Текст книги "У принцессы век недолог"

– Нет сомнений. – Стало быть, маркиза меня не узнала. За это можно простить и плошки, и клыки. – А вот интересно, что делала госпожа де Каданс в коридорах замка, когда все прочие гости были снаружи?

– Мне и самой это было любопытно, – процедила герцогиня. – Маркиза уверяет, что ей стало дурно, и она решила пройти в свою комнату, но в темноте заблудилась и попала в другое крыло.

Что ж, объяснение не хуже других.

Я передвинулась ближе к Гверну и прошептала ему на ухо по-поволчански:

– Что ты там выплясывал?

– Боевую квадриль. Древний воинский танец для запоминания приемов единоборств. А что такого? Ты сказала: «Сделай что-нибудь эдакое, чтоб тебя запомнили, но не разговаривай»!

Я действительно это сказала. Ну почему мужчины все понимают буквально? Спорить не хотелось, и я вновь обратилась к представлению. Посмотреть было на что. Покуда толстый тенор и тощее сопрано вели свой дуэт, вода в озере медленно поднималась, струи летели каскадом. В свете луны и факелов это выглядело очень красиво.

– Ваш маэстро Кобелье превзошел себя, – обратилась я к герцогине. Какой сценический эффект! «Такого я и в Большой опере в Гдетое не видывала», – чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.

Маска с рысьей мордой повернулась ко мне, глянула черными прорезями глаз.

– Я что-то не припоминаю ничего подобного в замыслах маэстро. Сирокко, по его замыслу, должен был летать над озером в колеснице и сзывать ветры. Над этой колеснице ветров нашим столярам, резчикам и позолотчикам пришлось изрядно потрудиться. Ах, как эти приглашенные знаменитости непостоянны! Неужели он все переделал в последний момент?

И герцогиня Такова-Селяви перегнулась через балюстраду, дабы получше рассмотреть нововведение. Я, напротив, инстинктивно отступила. Ибо нехорошее предчувствие коснулось моей души.

Я, конечно, в отличие от Бабы-Яги, в механике мало смыслю, у меня другая специализация. Но даже мне понятно: в последний момент построить такую машину, чтоб подняла воду в озере, невозможно. Тут потребна либо длительная работа, либо магия. А мэтр Кобелье, насколько я поняла из разговора с ним, был кем угодно – инженером, ваятелем, зодчим, художником, – но не магом.

И вот ведь как обидно. Когда надеешься на что-нибудь хорошее, эти надежды никогда не сбываются. Но чтобы хоть раз дурное предчувствие меня обмануло!

Вода в прелестном рукотворном озере уже не вздымалась. Она взорвалась, взметнулась вверх. Полетели в стороны изящные лодки, – хорошо, что во время представления желающих покататься по водной глади не нашлось.

Представление продолжалось, но это была уже не опера. Оркестр еще что-то пиликал – музыканты были то ли слишком далеко, то ли слишком увлечены своим делом, чтобы заметить происходящее. Но певцы заметили – и резво порскнули прочь, несмотря на то, что некоторые, начиная с исполнителя главной роли, отличались изрядной комплекцией. И вовремя они это сделали.

Из озера выметнулись огромные зеленые щупальца. В свете факелов было видно, что они покрыты слизью и увенчаны присосками.

Если б такое диво явилось из морских глубин, удивляться было бы нечему. Но из озера, чтоб не сказать – пруда, в окультуренном парке? О таком мне приходилось читать только в древних хрониках.

– Дракона мать! – вырвалось у меня.

Дамы визжали. Герцогиня отступила от перил и прошептала:

– Я убью этого Кобелье.

– Не торопитесь с выводами, – предупредила я ее. – Прежде надо убить эту тварь.

Тут, разумеется, тоже не обошлось без желающих. Несколько храбрецов выбежало на лужайку, чтобы укоротить щупальца водному монстру. Среди них я заметила шевалье Камамбера и генерала Ридикюля. И Гверн там был – а как же без него! И когда только успел по лестнице сбежать? К ним присоединились дю Шор и Куткомбьен – трусом этот молодой человек, при всех своих странностях, не был.

