Текст книги "Так мало времени"

Он был вторым мужчиной, отметившим это, но в отличие от того раза, когда она услышала подобное признание от Фелипе, сейчас она ничуть не смутилась.

– Потому что иначе косынка не будет держаться,– твердо ответила она.

– Не знаю, зачем вам ее вообще надевать, – проворчала Неста, но в глазах ее вспыхнула знакомая Моргане насмешка.– Каждый раз, когда появляется Фелипе, вы, по-моему, специально летите, чтобы ее надеть, зная, что ему не нравятся женщины в форменных платьях.

– Ему не нравятся женщины в форме, потому что это говорит об их независимости,– парировала Моргана, на этот раз, не споря с обвинением.– Он не терпит независимости в женщинах. По-моему, ему бы хотелось, чтобы мы все были беспомощными сверхженственными, как разряженные в шелка португальские женщины.

– Вам не нравится маркиз? – удивился Карл похоже, ему тоже было непонятно, как кто-то может не любить Фелипе.

– Разве это не очевидно? – сухо отозвалась Неста.– Боюсь, что у них нашла коса на камень.

Моргана чуть неловко пожала плечами.

– Ну что можно поделать, если кого-то невзлюбишь,– запротестовала она.– Правда, были моменты, когда он мне почти нравился.– Она призналась в этом с чрезвычайной неохотой.– И вообще, я знаю, что я исключение. Похоже, что всем остальным он нравится, и очень.

– Он прекрасный и щедрый человек,– негромко проговорил Карл. – Больница существует исключительно благодаря его щедрости. Не раз бывало, что я думал: хорошо было бы завести в больнице то или это. Но не хотелось просить – он и так сделал уже очень много… Каким-то образом он об этом узнавал, и…– Он пожал плечами.– Мы это получали. Странно, он узнавал так много: кто именно лежит в больнице и почему. Его тревожат все, кто живет на острове, и никому не приходится страдать.– Он нахмурился, и у Морганы создалось странное впечатление, что он пытается побороть ее неприязнь.– Вот совсем недавно был случай: один из рыбаков заболел, но не бросал работу из-за семьи. Маркиз узнал об этом – никто не знает, каким образом,– и отправил этого человека в больницу, поддерживая его семью, пока тот не поправился. И таких примеров множество.

– Я не отрицаю его щедрости и справедливости,– У Морганы было такое чувство, словно ее загоняют в угол.– Но у него достаточно деспотичные ухватки.

Карл пожал плечами, не теряя спокойствия.

– Это – часть его характера. Она не мешает. В конце концов, его предки уже много веков были некоронованными королями Хуамасы.

И это точно характеризовало ситуацию. Некоронованный король Хуамасы.

– По крайней мере, совершенно ясно, что вам он нравится,– с улыбкой заметила она.

– Он был очень добр ко мне, – просто сказал Карл. – Но дело не только в этом.

В конце этого дня, когда они наконец остались вдвоем (доктор Кристен давно уехал, а Тереза хлопотала на кухне), Неста со вздохом откинулась на диван.

– Я люблю гостей, но должна признаться, что порой необходимость казаться веселой и жизнерадостной утомляет.

Моргана ей улыбнулась.

– По-моему, вам не приходится делать особых усилий. Вы так хорошо миритесь с вашим нездоровьем.

– Мне мало на что можно жаловаться.– Она поколебалась и бросила на девушку быстрый взгляд, а потом стала вдруг внимательно рассматривать маленький бриллиант в колечке, которое всегда носила на правой руке – когда-то оно было подарено ей в знак помолвки.– У вас причин жаловаться гораздо больше, чем у меня.– Она снова помедлила, потом сказала, не поднимая взгляда:– Нет ли… не началась ли?..

– Вы хотели сказать – нет ли болей?– договорила за нее Моргана, сама удивляясь тому как спокойно звучит ее голос.– Пока нет. Наверное, еще какое-то время не будет.– Она замолчала ненадолго, словно прикидывая что-то про себя, потом добавила:– Около месяца.

– Месяц! – Неста замолчала, подавленная полной безысходностью происходящего.

