Текст книги "Археология: учебное пособие"

Впрочем, в археологии сложилось устойчивое мнение об очевидной необходимости выделения культурных типов при изучении древних обществ. «Первой задачей, – полагал Ф.Борд, – является определение типов – правильное и настолько строгое насколько это возможно. Опыт, который должен всегда являться последним словом по отношению к любой теории, доказывает сверх всякого обоснованного сомнения что типы существуют, что определенные типы являются характерными для определенных общностей, индустрий или стадий индустрий…» (Bordes 1969: 2). Однако, в теоретической археологии существуют и абсолютно иные позиции. Так, Д.А.Форд (1962: 33) рассматривал историю культуры «как текущий процесс изменения форм, медленный поток, являющийся результатом многочисленных мелких изменений». Концепцию культурного континуума Д.А.Форд иллюстрирует условным примером – придуманным им островом Гамма, на котором обитает народ гамма-гамма (Ford 1971: 61–71). Используя данную модель исследователь показывает как восприятие этнологами типов в культуре существенно зависит от положений наблюдателя и наблюдаемого сообщества людей во времени и пространстве. «Как правило, в археологическом исследовании, – заключает Д.А.Форд, – случайность в значительной степени определяет форму типологической структуры. Тот факт, что объект Х располагался в определенном месте и представлял собой определенный короткий отрезок культурной истории, формирует природу выявленных там культурных типов. Разрешение случайности определять типологию работает очень хорошо, поскольку археолог имеет только неоднородный образец культурной истории. Типы легко выделяемы и они выглядят естественными. Однако, когда лакуны заполнятся так, что история будет увидена как континуум во времени и пространстве, наивный типолог точно столкнется с серьезными трудностями. Совмещение (overlapping) типов сделает типологию бессмысленной массой. Искусственность группировок должна быть принята во внимание и группировки типов должны быть сознательно отобраны, если речь идет о разработке работоспособной типологии». То есть, по Д.А.Форду, типы представляют собой лишь некое подобие случайно подобранных для изучения культуры инструментов, но никак не саму культуру. Следует, однако, подчеркнуть, что Д.А.Форд иллюстрирует свою точку зрения абсолютно умозрительной моделью – показательно, что реальные примеры культурного континуума он не приводит.

По мнению Е.М.Колпакова (1991: 35–39), «применение концепции культурного типа в археологии становится весьма проблематичным»: «не всегда предметы изготавливаются по имеющимся мысленным шаблонам»; «нормы, в соответствии с которыми изготавливаются артефакты, нередко предписывают форму… не всего артефакта, а лишь его деталей»; «люди в зависимости от ситуаций пользуются разными классификациями одного и того же материала, опираются на разные признаки в оценке сходства объектов». И самое главное: «задача археологической классификации вовсе не концентрируется на выделении культурных типов» – «заметная часть научных проблем археологии, базирующихся на классификации, решается на основе типов, явно не являющихся культурными». «…Все типы выделенные археологом, и все границы, выявленные археологом в материале, совершенно реальны и объективны по тем признакам, по которым производится деление. Обсуждение реальности или объективности типов с этой точки зрения бессмысленно». По Е.М.Колпакову, археологические типы выступают лишь в качестве инструментов археологических исследований, а отбор признаков для их выделения нужно осуществлять исходя из конкретных исследовательских задач, зачастую – существенно отличающихся друг от друга.

Наконец, в публикациях археологов, специализирующихся на изучении доисторических материалов, нередко можно встретить как мнения о формальном (то есть – условном) характере любой группировки вещественных древностей в принципе («любая археологическая классификация есть по существу классификация формальная» – Григорьев 1972: 8), так и утверждения о значительной исчерпанности познавательных возможностей самого по себе понятия «тип», которое «будет постепенно утрачивать свое значение» (Аникович 1975: 18).

Однако, так или иначе, надо признать, что археолог работающий с конкретным материалом чаще всего воспринимает его в первую очередь в свете морфологической типологии – ведь обнаруживая в культурном слое некий предмет мы тут же соотносим его с известными нам типами (отыскиваем аналогии находке) или, по крайней мере, – пытаемся это сделать. Похожим образом мы ведем себя и в отношении современных нам вещей – мы ведь «распознаем» их в непрерывном потоке культуры по уже знакомым нам сочетаниям актуальных признаков, не так ли?

