Текст книги "Так мало времени"

Моргана изобразила вежливую далекую улыбку:

– Я иногда одеваюсь не в форму, но к ней так привыкаешь.

Он встал, и Моргана тоже поднялась на ноги, разглаживая накрахмаленную материю. Снова поддерживаемая под локоть, она вышла в огромный просторный холл, чувствуя себя потерянной и подавленной окружающим величием, а потом прошла к другой двери в коридоре. Он открыл ее и посторонился, приглашая ее пройти: снова он был любезным хозяином дома, почему-то более отстраненным, чем тот человек, который подсмеивался над ее не проснувшимся чувством.

Моргана медленно прошла внутрь, с удовольствием оглядывая бесконечные ряды книг. Как бы эта комната понравилась ее отцу! Он так гордился своим скромным собранием книг и так о нем заботился.

Фелипе подошел к одной из полок и снял с нее толстый том, переплетенный тисненной золотом кожей.

– По-моему, вам это будет интересно, сеньора. Возьмите эту книгу и прочтите ее. Моргана неохотно взяла книгу.

– Мне бы не хотелось брать ее, если она редкая.

– Ничего страшного.– Она еще приходила в себя от этого замечания, когда он добавил:– По-моему, вы любите книги, мисс Кэрол.

Моргана кивнула:

– Очень.– Она провела пальцем по мягкой коже переплета.– Я буду с ней осторожна, сеньор.

Наступило молчание.

– Я думаю, мне следует вернуться к мисс Брутон,– проговорила она, взглянув на него. Если ему прискучило ее общество и не терпится от нее избавиться, то ей ничего другого и не нужно.– Приближается время, когда мне надо будет заняться ее ногой,– добавила она.

Он сам не отвез ее обратно, хотя при прощании был таким обходительным и любезным, словно она – почетная гостья, а не просто медсестра Кэрол.

– Адеус, мисс Кэрол,– сказал он, чуть наклоняя свою темноволосую голову, когда машина уже отъезжала.

– До свидания, сеньор,– отозвалась Моргана и не разрешила себе оглянуться, несмотря на то, что ей почему-то хотелось это сделать.

Возвращение домой было гораздо менее напряженным и неловким – машину вел прекрасно вымуштрованный шофер,– но почему-то Моргана все время возвращалась мыслями к человеку, с которым только что рассталась.

Что за странная и невозможная личность! Были минуты, когда он начинал ей почти нравиться, потом какое-нибудь неуместное замечание заставляло раздражение разгореться с новой силой, словно какой-то женский инстинкт подсказывал ей, что необходимо сопротивляться этой властной и яркой притягательности, которая должна так нравиться большинству женщин. И тем не менее она не могла бы представить себе, чтобы он стал пленником чьих-то чар. Он слишком холоден и уверен в себе. Несомненно, он когда-нибудь женится, но только ради продления рода, чтобы его сын стал новым маркизом де Альвиро Риальта.

Через несколько дней Моргане, наконец, пришлось пройти через то испытание, которое ее так пугало. Она была в саду и собирала цветы, чтобы поставить в комнатах, когда звук подъезжающей машины заставил ее обернуться. Это была не одна из тех роскошных сверкающих моделей, которые она уже видела, а гораздо менее шикарная небольшая машина, которую даже не мешало бы помыть. Она рассеянно подумала, кому бы мог принадлежать неказистый автомобиль, но тут солнце отразилось от золотистых волос, и она отпрянула, невольно прижав руку к губам, словно защищаясь.

– Филипп!

Возглас был инстинктивным, но через мгновение она напряглась и взяла себя в руки, потому что была заранее предупреждена.

– Моргана!

Она увидела на его лице выражение полнейшего изумления, а потом что-то еще, что не смогла разобрать,– и тут же лицо его тоже стало замкнутым и непроницаемым.

Он удивленно взмахнул рукой:

– Моргана… но как?..

Моргана уже совершенно овладела собой и неспешно нагнулась, сорвав еще один цветок: огромный, ярко-красный, источавший чувственный аромат.

– Как я здесь очутилась?– Она нарочито небрежно пожала плечами.– Я приехала с пациенткой. Я совершенно не ожидала, что ты окажешься на Хуамасе, Филипп.

