Текст книги "Планета СССР. Прерванный полёт. Очерки неравнодушного человека"

Дальнейшее развитие человеческой мысли ознаменовалось появлением французского материализма XVIII века, метафизического материализма Фейербаха, идеалистической диалектики Гегеля, английской классической политэкономии, видными представителями которой были Адам Смит и Давид Рикардо. Опираясь на эти достижения науки, предвидения социалистов-утопистов Карл Маркс и Фридрих Энгельс теоретически обобщили историю развития человеческого общества, опыт борьбы трудящихся, прежде всего рабочих, за свои права и свободу и выработали законы развития общества. Они научно обосновали истоки существования социальной несправедливости и указали пути ее устранения, благодаря чему движение за социальную справедливость приобрело научную основу.

К. Маркс и Ф. Энгельс в основу своего учения положили материалистический подход к рассмотрению процесса развития человеческого общества, исходя из чего определялись общественно-экономические формации с соответствующим уровнем производительных сил и адекватной им надстройкой. Они обосновали объективную последовательность смены этих формаций и определили условия, изменение которых вызывает эту сменяемость. Были также открыты законы, присущие той или иной формации, установлены классы и группы населения, действующие в каждой формации, их интересы, социальный статус, взаимоотношения между ними и те факторы, которые их предопределяли.

Основоположники марксизма доказали, что положение человека в обществе определяет его отношение к орудиям труда и используемым природным богатствам как к «своим» или к «не своим», т. е. от того, владеет ли он этими ресурсами или нет. Тот, кто ими владеет, получает возможность подчинять тех, кто их лишен.

Таким образом, различия в отношении людей к материальным ресурсам, используемым в трудовой деятельности, создают условия для возникновения эксплуатации человека человеком, неравенства, социальной несправедливости. Поэтому марксизм как научное учение исходит из того, что социальная справедливость возможна только в том случае, если средства производства будут общенародной собственностью, а власть будет принадлежать народу. Согласно марксистскому учению смена формаций происходит тогда, когда они исчерпывают потенциал своего развития, созревают силы, способные преодолеть сопротивление старых сил и утвердить новый порядок.

В теории Маркса и Энгельса нет никаких фантазий и пустых обещаний. Все положения опираются на созданный предшественниками научный багаж, анализ реальной жизни общества на всех этапах его развития, и прежде всего капиталистической системы.

Опираясь на научное наследие предшественников, Маркс установил законы развития и стагнации капитализма, которые не устарели и в настоящее время. Он обосновал основной экономический закон капитализма – закон производства прибавочной стоимости как стимул и цель деятельности капиталистов. Суть этого закона состоит в том, что владельцами средств производства безвозмездно присваивается часть стоимости произведенных рабочими товаров, т. е. капиталисты эксплуатируют рабочих.

Маркс показал, что рабочий для капиталиста является лишь носителем рабочей силы, которая выступает одним из элементов производственного процесса. Точно так же как и машина, рабочая сила имеет определенную стоимость, формируемую на рынке труда. Она определяется стоимостью товаров и услуг, необходимых рабочему для сохранения и воспроизводства своей рабочей силы, т. е. для поддержания жизненных сил человека, приобретения навыков и знаний, необходимых для выполнения определенных производственных функций. Рабочий способен создать большую стоимость, чем стоимость рабочей силы, т. е. произвести прибавочную стоимость, которая безвозмездно присваивается капиталистом. В погоне за ней хозяева увеличивают рабочий день, усиливают интенсивность труда, экономят на затратах для охраны труда и улучшения его условия. Вместе с тем, они стремятся до минимума ужать размеры заработной платы. Все это отчетливо видно на примере современной России, где владельцы собственности в большинстве случаев устанавливают заработную плату ниже стоимости рабочей силы и даже ниже прожиточного минимума, что вызывает социальное напряжение и протесты. Рабочие являются наименее защищенным, бесправным, лишенным возможности управлять своей судьбой классом. Ведь они не имеют средств производства, как правило, каких-то накоплений и располагают лишь своей рабочей силой. Поэтому рабочие как пролетарии непримиримы к капиталистическому строю, наиболее заинтересованы в его свержении. Вместе с тем, исходя из условий фабричного производства, они наиболее сплоченная и организованная группа населения. Вот почему по Марксу рабочий класс является могильщиком капитализма и авангардом в борьбе за новое справедливое общество.