Особую группу «инструментов» археолога для выделения типов представляют собой статистические методы. По справедливому замечанию А.И.Мартынова и Я.А.Шера (2002: 152), «математическая обработка позволяет успешно сопоставлять данные, группировать их и анализировать. В этих задачах математические методы позволяют получать достоверные результаты. Но когда археолог переходит к исторической интерпретации полученных выводов, здесь математика практически бессильна». Какие же задачи можно решать в археологии с помощью статистики (Федоров-Давыдов 1987: 6)?

При сравнении многочисленных схожих объектов между собой возникает необходимость определения степени вариабельности их размеров относительно неких стандартов древних мастеров. В этих случаях анализируются количественные признаки, то есть, такие признаки, в которых уже присутствует указание на количество данного свойства. Сопоставление значений такого признака и числа объектов, на которых оно зарегистрировано, называется вариационным (статистическим) рядом. Вариационный ряд характеризуется двумя группами показателей. Показатели концентрации представляют собой характеристики меры центральной тенденции ряда, его типичных вариант (например – среднее арифметическое), а показатели рассеяния наоборот включают в себя характеристики степени отклонения вариант от центральной тенденции (например – среднее квадратическое (стандартное) отклонение, показывающее средний разброс значений переменной относительно ее среднего арифметического). Статистическими методами можно исследовать и качественные признаки, которые определяют свойство объекта путем простой фиксации его наличия (или, соответственно, отсутствия). Значения качественных признаков нельзя представить как вариационный ряд, а значит – к ним неприменимы такие показатели, как среднее арифметическое или среднее квадратическое отклонение.

Любой артефакт может быть описан с помощью количественных и качественных признаков. Принято выделять четыре варианта связей признаков: связи между количественными признаками; связи между качественными признаками, поддающимися ранжировке; связи между качественными признаками, не поддающимися ранжировке; связи между количественными и качественными признаками. При анализе последнего варианта необходимо либо преобразовать качественные признаки в количественные (ранжировать их), либо наоборот придать количественным признакам вид ранжированных качественных путем разбиения их на интервалы.

Существуют две основные разновидности подчиненности признаков: функциональная (изменение одного признака неизбежно ведет за собой изменение другого признака) и корреляционная (изменение одного признака с некоторой вероятностью ведет за собой изменение другого признака). Различают корреляцию положительную (увеличение статистического значения одного признака влечет за собой увеличение статистического значения другого признака) и отрицательную (увеличение статистического значения одного признака влечет за собой уменьшение статистического значения другого признака). Следует подчеркнуть, что при неправильном выборе признаков может быть выявлена так называемая «ложная корреляция», которая не будет отражать действительные взаимосвязи между объектами (Федоров-Давыдов 1987: 132). Поэтому существенное значение имеют специальные статистические критерии значимости различий, обнаруживаемых в совокупностях археологических материалов. Ведь археолог всегда работает с некой выборкой данных, а не с генеральной совокупностью – таким образом, существует опасность признания случайных наблюдаемых различий закономерными (и наоборот).

Для статистического изучения объектов, характеризующихся несколькими качественными или количественными признаками (выявления частоты взаимовстречаемости различных признаков объектов, оценки степени и структуры взаимосвязи между ними и т. п.), в археологии используются различные процедуры статистического многомерного анализа. К их числу относится, например, факторный анализ – определение фактора, связывающего те или иные признаки и скрыто присутствующего в них в качестве так называемой факторной нагрузки. Факторный анализ строится на основе предположения о том, что корреляционные связи между большим числом наблюдаемых переменных определяются существованием меньшего числа гипотетических ненаблюдаемых переменных (факторов). Следует также отметить кластерный анализ, объединяющий методы автоматической группировки объектов по кластерам. Кластером называют группу объектов, среднее значение связи между которыми превышает среднее значение их связи с другими объектами.

