Текст книги "Иномирец"

– Какого демона?.. – бросил ничего не понимающий бывший чемпион. – Это невозможно. Я сильнее тебя!

– Смирись. Как поется в одной песне: «На зверя страшного у века каждого найдется свой однажды волкодав». Так что не печалься.

Ралли, теперь уже Побежденный, яростно взревел и, повалив со злости табурет, покинул круг. Зрители смеялись ему в спину, потому что теперь у них был новый чемпион.

Легок на помине подбежал зазывала. Он явно восхищался зрелищем, а потому сразу перешел к делу:

– Дядя, ты настоящий силач. Хочешь заработать целое состояние? Прими участие еще в нескольких боях, и за хорошее представление я отсыплю тебе полтину серебром.

Виктор, хрустнув шеей, кивнул, и мальчишка стал призывать новых счастливчиков проверить свои силы. Спустя пару минут нашелся еще один, и Виктор под рев толпы снова победил. Следом – еще один. Еще… И еще… Пятнадцать побед подряд сулили Виктору мимолетную, однодневную, но все же славу и небольшой капитал. Мальчишка даже повесил на шею нового чемпиона красивую бронзовую медаль с выгравированным на ней сжатым кулаком.

– Ну кто еще сразится с этим зверем в человеческом обличье? – кричал зазывала все громче и громче. – Кто осмелится бросить вызов настоящему богу?!

– Я осмелюсь, – раздался женский голос.

Виктор перевел взгляд на появившуюся в круге девушку и мысленно проклял себя за то, что забыл о времени. Перед ним стояла Даша, и по ее недовольному лицу было ясно, что «дома» предстоял серьезный разговор.

– Ну что ж, правила все те же. Победишь чемпиона – выиграешь вдвойне!

Соперники схватились за руки. Даша со злобой в глазах смотрела на Виктора, а тот лишь стыдливо опускал голову. Несколько мгновений стояла полная тишина, после чего мальчишка дал сигнал к началу.

Видимо, Даша тоже умела делать свою руку «каменной», потому что по силе она Виктору не уступала ни на йоту. Наоборот, ее камень казался гораздо крепче, потому что ладонь Виктора медленно и уверенно приближалась к поверхности табурета. Когда наконец победа перешла в руки девушки, толпа снова взревела. Теперь Даша стала для них новой любимицей.

– Забираем деньги и уходим, – сказала она коротко и направилась к зазывале.

Виктор угрюмо вздохнул и последовал за спутницей.

Глава 9

Следующие трое суток Даша бегала с Виктором по всему городу и за его пределами в поисках необходимой одежды, прерываясь лишь на короткий сон и обед. Благодаря деньгам, которые заработал Виктор, приняв участие в армрестлинге, и уже существующему капиталу удалось из разных элементов гардероба собрать что-то похожее на богатые аристократические наряды. Мужской комплект включал в себя очень неудобные, больше похожие на трико белые штаны, шелковую рубаху, короткий опоясанный камзол с тысячей карманов, доходящий почти до самых колен кафтан, длинные фехтовальные перчатки и идеально налакированные остроносые туфли с каблуком. Виктор, оглядев себя в этом костюме, сразу вспомнил англичан эпохи Возрождения. Кроме всего прочего, Даша заставила своего «кавалера» наведаться в цирюльню, в которой его волосы состригли практически налысо, после чего подобрали огромный и неуютный шерстяной парик до плеч, полностью закрывающий голову сзади и по бокам. В завершение картины Виктор нашел себе круглые очки с затемненными линзами и приклеил позаимствованную все в той же цирюльне густую накладную бороду.

Дашу же в лицо не знали, но она, тем не менее, позаботилась о том, чтобы ее новый облик никоим образом со старым сопоставить было невозможно. Женский наряд состоял из закрывающего все тело, в том числе и руки до самых кистей, темно-бордового платья, сильно приталенного и не имеющего даже намека на декольте, сильно расширяющегося в бедрах, а также маленькой, крепящейся на заколку шляпки, с которой на лицо спадала полупрозрачная вуаль. Также образ знатной барышни дополняли короткие замшевые сапожки и внушительных размеров веер.

