Текст книги "Кольцо Гекаты"

ГЛАВА 19

– Как же так, Артем Михайлович? – рыдала Авдеева. – Как же это? Господи! Какой ужас! Ужас…

– Успокойтесь, Людмила Станиславовна. Динара! – закричал Артем, распахивая дверь своего кабинета. – Иди сюда! Принеси успокоительное. И воды…

Динара, стуча каблучками, вбежала с бутылкой минералки и валерьянкой.

Людмила Станиславовна Авдеева не могла усидеть на работе и примчалась в адвокатскую контору своих соседей вся красная, дрожащая и на грани нервного срыва. Когда она попыталась объяснить Пономареву, в чем дело, ее зубы так стучали, что страшно было смотреть.

Она с трудом проглотила валерьянку, откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и замерла. Постепенно ее лицо перестала бить крупная дрожь.

Динара молча бросила вопросительный взгляд на Артема, тот так же молча пожал плечами. Он еще не успел выяснить, что привело соседку в такое состояние.

– Что случилось, Людмила Станиславовна? – спросил он как можно мягче. – Вы можете нам рассказать?

Авдеева глубоко вздохнула и открыла глаза, из которых тут же полились слезы.

– Галю убили… – одними губами произнесла она.

Ясно. Его клиентка, Галина Павловна Яковлева, так и не получила обещанной помощи. Она надеялась на него, думала, что Пономарев спасет ее жизнь – а он не спас.

– Как это произошло? – спросил он, стараясь оставаться спокойным.

– Вот, возьмите…

Динара протянула Авдеевой носовой платок. Людмила Станиславовна вытерла слезы и начала рассказывать.

– Я… звонила Гале, вчера… вы знаете. И утром тоже… Но никто не подходил к телефону. Мне пора было на работу, и я подумала, что попробую еще раз из конторы. Но… часам к одиннадцати позвонила Лена Никитская и сказала… сказала…

– Что она сказала? – спросила Динара, наливая в стакан еще воды.

Авдеева сделала пару глотков. Руки уже почти не дрожали.

– Лена сказала, что к ней приехала милиция, и что… в загородном лесу нашли их машину.

– Чью машину? – уточнил Артем. – Никитских?

– Да… а в ней… Галя и Дмитрий Сергеевич…

– Оба мертвые?

Авдеева покачала головой и всхлипнула.

– Только Галя. А сам Никитский пьяный в стельку… но живой.

– Понятно…

На самом деле господину Пономареву как раз ничего понятно и не было. Нужно срочно ехать, узнавать подробности. В конце концов, должен же он хоть как-то отработать деньги, уплаченные Яковлевой. Черт! Если быть честным, он не ожидал, что ее все-таки убьют. Думал – женские страхи, попытка привлечь к себе внимание.

– Я больше не могла сидеть на работе, – вздохнула Авдеева. – Решила ехать к вам.

– Ладно, – Пономарев, поднялся. – Мне надо отлучиться. Вы тут посидите, выпейте чаю.

– Людмила пока останется со мной, – сказала Динара.

Остаток дня он провел на ногах, пытаясь установить, что известно о гибели его клиентки. Вернулся домой поздно, уставший и неудовлетворенный.

– Ну, что? – спросила Динара, наливая ему на кухне чай. – Рассказывай, только потише… Дети спят.

– А где Авдеева?

– Была у нас. Потом пришел Фарид, принес близнецам обещанные кимоно. Ты знаешь, что они решили ходить к нему на борьбу?

– Этого только не хватало!

– Пусть занимаются! У них слишком много невостребованной энергии.

– А им не рано?

– Фарид говорит, что нет. Он к ним будет применять специальную систему. А Зоя Петровна будет их отводить и приводить.

– Вижу, вы тут уже все обсудили. Так что Авдеева?

– Я тебе пытаюсь объяснить: Фарид увидел, как она расстроена, и забрал ее.

– Как это забрал? Куда?

– Пригласил на прогулку. Людмиле надо отвлечься, провести время в новой обстановке.

– Да, конечно… – Артем закрыл глаза и потер затылок. – Как я устал!