Хозяин замка, повинуясь первому порыву, сделал попытку примкнуть к отряду защитников, однако телохранители удержали его на террасе. Их разрисованные синей краской физиономии в полумраке я не отличала друг от друга, но была уверена – тот, кто яростно нашептывает на ухо герцогу какие-то увещевания – это ап Дейт, он же лорд Тремор.

Мэтр Кобелье, стоя на лестнице, хмуро взирал на хаос, разрушивший его продуманную постановку.

А то, что тянуло щупальца навстречу нашим славным бойцам, не могло быть ни чем иным, как гигантским спрутом, непременным персонажем легенд, слышанным мною во время морских переходов. В разных вариантах побасок чудовище хватало либо целые корабли, либо отдельных людей, но неизменно уволакивало их на дно. Здесь этот номер не пройдет – мелко. Но тварюга попытается удушить противников. Посмотрим, позволят ли они это сделать. Все безоружные сцену покинули.

Гверн, как водится, прорвался вперед – и на сей раз я не могла поставить сие ему в упрек. У него же был меч, а у прочих – шпаги, оружие, предназначенное для дуэлей, а не для битв с чудовищами. Храбрости шерамурским дворянам было не занимать, а вот клинки их по склизкой шкуре спрута скользили. Гверну же удалось не только отрубить пару мерзких отростков, но и прорубиться к их основанию.

Остальных бойцов тварюга отшвырнула, либо они запутались в щупальцах. Не растерялся лишь шевалье Камамбер. Правда, у него спрут вырвал шпагу, однако испытанный бретер был вооружен на гран-ботфортский лад – еще и длинным кинжалом, и успел так резануть им по щупальцу, что оно сразу опало.

Ободренный своим и соратника успехом, Гверн чересчур увлекся. Он был уже на краю озера, когда тварь – или то, что ей управляло – сменила тактику. Она приподнялась над поверхностью. Гверн потянулся за ней – и поскользнулся. То ли на мраморном бортике (вот ненавижу эти мраморные штучки, скользкие – хуже катка), то ли на очередном обрубке. И плюхнулся в воду. И добро бы просто упал. Плавать он умел, хоть и не слишком хорошо. Но оставшиеся щупальца перестали хлестать по лужайке и охаживать по бокам благородных шевалье. Словно сонмище огромных змей, наподобие тех, что мы видели в болотах, где обитала птица Гируда, щупальца устремились к Гверну, обвились вокруг него и потянули вглубь. Он, конечно, не болтался в воде безответно, а рубил все, что подвернется под руку. Но щупалец было много, а он один, они смыкались, не давая ему развернуться.

До сих пор я как-то не слишком переживала за Гверна. Бывали мы во всяческих переделках, и у меня имелись все основания полагать, что он справится. Однако при таком развитии событий стоять и смотреть на бурление воды в озере я не могла. Мой муж, может, и не мечта любой женщины, он недотепист, ревнив и скандален, но это мой муж, и никаким склизким особям я его не оставлю.

Тварь, несомненно, имела колдовское происхождение, но при всем при том была вполне материальна. Щупальца у нее отрубались и кровь из нее лилась. Значит, ее можно было убить. И я должна убить ее как можно скорее. Поразить в самое сердце. Только где оно у этой твари, да и есть ли у нее сердце?

Вскочив на перила, я посмотрела наверх. Помнится, тенор должен был петь свою арию, летя над озером...

Точно. Там был протянут канат. А на нем подвешена колесница, которую мне описывала герцогиня. Ладно, попробуем справиться с магией при помощи механики.

– Мэтр Кобелье! Кто должен управлять этой бандурой?

Не уверена, что мастер понял слово «бандура» (я его подцепила в Великом Суржике), но смысл вопроса он уловил.

– Я, княгиня! Механизм здесь, под террасой!

– Тогда я прыгаю, а вы крутите!

Хорошо, что за нынешний вечер, ползая по стенам, трубам и прыгая из окна, я успела подрастрясти нагулянный жирок. Плохо нам, бедным женщинам, без арбалета. Зацепила бы канат болтом с привязанной веревкой, подтянулась бы... а тут приходится только на собственные силы рассчитывать... если не промахнусь. А если промахнусь, будет очень обидно. И больно.

Не промахнулась. Вцепилась обеими руками в позолоченное творение мэтра Кобелье и подтянулась внутрь.

