Текст книги "Гуляла смерть в фате венчальной (сборник)"

Но в любом случае самыми большими оригиналами по миру слывут нувориши из России. Их причуды иногда настолько выходят за рамки здравого смысла, что об этом пишутся целые монографии. Так двое английских журналистов написали книгу «Лондонград, или Из России с наличными», ставшую бестселлером, о жизни на берегах туманного Альбиона русских богачей с туманным прошлым. По мнению одной из крупнейших английских газет, эта книга – «умопомрачительная и роскошная в своей мерзости панорама жизни российских олигархов в Лондоне…».

Гуров тут же скопировал ссылку на книгу английских журналистов и оставил в папке «Блокнот», чтобы при случае ее обязательно прочесть.

Из других материалов он узнал, что на сегодня в Лондоне постоянно проживают более трехсот тысяч выходцев из России. Не один десяток тысяч бывают там наездами. В числе лондонских «завсегдатаев», к своему удивлению, Лев обнаружил и Леонида Торопилина. Автор статьи отметил, что во время последнего визита российского магната в столицу королевства его сопровождала некая интересная особа – то ли секретарь-референт, то ли… Вообще непонятно кто. К досаде Гурова, на фотоснимке, иллюстрирующем материал, разглядеть лицо спутницы Торопилина он не смог – она и здесь ухитрилась укрыться за прядями своих волос.

Публикации о богачах пестрели анекдотическими случаями из их жизни. Как-то раз уже упоминавшийся Абрикосович во время своего визита в Баку захотел суши, а местный общепит предложить чего-то подобного ему не смог. И тогда помощник толстосума позвонил в Лондон, в один из самых дорогих ресторанов, где заказал несколько порций суши навынос. Еду стоимостью в тысячу фунтов с гаком на лимузине доставили в аэропорт Лутон. Там ее уже ждал личный самолет Абрикосовича, который, приняв груз на борт, полетел в Баку, преодолев почти пять тысяч километров. На берегах Каспия рыбные деликатесы снова погрузили в лимузин и привезли туда, где их ждал проголодавшийся Абрикосович с друзьями. В итоге суши с доставкой обошлись олигарху в сорок тысяч фунтов стерлингов.

«Ну и как это можно назвать? Демонстративное хищничество – и только лишь, – мысленно рассудил Гуров. – Вместо того чтобы вкладывать деньги в развитие «нефтянки», он ими сорит направо и налево. А когда отрасль загнется, бросит ее как ненужный хлам и пойдет спекулировать на биржу… И это ведь, блин, сплошь и рядом. Вот оно, главное свойство большинства нашей нынешней «элиты» – оголтелый, самодовольный паразитизм. Ну и где он, этот «проотечественный», «пронародный» капитализм, который нам обещали в девяностых? Тьфу, мать вашу!..»

Он выключил компьютер и, чтобы отвлечься от внезапно нахлынувшего возмущения и негодования, присоединился к Марии, которая смотрела на «Культуре» одну из жизнерадостных гайдаевских комедий.

…Утро его следующего рабочего дня началось со звонка Золотилова. Едва Лев вошел в свой кабинет, городской телефон разразился сердитой трелью. Судя по голосу, магнат пребывал в состоянии крайнего недовольства и раздражения.

– …Лев Иванович, вы с Интернетом работаете? – едва поздоровавшись, спросил он и, не дожидаясь ответа, зачастил дальше: – Загляните, если выберете время. Я вчера наткнулся на один сайт, и меня чуть кондрашка не хватил. Вы представляете – там размещена такая гнусная статья про мою дочь, что у меня просто слов нет!

– А о чем в ней говорится? – в принципе, уже догадавшись о содержании статьи, в дежурном порядке поинтересовался Гуров, с трудом вклинившись в бурный поток слов, рвущихся из трубки.

– О чем… – Золотилов тягостно вздохнул. – О том, что Юльку пять лет назад совратил этот скот Коконин и теперь она, японский городовой, якобы пошла по рукам. Это ж надо было разместить такую хрень в Интернете?! Ссылок на то, кто дал эту информацию, там не приводится, но это не из вашего ведомства утечка?

