Текст книги "В горах ближе к небу"

Глава 22

Галактика Безымянная. Далекое прошлое

Команда «Этлона» выходила из сна в камерах пассивного присутствия. Это было самым неприятным, – полуявь – полусон, какая-то болтанка между небытием и реальностью. Наконец все пришли в сносное состояние.

Тэлл Элакриэн пригласил экипаж в Круглый Отсек. Так называлось помещение, где обсуждались дальнейшие действия. Каждый имел право голоса, но окончательное решение принимал Тэлл.

Он включил бортовой экран, и перед присутствующими простерлась мрачная и таинственная Безымянная Галактика. Вернее, тот ее сектор, куда направлялся «Этлон». Все замерли…

– Ничего особенного, – пошутил Хэйр, чтобы подбодрить своих ребят. – Звезды как звезды.

– Космос, он везде космос, как говорит наш мудрый Стэлл Ор, – улыбнулся Элакриэн.

Он повернулся к Уллу, который на борту выполнял обязанности эксперта. Тот уставился на свои приборы и молча следил за показаниями.

– Эта Галактика обладает большой плотностью, – наконец сообщил Улл. – Природа сего явления недостаточно изучена. Нам придется снизить скорость.

– Хорошо.

От кабины управления Круглый Отсек отделяла прозрачная перегородка, которая бесшумно раздвинулась, пропуская Тэлла, Найса и Кори к приборным панелям. Таким образом, весь экипаж оказался как бы в одном помещении, условно разделенном на две части. Это не мешало им слышать друг друга.

Тэлл обратился к главному бортовому компьютеру и выяснил, что «Этлон» несколько отклонился от курса.

– Найс, давай посмотрим еще раз ориентировку флажей, – сказал он помощнику. – Не нравится мне все это.

Найс пощелкал кнопками, и пространственная картина Безымянной сменилась звездной картой.

– Нам нужно вот сюда, – показал Найс на вытянутую туманность.

«Этлон» стремительно приближался к цели.

– Кори, свяжись с центром космических полетов во Флайкилле, – приказал Элакриэн. – Сообщи, где мы находимся.

Откуда ни возьмись появилась тревога, которая нарастала по мере того, как корабль углублялся в просторы незнакомой галактики.

– Мы отклоняемся от курса, – доложил Найс. – И снизить скорость не удается. Такое впечатление, что нас притягивает «магнитная воронка».

«Магнитными воронками» пилоты Хелиона называли участки пространства, обладающие сильным притяжением непонятного происхождения. Обычно такие места были хорошо известны и обозначены на звездных картах. Однако Безымянная Галактика оставалась для цивилизаций, занимающихся освоением дальнего космоса, белым пятном.

Хэйр, Манх, Арра и Сэнф молча следили за развитием событий. Уловив в голосе Найса нотки волнения, командир космовоинов поднялся со своего места.

– Пойду займусь лучевыми пушками, – ни к кому не обращаясь, сказал он. – Заодно проверю внешние поля защиты.

Хэйр вышел из Круглого Отсека и вызвал лифт. Вся конструкция огромного корабля, считавшаяся такой надежной, вдруг показалась ему излишне перегруженной элементами, обеспечивающими комфорт пребывания в космосе. Лучше было сделать упор на повышенную выживаемость звездолета в любых условиях.

– Впрочем, это только моя точка зрения, – пробормотал Хэйр, спускаясь в технический коридор, опоясывающий нижние отсеки «Этлона».

Тем временем Кори безуспешно пытался связаться с Флайкиллом.

– Мы продолжаем отклоняться от курса, – доложил он Тэллу, как будто тот сам не видел. – И связи нет.

– Нас предупреждали, что такое возможно, – отозвался пилот. – Кассиоресы тоже не работают?

– Обычные бортовые отказали. Можно использовать аварийный.

– Рано, – подумав, возразил Тэлл. – Мы пока что целы и невредимы. Если использовать потенциал аварийного кассиореса, то в следующий раз нам удастся связаться с Хелионом очень не скоро.

«Этлон» сильно отклонился от курса, и замедлить его стремительное скольжение в черноту Безымянной не удавалось. Тэлл не сводил глаз с таймера, отсчитывающего время. Было ощущение, что все остановилось.

Вернулся Хэйр и молча занял свое место. Тэлл пригласил его в кабину управления.