Колесница ветров предательски заскрипела и закачалась под ногами. Но не рассыпалась. Тенор из Гран-Ботфорте, для которого было предназначено это бутафорское сооружение, всяко весил побольше меня. Маэстро Кобелье не подвел со своими расчетами. Не подвел он и в другом. Колесница с кряхтением и скрежетом поехала вдоль да по канату по направлению к озеру. Про себя я согласилась не считать это полетом. Мало что в воздухе! Я не лечу, я еду. И нечего переживать. Оружие надо готовить, вот что. Меч я извлекла из-под сарафана – он был закреплен за спиной, а нож из сапога доставать не стала. Пока.

Вода, казавшаяся черной, ибо все ближние факелы залило, бурлила далеко внизу. Значит, Гверн еще был жив и сопротивлялся. Орать: «Держись! Я иду на помощь!» – я не стала. Дыхалку надо беречь. И не промахнуться, опять же. Если я просто плюхнусь в воду, пользы от этого не будет ни Гверну, ни мне. Главное – момент не упустить. Маэстро ведь не остановит колесницу, когда мне надо – ему со своего места не видать, что творится в озере.

А вот тварюга как будто что-то увидала, когда тень колесницы коснулась воды. Или почуяла. Или кто-то ей подсказал. Щупальца, душившие Гверна, разжались и снова взметнулись вверх, напоминая лепестки восточного цветка хризантемы. Изрядно прореженные лепестки, что не могло не радовать. Зато в центре этого цветка обнаружилось нечто, с берега не увиденное. Не подумайте чего плохого – клюв. Самый натуральный, наподобие вороньего, только в несколько раз больше. И этот клюв, щелкнув, раскрылся мне навстречу.

Так тому и быть.

Как говорил знаменитый мастер меча Масипуси Ути: «Встретишь Каппу – убей Каппу. И не сетуй, если вместо Каппы напорешься на Дельту».

Позволив колеснице еще чуть сдвинуться по канату, я перескочила через бортик и сиганула вниз. Главное было – не наткнуться на клюв, нахально раззявленный внизу, но оказаться в максимальной близости от него. Только не закрывай ротик, дорогуша!

Дорогуша ротик не закрыла. И, падая, я ударила мечом аккурат в ротовое отверстие. Весь клинок ушел вглубь по рукоятку. Погружаясь в воду, я выдернула его. И ударила вновь.

Не знаю, у кого там дорога к сердцу лежит через желудок, а к этой твари дорога, похожа, шла через пищевод. По телу чудовища пошли такие мощные судороги, что меня невольно отшвырнуло прочь и окатило волной, причем уже не воды. На всякий случай я зажмурилась и стиснула зубы, чтоб не хлебнуть того, что вокруг плескалось. Вынырнула, снова собираясь нанести удар. Но меня тут же основательно отпихнули и проорали над ухом совершенно сорванным голосом:

– Сейчас я тебе, мразь, конечности пообрываю!

Тут уж я не смогла смолчать.

– Ты что, спятил? Или глаза вражьей кровью повыело?

– А, это ты, – бодро отозвался супруг. – Не заметил. Ну, давай, что ли, разделаем эту тушку...

И ринулся осуществлять свою угрозу. По-моему, зря. Не знаю, есть ли у спрута сердце, однако мой меч не подвел. Тварюга едва трепыхалась.

– Ваши сиятельства! – раздалось с берега.

– Вы живы? – подхватил другой голос. Женский.

Отведя с лица мокрые волосы, я увидела на берегу Камамбера с кинжалом, мэтра Кобелье с каким-то непонятным приспособлением и – вот уж чего не ожидала – крошку Сорти. Она протягивала ко мне руки.

– Госпожа, позвольте вам помочь!

Ну, хоть кто-то захотел помочь мне, а не наоборот. Хотя бы и по долгу службы.

Содрогнувшись в последний раз, спрут плюхнулся на дно озера. Гверн выдернул из туши свой меч. Я тем временем выбралась на берег. Служанка подхватила меня, при том что я и так падать не собиралась. Шевалье Камамбер руки мне не протянул. Полагаю, не из невоспитанности, напротив – дворянин не станет хватать за руку замужнюю даму в присутствии ее мужа.