– Простите, какая тут могла бы быть утечка, если мы этим вопросом не занимались вообще? – Голос Льва звучал спокойно и твердо, что как-то незаметно передалось и Золотилову.

– Ну и что бы вы посоветовали предпринять в такой ситуации? – с горечью в голосе спросил он, судя по всему, тягостно переживая случившееся.

– На Джулию давить не стоит – уж что случилось, то и случилось. А вот на Коконина нужно ваше официальное заявление. Привлечем – это я гарантирую. Что касается огласки… Знаете, Валентин Алексеевич, в деревне даже о беременности дочери последней узнает ее мать. Ну, а как к этому относиться? Да плюнуть на это все. Ну, почешут языки и заткнутся. А заявление, надеюсь, к нам поступит уже сегодня.

Тяжело сопя, Золотилов неожиданно снова взорвался:

– Заявление… Да я сам лично оторву этой сволочи его поганые яйца. Я его в порошок сотру и в асфальт закатаю!

В телефоне раздались короткие гудки. «Да, наломает он дров!..» – набирая номер Штыряка, мысленно резюмировал Гуров. Услышав голос «особиста», он сообщил о звонке его босса и сдержанно посоветовал держать ситуацию под контролем на тот случай, если Золотилов надумает заняться вендеттой. Случись такое, его следует остановить, иначе дело может принять непредсказуемый поворот.

– …Андрей Петрович, я уверен в том, что эта публикация на то и нацелена, чтобы Валентин Золотилов совершил неверный шаг и сам оказался битым. Конечно, при его финансовых возможностях он может и выкрутиться в случае чего. Но уж грязи на него будет вылито более чем достаточно, и тогда его холдинг может гарантированно понести немалые потери. Думаю, в таком исходе вы тоже не заинтересованы. Верно?

Поблагодарив Льва за звонок, Штыряк пообещал сделать все возможное, чтобы удержать своего босса от опрометчивых решений.

Закончив разговор, Гуров включил свой ноутбук. Набрав в поисковой системе «Джулия Золотилова», он сразу же увидел в предложенном ему перечне материалов достаточно характерный заголовок «Дочь олигарха совратил «друг семьи».

Пробежав глазами по строчкам бойко изложенного материала, который вызывал ощущение того, что автор упивался этой темой, Лев убедился окончательно: это очередной удар, нанесенный Золотилову тем, кто организовал убийство его тестя. Хотя внешне статья была нацелена как бы против Коконина.

«…Адвокат Коконин широко известен в среде тех, кто оказался за решеткой по обвинению в педофилии. Причем, что было уже не единожды замечено, наиболее охотно он брался отстаивать на суде интересы именно такой категории обвиняемых. Он защищал даже тех, от кого из этических соображений отказались другие адвокаты. Например, необычайно рьяно он защищал серийного педофила и убийцу, в определенных кругах известного как Шкура.

Нам удалось выяснить, в чем же подоплека подобных предпочтений господина Коконина. Как стало известно из источника, не пожелавшего себя афишировать, сей адвокат и сам грешен в насилии над малолетними, причем не единожды. В определенном смысле «триумфом» педофила Коконина стало совращение им дочери своего друга и патрона Валентина Золотилова.

Случилось это пять лет назад, когда Джулии Золотиловой было всего двенадцать лет. Пользуясь правом «друга семьи», как-то раз Коконин заявился к Золотиловым, точно рассчитав тот момент, когда Валентина не будет дома. Зная, что охрана его не контролирует, он действовал без каких-либо опасений. Подлив в чай няньке Джулии клофелина, он предложил девочке поиграть в «очень интересную игру» на «исполнение желаний».

Приходится признать, что Коконин при всей своей гнусной сути – очень одаренный психолог, сумевший не только добиться от ребенка задуманного им, но и замести следы преступления, убедив Джулию ничего не рассказывать отцу. Однако нет ничего тайного, что однажды не стало бы явным. Мы узнали о грязном преступлении адвоката Коконина и хотим, чтобы об этом узнали все. В том числе и финансовый магнат, до сих пор считающий Коконина своим другом, до сих пор пожимающий ему руку.