Маркс отдавал должное капитализму как более прогрессивному по сравнению с феодализмом строю. Однако он видел заключенную в нем общественную несправедливость, выявил его антагонистические противоречия, прежде всего противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения. Все это предопределяет историческую ограниченность капитализма и необходимость смены его новым строем, обобществления средств производства для ликвидации эксплуатации человека человеком. Маркс полагал, что это произойдет, когда капитализм исчерпает свои прогрессивные функции, в полной мере проявятся его противоречия, а рабочий класс созреет для революционных действий, осознает свою историческую миссию.

В эксплуатации человека человеком Маркс видел первородный грех, без преодоления которого невозможна никакая свобода, справедливость. Это означает, что эксплуатация является не только сугубо экономическим феноменом, но и феноменом моральным. Поэтому, по определению Н. Бердяева, «различие между буржуа и пролетарием есть различие между злом и добром, несправедливостью и справедливостью, между заслуживающим порицания и одобрения» (148).

Таким образом, необходимость устранения капитализма диктуется двумя взаимообусловленными обстоятельствами – производственными и общечеловеческими, морально-этическими. Опыт показывает, что: смена одного общественного строя другим не происходит, как правило, мирным путем. Свидетельством чего являются и буржуазные революции, произошедшие в Англии, Франции, других странах.

Поэтому основоположники марксизма полагали, что смена общественного строя скорее всего будет носить революционный характер. Отталкиваясь от данного положения, антикоммунисты и антисоветчики пытаются всю марксистскую теорию представить как теорию заговоров, экстремизма, насилия. Однако это противоречит как содержанию марксизма, программным положениям КПСС, так и практической деятельности Советского государства. Именно марксизм по своей сущности является подлинно гуманистическим учением, поскольку провозглашает своей целью устранение эксплуатации человека человеком, равенство людей, установление между ними товарищеских отношений и в конечном итоге обеспечение условий для всестороннего гармоничного развития личности. Не случайно К. Маркс и Ф. Энгельс заявляли о том, что коммунизм на высшей стадии своего развития совпадает с гуманизмом, с подлинно человеческим обществом, с расцветом всех творческих сил человека. На место старого буржуазного общества с его классовыми противоречиями, согласно выводам К. Маркс а и Ф. Энгельса, придет ассоциация, «в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (83).

Одним из антикоммунистических мифов является миф о том, что коммунизм предполагает нивелирование личности, их потребностей, поскольку провозглашает равенство людей. Однако такое представление является вымыслом, поскольку противоречит учению о социализме и коммунизме, что отмечено в отчетном докладе И. В. Сталина «О работе ЦК ВКП(б) XVII съезду партии 26 января 1936 года».

«Уравниловка в области потребностей и личного быта, – указал Сталин, – есть реакционная мелкобуржуазная нелепость, достойная какой-нибудь первобытной секции аскетов, но не социалистического общества, организованного по марксистски, ибо нельзя требовать, чтобы у всех людей были одинаковые потребности и вкусы, чтобы все люди в своем личном быту жили по одному образцу. И, наконец: разве среди рабочих не сохраняется разница, как в потребности, так и в личном быту? Значит ли это, что рабочие отстоят дальше от социализма, чем члены сельскохозяйственной коммуны?

Эти люди, очевидно, думают, что социализм требует уравниловки, уравнения, нивелировки потребностей и личного быта членов общества. Нечего и говорить, что такое предположение не имеет ничего общего с марксизмом, ленинизмом. Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личного потребления и быта, а уничтожение классов, т. е. а) равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации после того, как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того, как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом коммунизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть одинаковыми и равными по качеству или количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма.

Пора усвоить, что марксизм является врагом уравниловки. Еще в «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс бичевали примитивный утопический социализм, называя его реакционным за его проповедь «всеобщего аскетизма и грубой уравниловки»… «Реальное содержание пролетарского требования равенства, – говорил Энгельс, – сводится к требованию уничтожения классов. Всякое требование равенства, идущее дальше этого, неизбежно приводит к нелепости». То же самое говорит Ленин:

«Энгельс был тысячу раз прав, когда писал: понятие равенства помимо уничтожения классов есть глупейший и вздорный предрассудок. Буржуазные профессора за понятие равенства пытались нас изобличить в том, будто мы хотим одного человека сделать равным другим. В этой бессмыслице, которую они сами придумали, они пытались обвинить социалистов. Но они не знали по своему невежеству, что социалисты – именно основатели современного научного социализма говорили: равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожение классов. Классы мы хотим уничтожить, в этом отношении мы стоим за равенство. Но претендовать на то, что мы сделаем всех людей равными друг другу, это пустейшая фраза и глупая выдумка интеллигента» (84).