По лужайке к нам приближались остальные – оклемавшиеся воители, герцог с ап Грейдом и – с большой осторожностью, дабы не намочить подолы – герцогиня и мадемуазель Монбижу.

– А вы герой, князь! – заявил герцог. – Уже второй раз вы приходите мне на помощь.

– Ну, есть немного, – отозвался Гверн. Это была не рисовка. В бытность свою странствующим рыцарем он довольно часто слышал такое в свой адрес, и привык. И сейчас, попирая ногой чудовище, с окровавленным мечом в руках, он, естественно, казался окружающим героем. Или бандитом и убийцей – если посмотреть с точки зрения чудовища.

– Какое зрелище! – томно промолвила мадемуазель Монбижу. – Это не какая-нибудь пошлая дуэль. Не сомневаюсь, здесь готовы исполнить любые желания героя...

– Кстати, о желаниях, – вмешалась я. – Чистой воды, и переодеться в сухое – вот что ему потребно. И мне тоже.

– Воды? – изумилась герцогиня. – На вас же и так сухой нитки нет.

– Княгиня совершенно права, – поддержал меня Монферран Кобелье. – Нужно смыть кровь чудовища. Кто знает, какие вредоносные вещества в ней содержатся?

– Ну, если мы до сих пор живы, значит, она не ядовита, – беспечно бросил Гверн, вылезая на берег. – Но я сомневаюсь, чтоб, искупавшись в ней, мы стали понимать язык чудовищ.

И кто его за язык тянул? Легенда насчет купания в крови чудовищ с означенными последствиями бытует в империи, но я ничего такого не слыхала в Поволчье. Откуда бы поволчанину ее знать?

Однако, слава богам, промашка Гверна осталась незамеченной. Маэстро продолжал:

– Поэтому я взял на себя смелость провести сюда водопроводный шланг от ближайшего фонтана, соединенный с насосом. Это мое последнее изобретение!

Изобретение было еще то. Струи воды, коими окатили нас к Гверном, били с такой силой, что их вполне можно было использовать в качестве оружия. Если наш гениальный маэстро до этого еще не додумался.

Набежали слуги со сменной одеждой, но я категорически отказалась переодеваться у всех на виду. Должно же быть у людей хоть что-то интимное! Подлинное количество оружия на теле, например.

– Тогда вам следует немедленно проследовать в свои покои, – сказал герцогиня. – И вот еще что... конечно, ваша преданность супругу достойна восхищения, но каким чудом у вас оказался меч?

Вот не хватало еще одного чуда, вроде явления святой Инстанции.

– Никаких чудес. Меч – неотъемлемая часть поволчанского национального женского костюма. Его просто не принято открыто демонстрировать.

Герцогиня Такова-Селяви не успела ответить, и я так и не узнала, убедили ли ее мои слова.

Сквозь собравшихся протолкнулся епископский викарий брат Удо.

– Да прекратите вы говорить о всяких мирских мелочах! – воскликнул он. – Разве вы не видите – черное колдовство, подобное тому, что недавно едва не лишило нас монсеньора Кавардака, нанесло новый удар! Я должен немедленно провести обряд очищения! Опасная магия должна быть уничтожена.

– Опасные маги – тоже, – твердо сказал герцог. – Делайте то, что велит ваш долг, викарий. А я позабочусь об остальном. На сей раз мы не в темном лесу. Я только что распорядился, чтоб стража никого не выпускала из замка без моего особого на то дозволения. И если колдун либо колдунья затесались среди гостей, им не уйти!

– Разумное решение, – одобрил брат Удо. – Отрадно видеть, как светский властитель предпринимает меры по искоренению колдовства.

– Ах, какой праздник испорчен, – вздохнула герцогиня.

– Ну, не скажите, – я куталась в плащ, услужливо поднесенный мне крошкой Сорти. – Оперных певцов всякий пригласить может. А вот такого зрелища, как чудище многоногое, вылезающее из озера, ручаюсь, не видывали не только мы, скромные поволчане!

– Вы думаете? Может быть, может быть... А сейчас, пожалуй, не будем мешать брату Удо. Вас же, князь и княгиня, мы немедленно проводим в ваши покои. Никто не станет говорить, что вы простудились, будучи в Тур-де-Форсе!