Пусть не думает, будто она приехала на остров следом за ним!

– Я молил Бога, чтобы мы когда-нибудь снова встретились, но не осмеливался надеяться на такой случай.

Моргана заставила себя равнодушно отвернуться от улыбки, которую помнила так хорошо.

– Зачем, Филипп? Между нами все кончено.

– Неужели? – Он отнял у нее цветы и небрежно бросил их на траву, а потом попытался поймать ее руки, но она не далась.

– Это ты привел к разрыву, Филипп,– напомнила она негромко, не понимая, что происходит, и почему-то испытывая недоверие.

– Я был глуп.

– Что предпочел кого-то другого? – Она даже сумела чуть улыбнуться.– Ты был вправе передумать.

– А что если на самом деле я не хочу передумывать? – Голос его зазвучал мягко и убеждающе.– Позволь мне объясниться, прежде чем ответишь.– Не дав ей возможности согласиться или отказаться, он продолжил: – Это случилось в поезде. Мы начали разговаривать, как это бывает во время долгой поездки. Оказалось, что мы едем в одно и то же место, и к моменту приезда я был совершенно околдован. Все произошло так внезапно. Мы встретились снова, и я решил, что люблю ее. Она ничего о тебе не знала.

– Как удобно,– заметила Моргана и не смогла спрятать горечи.

– Не сердись,– мягко сказал он.– Только позволь мне, и я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы стереть память об этих горестных неделях.

Моргана повернулась и взглянула прямо ему в лицо:

– Ты хочешь сказать, что жалеешь о разрыве помолвки?

Он уклонился от ответа.

– Я понял, что сменил золото на мишуру. Та, другая… Это была не любовь. Это вспыхнуло так неожиданно, а потом…– он сделал выразительный жест пальцами,—…все. Я не прошу, чтобы ты прямо сейчас возобновила нашу помолвку…– Этого ему совершенно не хотелось. Он не был готов так дорого заплатить за то, чтобы не скучать, хотя в прошлый раз порвать отношения оказалось достаточно легко.– Только позволь мне снова видеть тебя, вернуть твое доверие.

Положив руки ей на плечи, он попытался повернуть Моргану к себе, но она отстранилась.

– Я прощу тебя, если ты просишь. А сверх того…– Она покачала головой.– Между нами больше ничего не может быть. То, что было, погибло. Это и к лучшему. Мы могли бы пожениться, а потом обнаружили бы, что не подходим друг другу, что между нами было только физическое влечение.

Он вдруг улыбнулся и сжал руками ее плечи, не сомневаясь в своей власти над ней.

– Ты мелешь вздор, дорогая. Думаешь, я не видел, что было в твоих глазах, когда ты меня заметила? Я тогда не поверил – боялся надеяться. Но теперь уверен. Ты пытаешься саму себя убедить. Может, себя ты и убедила, но не меня.

Он попытался притянуть ее к себе. Однако Моргана наконец поверила его словам и не уступила, потому что ему нельзя было ее любить.

– Не могу понять, ты просто слеп или настолько самоуверен, Филипп? – Ее притворный гнев был идеален, хотя дался ей с огромным трудом.– Что бы тебе ни привиделось в моих глазах, это была не любовь. Конечно, я удивилась, увидев тебя здесь.

– Удивилась, но и обрадовалась.

Он снова попытался прижать ее к себе, но прекратил дальнейшие попытки после того, как она вырвалась с такой решительностью, что удержать ее дальше он смог бы только силой.

– Пожалуйста, уходи, Филипп. Нет смысла продолжать разговор.

Изумленный, он резко повернулся и направился к своей машине.

Моргана провожала его взглядом, не зная, о чем он думает, но все же заметила что-то странное в его облике. Удивительно, как она смогла устоять? Или ей помогло подсознательное ощущение неискренности Филиппа?

Она повернулась и быстро пошла к дому, но, вспомнив о цветах, вернулась, чтобы подобрать их, и только потом направилась к вилле.

4

– Колдунья Моргана-ле-Фэй,– задумчиво проговорила Неста.– Фелипе был прав. Вам действительно идет это имя.