Проблему с рукой Виктора решили попросту: набили в полость для большого пальца перчатки плотной ткани и условились, что перчатку эту снимать ни в коем случае нельзя, что бы ни случилось. Было немного неудобно, но того требовала конспирация, так что Виктор смирился и стал покорно ожидать своей участи. Он не сомневался, что их в этих смешных костюмчиках раскусят уже на первом посту.

В день праздника город преобразился. За ночь до этого грандиозного события все улицы были вылизаны до блеска. Нигде не виднелось даже горстки мусора; а стража, которой стало в три раза больше обычного, была строга как никогда. С самого утра на каждом углу глашатаи разносили весть о предстоящей свадьбе леди Оливии Авельонской, прекрасной и непорочной дочери всеми любимого герцога. Что сильно удивило Виктора, так это патриотизм горожан. Они явно ждали этого события, и не для того, чтобы залить свои животы алкоголем. Напиваться вдрызг в герцогстве вообще считалось действием постыдным и недостойным честного человека, а традиции «культурного питья», как в России, отсутствовали напрочь. В Авельоне считалось нормальным выпить кружку эля в конце трудовой недели, но употреблять что-то более крепкое, к примеру, магмагрог без повода – это табу. И как пепельники ни старались споить соседей своими убийственными напитками, ничего у них не выходило. Хотя, как сказала Даша, в провинциях эти традиции соблюдаются далеко не так строго, как в столице.

Виктор также наведался в оружейную лавку. Пока он торговался с кузнецом по поводу цены вычурной рапиры с замшевой рукоятью изумрудного цвета и готической гравировкой на лезвии, Даша украла прямо из-под носа продавца два однозарядных пистоля с увесистым мешком патронов и банкой отменного пороха. Рапиру в итоге Виктор все же купил, сбив цену до тридцати серебреников и шести лисьих шкур, а Даша чуть позже сшила для нее специальные ножны, после чего новый элемент аристократического образа добавился на пояс кафтана.

Ближе к полудню Даша оставила Виктора одного в коллекторе и выбралась на поверхность. Вскоре вернулась с очередным обедом и непонятно откуда взявшимся письмом от Рагнара Черного, в котором говорилось о некоем дилижансе, который сегодня ровно в три должен прибыть к восточным воротам Авельона. Даша объяснила, что таким образом Рагнар указал им на легкие цели, скорее всего даже без охраны, приглашения которых можно без особого труда конфисковать для себя. Скорее всего те, о ком говорится в письме, находятся на нижайших ступенях аристократической лестницы, и их, что вероятно, знают в столице очень немногие, да и то лишь понаслышке. Мол, получили титул в наследство от умирающего отца где-то на границе государства в сотнях миль отсюда.

Незадолго до прибытия дилижанса Виктор и Даша спрятались в километре от города возле тракта, поджидая свою добычу. Благо, этот въезд охранялся не столь тщательно, как основной, так что до ближайшего охранного пункта нужно было топать и топать. Как и было сказано, сопровождения у дилижанса не оказалось. Внутри находились двое, и еще один был кучером, подгоняющим пару вороных жеребцов. План казался предельно простым – захватить транспорт и заставить навсегда замолчать всех его пассажиров. Виктор к убийству совершенно не был готов, а потому заранее предупредил об этом свою спутницу, на что та сказала, что она все сделает сама, а ему нужно лишь подыграть ей.

Когда карета подъехала к заранее намеченному месту, из густых зарослей на обочине, размахивая руками, вальяжно вышел Виктор. Он встал посреди неширокого тракта, загораживая собой половину дороги, и кучеру пришлось остановить дилижанс.

– Чего тебе? – спросил тот, потянув на себя поводья. – Уйди прочь!