– Ну как, все в порядке? – спросил он.

– Вроде бы… – неопределенно ответил командир космовоинов. – Мне показалось, внешняя обшивка сильно вибрирует. Если бы не защитное поле, «Этлон» остался бы без «кожи». Ну, а мы, соответственно…

– Обшивка выдержит, – перебил Найс. – Должна выдержать. Правда, она не рассчитана на такую плотность пространства… но все же я надеюсь.

– Что бы мы делали без надежды? – усмехнулся Тэлл. – Надежда – невеста пилота!

– Скорость падает, – радостно воскликнул Найс. Элакриэн оторвал напряженный взгляд от таймера.

– Попробую выровнять курс…

Он разговаривал с «Этлоном», как будто корабль мог понимать его. Все притихли.

– Курс выравнивается, – сообщил Тэлл. – Медленнее, чем хотелось бы, но и это славно. Перед нами, прямо по курсу, планетная система. Заглянем?

Он включил экран просмотра объектов и установил увеличение.

– Связи с Хелионом нет, – доложил Кори. – Я оставлю автоматическое соединение. Если что…

– Ладно.

Все так обрадовались благоприятному изменению ситуации, что не обратили на слова Кори особого внимания. Может, и связь еще появится.

На экран выплыла бурая поверхность огромной планеты, покрытая сухими кратерами. Кое-где громоздились остроконечные горы, прорезанные черными тенями.

– Не похоже, чтобы она была обитаема, – доложил Улл. – Сейчас просканируем, тогда скажу точнее…

Он склонился над приборами.

– Надо придумать имя этой красавице, – предложил Тэлл. – Как-никак, мы – первооткрыватели!

Хэйр привстал, чтобы лучше видеть.

– Я бы назвал ее Сумрачная, – сказал он. – Уж очень неприветливо выглядит.

– Сумрачная так Сумрачная, – согласился Элакриэн.

Он пристально всматривался в изображение на экране. Один объект на поверхности планеты показался ему не похожим на все остальное.

– Что это? – спросил Найс, указывая на тот же объект. – Давай увеличим.

На объект падала тень от горной гряды, но все равно можно было узнать в его очертаниях старый косми – ческий корабль в виде огромной плоской тарелки, полузасыпанный рыжей пылью.

– Ну и монстр! – удивился Найс. – Когда это такие делали?

– Неизвестно, какого уровня развития достигли здешние цивилизации, – вмешался Хэйр. – Судя по кораблю, довольно невысокого.

Элакриэн понял, что тарелка лежит на Сумрачной давным-давно. Экипаж либо бросил ее, либо погиб. И это явно не те, кого они ищут. Инка Уайкопака удрал с Ацтланики на звездолете типа «Космический Змей», построенном в Тиутоакане по проекту хелионцев.

– Э, да тут еще один! – воскликнул Найс, щелкая кнопками. – Смотрите!

По другую сторону гор, повалившись на бок, лежал длинный закругленный цилиндр, покрытый пылью.

– Да это же «Фаг», пропавший корабль флажей, – догадался Элакриэн. – Кори, ты можешь связаться с ними?

Тот с сожалением сделал отрицательный жест.

– Связь не работает.

– А кассиоресы?

– У флажей на борту их нет, насколько мне известно. Можно попробовать пробиться к их бортовому компьютеру, но… наш сам будто взбесился. Не желает осуществлять связь ни в каком виде!

– Ты думаешь, экипаж еще жив? – с сомнением спросил Найс.

– Мы должны проверить. Кроме нас, им тут не на кого рассчитывать.

– Почему связь не работает? – возмутился Кори. – В остальном, кажется, все наладилось.

Действительно, все системы «Этлона» заработали в прежнем режиме, как будто и не было всплеска неповиновения. Звездолет слушался и чутко реагировал на управление.

– Могу доложить обстановку, – заявил Улл. – Атмосфера на Сумрачной сильно разреженная, кислотная, для дыхания абсолютно непригодная. Я имею в виду, не только для нас, но и для других сложных организмов. Растительности нет, воды тоже. Температура низкая. Больше подробностей будет после детальных исследований. Только зачем их проводить?

– Вот и я думаю, зачем? – согласился Тэлл. – Беглецов тут нет и, по всей видимости, не было. Что им делать на Сумрачной? Единственное, чем стоит поинтересоваться, жив ли экипаж «Фага». Если да, – окажем им посильную помощь. Если нет… отправимся дальше. Мы не можем задерживаться без веских причин.