Не переставая массировать больную ногу, Моргана подняла горьковато-насмешливые глаза:

– Только вот заклинаний я не знаю никаких, иначе не осталась бы с расторгнутой помолвкой,– отозвалась она.

– Не думайте о нем,– решительно сказала Неста.– Он не пытался с вами связаться?

– Он и правда прислал мне записку и пригласил пообедать, но я отказалась. Сказала, что слишком занята.– Тут она улыбнулась, в глазах зажглась озорная искорка.– Совершенно наглая ложь: у меня здесь так мало обязанностей!

– Не беспокойтесь, стоит ему только попробовать вас пригласить еще раз, и я превращусь в капризную пациентку и откажусь отпустить вас,– мгновенно отозвалась Неста. Она открыто посмотрела на Моргану.– Сказать вам настоящую причину, по которой он хочет вас видеть?

– Попробуйте.

– Филиппу Лейланду скучно здесь, на Хуамасе. Он любит развлечения, а здесь их нет. Сливки общества к которым, по его мнению, он принадлежит, его не принимают, а он считает себя выше всех остальных.– Она заметила выражение лица Морганы и добродушно пожала плечами.– Ладно, я знаю, что вы не желаете мне верить, так что оставим этот разговор. Как бы то ни было, вы начинаете от него излечиваться, иначе вы не смогли бы шутить по поводу того, что потеряли Филиппа.

– Правда?

Моргана не без удивления посмотрела на собеседницу. Сначала ей подумалось, что в этом утверждении может быть доля истины. Казалось, что старая боль стала менее мучительной, но, может быть, это случилось из-за того, что где-то в глубине подсознания, куда она эту боль загнала, теплилась уверенность, что страдать остается уже совсем недолго. Возможно, если (или, точнее, когда) она снова увидит Филиппа, смятение снова вернется.

Неста осторожно отвлекла ее от тревожных мыслей, и Моргана начала рассказывать ей о маленьком домике в пригороде Лондона, где они были так счастливы, и о том дне, когда, придя с работы, она нашла отца неподвижно сидящим в кресле. С тех пор прежней жизни уже не было. Она уехала из домика – все равно они его только снимали,– продала мебель, поселилась в комнатке пансионата в Кенсингтоне и постаралась избавиться от ощущения потерянности, погрузившись в работу. В какой-то мере ей это удалось, и тут в ее жизнь вернулся Филипп, мужчина, а не тот парнишка, которым она когда-то восхищалась издалека. И она снова стала ранимой.

Она не облекла эту последнюю мысль в слова, но Неста догадалась и мягко вернула девушку к разговору об отце, называвшем ее колдуньей Морганой-ле-Фэй. Но современная тезка легендарной королевы-колдуньи не имела сказочной власти обмануть ожидавшую смерть – власти, которой обладала та, другая Моргана-ле-Фэй.

Хотя Несте было интересно, она не могла целиком сосредоточиться на разговоре. Затаившаяся за белоснежным умным лбом Морганы смерть казалась столь ужасной, что все начинало представляться совершенно бессмысленным. И благодаря какой-то странной проницательности Неста знала, что Моргана тоже думает об этом.

– Расскажите, если хотите,– мягко произнесла она.– Иногда это помогает. Моргана колебалась.

– Говорить, в сущности, не о чем. Что-то у меня внутри, с чем они не могут справиться и что должно, было бы убить мгновенно. А вместо этого получилось замедленное действие, как у взрывного устройства,– добавила она, слабо улыбнувшись.– Болей не будет почти до самого конца, а на этот случай у меня есть таблетки.

Несмотря на неуверенную улыбку, голос невольно сорвался, и Несте пришлось крепко сжать губы, чтобы не задрожали, чтобы не дать пролиться слезам, навернувшимся на глаза: она не сомневалась, что Моргане это было бы неприятно.

– Дитя, если бы мы могли хоть что-то сделать!

В голосе ее слышалась горькая бессильная мольба к судьбе, но Моргана покачала головой, снова взяв себя в руки. Только лицо ее по-прежнему оставалось бледным.

– Ничего нельзя сделать.