– Наконец-то мы одни, – сказала я, когда удалось выпроводить радушных хозяев и верных слуг, стянуть с себя мокрую одежду и залечь в постель. – Погоди! Я совсем не это имела в виду! Сперва изволь выслушать.

И я поведала ему все то, что услышала, сидя в дымоходе. Гверн аж присвистнул, хотя рыцарю, тем паче королевской крови, такое совсем не пристало.

– Что ж это делается, а? Что империя и Кабальерра здесь замешаны, нас предупреждали. Так и Биллиард Островной туда же!

– Вот именно. Если события будут развиваться по сценарию заговорщиков, от знакомого нам Шерамура мало что останется. Империя, Кельтика и Кабальерра выступят со своими территориальными претензиями, а от тех областей, что планирует удержать за собой герцог Такова-Селяви, местные феодалы наверняка попытаются отхватить по кусочку. Ничего себе будет расчлененка...

– Ты забыла про Гран-Ботфорте.

– Эти вроде никогда в новой истории не покушались на территориальные приобретения, им бы свои земли удержать... Но поиметь свою выгоду не преминут. У них там финансистов полно – постараются вытеснить тех, кто служит Сомелье, вроде Фердикрюгера. Так что отец Батискаф и епископ Сомелье, несомненно, большого ума мужчины, и все угадали правильно. Но каша тут заваривается покруче и посолоней, чем они предполагают.

– И еще эти интриги в среде заговорщиков... Не нравится мне это. И зачем мы ввязались в шпионаж и контршпионаж? Пошли бы лучше в квест какой-нибудь. На магических мечах и жар-птицах свет клином не сошелся.

– Ага, и пока мы шастали бы в поисках никому не нужного артефакта, короля Мезанфана бы свергли и раздел Шерамура бы свершился. Нет, я считаю, мы правильно делаем, что помогаем Сомелье.

– С чего это ты вдруг душою стала за него болеть? – с подозрением спросил Гверн. – Я бы еще понял – за короля. Король есть светлое величество и помазанник богов. А тут – всего лишь министр. Признавайся, что вас связывает?

– Да я его и не видела никогда. Просто я, как это... по убеждениям государственник, во! Или государственница. И всегда буду против сепаратизма и гражданских смут. Я собственный-то престол не стала отвоевывать, ты же знаешь эту историю.

– Знаю. И, по-моему, ты не стала бороться за престол не ради гражданского спокойствия, а потому что обиделась на своих подданных за то, что они предпочли не тебя.

Мне не хотелось развивать эту тему, и я предпочла вернуться к обсуждению текущих событий.

– Между прочим, еще неясно, какое отношение к этому имеет нынешнее происшествие.

– Отчего же? Конкуренты пытаются устранить герцога Такова-Селяви, как во время охоты.

– И ты с большим основанием, чем ап Грейд, можешь называться его телохранителем, вторично спасая герцогу жизнь. А я вот вспоминаю, что спрут в некоторых культурах опять-таки есть символ смерти, то есть Края Неминуемого. Точно так же, как кабан.

– Ты полагаешь, это сектанты?

– Возможно. И если кабан в лесу мог завестись естественным образом, то о спруте в декоративном озере этого никак не скажешь.

– У маэстро, который обустраивал праздник, была превосходная возможность запихнуть эту зверюгу в воду. Наверняка он составные части для своих механизмов ввозил в замок извне. А вместе с ними мог протащить и чудовище.

– Тогда зачем он нам помогал? Только для того, чтоб иметь возможность продемонстрировать свои новые насосы?

– Хорошо хоть священник здесь. Он должен разбираться в вопросах черной магии по долгу службы.

– А наши хозяева будут подозревать всех, включая нас с тобой. И правильно, я бы на их месте сделала то же самое.

Засыпая, я подумала, что в нашем разговоре удалось определить нечто важное, прежде от меня ускользавшее. Но что? Этого я уже не помнила.

Нас разбудил деликатный стук в дверь. Крошка Сорти с виноватым видом просунулась в спальню и сообщила:

– Добрые господа! Не извольте гневаться! Тут пришел человек от хозяев. Говорит, что вас просят прийти к герцогу для важной беседы.

