Текст книги "Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы"

В то время перед Гитлером стояла проблема, с какой страны следует начать поход за мировое господство. Конечно, претендентом на первую и самую крупную добычу у фюрера всегда был Советский Союз, но упорное сопротивление Англии присоединиться открыто к этой охоте на нашу страну раздражали Гитлера.

Тогда Гитлер решил, что данную задачу он может решить силой, но не прямо, а косвенно, предварительно примерно наказав Францию и одновременно показав Англии, что ее ждет, если она откажется от союза с Германией в войне за уничтожение Советской России. Но на пути решения этой задачи стояла Польша, которую Запад усиленно навязывал Гитлеру в союзники, а также в качестве плацдарма и пушечного мяса при уничтожении нашей страны. Однако к тому времени фюрер был насколько силен, что побрезговал таким союзником, а для получения плацдарма решил стереть с лица земли это, с его точки зрения, географическое недоразумение.

Итак, на пути к мировому господству на пути Гитлера оказалась панская Польша, следовательно, она должна быть уничтожена, но, опять-таки, на пути решения этой первоочередной задачи мог оказаться Советский Союз. С Западом у претендента на мировое господство все было ясно: их импотенцию фюрер, как говорится, видел невооруженным глазом.

Вместе с тем И. В. Сталин предпринял еще одно, последнее усилие, чтобы остановить Гитлера и предотвратить мировую войну. 17 апреля 1939 года Советское правительство направило правительствам Англии и Франции проект договора о взаимной помощи между СССР, Англией и Францией, основанного на принципе равных прав и обязанностей для всех его участников. Договор включал следующие главные статьи:

«1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5-10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.

3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение параграфов 1 и 2».

Однако Запад не спешил с ответом, и только в середине июня начались переговоры по данному вопросу представителей СССР, Англии и Франции. Переговоры приняли затяжной характер, а в июле зашли в тупик из-за того, что наши потенциальные союзники отказывались брать на себя какие-либо обязательства по отношению к СССР. 12 августа в Москве переговоры продолжились, но уже на уровне военных миссий трех стран. На заседаниях 13 и 14 августа выяснилось, что у представителей Англии и Франции нет ни планов, ни желания рассматривать конкретные шаги по военному сотрудничеству трех стран.

Более того, у британского представителя, адмирала П. Дракса, не было для этого даже полномочий. 17 августа советско-англо-французские переговоры были по инициативе Англии прерваны на неопределенный срок, несмотря на то что английской разведке было доподлинно известно о планах Гитлера напасть на Польшу в самое ближайшее время. Такой ход событий Запад вполне устраивал, несмотря на определенные дипломатические издержки, связанные с обязательствами Англии и Франции перед легкомысленно поверившей им Польшей, поскольку они были убеждены, что следующим объектом гитлеровской агрессии будет именно наша страна.

Крайнее несерьезное отношение Англии и Франции к переговорам с Советским Союзом с целью остановить дальнейшие агрессивные устремления Гитлера, для И. Сталина было свидетельством того, что Запад стремился втянуть в войну Советский Союз против Германии, оставаясь в стороне от этой схватки.

Даже Польша, находясь на грани нападения и гибели, и то до последнего момента категорически отказывалась от сотрудничества с нашей страной в совместном противостоянии агрессивным устремлениям Гитлера на Восток. Более того, у министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, при встрече 26 января 1939 года со своим немецким коллегой Иоахимом фон Риббентропом, хватило глупости напомнить фашистам, чтобы интересы поляков они не забыли при расчленении России. Польша, мол, претендует на Советскую Украину и выход к Черному морю. В этой ситуации, видя безграничную глупость и жадность руководителей Запада и стремление И. В. Сталина во что бы то ни стало добиться мира для своей страны, Гитлер решил надуть по-крупному всех своих противников сразу.

С учетом изложенного, фюрер неожиданно для всех, в том числе для Англии и Франции, в августе 1939 года делает очередной нестандартный ход – дружественный жест в сторону Советского Союза. В преддверии крупной войны в Европе Гитлер предложил И. В. Сталину договор о ненападении сроком на 10 лет. Разумеется, наш руководитель прекрасно знал, с кем он имеет дело. Однако отказаться от такого договора он не мог. И. В. Сталин рассчитывал на то, что в результате заключения договора о ненападении с Германией у Советского Союза появится спасительное время, крайне необходимое для укрепления нашей экономики и обороны до требуемого уровня. Это было как раз то, что крайне требовалось для нашей страны и чего так упорно добивался И. В. Сталин.