– Тебе удалось что-то выяснить? – напомнила Динара.

– Запутанное дело, – вздохнул бывший сыщик. – Чем больше я думаю об этом, тем гуще туман над долиной. Вот послушай. В милицию позвонил неизвестный мужчина и сообщил, что он ехал по загородному шоссе, ему захотелось в туалет, он становил машину и углубился немного в лес, где и увидел автомобиль. Заглянул из любопытства, а там… мужчина и женщина, по виду оба мертвые. Он испугался и убежал, доехал до ближайшего телефона, позвонил. Вот и все.

– Он себя назвал?

– Нет. Ты же знаешь, как люди относятся к таким вещам. Не хотят иметь дела с милицией. Приехала оперативная группа, обнаружила машину, пьяного водителя и мертвую женщину. По документам установили, что машина принадлежит Никитскому и за рулем он, собственной персоной, невменяемый от алкоголя. Привезли его жену, которая опознала труп Яковлевой.

– А… как ее?

– Ножом. Она сидела сзади, все сиденье в крови…

– И что ты об этом думаешь? Это Никитский ее убил?

– Получается, так. Но… Во-первых, что она делала в его машине? Галина Павловна заболела и не вышла на работу. Почему она поехала со своим шефом в лес? Если он решил ее убить, то сделал это очень глупо. Зарезал женщину в собственном автомобиле, а сам напился и заснул рядом.

– А может… он ее любил, ревновал… Поехали в лес, оба выпили, поссорились… он ее ударил ножом, потом хотел и себя убить, но не смог. Малодушие – основная черта современных мужчин.

– Почему это? – обиделся Артем.

– Потому! – решительно продолжала Динара, не затрудняя себя объяснениями. – Никитский увидел, что натворил, напился еще больше и заснул! О последствиях он в таком состоянии думать не мог. Вот и…

– Допустим, – перебил ее Пономарев. – Никитский, как мне удалось выяснить, действительно ухаживал за Галиной. Но он волочился за многими женщинами, в том числе и за Авдеевой, и до сих пор все они живы. Обыкновенный донжуан. Ничего особенного. К тому же, до секса у них еще дело не дошло. Так что убивать, вроде бы, рановато.

– Это ты так думаешь! – возразила Динара. – Вы, мужчины, мерилом всего делаете секс. А как же платоническая любовь?

– Не смеши меня, – улыбнулся Артем. – Если между Никитским и Галиной что и было, так это банальный флирт на рабочем месте. В Галине Яковлевой ничего не было от роковой женщины, чтобы пробудить у Никитского африканскую страсть, заставившую взяться за нож. Она самая обычная сотрудница и, по ее словам, не собиралась изменять мужу.

– А кстати, что говорит ее муж?

– Он, наверное, еще не ничего не знает. Несколько дней назад Игорь Семенович уехал в командировку. Его пытались разыскать по телефону, но не смогли. Возможно, он уже вернулся. Завтра узнаю. Если уж Никитский такой ревнивец, то ему следовало убить именно Яковлева, а не его жену.

– Почему? – удивилась Динара.

– Яковлев был любовником Лены Никитской. Мне приходилось наблюдать за ним, и я видел, как он неоднократно приезжал к ней и оставался на полтора-два часа. Делал это Игорь Семенович всегда днем, когда муж отсутствовал. Они тщательно скрывали свою связь.

– Галина знала?

– Мне она ничего такого не говорила. Думаю, даже не подозревала. То есть, ей приходило в голову, что у супруга может быть женщина, но что это Лена… – Артем задумался. – Нет, она не знала.

– Кошмар! У меня уже голова разболелась от твоих рассказов! – заявила Дина Лазаревна. – Идем спать. Утро вечера мудренее.

Они легли, и Динара сразу уснула, а Пономарев так и не сомкнул глаз до самого утра.

Галина Павловна пришла к нему посоветоваться, как ей себя вести. Кто-то из мужчин на работе хотел ее убить. Во всяком случае, она так думала и боялась. Как оказалось, у нее были для этого основания. Ее убили. Неужели она подозревала Никитского? Тогда почему села к нему в машину, поехала в лес? Что-то тут не так.