Моргана наблюдала за ней: судя по беспокойным движениям ее пальцев, ее еще что-то тревожило. Однако она не торопила пожилую женщину, давая ей время собраться.

– Моргана,– произнесла она наконец,– я знаю, что одной из причин, по которой вы приехали сюда со мной, было то, что здесь никто не будет знать о… ну, о несчастном случае… Но не кажется ли вам, что Карлу надо сказать?

— Он ничего не сможет сделать. У меня с собой выписки, которые мне дали в больнице, но мне нет нужды давать их ему, если я этого не захочу.

– Но под конец вам это может понадобиться.

– Если – да, то тогда и настанет время ему сказать.

Этим Несте пришлось удовлетвориться.

6

До своего визита на виллу Акуарас Моргана ни разу не слышала упоминаний о лотерее цветов – теперь же о ней говорили, чуть ли не каждый день. На Хуамасе начала подниматься волна лихорадочного ожидания: даже Тереза вспоминала о лотереях, в которых когда-то принимала участие. По мере приближения срока лотереи в Лорензито становилось все веселее.

Однажды, когда Моргана была в городе, она заметила знакомую черную машину с гербом Риальта и бессознательно огляделась в поисках Фелипе. Когда же она заметила, что он выходит из большого разукрашенного здания вместе с Селестиной, ее охватил какой-то необъяснимый холод, и она поспешно пошла в противоположную сторону. Его темная голова склонялась к его прелестной спутнице, и ои, видимо, не замечал ничего вокруг. Было очень легко уйти незамеченной. Казалось странным, что Фелипе так увлекся, но, с другой стороны, Селестина так экзотически хороша, а Фелипе, в конце концов, живой человек, несмотря на его внешнюю отстраненность.

Моргана сделала покупки, которые ей поручила Неста, и вернулась к машине, стоявшей неподалеку. Там ее ожидал Хулио. Тех двоих нигде не было видно, но забыть о них оказалось нелегко.

Женится ли Фелипе на Селестине? Похоже, все на острове ждут этого. Да и Селестина, вероятно, не уехала бы так надолго из своей родной Португалии, если бы не ожидала этого. Но, в конце концов, разве они не подходят друг другу? Ее это ничуть не касается, но почему-то невозможно было об этом не думать.

Селестина так красива, что понравится любому мужчине, даже такому ценителю, как Фелипе. Но что у нее есть, кроме красоты? Происхождение из старинного аристократического рода, изощренность под стать его собственной и умение очаровать и задобрить любого мужчину, особенно такого неуловимого и выгодного жениха, как Фелипе. А если не считать этого, что еще? Какой-то инстинкт подсказывал Моргане, что чувства Селестины, пусть пылкие и, возможно, бурные, на самом деле поверхностны и эгоистичны, если говорить о настоящей любви.

Когда Моргана вернулась на виллу, там ее ожидало приглашение от Мариты Акуарас присоединиться к их компании в день лотереи цветов.

Она показала приглашение Несте:

– Не возражаете, если я присоединюсь к ним?

– Конечно нет. Вообще-то у меня тоже есть приглашение. Вы увидите, что это очень приятное событие.– Она одарила свою собеседницу озорной улыбкой.– Может, вам даже достанется роза.

– Боже избави,– откликнулась Моргана.– Меня уже предупредили о такой возможности и пытались выяснить, как я на это отреагирую.

– Надо понимать, это был Фелипе?

Моргана не без фатализма приподняла бровь:

– Кто же еще? Он считает, что вправе дергать и препарировать любого, кого захочет.

– По-моему, вы играете ему на руку, милочка.

– Вы хотите сказать, тем, что не терплю все его выходки безропотно?– В ее глазах вспыхнуло возмущение.– А что я еще могу делать – все спускать ему с рук?

Неста рассмеялась, наигранно-испуганно поднимая руки:

– Не нападайте на меня, Моргана-ле-Фэй!

– Как одеваются на праздник?– спросила Моргана. Неприятные мысли уже начали рассеиваться.