Отец даже не подозревает, что после того весьма мерзкого случая у девочки надломилась психика и она, вскоре после случившегося с ней, в стенах своей школы стала встречаться с юношами из старших классов. Поэтому свое элитного фасона образовательное заведение (элитное, скорее всего, только по уровню оплаты за учебу – педагоги в упор не замечали творящегося с доверенным им ребенком) Джулия закончила не только с аттестатом, но и с целым роем сексуально озабоченных «бойфрендов»…»

Далее шло перечисление ночных клубов «золотой молодежи», где Джулия уже успела зарекомендовать себя как девушка чрезвычайно раскованная и не склонная ограничивать себя таким «отстоем прошлых эпох», как нравственные рамки. В частности, в статье, с некоторым даже причмокиванием, повествовалось о негласном состязании, завязавшемся между Джулией Золотиловой и Евгенией Кошак по части «коллекционирования мужчин». Тут же давалось и кратенькое интервью главной стличной тусовщицы и светской львицы:

«Куда ей до меня, этой салапетке? Да у меня пол-Москвы в постели перебывало. Если я сейчас назову всех своих бойфрендов, начнется правительственный и парламентский кризис. Так что ей до меня еще далековато…»

Не углубляясь в дальнейшие пространные рассуждалки шоуменши-сексоманки, Гуров отключил ноутбук и задумался. Кто-то и впрямь очень умело подал эту скандальную информацию, которая не могла не задеть отцовского самолюбия Золотилова. Да и кого бы она могла не задеть? Тут надо или вообще не иметь никакого характера, или обладать ангельским терпением. Да, сегодня что-то произойдет – это определенно…

Он поднял трубку городского телефона и, припомнив найденный вчера в Интернете контактный телефон офиса компании «Меркурий-2000», быстро пробежался пальцами по кнопкам. После пары коротких гудков Лев услышал приятный женский голос (это какой же конкурс выдержала его обладательница, чтобы стать чьим-то фирменным голосом!).

– Здравствуйте, мы очень признательны вам за ваш звонок и готовы вас выслушать!

– Доброе утро! Главк управления угрозыска, полковник Гуров. Я могу услышать господина Торопилина? Это очень важно.

Лев говорил не спеша, четко и внятно произнося каждое слово, как если бы на уроке грамматики для отстающих учеников он читал текст диктанта. После секундного замешательства, уже обычным, «не фирменным» голосом его собеседница чуть растерянно уточнила:

– Простите, вы и в самом деле из уголовного розыска? Гм… Вы не будете против, если я сейчас согласую некоторые моменты с… Со своим руководством? Хорошо? Трубочку пока не кладите, я мигом!

Гуров услышал, как откуда-то со стороны раздались приглушенные торопливые голоса, которые что-то лихорадочно обсуждали. Наконец он снова услышал тот же голос:

– Господин Гуров, вы не могли бы изложить суть вопроса, который хотели бы задать Леониду Григорьевичу?

– Это строго конфиденциально, – строго уведомил Лев.

– Ну… Тогда позвоните в его приемную. Я вам сейчас его телефончик дам… Понимаете, мы всего лишь пресс-служба и не все в нашей компетенции.

Набирая номер приемной, Гуров невольно улыбнулся – он хорошо представлял себе, какая сейчас суматоха началась среди службистов холдинга, как забегали и задергались все те, кто обязан обеспечивать душевный покой своего босса. Скорее всего, Торопилин о его звонке уже знает и в данный момент усиленно «чешет репу», пытаясь угадать, чего ему надумал звонить опер из главка.