Проявление в ходе практической деятельности Советского государства фактов слабого учета индивидуальных запросов, способностей, талантов людей и принятие недостаточных мер для их реализации и поощрения являются не более как отступлением от марксистских положений о равенстве людей.

В своих исследованиях, выводах и оценках К. Маркс и Ф. Энгельс опирались в основном на работы ученых Западной Европы и опыт борьбы рабочего класса в этом регионе. Однако это не означает, что их учение носит локальный характер и неприменимо в других странах. Дело в том, что в период формирования учения Маркса капитализм в полной мере утвердился лишь в Западной Европе. Тем не менее дальнейшее распространение капитализма по земному шару и итоги его деятельности убедительно показали, что открытые Марксом законы действуют повсеместно, где утверждается капитализм, имеет место эксплуатация, социальное неравенство.

Тем не менее, учение Маркса – не догма. Развитие человеческого общества порождает новые явления, которые следует учитывать при использовании марксизма на практике. Должны также приниматься во внимание особенности отдельных стран, которые тем не менее не могут служить основанием для отторжения марксизма в этих странах, в том числе в России. В этой связи представляются совершенно беспочвенными утверждения о чужеродности марксизма для России и о случайности Октябрьской революции, обреченности провозглашенного ею социалистического пути развития.

Неправомерность таких точек зрения убедительно показана в работах Н. А. Бердяева, В. В. Кожинова, других ученых и публицистов. Так, Бердяев, предприняв исторический экскурс, показал, что русский коммунизм имеет национальные корни. «С одной стороны, – пишет Бердяев, – марксизм есть явление мировое и интернациональное, с другой стороны русское и национальное»… Русские корни марксизма он видел в том, что «в созданном через страшные жертвы огромном государстве-империи правды не было. Это чувствовал и народный слой, и лучшая часть культурного дворянства, и вновь образовавшаяся русская интеллигенция. Русское царство XIX века было противоречивым и нездоровым. В нем был гнет и несправедливость… в России самодержавной и крепостнической выработались самые радикальные социалистические и анархические идеи» (247).

Социалистические идеи в России прошли ряд этапов развития, включая стадию социализма утопического, научного или марксистского, в последующем развитого Лениным. По мнению Бердяева, уже Радищев, душа которого, как он пишет, «страданиями человеческими уязвлена была», вынашивал для своего времени смелые и радикальные взгляды и «был одним из предшественников революционной интеллигенции и русского социализма» (148).

Славянофилы выступали против частной собственности, прежде всего на землю. По их мнению, земля должна быть государственной собственностью и всенародным владением. Вторя славянофилам, Павел Флоренский писал: «Идея общежития, как совместного жития в полной любви, единомыслии и экономическом единстве – назовется ли она по-гречески киновией или по латыни коммунизмом – всегда столь близкая душе и сияющая в ней как вожделеннейшая заповедь жизни, была водружена и воплощена в Троице-Сергиевской лавре преподобным Сергием» (85).

Социалистические идеи овладевали Герценом. Он заложил основание русскому индивидуалистическому социализму, был одним из основоположников русского народничества. Он верил, что в России легче и лучше осуществить социализм. В. Белинский, не будучи народником как таковым, сформулировал два принципа, которые легли в основание народнического социализма – принцип верховенства человеческой личности и принцип общинной социалистической организации человеческого общества.

Важной вехой в становлении и развитии социалистических идей в России явилась многогранная деятельность Н. Г. Чернышевского – философа, публициста, писателя, вождя революционно-демократического движения 60–70-х годов в России. Его взгляды во многом носили черты утопического народного социализма. Тем не менее он явился одним из предшественников зарождения научного учения о социализме и коммунизме, подвергал резкой критике капитализм. Он полагал возможным переход к социализму в России минуя капиталистическую стадию развития общества, и этот переход связывал с наличием общинного уклада жизни в деревне.

Революционные демократы и народники настойчиво искали пути освобождения народа от варварства и произвола. Они считали возможным осуществить преобразование страны путем крестьянской революции и рассматривали крестьянскую общину как зародыш социализма, его исходный пункт.