– Может быть, вам следует побольше отдыхать? – Неста нахмурилась, глядя на свою ногу, которая все еще не давала ей свободно двигаться.– Я чувствую себя ужасной симулянткой с этой глупой ногой, которая приносит вам столько забот.

Моргана чуть грустно засмеялась.

– Мне нет необходимости раньше ложиться спать или больше отдыхать. Вам внимание гораздо нужнее, чем мне. Мое здоровье ничуть не испортится.

Неста взглянула на нее, стараясь увидеть, что таится за бледной маской лица, улыбающегося даже при виде смерти.

– Не понимаю вас, дитя,– наконец проговорила она.– Как вам удается принимать все так философски? Мне кажется, я бы каждую минуту возмущалась несправедливостью судьбы.

– Сначала так и было, но потом я примирилась с собой. У меня осталось чуть-чуть времени, я не намерена прекращать нормальной жизни, пока будет возможно.– Она решительно улыбнулась и выпрямилась.– По-моему, вам хватит слушать про мои неприятности. Извините, что я вас ими заморочила, мисс Брутон.

– И дальше делайте это, как только придет желание поговорить. Если это вам помогает,– сразу же откликнулась Неста.– А теперь отправляйтесь в сад. Сидите на солнышке и читайте вашу книгу. Про короля Артура, возлюбленного Морганы-ле-Фэй.

Моргана неуверенно посмотрела на нее:

– Я больше ничего не могу для вас сделать?

– Абсолютно ничего. Делайте, что вам сказано,– распорядилась Неста.– Я, между прочим, ваша работодательница, девочка моя.

– Да, мисс Брутон,– покорно проговорила Моргана и отправилась к себе в комнату за книгой.

В саду она устроилась на плетеном диванчике, на котором Неста часто лежала, когда бывала на воздухе, и открыла книгу. Она казалась старинной и дорогой, и девушка держала ее очень осторожно. Было немного удивительно, что у Фелипе в собрании оказались английские книги, но, с другой стороны, он настолько хорошо говорил по-английски, что наверняка читал на этом языке почти так же легко, как и на португальском.

Через несколько секунд она перевернула страницу, но было нелегко сосредоточиться на чтении. На нее лились потоки солнечных лучей, благословенно теплые и дремотные, и она не сомневалась, что ей понравилось бы жить на Хуамасе. Она уже успела влюбиться в остров, пусть видела пока сравнительно немного,– хотя ни за что не призналась бы в этом Фелипе.

Тут она вновь вспомнила о Филиппе. Ведь имена их были и правда похожи, если не считать произношения.

Может, сложись все по-другому, она приехала бы сюда как молодая жена Филиппа? Тогда Хуамаса была бы не просто прелестна – она показалась бы земным раем.

Брошенный на часы взгляд подсказал ей, что, по всей видимости, Неста сейчас уже готова спуститься вниз и полежать на кушетке в гостиной. Моргана была рада отвлечься от мыслей о Филиппе, занявшись своими обязанностями.

– Я забыла сказать вам раньше,– с места в карьер объявила Неста, когда Моргана вошла к ней в комнату.– У нас на утреннем шоколаде будут гости.

– Чудесно,– улыбнулась Моргана, но ее улыбка тут же сменилась гримаской.– Надеюсь, это не маркиз.

Мисс Брутон расхохоталась.

– Не маркиз.– Она внимательно всмотрелась в девушку своими по-птичьи яркими и озорными глазами.– Вы его всерьез невзлюбили.

– Он заставляет меня кипеть,– откровенно призналась Моргана.– Он что-нибудь объявляет, и считается, что все моментально должны подчиняться его пожеланиям.

– Вы слишком независимы. Он привык к робким и сверхженственным португалкам. Не следует об этом забывать.

– Хотела бы я, чтобы он сам не забывал,– пробормотала Моргана почти про себя.

– Может, и не забывает,– ответила Неста Моргана бросила на нее вопрошающий взгляд, пытаясь расшифровать это странное заявление, но не могла представить себе, с чего бы вдруг сказочному хозяину Хуамасы могло захотеться сразиться с ее чувством независимости,– разве только из-за желания властвовать на острове нераздельно, над всем и вся. Но это говорило бы о характере довольно мелочном, а каким бы Фелипе ни был, мелочным его не назовешь.

