Текст книги "Иномирец"

Глава 7

Виктор цеплялся за свое земное прошлое, пытался найти в нем хоть одно упоминание о той, что сейчас стояла перед ним, но, увы, так и не смог ничего вспомнить. Проблема была в том, что разум Виктора где-то глубоко-глубоко, в самых недрах своего сознания считал, что Земля – это крошечная провинция, такая далекая и прекрасная, но столь милая сердцу и приятная в воспоминаниях. И в этой провинции каждый знает друг друга в лицо и по имени, все люди без лицемерия добры и приветливы, никакие пепельники не устраивают рабские базары, никакие болотники не грабят путешествующие по шоссе автомобили. Но реальность как всегда жестоко обломала Виктора, напомнив, что в его мире не пара сотен дружелюбных соседей, а несколько миллиардов человек, и чтобы запомнить каждого, нужно обладать поистине божественными способностями.

Пока Виктор пытался прийти в себя, Мурфик небрежно столкнул его с кровати и вместе с Дарьей перетащил этот единственный предмет мебели к решетке, тем самым баррикадируя путь на тот случай, если стража начнет свой однозначно беспощадный и несущий лишь смерть штурм.

Дарья сняла с пояса церемониальную, но не перестающую быть от этого внушительной булаву, провела над ней ладонью, и оружие вдруг вспыхнуло, словно факел, превратившись в яркий источник света, озаривший все помещение.

– Давай, Мурфик, расскажи ему все, – сказала девушка. Голос ее звучал звонко и приятно, но назвать его милым или нежным было довольно затруднительно. Интонация походила на сухую и повелительную, не несущую в себе особых эмоций. Видимо, подумал Виктор, перед ним стоит самый настоящий воин, а не гламурная кокетка с Земли, хоть и прибывшая сюда именно оттуда.

– Как скажешь. – Мурфик забрал у Дарьи факел, и девушка отошла в угол камеры, зачем-то постукивая по стене в разных местах. – Так вот. Я, помнится, не рассказал до конца интересную историю про Рагнара Черного, да?

Виктор вопросительно изогнул бровь:

– Разве у нас нет дел поважнее этого? Послушай, когда сюда прибегут охранники, они пробьются через вашу баррикаду, убьют Дашу… можно тебя так называть?

– Без проблем, – не оборачиваясь, ответила девушка.

– Хорошо. Убьют Дашу, тебя, а меня оставят на десерт и будут мучить до скончания веков. Я бы не очень хотел…

Мурфик приложил палец к губам Виктора и улыбнулся:

– Все не так просто, малыш. Не будь эта история столь важной, я не стал бы тратить на нее наше драгоценное время. А остановился я на том, что Рагнар со своей командой якобы защищал этот самый храм, в подземельях которого мы сейчас находимся, от разбойников, и когда шайка сюда все же проникла, он вдруг перешел на их сторону и помог им перебить всю охрану. Более дерзкое преступление и представить себе сложно, но наш статный герой превзошел сам себя. Ни один храмовник не смог остановить его. Сила Света, как ее называют эти ребята, не смогла защитить их от простых грабителей. Ну не совсем простых, конечно, но все же. Кстати, ты ведь уже знаешь, что Свет, та волшебная сила, которой пользуются в инквизиторском ордене, есть не что иное, как обычная магия, против которой храмовники так яростно сражаются и из-за которой они вешают на осинах всех неугодных им фокусников? Хе-хе…

– Мурфик! – крикнула Даша, вставляя лезвие кинжала между каменных блоков в стене. Чуть расшатав их, она вытащила один из камней, и тот с грохотом свалился на пол, подняв облако пыли и извести.

– Ладно, ладно, буду короче. В общем, Рагнар со своей командой и грабителями спустился к самой главной сокровищнице во всем Авельонском герцогстве. Без малейшего труда он прорвался внутрь, но… но некая драгоценность, которая и являлась целью грабежа, в сокровищнице этой отсутствовала. А кроме того, тайный ход, которым команда собиралась выбраться после свершения преступления, оказался замурован. Все оказалось очень скверно. Очень-очень. А по лестнице уже спускались герцогские гвардейцы, не знающие никакой жалости к врагам церкви.