– Будем садиться? – спросил Найс.

Космовоины не принимали участия в разговоре, хотя все слышали. Это не входило в их компетенцию. Но когда речь зашла о посадке на незнакомую планету, они заволновались.

– Я против! – решительно заявил Хэйр. – Моя задача – обеспечивать безопасность. Посадка на Сумрачную должна быть оправдана.

– А «Фаг»? Бросим его на произвол судьбы? Командир космовоинов стоял на своем.

– Это меня настораживает, – сказал он. – Как «Фаг» оказался на Сумрачной? Потерпел бедствие? А тарелка? Что случилось с кораблями и экипажами? Мне это не нравится.

– Мне тоже, – вздохнул Элакриэн. – Тем более надо выяснить, в чем дело. И помочь флажам, если они еще живы…

Планета Земля, Памир. Наше время

Батыркулов с утра чувствовал себя хуже некуда. Разболелся желудок: давала о себе знать старая язва.

– Я буду только чай, – раздраженно сказал он черноглазой таджичке, которая принесла ему завтрак.

Та забросила длинные косы за спину и вздохнула.

– Может быть, попозже?

– Нет, я сказал! – рявкнул Батыркулов. – Забирай все!

Через минуту ему стало стыдно. Он даже захотел извиниться за резкость, но девушка уже ушла. В желудке вспыхнул очаг боли, как будто изнутри жгло каленым железом. Председатель комиссии вспомнил, что оставил свои таблетки дома в Душанбе, и заскрипел зубами от досады.

– К вам можно? – просунул голову в дверь Изотов.

– Заходи, – ответил Батыркулов, преодолевая дурноту.

На лбу выступила испарина. Он достал из кармана носовой платок и промокнул лицо.

– Неважно выглядите, Хушкадам Одилович, – сказал инженер, усаживаясь на длинную скамью.

– Сам знаю. У тебя ко мне дело? Изотов кивнул.

– Тогда говори. Чего мнешься?

– Я вижу, вы не в духе…

– А ты не обращай внимания! – разозлился Батыркулов. – В духе, не в духе! Я не жених, а ты не красна девица. Мы с тобой и без любви поговорить можем.

– Ладно, я в другой раз зайду, – пробормотал Изотов, поднимаясь.

– Сядь! Ну, язва у меня разыгралась! Так скрутила, что сил нет терпеть… Аж в глазах темно. Настроение тоже… соответствующее.

– Может, я за врачом сбегаю?

Батыркулов от боли забыл, что у него в комиссии есть врач и медикаментов в медпункте строителей достаточно. Хоть бы укол обезболивающий сделать, сразу бы полегчало.

– Говори, зачем пришел, – уже спокойнее произнес он. – Врачи потом. Успеется.

– Я про нишу, что в горе обнаружилась. Надо бы ее исследовать. Правда, там завал образовался. Взрыв произвел двоякое действие: с одной стороны, открыл нишу, с другой… там породы насыпалось немерено.

– Породу разобрать можно, – сказал Батыркулов, прислушиваясь к боли в желудке. – Чем вам и следует заниматься. Завал в туннеле положено было ликвидировать в течение трех дней. А уже сколько прошло?

– Проходчики отказываются разбирать завал в районе ниши. Боятся.

– Заставьте солдат! Что вы с ними панькаетесь? Детский сад…

– Военные делают, что приказано, но… вяло. Иными словами, скрыто саботируют ведение работ по очистке туннеля.

Батыркулов развел руками.

– Что ж ты от меня-то хочешь, братец? Мои эксперты что могли, сделали. Пробы грунта и воздуха брали, радиоактивность замеряли… Все почти в норме для данной местности. Самому мне туда идти породу разгребать? Ты этого требуешь?

– Нет, конечно, – растерялся Изотов. – Как же быть?

– Не знаю!

Председатель отвернулся и посмотрел в окошко вагончика. Было пасмурно, моросил мелкий дождь. Строители стояли группами по два-три человека, курили, что-то лениво обсуждали. Они явно не спешили в туннель.

– На что тебе сдалась эта ниша? – с досадой спросил Батыркулов.