Не менее приятный голос, раздавшийся в трубке, после дежурных фраз уведомил Гурова, что Леонид Григорьевич в офисе отсутствует и соединить «уважаемого господина Гурова» с ним в данный момент невозможно. Выслушав эту формальную отговорку, Лев невозмутимо поинтересовался:

– А у вас что, сотовая связь не в ходу? Хорошо. Не хочет говорить со мной по телефону – дело его. Но через полчаса у вас будет повестка с приглашением Торопилина к нам, в Главное управление. Уж это, я думаю, проигнорировать будет сложно.

Похоже, это стало решающим доводом, поскольку уже через пару минут Гуров услышал уверенный баритон, ни дать ни взять – Элвис Пресли номер два:

– Что вы хотели, полковник Гуров? Мне из-за ваших скоропалительных звонков пришлось прервать очень важное совещание…

«Врет, и нагло врет!» – тут же догадался Лев, но сделал вид, что поверил, и дипломатично уведомил:

– Я решил побеспокоить вас в рамках проводимого мной расследования недавнего убийства, которое произошло на территории загородного дома вашего коллеги, главы холдинга «Седьмое измерение» Валентина Золотилова.

– Простите, – с язвительным смехом поинтересовался его собеседник, – а ко мне-то какие по этому поводу могут быть вопросы?

– Сейчас поясню… – невозмутимо ответил Гуров, отметив внезапно возникшее внутреннее напряжение в голосе Торопилина, которое никак не замаскировал его деланый смешок. – В данный момент я занят поисками очень важного свидетеля. Скажите, вам знакомо такое имя – Лана Винелли?

Издав маловразумительное междометие, его собеседник не очень охотно подтвердил, что это имя ему, в общем-то, знакомо. Он знает, что это одаренная, модная художница-абстракционистка, но и только лишь.

– Да, но в Интернете есть ваше с ней фото на фоне лондонского пейзажа. Леонид Григорьевич, в данный момент она нас интересует лишь как свидетельница. Если вы ее знаете, то передайте, что у нас к ней есть всего лишь пара вопросов – не более того.

Нервно закашлявшись, Торопилин поспешил заверить, что упомянутый снимок – фотомонтаж неких бессовестных папарацци. Но тем не менее он постарается через свою пресс-службу разыскать означенную особу и передать ей просьбу «господина полковника». Он даже не подозревал, сколь ценную информацию, сам того не ведая, дал «этому настырному сыщику». Теперь Гуров твердо знал, что Лана Винелли – его любовница и в данный момент она скрывается у него.

Запиликал городской телефон. Это был капитан, опер из Весельцовского райотдела, который сообщил, что большинство гостей свадьбы из числа тех, кого удалось найти, на данный момент опрошены. Однако есть около десятка человек, которые заявили, что общаться намерены только с Гуровым лично. Набрав номер Петра и сообщив генералу, что он отбывает в Весельцово, Лев заказал служебную машину и вышел из кабинета.

Глава 8

Выйдя из салона самолета в провинциальном аэропорту Обска, Крячко прошел на стоянку такси и, присмотрев самого «крутяцкого» водилу, сел в салон. Доверительно, с сугубо блатными интонациями, непринужденно щеголяя тюремным жаргоном, поинтересовался, как бы ему встретиться с «тутошней братвой», промышляющей «рыжьем» и «брюликами». Сдержанно жестикулируя руками, он как бы невзначай демонстрировал таксисту пальцы, украшенные татуированными «перстнями», свидетельствующими о достаточно высоком ранге их обладателя.

Впечатлившись его авторитетностью и властностью, шофер, немного подумав, пообещал «чего-нибудь свосьмерить». А пока предложил доставить столь знатного гостя их города в лучший местный отель – «Серебряный горностай».

«Опель» помчался в сторону виднеющихся за вершинами хвойного леса крыш домов. Очень скоро он покатил по старинного вида улицам, где каменные особняки купеческого фасона чередовались с новостроями современного образца, наподобие тех, что возводились где-нибудь в Барвихе или на Рублевке. Промчавшись через просторную площадь, на которой разместились передвижные развлекательные аттракционы – горки, качели, карусели и тому подобное, машина свернула на не очень просторную, зато по своему виду весьма богатую улочку, где остановилась у импозантного здания постройки прошлого века.