Даша тем временем вытащила уже четыре крупных блока, за которыми показался темный подземный лаз. Она выжидающе посмотрела на Мурфика, и тот заговорил еще быстрее:

– То был жаркий бой. Почти никто не смог выбраться оттуда живым. Рагнар вместе с одним из помощников сумел пробиться к выходу, и вдвоем они скрылись в городских трущобах, а другой наемник остался их прикрывать, надеясь на быструю смерть. Увы, смерть твоему покорному слуге в ту ночь никто не даровал, а вот мучениями и пытками мне отплатили знатно…

– Постой, так ты был приближенным Рагнара?

За баррикадой раздались быстрые шаги. Стражники действовали скоординированно, не кричали и не стучались судорожно в закрытую и забаррикадированную решетку. По-видимому, один из них чем-то очень тяжелым стал бить по замку, и надеяться на приятный и благополучный исход было попросту глупо.

– Пора, Мурфик, – шепотом произнесла Даша.

– Да, я знаю. Слушай меня внимательно, Виктор, пришелец с Земли. В твои руки я доверяю самое дорогое, что у меня сейчас осталось, – ее. Ты не смотри на тяжелые латы и воинственный нрав, на самом деле она просто девчонка и нуждается в защите еще больше, чем я или ты. Так что береги ее и помоги закончить начатое, ясно? Ты меня понял?

– Не… не совсем. Что закончить? Почему я? Господи, да что мне делать? Палач сказал, что, если я сбегу, меня найдут по той татуировке под волосами. Мол, они будут всегда знать, где я нахожусь. Так что…

– Хватит уже ныть, – рявкнула девушка и вдруг схватила Виктора за шею руками.

Несколько секунд ничего не происходило, но потом Виктор почувствовал жуткий жар, исходящий из пальцев Даши. Хотелось закричать, но вовремя подбежавший Мурфик закрыл Виктору рот ладонью.

А жар усиливался и усиливался. Боль стала уже невыносимой, она перешла все мыслимые границы и стремительно двигалась к болевому порогу. Сам того от себя не ожидая, Виктор собрался с духом и крепко-накрепко сжал свои челюсти, чтобы не издать даже писка.

Запахло паленой плотью. Когда показалось, что еще миг – и все, смерть, Даша убрала свои руки и смахнула со лба пот:

– Нет у тебя больше номера на шее. Я выжгла его. Ожог, правда, останется, но это лучше, чем быть пойманным инквизиторскими псами. И – да, своими способностями ты сможешь пользоваться, думаю, через сутки, не раньше, когда эта дрянь полностью выветрится из твоего организма. А теперь идем, время поджимает. – Девушка повернулась к Мурфику. – Ты уверен, что хочешь остаться? Это совсем необязательно. Я даже настаиваю на том, чтобы…

– Уверен, милая. Уверен. Пожалуйста, берегите друг друга, хорошо? Это очень важно. Это максимально важно!

Дарья крепко обняла своего друга и нежно поцеловала его в лоб. Мурфик, казалось, покраснел и на миг растерялся, но вдруг посерьезнел и нарочито грозно повелел:

– Кхм… Бегите отсюда! Живо!

Виктор протянул сокамернику свою изуродованную руку. Тот несильно сжал ее, дабы не причинить ненароком еще больших мучений, безмолвно кивнул и отдал иномирцу импровизированный факел-булаву.

Даша схватила Виктора за плечо и потащила его в секретный проход. Размер лаза был совсем невеликим, и обоим пришлось пригибаться почти до самого пола. Первой попыталась пролезть девушка, но сделать это у нее не получилось из-за чересчур широких наплечников. Выругавшись матом на чистейшем русском языке, Даша одним движением сорвала их с себя и отбросила в сторону, после чего нырнула в проем, со скрежетом задев грязные камни драгоценной кирасой. Виктор, набрав в грудь побольше воздуха, двинулся следом. Уже оказавшись по ту сторону камеры, он в последний раз обернулся и с жалостью посмотрел на Мурфика. Тот подбадривающе подмигнул, коротко отсалютовал и вдруг воздел свои руки к потолку, закрывая глаза и входя в магический транс. Одну ногу он приподнял и согнул в колене, а другой словно врос в пол, идеально поддерживая равновесие. Вокруг стал нарастать странный гул; слегка задрожали стены, а с потолков посыпалась многовековая пыль.

