Текст книги "Академия чёрной магии"

Увы, до зала мы дошли без приключений. А пришли мы последними, потому как ректор кивнул Дайничу и заговорил:

– Адепты Академии чёрной магии, сегодня белые вновь объявили ясный день и вновь показали свою несостоятельность. Все атаки кроме одной были легко отражены защитой нашей Академии. В здание смогли проникнуть лишь бабочки, созданные белыми из света, и потому прошедшие сквозь стёкла. Ставни уже опущены, и мы по-прежнему неуязвимы. Поднимать ставни без моего особого разрешения запрещено. Покидать стены Академии запрещено.

Ректор сделал паузу, оглядывая зал и добиваясь полного внимания.

– Белые должны ответить за гибель адепта Тима.

Стало абсолютно тихо. Тима? Знакомо. Неужели погиб парень, пытавшийся «арендовать» у меня Эрика в случае удачного для меня исхода дуэли?

– Вопреки предупреждению, адепт Тим, увидев белую бабочку, попытался её поймать, а не отойти на безопасное расстояние. Из окна следом за первой бабочкой последовали другие. Останки адепта в Башне смерти. Прощание состоится в полночь.

Ректор замолк, и зал замер в тишине.

– Белые заплатят! – возвестил ректор, и зал взорвался криками, свистом, аплодисментами.

Вернулась в комнаты. Я запнулась на пороге: весь коридор был в подпалинах, формой напоминавших бабочек. Думать не хочу, насколько пострадали комнаты. Иф следовал за мной молчаливой тенью. Как же это раздражает. Он свернул к себе, но тотчас послышался его голос:

– Обед уже доставлен.

Заглянула к нему. Тоже кругом следы атаки белых. Но сильнее всего досталось дивану: ножка окончательно отвалилась. Придётся что-то думать.

– Идём обедать ко мне. Слушай, а ремонт тоже можно заказать?

– Можно. Только… очередь же.

– Хм.

У меня в комнате тоже было печально: куда ни глянь, подпалины в форме крыльев бабочки. Могу со всей уверенностью утверждать, что цвет магии с моральным обликом не связан. Мебель зато цела, пострадала обивка, подушки на диване, постельное бельё. А вот балдахин на кровати превратился в прожжённую тряпку. Оглядев всё, я содрала с подушки наволочку и непострадавшей стороной протёрла стол.

– Давай сюда.

Иф поставил поднос на стол.

– Надо же как Тим погиб.

Вместо ответа услышала лёгкое завывание, доносившееся из-за заставленных ставнями окон.

– Дем, это что?

– Буря начинается. Ясный день всегда заканчивается ливнем, штормовым ветром, грозой. Не просто так выходить из здания запретили.

– Ох ты, а это почему так?

– Особенность срабатывания защиты Академии.

Я услышала первые крупные капли, бьющие по стеклу. Всё веселее и веселее. Мы молча склонились над тарелками. После обеда я хотела отправить заявку, но обнаружила, что мне ремонт мне уже назначили: часть комнат подлежали преобразованию в клетки, вольеры и камеры. Скопом я могла переделать жилые помещения на свой вкус.

– Ты как? – спросила Ифа.

– Лучше. Знаете, благодаря нормальной еде у меня начинает восстанавливаться способность к регенерации.

– Здорово.

Без четверти полночь я вместе с другими адептами и магистрами поднималась в Башню смерти. Из уважения к покойному перемещаться в Башню телепортом запрещалось. К моему удивлению, прощаться пришло не так много народа.

Мы поднялись на самый верх. Круглый зал, в центре которого на возвышении лежали обгоревшие останки Тима. По периметру возвышения, у самого пола, горели факелы. Без пяти полночь крыша башни пришла в движение, обозначились треугольные сектора, которые сдвинулись и убрались в стену. Мы оказались на круглой площадке под самым небом. Ровно в полночь факелы вспыхнули сильнее, огонь побежал по возвышению и обхватил останки Тима. В тишине все наблюдали, как огонь съедает тело, слышался только треск самого пламени. Пепел подхватил ветер и унёс. Когда ничего не осталось, пламя потухло. По-прежнему храня молчание, адепты и магистры разошлись.