– Я прошу прощения, – начал Виктор, – вы не поможете мне? Тут такая беда, такая беда случилась…

– Чем я могу тебе помочь? – нахмурился кучер и поправил черный цилиндр на голове.

– Подбросьте до города, любезный. Я очень устал и хочу есть. Боюсь, что этот путь для меня станет мучительнее смерти.

В это время позади дилижанса появилась Даша. Держа в руках два заряженных пистолета, она незаметно подошла к дилижансу и, распахнув дверцу, взяла находящихся внутри на мушку. Кучер, услышав шум, резко обернулся, но увидеть ничего не успел – девушка уже забралась внутрь. Снова повернувшись, он увидел прямо перед своим носом горящее лезвие рапиры и довольную ухмылку Виктора.

– Руки держи на виду, – сказал иномирец. – И медленно слезай со своего насеста.

Пока кучер аккуратно спускался на тракт, Даша вывела из дилижанса двоих пленников – мужчину и женщину средних лет, совсем не понимающих, что происходит. Их костюмы сильно походили на те, что подобрала для этой операции Даша, и это не могло не радовать.

– Вы нас с кем-то перепутали, – залепетал мужчина. – Мы не богачи! У нас нет высоких титулов или положения во дворце, мы…

– Молчать! – рявкнула Даша. – Отдайте мне приглашения на праздник, и никто не пострадает. Живо!

Спорить с женщиной, держащей в руках огнестрельное оружие, никто не стал. Приглашения быстро перекочевали из сумки мадам в сумку Даши, после чего Виктор связал всех троих вожжами кучера и старой льняной веревкой, найденной в дилижансе. Бедолаг усадили внутрь транспорта и строго-настрого приказали не вылезать до завтрашнего утра.

– И они, по-твоему, действительно будут там сидеть? – удивленно спросил Виктор.

– Ты не поверишь, на что способна сила рун, если в ней немного разобраться. Я им не просто дала приказ. Я им его внушила! И они действительно пробудут внутри кареты еще, наверное, пару часов, не меньше. А за это время сюда прибудут доверенные лица Рагнара и увезут их в далекие дали, если верить письму моего друга.

– И что с ними будет? Их убьют?..

– Не думаю. Подержат пару месяцев на совсем уж жиденьких харчах, потом отпустят. Нам этого времени хватит с головой. Ну готов, шпиен?

Виктор помпезно отсалютовал и стал отвязывать коней. Взобравшись на одного из них, он неуверенно поерзал в седле и неспешно направил скакуна в сторону столицы. Даша сделала это на порядок быстрее и пустила свою лошадь галопом, так что она быстро обогнала своего товарища и, обернувшись, показала ему язык, прокричав что-то вроде «Догоняй, неудачник!».

Последние двести метров до дозорного пункта возле огромного открытого барбакана преодолели уже рысью. Путь всадникам преградили трое рядовых латников с длинными пиками и один сержант, как гласили нашивки на его нагруднике. Щекастый офицер лениво поприветствовал «гостей» и оглядел их со всех сторон, прищуривая то один глаз, то другой. Наконец спросил:

– Вы неместные, да? Откуда и куда? С какой целью прибыли в город?

Виктор уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Даша его опередила. И верно, подумал землянин, у девушки заранее подготовлены ответы на все вопросы, так что нечего ему встревать в подобные беседы.

– На праздник прибыли конечно же, – хмыкнула Даша. – У нас приглашение от самого герцога.

Сержант сразу же вытянулся и отошел в сторону, уступая дорогу знатным путникам. Рядовые последовали его примеру.

– Ну вот. А ты боялся, глупый, – усмехнулась девушка, отъехав от стражей на порядочное расстояние.

– Я не этих боялся, а тех, кто станет проверять приглашения во дворце. Вот будет потеха, если нас все-таки кто-то узнает! Ну в смысле не нас, а тех, за кого мы будем себя выдавать.

– Надеюсь, эльдормен Джеймс Берк и его возлюбленная жена Лара скоро придут в себя и с ними не случится ничего плохого. А мы пока сыграем роли этих ребят настолько хорошо, что никто и не заменит подмены. Как настроение, кстати?

