Текст книги "Иномирец"

Отдохнув и обрадовавшись отличным новостям, Виктор и Даша собрались было в путь, но на выходе их задержала бабушка Мильха. Она подарила путникам пусть старые и жесткие, но все же теплые шубы. Весь Арвенх пожелал своим новым защитникам удачи и попросил поскорее возвращаться, пока разбойники не пришли за очередной порцией дани, возможно, даже кровавой.

И иномирцы остались совсем одни против целого леса. Следуя полученным от старосты подсказкам, они меньше чем за сутки интенсивно прошагали такое расстояние, какое не смогли бы преодолеть даже верхом. Их подгоняло возбуждение и предвкушение скорой победы, к которой они стремились столь долго и упорно. Когда усталость начинала одерживать верх, Виктор брал Дашу за руку, и вместе они старались объединять силы своих рун, создавая непреодолимый барьер бодрости и решимости. Возможно, именно из-за такого настроя их не трогали дикие звери – снежные барсы, голодные медведи-шатуны и озлобленные стаи тощих волков просто обходили путников стороной, хотя Виктор и без того был готов к бою хоть с целой армией разъяренных хищников.

Заледеневшего берега моря они достигли поздней ночью. Где-то на горизонте горело полярное сияние, и Даша посчитала это хорошим знаком, хоть в подобные суеверия она не верила. Виктор тоже воодушевился этим переливающимся зрелищем и с удвоенным рвением продолжил поиски тайного герцогского склепа.

Путники искали эту гробницу до самого утра, и с каждым часом прочесывания покрытой высокими сугробами местности настроение их падало. Решимость медленно, но неуклонно угасала, а вместе с ней терялась и уверенность в скором успехе. Неожиданно Даше снова стало нехорошо, но от помощи она отказалась, стараясь самостоятельно держаться на своих двоих. В конце концов Виктор все-таки подхватил спутницу одной рукой, а другой зажег яркий огненный шар, дабы он послужил им импровизированным фонарем.

Вскоре Даша потеряла сознание, и Виктор понял, что это совсем не из-за усталости. Срок девушки стремительно подходил к концу, и если ей не помочь прямо сейчас, в этот самый момент, то потом станет уже слишком поздно.

Виктор глубоко вдохнул и призвал очередную порцию бодрости. Второе дыхание не преминуло явиться, даровав иномирцу еще пару часов прилива энергии. Мышцы вновь затвердели, дыхание выровнялось, а пламя в левой ладони разгорелось с новой силой. Виктор перекрыл в своем сознании все, что могло его затуманить. Теперь все его мысли были лишь о цели, о склепе. Последнее слово засело в голове как назойливый клещ, впившийся в кожу. Оно все звучало и звучало прямо над ухом: «Склеп. Склеп. Склеп».

А на фоне этого монотонного надоедливого речитатива гремели часы из дворца. Бом-бом. Склеп. Бом-бом. Склеп. Бом-бом.

И неожиданно все вокруг прояснилось. Виктор заметил вдалеке какое-то бледное зеленоватое свечение, но что это – разобрать не смог. Он зашагал к этому свету через сугробы, постоянно обо что-то спотыкаясь. Пламя пришлось потушить, чтобы взять Дашу на руки, и Виктор почувствовал себя настоящим атомным ледоколом, пробираясь сквозь такие почти непреодолимые препятствия. Вдобавок ко всему снова повалил снег, и поднялся пронизывающий до костей ветер. Где-то вдалеке раздались пугающие раскаты грома.

И как только Виктор достиг нужной точки, свечение пропало. Но никакого склепа здесь не наблюдалось, равно как и вообще хоть чего-либо, что могло этот свет излучать. Разозлившись на очередную неудачу, на плохую шутку Судьбы, Виктор уложил Дашу под одним из деревьев и протяжно закричал, выплескивая накопившуюся в нем за время всего пребывания в этом мире злость, ярость и иные негативные эмоции. Как же так, думал он, неужели все закончится именно так? Неужели весь этот путь, который он проделал, оказался пустой тратой времени и сил? Зачем Лагош поступил так подло, забросив его так далеко от родной Земли и повесив на него такую непосильную задачу?