К себе я вернулась с чётким ощущением неправильности: Тим не показался мне дураком, который погонится за белой бабочкой. С другой стороны, мне ли не знать, насколько порой расходятся слова магистров с действительностью.

– Иф, я вернулась.

Он мне не ответил. Возможно, уже спал.

21

Два дня прошли тихо, а на третий произошли сразу две вещи: во-первых, на моём уровне начался полномасштабный ремонт, а во-вторых, магистры и старшие адепты отыграли первый акт мести за ясный день: совершили рейд и доставили в Академию шестнадцать белых магов, четверо из которых точно участвовали в создании бабочек.

Вечером объявили открытие сезона боёв. Все желающие из тех, кто в достаточной мере владел боевой магией, могли участвовать. Ограничение было одно: не убивать и не калечить белого, чтобы как можно большее число желающих могло попробовать себя в бою. Ранить разрешалось.

Для белых это был шанс умереть с честью на арене, а не в камере пыток. И, разумеется, несколько магистров страховали поединок, чтобы адепт получил защиту при необходимости. Кстати, и Харп, и Дайнич, посоветовали сходить в качестве зрителя. Я согласилась.

И согласилась я не ради боёв, хотя посмотреть на боевую магию в действии тоже неплохо. Это один из тех разделов, которому я уделю внимание, когда освою до конца азы магии. Я шла на поединок с мыслью, что четверо из шестнадцати знают, как сделать бабочку. И я хотела эту информацию.

Если переделать белое заклинание под себя, то можно обзавестись ещё одним козырем. Остаётся убедить ректора отдать мне белого и убедить белого научить меня бабочкам. Решаю поэтапно. И одна идея у меня есть: Дайнич сказал, что интереснее смотреть бои, а не их открытие, на котором присутствует ректор. Но вот мне нужен именно первый маг Академии.

Пользуясь своим положением личной ученицы, я подошла поприветствовать ректора. Он, как я и надеялась, предложил сесть рядом с ним.

– Решили повеселиться?

– Да, развеяться хочется, а то учёба, учёба, учёба.

– Думаю, тебе понравится.

– Уверена. Магистры рекомендовали как очень занимательное зрелище.

– Хочешь изучать боевой раздел?

– В перспективе.

На арену вывели шестнадцать человек, одетых в белое. Маги были преимущественно молодые, все как один в рубашках с воротником-стойкой, брюках со стрелками, босые. Я разглядывала их, пытаясь угадать, кто из интересующей меня четвёрки.

– Напоминает нашу форму, – осторожно протянула я.

– Так и есть, наша форма, только белая версия. Это они здесь переоделись. Поединок должен выглядеть солидно.

Кивнула и сосредоточилась на происходящем. Пятнадцать магов увели почти сразу.

– Система простая, – решил просветить меня ректор, – Каждый день бьётся новый белый, до тех пор, пока способен. За пятнадцать дней отлежится, и снова на арену. Думаю, месяца полтора бои продлятся.

– Здорово.

Ректор мне улыбнулся очень доброй улыбкой.

– Начинают младшие, чтобы белых быстро не угробить. Сегодня не очень интересно.

– Смотреть не интересно, а мне увидеть, что могут начинающие, очень даже полезно.

– Не поспоришь.

Оставшийся на сцене белый маг отошёл в один край, а с противоположной стороны появился адепт Академии. Он приветствовал зрителей рукой, затем поклонился залу как заправский актёр и перетёк в боевую стойку. Белый не раскланивался. Он уже приготовился. Прозвучал сигнал начала.

Белый молниеносно закрылся щитом. Тотчас с кончиков его пальцев сорвалось заклинание и полетело в сторону адепта. Парень едва успел поставить щит. Белый продолжал атаковать, так что адепт ушёл в глухую оборону. Но всё равно поставленные им щиты не выдержали. Заклинание белого неслось на оставшегося без защиты парня. Блокировал атаку магистр, он же объявил бой оконченным. На место первого адепта тут же вышел второй.

– Действительно, скучно.

– Самые умные начинашки стараются идти номерами 10-15, к этому времени белый вымотается, и его можно будет достать.

– Тогда старшие, получается, нормального противника никогда не получают?

– Получают. Двоих магов, здесь мы их не показывали, специально отрядили для учебных поединков.