Дмитрий Сергеевич – человек импульсивный, неординарный. Но приступов агрессии, ревности или бешенства у него не случалось. Он бабник, опытный и уверенный в себе, женщины от него без ума, легко идут на контакт, с удовольствием принимают ухаживания, отвечают взаимностью. Зачем ему убивать?

С другой стороны, шлейф подозрений тянется за Никитским смолоду. Откуда? На каком основании? Вот и Мерцалов считал его убийцей. Авдеева тоже пережила опасения, подобные тем, что тревожили Галину Яковлеву. Он проходил подозреваемым по делу об убийстве Авроры Городецкой. Его машину видели у театрального дома в то утро, когда погибла Изабелла Юрьевна Буланина. Не слишком ли много совпадений вокруг уважаемого Дмитрия Сергеевича?

Сам Никитский не мог ничего сказать в свое оправдание. Он находился в алкогольном опьянении, настолько глубоком, что это тоже наводило Артема на размышления.

– Вы делали ретушь? – спросила Кора у фотографа, который отдавал ей снимки.

– Нет. Зачем? Фото и так прекрасные. Вы чем-то недовольны?

Кора Танг наморщила лоб. Она приносила в лабораторию пленку, которую отсняла, наблюдая за домом Салаховых. Особняк вышел отлично, а вот Анна Наумовна… То тень закрывала ее лицо, то шляпа, то прядь волос. Кора испортила несколько пленок, пока ей удалось отснять нормальный кадр. Но изображение госпожи Левитиной казалось слишком мелким, смазанным. Кора решила его увеличить.

Теперь она смотрела на снимки, полученные у фотографа, и недоумевала. С цветного глянца чуть вбок от объектива смотрела молодая красивая дама, не старше тридцати.

«Не может быть, – решила Кора. – Это потому, что я фотографировала издалека. Или старая тетка делала пластическую операцию. Почему бы и нет? С ее-то деньгами! Ладно, черт с ней. Какое мне дело до ее лица?»

Девушка спрятала фотографии в сумочку и отправилась на ставшее уже привычным место наблюдения.

Из-за постоянной слежки за «меценаткой» они с Фаридом почти не встречались. Гордеев иногда звонил, спрашивал, как идут дела, но Кора чувствовала равнодушие и холодок в его голосе. Его перестали интересовать подробности ее жизни. Раньше он вел себя по-другому.

Все мужчины действуют одинаково, по одной и той же схеме. У них не хватает фантазии изменить хоть одну деталь! Сначала они проявляют бешеное внимание, стараются угодить и произвести впечатление. Для этого пускается в ход стандартный джентльменский набор – цветы, подарки, комплименты, рестораны. Театры и выставки используют для свиданий только те, кто считает себя интеллектуалами.

Следующий этап – пригласить даму домой или напроситься в гости к ней. Там, в интимном полумраке, после некоторого количества выпитого кавалер пытается непосредственно перейти к делу – то есть тому, из-за чего все и затевалось. Если ему это сразу не удается, то подготовительный этап продолжается еще некоторое время. Но рано или поздно романтические свидания прекращаются. Их сменяет постель. Цветы, подарки и комплименты постепенно сходят на нет, как лишние детали рабочего механизма. Даже разговаривать любовникам становится не о чем. Раньше они проявляли свою эрудицию, ум и воспитание как приманку, в которой отпала нужда. К чему теперь лишние церемонии? Основная цель достигнута.

Добившись своего, мужчина начинает скучать. Увы! Ничего нового для себя он в очередной раз не нашел. Кто виноват? Конечно, она!

Следующий этап – партнеры сдерживают и тщательно скрывают нарастающее раздражение. Уже и постель не приносит прежнего удовольствия. Она обдумывает по ночам его промахи, скупость и пренебрежение. Он начинает замечать ее глупость, неряшливость и скверный характер. Взаимные претензии растут, как снежный ком.

Она перестает делать прическу перед его приходом, он забывает побриться. Она не ждет свидания с замиранием сердца, он перестает звонить. Она… Он…

Как выйти из этого порочного круга? И есть ли он, этот выход?