«Любой объект можно представить разными системами свойств. Это вытекает из того, что всякий объект обладает бесконечным количеством свойств… и, следовательно, существует бесконечное количество возможных представлений об объекте как системе свойств» (Колпаков 1991: 13). Таким образом, одна и та же группа артефактов может быть типологизирована по различным совокупностям признаков. «…По отношению к любому отдельно взятому массиву культурного материала нельзя построить универсальную естественную классификацию (группировку). То есть нельзя построить такую одну полную классификацию, иерархически (и притом просто) организованную, которая бы учитывала и упорядочивала все культурно значимые особенности материала – независимо от исследовательских задач, от аспекта рассмотрения, от выбора и оценки признаков» (Клейн 1991: 227).

Принимая во внимание относительность всякой конкретной археологической типологии, необходимо подчеркнуть, что привести примеры «правильных» или, наоборот, «неправильных» разработок в этой области попросту невозможно. Уместнее говорить о востребованных или невостребованных, актуальных или забытых типологиях. Рассматриваемые ниже примеры подобных исследований по-разному были восприняты специалистами в соответствующих областях археологического знания. В то же время они позволяют получить определенное представление как о разнообразии методических приемов типологизации, так и о внутренне присущих этой процедуре трудностях и ограничениях.

З.А.Абрамовой (1972: 125–141) по материалам раскопок девяти палеолитических стоянок среднего течения Енисея была разработана типология 58 орудий, изготовленных из крупных галек, один из концов которых, как правило, был «косо стесан широкими сколами с одной стороны и подправлен ретушью по краю» (рис. 56). На остальной поверхности орудия сохранялась естественная галечная корка. Зачастую многие подобные изделия обозначаются английскими терминами «чоппер» (рабочий край оббит только с одной стороны) и «чоппинг» (рабочий край оббит с двух сторон). Существующий в русской археологической литературе более общий по своему значению термин «галечные орудия» также является прямым переводом устойчивого английского словосочетания «pebble-tools». В классификации учитывались следующие признаки: 1) форма рабочего края, которая определялась при помощи условной шкалы кривизны; 2) положение рабочего края по отношению к оси симметрии самой гальки; 3) величина угла, образованного плоской галечной поверхностью и обработанной скошенной площадкой (угол заострения). Форма и размеры исходных галек, по З.А.Абрамовой, имеют второстепенное значение.

Рис. 56. Типология галечных орудий из палеолитических стоянок среднего течения Енисея по З.А.Абрамовой: в левой колонке изображены типы галечных орудий, в правой – приводятся рисунки соответствующих конкретных предметов (для типов А, Б и В, соответственно, – подгруппы А2, Б1, В2); вверху рисунка избражена условная шкала кривизны рабочего края орудий.