Второй адепт выступил ещё хуже, чем первый, а вот четвёртый себя проявил. Щит он поставил почти также быстро, как и маг, затем окружил себя завесой из чистой силы, которая удар белого должна была сгладить, а затем атаковал сам.

Заклинание адепта развеялось о защиту белого. Собственно выглядел бой не слишком зрелищно: двое просто стоят и смотрят друг на друга. И только магическим зрением видно, как маги сплетают силу в конкретные формы и бросают в противника. А ещё я узнала, почему магия делится на чёрную и белую. Это буквальное название, дано по цвету. Если к чёрным плетениям я привыкла, то увидеть белый узор, посланный в адепта, для меня оказалось своего рода сюрпризом.

Впрочем, сдулся четвёртый парень быстро. Его место занял новый, потом ещё и ещё. Где-то на восьмом адепте белый запнулся, щит появился не сразу, а с секундной задержкой после сигнала.

– О, до первой крови недалеко, – прокомментировал ректор. Недалеко вылилось в четыре полноценных поединка. Только двенадцатый адепт сумел пробить защиту мага, и белоснежная рубашка окрасилась в алый. Маг ответил заклинанием, с минуту бойцы сражались, адепт не выдержал темпа, и магистру пришлось снова вмешаться.

Вышел тринадцатый, не продержался и трёх минут. А вот четырнадцатый рискнул: не стал ставить щит, а сразу атаковал чем-то простым и быстрым. Белый не успел, и был отброшен на пол. Адепту засчитали победу, и он с видом победителя принимал овации зала, пока белый с трудом вставал.

Следующий адепт оставался в рамках классики. Он поставил щит, затем ударил. Защиту белого пробил со второго захода. Маг отпрыгнул в сторону. На трибунах засвистели. Очередной магический удар, и расплывается новое пятно крови, теперь на брюках.

Адепт победил. Следующий, затем ещё один. Белый заметно сдал. Активно атаковать он больше не пытался, всё больше защищался, пытался увернуться, отпрыгнуть. И каждый раз его доставало чёрное заклинание, он падал, вставал и начинал сначала с новым адептом.

На арену вышел шестнадцатый.

– Думаю, последний, – шепнул мне ректор.

Серия из коротких чёрных заклинаний, щит белого не выдерживает, и в мага попадают сразу несколько плетений. Он завалился на бок. Рубашка стала алой почти вся. Кровь появилась на лице, думаю, что пошла носом. Маг пошевелился, но подняться больше не смог. Зрители засвистели, затопали. Я неприязненно поморщилась.

Над магом склонился магистр, осмотрел его, после чего обратился к трибунам. Бои первого дня завершены. Кто-то, не рассмотрела, подхватил мага и утащил с арены. Так, я не за этим пришла. С милой улыбкой поворачиваюсь к ректору.

– Что-то хотели, адептка?

– Да, магистр. Я хочу, чтобы мне было на ком отработать одушевлённую магию. Ведь кроме учебных пособий у меня ничего нет. Как мне быть? Я подумала, что можно отрабатывать на белом маге. У меня вчера начали ремонт и две комнаты уже полностью переоборудованы.

– Да, я слышал.

– Можно мне?

– А ты которого хочешь?

– Того, который бабочек запускал и делал. Я ведь её чуть не схватила, – и добавила тихо, словно про себя. – Может, и пытки на нём попробую.

Ректор рассмеялся, а потом серьёзно уточнил:

– Как ты его контролировать будешь?

– Существует зелье, способное заблокировать магию. Я думаю, что его осилю.

– Заранее всё продумала.

Смысла врать нет, я кивнула.

– Хорошо, даю добро. Идём.

– Сейчас?

– А зачем тянуть?

Я радостно закивала. Ректор хмыкнул и провёл меня в помещения, располагавшиеся под ареной. Коридор, по сторонам которого шли зарешёченные камеры. В части из них находились мужчины, которых выводили на сцену в самом начале.

– Бабочек создавали вот эти двое, этот и тот, – ректор указывал пальцем. Я поглядела на мужчин. Первый лет двадцати пяти, но смотрит так, что мне жутко становится. Второму к сорока. То есть не мне с ним тягаться. Смотрю на оставшихся. Парень лет двадцати, старается стоять прямо и гордо, но морщинки, собравшиеся вокруг глаз, выдают неуверенность. Другой – постарше, поспокойней, на лице снисходительная гримаса.