Развитие капитализма в России, появление рабочего класса и первых его организаций послужили основой для возникновения социалдемократического движения и научного обоснования путей перехода к новому справедливому обществу. Этот процесс связан с созданием в 1883 году группы «Освобождение труда» во главе с Г. В. Плехановым. Социал-демократы России первоначально полностью исходили из положений классического марксизма, его вывода о том, что социализм станет закономерным в ходе объективного развития общества и капитализма. Новое общество возникнет в результате классовой борьбы, революционной деятельности пролетариата как наиболее передового и организованного класса.

Образованная марксистами Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) явилась продолжателем дела и традиций всего предшествующего революционного движения в России, о чем было заявлено в манифесте партии при ее создании. Основную свою задачу РСДРП видела в построении социалистического общества путем осуществления социалистической революции и прихода к власти трудящихся (программа максимум). В связи с этим предусматривалось свержение царизма, установление демократической республики, восьмичасового рабочего дня, полного равноправия всех наций и права их на самоопределение, уничтожение остатков крепостничества в деревне (программа минимум). Эти программные положения и стали основой деятельности социал-демократов.

Одним из направлений работы социал-демократов было обоснование ошибочности мировоззрения либеральных демократов, которые исповедовали самобытный мелкобуржуазный социализм. Развернутая критика этой идеологии и марксистское понимание российской действительности были даны В. И. Лениным в его книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов».

В дальнейшем в социал-демократическом движении России возникли разные толкования марксизма и представления о целях марксистов. Появился «легальный марксизм», не признающий учение о социалистической революции и диктатуре пролетариата, а также «экономизм», который классовую борьбу пролетариата сводил лишь к борьбе рабочих за улучшение своего экономического положения. Одновременно образовались национальные социал-демократические партии, остатки различных народнических групп объединились в партию социалистовреволюционеров (эсеров).

Непосредственно в рядах РСДРП обнаружились разные подходы к организационным вопросам (вопрос о партии), к тактике и стратегии социал-демократов. Эти разногласия привели первоначально к расколу партии на две фракции, а в последующем – к образованию двух самостоятельных партий – партии меньшевиков и партии большевиков. Разногласия с особой ясностью проявились уже в период первой русской революции 1904–1907 гг., когда социал-демократы, иные политические силы России должны были выработать свою тактику, свое отношение к другим классам и к правительству. Насущными были вопросы об организации вооруженного восстания, о создании Временного правительства и участии социал-демократов в этом правительстве, об отношении к крестьянству, либеральным демократам. Меньшевики отклонили предложение большевиков на совместном съезде обсудить указанные вопросы и выработать по ним единую линию. Поэтому состоялись два съезда – большевиков и меньшевиков. «Два съезда – две партии», – так оценил создавшееся положение Ленин.

Тактическая линия меньшевиков сводилась к тому, что в буржуазной революции ее вождем признается только либеральная буржуазия, с которой и обязан сближаться пролетариат. В случае победы этой революции и создания Временного правительства рабочий класс или его представители не должны участвовать в его работе, а лишь ограничиться борьбой за улучшение своего экономического положения. Все это означало, что меньшевики до минимума сводили роль рабочего класса в демократической революции, ограничивая ее экономической борьбой. Крестьянство же меньшевики рассматривали как консервативную силу и не допускали сближения с ней пролетариата. Руководство такой революцией и страной после возможной ее победы они предпочитали отдать в руки буржуазии.

Выработанная меньшевиками тактика свидетельствовала, что социалистическую революцию они воспринимали далекой перспективой и по существу не помышляли о ней. Это означает, что свою текущую деятельность они строили вне связи с ориентацией на такую революцию и лишали пролетариат возможности политического и организационного развития для подготовки к свершению социалистической революции в будущем.

Большевики рассматривали буржуазную революцию как необходимый этап в развитии страны. Они полагали, что, с одной стороны, по итогам этой революции необходимо добиться максимума для завоевания демократии, политических свобод, улучшения положения трудящихся, а с другой стороны, буржуазную революцию необходимо использовать для создания предпосылок к осуществлению социалистической революции.

Такое понимание буржуазной революции предопределяло тактику большевиков. По их мнению, руководящей силой в буржуазной революции должен быть пролетариат как наиболее заинтересованный класс в достижении ее полной победы. Крестьянство большевики рассматривали как естественного союзника пролетариата, поскольку только в результате полной победы этой революции крестьяне могли бы получить землю. Большевики высказались за создание революционного правительства и созыв всенародного Учредительного собрания при условии участия социал-демократов во Временном правительстве.

В годы наступления реакции после революции 1904–1907 гг. большевики проводили тактику собирания революционных сил и не отказывались от своих целей добиваться в ходе буржуазно-демократической революции установления демократической республики, 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель и последующего перехода к социалистической революции.