– Так себе. Лодыжки трясутся, и тошнит слегка.

– Это от волнения. Дыши глубже и наслаждайся праздником.

Джеймс-Виктор и Лара-Даша чинно прошли через ворота и оказались на одной из гостиничных улиц, где на каждом шагу стояли пабы и таверны, предлагающие свободные номера. Разные плакаты призывали путешественников остановиться и отведать наивкуснейшего мяса по эту сторону океана, и Виктор даже на миг возжелал набить свое брюхо до отказа, но вдруг вспомнил старую поговорку: «На банкет надо приходить голодным» и поборол в себе это низкое желание. Даша же умудрилась откуда-то достать спелое красное яблоко и сейчас заманчиво хрустела им, одной рукой держась за поводья.

Дух празднества ощущался буквально во всем. Основным толчком к хорошему настроению стал призыв герцога отказаться сегодня от работы в пользу народных гуляний. А те, кто беспокоится за свой карман, могут расслабиться: по городу будут ходить специально обученные кормильцы с бесплатными закусками и напитками. Потому все улицы были забиты до отказа донельзя улыбчивыми и приветливыми гуляками.

– Отличный день, да, муженек? – подмигнула Даша кавалеру.

– Мне немного неуютно в толпе. – Виктор расстегнул верхнюю пуговицу рубашки: та оказалась немного мала и в некоторых местах слишком плотно прилегала к коже. – Да и вообще, кони еле передвигают копытами. Может, лучше пешком?

– Знать на своих двоих не путешествует, – сказала девушка слегка расстроенно. – Придется потерпеть.

Виктор крепко сжал зубы и с досадой проследил за брошенным Дашей огрызком яблока в сторону ближайшей урны. Снаряд угодил точно в цель, и девушка просвистела победный марш.

– Подобных праздников в году – всего ничего, – продолжала она. – Нет, серьезно. В нашем мире, и в особенности в нашей стране, принято отмечать что угодно. День тракториста? Накатим! День памяти жертв массового пермского вымирания? По сто грамм каждому! Умер дядя Ваня из соседней деревни? Три недели беспробудных поминок! Я уже не говорю про крупные праздники, такие, как Новый год или День Победы, которые сопровождаются всенародными гуляньями и являются, чаще всего, только лишь поводом сам знаешь для чего. А здесь прямо-таки утопия какая-то. Начало нового года не отмечается абсолютно никак. Не будет тебе дедушек морозов, снегурочек, хороводов вокруг елочки, мандаринов и подарков в красных коробочках. Зато отмечают так называемое Полугодье посреди лета. А если ты вспомнишь, что здесь год длится больше пятисот суток, то можешь представить, что по-нашему времени этот праздник проводится раз в полтора земных года. И соль его не в как можно большем употреблении всяческого зелья, а, не поверишь, в прощении всех друзей и врагов, в отказе от разных обид и иных негативных чувств. Также в этот день принято делать предложение руки и сердца своим вторым половинкам. Такие дела. А больше крупных праздников и нет. Понимаешь, почему все так рады незапланированному и единственному в своем роде празднику в честь всеми любимой герцогской дочки? А ведь женишок-то до сих пор так и не выбран!

Виктор чуть не свалился с лошади. Услышав последние слова Даши, он резко остановился и с вопросительно изогнутыми бровями воскликнул:

– Что? Как это не выбран?..