– Ничего особенно изысканного. Главный праздник – это День Поминовения, спустя несколько месяцев.– И встретив вопросительный взгляд девушки, Неста постаралась не думать о том, что этого праздника ей уже не увидеть. Она объяснила:– Каждый год в гавань входят корабли – копии тех, что когда-то открыли остров.

– И все надевают костюмы того периода?

– Непременно. В день главного праздника современное платье находится под запретом. – Она поспешила перевести разговор обратно на наступающий праздник, не желая останавливаться слишком долго на том, другом.– Но сейчас надо подумать, что вам надеть на праздник цветов. А что если нам вдвоем пойти посмотреть на ваши наряды? Моргана засомневалась:

– Мне не хотелось бы, чтобы вы лишний раз поднимались по лестнице.

– Вы прекрасно знаете, что ноге уже намного лучше.

– И все же…– Она помолчала.– Я принесу их сюда, вниз, и вам не надо будет двигаться.

Она быстро поднялась наверх и, открыв дверцу шкафа, внимательно рассмотрела его содержимое. Что же подойдет для праздника цветов?

Когда ее взгляд остановился на длинном черном бархатном платье, она горьковато улыбнулась. Это платье она, наверное, никогда не наденет: только совершенно непреодолимое желание заставило ее купить его в тот день многочисленных покупок. Оно только один раз облегало ее стройную фигурку – в одиночестве ее собственной спальни.

Улыбнувшись про себя, она повесила платье на место. Наверное, бессознательно, но ее привлек создаваемый им «колдовской» облик, хотя тогда она еще не видела этой книги. Она знала, что теперь оно для нее всегда будет символизировать Моргану-ле-Фэй, и поэтому надеть его будет очень трудно, даже если для этого и представится случай. Надо ощутить себя той самой Морганой-ле-Фэй, а современная Моргана Кэрол знала, что никогда не сможет подражать властности и жестокому очарованию королевы-колдуньи. Похоже, этому платью не суждено быть надетым.

Она снова вернулась к своей задаче и, наконец, остановила свой выбор на трех нарядах, которые принесла Несте.

Пожилая женщина улыбнулась ей чуть насмешливо:

– У вас, кажется, довольно обширный гардероб, раз вам понадобилось столько времени, чтобы выбрать три возможных варианта.

Два из них она отвергла, почти не глядя, хоть они были достаточно привлекательны, и остановила свой выбор на третьем.

– Это,– решительно объявила она с такой твердой убежденностью, что Моргана не стала бы спорить, даже если бы сама не была наполовину уверена в том, что это именно то платье.

Она подняла его перед собой, критически разглядывая пышную завихривающуюся юбку из тяжелого изумрудно-зеленого шелка и шнурованный корсаж поверх жесткого белого органди.

– Да, наверное, оно подойдет,– наконец решила Моргана. Она наденет под него крахмальную нижнюю юбку с широкой оборкой по низу. Под полупрозрачное белое органди наденется маленькая отделанная кружевом рубашка, совсем новая, а черные босоножки завершат ансамбль.

Она обнаружила, что с нетерпением ждет праздника, и с тайной улыбкой подумала: что же она такое сделает, если по странному капризу судьбы выиграет одну из знаменитых красных роз, которые девушки Хуамасы считают дороже любых подарков, предусмотренных для остальных цветов? Проблема оказалась неразрешимой. Ну и пусть, шансов на такое невезение не так уж много.

Настал день праздника – солнечный и яркий, как обычно на Хуамасе до наступления больших штормов, когда все забьются в свои дома и на острове воцарится ревущая стихия.

Моргана встала рано, прошла к Несте и помогла той собраться, прежде чем надеть свое зеленое с белым платье. Надевая его через голову и застегивая молнию, она негромко напевала. Несмотря на внешнюю практичность, Моргана втайне была настоящей женщиной, и платье полностью соответствовало ее праздничному настроению. Короткие пышные рукава были накрахмаленно-белоснежны, пышная зеленая юбка взвихривалась, дразняще открывая сосборенное кружево нижней юбки.

Они проехали через город к широкому бульвару, где Моргана оставила машину в ту незабываемую первую поездку. Но на этот раз машину дисциплинированно припарковал Хулио, отправившийся потом по своим делам. Моргана с Нестой перешли улицу, направляясь к ресторану в саду, где им предстояло отобедать с Акуарасами и их гостями.