– Он, – показала на самого младшего.

– Отличный выбор. Мальчик, – обратился ректор к пареньку, – ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе очень плохо и больно?

Парень едва заметно мотнул головой.

– Тогда будь паинькой.

Белый закивал.

Ректор раскрыл ладонь, и я увидела у него в руке артефакт – уменьшенную копию того, что установили в комнате Ифа. В руке возникла бутылочка с мутной беловатой жидкостью с осадком в виде хлопьев на дне. Ректор бутылочку основательно потряс, после чего протянул её парню и скомандовал:

– Пей до дна, чтобы ни одной капли не пропало.

Белый вытащил пробку, глубоко вздохнул и проглотил содержимое залпом. Он вытаращился, стал хватать воздух, схватился за горло и упал без сознания.

– Что с ним? – спросила я.

– Обычная реакция на зелье. Очнётся через полчаса. Иди давай к себе, адептка, принимай товар. Его тебе сейчас доставят.

– Спасибо.

Ректор кивнул и ушёл, а я ещё раз взглянула на магов. В дальней камере лежал тот, что сегодня был на сцене. Я поспешила убраться восвояси.

Двадцать минут спустя я стояла по центру ранее пустовавшей комнаты. Теперь она была превращена в местный тюремный отдел. В каждом углу установили по клетке, и в одной из них на тюфяке был брошен мой парень. От его щиколотки тянулась цепь, другим концом крепившаяся к полу.

Парень шевельнулся, и начал медленно садиться. Итак, устанавливаем взаимоотношения. Парень считает, что я чёрный маг, и ничего хорошего от меня ждать нельзя. Вот от этого плясать и будем. Тем более, я действительно зла за бабочек. Надо бы выяснить позже, какое он участие принимал в атаке на Академию.

Парень сел, сейчас он был ко мне спиной, покрутил головой, заметил меня и развернулся. Я шагнула к решётке вплотную, обхватила ладонями прутья, чуть улыбнулась и задала первый вопрос:

– Как зовут?

– Ян.

– Мило. Меня можешь звать Викторией. Нам предстоит, надеюсь, долгое сотрудничество.

– Сотрудничество?!

Я пожала плечами:

– Более точное слово подбирать мне лень.

Ян шевельнул пальцами. Рот его открылся, он посмотрел на свои руки, пытаясь понять, что не так.

– Убить меня хотел? – поинтересовалась я, поднимая брови.

– Что вы со мной сделали?

– Лишили магии. Использование тебя в поединках отменяется.

– Вы будете меня пытать? – сглотнул он.

– Как вариант.

Я вышла из комнаты. Пусть посидит в одиночестве, подумает.

– Иф, – позвала я.

– Да?

– Пожалуйста, в ту комнату не заходи.

– Как прикажете.

Кивнула и ушла к себе. Завтра у меня ремонт в жилой части. До прихода дядечек я должна точно представлять, что хочу получить. А хочу я… Никогда не имела собственного дома от и до: мамина однушка, комната в коттедже матери отчима… Сейчас мне отдали целый этаж в полное моё распоряжение. Отдали на неограниченный срок, пока учусь, пока защищаю магистерскую. Думаю, оставят и, когда я получу звание, раз хотят видеть меня в Академии. Может быть, только может, здесь всё не так плохо. Достала лист и принялась чертить схему расположения мебели.

Ремонтники сделали даже лучше, чем я мечтала. Полностью восстановили кровать с балдахином, всю спальную зону и зону отдыха оформили в глубоких болотно-зелёных тонах. Спальню от гостиной отгородили тонкой расписной стенкой, отдельным сделали рабочий кабинет, и его оформили в терракотовом стиле. Коридор до входной двери наоборот стал светлым, почти воздушным. Около двери организовали небольшую приёмную. Отремонтировали комнату Ифа, выдали ему простую, но удобную мебель и обещали, что завтра закончат с камерами.

Я наведалась к Яну, принесла ему воды и еды.

– Ещё не сейчас, попозже начнём, – сказала я ему и вышла. Успеваю на три урока сегодня. Как я соскучилась по «Верховой езде». Обязательно завтра пойду встряхнуться. Вечером я вновь пришла к Яну.

– Соскучился?

Он вздрогнул и не ответил.