Кора Танг вздохнула. Сколько потрачено душевных сил…

Анна Наумовна Левитина, в платье цвета бледной сирени, вышла из подъезда и отвлекла Кору от невеселых раздумий. Как всегда, супруга господина Салахова села в ожидающее ее такси. Как всегда, Кора пропустила одну машину и последовала за ней. Оживленное движение не оставляло времени на посторонние мысли.

Такси остановилось у рынка.

– Это что-то новенькое! – пробормотала Кора, выходя из машины и направляясь следом за госпожой Левитиной. – Она что, решила пир устроить?

Анна Наумовна пошла в мясные ряды. Она что-то спрашивала у продавцов, благодарила и шла дальше.

– Что хотела купить вон та женщина, в сиреневом платье? – поинтересовалась Кора, наклонившись к одному из продавцов, молоденькому мальчику.

Мальчик пожал плечами и улыбнулся.

– Живого барашка!

Кора едва сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска.

Та же история повторилась еще на двух рынках.

«Совсем сбрендила тетка!» – решила девушка, убедившись, что «меценатка» пытается приобрести барашка – маленького, живого и обязательно черного.

Последнее обстоятельство значительно осложняло задачу. Бараны почему-то все оказывались грязно-серыми или белыми. Но наконец Анне Наумовне повезло. Один из продавцов, – пожилой кавказец, – сбегал куда-то и притащил ей маленького черненького барашка. Госпожа Левитина обрадовалась, расплатилась и попросила отнести животное в такси.

Машина с барашком и беспокойной пассажиркой направилась к выезду из города. На этот раз Кора не оплошала, заправила полный бак и могла ехать за «меценаткой» хоть на край света.

Такси свернуло с трассы возле указателя – «Андреевское».

Кора боялась, что ее «фольксваген» будет слишком заметен, и сильно отстала. Пришлось воспользоваться биноклем.

Такси остановилось у аккуратненького домика под номером девять. Из ворот вышел парень в телогрейке; Анна Наумовна передала ему барашка, что-то минут десять объясняла, потом села в такси и поехала обратно в Питер. Собственно, это Кора так решила. Вечерело, так что, скорее всего, «меценатка» направилась домой.

Девушку гораздо больше интересовали дом, парень и барашек. Стоило поговорить с молодым человеком.

– Эй! – крикнула Кора, подъехав к дому номер девять и выходя из машины. – Есть кто живой?

– Ну? – сказал парень, которого она видела в бинокль.

Он приоткрыл ворота, но выходить не собирался. Он уже хотел ложиться спать, и визит еще одной дамы помешал ему. Чего они разъездились на ночь глядя?

– Тут у вас дома продаются? – спросила Кора, подходя поближе и стараясь изобразить очаровательную улыбку.

– Ну.

«У него что, других слов в лексиконе нет»? – возмутилась девушка, но вслух сказала другое.

– Вы кто?

– Сторож, – не очень приветливо буркнул парень. – Этот дом уже продан. А другой надо днем смотреть. Там электричество отключено.

– А что вы охраняете? – расплываясь в еще более милой улыбке, игриво пропела Кора.

– Как что? Дом!

Кокетство приезжей не произвело на парня ровно никакого впечатления.

– А собака у вас есть?

– Не-а… На кой мне собака? От ее брехни не уснешь!

– Так может, вы скотину держите? Молочка хоть продайте, раз дом нельзя посмотреть.

– Почему нельзя? – возразил сторож. – Приезжайте днем и смотрите, сколько влезет! А молоко в деревне. У меня только барашек один. Хозяйка сегодня привезла, велела кормить и поить.

– Хозяйка? Она что, фермерша? Овец разводит?

– Не-а… – парень почесал затылок и зевнул. – Городская… На фига ей баран?

– И часто она сюда приезжает? – спросила Кора.

– Не-а… Редко.

Поняв, что от парня ничего не добьешься, Кора обещала приехать днем и попрощалась. «Фольксваген» подпрыгивал на ухабах, пока она не выехала на шоссе. Кора чуть не потеряла глушитель и всю дорогу до города плевалась, проклиная сельскую местность и дикие выходки «богатых», имея в виду госпожу Левитину.

