте казался зловеще-бардовой, больше никого не было.

Она стояла сейчас боком, так что разглядеть знаки было нельзя, но Игорь вдруг мгновенно узнал меховую обезьянку, болтающуюся возле руля.

Значит, это были они самые – убийцы фотографа, которые теперь, наверняка, пошли расправляться с Лелькой.

Нужно было срочно что-то делать, чтобы не произошло еще одного кровавого преступления!

– Послушай, а про какую еще ангельскую пудру сейчас говорили эти двое? – шепотом спросил Игорь, торопливо застегивая брюки. – Ты про такую что-нибудь знаешь?

Он заметил, что сейчас она смотрела на него удивленно, ничего не понимающим взглядом.

– Понятия не имею.

– Может быть – так называется какой-нибудь наркотик?

– Ты просто помешался на наркотиках. Ты лучше скажи – кто эти хамы? Ты что так встрепенулся? Ты их знаешь?

– Убийцы, – коротко сказал Игорь. – Те самые.

– Но…Но если бы они нас тут заметили, то могли бы тоже с легкостью убить? Как того, с хвостиком?

– Иди. Тебе пора домой. Там за домом – большая дорога, возьмешь такси…

– Да нет, мне просто за тебя вдруг стало страшно, – призналась Ирина, и Игорь подумал, что вряд ли он когда-нибудь в жизни встретит женщину, которая будет так сильно, так сильно…

Впрочем, до конца развивать эту мысль ему не пришлось – потому что в подъезде неожиданно послышался выстрел, а потом еще один – вроде бы как ответный, и опять какие-то громкие крики…

Не было никаких сомнений, что сейчас на шестом этаже завязалась настоящая перестрелка. Но вот только между кем и кем?

Впрочем, с одной стороной было приблизительно понятно. Но неужто Лелька наняла себе целую армию телохранителей? Ничего не скажешь, богатая девушка – невеста с приданым!

«Не двигаться! Стоять на месте!» – послышалась чисто милицейские окрики, и потом ответное – «У, гады!», снова выстрелы, чей-то приказ «Бросай оружие!», и тут же следом отчаянный крик: «Второй убегает! Стой, сука!»

– Быстро! Марш отсюда! – скомандовал Игорь Ирине.

Но она не успел даже открыть дверцу, как вдруг стало видно, что в их сторону огромными прыжками несется мужчина в пиджаке стального цвета, с оружием в руке.

Еще мгновение – и прыгает в свою красную «девятку», заводит мотор…

– Идиоты, стреляйте, сейчас уйдет! – закричал кто-то, выскакивая из подъезда, и если бы Игорь был сейчас не так занят и возбужден, он бы мог узнать этот голос.

Но сейчас ему было не до того. Игорь отчетливо услышал, как в заднее боковое стекло влепилась пуля, и изо всех сил толкнул Ирину, чтобы та пригнулась вниз.

Он завел свою машину почти одновременно с убегающим, вооруженным типом, который только хищно оскалился, внезапно ослепленный лучами непонятно откуда взявшихся фар, но тут же рванул с места.

Не раздумывая больше не минуты, Игорь бросился за преступником в погоню.

Сейчас он не думал, зачем это делает, и лишь с сожалением вспомнил о том, что не вооружен. А у того – пистолет, и может быть, имеется еще какое-то оружие. К тому же же, судя по всему, мужчина в стальном пиджаке – киллер-профессионал, который умеет стрелять без промаха…

Но сейчас важно было хотя бы проследить, где тот собирается укрыться, не дать ему уйти!

Ведь этот человек в красной «девятке», помимо всего прочего – ходячее (пока что!) доказательство невиновности Игоря, его непричастности к убийству несчастного фотографа, который, и правда, делает совершенно классные эротические кадры. Точнее – делал…

Убегавший на всей скорости понесся по ночному городу, и Игорю тоже пришлось поддать газа.

Он пока не знал, что будет делать, когда догонит красную «девятку», и на всякий случай держал дистанцию, чтобы преступнику было сложно в него стрелять, но все же уверенно держался у машины на хвосте.

Главное, не дать ему уйти.

И потом – ведь человек в красной машине не догадывается о том, что Игорь совершенно безоружен, а думает, что он – один из засады, и потому тоже не станет с ним слишком церемониться. И в этом его небольшой плюс.

Игорь по-привычке пытался «включить» свое знаменитое логическое мышление, но сейчас это получалось слабо – его буквально несло в прямом и переносном смысле этого слова: по ночному шоссе, по жизни, навстречу опасности.

Он только мельком подумал: как все-таки хорошо быть молодым, полным каких-то отчаянных сил…

Вполне вероятно, что на погоню обратят внимание милицейские машины, дежурившие по городу, или на постах ГАИ.

Конечно, было бы гораздо надежнее высадить Ирину, чтобы она позвонила в милицию и сообщила номера красной «девятки» – тогда можно было бы рассчитывать на конкретную помощь. Но за это время, когда Игорь будет тормозить, высаживать Ирину, потом снова набирать скорость, вооруженный преступник может уже скрыться из вида, а потом, как сказала бы Бабуся, ищи его и свищи.

Нет, придется положиться все же на везение. Было видно, что мужчина в красной девятке не просто уверенно держался за рулем, а владел, чуть ли не каскадерскими приемами – то выруливал на поворотах на полной скорости, жутко скрипя тормозами в ночной тишине, то выносился на встречную полосу, но и Игорю невольно приходилось под него подделываться, и порой даже копировать на ходу опасные трюки, но другого выхода пока не было.

Красная машина мчалась так целенаправленно, что создавалось ощущение, что сейчас преступник не просто удирает о погони, а прекрасно знает о том, куда следует ехать, чтобы спастись.

Он вырулил на дорогу, ведущую за город, и вокруг Игоря замелькали темные, громоздкие корпуса каких-то заводов, непонятных строений, заваленных металлоломом пустырей.

Это была та часть Заводского района, в которой Игорь совсем не ориентировался, потому что бывал здесь от силы пару раз в жизни, да и то проездом с приятелем на машине.

Они назывались – промзона, или как-то наподобие, и здесь в хаотичном порядке были разбросаны несколько бетонных заводов, каких-то авторемонтных мастерских, деревообрабатывающих комбинатов, на одном из которых приятель как раз брал дешевые доски для своей дачи.

На минуту ему сделалось по-настоящему страшно: Господи, куда это их занесло? Но остановиться он все равно уже не мог и не собирался.

Игорь чувствовал, что его руки словно приросли к рулю, и несмотря на явную опасность и даже нелепость ситуации – безоружный гонится за вооруженным бандитом! – ощущал совершенно новое, совершенно захватывающее чувство настоящей погони.

Один раз, почему-то в самом неожиданно для Игоря месте, путь им преградил гаишник, который истошно засвистел, когда красный автомобиль чуть не сбил его по дороге.

Игорь мчался за беглецом, и вдруг представил, что сейчас какие-нибудь из железных ворот этих складов или непонятных предприятий, не освещенных ни единым фонарем, с грудами металла бетонных плит и досок, могут внезапно открыться, впустить туда беглеца, быстро захлопнуться… И что же тогда?

Неожиданно Игорь в боковом зеркале увидел, что теперь за ними мчался серый «жигуленок». Но вот вопрос: кто в нем находился?