Над пристроенным к старинному объекту стеклянному вестибюлю дугой изгибались серебристого цвета буквы названия гостиницы – «Серебряный горностай». Под ним размещалось такого же оттенка изображение зверька. Не спрашивая о цене за проезд, Крячко молча протянул таксисту крупную купюру. Тот, уважительно причмокнув, с нотками почтения в голосе заверил:

– Все, командир, будет в полном ажуре. Ща займусь…

Вселившись в одноместный полулюкс (люкс он счел лишними «понтами» – такие номера снимают только любители пускать пыль в глаза из богатых предпринимателей и чинуш), Стас позвонил в гостиничный ресторан и заказал себе в номер обед. Вскоре молодая, улыбчивая официантка на столике-каталке доставила заказанные им блюда.

Дабы держать марку брутала, представляющего собой опасный и в чем-то таинственный мир людей, не ладящих с законом, наблюдая за тем, как девушка расставляет на столе фасонистую импортную посуду, как бы не удержавшись, Крячко слегка ущипнул ее за «пятую точку». Ответом на это было одновременно возмущенное и испуганное «А-а-а!!!». Однако когда на столик в качестве чаевых упала солидная купюра, прозвучало несколько иное – «О-о-о-о!..».

Подкрепившись, Стас решил прогуляться по летнему сибирскому городу. Выйдя из гостиницы, он направился в сторону площади. Походив меж ярко разукрашенных аттракционов и вагончиков, один из которых именовался «Комната смеха», а другой – «Подвал ужасов», он завернул в дебри ужасов. Как он и ожидал, ужасы оказались в некотором смысле пародией на западные «ужастики». Посетителей пугали вскакивающая из бутафорского гроба кукла-мертвец, орудия средневековых пыток, в которых механически корчились электронные манекены, скелеты, монстры самых разных видов и многое другое, подаваемое на фоне мрачной, «загробной» музыки. Как заметил Крячко, этот «подвал» был настоящей Меккой для местных готов – сюда они тянулись и поодиночке, и целыми компаниями.

Когда он снова зашагал по площади, ни на йоту не напуганный увиденным, к нему неожиданно приблизился парень в спортивном костюме, кроссовках и кепке. Стас его заметил, еще выходя из вагончика. Он сразу почувствовал – этот гопник тут околачивается неспроста.

– Господин Цепляев? – спросил тот, щеголяя осведомленностью и нарочито растягивая некоторые гласные.

Увидев небрежный, отчасти высокомерный кивок, гопник изысканно вежливо поздоровался и предложил:

– Не желаете посетить ресторан «Атас»? Там сегодня собралась весьма достойная компания уважаемых людей, которые будут очень рады вас видеть.

Снова лишь кивнув в ответ – как и надлежало авторитетному вору в общении с «сявками», – Крячко неспешно окинул взглядом панораму площади и, увидев невдалеке от многоэтажки местной администрации эдакий терем-теремок с неоновыми буквами «Атас», молча зашагал к ресторану. Гопник тут же растворился в толпе, словно его и не было.

…В отдельном кабинете ресторана за недурно накрытым столом о чем-то неспешно беседовала компания из семи человек. Среди участников этой «вечери» большинство представляло собой смуглолицых южан разных возрастов. Трое мужчин европейской наружности также были представлены двумя мощными ломовиками средних лет и интеллигентного вида парнем лет тридцати.

Войдя в кабинет, куда его чуть ли не с поклонами проводил официант, Станислав поприветствовал присутствующих в полном соответствии с воровским «этикетом». Уведомив, что он только что отобедал, тем не менее коньячка выпить не отказался «за здоровье уважаемого общества». Неспешно, с дальними тематическими заходами – о погоде и достоинствах коньяка – завязался «деловой» разговор, который исподволь постепенно перемещался в направлении главной темы, каковую и предполагалось обсудить в ходе этого «саммита».