ГЛАВА 20

Любочка все глаза выплакала, теряясь в догадках, почему Юрий так странно себя ведет. Казалось бы, уж на этот раз все было в порядке, – и ресторан с цыганами, и номер с камином, и перины, и то, что на них состоялось. А господин Салахов пришел на следующий день и глаза прячет, будто преступление какое совершил, с Любочкой и двумя словами не перемолвился…

Что тут скажешь? Ведьма эта его жена! Присушила мужика намертво, не отдерешь. Как же быть-то?

Любочка подошла к зеркалу. Бежевое шелковое платье сидело безукоризненно, прическа – волосок к волоску, ножки стройные. Что этому Юрию надо? Ну что?

Любочка посмотрела на часы над столом. Скоро обед. Обычно она спускалась в буфет на первом этаже, но сегодня захотелось развеяться, зайти в какую-нибудь уютную кондитерскую, выпить хорошего кофе, побаловать себя пирожными. К черту диеты! К черту пробежки ни свет ни заря! Зачем такое издевательство над собой, если толку все равно нет?

Она с трудом сдержала слезы. Юрий Арсеньевич с утра как туча: съездил на пару встреч, вернулся, закрылся в кабинете и сидит. Избегает ее, будто прокаженную.

– Господин Салахов у себя?

Любочка подняла голову.

В приемной стояла миловидная дама в светлых бриджах и просторной блузке с широкими рукавами.

– Юрий Арсеньевич занят, – вежливо ответила Любочка, присматриваясь к даме, которая показалась ей смутно знакомой.

– А вы спросите, – улыбнулась дама. – Не стесняйтесь. Может, он как раз освободился?

Любочка вздохнула. Что за народ пошел! Особенно женщины. Раз увидят Юрия Арсеньевича, потом от них не отделаешься.

– Вы кто? – устало поинтересовалась Любочка. – Просительница?

– Простите? Что я должна просить?

Дама и не думала уходить. Она окинула приемную внимательным, оценивающим взглядом и уселась в кресло, положив ногу на ногу. Любочка обратила внимание на дорогие замшевые туфли.

– Вам нужен спонсор?

– Кто?

– Ну… – Любочка просто терялась, видя подобную тупость. – Вы за деньгами пришли? Из хора какого-нибудь?

– Представьте, нет, – снова улыбнулась дама.

– А откуда? Что вам надо? Вы кто вообще?

– Боже, как вы несдержаны! У вас что-то случилось? Ссора с возлюбленным?

– Не ваше дело! – отрезала Любочка.

Наглость неизвестной дамы переходила всякие границы.

– Тоже верно, – согласилась посетительница, устраиваясь поудобнее. – Я бы шампанского выпила.

– У нас нет!

– Давайте Юрия Арсеньевича попросим, – предложила дама. – Он, как джентльмен…

– Кого?!

Глаза Любочки едва не выскочили из орбит. Эта бабенка хоть понимает, где она находится? Кого она собирается посылать за шампанским? От возмущения секретарша закашлялась. Нет, положительно, жара плохо действует на людей.

– Интересно… – выдавила Любочка, продолжая кашлять. – Вы думаете, президент компании побежит за шампанским для вас?

Дама помолчала, разглядывая носки своих туфель. Она положила сумочку на ручку кресла и кивнула головой.

– Уверена.

Любочка окончательно потеряла дар речи. Пожалуй, эта нахалка не уйдет и оставит ее без обеда. Прощайте, кофе с пирожными!

– Хорошо, – вздохнула секретарша, вставая. – Я доложу.

– Сделайте одолжение, – улыбнулась дама.

Любочка приоткрыла дверь в кабинет шефа. Он стоял у окна и смотрел на улицу.

– Юрий Арсеньевич!

– Входите и закройте дверь, – сказал он резко, оборачиваясь на ее голос. – Что вы там шепчете, Любовь Тимофеевна?

– К вам женщина…

– И что ей надо?