– Расскажешь мне о себе, или перейдём к следующей части общения?

Ян мигнул:

– Расскажу. Что вы хотите знать?

– Для начала основные вехи биографии.

– С пяти лет начал обучаться магии дома, два с половиной года назад был принят в Орден.

– В Орден…, – протянула я, обнаруживая значительный пробел в образовании. Так, надо сейчас же расспросить Ифа, почитать, и рассмотреть политическую карту Нозаны.

– Как до бабочек додумался? – перебила я весёлым голосом.

– Я? Это не я.

– То есть это не ты их на Академию натравливал?

– Я участвовал.

– Как?

– Вам подробности их создания?

– Ага.

– Это не тайна, могу рассказать. Но вы не поймёте.

– Думаешь, тупая? – уточнила я и нахмурилась. Если он перестанет меня бояться, будет плохо. Причинять боль я мальчику не хочу, но я должна его контролировать.

– Ни в коем случае, Виктория. Это я не хорош в объяснениях. Мне бы по схеме объяснять…

Я вышла из комнаты ни слова не говоря, прошла в рабочий кабинет и достала перо, несколько листов бумаги. Затем вернулась к нему:

– Рисуй.

Парень закивал. Вот и славно, пусть занимается полезным делом. Если мне удастся переделать бабочек, то может получиться и другие премудрости белых «очернить».

– Иф! – позвала я, открывая дверь кабинета. Села за свой шикарный стол, рассчитанный на десятерых и попавший в моё безраздельное пользование. Демон уже топтался на пороге. Жестом предложила ему сесть. Иф опустился на стул и настороженно на меня уставился.

Я побарабанила костяшками пальцев по столу, затем оперлась о стол локтями и придвинулась к Ифу.

– Странно получается, – начала я. – Про вымерших агатов я в курсе, а о Нозане у меня нет ни малейших представлений. Белый заговорил об Ордене, а я понятия не имею, что это такое, и с чем его едят.

– Курс «Всезнание»…

– Нет, Иф. Курс хороший, но бестолковый. Мне нужна информация по политическому устройству Нозаны.

– Такого учебного пособия нет, – ровно произнёс он.

– Мне нужна информация, Иф.

– Из учебного пособия по «Всезнанию» вызовите карту.

Нозана представляла собой мир из трёх континентов. Два из них располагались приблизительно на одной широте, а третий континент был значительно севернее, и оканчивался вытянутым полуостровом. Не повезло кому-то жить на нём. Впрочем, не факт, что «край мира» обитаем.

– Где наша Академия?

Иф указал на полуостров. Кто бы сомневался. Зато море есть, пусть и холоднющее.

Левый из пары континентов принадлежал Империи Лора, правый делился между несколькими государствами, и, по словам Ифа, светлые преимущественно обитали на нём, на южном берегу.

– Орденов несколько, – пояснил Иф, – и они разные. Есть более самостоятельные. Бывает, что распространяют своё влияние на несколько стран. Есть ордена, которые полностью зависят от монархов.

– Везде, получается, королевская власть?

– Да, иных форм на Нозане не существует.

Наш материк являлся особенным. Да, он также был разделён несколькими королевствами. А вот полуостров не принадлежал ни одной стране. Академия чёрный магии никогда, по словам Ифа, не была просто учебным заведением – своего рода республика, государство, поместившееся в Цитадель.

22

Утром я заглянула к Яну, принесла ему завтрак, забрала исписанные листы.

– Посмотрим, что ты тут наваял, – протянула я, пряча их в сумку. – Если ты молодец, дам конфетку.

– Этот эффект зелья, – он кивнул на меня, – Зачем?

– Ты о чём?

– Я воспринимаю тебя как девушку.

– Э-э-э-э… Знаешь, я и есть девушка.

– Думаешь, я поверю? Женщин-магов не бывает.

– Я землянка.

Парень сначала открыл рот, вытаращился, а потом отошёл подальше. Позже с ним разберусь. Иф уже накрывал завтрак в гостиной. Ели мы в тишине. Ловила только на себе его задумчивые взгляды. Опять планирует манипуляцию? Ну-ну. Я теперь злая и недоверчивая. Мельком проглядела листы, исписанные Яном. Он серьёзно? Или издевается. Влетела к нему, потрясая бумагой.