– Чего встал? – крикнула Даша. – Быстрее!

– Он что, маг? – удивленно спросил Виктор, возвращаясь к своей спутнице.

Девушка забрала свою булаву и, освещая путь, быстрым шагом, почти бегом направилась вперед.

Даша не отвечала. Она просто шла, не оглядываясь, по длинному и узкому коридору. Виктор решил, что время поговорить обо всем наступит несколько позже и сейчас следует сосредоточиться на побеге, так что допрашивать девушку не стал и покорно последовал за ней.

Тайный проход был небрежно вырублен прямо в каменной породе, видимо, глубоко под городом. Низкий свод, изредка подпертый крупными деревянными балками, еще сильнее уменьшал и без того маленький лаз. Несколько раз Виктор спотыкался и падал на колени, сбивая их до крови, но тут же поспешно вставал, потому что Даша останавливаться и помогать ему явно не собиралась. А спустя минуту где-то позади раздался звук ломающейся решетки и разлетающейся на куски кровати, за которым последовал боевой клич Мурфика. На сей раз стены задрожали куда сильнее. Все загрохотало, послышался гулкий взрыв… и все затихло. Ни звука, ни крика.

– Он погиб? – обеспокоенно спросил Виктор. – Он погиб или выжил?

– Он устроил обвал в камере, убивая преследователей и отрезая этот путь от других храмовников. Как думаешь, ты бы выжил, упади тебе на голову каменная кладка размером со слона?

– Я… но ведь он же маг, да? Разве при помощи магии нельзя как-то себя от этого защитить? Может, что-то вроде невидимого зонта, который…

– Отставь разговоры в сторону, ага? Мы все еще не в безопасности, так что заткнись и молча двигайся за мной след в след.

Виктор понурил голову и с печалью на сердце выругался на весь мир. Ему казалось, что все это из-за него, что Мурфик отдал свою жизнь только ради мнимого благородства. Но чувства вины и жалости перекрывала мысль о том, что тот самый благородный Мурфик, которого долгие месяцы пытали недружелюбно настроенные инквизиторы, сам оказался злодеем, грабителем и, возможно, убийцей. Но как бы там ни было, все размышления сейчас казались помехой: Виктор и так едва поспевал за Дашей, которая постоянно скрывалась за поворотами, освещая путь лишь перед собой и забывая о плетущемся позади товарище.

Постепенно свод стал становиться выше. Опорные балки встречались в разы чаще, но они не вызывали ни малейшего доверия – больше половины из них находились в ужасном аварийном состоянии, и одно неловкое движение могло превратить их в труху. Под ногами что-то неприятно хлюпало, а в воздухе висел стойкий запах плесени и сырости, смешанный с чем-то еще, очень неприятным и даже слегка пугающим.

Спустя полчаса Даша наконец остановилась, и до предела уставший Виктор свалился рядом с ней в ледяную лужу, сильно ударившись плечом об острый выступ в стене. Девушка, цокнув языком и закатив глаза, помогла спутнику подняться, оглядела перевязанную ладонь и раздосадованно покачала головой:

– Рана все еще сильно кровоточит. Ты слабеешь на глазах и умрешь от потери крови, если прямо сейчас что-нибудь не сделать.

– Что мы можем сделать здесь, в холодной пещере под городом? – устало спросил Виктор и тут же понял, что произнести эту фразу стоило ему огромных трудов и сил на последующий диалог практически не осталось.

Девушка взяла в свои ладони обезображенную руку Виктора и аккуратно стянула с нее лоскуты рубашки Мурфика, которыми и была перевязана рана. Сперва кровь течь перестала, но вскоре хлынула сильнее прежнего. Виктор, почувствовав, что теряет сознание, сел на холодные камни и прижался спиной к одной из балок.