Господин Салахов явно был не в духе. Он продолжал стоять спиной к Любочке.

– Она… хочет шампанского.

– Что? – тут Юрий Арсеньевич повернулся-таки и посмотрел на секретаршу. – Вы в своем уме?

– Я – да. А вот она…

Что-то в лице господина Салахова неуловимо изменилось.

– Анна! – воскликнул он и стремительно вышел из кабинета, чуть не сбив Любочку с ног.

– В-вот она… – пробормотала секретарша, указывая на посетительницу, которая все так же сидела в кресле, с любопытством наблюдая за происходящим.

– Что ты здесь делаешь? – удивился Салахов, останавливаясь напротив женщины.

– Сегодня жаркий день, – спокойно ответила она. – Мне захотелось пить. Вот я и зашла. Ты угостишь нас шампанским?

– Вас?

Посетительница кивнула.

– Меня и эту милую девушку. Она была так любезна со мной!

Господин Салахов взялся было за телефонную трубку, но посетительница спросила:

– Что ты собираешься делать?

– Попросить, чтобы нам принесли шампанского.

– Сходи, пожалуйста, ты, дорогой! – улыбнулась посетительница. – Мне будет приятно.

Господин Салахов постоял минуту в молчании, потом резко повернулся и вышел в коридор.

Любочка мучительно пыталась сообразить, что к чему. Она без сил опустилась на стул; ей было душно. Неужели эта дама – супруга Юрия? Не может быть! Эта ведь совсем не старая… а той уже пятьдесят… И все же… Анна! Он назвал ее Анна! Значит, это все-таки она. Пришла выяснять отношения.

Любочка ждала, что женщина заговорит с ней, но посетительница молчала. Просто сидела и ждала, когда ей принесут шампанское.

Секретарше показалось, что прошла целая вечность, прежде чем открылась дверь и вошел господин Салахов с бутылкой шампанского во льду и пакетом винограда.

– Спасибо, дорогой! – сказала Анна. – У тебя тут есть фужеры?

– Я… с-сейчас принесу… – пробормотала Любочка.

– Нет-нет, – остановила ее Анна Наумовна. – Юрий Арсеньевич любит угождать дамам.

Лицо господина Салахова побагровело, но он сдержался, достал из шкафа фужеры и принялся открывать бутылку.

– Как вас зовут? – ласково спросила секретаршу Анна Наумовна. – Кажется, Любовь Тимофеевна?

– Да.

– А меня Анна. Будем знакомы!

Она чуть коснулась своим фужером любочкиного, хрусталь нежно зазвенел.

– За нас с вами, – сказала она. – Ты не пьешь, дорогой?

Юрий поспешно взял фужер и осушил одним глотком. Ему хотелось провалиться сквозь землю.

– Что же ты не ухаживаешь за Любой? – спросила Анна. – Угости ее виноградом!

Стараясь быть любезным, Салахов положил на блюдце кисть винограда и предложил Любочке:

– Прошу. Без косточек.

Анна захлопала в ладоши.

– Без косточек? Ты просто волшебник, Юрочка. Я не знала, что ты нас так любишь! Он вам нравится, Любовь Тимофеевна?

– Да, – кивнула секретарша. – Особенно с шампанским.

– Вы о винограде? А я о Юрии. – Анна устремила на супруга взгляд, полный восхищения. – Ну разве он не хорош?

Любочка опустила глаза. Она не понимала, что происходит.

– Анна, поедем пообедаем куда-нибудь, – предложил Юрий.

Чем больше он смотрел на этих двух женщин, сидящих рядом, тем сильнее бросалась в глаза разница между ними. Одна готова вспыхнуть, взорваться; другая – полна спокойного достоинства. Они были словно величественный корабль и утлая лодочка, которую перевернет первый же порыв ветра.

Неожиданно для себя Юрий ощутил нарастающее внутри желание обнять Анну, прижать ее к себе, целовать ее, обещать вечную любовь – все, что угодно, – лишь бы быть с ней, засыпать в одной постели, любоваться одним рассветом. Он забыл, что здесь есть еще Любочка, так она потускнела в присутствии Анны, съежилась и практически исчезла.