Всего было выделено семь основных типов изделий. Для орудий типа А характерна овальная форма рабочего края с кривизной дуги, достигающей значения +3 по упомянутой условной шкале. Пять подгрупп данного типа А₁–А₅ были выделены на основании различий конкретных значений кривизны дуги рабочего края, по разному сочетающихся с другими признаками данной классификации. Например, подгруппа А₂ характеризуется следующим образом: «кривизна дуги около 3, исходная галька округлых очертаний с расширенным рабочим краем, расположенным перпендикулярно оси гальки». Тип Б представлен орудиями с вогнутым рабочим краем, кривизна дуги которого немного меньше 0 и может достигать –1. Здесь выделяются две подгруппы Б₁–Б₂. Одна из них (Б₁) описывается З.А.Абрамовой следующим образом: «орудия из галек удлиненных очертаний с рабочим краем, незначительно вогнутым и расположенным перпендикулярно оси симметрии гальки. Площадь, занятая сколами, незначительна. Угол заострения относительно велик». Подгруппа Б₂ определяется как «орудия из массивных галек подчетырехугольных очертаний с грубым выемчатым краем, кривизна дуги –1». К типу В относятся галечные орудия с прямым рабочим краем (кривизна дуги 0 с очень небольшими отклонениями). Различные сочетания признаков формируют три подгруппы: В₁ – «орудия из галек удлиненных очертаний, с прямым лезвием, расположенным перпендикулярно оси симметрии гальки»; В₂ – «орудия из галек округлых очертаний с прямым, тщательно обработанным лезвием, расположенным перпендикулярно оси симметрии гальки»; В₃ – «орудия из галек с прямым краем, расположенным косо по отношению оси симметрии гальки». Кроме этого, в качестве отдельного подтипа В_н рассматриваются «галечные орудия с прямым рабочим краем, которые могли быть начальной формой нуклеуса с подготовленной ударной площадкой». Следует отметить, что именно орудия типов А, Б и В в первую очередь соответствуют классическим чопперам. В тип Г З.А.Абрамова объединила «3 различные по форме орудия, которые не могут быть включены ни в одну группу, но являются галечными по своей основе»; например – «нуклевидное орудие… с широким прямым лезвием, приостренным с 2 сторон». Тип Д представлен орудиями, изготовленными из «расколотых по наибольшему сечению округлых галек, одна из сторон которых сохраняет полушаровидную галечную поверхность, а вторая обработана радиальными сколами и по одному из краев дополнительной ретушью». Наконец, к типу Е отнесены чоппинги – «гальки, у которых извилистый рабочий край, преимущественно продольный, а не поперечный, как у типов А-Д, обработан широкими сколами с 2 сторон…».

Таким образом, рассмотренная типология орудий периода позднего палеолита строится в первую очередь на основании одного признака – формы рабочего края. Сочетания же этого признака с другими отслеживаются уже на уровне подгрупп. Впрочем, подобная схема группировки в полной мере объединяет лишь типы А, Б и В – ведь в типах Д и Е форма рабочего края уже не обладает таким же первостепенным значением. Целостность классификации нарушает и принцип исключения орудий из других групп, использованный при выделении типа Г.

Примером несомненно успешной, востребованной в течение нескольких десятилетий типологической разработки можно считать группировку ножей Восточной Европы эпохи раннего средневековья (вторая половина I тыс. н. э.), предпринятую Р.С.Минасяном (1980: 68–74) (рис. 57). По справедливому замечанию Р.С.Минасяна, «у большинства археологов существует мнение о полном однообразии форм ножей, ибо „нож обычного типа“ является довольно распространенным определением этих орудий». Однако, это – кажущееся однообразие. Исследователем было проанализировано около 10000 экземпляров и выделены четыре основные группы подобных находок. Группа I представлена ножами, у которых линия кромки спинки клинков, представляющая плавную дугу с вершиной в центре, непосредственно переходит в черенок. Со стороны режущей кромки черенок отделен плавным уступом. Клинок вместе с черенком имеет длину от 6 до 20 см; соотношение длины клинка к длине черенка составляет около 3:1 или 2:1. Спинка клинков ножей группы II чаще всего является слабой дугой, немного приподнятой на краях. Черенок отделен от клинка ярко выраженными уступами. Режущая кромка хорошо сохранившихся экземпляров имеет слегка S-образную форму. Длина клинков вместе с черенками колеблется от 13 до 25 см; соотношение длины клинка к длине черенка составляет около 3:1 или 2:1. Группу III составляют ножи кочевых племен степной зоны Восточной Европы и Северного Кавказа (например – алан). Ножи этой группы имели деревянные ножны. Спинка их клинков, как и режущая кромка, дугообразна. Черенок всегда отделен от клинка перпендикулярными уступами, являющимися конструктивными признаками – на основание клинка приваривалась железная обойма, «запиравшая» нож в ножнах. Клинок вместе с черенком имеет длину от 8 до 18 см; соотношение длины клинка к длине черенка составляет чуть более 3:1. Наконец, группа IV представлена ножами, клинки которых имеют четкие уступы, отделяющие их от черенка. Спинка клинков прямая. Истинную длину клинка определить затруднительно – это единственная группа ножей, клинки которых сточены очень сильно (почти до основания). Вероятное соотношение длины клинка к длине черенка – 2:1 и 1:1.