– Слушай меня внимательно. – Даша крепко сжала ладонь Виктора, и пальцы ее стали потихоньку теплеть от нарастающей в них магической силы. – Сейчас тебе будет очень больно, но то, что я сделаю, необходимо для выживания. Ты мне потом еще спасибо скажешь. Просто закрой глаза и постарайся думать о чем-нибудь хорошем. А если вдруг захочешь, так сказать, вздремнуть, то собери всю волю в кулак и сопротивляйся, как загнанный в угол зверь. Иначе мне придется тебя тут бросить, потому что вскоре ищейки возьмут наш след, а одна я тебя вытащить на плечах не смогу. Ты вон какой здоровый, а я, как ты заметил, росточка невеликого.

– Делай, что нужно, – согласился Виктор, крепко зажмурившись. – Шею ты мне уже изуродовала, что может быть больнее?

– Ну вот ты мне потом и скажешь, что окажется мучительнее, – пожала плечами девушка и сразу же приступила к процедуре прижигания. Кожа Виктора под ее пальцами плавилась, но сам землянин от боли не кричал, хотя ему нестерпимо хотелось вопить во всю глотку. Перед его мысленным взором предстала Лиза, еще совсем молодая, полная жизни. Она, улыбаясь, стояла рядом и одним своим молчанием придавала бодрости, внушала желание двигаться вперед, до самого конца, сколь мучительным ни оказался бы путь.

– Как комарик укусил, – сквозь зубы процедил Виктор, решившись открыть глаза и посмотреть на процесс «операции». К счастью, Даша быстро закончила, и теперь сперва лишенная целого пальца и в придачу одного ногтя кисть на какое-то время могла не мешать продвижению вперед. Внешне рука выглядела ужасно, что на миг погрузило Виктора в шок, но образ Лизы снова укрепил его дух.

– Таким ты мне нравишься больше, – подмигнула Даша. – Можешь не благодарить, завтра и ты сможешь вовсю плавить окружающее пространство любой частью тела.

– Любой? – удивился Виктор. – Но ведь эти… эти руны, они же только на подушечках пальцев.

Девушка показала спутнику свои руки, на которых красовались абсолютно те же неземные буквы, что и у Виктора.

– Руны – это лишь приемники энергии, – пояснила Даша. – Но никак не огнеметы. Если как следует во всем этом разобраться, то тебе станут подвластны и остальные природные стихии, в том числе и те, о которых ранее ты даже не слышал. У меня, честно признаюсь, пока выходит плоховато, но уж явно получше, чем у тебя. Например, я могу заморозить воду в стакане или дуть с силой штормового ветра, но все это требует изрядных силовых затрат, так что без надобности этим лучше не пользоваться. И поверь, потеря одного пальчика волшебной силы ни на йоту не уменьшит. Вот если отрезать руки и ноги, тогда…

– Ладно, я понял. – Виктор медленно поднялся на ноги и постарался сохранить равновесие. Голова кружилась, и в глазах темнело, но тело все еще бодрствовало, ноги позволяли идти, а руки – балансировать, чтобы вновь не свалиться на пол. – Идем?

Даша кивнула и снова пошла впереди. Но на этот раз она уже не отходила от Виктора так далеко, старалась держаться рядом и по возможности поддерживала раненого под руку.

– Авельон – жуткое место, скажу я тебе, – нарушила тишину девушка. – Я уже сбилась со счета, сколько месяцев нахожусь здесь. Увы, но в этом мире дни, недели и месяцы разнятся с земными, так что определить точное количество проведенного здесь времени попусту невозможно. Если, конечно, ты не прихватил с собой точнейший хронограф.

– Грокотух говорил, что местные сутки длятся тридцать три часа, а год – больше пятисот дней.

– Не знаю, кто этот твой Грокотух, но здешний час явно состоит не из шестидесяти минут, а, на мой взгляд, из восьмидесяти – девяноста. В любом случае, определить это довольно тяжело, потому что такая вещь, как часы, в герцогстве не в ходу. Единственный точный счетчик времени, пожалуй, это часовая башня в герцогском замке. Но я так и не удосужилась во всем этом разобраться. Быть может, у тебя когда-нибудь появится на это время.