Как бы ненароком упомянув о золотых людях, которые проживают в этих краях, присутствующие тут же упомянули и о реальном золоте, подкрепленном бриллиантами, каковые также здесь имели место быть. Охотно поддержав эту тему, Крячко высоко оценил изделия здешних умельцев и их востребованность на московском рынке. По его мнению, сбыт золотой бижутерии с бриллиантами можно было бы увеличить вдвое.

Сетования одного из южан по поводу того, что буквально вчера в Москве «ошмонали» все прежние точки сбыта обских украшений, отчего-то на гостя подействовали угнетающе. Помрачнев, «Цепляев» о чем-то тяжело задумался и, что сразу же стало ясно его собеседникам, внезапно засомневался в перспективах продолжения сотрудничества с обчанами.

Это не на шутку встревожило принимающую сторону, и весь ее синклит тут же поменял тональность, уверяя гостя в надежности здешних тылов, что гарантировало строгое соблюдение любой корпоративной тайны.

– …Уважаемый господин Цепляев, – прижимая руку к сердцу, заговорил старший из южан, – прикрытие у нас здесь надежнейшее – первый зам начальника областного УВД, помощник областного прокурора, вице-губернатор… Надеюсь, такие гарантии вас устроят?

Для вида изобразив глубокое раздумье, Стас вальяжно кивнул в ответ – принято. На вопрос молодого европеоида о предполагаемых объемах закупки ювелирных изделий он лаконично уведомил, что для пробы первую партию закупят в пределах суммы в пять-шесть миллионов рублей с дальнейшим ростом закупок на три-четыре миллиона, пока он не достигнет потолка в тридцать-сорок миллионов ежемесячно.

Это сообщение резко повысило градус радушия хозяев банкета. Теперь они смотрели на гостя, как на брошенный им судьбой надежный спасательный круг. Но в тот самый миг, когда было начато обсуждение деталей грядущей сделки, в кабинет внезапно, без стука ворвались собровцы с автоматами на изготовку. Всех участников «вечери» положили на пол и обыскали.

Командовавший операцией майор был напорист и принципиален. Он игнорировал предложения южан «разрулить конфликт по-доброму», жестко комментировал найденное у участников банкета оружие и подозрительные порошки, похожие на наркотики. У Станислава найти ничего не удалось – оружие с собой он не взял, наркотиков не было сроду, документы на имя Цепляева Семена Антоновича были надежнейшие. Тем не менее майор свое основное внимание почему-то обратил именно на него.

– …И с какой целью, гражданин Цепляев, вы из Москвы прибыли в Обск? – изучая паспорт, грозно спросил майор.

Совершенно не испытав никаких эмоций наподобие страха или почтения к этому фанфарону, не очень искусно играющему роль «честного и неподкупного», с равнодушием в голосе Крячко уведомил:

– Посмотреть на местные достопримечательности.

– А если без вранья? – довольно ощутимо ударив его по ребрам носком ботинка, прикрикнул тот.

– Слышь, майор, – никак не отреагировав на острую боль, полыхнувшую в боку, Стас приподнял голову и, скосив глаз, свирепо посмотрел на отчего-то сразу же оробевшего «стража правопорядка», – ты не увлекайся. Ты не забывай, что судьба очень переменчива. Этот удар вернуть тебе я обещаю в присутствии твоих же подчиненных. Запомни: мне в Москве считают за честь пожать руку генералы. Понял? Так что не понтуй, дешевка!

– Но-но! – усердно придавая голосу грозность и неустрашимость, тем не менее майор свой натиск сразу же убавил. – Видели мы таких авторитетных!.. Всех в «обезьянник», а этого – в подвал. Пусть с ним там Колюня поработает.