– Так ведь… наверное, в ней вся загвоздка. В этом месте творится что-то странное. Вот и…

– Горит, да? – не дослушал председатель. – Невтерпеж? Подождать никак нельзя?

– Можно… – опешил Изотов. – Только вы же сами подгоняете. О сроках напомнили.

– Ладно, подумаем, – морщась от очередного приступа боли, сказал Батыркулов. – Сходи, братец, за врачом. Пусть укол мне сделает. Вели, чтобы он все необходимое с собой взял.

Председатель комиссии так побледнел, что Изотов вскочил и опрометью кинулся в медпункт.

По дороге он едва не сбил с ног Марата, который шел ему навстречу с двумя мужчинами. В одном инженер узнал Женю Голдина, а второй был ему незнаком.

– Куда это вы так торопитесь, любезнейший? – со скрытым ехидством осведомился «Багров».

– За врачом, – на ходу бросил Изотов. – Батыркулову плохо!

Мужчины переглянулись и направились к вагончику, где расположились члены комиссии.

– Я к ребятам, – сказал Голдин, прощаясь. – Узнаю, какие у них планы. Вдруг Илья тоже решил возвращаться в Москву. А когда нам можно будет уехать?

Марат обвел окрестности задумчивым взглядом. Горная гряда тонула в молочной мгле. Все казалось серым, унылым.

– Думаю, что скоро, – ответил он. – Совсем скоро.

– Да? – обрадовался Голдин, и его мальчишеское лицо озарила улыбка. – Тогда я побежал!

Хаким, – это он был вторым мужчиной, который пришел с Маратом из общины, – удивленно хмыкнул.

– Чего это он скачет, как горный козел?

– Молодой еще… глупый, – ответил Калитин. – И счастливый в своем неведении.

– А мы с тобой – умудренные жизнью аксакалы, – пошутил Хаким.

Совместная «прогулка» к Священной Горе сблизила их, и они перешли на «ты».

– Что-то вроде этого, – серьезно кивнул Марат. Он открыл дверь вагончика, пропуская Хакима внутрь. – Сначала отдохнем, а потом нам предстоит долгий, очень долгий разговор.

Вагончик был пуст. Все разбрелись по своим делам. На столе стояли пиалы, тарелка с лепешками и пузатый чайник.

– Еще теплый, – сказал Марат. – Будешь?

Хаким отказался. Они сразу легли. Все тело гудело от усталости, особенно ноги. Хаким, несмотря на это, быстро уснул, а Марат все вспоминал… как они ночью возвращались в общину, как привели Якова, как закрылись в комнате Нангавана и попытались вызвать его на откровенность…

Гуру казался безумным. Его глаза ничего не выражали, кроме жажды поскорее избавиться от назойливых расспросов.

«Степан Макарович, расскажите мне о золоте», – попросил Марат.

«О каком еще золоте?» – вскинулся Нангаван.

Он надеялся, что ему удастся избежать запретной темы. И вопрос поверг его в замешательство.

«О том золоте, которое обнаружилось у вас под матрацем. Два самородка – побольше и поменьше. Припоминаете?»

«Почему я должен отвечать вам? Какое вы имеете право вмешиваться в нашу жизнь отшельников? Мы уединились здесь, в горах, для медитации…»

«Да-да, я знаю, – перебил его "член комиссии". – И про уединенную жизнь, и про медитации. Меня интересует золото. Вы понимаете?»

«Какое золото? Что вы себе позволяете, молодой человек?»

Хаким шумно встал, вышел и через пару минут вернулся с темной тряпицей, в которую были завернуты самородки.

«Вот о чем идет речь», – сказал он и положил самородки на стол.

«Где вы их взяли, господин Чичагов?» – наступал Марат.

Нангаван уставился на золото, как будто впервые его увидел.

«Как ты смеешь? П-предатель! – брызгая слюной, закричал он на Хакима. – Ты променял духовное братство на… на суету мирскую! На подлость! Ты не посчитался с нашим мнением. Ты… не знаешь, на что замахнулся, негодяй! Берегись же, отступник! Священная Гора не простит измены, она отомстит… Страшно отомстит!»

Нангаван вскочил было, но силы оставили его, и он рухнул обратно на скамью.

«Не надо так нервничать, господин Чичагов, – спокойно сказал Марат, разглядывая самородки. – Это вредит здоровью. Лучше признайтесь, откуда у вас золото?»