Виктор решил, что это не столь важно, и если же ему предстоит всю жизнь провести в герцогстве, то придется перенять его единицы измерения времени, а также многое, многое другое.

– В чужой монастырь со своими часами не ходят, – пробурчал он себе под нос.

Вскоре впереди послышался странный шум. Виктор не сразу понял, что это бурлит вода, да не просто вода, а мощный поток, будто где-то под Авельоном существует огромный подземный водопад. Даша подтвердила эту догадку, но лишь наполовину:

– Впереди сток. Вскоре мы выйдем из этого лаза и попадем в городскую канализацию, где я частенько пряталась от неприятелей, отдыхала и… охотилась. Так что держись рядом и постарайся не свалиться в воду – там невесть кто может обитать.

– Что может быть опаснее канализационных крыс? – удивился Виктор и усмехнулся.

– Беглые болотники, например, – беспечным тоном ответила девушка и довольно ухмыльнулась, заметив ужас, отразившийся на лице своего спутника.

Постепенно шум становился сильнее, источник находился уже где-то неподалеку. Виктор с каждым шагом все чаще и чаще озирался по сторонам, пытаясь углядеть и выявить любой источник угрозы, пусть то будет хоть канализационная крыса. Пару раз под ногами что-то с неприятным хрустом ломалось, но Виктор решил не смотреть вниз, дабы не видеть, на что наступает его нога. Он надеялся, что это были лишь сухие ветки, но где-то в глубине души Виктор понимал, что дерево не может оставаться во влажной среде настолько сухим и твердым, но при этом хрупким.

– Совсем перестал смотреть под ноги, – заметила девушка. – По костям ходишь, хоть бы уважение к покойникам проявил!

– Вот зачем ты мне сейчас это сказала? – раздраженно ответил Виктор, до конца надеявшийся, что дорога не устлана ветхими скелетами. – Я старался не думать об этом.

– Тебе надо перестать быть такой неженкой. Подумай о том, что ты уже пережил здесь. Наверняка ведь всего один проведенный в Авельоне день по степени опасности превосходит всю твою земную жизнь, ага?

Виктор кивнул. Впечатлений за последнюю неделю появилось хоть отбавляй, и далеко не все из них можно назвать хорошими, но каждое было чем-то новым, неизвестным, а оттого манящим и загадочным. Даже пыточная камера, побег и прогулка по мрачному подземелью выглядели немного романтично, если, конечно, взглянуть на все это под очень уж косым углом.

– Даша, скажи, откуда ты узнала про этот лаз? Уж не сама ли вырыла?

– Брось свои шутки. Конечно же не сама. Когда Мурфик попался, мы с Рагнаром Черным долгое время искали тайный путь внутрь храма. В итоге выяснилось, что почти к каждой камере ведет отдельный тоннель! Кто и когда их строил – непонятно, но это в очередной раз доказывает то, что не все в этом мире так, как выглядит на первый взгляд. Рагнар однажды предположил, что ходы эти были вырыты самими инквизиторами, чтобы иногда давать заключенным возможность бежать. А потом ловить и вешать на них еще и побег из-под стражи. Понимаешь?

– Понимать-то понимаю, но звучит это уж больно странно. Все эти игры, змеиные выпады… не мое. Я прямолинеен и, наверное, потому требую того же от всех остальных. А хотя, может, так на мне сказывается мой возраст. На Земле мне было за семьдесят, когда Лагош предложил… сделку.

Даша остановилась. Обернувшись, она вопросительно изогнула бровь:

– Лагош? Это точно?

– Точнее некуда.

Загадочно хмыкнув, девушка продолжила движение. После недолгой паузы она вновь заговорила:

– Разумеется, Лагош. Кто же еще? Он один устраивает всю эту вакханалию! Чертов демон! Что он тебе сказал? Как заманил сюда?