Собровцы весьма бесцеремонно вывели всех по одному на улицу и, усадив в разные «уазики» – Крячко затолкали в отдельный, – куда-то повезли. Подпрыгивая вместе с машиной на выбоинах, Стас анализировал происходящее. Было яснее ясного, что это – проверка, учиненная местными главарями. Вот только не совсем было понятно, сколь далеко могут уйти «проверяющие» в своем раже докопаться «до основ». Если уголовники заподозрили в Станиславе сотрудника внутренних дел – тут жди серьезной встряски. Если это некая текущая проверка, так сказать, «на всякий пожарный» – обойдется только условными страшилками…

Но, оказавшись в подвальном помещении с зарешеченными окошечками под потолком, Стас понял – «шутейных» страшилок явно не ожидается. Видимо, местная уголовная свистобратия, напуганная провалами в Москве, решила перестраховаться многократно. Прохаживаясь по тесной камере с наручниками на запястьях, Крячко с досадой отметил, что здесь нигде не удастся найти хотя бы ржавого гвоздя, чтобы отстегнуть стальные браслеты.

Неожиданно где-то в отдалении лязгнула решетчатая дверь и послышались нестройные, скорее всего, нетрезвые голоса. Через некоторое время клацнул замок двери камеры, где был заперт Стас, и перед ним предстали трое покачивающихся «хранителей общественного порядка» с по-эсэсовски засученными рукавами, которые были вооружены резиновыми палками.

Главный в этой компании – корявоватого склада старлей с длинными, горилльими руками («Не иначе – Колюня!» – сразу догадался Станислав) – небрежно махнул ему рукой – выходи. Спокойно, словно это не он, а они были в его власти, Крячко вышел в просторный коридор, и все трое тут же окружили его с разных сторон. Вставший напротив него старлей, глядя на незнакомца пустыми глазами вяленой воблы, желчно просипел:

– Ну, колись, сука – кто такой, за каким хером сюда притащился?

Измерив его строгим взглядом, Стас с достоинством парировал:

– Похоже, сука здесь вовсе не я, поскольку являюсь председателем неправительственного фонда спасения дикой природы. А зачем приехал – майору уже сказал: посмотреть местные достопримечательности. Еще вопросы будут?

– Ты кому тут, урод, мозги-то маринуешь? – нагоняя на себя кураж, зло возопил корявый. – Ща, сука, ты нам все выложишь – чего и не знал, вспомнишь!

Он резко замахнулся резиновой палкой, но Станислав, ожидавший атаки, был начеку и тут же предпринял ответный маневр. Он резко бросился вперед, вскинув скованные руки для подстраховки от возможного удара палкой, одновременно очень удачно нанеся корявому удар ребром подошвы ботинка по голени. Взвыв от боли, тот его хоть и ударил, но вполсилы, да еще и абы куда. В итоге молниеносным движением рук Крячко захватил и вырвал у него палку, проворно уйдя от суматошных махов еще двоих отморозков в погонах.

Бандиты на полицейской службе, привыкшие безнаказанно избивать покорно подчинившихся им людей, никак не ожидали столь яростного сопротивления человека, который, казалось, был обречен стать их жертвой. Стремительно перемещаясь то вправо, то влево, Стас неожиданно атаковал того, что был слева, проведя ложный финт дубинкой и тут же проведя удар ногой в сплетение. Еще один помощник корявого, схватившийся за кобуру, получил удар резиновым «демократизатором» по темени и тут же распластался на полу.

Задыхающийся от боли и ненависти старлей хрипло заорал:

– Ты, козел! Да ты знаешь, что сейчас с тобой будет?!! Мы тебя сейчас живьем в канализации утопим!!!

Ответом ему стал жестокий удар палкой поперек живота, от чего он скрючился на полу, не в силах ни охнуть, ни вздохнуть.

Найдя в его кармане ключ от наручников, Крячко освободил свои руки и, достав из кармана этого же старлея сотовый телефон, быстро набрал номер Орлова.

– Петр, слушай не перебивая. Я в Обском ОВД, в подвале. Сейчас отметелил троих ублюдков, которые собирались меня отхерачить дубинками. Короче, это проверка. Но очень жесткая. То, о чем мы говорили с тобой, пусть будет в силе. О, кажется, сюда бегут. Ну, что ж, возьму их на мушку, а ты им популярно объяснишь, кто они и где их место.