Виктор разозлился на себя, Лагоша, Судьбу и сам Свет настолько сильно, что одним рывком сорвал с пояса ножны с клинком и со всего размаху выбросил его куда-то в сторону, после чего, чувствуя себя абсолютно побежденным, без каких-либо сил или желания искать, свалился в сугроб и прижал колени к груди.

А где-то рядом послышался глухой звук: падало что-то большое. Приподняв голову и оглядевшись, Виктор раскрыл от удивления рот. Губы его застыли в безмолвном вопле то ли непонимания, то ли, наоборот, – осознания происходящего. Выброшенный Пакемберг упал прямо на камуфляжный настил из сосновых ветвей, засыпанных снегом, и вся эта защита разом рухнула в глубокую рукотворную яму, которую она и прикрывала от посторонних глаз.

Виктор тут же вскочил на ноги и подбежал к яме. К ее дну по стене спускалась потрескавшаяся, почти истертая, но все же каменная и все еще целая винтовая лестница. А далеко внизу, куда упал Пакемберг, виднелась закрытая на засов дверь.

– Черт возьми, – выругался Виктор, хлопнув себя по лбу, и повернулся к Даше. – Черт возьми, мы нашли, мы нашли его!

Воспоминание из прошлой жизни, причем совсем недавнее, вдруг встало перед его глазами. Виктор Евгеньевич Богданов, умирающий от рака старик с Земли, с трудом протискивается между грязными могилами на кладбище и сетует на кучи мусора, которые никто не в состоянии убрать. Вот он медленно подходит к месту вечного упокоения своей любимой жены Лизы и сидит рядом с ней целую ночь, ведя с давно почившей возлюбленной непринужденную беседу-монолог. То чувство конечности происходящего, смертности всего бытия, меланхолии, грусти и вселенской тоски – все это сейчас ворвалось в разум Виктора, принесло целый разряд ощущения безысходности, но в то же время вернуло уважение к предкам, не своим праотцам, а к предкам любой цивилизации, к тем, кто давным-давно истлел и оставил после себя лишь увядающие воспоминания.

Дверь поддалась с трудом. Она не была заперта, нет. Напротив, услужливый рычаг справа от нее словно говорил: «Давай же, нажми на меня!» И Виктор незамедлительно дернул этот рычаг, на всякий случай поворачиваясь к проходу спиной и прикрывая от возможных ловушек лежащую на его руках без сознания Дашу. Но никакой подлости не произошло – где-то в глубине сооружения заработал дверной механизм. Заскрипев и загудев, он с натугой и кучей поднятой в воздух пыли медленно отворил перед путниками дверь и замолк.

Подземная гробница хоть и принадлежала самому знатному роду во всем герцогстве, но сказать по ней этого было совершенно нельзя. Длинный узкий коридор с поддерживающими потолок стальными балками казался красивым, опрятным, но не вычурным и уж явно не герцогским. Неспешно шагая по мощенному плитами полу, Виктор по пути зажигал висящие на стенах факелы, причем сейчас ему для этого не требовалось касаться их руками. Один взгляд на факел – и вот он уже ярко горит, заполняя помещение колышущимся светом, слегка потрескивая от собственной древности и поднимая к потолку едва чернеющий дымок.

В конце коридора находилась еще одна дверь, на сей раз слегка приоткрытая. Она не выглядела крепкой, потому что единственной металлической частью в ней была железная ручка, а все остальное оказалось лакированным деревом. Отмахнувшись от свисающей с потолка паутины, Виктор ногой отворил дверь и втиснулся вместе с Дашей в невысокий проход.