– Это что?!

– Как вы и сказали…

– Это халтура! Переделай так, чтобы мне понравилось. К моему приходу, – добавила я. Объяснила бы ему, насколько он неправ, но от входной двери послышался сигнал – ремонтники прибыли заканчивать с превращением комнат в камеры. Пустила их, а сама ушла на уроки.

Всё шло как обычно до «Демонологии». Магистр Гвидо потирал руки, а на губах его играла предвкушающая улыбка.

– Магистр?

– Сегодня тебе должны были закончить делать ремонт.

– Так и есть.

– Отлично, идём. Надо же проверить. Слышал, ты себе белого мага попросила?

– Да, я хочу отрабатывать на нём одушевлённую магию.

– М-м-м… Здорово придумала. А почему не на демоне?

– Боюсь добить. А он мне ещё для учёбы пригодится.

Дала магистру единоразовый доступ и пропустила в коридор. Камеры мужчина осматривал со знанием дела, цокал языком, одобрительно кивал, проверял цепи, ремни – оказывается, мне установили пыточное кресло. Одной комнате Гвидо уделил очень много внимания: небольшая клетка. По центру два стола – один явно рабочий, а второй отдалённо напоминал операционный, и к нему прилагались ремни-крепления.

– Поняла, зачем эта комната?

– Сюда доставят демона из Пустоля.

– Да. Верно.

Магистр на меня прищурился:

– Ждёшь?

– Жду, – покладисто согласилась я.

– Далеко не убегай. Через час доставим.

Рот у меня открылся сам собой.

– Вижу, что рада, – улыбнулся магистр и потащил меня смотреть на Яна, который сейчас писал о бабочках. Не уверена, что магистру о моих интересах надо знать всё. Надо предпринять что-то и срочно.

– Магистр, – обратилась я. – А вы могли бы вернуться ещё раз к креслу? Я не уверена, что разобралась с ним.

– Конечно, – магистр, похоже, был в хорошем настроении. Я чуть приотстала, и, дождавшись, когда он шагнёт в мою личную пыточную, распахнула дверь комнаты Ифа, – Быстро, – зашипела я, – зайди к белому, забери листы и спрячь в ящике моего стола.

– Слушаюсь.

Я же рванула к магистру:

– Извините, проверяла демона, мне показалось, он расслабился.

– Да, это правильно. Так, с чем именно не разобралась? Смотри.

И я выслушала получасовую лекцию о крепежах, способов сдавить руки и ноги, переломать жертве кости. Магистр, по-моему, вошёл в раж. Я даже испугалась, что он затребует Ифа для демонстрации. Обошлось:

– Увлеклись мы. Идём к белому.

– Конечно, магистр Гвидо. Спасибо, вы так понятно и интересно рассказываете! – щебетала я, изображая восторг. Он в ответ довольно улыбался и кивал. Неужто понимает, что я вру? Мы вошли в комнату с четырьмя клетками, в одной из которых на цепи сидел Ян. Увидев магистра, он в двойне напрягся и нахмурился.

– Зелье? – деловито уточнил Гвидо.

– Да.

Ян нервно дёрнулся и рявкнул:

– Уроды, ненавижу! Извращенцы!

– С ненавижу понятно, а первое и третье почему?

– Почему?! Я вижу девочку!

Магистр несколько озадачился:

– Адептка Виктория девушка. Гордость Академии. Подающая надежды юная магичка.

– Девушка? То есть это не эксперимент с зельем? Я действительно вижу девушку?

– Да.

Магистр как-то интерес подрастерял и вышел в коридор:

– Заперт он надёжно, главное, не забывай заставлять его пить зелье вовремя.

– Конечно, магистр.

– До встречи через час, – Гвидо покинул мою жилплощадь.

Я почесала кончик носа. У меня есть час, то есть начинать разговор про бабочек рано. Зато можно вполне выяснить, чем Иф занят в моём кабинете.

Иф сидел за столом на стуле для посетителей и рассматривал своё крыло, край которого он перекинул вперёд. При моём появлении вскочил.

– Что с крылом?

– Не уверен, но мне показалось, начинает восстанавливаться.

– Хорошо.

– Правда? То есть вы не станете мне его отрывать, обрабатывать мазью против регенерации?

– Нет, Иф, у меня нет причин так поступать.