– Как уже сказал, на Земле я разменял восьмой десяток. Солидный возраст, ты не находишь? Мало того, я умирал. Врачи пророчили мне месяц жизни, максимум два. И вот однажды в моей квартире появился этот фокусник, предложил вновь обрести молодость, силу, красоту. Единственным условием стала невозможность возвращения назад, на родину. Вот, собственно, и все. Остальных его мотивов я так и не понял, хотя очень хотел бы их познать.

Даша обогнула очередной выступ и неожиданно оказалась у самого конца тайного хода. Лаз оканчивался небрежной аркой из балок и выходил в длинный широкий коллектор, в котором по колено текла мутная желто-зеленая вода. Происхождения противной на вид жижи Виктор знать не желал, а потому старался дышать ртом, чтобы ненароком не поймать носовыми рецепторами зловонный запах и не вызвать тем самым столь ненужную сейчас рвоту, которая означала бы для организма потерю бесценной жидкости. Девушка стала идти против течения, и скорость передвижения несколько упала. Ноги едва справлялись с потоком, сил на преодоление такого препятствия почти не осталось. Даша подхватила Виктора под плечо, и вместе они стали двигаться немного быстрее.

– Сколько, говоришь, тебе было? За семьдесят?

– Если точнее, то семьдесят пять. У меня, кстати, по земному календарю скоро должен быть день рождения, но теперь это уже не имеет значения, да? Без разницы. Сейчас лишь бы добраться до укрытия, выпить целое ведро студеной воды и как следует отдохнуть…

– Эх, грезы-грезы. Не волнуйся, скоро мы доберемся до места, – подбодрила Виктора девушка. – Ты, главное, держись, не отключайся. Мне, кстати, было шестьдесят семь, когда… когда я переместилась сюда. Хочешь, расскажу эту историю?

– Было бы неплохо. Буду цепляться за твою речь и постараюсь не провалиться в забытье.

– Ну тогда слушай. Я всю жизнь проработала тренером по альпинизму и горному туризму. Всю свою жизнь, представляешь? С юношества. Сперва это было просто детским увлечением, затем я попала в местную секцию, закончила училище, а к тридцати годам уже вовсю отдыхала на зимних заснеженных курортах, да еще и получала за это деньги… красота, одним словом! Я была настолько увлечена собственным делом, что даже и не думала о том, чтобы остепениться. Нет, честно, когда мне подруга сказала на каком-то празднике, мол, Дашенька, а ты чего это до сих пор не замужем? Интрижки втихую крутишь, да? Вот я и задумалась тогда: а ведь действительно, мне уже за тридцать, а я ни сном ни духом о замужней жизни. И вдруг стала искать себе мужа как умалишенная, представляешь? Совсем с катушек съехала.

– Разве не все едут на этой почве с катушек? – усмехнулся Виктор и раскашлялся. С губ потекла тоненькая струйка кровавой слюны.

– Не трать силы на разговоры. Мужа я так и не нашла, признаюсь честно. Было несколько ухажеров, но слишком мне претила мысль встречаться с овдовевшим директором тракторного завода или уже седым, но донельзя распутным семьянином, изменяющим своей жене два раза в неделю. Так и осталась я, образно говоря, старой девой до преклонного возраста. Но я не особо жалею об одиночестве, ведь всю жизнь я посвятила любимому делу – я взбиралась на горы, каталась на лыжах, радовалась новому восходу и учила этому других. В целом мое прошлое можно назвать счастливым.

– Как и мое, – превозмогая боль, медленно произнес Виктор. – Лиза, любимая жена, умерла задолго до моей старости. Может, это и к лучшему, ведь она не увидела моего заката. Она не горевала, когда я увядал, когда мучился от старческих болезней. И где бы она сейчас ни была, надеюсь, она мной гордится. Гордится, что я с честью прожил те годы, что были отмерены мне без нее. Сильнее Лизы я никогда никого не любил и не полюблю, что в той жизни, что в этой. Она – моя путеводная звезда, всегда выручающая в тяжелые времена. Она… она…

– Воу-воу, парень, полегче! – забеспокоилась Даша, поддерживая заваливающегося на бок Виктора. – Ты только держись, ладно? Забудь про разговоры, отложим все на потом. Сосредоточься на пути.