«Дескани», самый знаменитый и недоступный ресторан Лорензито, оказался одноэтажным зданием в мавританском стиле. Столики стояли и внутри помещения с мраморным полом, и в прекрасно спланированном саду. С дерева на дерево были перекинуты гирлянды лампочек, которые зажгутся вечером. Между столиками плыли ароматы цветущих кустарников и деревьев. Чудные экзотические сады, казалось, дремлют под тропическим солнцем. В довершение всего где-то в отдалении играл небольшой оркестр.

Они нашли семейство Акуарас и их гостей за большим столом под цветущей джакарандой. Как и предсказывала Неста, там оказалось немало незнакомых людей, среди них несколько молодых мужчин, смотревших на Моргану с нескрываемым восхищением. Казалось, Неста знакома со всеми присутствующими, но хотя Моргану представили всем, она была уверена, что потом не может вспомнить их имен. Было большим облегчением увидеть, что ей предстоит сидеть рядом с Карлом Кристеном.

Он приветствовал ее, как она догадалась, на швейцарском диалекте немецкого, и, не устояв перед соблазном, Моргана ответила:

– Гутен морген. Карл.

Было приятно видеть удивление молодого доктора Кристена.

– Вы знаете немецкий?

– Я знаю немецкий и говорю довольно свободно, но я не совсем поняла то, что вы говорили.

– Это был швейцарский немецкий.

– Он очень отличается от обычного?

– Немного. Швейцарцы понимают немцев, но те, кто знает немецкий язык, не могут понять швейцарский немецкий.– Глаза его сощурились в виноватой улыбке.– Звучит довольно сложно.

– Да, но, кажется, я вас поняла.

Моргана поймала себя на том, что наблюдает за его худыми умными руками. Ей это было свойственно: она знала, что часто судит о людях по их рукам. Так много можно узнать про людей, если наблюдать за их пальцами. Пожалуй, исключением является Фелипе. Она склонна была считать, что ее первое впечатление оказалось неправильным. Страсть и нежность – жестокость и доброта. Это плохо согласовывалось с тем, что она узнала о нем впоследствии.

Руки Карла были руками хирурга – гениального хирурга, подсказало ей чутье. Но он похоронил себя на Хуамасе. Почему? Снова встает этот вопрос. Что-то в его прошлом привело его на Хуамасу за забвением. Она была в этом абсолютно уверена. И то, что сказала ей Неста, только подтвердило ее догадки.

– Вы раньше не видели таких праздников?

Моргана оторвала взгляд от его рук.

– Нет, не видела. Что тут происходит?

– После ленча мы пойдем смотреть, как отплывают рыбачьи лодки. Приз будет вручен той, которая быстрее всех доплывет до буя, установленного в гавани, и вернется обратно. Это займет немало времени, потому что сначала мы осмотрим лодки, а потом будут чествовать победителя. В течение всего этого времени мы будем есть всякие вкусные вещи, но вредные, и это поможет нам дождаться обеда, когда для него, наконец, настанет время.

– Теперь вы говорите, как врач,– напомнила ему Моргана. – И это после того, как велели мне не обращаться с вами, как с врачом!

– Прошу прощения,– сразу же откликнулся Карл. Поблескивая глазами он добавил:– Я лучше начну за вами ухаживать на немецком.

– Ничего подобного вы не сделаете,– парировала Моргана.– И вообще, я понимаю по-немецки.

– Тем лучше,– пробормотал Карл, но было непонятно, говорит ли он это себе или ей.

– На вас просто начинает действовать эта сверхпортугальская атмосфера,– решительно провозгласила Моргана, и оба одновременно расхохотались.

Вполне естественно, это привлекло к ним всеобщее внимание, и Моргана невольно начала краснеть, хотя смущаться было нечему. Может, виной была немного недобрая улыбка Селестины?

– Похоже, моя маленькая кузина была права,– заметила она, бросая косой взгляд на Моргану.– У сестры Кэрол и доктора Кристена нашлось немало забавных тем для разговора.