– Куда катится Шерамур! – сказал Гверн. – Важная беседа – и до завтрака!

– А ведь это цвет местного дворянства! – поддакнула я, ибо в данном вопросе была полностью солидарна с супругом. Потом я обратилась к служанке. – Давай сюда дорожное платье – вряд ли нас сегодня ожидают балы...

Она выскочила, а я тем временем устремилась к рабочей одежде – к счастью, та уже высохла, и походному набору оружия. Мой бальный сарафан после вчерашних испытаний годился только для того, чтоб мыть им полы. То же относилось и парадному кафтану Гверна. А ведь эти тряпки стоили таких денег! Про себя я поклялась, что злоумышленники и за это заплатят. А то кредит у Фердикрюгера не бесконечен.

Быстро собравшись (на сей раз решили обойтись без умывания, благодаря насосам мэтра Кобелье), мы вышли в коридор, где нас поджидал Корус Лайн.

– В чем дело? – сердито осведомился Гверн. – Опять напал кто-нибудь?

– Нет, насколько мне известно...

Я этому была искренне рада. Нападения уже становились рутиной. А еще говорят, будто светская жизнь в Шерамуре блещет разнообразием!

– Тогда какого демона нас разбудили?

– Его светлость сам объяснит вам.

Зал, куда нас провели, оказался-таки Малым каминным. Я вчера только и успела разглядеть, что камин, и узнала его, как родного. Но постаралась этого не выдать, хотя и насторожилась. Неужто хозяева о чем-то догадались? Ну, не очную же ставку с камином они мне будут устраивать...

Помимо участников вчерашнего собрания, в зале присутствовали: телохранители (в полном комплекте), Кор де Балет, шевалье Омон, генерал Ридикюль и бретер Камамбер. Барона Волен-Неволена не было, очевидно, герцог решил не втягивать представителя империи в решение местных проблем. Стол, несмотря на ранний час, был накрыт, и на нем был сервирован легкий завтрак. Воспитанные люди! Даже если они нас пытать собрались, сперва угостят.

– Господа, прошу простить мою бестактность, – обратился к нам герцог, едва мы переступили порог. На прелюдию к пыткам вроде бы не похоже, но кто его знает? – Однако я вынужден провести срочное совещание в силу сложившихся обстоятельств. Прошу садиться к столу и, по мере общения, подкрепиться.

Это была здоровая идея. А вот вид у хозяина был нездоровый, точнее, невыспавшийся и озабоченный. Зато герцогиня была во всеоружии – накрашенная, с уложенными волосами, хоть сейчас на проповедь о женской суетности.

– Как вы помните, – продолжил Такова-Селяви, – вчера я отдал распоряжение никого не выпускать из замка. Однако мой дворецкий, проверяя покои гостей, обнаружил, что двое отсутствуют. Маркиза де Каданс и граф Равиоли.

– Ну, может, они... прошу прощения, дамы... уединились и не желают, чтоб их беспокоили? – предположил Камамбер.

Это, между прочим, были первые слова, которые я от него услышала после того, как нас представили. И, кажется, произнес он их не вполне серьезно.

Его версия дам не смутила, но и одобрения не вызвала.

– Маркиза, конечно, могла уединиться с графом, – холодно произнес герцог. – Но вряд ли бы ей для этого понадобилась вся ее свита.

– А свита Равиоли? – быстро спросила я.

– У него один слуга. Он на месте, но клянется, что понятия не имеет, куда девался его господин. Будто бы с вечера его не видел.

Это надо было разжевать. И зажевать. Я принялась за сыр и ореховые хлебцы. Как жаль, что в Шерамуре еще не вошла в употребление кава, это помогло бы взбодриться.

Шевалье Омон тем временем отчитывался перед хозяином о проведенном им в замке обыске, который, как и следовало ожидать, ни к чему не привел.

– Так как могло случиться, что они сумели миновать вашу стражу? – сурово вопросил Такова-Селяви. – Глаза отвели?

– Мне кажется, вы зря обвиняете шевалье в недосмотре, – вмешалась я. – Есть вероятность, что означенные дама и господин покинули замок до того, как был отдан приказ.

– С чего вы взяли? – недовольно спросил герцог.