Сразу за дверью находилось небольшое округлое помещение всего дюжиной метров в диаметре. Здесь факелов не было, зато в самом центре комнаты стоял окруженный мелкой решеткой постамент с ритуальным кострищем. Виктор зажег его и на миг даже испугался того, что увидел: вокруг него, прямо по периметру стен, грозно возвышались до самого потолка тринадцать невероятно красивых, но в то же время пугающих саркофагов, один из которых все еще оставался открытым, ожидая в свое лоно нынешнего правителя Авельона – Герберта Чаризза. На крышке каждого саркофага, практически повторявшего строение тела человека, но увеличенного в полтора раза, был изображен какой-нибудь бог из церкви Света, о которых Виктор услышал накануне от отца Мильха. Глаза каждого из божеств, похожие на рубины размером с персик, ярко отражали зажженный в центре помещения свет, но они не выглядели при этом зловеще или пугающе. Напротив, взгляды божеств на саркофагах источали умиротворенность, монументальность и что-то иное, неуловимое для непосвященного человека.

Виктор аккуратно положил Дашу на пол, прислонив спиной к стене, а сам тем временем постарался прийти в себя от увиденного и начал поиски того, зачем он, собственно, сюда пришел. Книга должна была находиться где-то здесь, в этой самой комнате, в такой дали от цивилизации, тепла и комфорта. На миг Виктор представил, насколько же далеко его забросило от родной Земли, на которую обратного пути уже нет и никогда не будет. По его замерзшей щеке скатилась одинокая скупая слеза. Разозлившись на собственную плаксивость, Виктор резко смахнул ее и решительно принялся за поиски.

Кроме массивных саркофагов в помещении находилось несколько крупных сундуков с личными вещами и драгоценностями всех упокоенных здесь правителей древности. Они тоже не были закрыты, как и входная дверь, так что Виктор без труда стал тщательно обыскивать каждый из них. Тут было всякое: ценные книги, личные дневники, золотая посуда, превосходное оружие, дорогие украшения, в том числе и короны, одежда, обувь и даже портреты находящихся в этой комнате герцогов. Все это, кроме литературы, Виктора не интересовало, поэтому он достал все написанные от руки тома, аккуратно смахнул с них пыль и стал по очереди их просматривать. Попадались ему и «Жизнеописание Шульца Чаризза, четвертого герцога Авельонского», и «Тайны астрологии, книга третья», и «Сказ о хане Лундуке, охотнике Буртаге и прекрасной царевне Зундурбук», но ни одна из этих книг явно не могла претендовать на титул той самой Книги Сожалений, которую якобы нельзя читать, но ради которой даже последний вор готов был рискнуть жизнью, чтобы выкрасть ее прямо из-под носа церкви и всего Ордена. Виктор вдруг решил, что он обязательно ее прочтет после того, как все это закончится, потому что раз эти знания так тщательно скрывают и охраняют, значит, их обладатель получит невиданную силу, власть или что-нибудь подобное. Но для начала Книгу все-таки предстояло отыскать.

– Да где же ты, черт возьми?! – снова разозлился Виктор, по третьему кругу обыскивая каждый сундук. Ни в одном из них искомая вещь не наблюдалась. Тогда иномирец оставил сундуки в покое и стал внимательно осматривать стены и сами саркофаги, надеясь, что разгадка кроется именно в них. Но молчаливые боги с рубиновыми глазами ответ давать не желали. Виктор проверил их на наличие секретных рычажков или кнопок, подергал за каждую выпирающую из них деталь, но все оказалось тщетно: если в этом помещении и находилось что-то тайное, то оно было скрыто настолько хорошо, что простой человек никогда не додумается, где это искать.

Потратив на безрезультатные поиски почти целый час, Виктор вдруг вспомнил о Даше, что лежала рядом. Он присел рядом с ней и, убедившись в наличии пульса, попытался разбудить девушку легкими шлепками по лицу. Даша на эти действия никоим образом не отреагировала и продолжила лежать тряпичной куклой. Ее дыхание замедлилось, а кожа похолодела, и Виктор готов был поклясться, что он буквально чувствует, как черная когтистая лапа смерти уже тянется по коридору с факелами. Даже послышались шаги, от которых Чарли вдруг занервничал и стал летать по помещению кругами.