Рис. 57. Группировка ножей Восточной Европы эпохи раннего средневековья (вторая половина I тыс. н. э.) по Р.С.Минасяну.

Как видно из изложенного, основой для данной группировки послужили очертания (контуры) металлических частей ножей. Очевидно, охарактеризованные группы первоначально были выявлены интуитивно (Р.С.Минасян не приводит каких-либо детальных описаний процедуры отбора признаков и т.п.). И уже затем, в ходе индуктивной типологизации имеющегося массива находок была осуществлена проверка правомерности выделенных групп. Важно подчеркнуть, что группировка Р.С.Минасяна успешно вписалась в существующее видение этнокультурного облика Восточной Европы рассматриваемой эпохи: в самом общем виде группу I можно соотнести с балтским и финским населением этого региона, группа II ассоциируется с древностями славян, ножи группы III являются элементом культуры кочевнических общностей, наконец, группа IV обнаруживает устойчивую связь с ремесленными традициями Северной Европы. Речь идет, конечно же, лишь о некоей приуроченности той или иной группы к соответствующему этнокультурному массиву населения; считать на этом основании каждый конкретный нож, так сказать, однозначным этническим индикатором мы не можем.

Рассмотренные приемы группировки вещественных древностей в полной мере могут быть использованы и для определения позиции тех или иных археологических материалов во времени, то есть – для разработки их периодизации и хронологии.

Одно из существующих в археологической литературе определений понятия «периодизация» формулируется как выявление отрезков шкалы времени, «которые по тем или иным признакам обладают единством внутри себя и отличаются от других аналогичных отрезков» (Вишняцкий, Колпаков 1991: 5). В таком случае, периодизация оказывается классификацией хронологии, которую упомянутые исследователи определяют как «размещение объектов (артефактов и их комплексов) на шкале времени, относительной или абсолютной». Абсолютная хронология определяет позицию вещественных древностей на календарной шкале времени, относительная хронология – позицию вещественных древностей во времени относительно друг друга.

Как полагает Е.М.Колпаков, хронология является классификацией объектов по значениям лишь одного признака (времени), а периодизация классифицирует эти же объекты «по разным признакам, но обязательно вместе с признаком времени». Наиболее общей археологической периодизацией является «система трех веков», построенная на основе различий материалов, использовавшихся для изготовления орудий труда. Сегодня лишь эта периодизация признается всемирной. Этапы, выделяемые внутри эпох камня, бронзы и железа, обладают значительными региональными различиями. В конечном счете всякая периодизация строится на основе хронологии – абсолютной или относительной.

Многочисленные методы археологического датирования были разработаны в рамках различных естественных наук. Детальную их характеристику можно найти в монографии Г.А.Вагнера (2006) «Научные методы датирования в геологии, археологии и истории». Рассмотрим основания некоторых этих методик.

Радиоуглеродным (радиокарбонным) методом датируются материалы биологического происхождения (древесина, кожа, кость и т. п.). Датируемым событием является смерть организма (дерева, животного, человека и т. д.). Этот метод основан на следующем цикле физических явлений. В результате воздействия космических лучей в верхних слоях атмосферы образуется радиоактивный изотоп углерода ¹⁴C. Включаясь с обменный цикл углерода в биосфере, он усваивается биологическими организмами, в которых происходит процесс распада изотопа. Однако, во время жизни организма количество изотопа в нем постоянно восполняется. А после смерти организма усвоение ¹⁴C извне прекращается, но уже накопившийся изотоп продолжает распадаться с постоянной скоростью. (Период полураспада ¹⁴C = 5730+/–40 лет.) Таким образом, можно определить время смерти организма, к которому относится ископаемый образец. Существующая аппаратура позволяет датировать находки, возраст которых достигает около 40000 лет. Радиоактивность более древних образцов слишком мала для определения.