«Какое ваше дело, в конце концов? – устало выдохнул Нангаван и закрыл глаза. – Я его не украл. Это… дар Божий. А что вам известно о Господе и дарах его? Отступники… Для вас не осталось ничего святого! Ничего высшего…»

«Вопрос стоит очень серьезно, – строго сказал Марат. – Из-за золота уже пострадали два человека. Один находится в больнице, а другой… убит. Так что в ваших же интересах рассказать мне все, господин Чичагов».

«Кто убит? Что за чушь вы несете! Вы мне угрожаете?»

«Боже упаси…»

«Не упоминайте имя Господа всуе! – завопил Нангаван, подскакивая от возмущения. – Вы все лжете! Кто пострадал? Что вы еще придумали? Мои ученики живы и здоровы. Не надейтесь, что вам удастся сбить меня с толку. Знаю я ваши штучки!»

«Господин Багров не имеет в виду членов общины, – вмешался Хаким. – Речь идет о других людях».

«Д-других?»

Нангаван оторопел. Он словно наткнулся на невидимую преграду, которая вмиг отсекла его от привычного обжитого мира, где он чувствовал себя хозяином.

«Как… не членов… – пробормотал он одеревеневшими губами. – Р-разве… разве…»

Он хотел спросить: «Разве кто-то еще овладел тайной создания золота?» – и не смог. Язык не слушался его, а тело охватила дрожь. Его мечта о собственной исключительности, избранности и божественной уникальности рушилась под взглядами этих двух уверенных в себе, наглых мужчин. Они… вторглись в его святая святых и похитили его чудесный дар, его сокровенное знание…

«Где вы взяли золото, Степан Макарович?»

Нангаван слышал и видел теперь будто сквозь туман. Однако же нужно было что-то отвечать, сохранять вид мудрого и достойного человека, которому открылись истинные высоты духа…

«На Священной Горе!» – высокопарно заявил он.

«Это там, где вы, простите… общаетесь с инопланетным разумом?» – спросил Марат.

«Да как вы смеете! – задохнулся от возмущения гуру. – Вы… хотите сумасшедшим меня сделать? Не выйдет! Просчитались, господа!»

Он захохотал, закатывая глаза, бледный и дрожащий.

«Я не какой-нибудь рехнувшийся маньяк, полоумный идиот! – выкрикивал Нангаван в промежутках между приступами безумного смеха. – Я… Вот оно, созданное мной золото! Его можно не только увидеть, но и пощупать. Смотрите! Трогайте! У вас не получится превратить меня в мелкого, жалкого шарлатана, мошенника! Золото перед вами! Вот оно… вот…»

Он схватил в руки самородки, пожирая их глазами и словно убеждая себя самого в том, что они существуют, что они – не плод его больной фантазии…

Марат застонал, вспоминая эту тошнотворную сцену. Хаким проснулся и приподнялся на локте.

– Что случилось? – спросил он.

– Ты уже не спишь?

– Нет…

– Я так и не сомкнул глаз. Вспоминал разговор с Нангаваном. Ужасные вещи иногда происходят с людьми.

– Отдохни, – сказал Хаким. – У нас еще есть время.

– Я должен все обдумать…

Марат почти сложил разрозненные факты в более-менее стройную картину. Ему не хватало нескольких деталей…

Глава 23

Галактика Безымянная. Далекое прошлое

Поверхность Сумрачной покрывал толстый слой рыжей пыли. При каждом шаге пыль поднималась и клубилась, окутывая ноги почти до половины. Звездолет флажей лежал у подножия черных блестящих гор, неподвижный и немой, словно огромная уснувшая рыба.

Экипаж «Этлона» разделился. Трое остались на борту, а Тэлл с военными отправился к «Фагу» прояснить обстановку.

– Сдается мне, никого тут нет, – произнес Хэйр, показывая рукой в сторону завалившегося на бок корабля.

Хелионцы в защитных костюмах из эйла – сверхпрочного бесцветного материала – с золотистыми круглыми шлемами на головах выглядели призраками на этой мертвой планете.

– Мы сможем проникнуть внутрь? – спросил Элакриэн.

Хэйр сделал неопределенный жест.

– Придется вскрывать обшивку, – ответил он. – Не знаю, стоит ли. Кому знакома конструкция «Фагов»? Удастся открыть входной люк?