– Стоп. Что? – нахмурился Виктор, подходя к двери и выглядывая в коридор. Если смертельная длань ему почудилась, то шаги определенно были настоящими. Причем шагал не один человек, а сразу несколько, заставляя скрипеть сугробы и ломаться ветки. Виктор стоял, наблюдая за коридором, не в силах сдвинуться с места от закравшегося в его сердце ужаса. И вот он уже услышал, как тяжелые каблуки ступили на разваливающиеся ступени, как ноги ускорили темп, и звуки шагов с каждым мигом становились все громче и громче. Казалось, что даже ветер смолк, затаившись, испугавшись непрошеных гостей. А Виктор все продолжал ждать, попутно перебирая десятки вариантов, кто мог отыскать его в такой далекой и дикой глуши.

Сперва появились тени. Они быстро увеличивались, знаменуя появление кого-то нежданного. Через пару мгновений в коридор твердой поступью вошли друг за другом несколько человек, и Виктор не сразу понял, кто это идет. А когда все-таки разглядел, громко выругался и резко захлопнул дверь, после чего придвинул к ней два сундука, взгромоздив их друг на друга.

– Открывай, лжеграф, твоя песенка спета, – зарычал верховный инквизитор Клод Люций. – Открывай немедля, во имя Света, и мы, возможно, сохраним тебе жизнь, если ты раскаешься в своих злодеяниях и согласишься на сотрудничество!

Испугавшийся резкого голоса Чарли вдруг взмыл под потолок и уселся на верхушке одного из саркофагов. Спускаться вниз он явно не собирался.

– Нет уж, ваше преосвященство, – крикнул в ответ Виктор, – проваливай отсюда! Оставь меня и Дашу в покое!

– О, твоя подружка тоже с тобой, да? Ох, как много она нам насолила, ты и представить себе не можешь! Столько вылазок в храм… столько обращенных в полнейший хаос библиотек… и после такого святотатства ты смеешь ее покрывать?! Послушай меня, девчонка, ты проиграла свою маленькую войну! Твой горячо любимый покровитель Рагнар Черный сегодня утром был вздернут на самой высокой рее «Принципио», корабля адмирала Николаса Шарпа! Что, каково себя чувствовать загнанной в угол крыской, а?

Виктор поблагодарил судьбу за то, что Даша этого не слышала. Подумав, он сказал:

– Тебе не взять нас живыми. Мы будем драться до последнего вздоха!

– Ну скажи, зачем тебе это? Обманул все герцогство, предал Герберта Чаризза, обесчестил его единственную дочь. А теперь бежишь непонятно куда и непонятно зачем. К чему все это? К чему, если ты все равно в таком темпе напорешься на наши инквизиторские клинки?! Как видишь, нам не составило труда отыскать тебя даже в этой глуши. Склонись перед нашей силой, силой Света и величием его светлости!

Виктор сейчас с удовольствием повторил бы эпизод из одного давным-давно просмотренного им фильма, где герой, запертый и окруженный, впускает своих преследователей внутрь, дает себя схватить и показывает всем гранату с выдернутой чекой, после чего взрывает всех и вся, в том числе и самого себя. Но у Виктора с собой не было и быть не могло никаких гранат, так что идея на первый взгляд казалась абсолютно безнадежной.

А что, если…

Виктор представил перед собой огромный огненный шар, гораздо больше, чем он когда-либо создавал, превосходящий своими масштабам даже герцогский дворец. Четко его сформировав в своем сознании, с трудом сжал его сперва до размеров арбуза, затем до яблока и в итоге уменьшил снаряд до маленькой вишенки. Маленькая огненная ягодка только казалась на вид безобидной – на самом же деле она содержала в себе всю мощь первоначально задуманного пламенного «привета». И в нужный момент его можно было мгновенно увеличить всего лишь при помощи одного мысленного посыла.

– Эй, ты чего это там замолчал? – спросил инквизитор. – Послушай, Викферт, или как там тебя… я даю тебе последний шанс сдаться добровольно, иначе мы выламываем дверь, и ты со своей подружкой умрешь медленной и мучительной смертью. Выбирай свой путь, предатель. У тебя есть минута на раздумья.

– Что за мода пошла – смертью нас пугать? Пф-ф.