– Конечно.– Карла ничуть не смутило всеобщее внимание, в центре которого они оказались.– У медсестры и врача всегда найдется, о чем поговорить.

– Вы разговаривали о работе? – удивилась Марита.– Но как это нехорошо, Карл,– в день праздника!

– На самом деле – не о работе,– ответила Моргана, не собираясь объяснять, о чем шла речь.

Но Карл оказался не таким сдержанным.

– Я пригрозил начать ухаживать за сестрой Кэрол, но на свою беду выяснил, что она знает немецкий,– бесстрашно заявил он.

– А об этом надо сожалеть? – осведомился стройный смуглый молодой человек, сидевший на другом конце стола. Моргана смутно помнила, что его зовут Ренато Альдор.– Я лично не хотел бы ухаживать за кем-то, кто этого не понимает.

– Но это можно исправить, Ренато,– возразила Марита.

– Правильно,– согласился тот.– Похоже, вам нужно учить португальский, мисс Кэрол.

Моргана не без опаски взглянула на него, не понимая, серьезно ли он говорит. В темных глазах затаился смех, и, словно в подтверждение этому, сидевшая рядом с ним молодая девушка наклонилась вперед и улыбнулась:

– Я должна вас предостеречь. Мой брат заходит в том, что вы называете шуткой, слишком далеко.

– Я так и заподозрила,– ответила Моргана, заметив, как в глазах Ренато разгорается смех.

– Тем не менее это – шутка, которую можно принять всерьез,– заметил он.– Вы хотите учить португальский язык, мисс Кэрол?

Моргана не успела ответить, Селестина лениво перевела взгляд на Ренато.

– По-моему, вы несколько ошеломили мисс Кэрол, Ренато,– лениво протянула она своим глуховатым высокомерным голосом.– Она – англичанка, и привыкла к тому, что знакомство развивается гораздо более медленным темпом.

– Как я ни ценю ваше предложение,– ответила Моргана с искрящимися смехом глазами, которые ясно сказали Ренато, что она на самом деле имеет в виду,– я, наверное, не могу его принять. Я через несколько недель покину Хуамасу.

– Как жалко,– вставила Марита.– А вы не можете передумать и остаться?

– У меня здесь скоро не останется работы. Нога мисс Брутон хорошо поддается лечению, а меня в Англии ждет мое место.

– А разве обязательно, чтобы больница была в Англии? – Марита, воспылав симпатией к Моргане, явно решила без боя не сдаваться.– Я уверена, что наш доктор Карл нуждается в медсестрах, и тогда вам не надо будет уезжать с Хуамасы.

– Ты, наверное, не понимаешь, что мисс Кэрол сильнее привязана к своей стране, чем к нашему острову,– заметила Селестина, и у Морганы создалось впечатление, будто эти слова подразумевают, что если это не так, тем хуже для Морганы, и на Хуамасе ей не место.

– Это вовсе не так,– ответила она, не понимая, почему Селестина относится к ней со столь неприкрытой враждебностью.– Я бы хотела остаться на Хуамасе, если бы у меня была такая возможность.

– Тогда почему не остаться? – предложил Карл.– Марита права. Нам в больнице действительно нужны медсестры.

Невольно она почувствовала острое сожаление. В других обстоятельствах она не колеблясь приняла бы это предложение. Теперь у нее не было выбора – она должна была отказаться.

– Боюсь, что это невозможно,– негромко проговорила она.– Я благодарна за ваше предложение и действительно хотела бы остаться, но по личным причинам должна буду уехать в Англию.

Карл пожал плечами.

– Пока мы на этом закончим разговор, но буду надеяться, что вы передумаете.

Разговор снова стал вращаться вокруг общих мест, и Моргана делила свое внимание между Карлом и пожилым португальцем, сидевшим по другую сторону от нее. Он так плохо знал английский, что разговор с ним шел с большим трудом.

После ленча все отправились в роскошно обставленную гостиную, где пили горячий крепкий кофе и слушали музыку, ожидая, когда спадет полуденная жара. Разговор был отрывочным, но через некоторое время все снова ожили и начали разбредаться по машинам.