Как было уже отмечено выше, все многочисленные попытки И. В. Сталина решить проблему безопасности Советского Союза путем союза с Англией и Францией наталкивались на упорное нежелание решать данную проблему по существу не только со стороны этих сильных в военном и экономическом отношении стран, но даже со стороны слабой панской Польши.

Так что, проявив данную «мирную инициативу», Гитлер, можно сказать, попал в точку.

Подписание советско-германского договора 23 августа 1939 года в Москве привело к резкому изменению соотношения сил в Европе и расстроило планы Запада втянуть СССР в войну с фашистской Германией уже в этом же – 1939 году. Западные страны оказались в положении, когда они вынуждены были расхлебывать кашу, которую сами так усердно в течение многих лет заваривали.

1 сентября 1939 года немецкие войска в составе 62 дивизий, из них 7 танковых (более 1,5 млн человек, почти 2800 танков, 6 тыс. орудий и 2000 боевых самолетов) вторглись в пределы Польши. Началась Вторая мировая война.

Польская армия смогла противопоставить немецким войскам только 24 пехотных дивизии и 12 бригад (около 1 млн человек, 870 танков, танкеток и бронемашин, 4300 орудий, 800 самолетов, в основном устаревших типов). Таким образом, немецкая армия имела решающее превосходство как в живой силе, так и в военной технике.

К 5 сентября немцами была захвачена промышленная Силезия, окружен Краков, занят так называемый Польский коридор; их войска форсировали реку Нарев и вышли к Лодзи. 8 сентября немецкие танки были уже под Варшавой. Польская столица оборонялась 20 дней.

6 сентября польское правительство во главе с президентом Мосьцицким и премьером Славой-Складковским бежало из столицы сначала в Люблин, а затем, в ночь на 18 сентября, в Румынию.

К 17 сентября с Польшей было практически покончено. Германские войска к этому сроку овладели основными районами Польши, вышли на линию Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток. Отдельные польские гарнизоны продолжали сопротивление до 27–28 сентября. Более 100 тыс. польских солдат и офицеров попали в плен.

Приближение немецкой армии к границам Советского Союза создавало непосредственную угрозу оказаться под фашистским игом населению Западной Украины и Западной Белоруссии, насильно отторгнутых от России еще в 1920 году, после «знаменитого» похода Троцкого и Тухачевского зажечь мировую революцию в Германии. В этой связи 17 сентября 1939 года, по указанию И. В. Сталина, Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, где на площади 190 тыс. квадратных километров проживало более 6 млн украинцев и 3 млн белорусов.

Сентябрьская трагедия 1939 года для поляков стала прямым следствием традиционной антирусской, антисоветской политики буржуазной Польши, все время шедшей в фарватере такой же политики стран Запада. Польша, Франция и другие страны Европы собственными руками выкопали себе могилу, отказываясь от военного союза с СССР.

Правительства Англии и Франции всего за пять дней до нападения Гитлера на Польшу заявили, что они гарантируют полякам незамедлительную поддержку и военную помощь. В действительности, объявив Германии войну, правительства этих стран ничего не сделали для спасения Польского государства. Примерно 115 французских и английских дивизий (более 2560 танков, 10 тыс. орудий, 1500 самолетов), стоявших на французско-германской границе, не сдвинулись с места, тогда как Германия имела здесь не более 23 дивизий. При таком соотношении сил военное поражение Гитлера не вызывало ни у кого сомнения, даже у немецких генералов.

Взаимоотношения воюющих стран Франции и Англии, с одной стороны, и фашистской Германией – с другой, были весьма оригинальными, более того – комичными. Англия и Франция, объявив войну Германии, воевать не хотели. Наступил период так называемой «странной войны». Вот как описывали ход «боевых» действий на Западе: «Бомбардировщики, бороздящее небо, но не сбрасывающие бомб, безмолвствующие пушки и рядом с ними горы боеприпасов; стоящие лицом к лицу огромные армии… не имеющие, очевидно, никакого намерения начинать сражение».