– Может, Любовь Тимофеевна тоже пойдет с нами? – спросила госпожа Левитина, глядя на секретаршу.

Повисла пауза, во время которой Юрий подыскивал причину для отказа, а Любочка медленно покрывалась красными пятнами. Анна же от души веселилась, наблюдая эту немую сцену, которая бурлила, словно накрытый крышкой котел.

– Я хочу поговорить с тобой наедине, – вымолвил, наконец, господин Салахов. – Любовь Тимофеевна простит меня.

– Да-да, конечно, – слишком поспешно согласилась секретарша.

Неловко дернувшись, она задела фужер с недопитым шампанским. Осколки хрусталя с мелодичным звоном рассыпались по полу. Все трое проследили взглядами этот фейерверк.

– На счастье! – сказала Анна, поднимаясь. – Очень приятно было познакомиться!

Как ни странно, Любочка почувствовала, что Анна Наумовна говорит искренне.

Улица дышала жаром. Каблуки Анны оставляли маленькие вмятины на горячем асфальте, и эти вмятины были для Юрия дороже, чем десять Любочек, готовых снимать с него ботинки и подобострастно исполнять все его желания.

Он открыл перед Анной дверцу машины, сел сам и велел шоферу везти в «Европу».

– Я ужасно голодная! – засмеялась Анна. – Тебе будет стыдно за меня перед официантами.

Юрий улыбнулся, освобождаясь от напряжения, давившего на него стальным прессом.

В ресторане работал кондиционер. Изысканный интерьер радовал взгляд. Анна заказала самые экзотические блюда и принялась есть с завидным аппетитом. Пили белое сухое вино.

Юрию казалось, что напротив него сидит совершенно незнакомая женщина, которую он впервые пригласил пообедать. Десять лет промелькнули и растворились, как утренний туман. Ничего не осталось, кроме этого мгновения, нового, волнующего… Он чувствовал себя юношей, робким влюбленным, мечтающим об объятиях в тишине ночи. Наваждение приливало и отливало, как океанский прибой в лунном свете…

– Помнишь Клару Шазаль? – вдруг спросил он.

– Ты об этом хотел поговорить со мной?

– И об этом тоже.

– Она далеко… – сказала Анна и неопределенно повела рукой в воздухе. – Почему ты вспомнил о ней?

– Мне не дает покоя наша семейная тайна.

– Имя! – Анна улыбнулась. – Вся штука заключается в имени! Вот, например, Юрий. Что это означает, по-твоему?

Ход ее мысли всегда был неожиданным для господина Салахова. Он не мог предугадать ни ее вопросов, ни ответов. Это была игра вслепую, что-то вроде дуэли с завязанными глазами.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Никогда не думал над этим.

– Юрий и Георгий – одно и то же, – объяснила Анна. – А Георгий-победоносец что делает? Убивает дракона!

– Что? – не понял Юрий.

– Налей мне еще вина.

Он молча взял бутылку и наполнил ее бокал. Анна посмотрела сквозь бокал на свет.

– Красиво… Таким бывает небо на ранней заре.

Юрий ждал. Он неплохо изучил ее повадки и знал, что она объяснит, только не сразу.

– Это значит, Юрочка… пора убивать дракона.

– Не понял?

– Семейная история закончится на тебе, дорогой. Ты рад?

Рад ли он? Хорошо бы понять, что она имеет в виду.

– Кого я должен убить? – его голос чуть охрип от волнения. – Кто этот дракон?

– Не надо толковать все так буквально! – засмеялась Анна.

– Помнишь, я давал тебе читать тетради дедушки Платона? Там шла речь о каком-то кольце. Это может быть правдой?

– Разумеется. Семейные предания не бывают вымыслом. За ними всегда что-то стоит, только надо понять, что.

– Я хочу разыскать кольцо, – решительно сказал Юрий. – Судя по всему, последним его владельцем был мой прадед Норэ…

– Такие вещи не пропадают бесследно.

– Клара Шазаль, я думаю, писала мне письма, угрожала и требовала вернуть нечто важное. Может, она что-то знает о кольце?