Меньшевики же придерживались других позиций. Они стали отказываться от революционной программы РСДРП, требования установления демократической республики, 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель и предложили ликвидировать существующие организации РСДРП, заменить их легальными бесформенными объединениями, выступали за примирение с существующим режимом. По существу меньшевики солидаризировались с социал-демократическими партиями Запада, которые переродились из партий социальной революции в партии социальных реформ.

В этих условиях большевики пошли на создание отдельной от меньшевиков настоящей революционной марксистской партии и такая партия была создана на VI всероссийской партийной конференции в январе 1912 г. – Российская социал-демократическая партия большевиков РСДРП(б).

Меньшевики абсолютизировали и считали пригодным на все времена и для всех стран положение марксизма о том, что социализм придет на смену капитализму, когда последний окончательно устареет, когда сформируется и политически созреет его могильщик – пролетариат. Меньшевики, по выражению Н. Бердяева, «очень дорожили тезисом, что социалистическая революция возможна лишь в стране с развитой капиталистической индустрией. Поэтому социалистическая революция, возможно, будет в России, когда она перестанет быть по преимуществу крестьянской и сельскохозяйственной страной… Поэтому меньшевики, Плеханов и другие деятели полагали, что сначала нужно создать рабочий класс, развить его сознание, т. е. подготовить для революции силы и сознание» (247).

Ущербность позиции меньшевиков заключалась в том, что они не учитывали конкретную ситуацию в стране, расстановку политических сил и исключали другие, не рассматриваемые Марксом варианты развития событий с учетом всех объективных и субъективных факторов и не ориентировали свою партию на действия по революционной схеме. Они были твердо убеждены: после Февральской буржуазной революции Россия на протяжении длительного периода должна развиваться по капиталистическому пути, а власть оставаться в руках буржуазии.

Партия большевиков и Ленин воспринимали марксизм не как догму, а творчески, как развивающееся учение вместе с развитием общества. Они сохранили главное в марксизме: его положение о неизбежности смены капитализма более справедливым строем и что этот строй будет социалистическим с властью трудящихся. Большевики, в отличие от меньшевиков, других партий, были убеждены в потенциальной силе народа, его способности создать свое государство и управлять им. Они понимали: на первом этапе власть народа, не обладающего пока необходимыми знаниями и навыками для управления государством, будет представительной. Поэтому особое внимание уделяли созданию партии рабочего класса, способную возглавить работу по подготовке и осуществлению социалистической революции, строительству нового государства.

Ленин на основе глубокого изучения капитализма, перешедшего в стадию империализма, пришел к выводу, что именно Россия представляет собой слабое звено империалистической цепи, которое может быть разорвано. Поэтому Россия в тот период оказалась наиболее близка к социалистической революции. В России отсутствовала сильная и опытная буржуазия, в ней еще не сложился средний класс как ее социальная опора. Промышленная отсталость России, зачаточный характер капитализма оказались преимуществом для свершения социалистической революции, которой буржуазия не способна оказать сильное сопротивление. К тому же Первая мировая война, революционизация солдатской массы лишала буржуазию такой силы, как армия. Это еще больше увеличивало шансы на успех революции. Они были значительными и потому, что в России, помимо пролетариата, были и другие революционно настроенные силы. Такую силу Ленин видел прежде всего в крестьянстве, требующем земли, ликвидации остатков феодализма. По образному выражению Н. Бердяева, «в России народ крестьянства соединился с народом пролетариатом вопреки всему тому, что говорил Маркс, который считал крестьянство мелкобуржуазным реакционным классом… крестьянство было объявлено революционным классом, хотя Советскому правительству приходилось с ним постоянно бороться…» (148).

Из изложенного следует, что возникновение идей об установлении социальной справедливости, социального равенства обусловлено реальными обстоятельствами многовековой жизни людей, не было следствием умозрительных представлений отдельных личностей или организаций. Передовые мыслители человечества лишь определили исходя из реалий истоки социальной несправедливости, угнетения узкими слоями общества основной массы своих соплеменников. Они также указали пути ликвидации этих обстоятельств и возглавили борьбу масс за установление справедливого устройства общества.

Проверкой научной обоснованности марксизма, ленинского учения, различных идейных течений социалистической направленности, их практической значимости явилось развитие революционного движения в России в ходе революций 1905–1907 гг., Февральской и Октябрьской революций 1917 г., социалистического строительства в СССР других странах.