Дальше двигались молча. Коллектор не был идеально ровным: подниматься приходилось «в горку», с которой, ко всему прочему, лился сбивающий с ног поток зловонной воды. Если бы кто-то шел по пятам, то преследователи ни за что не смогли бы точно сказать, в какую сторону направились беглецы.

Постепенно становилось все светлее и светлее. Стены коллектора освещали ярко-зеленые люминесцентные грибы, таинственно переливаясь и безумно красиво отражаясь в грязной жиже. Вскоре Даша и вовсе потушила свой «факел» и, повесив булаву на пояс, стала поддерживать Виктора уже обеими руками. Этот поход мог плохо закончиться, если бы не вовремя появившееся случайное ответвление куда-то в сторону, откуда доносились глухой свист и монотонное шипение. Девушка, выругавшись от усталости, свернула на повороте и пошла немного быстрее. Сам же Виктор уже почти не чувствовал конечностей и передвигал ногами исключительно машинально, словно напившийся в конце недели алкоголик, ведомый под руку служителем правопорядка в ближайший опорный пункт.

– Потерпи еще немного, – сказала Даша то ли Виктору, то ли себе спустя полчаса скитаний по канализации. – Буквально пара шагов, и мы на месте.

Парой шагов дело не ограничилось. Девушке пришлось протащить на себе здоровенного мужчину еще три сотни метров, прежде чем впереди показался свет горящего очага. Тоннель коллектора извивался, как змея, не позволяя разглядеть убежище издалека, и в итоге привел скитальцев в небольшое помещение с высоким каменным сводом. Где-то наверху куполообразного свода виднелся решетчатый диск, сквозь который проходил солнечный свет, но подобраться к люку не было никакой возможности. Убранство этой странной комнаты оказалось уютным по сравнению с остальной канализацией: пол здесь отличался относительной сухостью, в обложенном кирпичами кострище дотлевали алые угли, а подле костра лежал прислоненный к стене матерчатый топчан. В углу стоял открытый ящик, из которого торчали разного рода полезные для выживания вещи: лопата, топор, несколько мотков веревки, какая-то одежда и что-то еще.

– Уж извини, малыш, перекусить нечем. Но ты пока располагайся и отдыхай, ладно? Набирайся сил, в ближайшем будущем нам предстоит совершить многое.

Даша аккуратно уложила Виктора на топчан, сунула ему под голову некое подобие подушки, укрыла рваным пледом, а сама уселась рядом и протяжно вздохнула.

– Ну и тяжел же ты, дружище, – хмыкнула девушка. – Но я справилась. Я сильная.

Виктор наконец мог расслабиться и предаться невозмутимому бездействию, но по какой-то причине разум не давал телу уснуть. Снова разболелась обезображенная кисть, заныли отбитые бока. Не на шутку разболелась голова, и боль эта предательски спускалась ниже, в зубы и челюсти, принося с собой страшный озноб.

– Как же мне плохо, – прошептал Виктор и крепко зажмурил глаза. Спустя мгновение он укрылся с головой и из-под пледа попросил: – Пожалуйста, продолжи свой рассказ.

Девушка пожала плечами:

– Ты уверен, что тебе это окончательно не забьет мозг? Ну смотри. Как я уже говорила, семью завести у меня так и не получилось. Хотя, конечно, «завести семью» звучит примерно как «завести собаку», да? Не важно. До седой старости я все гоняла на лыжах, учила детей выживать в дикой природе и мечтала о собственном ребенке, но было уже, как ты понимаешь, поздно. И вот однажды, возвращаясь из очередного приключения, я заклевала носом за рулем. Я вела машину по горному серпантину и вдруг уснула, представляешь? Устала. Уснула. Вечер, туман, успокаивающая музыка… Вот меня и угораздило. Машина вылетела с дороги, пролетела над обрывом тридцать метров, приземлилась на бок и сделала еще с десяток кувырков, прежде чем врезалась в широкую сосну. Произошло возгорание, все вокруг заполнил едкий дым. Не понимаю, как я тогда не вырубилась сразу? Зачем все запомнила?