Виктор в очередной раз оглядел Дашу – та была совсем плоха. Он снова попытался ее разбудить, чтобы проститься с ней, но та никак не реагировала и, похоже, почти не дышала. В смятении Виктор несколько секунд бегал по помещению, судорожно пытаясь отыскать то, что не смог найти за все проведенное здесь время, но это, разумеется, не принесло никаких результатов. Почти потеряв контроль над собственным самообладанием, он все-таки заставил себя собраться и принять бой достойно. Взяв в правую руку рукоять Пакемберга, а в левую – уменьшенный до размеров ягоды огненный шар, Виктор принял боевую стойку, встав прямо напротив саркофагов, и с вызовом посмотрел на забаррикадированную дверь. Вся его новая жизнь, начиная с первого появления Лагоша, пронеслась перед глазами, не вызвав абсолютно никаких негативных впечатлений. Виктор вдруг понял, что все произошедшее с ним в этом мире ему понравилось – интересным выглядел даже тот факт, что его однажды продали как раба. Все это было одним большим приключением, о котором и не мог мечтать умирающий от рака старик.

– И все-таки спасибо тебе за предоставленный шанс, Лагош, – грустно улыбнулся Виктор. – За шанс, за печать и за все остальное.

За дверью угадывалось какое-то движение. Видимо, Клод Люций собирался выламывать дверь.

– Стоп, – нахмурился иномирец. – Печать, печать… Узреть мимоходом, что скрыто от взгляда… хм… услышать беззвучного грома раскат. Лихой и желанной казалась награда, и нет уже больше дороги назад. Так-с… свободе поддавшись, свой нюх напряги, и запах костра не замедлит явиться. Не будет друзей, разойдутся враги – лишь надо железным богам поклониться. Лишь надо… железным богам?!

Виктор резко обернулся и взглянул на саркофаги. На него своими огромными рубиновыми глазами глядели тринадцать богов-истуканов. Постучав по одному из них, Виктор убедился, что сделаны эти изваяния из металла.

– Чертовы железные боги! – воскликнул иномирец. – Лагош, сукин ты сын!

Истерично рассмеявшись собственной недогадливости, он отошел от саркофагов на несколько шагов, вложил клинок в ножны и потушил свою магическую гранату. Чувствуя странный прилив энергии, он снова усмехнулся, не веря в происходящее, и сперва опустился перед железными богами на одно колено, а затем, крепко зажмурив глаза, наклонил голову.

Первые несколько секунд ничего не происходило. Но совсем скоро внутри центрального саркофага что-то зашипело, и крышка герцогского гроба с шумом отъехала в сторону, а потом и вовсе рухнула набок, расколовшись напополам. Но в саркофаге не оказалось засушенной мумии правителя – там находился очередной проход в еще более секретное место, чем весь этот злосчастный склеп.

– Сволочь, ты ведь знал, ты ведь все это заранее продумал! – хлопнул себя по лбу Виктор. – А вы, там, за дверью, лучше не гневите свой так горячо любимый Свет и отправляйтесь восвояси. Я не шучу, для вас это плохо кончится! Проваливайте!

– Ты сделал свой выбор, Вик-тор, – низко пробасил Клод Люций. – Ломайте дверь!

Иномирец вновь опустился на колени перед Дашей и прощупал пульс. Холод подступил к его пальцам, когда он понял, что девушка совсем не дышит и сердце ее перестало биться. И весь смысл операции вдруг разом померк. Пропало все, к чему Даша так стремилась. Она не успела.

– А вот за это будь ты проклят, Лагош! – завопил Виктор. – Будь ты проклят, слышишь?! Какой смысл в этой злой шутке?! Ублюдок, ответь мне!

В этот самый момент кто-то в коридоре со всего разбегу врезался плечом в забаррикадированную дверь. Сундуки пошатнулись и несколько отодвинулись, но Виктор не стал их поправлять. Вместо этого он коротко поцеловал Дашу в лоб и юркнул в образовавшуюся щель, махнув на прощанье сидящему на саркофагах Чарли и уже абсолютно наплевав на все, что могло произойти дальше.