Метод урановых серий основан на радиоактивном неравновесии в рядах распада двух изотопов природного урана ²³⁸U и ²³⁵U. Радиоактивное равновесие нарушается в ходе химических, физических и биологических процессов. При таких нарушениях системы происходит более или менее полное фракционирование материнских и дочерних изотопов. По окончании нарушения радиоактивное равновесие вновь постепенно восстанавливается. Скорость восстановления зависит от периода полураспада нуклидов. (Например, необходимо как минимум пять периодов полураспада дочернего элемента, прежде чем дочерний изотоп придет в равновесие с материнским.) Такая зависимость процесса от времени дает возможность датировать момент нарушения равновесия, обусловленный выветриванием, образованием минералов, осадкообразованием и т. п. Методом урановых серий от нескольких лет до около 1 миллиона лет можно датировать раковины молюсков, ископаемые кости и зубы, а также – торфяниковые образования и некоторые горные породы (карбонатные отложения). Но датируемой является лишь та система, которая еще не «успела» полностью восстановить состояние равновесия.

В основе метода треков деления лежит спонтанное деление урана. При таком делении ядро изотопов ²³⁸U и ²³⁵U расщепляется на два неравных осколка, которые оставляют вдоль своего пути зоны радиационных повреждений. Обе зоны формируют так называемый прямой трек деления (трек – след, который оставляет в веществе заряженная частица). Количество треков деления отражает возраст образца. Для его определения необходимо знать концентрацию урана – от этого показателя зависит число треков. Для анализа урана с помощью тепловых нейтронов индуцируется деление ²³⁵U, треки которого физически идентичны трекам спонтанного деления ²³⁸U. Данный метод, несмотря на большой период полураспада для спонтанного деления ²³⁸U (8,2 х 10¹⁵ лет), может быть применен для измерения относительно небольших промежутков времени в прошлом (10⁶ лет). Возможность датирования этим методом в диапазоне молодых возрастов (от 1000 лет) требует весьма высокой концентрации урана в веществе. Методом треков деления можно датировать как процессы формирования исследуемых материалов (силикатное стекло естественного происхождения – обсидиан, камень и т. д.), так и случаи их вторичного нагревания (например, обжиг керамических изделий – если они содержат минералы с высоким содержанием урана). Дело в том, что при повышенных температурах значительно ускоряется процесс отжига треков (то есть – их полного или частичного исчезновения). Поэтому для датирования формирования материала образца необходимо, чтобы в нем сохранились все треки деления. А для возможности датирования события вторичного нагрева необходим полный отжиг всех предыдущих треков.

Термолюминесцентный метод используется как правило для датирования керамических изделий и кирпичей (а также – обожженных кремней и некоторых других материалов). Он основан на явлении накопления в кристаллической решетке вещества радиационных нарушений-микродефектов, образующихся в результате длительного воздействия различных природных факторов. Эти дефекты оказываются «ловушками» для положительных и отрицательных зарядов, возникающих под действием ионизирующего излучения в атомах структурной решетки. Под действием тепла или света нетепловая часть энергии, содержащаяся в твердом теле, излучается в виде люминесценции. Соответственно, чем старше образец и чем больше повреждена кристаллическая решетка вещества, тем сильнее будет люминесценция при термическом или оптическом воздействии. (В зависимости от типа воздействия на твердое тело различают термически стимулированную люминесценцию (собственно термолюминесценцию – ТЛ) и оптически стимулированную люминесценцию.) Возрастной диапазон термолюминесцентного датирования – от нескольких сотен до одного миллина лет назад. Для таких объектов как пещерные натечные образования, вулканические материалы и т. д. ТЛ-датирование определяет время их формирования. При анализе нагретых и обработаных огнем объектов (керамики, кирпичей и т. д.) датируется время их последнего нагревания, так как термическое воздействие на вещество «реставрирует» его кристаллическую решетку.