Когда все вышли на улицу, Карл зашагал рядом с Морганой, наклонив к ней белокурую голову.

– На сегодняшний день я назначен вашим спутником – конечно, если меня не вызовут в больницу,– добавил он виновато.– Надеюсь, вы не возражаете.

– Ничуть,– ответила Моргана.– Я надеялась, что это будете вы, а не Ренато или еще кто-то из стремительных португальцев.

– Ну да, а я только еле плетусь.– Карл посмотрел на нее с шутливой обидой,– Что-то мне это не нравится.

– Не знаю,– вставила Неста, оказавшись рядом с ними,– по-моему, он мог бы развить вполне приличную скорость.– Она осмотрелась в поисках машины, предлагая: – Почему бы вам не поехать с нами? В машине места хватит, и можно будет не брать лишнюю.

– Спасибо, я так и сделаю,– согласился он. – В моей машине я был один.

Они прошли к автомобилю Несты, где их ожидал важный Хулио. Следом за машиной семейства Акуарас они поехали по обсаженной деревьями улице к заливчику, столь хорошо знакомому Моргане. Теперь он был разукрашен флагами и вымпелами.

Вся компания снова собралась в только что воздвигнутом павильоне, где были скамейки для дам, Неста и сеньора занялись разговором, а Моргана успела заметить, что Марита и Мануэль ускользнули куда-то вдвоем. По ухмылке Карла она поняла, что он тоже это заметил.

– Я считала, что им не разрешается ходить без сопровождающих.

– В день праздника условности немного смягчаются.– Он указал на лодки, расставленные вдоль пологого берега.– Посмотрим на лодки и попробуем выбрать ту, которая победит?

Моргана кивнула, и они незаметно отделились от остальных и смешались с толпой радостных людей, направлявшихся к берегу. Они не знали, как выделяются среди окружающих их смуглых людей: Карл с его золотыми волосами викинга и Моргана с густыми каштаново-рыжими кудрями, в завихрившимся зеленом платье с пышными белыми рукавчиками, вышитым воротом и шнурованным корсажем, подчеркнувшим тонкую талию. Оно немного напоминало народный костюм – по словам Карла, это было больше похоже на наряд девушек его страны, а не на костюмы португалок.

– Я решил разговаривать с вами по-немецки, пока вы в этом наряде,– объявил он и так и сделал. Когда он говорил на чистом немецком, Моргана довольно легко его понимала, но ее произношение его позабавило.

– Ну, не настолько уж оно плохое,– защищалась она.

– Совсем не плохое,– ответил Карл, ободряюще кивая.– Очень симпатичный акцент. Ну вот, теперь вы краснеете.– Он подождал, пока ее румянец поблек, и спросил:– Где вы научились говорить по-немецки?

– Немного – в школе, немного – от отца, немного – от медсестры-немки в больнице Святого Кристофера. Не знаю, почему я решила его учить.

– Специально, чтобы встретиться со мной,– с улыбкой предположил Карл.

– Ну, конечно,– согласилась Моргана, и оба снова рассмеялись, как тогда, в ресторане.

– Наверное, это одна из причин, по которой вы мне так нравитесь, Моргана,– сказал Карл, когда они оба отсмеялись.– Мы будем прекрасными друзьями без всяких осложнений.

– Вы хотите сказать – мы ни капельки друг в друга не влюбимся? – подсказала Моргана.

– Вы не обиделись, что я это сказал? Вы очень привлекательны, и когда-нибудь вас кто-то очень полюбит, но между нами этого не произойдет. Мы будем друзьями.

Моргана удовлетворенно вздохнула:

– Мне тоже это очень в вас нравится. Я почувствовала то же самое с первой нашей встречи.

– Вот и прекрасно. Пойдем посмотрим на лодки, либхен?

Моргана кивнула, полная ощущения блаженного спокойствия. Хотя он назвал ее «либхен» – «любимая», она не сомневалась, что за этим стоят только дружеские чувства. Через секунду она уже не была уверена в том, что ей ничего другого не нужно. Было какое-то смутное ощущение, словно чего-то ей недостает, но она не могла понять, в чем его причина. В конце концов, она попыталась отвлечься, сосредоточившись на цепочке выстроившихся перед ними лодок.