– Ну так кто же придет? – спросила она у Несты, решив, что они достаточно долго говорили о Фелипе де Альвиро Риальта.

– Сеньора Пакита Акуарас.

Моргана чуть приподняла брови:

– Еще одна представительница высшего общества Хуамасы?

Неста ухмыльнулась почти как школьница:

– Можно сказать и так. Семья Акуарас в дружбе с Риальта уже много поколений. В прошлом они вместе приехали на остров. По острову ходят слухи, что Фелипе женится на ее племяннице.

– На здоровье,– пробормотала Моргана, и Неста весело рассмеялась.

– У вас опять лицо Морганы-ле-Фэй.

– Иногда мне из-за него и правда хочется быть колдуньей. У него на острове столько власти…

Неста снова улыбнулась.

– Втайне вам, наверное, нравится спорить с ним. Ну а теперь отправляйтесь и наденьте одно из своих лучших платьев. Фелипе не будет, так что, оставшись в форме, вы не сможете досадить ему.

– Я надеваю форму не для того, чтобы ему досаждать,– возразила Моргана, отказываясь признаться себе самой, что он может повлиять на какие-то ее поступки. Даже на те, что совершаются специально ему назло.

Когда она открыла дверь, то увидела подъезжающую машину. Неста бросила со своей кушетки:

– Ах, похоже, это прибывает сеньора.

На мгновение отвлекшись, Моргана поинтересовалась:

– А что конкретно значит обращение «сеньора»? Я считала, что это – обращение к замужним женщинам, но маркиз и ко мне так обращается.

– Это действительно обращение к замужним женщинам,– ответила Неста,– но это также и официальное обращение, как у нас «мадам».

Моргана понимающе кивнула.

– А я-то недоумевала, думала, что меня будут называть сеньоритой.

У Несты блеснули глаза:

– Вы увидите, что это более дружеская форма обращения и подразумевает некоторую степень близости.– Поблескивающие глаза ее теперь уже откровенно смеялись.– Когда Фелипе так к вам обратится, между вами появится подобие дружбы.

Моргана взглянула на нее чуть возмущенно.

– Сомневаюсь, чтобы я по достоинству оценила оказанную мне честь.– Тут она вспомнила, из-за чего спустилась, и добавила:– Я пришла узнать, что ожидают от меня.

– Что вы имеете в виду? – У Несты был удивленный вид.– Ожидают кто?

– Я здесь нахожусь всего лишь в качестве медсестры,– чуть смущенно объяснила Моргана.– Мне следует уйти, когда приедет сеньора?

– Конечно нет. Вы останетесь здесь, со мной.

– Но она решит, что это странно, что…

– Ничего она не решит. Вы будете приняты, если сами не покажете, что чем-то не соответствуете их представлениям,– решительно ответила Неста.– Я не думаю, что будут какие-то проблемы.

– Надеюсь.

И Моргана, все-таки несколько робея, стала дожидаться, когда Тереза введет в комнату новую горстью.

Сеньора Акуарас оказалась невысокой, тонкокостной и по-девичьи стройной. Ее глубоко посаженные глаза были яркими и чрезвычайно проницательными. У Морганы создалось впечатление, что в некоторых случаях они могут оказаться даже слишком проницательными.

Неста приветствовала ее по-португальски, потом прибавила по-английски:

– Извините, Пакита, что я не встаю. У меня нога еще не совсем поправилась.

Моргана заметила, что, несмотря на употребление более официального обращения в приветствий, Неста называет сеньору по имени, так же, как и Фелипе. Она не без любопытства подумала, сколько времени понадобилось ее нанимательнице, чтобы нарушить сухую официальность португальского общества на Хуамасе. Это наверняка не делалось специально. Неста Брутон не принадлежала к числу амбициозных выскочек, но ей было свойственно естественное дружелюбие и интерес к людям, которые обеспечивали ей друзей во всех слоях общества.

– Мы были огорчены известием о вашем несчастном случае.– Сеньора говорила по-английски с сильным акцентом.– Ваша нога со временем будет действовать совсем нормально?

– Так меня уверяют.– Неста улыбнулась и протянула руку, давая Моргане знак подойти.– Медсестра Кэрол приехала со мной, чтобы позаботиться об этом.