– А вот так, – пожала плечами его спутница. – В герцогстве есть свои традиции, которые не нарушаются уже сотни лет. Одна из них – это великий турнир, который проводится в честь исключительно женских персонажей среди высшей знати, да и то только по поводу замужества. Но свобода выбора у леди отсутствует, а потому им приходится принимать в качестве мужа того, кого выберет госпожа Судьба. Я акцентирую на этом твое внимание, потому что жених выбирается не отцом и не кем-то еще, а определяется на турнире. Что это такое, надеюсь, объяснять не надо? Боевые лошадки, тяжелые доспехи, длинные тупые копья для выбивания противников из седел – все, что надо для счастья! Победитель в тот же вечер поведет свою невесту на супружеское брачное ложе, где лишит ее столь горячо хранимой девственности. На следующее утро окровавленную простыню вывешивают как чертов штандарт над подоконником, чтобы каждый прохожий мог убедиться в уже потерянной «нетронутости» леди и нарушении этой самой «нетронутости» женихом. Такие дела. Да, немного по-варварски, но таковы традиции. В нашем мире когда-то было практически то же самое.

– В нашем мире все это было давным-давно, а здесь это происходит прямо сейчас, – угрюмо ответил Виктор. – Ну ладно, нам ведь не надо ни в чем участвовать. У нас другая задача, да?

Даша игриво пожала плечами и демонстративно отвернулась в другую сторону, промолчав.

– Эй, что ты задумала? Я… я не собираюсь сражаться за какую-то там леди-оливку!

– Леди Оливию, – поправила его девушка. – Да не дрейфь ты, это просто запасной план. Если что – будешь отвлекать всех красочным зрелищем на ристалище, неуклюже размахивая копьем и летая из стороны в сторону от сильных ударов в грудь. Ничего страшного с тобой не случится, это ведь всего лишь театрализованное представление с малюсенькой долей актерской импровизации…

Виктор с трудом проглотил подступивший к горлу комок и плюнул на все это Средневековье с его жестокими игрищами. По сути дела, Виктор был совсем не воинственным человеком, а потому насилие ему претило. Он желал поскорее отделаться от всего этого, помочь Даше с ее печатью, затем приняться за свою и, наконец, сбежать в любое безлюдное место и там вдоволь насладиться одиночеством. Но, увы, возможность побыть одному могла появиться у Виктора еще очень не скоро.

– Я тебе рассказывала о герцоге? Его светлость Герберт Чаризз стал для меня настоящим кумиром после того, как я прочитала его довольно внушительную биографию. Этот благородный муж, как и ты, лишился любимой жены уже довольно давно – лет пятнадцать назад. Оливия была тогда малюткой, а потому мать свою совсем не запомнила, да и не важно это. Не о ней речь. Его светлость по юности старался вести себя агрессивно, даже поддерживал политику своего отца – держал пепельников от себя на расстоянии вытянутой руки, не ближе. Оттого и шла вся агрессия. Периодически на границах с ханством возникали стычки, и явных победителей в них не было. Но чуть позже что-то сильно изменило Герберта, и он вдруг решил отказаться от военизации государства в пользу развития социальной составляющей герцогства. Таким образом, он построил в столице разветвленную сеть акведуков, которые поставляют воду в сотни домов непрекращающимся потоком, разработал десятки шахт с полезными ископаемыми и разными драгоценными камнями, выделил кучу грантов своим ученым, тем самым выдвинув науку на первое место среди прочих приоритетов… Но и о защите он не забывал. Но вместо того чтобы кого-то рубить в капусту, он постоянно улучшал находящиеся в состоянии «спячки» войска, заменяя их вооружение и обмундирование на более новое и современное, а также нанимая лучших тренеров для поддержания бойцов в форме. При всем этом великолепии его заслуг народ даже не стал особо возражать по поводу возросших налогов, потому что в кои-то веки закончилась «голодная» эпоха, которая была верным спутником как минимум четырех предыдущих правителей, предков нынешнего герцога.

– Как его к святым еще не причислили? – усмехнулся Виктор. – У нас бы на Земле с него уже иконы писали, причем еще при жизни, да памятники из золота отливали.

– Ну практически так тут дела и обстоят. Церковь Света является основной государственной религией, а потому она яростно защищается герцогом от иноверцев. А те, в свою очередь, заявляют, что нынешний правитель ниспослан нам самими богами, и будет он править еще долгие-долгие десятилетия. К сожалению, у его светлости нет сына, а бастарды, если они и есть, на трон никаких прав не имеют, и потому однажды место герцога придется занять тому, кто осчастливит браком его дочурку. Но такая рокировка предстоит еще очень не скоро, так что причин для беспокойства никаких нет. Хотя большинство уверено, что после ухода Герберта на покой все снова придет в упадок, и новый алчный правитель вернет герцогство в «голодную» эпоху.