Спустя миг прозвучал еще один удар. Сундуки разлетелись в стороны, дверь с грохотом слетела с петель, и помещение склепа мигом заполнили вооруженные до зубов инквизиторы. Виктор решил обернуться и посмотреть в лицо своему врагу, но от удивления лишь ойкнул: крышка саркофага уже не лежала расколотая на полу. Она стояла там, где ей и было положено, а с той стороны громко переругивались между собой озадаченные и обведенные вокруг пальца преследователи.

Виктор не стал задумываться над природой этого фокуса и просто двинулся в глубь склепа, попутно зажигая много лет назад потушенные факелы. Тайная комната тоже оказалась круглой, но гораздо меньшей в размерах, нежели предыдущая. И здесь, в отличие от погребального помещения, был лишь один-единственный предмет интерьера – хрупкая стеклянная витрина на цилиндрической подставке. И под толстым слоем пыли, осевшей на стекле, угадывались размытые очертания старого как сам мир фолианта. Виктор не сомневался: он наконец отыскал ту самую заветную Книгу, которая могла бы спасти Даше жизнь, будь она найдена вовремя. Но теперь в ней не было абсолютно никакого смысла. Даже пропало желание ознакомиться с ее сверхъестественным содержанием, из-за которого наверняка погибло гораздо больше людей, чем известно из официальных источников.

За спиной послышались скромные аплодисменты. Виктор хоть и вздрогнул от неожиданности, но поворачиваться в сторону проклятого им существа не стал. Вместо этого он вплотную подошел к витрине и, смахнув с нее пыль, стал разглядывать содержимое.

– Ну что ж, – продолжал аплодировать Лагош, – я пришел поздравить тебя, дружище. Ты просто молодец, скажу я тебе. Еще ни разу не видел столь способного игрока, как ты. Хотя, кажется, тебе просто повезло, но не стану же я лишать тебя главного приза только из-за такой глупости, верно?

– Приз? Игрок? – Виктор перевел взгляд на Лагоша. – Что ты несешь? Мало того что убил Дашу, так еще и злорадствуешь?!

– Нет, нет, как можно, сударь? Злорадствовать? Да разве же я похож на того, кому нравится наблюдать за чужими страданиями?..

Виктор не ответил. Он лишь положил ладонь на рукоять Пакемберга, намереваясь освободить клинок от оков ножен и сразиться с Лагошем в честном бою.

– Но-но, герой, полегче. Тебе нужны объяснения? Что ж, ладно, получай. Ты игрок, смекаешь? Как и Даша, и некоторые другие до нее. Я даю вам шанс начать все сначала, вручаю загадку, которую вы должны разгадать. А взамен, в самом финале, игроки получают главный приз, за который они так усиленно боролись. Даша, увы, до конца не добралась буквально каких-то десять шагов. У вас на Земле это назвали бы дешевым реалити-шоу. Но вот ты… Ты превзошел все мои надежды, Богданов! Интереснее тебя я не видел еще никого! Так что, клянусь, я вознаграждаю тебя без каких-либо подвохов или новых печатей. Я освобожу тебя от всей этой шелухи. Честное слово.

– Ты что, бог?

– Шутник ты, Богданов, – рассмеялся Лагош. – До бога мне еще расти и расти. Божества обычно не вмешиваются в дела простых смертных. Они, честно говоря, вообще ни во что не вмешиваются. Даже в свои собственные дела, прости за каламбур, но ты ведь и понятия не имеешь, о чем сейчас идет речь, да? Ладно, речь не о богах и не обо мне. Так что переходим непосредственно к награждению!

– И что же станет наградой? Треклятая Книга?

– Книга? Нет. Она была лишь целью Даши. Ну ты, конечно, можешь заглянуть в нее одним глазком, и я даже не зачту это за награду. А после того, как ты ознакомишься с ее содержанием, я непременно верну тебя на твою родину, на Землю, но уже в обновленном виде. И ты проживешь там долгую, счастливую жизнь… Правда, имя сменить придется, но это ведь не проблема в вашем обществе, верно?

Виктор замер.