Моргана несколько неохотно вышла вперед, чтобы пройти официальную церемонию знакомства Она чувствовала, что сеньора рассматривает ее своим острым взглядом. Потом атмосфера как-то разом потеплела.

– Вы впервые уехали из Англии, мисс Кэрол?

Сеньора говорила вежливо-дружелюбно, но чуть отстраненно, немного напомнив Моргане Фелипе. Однако в ее манерах не было ничего, что заставило бы ее нервы напрячься.

Она робко кивнула.

– Да, впервые.

– Так! – Аристократические черты лица еще чуть-чуть потеплели, и на нем теперь скользнула тень улыбки.– По-моему, вам это понравится.

Моргана почувствовала, что робость начинает улетучиваться, и ее лицо озарилось обычной очаровательной улыбкой.

– Почему вы так думаете? – спросила она.

– У вас вид человека, который может получать удовольствие от жизни в тропиках. Некоторые их только терпят.

– Я надеюсь получить удовольствие от своего пребывания на Хуамасе.

Холодок пробежал по ее телу, когда она невольно вспомнила, чем для нее будет время на Хуамасе.

– Сейчас остров ведет себя хорошо,– заметила сеньора.– Удачно, что вы при первом знакомстве увидели его таким. Иногда, в сезон дождей, штормы здесь настолько сильны, что нельзя выходить из дому.

Имя Фелипе не было упомянуто, но что-то в непривычной музыке речи, так похожей на его собственную, на этот раз начало раздражать Моргану. Как ни глупо это выглядело, но ей показалось, что собеседница подразумевает, будто сам маркиз устроил хорошую погоду.

– Вы уже познакомились с маркизом? – осведомилась сеньора, упомянув о нем в разговоре, конечно, не случайно.

– Да.

Она не намерена была ничего прибавлять к этому короткому ответу. Достаточно трудно не говорить о нем подробно, как это делают, очевидно, все остальные.

– Фелипе два раза приезжал справиться о моем здоровье,– заметила Неста. Глаза ее искрились смехом, словно она догадалась, о чем думает ее молоденькая медсестра.

Моргана вежливо улыбнулась: холодный изгиб губ, бесстрастный взгляд. Она надеялась, что на этом разговор о Фелипе де Альвиро Риальта будет закончен. Но, разумеется, надежды оказались безосновательны.

– А вы уже видели «Паласио»? – продолжила сеньора.– Там есть крыло, построенное в мавританском стиле, оно особенно заслуживает внимания.

Моргана что-то вежливо ответила, сообщив, что видела часть дворца, но не стала облекать в слова свои мысли. О том, что маркизу с ней наскучило и, судя по его равнодушной отчужденности, он ее больше не пригласит туда, так что у нее мало надежд увидеть заслуживающее внимание знаменитое мавританское крыло. Хотя и не сказать, что это ее особенно волнует, поспешила уверить себя Моргана.

Сеньора пробыла недолго. Не без удивления Моргана увидела, что гостья встает, едва успев выпить поданный шоколад, вскоре после ее слов о «Паласио».

– Я сожалею, что мой сегодняшний визит столь краток, но,– повернулась она к Несте,– может быть, вы разрешите сестре Кэрол как-нибудь приехать ко мне на ленч. Селестина и Марита просили, чтобы я их познакомила.

– Я уверена, что Моргана будет рада знакомству с ними,– с улыбкой ответила Неста, и Моргана кивнула. Ее улыбка опять стала смущенной. Потом сеньора попрощалась – все такая же величественная и полная достоинства, но и с оттенком дружелюбия.

Когда она удалилась, Моргана облегченно вздохнула:

– У меня было такое впечатление, что меня экзаменуют.

Неста весело посмотрела на нее.

– Так оно и было, но можете не волноваться – вы прошли испытание с честью. Теперь вас познакомят с Селестиной и Маритой Акуарас и допустят в светское общество Хуамасы.

Моргана отвернулась, чуть пожав плечами:

– Не знаю, есть ли смысл утруждать себя. Времени осталось так мало.

Наступило короткое напряженное молчание, полное недосказанности. Потом Неста негромко проговорила:

– Моргана, вы помните, какую клятву дали?