Демон ничего не ответил. Не верит? Возможно. Но это не мои трудности.

– Иф, – спросила я, – расскажи мне про белого мага. Как зашёл, что было.

– Ваш пленник, когда меня увидел, рассмеялся, говорил, что зелье больше не действует и упорно называл меня вашим именем. Я забрал бумаги, больше ни о чём не говорил. Разрешение зайти к нему было разовым?

– Разовым.

Иф кивнул.

– А как когти? – поинтересовалась я.

– Пока никак.

– Скоро здесь появится ещё один демон.

Иф удивлённо распахнул глаза.

– Да, мне доставляют кого-то из Пустоля. Я хочу, чтобы ты поработал сиделкой.

– Как прикажете.

– И объяснишь, какие зелья лучше всего должны помочь. Кое-что я приготовила, но моих наработок не хватит.

– Слушаюсь.

Сказал бы ещё «повинуюсь» для комплекта. Час я не находила себе места. Чувство, что демоны на меня посыпались как из рога изобилия, и все контуженные и неадекватные. Вот не верю я, что мой новый постоялец после магистра Огиана и пребывания в коконе чёрт знает сколько будет дружить с головой. А если учесть, что контролирую я только Ифа, и то поверхностно… Короче, жду проблем и неприятностей.

Чтобы успокоиться, достала художества Яна. С одной стороны, парень молодец, отлично воспроизвёл статью из учебника. Рассказал даже краткую биографию мага, придумавшего первым идею «трансформации света», но вот инструкции создания белокрылых я опять не увидела. Придётся признать, что сама виновата – должна была чётче поставить задачу. Займусь, когда разберусь с коконом, который доставят с минуты на минуту.

Ожидаемый сигнал всё равно заставил вздрогнуть. Я прошла по коридору, открыла дверь разом похолодевшими пальцами. На пороге стоял магистр Гвидо, за ним двое адептов с носилками в руках. Я пригласила проходить. На носилках лежал не очень крупный кожистый кокон.

Магистр провёл адептов в комнату с «операционным» столом.

– Перекладываем.

Носилки опустили на пол. Адепты подхватили кокон, переложили на стол, и магистр лично зафиксировал его ремнями.

– Не беспокойся, открыться крыльям это не помешает. Другое дело, если крылья открываться не будут… Тогда через два дня их отрежем.

Он махнул адептам, и я осталась один на один с коконом.

– Иф, – позвала я.

– Да?

– Демон из Пустоля. Можно помочь чем-то уже сейчас?

– Нет, только ждать, когда откроются крылья. Если вы не собираетесь их отрезать.

– Что будет, если отрезать?

– Она умрёт.

– Она?!

– Это девочка. Видите тёмно-фиолетовую сеточку прожилок на крыльях? Такие только у подростков женского пола бывают.

Я разразилась бранью.

– Иф, а когда помочь можно?

– Когда крылья приоткроются. Если приоткроются.

– Посиди с ней.

Иф кивнул, и удивительно, не стал заострять внимание на том, что это приказ. Я выгрузила на стол все заготовленные зелья, расставила их по группам, дала Ифу короткие пояснения. Видно, что он слушал, запоминал. Потом бросил на меня полный сомнения взгляд, но всё-таки спросил:

– Что вы с ней будете делать, когда очнётся?

– Лечить.

– А потом?

– Не знаю.

Иф кивнул, словно услышал на свой вопрос ответ, который и хотел получить. Подумав, я отстегнула ремни.

– Может, её в комнату?

– Нет необходимости.

Я вышла. Помочь ребёнку ничем не могу, зелья оставила, если что, Иф позовёт. Даже лучше, чтобы она очнулась, и рядом был демон, а не я. Пойду займусь-таки бабочками.

Взяла чистые листы и наведалась к Яну.

– Опять не то, – выдала я ему с улыбкой.

– Это вы так издеваетесь? Я больше ничего не знаю.

– Конечно, издеваюсь. Какие могут быть сомнения. А раз ты больше не знаешь, – сделала вид, что задумалась. – Тогда сочини мне очень подробную, пошаговую инструкцию по трансформации света. Такую, чтоб самый глупый белый маг мог воспроизвести.

Ян взял у меня листы.