Метод электронного парамагнитного (спинового) резонанса (соответственно – ЭПР или ЭСР) связан с процессом накопления в минералах радиационно-индуцированных парамагнитных центров. Термин «электронный спин» обозначает специфическую характеристику электрона – момент количества движения, который является результатом собственного вращения электрона. Спин электрона приводит к тому, что последний становится элементарным магнитом. Обычно магнитные моменты пар электронов компенсируют друг друга. Однако, в парамагнитных центрах (возникающих при захвате радиационно-индуцированных свободных зарядов дефектами кристалла) могут находиться неспаренные электроны. ЭСР как таковой возникает при приложении микроволнового излучения (с частотой равной частоте прецессионного движения оси вращения электрона) перпендикулярно направлению магнитного поля. ЭСР-датирование требует существования в материале достаточно стабильных во времени центров ЭСР на протяжении всего датируемого периода (большинство ЭСР-центров в отложениях, расположенных недалеко от поверхности земли, обладают средними периодами жизни 10⁶ лет и более). Возрастной диапазон ЭСР-датирования охватывает интервал от нескольких сотен до одного миллина лет назад. ЭСР-значения возраста образца определяют либо время формирования пещерных известковых отложений и карбонатных горных пород, либо время вторичной переустановки уже существующей системы в результате нагрева материала или светового воздействия на него. ЭСР-измерения могут определить возраст ископаемых костей и зубов, раковин моллюсков и изделий из кремня.

Калий-аргоновым методом в пределах четвертичного периода датируются события полной дегазации вулканических пород и минералов – их кристаллизация, а также – разогрев ранее образованных минералов в контакте с вулканическими породами. В основе этого метода лежит явление радиоактивного распада изотопа калия ⁴⁰K с его превращением в изотоп аргона ⁴⁰Ar – количество накопленного в образце радиогенного аргона по отношению к содержанию калия является мерой возраста этого образца. K-Ar-система после датируемого события должна оставаться закрытой. Частичная потеря аргона приводит к занижению K-Ar-возраста. Утечка аргона из минералов может быть непрерывной (выветривание) или эпизодической (термическое воздействие). Однако, если потеря аргона произошла, то это можно установить и откорректировать, таким образом, значение K-Ar-возраста.

Археомагнитное (палеомагнитное) датирование в первую очередь позволяет определить возраст обожженной глины. Этот метод основывается на свойстве минералов и горных пород (в том числе – глины) сохранять в виде остаточной намагниченности значение (величину и направление) магнитного поля Земли в момент их образования или последующего сильного нагрева – различают естественную остаточную намагниченность и термоостаточную намагниченность. Материал, помещенный в магнитное поле, взаимодействует с ним, в результате чего индукция магнитного поля либо увеличивается, либо уменьшается. Магнитные свойства минералов и горных пород проявляются в явлении магнетизма, обусловленном в конечном счете движением электронов. Результирующие магнитные моменты атомов в основном взаимно скомпенсированы. А вот неполная их компенсация проявляется в качестве намагниченности. По результатам изучения последовательности изменений магнитного поля составляется их эталонный график для определенного региона. Затем отдельные участки этого графика привязываются к календарным датам. И в дальнейшем, определив на данном графике участок, соответствующий значениям анализируемого образца, можно рассчитать его возраст. Важным условием корректного датирования материала является положение данного объекта (печи, очага и т. п.) in situ (в неподвижности) с момента последнего нагрева – ведь в противном случае направление намагниченности образца не будет соотноситься с вариацией магнитного поля, существовавшей на момент нагрева вещества. Археомагнитные датировки обожженной глины охватывают временной диапазон до 7000 лет назад.

Аминокислоты протеинов представлены двумя ассоциациями молекул с различными конфигурациями – L– и D-типа. Молекулы аминокислот протеинов всех живых организмов относятся почти исключительно к конфигурации L-типа. Такое состояние является термодинамически неустойчивым, поэтому со временем оно уравновешивается – формируется равное присутствие молекул обоих типов. Данная химическая реакция называется рацемизацией. Определенная скорость протекания реакции дает возможность попытаться установить возраст образца. Методом аминокислотной рацемизации в диапазоне от десяти до одного миллиона лет могут быть датированы ископаемые кости, зубы, раковины молюсков, скорлупа яиц и даже древесина. Датируемым событием во подобных случаях является смерть организма. Успешное применение данного метода требует знания не только скорости соответствующей химической реакции, но и температурной истории образца, далеко не всегда известной в достаточной степени. Однако, образцы с предположительно одинаковой температурной историей (отобранные из одного и того же места) могут быть датированы относительно друг друга.