Моргана повернулась обратно с виноватой улыбкой:

– Да, я помню. Я не собираюсь ее нарушать, но иногда не могу справиться с горечью, хотя и стараюсь.

Неста с трудом сглотнула, изо всех сил стараясь не выказать сочувствия и жалости. «Почему это должно было случиться? – горько думала она.– Почему ничто не может отвратить приближающейся трагедии? Неужели богини судьбы, прядущие нить жизни и смерти, намеренно жестоки?»

– Почему бы вам не поехать в Лорензито, посмотреть на город? – предложила она.– Я думаю, вам будет интересно.

Моргана колебалась, потом вдруг мысль показалась ей очень привлекательной.

– Я и правда поеду, если вы уверены, что я вам ничем не могу быть полезна.

– Конечно нет.

– Я чувствую себя ужасной обманщицей.– Она иронично пожала плечами.– С тех пор как сюда приехала, я практически не работаю.

– У вас достаточно работы со мной. Моргана резко махнула рукой, протестуя:

– Это практически не отнимает у меня времени.

– Отнимает достаточно. Идите, разведайте Лорензито,– показала она.

Моргана сдалась:

– Вам что-нибудь купить?

– Кажется, нет. Не ходите слишком много по жаре, а то переутомитесь. Вы еще не совсем привыкли.

Моргана пообещала, что будет осторожна, и пошла туда, где в гараже стояла небольшая машина Несты. Только придя на место, она сообразила, что забыла попросить у Несты ключи.

Тереза увидела, как она идет от гаража, и выскочила из кухни, взволнованно жестикулируя и так быстро говоря что-то на своем ломаном английском, что Моргана сначала не разобрала, что та хочет сказать.

– Сеньорита желает, чтобы машина двигалась?

Моргана, наконец, разобрала слова и улыбнулась странной фразе, уверив Терезу, что было бы хорошо заставить машину двигаться.

– Я хочу съездить в Лорензито,– добавила она.– У кого ключи?

Тереза быстро прищелкнула языком и покачала головой:

– Сеньорита не должна сама вести машину. Это… это не…– Она замолчала, не находя английских слов, и добавила что-то по-португальски.

– Это не принято, вы хотели сказать? – осведомилась Моргана, чуть улыбнувшись, по-прежнему благополучно не ведая, что стоит за возражениями Терезы.

Тереза энергично кивнула и повернулась к мужу, заговорив с ним, словно вопрос был решен. Хулио побрел к гаражу, но Моргана остановила его бессознательно-властным жестом. Она не хотела отнимать у него наслаждения, с каким тот надевал форму шофера, но с другой стороны, намерена была с самого начала утвердить свою независимость.

– Возможно, португальские девушки сами не водят машину, но я – англичанка, и дома я часто водила машину моего отца.– Она успокаивающе улыбнулась им.– Не беспокойтесь. Я действительно умею водить машину.

Разочарованное и печальное лицо Хулио чуть не заставило ее изменить решение, и она уже было собралась улыбнуться и уступить, но тут отчаянно-испуганное выражение лица Терезы заставило ее насторожиться.

– Но, сеньорита… маркиз…

Вся уступчивость Морганы мгновенно исчезла: ее глаза опасно вспыхнули, когда она поняла правду.

– Вы хотите сказать, что маркиз распорядился, чтобы мне не позволили вести машину?

Ей даже не нужно было дожидаться энергичного кивка и внезапно исчезнувшей озабоченности на лице Терезы, чтобы подтвердить свои подозрения. Она вскипела. Только подумать: самого факта объяснения считается достаточно, чтобы все переменилось! Тереза явно была уверена, что все трудности позади, но если что-то и могло заставить Моргану укрепиться в своей решимости, то именно это. Она самостоятельно доберется до Лорензито, даже если для этого ей придется идти пешком.

Так легко было представить себе, как чарующий непривычный голос говорит Хулио или Терезе: «Сеньора – англичанка. Она не понимает нашей жизни. Проследите, чтобы она не ездила одна».

Губы ее крепко сжались, а затаенное раздражение вспыхнуло огненной яростью.