– Э-э… вернуть меня… на Землю? – протяжно спросил он. – Но… но я не хочу возвращаться. Моя жизнь там уже прожита, а теперь началась новая, здесь. Разве ты не понимаешь? Кто еще на моей планете может удостоиться возможности попасть в иной мир и остаться там навсегда?

– Ну я, честно говоря, знаю парочку таких людей, но не будем о них. Кхм, то есть ты отказываешься от главного приза, верно? Ты что, настолько глуп?

– Я не глуп, – покачал головой иномирец. – Просто у меня к тебе встречное предложение.

Лагош вопросительно изогнул бровь:

– И что же ты хочешь получить вместо возвращения домой? Настоящий титул графа? Богатство? Собственный дворец? Или, может, ты желаешь, чтобы я одним махом уничтожил всех пепельников?

Шумно выдохнув, Виктор ответил:

– Верни Дашу к жизни. Я готов расстаться со своей наградой, если ты дашь ей… третий шанс. Для тебя ведь это не проблема, верно?

Воцарилось недолгое молчание. Лагош, задумчиво потирая подбородок, прошелся по комнате взад-вперед. Он постоянно что-то бубнил себе под нос, словно о чем-то рассуждая или взвешивая все «за» и «против» встречного предложения Виктора. Наконец, остановившись рядом со своим лучшим игроком, Лагош широко улыбнулся и щелкнул пальцами:

– Да будет так, Богданов. Да будет так. Как только ты покинешь это помещение, твоя девчонка оживет. Без фокусов и подвохов.

Виктор застыл, ожидая очередной подколки со стороны собеседника, но Лагош казался абсолютно серьезным. Иномирец сперва обрадовался, но вскоре раздосадованно схватился за голову и упал на колени:

– Там же его преосвященство… черт, что мне делать? Как выбраться?

Вновь ехидно ухмыльнувшись, Лагош разочарованно пожал плечами и ответил:

– Наверное, надо было раньше об этом думать, Богданов. И, знаешь, я доволен твоей опрометчивостью. Кажется, после всей этой какофонии на нашем прекрасном концерте все-таки еще прозвучит финальный аккорд, ага? Хе-хе…

С этими словами самое странное из существ, которые когда-либо встречались Виктору в его жизни, громко рассмеялось и растворилось в черном дымном облаке, оставив иномирца один на один с его бедой. И Виктор, уже не в силах даже проклинать проказника, просто понурил голову и мысленно выругал себя за такую халатность в выборе награды. Ведь он мог попросить о чем-то большем, чем просто вернуть к жизни едва знакомую ему девушку, которая, в сущности, никем для него не являлась. Ведь он мог обдумать свое решение, а не глупо бросать слова на ветер. Но он послушал свое сердце, и осознание этого факта внушило ему новую надежду на спасение.

– Ну, слово – не воробей, верно? – бросил в пустоту Виктор. Он медленно поднялся с колен, отряхнул свои штаны от грязи и, собрав всю свою решимость в кулак, сделал шаг в сторону выхода из комнаты, туда, где сейчас его искали фанатично настроенные инквизиторы. Затем о чем-то задумался. Постояв так с минуту, искоса поглядел на Книгу, что все еще томилась под стеклянной витриной, и почему-то глупо улыбнулся.

Толстый фолиант, скованный золотыми ремешками, густо усеянный россыпью драгоценных камней, взывал к себе, манил, практически заставлял взять его в руки, открыть первую страницу и предаться блаженному чтению того, за что боролись и умирали сотни людей.

Виктор скинул шубу. Он вспотел, и ему стало не по себе. Но назад он не повернул – твердой рукой иномирец снял с витрины крышку, вытащил Книгу и лишь на мгновение заколебался, прежде чем открыл первую страницу, и с неподдельным удивлением прочитал название вступительной главы:

– «Дарующему жизнь, первому графу бескорыстной доброты».