– По тебе не скажешь, что ты побывала в смертельной аварии.

– Разумеется. Последнее, что я помню, это как сосна, в которую я врезалась, рухнула на крышу машины. Следом настал капут, мрак. Очнулась в больнице. Врачи сновали туда-сюда, лепетали что-то про «чу-у-удо!», а на самом-то деле это было самым настоящим адом, и я пожалела, что не умерла в аварии. Обе ноги и правая рука отсутствовали, причем если от ног еще остались небольшие культи, то на месте руки не было абсолютно ничего. Кроме того, все мое тело было испещрено рваными ранами, лицо и грудь превратились в один сплошной ожог. Волос, разумеется, не осталось, я почти перестала что-либо видеть, даже себя в зеркале рассмотреть толком не смогла. Зубов и вовсе не было, равно как и половины языка – его я чертовски сильно прокусила во время аварии, так что единственные звуки, которые мне удалось тогда произнести, были похожи на мычание теленка. Вот и скажи теперь, Виктор, кому нужна шестидесятисемилетняя старуха без ног и руки, уродливая, не имеющая ни внуков, ни даже детей? Как я могла надеяться на чудо?

– Сочувствую, я бы еще легко отделался, умерев от рака, – искренне произнес Виктор из-под пледа. – Но что случилось дальше? Появился Лагош?

– В точку. Он зашел в палату в докторском халате, представился моим новым лечащим врачом. Стал вести себя очень странно: заговорил об иных мирах, о жизни и смерти, о безграничных возможностях и глупости семи миллиардов серых мышек, что живут на этой планете. Именно в этот момент Лагош и предложил мне вновь стать восемнадцатилетней девчонкой с длинной косой, иметь красивое и сильное молодое тело, получить возможность начать все заново, возможно, даже создать семью, которой у меня никогда не было… но только в ином мире, то есть здесь. И я, не раздумывая, согласилась.

– И очутилась тут, абсолютно голая, с рунами на пальцах?

– Один и тот же сценарий, – хмыкнула Даша. – Да, именно так. Прямо посреди зеленых холмов, одна на многие версты. Куда ни погляди – везде лишь извилистый горизонт без единого намека на цивилизацию. Представь себе, как я испугалась! Мне почти сутки пришлось бродить в поисках укрытия, а первую ночь я провела, лежа обнаженной спиной на каком-то муравейнике. Не самые приятные воспоминания.

– А я почти сразу встретился с агрессивным пепельником. И победить его удалось лишь при помощи силы рун.

– Тебе еще повезло. Я узнала о своих способностях только спустя месяц или два после перемещения. Собственно, через сутки путешествия по холмам на моем пути появился всадник. Он оглядел меня, нагую, беспомощную, скинул с себя плащ, закутал меня в него, усадил на коня и поскакал со мной в какую-то небольшую провинцию. Там накормил, напоил, сводил в баню. В общем, оказался хорошим парнем. И мы с ним сдружились. Он стал моим лучшим другом в этом мире, первым и единственным, который делал для меня все абсолютно бескорыстно, а я, в свою очередь, была с ним максимально откровенна. То есть он прекрасно знал о моем земном происхождении, но держал все это в тайне. Чуть позже выяснилось, что он еще и маг…

– Это был Мурфик? – осторожно спросил Виктор.

– Да, – с грустью в голосе ответила девушка. – Мурфик помог мне постичь руны на пальцах, открыл знание о печатях, прочитал и мою печать… затем познакомил с Рагнаром, и вместе мы стали заниматься не совсем хорошими делами. Ну ты знаешь.

– Так ты превратилась в грабителя? Почему?

– Это не совсем так. У меня были иные мотивы, нежели беспричинный грабеж и жажда наживы. Все дело в моей печати. И друзья помогали мне с полной расшифровкой. А когда наконец нам удалось ее понять, мы и устроили тот спектакль в храме. Но это уже другая история, и я обязательно тебе ее расскажу позже, хорошо? Нам надо как следует выспаться.