– Кто не работает, тот не ест, – бросила я ему. Кажется, с домашними делами разобралась, можно приступать к домашним заданиям. Я уже ложилась спать, когда услышала крик Ифа:

– Сюда! Скорее.

Я подскочила с кровати, и рванула в комнату. Раз зовёт – дело плохо. Я застыла на пороге: девочка больше не была в коконе, крылья распустились, висели двумя кожистыми лоскутами, а она билась в конвульсиях, выгибалась и стонала, Иф её с трудом удерживал.

– Скорее, голубую склянку.

Я подскочила к нему, подхватила зелье, которое в целом помогало усилить регенерацию. Вырвала пробку, стала капать его девочке на лицо, шею, грудь, живот, параллельно втирая жидкость в кожу лёгкими массирующими движениями. Страшные судороги слегка стихли, теперь девочка просто тряслась.

– Давайте то, которое пить.

Поднесла ей к губам очередную склянку. Девочка была без сознания, и напоить оказалось проблемой. Я боялась, что она захлебнётся. Но обошлось. Девочка, почувствовав во рту жидкость, начала сглатывать. Половина, конечно, пролилось. Постепенно, малышка затихла.

– Засыпает? – уточнила я шёпотом.

– Без сознания, – мрачно произнёс Иф.

Боги, я же не медик.

Всматривалась в её лицо. Человечка, слегка прикус отличается, наверное, клыки. Черты правильные, волосы слегка вьются. Веки плотно закрыты, и отчётливо заметны длинные чуть изогнутые ресницы. Скользнула взглядом по фигуре: хрупкая, маленькая, со стола свисают два крыла. Когти втянуты, не рассмотреть.

– Красивая, – сказала я.

– Лучше сейчас изуродуйте, пока она не очнулась, – буркнул Иф. Я аж подпрыгнула. С ума сошёл? Видно, взгляд у меня был красноречивый. Иф прикусил губу и склонился над девочкой. Сам, не спрашивая, взял склянку, и принялся втирать снадобье ей за ушами.

– Как она?

– Должна была давно очнуться.

– Плохо.

– Не то слово.

Девчушка продолжала неподвижно лежать, дыхание едва угадывалось. Не похоже, что она собирается приходить в себя.

– Иф, иди отдыхай, а я посижу-покараулю. Потом подменишь.

Он кивнул и вышел. А я уселась на стул подле девочки. Надо бы привлечь белого к исцелению. Только выясню, насколько он профпригоден. Дала очередную порцию лекарства. Девочка по-прежнему едва дышала, только часа через четыре её дыхание стало чаще, она довольно отчётливо простонала и дёрнулась. Только бы не опять судороги! Но нет, она обмякла, а потом вдруг открыла глаза. Я потрясённо замерла: у девочки был чистый прямой взгляд фиалковых глаз.

– Мама? – прошептала она.

– Детка, глоточек лекарства, – приложила я склянку к её губам. Она послушно выпила, вздохнула, глаза её закрылись, и, кажется, она уснула. Бедный ребёнок. Что бы ни сказал Иф про то, что на столе ей нормально, пусть отнесёт её ко мне на кровать. Не хочу, чтобы она пришла в себя в пыточной камере. Для Ифа моя смерть ведь означает разрыв связи, влекущий за собой его гибель? Вот пусть и думает, как переубедить девочку отрывать мне голову, когда она придёт в себя в достаточной мере. А то ишь, мама.

Начала клевать носом. Осталось отсидеть полтора часа, и придёт Иф. Я не сразу даже сообразила: девчушка выгнулась дугой, глаза её широко распахнулись, из носа хлынула кровь. Я метнулась к ней с очередным снадобьем, подстёгивающим регенерацию. Девчонка глубоко, со свистом вздохнула и обмякла.

Сначала я обрадовалась: кровь больше не идёт, её не корчит. Насторожил меня взгляд, он стал словно бы стеклянным, неподвижным. Фиалковые глаза таращились в потолок без всякого смысла. Я протянула руку, пытаясь нащупать пульс. Плюнула, и приложила ухо к её груди. Стука не было. Не может быть, не верю.

Попыталась сделать непрямой массаж сердца. Показалось, что помогло. Вылила на неё очередное зелье. Пульса нет. Продолжила ритмично надавливать на грудную клетку, молясь, чтобы сердце заработало.