– Вряд ли… даже если на борту живых нет, автоматически включается внешняя защита. Это решение принимает главный компьютер. Если он еще действует.

– Понял, – сказал Хэйр и поднял вверх блестящее дуло страфера.[11]11
  Страфер – фантастическое название лучевого оружия.


[Закрыть] – Попробуем.

Бесшумный луч проделал длинную борозду на обшивке «Фага», не причинив тому особого вреда.

– Так я и думал, – усмехнулся командир космовоинов. – Арра, давай сюда твою пушку!

Элакриэн сомневался, стоит ли применять волновую пушку, которую они называли между собой «черепаший глаз». Ее импульс обладал ужасающей разрушительной силой.

– Подожди! – остановил он Арру, который нацелился в то место, где виднелись очертания люка. – Сейчас мы проделаем в обшивке огромную дыру… и что потом? Вдруг внутри есть живые? Мы не сможем забрать их на «Этлон». Наша дыхательная смесь им не подойдет.

– Возьмут свою, – отмахнулся Арра.

– Тэлл прав, – вмешался Сэнф. – Нам же ничего не известно. «Фаг» пропал давно, и дыхательная смесь на борту может быть на исходе. Лучше всего просто сообщить на Флажин-Сиук, что мы обнаружили их корабль, и пусть они сами решают эту проблему. Мы не можем покинуть Безымянную, пока не обследуем все планетные системы, указанные в ориентировке.

– Связи нет, – напомнил Манх. – И неизвестно, появится ли. Давай, Арра, пали! По крайней мере узнаем, что случилось с экипажем.

Тэлл не мог смириться с таким исходом дела.

– Подождите! – возмутился он.

В это мгновение со стороны гор раздался странный свистящий звук, сопровождающийся сотрясением почвы. Сильные толчки сбили астронавтов с ног, поднимая вокруг настоящую пыльную бурю. Видимость сразу пропала. Элакриэн с трудом приподнялся, пытаясь рассмотреть, куда кого разбросало. Напрасный труд…

– Хэйр, ты меня слышишь?

Сквозь хрипы и шум в переговорном устройстве до него донесся голос Хэйра.

– Надо уходить…

Непроницаемая бурлящая тьма сковывала движения. Давление нарастало: Тэлл чувствовал это по сжатию костюма.

– Возвращаемся! – скомандовал он, надеясь, что его услышат.

– Не стреляйте! – донесся голос Арры. – Видимость нулевая. Мы можем попасть друг в друга! Включите маяки!

В ушах у Тэлла раздался мелодичный сигнал, который усиливался по мере приближения к кораблю и ослабевал по мере отдаления.

Он возблагодарил небеса, что хоть маяки еще работают. Пробираться сквозь пыльную бурю было тяжело, он то и дело падал. С каждым разом подниматься становилось все труднее. Сквозь рев в переговорном устройстве он улавливал новые пронзительные звуки, перемежающиеся ужасающим грохотом.

Сила вихрей была такова, что шлем и защитный костюм чудом выдерживали. К счастью, до «Этлона» добрались без потерь. Люк открылся, и бурые от налипшей пыли космовоины ввалились в переходной отсек.

– Где пилот? – встревоженно спросил Хэйр.

– Вот он я…

Едва Элакриэн забрался внутрь, люк автоматически закрылся. Все повалились прямо на пол, не в силах пошевелиться. Некоторое время было слышно только шумное, прерывистое дыхание.

– Ну, и что это было? – первым нарушил молчание Хэйр.

– Какая – то буря…

– Ничего себе буря! – отозвался Арра. – Я чуть не потерял «черепаший глаз», так его рвало из рук. Хорошо, что ремень выдержал испытание на прочность. Еще немного, и мы бы остались там, рядом с «Фагом».

– Надо быть осторожнее, – сказал Сэнф. – По-моему, здесь все слишком плотное. Даже пыль. Не следует покидать корабль без особой нужды.

Элакриэн подумал, что эйл, из которого сделаны не только их защитные костюмы, но и обшивка «Этлона», может быть не так надежен в этой коварной галактике.

– Включите дезинфектор, – устало приказал он, поднимаясь и занимая специальную кабинку. – Надо смыть эту гадость.

Очищающий газ упругими струями хлынул на астронавтов. На сетчатый пол кабинок потекла бурая грязь, исчезая в сквозных отверстиях.