Виктор пожал плечами и увел коня в сторону: толпа стала совсем непроходимой. Даша последовала примеру товарища, и вместе они продолжили движение по краю дороги, почти упираясь боком в стены домов. То и дело под копыта норовили прыгнуть маленькие дети, совсем еще не ведающие ответственности за собственные поступки, и Виктору то и дело приходилось тормозить своего скакуна, чтобы никого ненароком не затоптать. Да и сама лошадь была хоть и послушной, но нового всадника приняла с явной неохотой и приказы выполняла как-то лениво, с задержкой, вполсилы.

– У Рагнара как-то был пустынный скакун, – сказала Даша. – Их уже почти не осталось, потому что глупые пепельники перебили всех ради странных желез в груди, которые могли перерабатывать почти любое вещество в жир. Ну знаешь, грызут эти кони кактус, а он у них в организме превращается в скользкое желе из чистого жира. Как следствие – животные были очень пухлыми, но их это мало смущало. Они могли выживать даже в лютую жару, тогда как человек или пепельник превращались в обугленную головешку. Так вот, когда Рагнар на этой лошадке появлялся в городе, все расступались в стороны, потому что вонял он, прости за столь мерзкие подробности, как скунс в брачный период. Нам бы сейчас такого, хе-хе…

– Да на кой ляд нам этот твой жирный вонючий конь сдался? Нас тогда во дворец не пустят. К тому же это привлечет к нам повышенное внимание, и тогда шансы на успешное проведение операции упадут до абсолютного нуля.

– Какой-то ты пессимист, Витенька, – усмехнулась Даша. – Расслабься. Как бы там ни было, какие бы несчастья нас ни поджидали, какие бы невзгоды ни остались за плечами, я рада, что все еще жива, а не валяюсь престарелым безруким овощем на нашей планете. Да и тебе бы стоило не грустить. Всяко лучше, чем гнить в сырой земле, да?

– Пожалуй, ты права, – задумался Виктор. – Я, вообще-то, всю жизнь старался быть позитивным, несмотря на потерю жены. И даже годами не видя родственных лиц, я не отчаивался, писал письма детям, все ждал от них ответа… Мне они отвечали с неохотой, это чувствовалось. Еще бы – кому нужна обуза в виде умирающего от рака старика?

– Ну так и верни себе этот настрой, солдат, – скомандовала девушка. – Равнение на меня. Воспрянь духом и целенаправленно иди вперед, не думая о плохом.

За разговорами время пролетело незаметно. Путь в плотной толпе оказался более долгим, чем планировалось, а потому к дворцу подошли с получасовым запозданием и наткнулись на еще одну толпу: сборище приглашенных на праздник. Пока ждали своей очереди, Виктор успел разглядеть этот архитектурный ансамбль в мельчайших подробностях.

– Какая красотища, – только и вымолвил он, оглядывая сооружение.

Герцогский дворец находился на высоком холме, к которому вела крутая мощеная дорога. Еще на подходах к комплексу все приобретало максимально ухоженный и богатый вид: аккуратно стриженные деревья и кусты, вычурные кованые заборы и калитки, мраморные скамьи и достойные самого герцога чугунные фонарные столбы. Сам же дворец, окруженный высоченными стенами с целым взводом стражников, оказался воистину огромен. Даша заверила Виктора, что в главном зале могут с легкостью уместиться две, а то и три тысячи человек. Основное здание, выложенное из серого кирпича, было как минимум пятиэтажным, и каждый из этих этажей тянулся ввысь на добрый десяток метров. Каждый этаж казался несколько уже предыдущего, поэтому дворец напоминал невообразимых масштабов свадебный торт. Углы каждого этажа украшали объемные фигуры крылатых существ, напоминающих то ли ангелов, то ли гарпий, а на самой крыше расположились пять башен с острыми красными навершиями. Четыре из них находились у самых краев алой черепичной кровли, а пятая – выше остальных в три раза – гордо возвышалась в самом центре. Разумеется, на каждом остром выступе здания висели флаги и знамена Авельонского герцогства, а над прекрасными коваными воротами гордо сиял в лучах двух солнц герб семьи Чаризз.