Кто-то однажды сказал: «Знания – сила! А сила есть – ума не надо». Пролистав всего лишь несколько первых страниц, Виктор четко и ясно осознал, как сильно эта поговорка сейчас подходит к его ситуации. Читать мудреный текст было тяжело, но после прочтения каждой строчки хотелось выть волком и лезть на стены, лишь бы забыть все только что прочитанное. Виктор и предположить не мог, насколько фантастическую, даже на фоне мира, насквозь пронизанного магической силой, информацию он почерпнет из древнейшей и бессмертной Книги Сожалений.

Говорили, что тот, кто прочтет хоть строчку, – умрет страшной и мучительной смертью, а душа читающего навек достанется темным богам. Но Виктор остался жив и, более того, почувствовал себя в какой-то степени просветленным в сравнении с состоянием, в котором он пребывал всего несколько минут назад. Захлопнув Книгу и взяв ее с собой, граф с планеты Земля бесстрашно и безмятежно покинул комнату. Подойдя к саркофагу с его «внутренней» стороны, он без труда отыскал открывающий крышку рычаг и плавно на него нажал. Каким же было удивление его преосвященства и прочих, когда на их глазах из места священного упокоения старого герцога вышел, словно из собственного дома и как ни в чем не бывало, иномирец.

– Вот ты и попался, – довольно потер ладони Клод Люций. – Долго же шла эта игра, верно?

– О, ты даже не представляешь, насколько долго, – согласился Виктор и посмотрел на все еще лежащую в сторонке Дашу. Девушка, кажется, начинала приходить в себя: ее грудь хоть и медленно, но поднималась и опускалась, наполняя тело долгожданным и так необходимым ей кислородом. Наконец Даша раскрыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на всех.

– Что? – пораженно воскликнул Клод Люций. – Вы ведь проверили, девчонка была мертва!

Инквизиторы от непонимания пожали плечами.

– Значит, так, – начал Виктор. – Либо ты отходишь в сторонку и даешь мне с Дашей уйти, либо сразись со мной в честном бою. И пусть твои ищейки постоят в сторонке.

– Нет, вы слышали эту наглость? – разъярился Клод Люций. – Как ты смеешь вызывать на поединок наместника Света среди смертных?!

– Ну раз уж ты наместник самого Света, так пусть он тебе поможет в этом бою, – усмехнулся иномирец, откладывая Книгу в сторону и вооружаясь Пакембергом. Извилистое лезвие меча вспыхнуло ярким пламенем, заставив окружавших Клода Люция инквизиторов отступить в сторону.

– Каков наглец! – рявкнул его преосвященство. Не желая терять лицо при своих приближенных, он схватил свою рапиру и немедленно набросился на противника, сделав грозный и мощный выпад.

Лезвие Пакемберга без труда отразило этот натиск, а удар ноги Виктора откинул верховного инквизитора к противоположной стене. Клод Люций сразу же приблизился к Виктору и вновь нанес удар, а затем еще несколько, но ни один из них цели не достиг. Виктор играючи отбивал жалкие атаки, словно фехтовал с самого детства, но на самом-то деле он прекрасно понимал, в чем его сила. Лагош, со смехом на устах выполняя последнюю просьбу иномирца, забыл забрать и свой дар – рунную силу. Забыл или же не захотел забирать. Это было не важно.

– Да что вы стоите, олухи? – прошипел Клод Люций. – Схватите его!

– Да, чего же вы стоите? – гоготнул Виктор. – Подойдите и попробуйте схватить меня!

После этих слов иномирец вытянул свободную руку, и в ней яркой вспышкой образовался самый настоящий зауженный книзу кавалерийский щит, похожий на те, что использовались на турнире во дворце. Да только вот состоял он не из многослойной стали и кожаной подкладки, как это обычно бывало, а из самого настоящего первородного огня, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Склеп мгновенно наполнился жаром, а края одежды Клода Люция едва заметно затлели. Единственным кроме Виктора человеком, которого пламя не трогало, была все еще пытающаяся прийти в себя Даша.

– Что это за магия?! – воскликнул верховный инквизитор, пятясь к своим бойцам. – Покайся, пока еще не поздно!

– Повторяю в последний раз: проваливай, иначе мне все-таки придется совершить в этом мире первое умышленное убийство!