Самое тяжелое, что падало с неба на немецкие войска, – это листовки, поясняющие солдатам, что Гитлер не совсем хороший человек. Французское и английское командование отдали приказы, запрещающие обстреливать немецкие позиции.

О масштабах «военных действий» на Западе красноречиво свидетельствуют потери в живой силе английского экспедиционного корпуса, например, к 9 декабря 1939 года (за три месяца «войны») был убит один капрал, по-видимому, случайно.

Ход «странной войны», пассивно-выжидательная стратегия означали продолжение правящими кругами Запада все той же мюнхенской политики направления гитлеровской агрессии против Советского Союза.

В нашей стране отказ формально воюющих стран от ведения боевых действий не мог не восприниматься как стремление их к миру, с целью создания единого антисоветского блока.

В этом «благородном» деле растерзать объединенными усилиями Россию старались не остаться в стороне и Соединенные Штаты.

В феврале 1940 года правительство этой страны послало в Европу «голубя мира» – своего специального представителя, заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса. Он провел переговоры с Гитлером, Муссолини, Чемберленом, Черчиллем, Деладье и Рейно, пытаясь уговорить их создать единый антисоветский фронт.

Подыгрывая американцам и усыпляя бдительность французов, Гитлер неоднократно выступал в рейхстаге с «мирными предложениями». Однако, все же видя в Германии огромную военную мощь, а фюрере – непревзойденного авантюриста, на Западе некоторые трезвые политики, типа Черчилля, побаивались Гитлера.

После разгрома Польши, когда последний барьер на пути агрессивных устремлений Гитлера в сторону Советского Союза был устранен, Англия считала, что все уступки агрессору уже сделаны и теперь дело – за его действиями на Востоке. Таким образом, несмотря на миролюбивую риторику и клятвы фюрера в вечной преданности западным ценностям, Англия, которую он видел в качестве потенциального союзника при нападении на СССР, не торопилась с предложениями о заключении мирного договора с Германией и заняла выжидательную позицию.

Гитлер сам прекрасно понимал, что тянуть долго с нападением на Советский Союз нельзя. Сталин принимал чрезвычайные меры по укреплению обороноспособности своего государства, поэтому фюрер решил ускорить заключение мира с Западом принудительным путем.

В течение зимы 1939-40 годов Гитлер усиленными темпами продолжал наращивать военное производство, повысил численность и степень оснащения вооруженных сил Германии. В условиях отсутствия какого-либо сопротивления со стороны Англии и Франции немцы осуществляют весной 1940 года ряд последовательных агрессивных акций. В апреле они захватывают практически без сопротивления Данию, а потом – Норвегию.

Затем фюрер решил, что наступила очередь и Франции. Утром 10 мая 1940 года в немецких войсках был зачитан эмоциональный приказ Гитлера, где было сказано, что «начинающееся сегодня сражение решает судьбу немецкой нации на ближайшую тысячу лет…». С этого приказа начался его знаменитый Blizkrig (молниеносная война) против Франции. Русские в то время в качестве серьезного противника, надо полагать, фюрером действительно не рассматривались: наша страна казалась ему слишком слабой. Мощь великой Франции и ее не менее великого французского народа, по сравнению с мощью отсталой полуазиатской Россией, казались тогда Гитлеру несопоставимой. Об этом говорили ему и итоги Первой мировой войны.

Итак, 10 мая, после сильнейшего авиационного удара по аэродромам Голландии, Бельгии и Северной Франции немецкие войска перешли в наступление на широком фронте от Северного моря до линии Мажино, протянувшейся на 400 километров. В первую очередь подвергались ударам французские и английские штабы, узлы связи, железные дороги и аэродромы. Французской авиации был нанесен настолько сильный внезапный удар, что в ходе дальнейших боев она уже не играла почти никакой роли.

Исходя из неверной предпосылки, что немцы нанесут основной удар на севере по несколько измененному «плану Шлиффена», через Бельгию и Голландию, англо-французское командование оставило на участке фронта в Арденнах незначительные силы. Однако гитлеровские генералы нанесли основной удар именно в Арденнах силами армий группы «А», под командованием Рундштедта, произведенного вскоре фюрером за боевые успехи во Франции в фельдмаршалы. Эта группа армий прошла более 100 километров по территории Люксембурга и Юго-Восточной Бельгии, практически не встретив серьезного сопротивления.