– Она еще и липкая, эта мерзкая пыль, – с отвращением вымолвил Арра. – Приклеилась, как положено. Не отдерешь!

– Жуткая вещь, – поддержал его Сэнф. – Никогда такого не видел. Если бы вдруг порвались костюмы…

Он брезгливо содрогнулся.

– Попрошу не делать таких предположений! – рассердился Хэйр.

Астронавты постепенно приходили в себя, их настроение улучшилось. Снимая тщательно вымытые костюмы, они уже пытались шутить.

Найс, Улл и Кори встретили их тревожно-радостными улыбками.

– Связь есть? – спросил Тэлл. Кори сразу помрачнел.

– Нет, – коротко ответил он и занялся своей работой.

– Что будем делать дальше? – Тэлл обвел взглядом свою команду.

– Надо взлетать, – решительно заявил Хэйр. – Здесь зона повышенной опасности. Мы рискуем.

– А «Фаг»?

– Мы попытались помочь… Если наладится связь, Кори сообщит о местонахождении «Фага» любому, кто откликнется. Пусть выпутываются, как могут. У нас своя задача.

«Этлон» потряс мощный толчок. На экране внешнего обзора было черно. На корпус корабля посыпались удары.

– Что происходит? – не понял Найс. – Улл, ты можешь объяснить?

Тот молча нажимал кнопки. Экран тускло засветился красным, и на нем проступили очертания корабля, окруженного вихревыми потоками густой пыли. Никаких камней, обломков скал, каких-либо иных предметов в этих потоках не было.

– Что стучит по обшивке?

– Наверное, энергетические толчки, что-то вроде ударных волн, – ответил Улл.

– Они природного происхождения или…

– Не знаю.

– Необходимо подавить источник возмущения, – сказал Хэйр.

Удары усилились, и Элакриэн понял, что эйл не выдержит. Хотя обшивка корабля была сделана из самой прочной его разновидности, она трещала под напором бури, грозя начать разваливаться. Не успел он подумать об этом, как…

– Смотрите! – закричал Найс, уставившись на экран. – Отлетают какие-то куски! Это обшивка!

Элакриэн принял решение.

– Немедленно взлетаем! – скомандовал он, отдавая приказ главному бортовому компьютеру.

«Этлон» несколько раз вздрогнул, неуклюже оторвался от поверхности Сумрачной и поплыл вверх, продолжая терять куски обшивки.

– Проклятие! – воскликнул Найс. – Что-то повреждено!

На панелях управления загорелись разноцветные индикаторы, подавая тревожные сигналы.

«Этлон» преодолел притяжение Сумрачной и вышел в открытый космос. Безымянная Галактика показала свои зубы.

– Планета-ловушка, – сказал Найс. – Мы едва не стали еще одной ее жертвой.

«Этлон» следовал своим курсом, но очень скоро всем стало ясно, что полученные кораблем повреждения более серьезны, чем показалось вначале.

– Придется садиться и производить ремонт, – заявил Улл после детального обследования состояния обшивки и систем «Этлона». – В полете это сделать невозможно.

Элакриэн принялся рассматривать звездную карту.

– Если нам повезет, мы дотянем вот сюда, – сказал он, показывая на планетную систему с левого края большой туманности.

Однако провидение распорядилось по-другому. «Этлону» пришлось совершить вынужденную аварийную посадку значительно раньше намеченного…

Планета Земля. Наше время

Ангелина Львовна чудом не опоздала на самолет. Она была последней из пассажиров, прошедших регистрацию на рейс Москва – Душанбе.

Марат позвонил ей ночью и попросил, чтобы она немедленно вылетала.

– Я буду встречать тебя в Калаихуме, – сказал он. – Там и поговорим.

Она хотела спросить, почему вдруг такая спешка, но он уже положил трубку.

Закревская не стала долго раздумывать. Она выбрала ближайший рейс и начала собираться.

Все пассажиры уже заняли свои места, когда Ангелина Львовна пробиралась к своему креслу следом за миловидной стюардессой. Она была взволнована и не смотрела по сторонам. Одно мелькнувшее лицо показалось ей смутно знакомым, но она не стала заострять на этом внимание. Ее поглотили мысли о Марате и о том, почему вдруг он вызвал ее в Таджикистан. Да еще так срочно.