Всех гостей тщательно проверял целый штат охранников. Оружие проносить с собой не запрещалось, но особо странные для банкета элементы вооружения, такие, как ручные мортиры или длиннющие двуручные мечи, на входе изымались, что вызывало недоумение у владельцев этой экзотики. Даша свои пистоли на всякий случай затолкала под подол платья, хотя на подобные огнестрелы охрана внимания не обращала. А вот за свою рапиру Виктор совсем не беспокоился – подобные штуки висели на поясе у каждого третьего. Самому же тщательному осмотру подвергались господа в красивых цветастых робах с золотыми посохами. Ими были некоторые знатные персоны из штата священнослужителей. Почему те подвергались такому вниманию – Даша объяснить так и не смогла.

Когда подошла очередь Виктора, он громко откашлялся и сменил выражение лица на натянуто-помпезное, чтобы каждый мог увидеть в нем самодовольного напыщенного индюка. Видимо, строить из себя важную шишку было не так уж и сложно, потому что охранники, лишь мельком взглянув на Виктора и проверив его приглашение, без особых эмоций произнесли обязательное торжественное приветствие и пропустили его во внутренний двор. Даше же проверяющие улыбались, а один из них даже имел наглость пригласить ее на вечернее свидание, но после того, как девушка что-то ему шепнула, тот бросил угрюмый взгляд на Виктора и продолжил свою монотонную работу.

– Что ты ему сказала? – поинтересовался Виктор.

– Сказала, что, если этот хрен еще раз со мной заговорит, ты голыми руками вырвешь ему жабры и натянешь их ему на уши. Сойдет?

Виктор закашлялся. Постучав себя по груди, он что-то пробормотал и отвернулся, чтобы охранники не сверлили его своими взглядами.

– Ладно, Джеймс, идем. – Даша взяла своего кавалера под руку и спрятала свое лицо за веером.

– Идем, возлюбленная Лара, – хмыкнул Виктор, направляясь к входу во дворец.

Дорожка во внутреннем дворе разветвлялась на три. Одна из них уходила за комплекс, другая лежала к главному входу, а третья остановилась у красивого гранитного фонтана, вокруг которого вырос небольшой рябиновый скверик с уютными лавочками и кормушками для странных оранжевых птиц, напоминающих земных голубей с очень длинным и пышным хвостом. В фонтане стояла статуя, по всей видимости, герцога-основателя дворца, имя которого Виктор даже и знать не хотел, чтобы не забивать свою голову ненужной информацией. Даша решила, что вместе они сюда еще обязательно вернутся, и лучше всего – ближе к закату, чтобы насладиться вечерней прохладой и пением птиц.

Парочка, не обращая внимания на заинтересованные взгляды, проследовала прямиком во дворец, не задерживаясь во дворе. Пользуясь советами Даши, Виктор постоянно выравнивал то и дело горбящуюся спину и чинно поднимал подбородок. Когда мимо проходила какая-нибудь персона или группа персон, Виктор чуть опускал брови и коротко, но плавно кивал головой, после чего произносил пару слов приветствия и шел дальше. Даша, не отцепляясь от своего кавалера, делала некое подобие реверанса и не произносила ни слова, как того и требовали здешние манеры.

Главный вход был открыт. На пороге стояли как каменные истуканы двое высоченных гвардейцев в парадных доспехах и с золотистыми хохолками на полностью закрытых вытянутых шлемах. Эти ребята опирались на двухметровые алебарды, обвязанные сотнями разноцветных ленточек, и каждый входящий через эти ворота привязывал еще по одной. Виктор сперва запаниковал, потому что у него никаких ленточек с собой не было, но Даша, как обычно, спасла ситуацию и вытащила из рукава две льняные полоски и привязала их к древкам оружий стражей.