В подвал и в самом деле, громко топая ногами, вбежали несколько полицейских с оружием в руках. Увидев ствол пистолета, наведенный в их сторону, все вновь явившиеся на какое-то мгновение замерли. Но затем тот самый «крутяцкий» майор, наведя на Стаса автомат, зло скомандовал:

– А ну, бросил пистолет! А то ща дыр наделаю как в решете!

– Да? – Крячко язвительно рассмеялся. – А с Москвой поговорить не хочешь? Тут тебе собираются сказать «пару ласковых слов».

В подвале сразу же стало тише. Несколько скукожившись, майор осторожно, держась на расстоянии от Крячко, принял телефон и, как гранату без чеки, поднес его к уху.

– Алло, кто на связи? – с чванцой поинтересовался он.

– На связи – генерал-лейтенант полиции Орлов, – выдала трубка суровый генеральский рык. – Что у вас там происходит? Почему задержан и подвергнут избиению уважаемый в столице человек – председатель неправительственного фонда спасения дикой природы Цепляев Семен Антонович? Да я вас сейчас всех законопачу туда, где и Магадан покажется курортом! Мать вашу………! Где ваш начальник? Я сейчас же выйду прямо на министра, и вашу сраную шарашку уже завтра перетрясет авторитетная комиссия. Это что у вас там за штатные палачи? А? Отвечать!!!

– Я… Это… – и веря, и не веря тому, что с ним и в самом деле сейчас говорит генерал, заикаясь, проблеял майор. – Некоторое недоразумение – нам поступила оперативная информация, что в город прибыл крупный криминальный авторитет, и вот нам подумалось, что… М-м-м… А что касается избиения, е… Его не было! Он… Цепляев, сам побил троих сотрудников. Хотя… Я допускаю, что они несколько превысили свои служебные полномочия, за что обязательно понесут взыскания…

– Сейчас же задержанного выпустить и принести ему свои извинения! – разъяренным медведем рявкнул Орлов. – Начальнику вашего ОВД сообщи, чтобы сейчас же созвонился со мной. Этот телефон ему передай, пусть воспользуется номером из папки «Исходящие». Выполнять!

…Вернувшись в гостиницу, Стас уведомил администрацию, что немедленно уезжает из «этого дурдома». Когда он нарочито буйно паковал свою дорожную сумку, в дверь номера кто-то деликатно постучал.

– Кого там принесло? – недовольно заорал он, внутренне радуясь этому обстоятельству. – Чего еще надо?

Заглянувший в комнату один из южан, который вместе с прочими был в «Атасе», извинившись за то, что там произошло, – по его словам, это «прокол» их «куратора» из областного УВД, – спросил Станислава о причинах его слишком скорого отъезда.

– А чего тут еще делать-то? – снова включая голос на полную мощность, Крячко грозно нахмурился. – Так дела не делаются. Это не организация делового сотрудничества, а полная жопа. Какой-то сраный майоришка пришел меня арестовывать. Мне хватило одного звонка, чтобы всю вашу тутошнюю гребаную мусорню поставить на место. Все, ищите себе покупателей в другом месте. Только я скажу так. На мою фирму ориентируются и другие уважаемые люди. Так что к вам теперь хрен кто вообще поедет. Сами свое «рыжье» носите. Оно на хер никому теперь не нужно.

– Уважаемый господин Цепляев! – В голосе южанина появились встревоженные и даже заискивающие нотки. – Еще раз простите за случившееся. Мы готовы компенсировать вам моральный ущерб, снизив оптовую цену закупаемой вами партии. Скажем, процентов на… Пять!

Приостановившись, Стас сделал вид, что колеблется. Окинув гостя внимательным взглядом, он хмуро отрубил:

– Десять!

– Хорошо, десять! – охотно согласился тот.

Станислав сразу же понял, что десять и задумывалось главарями. Но для торга вначале было решено предложить всего пять.

– Кроме того, платить я собираюсь наличными, но возить с собой мешок денег считаю глупостью. Вначале я должен увидеть товар и выбрать то, что мне понравится. Когда партия будет сформирована, мои помощники доставят требуемую сумму и мы с вами обговорим сценарий передачи товара и денег.