– По-моему, выиграет вот эта,– предположил Карл.

– Нет,– покачала головой Моргана критически осмотрев указанную им лодку, потом несколько других.– Вот эта похожа на победителя.

– Да? – Карл, в свою очередь, осмотрел выбранную ею лодку.– Нет, не думаю.– Он указал на написанное на боку название.– Как может победить корабль с таким названием?

Моргана вгляделась в португальское название, но, конечно, не смогла ничего понять.

– Что оно значит?

– Что-то вроде «Бедненькой хромоножки», – презрительно кинул он.

– Мне все равно, как она называется.– Конечно, было немного неприятно, что хозяин лодки выбрал ей такое название, но Моргана была тверда в своем первом выборе.– Выиграет эта. У нее формы… ну, как ее, этой…– Как и грозился Карл, они говорили по-немецки, и ей не хватило слова.

– Формы чего? – спросил Карл.– Хромой улитки?

– Не вредничай. У нее формы… как по-немецки «борзая», Карл?

– Виндхунд,– подсказал он.

– Виндхунд,– повторила Моргана, почти повторив его произношение.– Собака-вихрь! И она полетит, как вихрь, Карл. Вот победитель.

– Нет.– Он покачал головой с такой уверенностью, что должен был бы подорвать ее уверенность, но почему-то этого не случилось.– Победитель – вот,– и он снова указал на ту, которую присмотрел с самого начала.

– Ну а я не откажусь от своей «Виндхунд»,– Заупрямилась Моргана.

– На что будем спорить?

– На полдюжины скальпелей, доктор,– мгновенно ответила она.

– Ах! Прочь от меня… медсестра! — сказал он, вздрогнув от отвращения.

– Конечно, доктор.

Прежде чем Карл успел ее задержать, Моргана быстро шагнула назад с полным смеха и веселья лицом – и тут же столкнулась с кем-то, кто в эту минуту подходил к ним сзади. Она повернулась со словами извинения – и взглянула прямо в глаза Фелипе.

– Ох!– В своем изумлении она на секунду забыла о необходимости извиниться.– Прошу прощения, сеньор. Я не знала, что вы здесь стоите.

– Вы и не могли знать. Я только что подошел.– Его голос звучал очень ровно и даже равнодушно. Когда она быстро подняла глаза, на его лице читалась полная отстраненность.

– Вы подошли как раз вовремя, Фелипе,– вставил Карл.– По-моему, Моргана собиралась меня покинуть.

– Вот как? – Фелипе повернулся и взглянул на нее, и Моргана невольно поежилась под этим непонятным, скрытным взглядом.– Почему вы пожелали покинуть нашего доброго Карла? Совсем недавно казалось, что вы прекрасно подходите друг другу. Вы говорили по-немецки, кажется?

Карл кивнул:

– Я был приятно удивлен, узнав, что Моргана учила немецкий.

– Вам также повезло, мой друг,– ответил Фелипе.– Я обнаружил, что у нее предубеждение против португальского. Разве не так? – добавил он искоса посмотрев на Моргану, словно насмешливо ожидая ее возражений.

– Ничуть, сеньор,– вежливо отозвалась она. – Я не сочла нужным учить португальский, поскольку мне осталось пробыть здесь всего несколько недель.– Она пожала плечами, добавив: – Так уж случилось, что я немного знаю немецкий.

– Мы пытались определить победителя,– сказал Карл, чтобы переменить предмет разговора, словно ощущая антагонизм, возникший между Морганой и Фелипе.– Каков ваш выбор?

Фелипе осмотрел ряд лодок и, наконец, кивком указал на одну из них.

– Моя «Виндхунд»! – невольно воскликнула Моргана, обрадовавшись настолько, что даже забыла, что рядом с ней стоит маркиз де Альвиро Риальта.

– Виндхунд? – переспросил Фелипе, переводя взгляд с нее на Карла.

– Она упорно называет ее «борзой»,– объяснил Карл.– Как это рыбачья лодка может иметь формы борзой? – насмешливо спросил он у Морганы.– Я еще получу эти скальпели.