– Традиция, – пояснила девушка. – Ничего не поделаешь. Да расслабься ты, муженек: судорожно бегающие туда-сюда глазки выдают тебя с потрохами.

Виктор, кивнув, провел свою даму внутрь. Перед гостями предстал величественный банкетный зал, по краям которого ломились от количества яств длинные обеденные столы. Где-то вдалеке виднелся и герцогский стол, за которым возвышались три трона: два обычных – по бокам и один самый большой – в центре. С потолка свисали громадные люстры, в каждой из которых сияла не одна тысяча свечей, и у Виктора перехватило дыхание, когда он представил, как трудно было их зажечь. А когда он увидел пролетающих под потолком оранжевых птичек с горящими ветошками в лапках, то и вовсе обомлел. И вся эта свечная головоломка совершенно четко отражалась в идеально налакированном паркетном полу, отчего весь зал казался вне пространства и времени, словно это было отдельное праздничное измерение для высокопоставленной знати. Лишь спустя несколько минут после детального осмотра этих красот Виктор понял, что все время рот его был от удивления распахнут, и выглядело это наверняка очень глупо.

– Фениксы, – сказала Даша, показывая на потолок. – Ну не настоящие, конечно. Они не сгорают в собственном пламени и не возрождаются из пепла. Просто это такой вид южных птичек, которые почему-то оказались очень умными и легко приручающимися. Можешь быть уверен: если их хозяин-птицелов укажет в твою сторону, они без промедления подожгут тебя своими ветошками, а потом проклюют череп и устроят в твоих мозгах гнездо для яичек и будущих птенчиков.

Зал не пустовал. Большинство гостей приехало из провинций, так что они были довольно голодны, и еда на столах оказалась для них как нельзя кстати. Но приглашенные из Авельона в большинстве своем решили в данный момент отказаться от трапезы в пользу общения друг с другом, выяснения последних новостей и хвастовства своими достижениями. Большинство гостей были одеты так же странно, как и Виктор с Дашей, и аналогично им ходили лишь парами. За отдельным небольшим столом восседала целая делегация детей всех возрастов, которым, судя по их заливистому смеху, было очень весело: их развлекала бригада размалеванных клоунов-скоморохов.

А в одном из углов на высоком постаменте расположился музыкальный коллектив. Семеро музыкантов в черных костюмах и широкополых шляпах играли на лютнях, флейтах, трубе и лире, арфе и даже на целой ударной установке с двумя большими барабанами и мириадами разномастных колокольчиков. Перед музыкантами гордо стоял и пел на незнакомом языке довольно низкий, но крепкий в кости и слегка полноватый пепельник во фраке, с головы которого падали на плечи вплетенные в кудрявую шевелюру громоздкие золотые цепи. Чуть поодаль от коллектива, ведомый тощим дирижером в белом церковном облачении, мелодично подпевал детский мальчишеский хор.

Кто-то плясал. Кто-то общался. Кто-то набивал свой живот казенными угощениями. Виктор довольно осмотрелся и стал думать, чем же ему заняться в первую очередь. Но как только его взгляд упал на входную дверь, лицо его от ужаса побелело, и он невольно спрятался за спину своей спутницы.

– Что? Что такое? – нахмурилась Даша.

Виктор не ответил. Он коротко указал на новых прибывших гостей и тихонько пискнул от ужаса: в сопровождении уже знакомого иномирцу Палача в черном облачении прибыл, довольно оглядывая убранство зала, его преосвященство Клод Люций, епископ церкви и главный инквизитор. Оба нежеланных гостя были тотчас обслужены подбежавшими лакеями, и пару священнослужителей отвели в помещение, не предназначенное для обычных гостей – по всей видимости, к самому герцогу.