– Прежде чем делать выводы, я попрошу герцогиню припомнить обстоятельства нашей встречи. Это было в соборе Святой Инстанции. Когда я пришла туда, в соборе находилась маркиза де Каданс. Но перед тем как появился епископ, а вслед за ним – вы, она поспешила удалиться. Когда произошло колдовское нападение на епископа, она была у входа в собор – не рядом с жертвой, но довольно близко. А само нападение произошло, едва епископ прошел мимо нее. После того как монсеньора Кавардака удалось спасти, мы обнаружили, что она успела покинуть место происшествия. То есть, по сути, сбежала.

– Да, именно так все оно и было, – подтвердила герцогиня. – И, если подумать, это выглядит очень подозрительно. Хотя...

– Вы хотите сказать, что за магическими атаками в Моветоне стояла маркиза де Каданс? – нахмурился Такова-Селяви. – Однако во время покушения на охоте ее с нами не было.

– Зато там был Равиоли! – напомнил дю Шор. По этому эпизоду он проходил главным подозреваемым, и с удовольствием спихнул это звание на другого.

– Тогда получается, что у нас не один колдун, а два! – Монбижу чуть было не смахнула со стола бокал с белым вином. – И они сообщники!

– Но маркиза и Равиоли даже не были знакомы! – возразила герцогиня. – Он сам просил представить его Вальмине.

– А вы и поверили! Уроженцы Гран-Ботфорте известны лживостью и коварством, а они оба оттуда!

– То, что они оба приехали из Гран-Ботфорте, внушает подозрение. – Герцогиня переплела пальцы, хрустнула суставами. – Но что-то не сходится. Граф Равиоли... что ж, он вполне может оказаться кем угодно, и колдуном тоже. Но мне очень трудно поверить, чтоб в черной магии была замешана маркиза де Каданс. У нее, конечно, есть свои недостатки, но... князь, княгиня, генерал, вынуждена открыть вам некую тайну. Хотя, в сущности, мало кто в Моветоне в эту тайну не посвящен. Вальмина де Каданс связана с орденом Святого Рогатуса. Она выполняла задания ордена как в Гран-Ботфорте, так и в Шерамуре. А этот орден отличается особой нетерпимостью ко всякой волшбе, независимо – черной или белой.

– Возможно, брат Удо, как лицо духовное, в силах прояснить этот вопрос, – предположила я. – Кстати, где он?

– Уплыл, – отвечал герцог.

– В каком смысле «уплыл»?

– В прямом. Монсепьор де Кавардак предпочитает за пределами города путешествовать по воде. Вот он и одолжил брату Удо свою барку. С тех пор как мэтр Кобелье провел каналы от реки Орер до Форс-Мажора, сюда можно прибыть вплавь из самой резиденции епископа. Поэтому по свершении процедуры экзорцизма и сожжения останков чудовища, брат Удо незамедлительно отбыл в Мове-сюр-Орер.

– Опять сожгли? Как кабана? – уточнил Гверн.

– А что с ним еще было делать? На котлеты рубить? Он, э-э-э... источал невыносимое зловоние. Не мог же я отравлять свои владения! Но мы отвлеклись. Итак – к вопросу о виновности маркизы де Каданс...

– Она могла ввести орден в заблуждение, – заметила Монбижу.

– А могла и не вводить, – добавил дю Шор. – Задания ордена можно по-разному выполнять.

– Но с чего ей покушаться на нас?

– Епископ Кавардак – самый могущественный церковный сеньор Моветона, вы – светский. Устранив вас, орден укрепит свое могущество.

Доводы дю Шора выглядели разумными, но я не стала принимать участия в обсуждении, ибо, как иностранка, не должна была таких тонкостей понимать. Не понимал их, вероятно, и Ридикюль.

– Все это пустые разговоры, – сердито провозгласил он. – А надо что-то делать, господа!

– Не знаю, что решит герцог, – заявил Камамбер, – а я бы не стал дожидаться очередной атаки, а навестил эту даму в ее лого... то бишь замке. Лучшая защита – это нападение.

– Я согласен с шевалье, – сказал Гверн. – И если поторопимся, то, возможно, настигнем обоих. Кстати, шевалье, – я не успел вам сказать – вчера вы выказали отменное бойцовское мастерство и сноровку.