– Так маркиз отдал распоряжение? – негромко осведомилась она. Тереза не разгадала опасного блеска ее глаз.– Конечно, маркиза нельзя не послушаться.– И тут ярость зажгла в ее взгляде такой огонь, который не могли не понять даже Тереза с Хулио.– Не знаю, что за распоряжения отдал вам маркиз, да и не хочу знать,– добавила она мягко и неспешно, так что они только заморгали,– но я поеду одна. Ключи, будьте любезны, Хулио.– Она повернулась, бросив мимолетный взгляд на Терезу.– Вы переведете это для меня, пожалуйста.

– Но, сеньорита…

Тереза перестала возражать, увидев на лице девушки твердую решимость. Она беспомощно повернулась к Хулио и решительно с ним заспорила. Они обменялись какими-то быстрыми и взволнованными репликами, потом Хулио вручил Моргане ключи.

Та взяла их, почувствовав, как в ней поднимается волна торжества. Тоненький кусочек металла в руке означал, что по крайней мере, этот раунд не остался за Фелипе. Пусть на расстоянии, но победа принадлежит ей, и ей это доставило неизмеримой удовольствие.

Потом она очень осторожно вывела машину из гаража и выехала на дорогу, все еще испытывая торжество, но в то же время начиная ощущать почти детское чувство вины. Будет очень некстати, подумала она, попав на дорогу, которая в одну сторону вела к «Паласио», а в другую – в Лорензито, если именно в эту минуту Фелипе сочтет нужным проехать мимо.

То, что она чувствует себя виноватой, нарушив его распоряжения, еще сильнее разожгло в ней неприязнь и гнев, которые ничуть не уменьшились при мысли, что она его немного побаивается.

Как бы то ни было, маркиза нигде не было видно, и Моргана благополучно доехала до города. Было приятно вести машину по дороге, окруженной высокими деревьями, даже несмотря на тучи пыли, но осматривать город она решила пешком. На нее кое-кто удивленно посматривал, когда она поставила машину на широком современном проспекте, который явно представлял собой центр города. Она приписала эти взгляды тому, что в ней явно видят иностранку, не осознавая, насколько привлекательна в новом желтом платье с пышной юбкой, колышущейся вокруг стройных ножек.

Стояла обжигающая жара, и она сняла простую золотую брошку с ворота платья, ощутив если не приятную прохладу, то по крайней мере, некоторое облегчение. Жара не была неприятной, и только взгляд, брошенный на часы, побудил ее вернуться к машине. Именно тогда и начались неприятности.

Ей уже некоторое время казалось, что она не узнает этих мест. Выйдя к морю, она окончательно в этом убедилась.

Теперь оставалось свернуть на одну из двух улиц. Первая вела в узкий лабиринт, который, Моргана почему-то была в этом уверена, не приведет ее к месту, откуда она пришла. Другая, более широкая и обсаженная деревьями, шла прямо вниз, к крошечному заливу, где стояли рыбачьи баркасы и прогулочные яхты. Где-то в отдалении медленно двигался большой корабль, и она лениво гадала: зайдет ли он на Хуамасу или вообще проигнорирует остров.

Заливчик был очень славный, и она ничуть не тревожилась из-за того, что заблудилась. Казалось, что широкая улица обязательно должна вывести к какой-нибудь из главных улиц. Моргана продолжала некоторое время идти по ней, пока не обнаружила, что улица неожиданно заканчивается на небольшой площади с невысоким памятником какому-то прошлому деятелю Хуамасы.

Моргана остановилась и огляделась. Вид колоритной местной публики вполне компенсировал легкую тревогу, которую она начинала испытывать при мысли о том, что заблудилась. Взгляд, брошенный вверх на бронзовую фигуру сеньора, ничуть ей не помог, хотя его вытянутая рука указывала в сторону лабиринта узких улиц, открывавшегося на площадь. Она решила не следовать немому совету памятника. И поскольку бесполезно было пытаться расспрашивать прохожих о том, как пройти на главную улицу, названия которой она не знала, Моргана, решила, что стоит пойти обратно и попробовать обнаружить что-то знакомое, не отвлекаясь на пустые мысли о том, как и чем живут попадающиеся ей навстречу люди.