– А вот и нет,– возразила Моргана, и лицо ее снова заискрилось весельем, так что Фелипе чуть приподнял бровь: он никогда еще не видел ее такой. – Обойдешься старыми, ты, старый швейцарский альпинист,– добавила она.– Что ты понимаешь в лодках?

В первый раз Фелипе тоже улыбнулся, словно ее настроение передалось и ему.

– Похоже, что на данный момент вам придется признать свое поражение, Карл. Против вас – инстинкт нации мореплавателей.

– Похоже, что так,– с улыбкой признал тот.– И даже двух наций, поскольку вы тоже ее выбрали.

Наступила недолгая напряженная тишина – для Морганы она была неловкой. Всем известно, что португальцы – тоже нация мореплавателей. Казалось, это чем-то объединило их с Фелипе, а она была уверена, что ему это ничуть не понравится.

Через секунду она случайно взглянула на него и поймала на его лице недобрую насмешливую улыбку. Видимо, ему пришла в голову похожая мЫСЛЬ.

– Оказывается, вам помимо вашей воли приходится признать свою связь с Португалией,– проговорил он так тихо, что слышала только она одна.– Но не тревожьтесь. Эта связь была в прошлом.

Моргана хотела было что-то ответить, но тут их окликнул Карл: лодки отплывали.

– Ну, теперь мы увидим, не ошибся ли инстинкт,– сказал он, оглядываясь на них.

Похоже было, что выбор Морганы действует в соответствии со своим португальским названием: лодка плелась позади остальных. Моргана обеспокоенно смотрела на нее. С другой стороны, та, которую выбрал Карл, резво летела вперед.

– Ну, как насчет инстинкта? – подсмеивался Карл.

– Подождем и увидим, мой друг,– отозвался Фелипе, хотя обращался Карл и Моргане.– Еще есть время. Мы, представители наций мореплавателей, умеем выбирать корабли.

С этими словами он взглянул на Моргану с улыбкой, в которой совсем не было насмешки. Она невольно улыбнулась в ответ, и голова у нее как-то странно закружилась.

Все призы предоставлял Фелипе. Моргана невольно вспомнила об этом, когда он стоял рядом, но на этот раз она подумала об этом без презрения Она начинала понимать, какое положение он занимает на острове и какая огромная ответственность лежит на нем, а он справляется с этим так успешно и легко. Это было видно по глазам всех людей которые время от времени смотрели в ту сторону где стоял маркиз де Альвиро Риальта. Даже сейчас хоть ветер взъерошил ему волосы и одет он был в простые белые брюки и белую шелковую рубашку расстегнутую на шее, открывая загорелую гладкую кожу шеи, нетрудно было догадаться, кто он такой. Конечно, не слишком внимательный наблюдатель мог бы счесть его просто еще одним интересующимся гонкой молодым человеком, чья смуглая кожа служила контрастом светлокожему Карлу. Но уже второй взгляд обнаружил бы орлиную мощь его профиля, хладнокровную отстраненность и сдержанную любезность, столь свойственные маркизу и столь отличавшие его от всех окружающих. А женщины обязательно обратили бы особое внимание на почти роковую привлекательность этих темных орлиных черт.

Незаметно бросая на него взгляд, Моргана виновато подумала, что, несмотря на то, что ее чувства к нему пронизаны враждебностью, она постоянно ощущает магию его притягательности.

Она заставила себя снова взглянуть на море и с радостью увидела, что выбранный ею баркас хоть и задержался на старте, теперь постоянно сближается с остальными. Ветер раздувал его паруса, когда он обогнул буй и повернул обратно, обогнав идущих впереди и выйдя в лидеры.

Моргана невольно сжала руки в наивном восторге.

– Мы выигрываем!

– Конечно.

Голос Фелипе оставался таким же хладнокровным и ровным, как всегда. Видимо, он ничуть не сомневался в результате. Насколько же проще была бы жизнь, если бы можно было вот так быть уверенной в будущем, а не только в результате соревнований рыбачьих лодок, горьковато подумала Моргана.