– А я, князь, восхищен вашим мужеством... и в особенности отвагой княгини.

Ну хоть кто-то заметил, что я в этих событиях тоже принимала участие. То есть, наверное, заметили все, но говорить об этом сочли грубым и невоспитанным. Как будто я совершила нечто недопустимое в хорошем обществе.

Гверна восхищение Камамбера тоже не привело в восторг.

– А вот это уже лишнее, – пробормотал он.

– Итак, господа, решено, – я не собиралась оставаться в стороне. – Едем в замок Каданс, мы и так уже достаточно задержались.

– Как? Княгиня, вы тоже?..

– Да, у нас в Поволчье так принято – в минуту опасности женщины тоже берут в руки оружие.

– Я где-то читал о древнем обычае поволчанских женщин останавливать коней на скаку... – в задумчивости молвил Такова-Селяви.

– Судя по вам, княгиня, в Поволчье минуты опасности случаются довольно часто, – понизив голос, проговорил Камамбер.

– Я, разумеется, еду с вами, – сказал дю Шор.

– Это так, – согласился Гверн. – Необходимо, чтоб в экспедиции был некто, знакомый с замком Каданс.

– Я достаточно хорошо знаю этот замок, – сказал герцог.

– Лучше бы вам не вмешиваться, – тихо отвечала я.

Герцогиня меня поддержала (еще бы, учитывая ее вчерашние высказывания).

– Да, мой друг. Будет уместно, если ты выделишь в экспедицию своих людей, а сам отправишься в Мове-сюр-Орер и уладишь дела с епископом. Я же останусь здесь. Генерал! Вас я тоже попрошу остаться. Вы иностранный подданный в высоком звании, и если вы примете участие в боевой операции в Шерамуре, вас могут неправильно понять.

Полагаю, на самом деле этот пассаж был адресован вовсе не Ридикюлю, а другому высокопоставленному иностранцу, находившемуся поблизости инкогнито.

– Решено! – Камамбер ударил ребром ладони по столу так, что посуда брякнула. – Выезжаем немедленно! Пока мы тут болтаем, они могут быть уже в Гран-Ботфорте.

Такова-Селяви встал из-за стола.

– Согласен. Де Балет, пусть седлают коней наших гостей. Ступайте, господа, а я отдам некоторые распоряжения Омону.

В коридоре обреталась крошка Сорти. Удивительно, как она умудрялась везде поспевать. Когда она шмыгнула ко мне, я сказала:

– Только не проси взять тебя с собой. Собери наши вещи и вместе со Смаком возвращайся в отель дез Инсект. Возможно, сюда мы уже не вернемся.

– Но, госпожа!..

– Делай, как велено.

Когда она убежала, мне пришло в голову, что, возможно, стоило бы взять ее. Слуги всегда знают такие ходы-выходы во всех местах, о которых хозяева и не подозревают. Даже чужие слуги.

С другой стороны, при здешних нравах, нечего ей делать в воинском отряде. Пусть себе уезжает.

Герцог понимал, что большой отряд в данной ситуации будет ни к чему. Да и задержит нас не в меру. Он выделил нам два десятка отборных воинов, которых возглавлял лично шевалье Омон. Да еще был дю Шор со слугами, на вид весьма воинственными.

Забавно, но мы снова собирались сражаться рука об руку с теми людьми, против которых была направлена наша миссия. Но меня это сейчас не слишком волновало. Вопрос – будем ли мы сражаться.

И с кем.

Я опасалась, что возникнет спор между дворянами – кому возглавить экспедицию. Но обошлось. Если бы граф Куткомбьен отправился с нами, возможно, он бы и претендовал на главенство – человек он был нервный, и тараканы в его голове были величиной со сторожевую собаку. Однако Такова-Селяви под каким-то предлогом удержал его в замке. А прочие как-то договорились между собой. По сообщению шевалье Омона, согласно предварительным сведениям, окрестные селяне видели, как ночью кавалькада проскакала по дороге, ведущей к замку Каданс. Но когда именно это было, никто не обратил внимания, известно же, что в деревнях часов не наблюдают. И не спали селяне лишь по причине шума, производимого праздником в Тур-де-Форсе.