Анна задумалась.

– Клара ничем бы тебе не помогла.

– Все равно, надо найти ее и расспросить.

Анна промолчала. Она не стала ни возражать, ни одобрять решение супруга.

– Съезжу в Новгород, – продолжал Юрий. – Вдруг, удастся найти тех, кто знал Аграфену Семеновну? Кольцо могло попасть только к ней.

– А твои родители? Ведь Аграфена была твоей бабушкой. Неужели они ничего не слышали?

Салахов покачал головой. Уж если сам Платон Иванович ничего не знал о кольце, то родители и подавно. Их вообще это не интересовало.

– Почему она утонула? – спросила Анна.

– Я уже думал. Может, покончила с собой?

– Судя по всему, Аграфена Семеновна была счастлива в браке, молода, красива… Странный поступок.

– Это семейное проклятие, вот что! – убежденно сказал Юрий. – Все из-за кольца. Я должен его найти.

– Ищи, – согласилась Анна. – Кстати, мы давно не навещали твоих родителей. Давай заедем к ним как-нибудь.

Отец Юрия занимался новыми исследованиями и сутками пропадал на работе. Он сильно постарел, но возраст никак не отразился на его увлечении наукой. Его жена, Владилена Карповна, ненавидела Анну, как только свекровь может ненавидеть невестку. Все эти годы они почти не виделись.

– Мама будет рада, – усмехнулся Юрий, представляя себе «трогательную встречу».

Салахов вспомнил, чем кончались все его телефонные разговоры с матерью. Сначала она подробно расспрашивала его о здоровье, потом жаловалась на отца, потом шел перечень ее собственных хворей, а напоследок наступал черед Анны.

– Вы собираетесь подарить мне внуков? – плаксивым голосом спрашивала Владилена Карповна. – Или я так и умру, не дождавшись? Эта… женщина не способна родить тебе ребенка, Юрочка, ты же видишь… Брось ее, умоляю! Она портит тебе жизнь! Годы идут, сынок, их не вернешь. Для кого ты работаешь? Для кого ты зарабатываешь все эти деньги? Кому все это достанется? Мы с отцом уже старые, хотим малыша понянчить, порадоваться…

– Мама! – взорвался Юрий. – Прекрати.

– Юрочка! – переходила на плач Владилена Карповна. – Я тебе такую девочку нашла, такую красавицу, умницу! Помнишь нашу соседку по даче? Это ее дочь. Когда ты приедешь повидаться? Я вас познакомлю… Ты только посмотри. Смотрины ведь не женитьба! А вдруг девочка тебе приглянется? А, Юрочка? Сыночек…

Юрий не выдерживал и бросал трубку. Проходила неделя, он звонил родителям, и все повторялось. Владилена Карповна с ног сбилась, подыскивая девочек для единственного сына, а он не хотел на них даже смотреть. Она и в церковь ходила, исповедовалась батюшке, жаловалась на злую судьбу. Батюшка выслушивал, велел терпеть и Богу молиться. Она молилась. Но не переставала придумывать все более радикальные средства. Та самая соседка по даче, дочка которой не приглянулась Юрочке, посоветовала обратиться к бабке и адрес дала.

Владилена Карповна поехала: взяла с собой фотографию Юрочки с супругой, кое-какие вещи. Бабка долго жгла свечи, бормотала себе под нос, катала яйца, дула, потом дала Владилене Карповне пучок душистой травы, кусочки ладана, завернутые в полотняные тряпочки, несколько свечек и подробные инструкции, как и что надо делать.

– Когда дело справишь, – поучала напоследок, – будь спокойна! Отвернет твоего сына от нее, змеи подколодной, так что и глядеть в ее сторону не сможет.

Свекровь все сделала, исполнила, как велено… да только не сбылись бабкины слова. Юрочка будто приклеился к Анне, ни на кого не смотрел, никого не слушал. Мать родную обозвал старой сводней и пригрозил, что если будет приставать к нему с девочками, то он вообще перестанет звонить.

– О чем задумался? – спросила Анна. – Воображаешь, как твоя мама будет счастлива заключить меня в свои объятия?