По дороге в аэропорт Ангелина Львовна попросила таксиста подождать и заскочила в офис. Она решила взять с собой магический шар. Решение пришло спонтанно, и она не сопротивлялась ему. Просто открыла кабинет Самойленко, взяла шар и положила его в сумку. Поколебавшись, написала коллеге записку с просьбой сообщить ее пациентам, что сеансы отменяются на неопределенный срок. Ей было все равно, как они это воспримут. Разбегутся… и бог с ними. Ее вдруг охватила странная беспечность. Будто бы она уезжала в путешествие, откуда не возвращаются.

Было совсем рано. Город еще досматривал предутренние сны.

«Позвоню Олегу из Душанбе, объясню все, – подумала она, усаживаясь в такси. – Потом разберемся…»

Водитель выбросил окурок и повернулся к пассажирке.

«Едем?»

«Гоните, голубчик, я на самолет опаздываю!»

Уже сидя в кресле салона и глядя в иллюминатор на мокрую от ночного дождя взлетную полосу, Ангелина Львовна перевела дух. Она все успела.

Самолет поднялся в воздух, набрал высоту и взял курс на Душанбе. Теперь можно расслабиться. Она закрыла глаза и начала представлять себе встречу с Маратом. Кто он ей? Бывший пациент? Друг? Возлюбленный?…

– Что будете пить?

Стюардесса предложила на выбор сок, чай и минеральную воду.

– А кофе у вас есть?

Девушка кивнула:

– Сейчас принесу…

Кофе был слишком горячим. Ангелина Львовна обожглась и отставила чашку. Ей захотелось есть. Она вспомнила, что ничего не ела с тех пор, как позвонил Марат. Зачем его понесло в Таджикистан? Что у него стряслось? Говорил, едет обсуждать с приятелем совместный бизнес…

«Я люблю его?» – спросила она себя.

Рядом с ней сидела строгая пожилая дама в седых кудряшках. Она подозрительно косилась на беспокойную соседку, которая нервно ерзала и чуть не пролила кофе.

– Все в порядке, – сказала Ангелина Львовна и улыбнулась даме.

Та надменно вздернула подбородок, отвернулась.

Закревская обрадовалась, что дама не захотела разговаривать. Ее страшно утомляли ничего не значащие, пустые разговоры между попутчиками, которые приходилось поддерживать из вежливости. Гораздо приятнее было просто сидеть и ни о чем не думать.

Она закрыла глаза… однако прогнать мысли не удалось. В голову лезло то одно, то другое. Ангелина Львовна вспомнила, что не взяла с собой зонтик. Она терпеть не могла собираться впопыхах. Обязательно что-нибудь забудешь.

Внезапно перед ней возникло лицо человека, которое показалось ей знакомым. Кто он? Интересующий ее пассажир сидел сзади. Как же посмотреть? Оглядываться неприлично…

– Пойду в туалет, – сказала она даме.

Та с таким недоумением уставилась на нее, что Ангелина Львовна едва сдержала смех. Наверное, ее сообщение вызвало у дамы благородное негодование.

Закревская медленно шла по салону, косясь на пассажиров.

– Здравствуйте, Ангелина Львовна, – вежливо сказал мужчина, слегка приподнимаясь и кивая головой.

Больше он ничего не добавил, не выразил удивления, что она летит тем же рейсом.

Это был Ревин. Рядом с ним сидел холеный господин в отлично сшитом дорогом костюме. У господина были черные волосы и черные глаза на бледном лице, его яркие губы сложились в холодную, равнодушную улыбку.

Закревская остановилась. Чего-чего, а такого она не ожидала.

– Даниил Петрович? – выпалила она, забыв поздороваться в ответ. – Что вы здесь делаете?

– Лечу в Душанбе, так же, как и вы, – усмехнулся Ревин. – Вас это шокирует?

– Н-нет, но…

– У меня в Таджикистане дела, – объяснил он. – Бизнес. Хлопотно бывает деньги зарабатывать. А большие деньги – вдвойне хлопотно.

Он засмеялся, сверкая золотыми зубами, и потрепал холеного господина по плечу.

– Верно?

Тот чуть растянул свою улыбку и нехотя кивнул.

Ангелина Львовна понимала, что ей давно пора идти, но продолжала стоять как вкопанная. Она заметила на пальце холеного господина золотой перстень. Хотя что здесь такого? Многие мужчины носят перстни…