13 мая немецкие танковые и моторизированные войска, разгромив противостоящие им французские дивизии, начали форсирование реки Маас на фронте от Живэ до Седана. Прорвав фронт, танковая группа Клейста устремилась в прорыв по направлению к побережью Ла-Манша.

Хотя война продолжалась в течение шести недель, однако фактически судьба армий стран-союзников, включая и английских экспедиционных сил, непосредственно противостоящих Германии, была решена за пять дней. Успехи Гитлера превзошли самые оптимистические ожидания немцев. Пикирующие бомбардировщики и семь танковых дивизий, сосредоточенные на самом слабом участке для крупного прорыва, решили исход вооруженного противостояния. Танковые войска, невиданные в истории войн по своей численности, мобильности и ударной мощи, прорвались через французские 9-ю и 2-ю армии и устремились к Ла-Маншу, оставив справа войска союзников в Бельгии. У каждой танковой дивизии имелась своя самоходная артиллерия и по одной бригаде мотопехоты, а непосредственно за танковыми корпусами наступали дивизии моторизованной пехоты с целью закрепиться на позициях, захваченных танковыми частями.

К 24 мая 9 дивизий английских экспедиционных сил, 10 дивизий французской 1-й армии и бельгийская армия оказались загнанными на севере Франции в относительно небольшой треугольник на побережье Ла-Манша, в районе порта Дюнкерк. У союзников не было никакой надежды вырваться из окружения, они должны были быть отрезаны от моря танковой группой Клейста. Именно в этот момент, 24 мая, когда немецкие танки уже находились на ближних подступах к Дюнкерку, готовясь нанести завершающий удар, Гитлер отдал странный и даже необъяснимый для военных приказ: прекратить дальнейшее наступление.

Произошло чудо: английские и остатки французских войск получили передышку для организации обороны и подготовки средств для эвакуации в Англию. Это для окруженных войск было равносильно отсрочке приведения в исполнение смертного приговора. Эту отсрочку английский военно-морской флот и авиация использовали в полной мере. Вечером 26 мая Гитлер отменил этот свой, знаменитый по абсурдности, приказ. Однако время для эффективных действий было безвозвратно упущено. Около 338 тысяч войск союзников, из них 215 тысяч англичан, было спасено от неминуемой гибели или плена.

В действительности никакого чуда не было. Гитлер смотрел далеко и действовал так, чтобы избавить Англию от горького унижения, и тем самым стремился таким оригинальным способом содействовать миру на Западе. Это, по его убеждению, должен быть мир, по которому Англия предоставила бы Германии свободу действий на Востоке, что позволило бы ему, фюреру, направить свои усилия для выполнения главной стратегической задачи – уничтожения СССР.

Глава 13

После падения Дюнкерка, утром 5 июня, немцы возобновили наступление на Сомме, а затем – по всему 400-мильному фронту, от Абвиля до Верхнего Рейна. Французы были обречены, лучшие их войска были уничтожены в Бельгии, а оставшиеся 65 дивизий, в большинстве своем второсортных, не могли противостоять 145 немецким дивизиям, в том числе 10 танковым. Английские войска в дальнейшей борьбе на территории Франции практически не участвовали. 14 июня великий город Франции – Париж, оставленный без защиты, был позорно сдан без боя немецким войскам. На Эйфелевой башне была водружена свастика. 17 июля французское правительство, которое бежало в Бордо, через испанского посла обратилось к Гитлеру с просьбой о перемирии.

Чтобы унизить противника, по настоянию Гитлера подписание соглашения о перемирии состоялось 22 июня 1940 года на том же самом месте, где германская империя капитулировала перед Францией и ее союзниками 11 ноября 1918 года, на небольшой полянке в Компьенском лесу.

Случилось невероятное: та самая Франция, которая в минувшей Первой мировой войне выдержала четыре года борьбы, на этот раз была разгромлена всего за шесть недель, а остаткам английский армии Гитлер великодушно разрешил унести ноги через Ла-Манш на Британские острова. Немецкие войска завоевали почти всю Западную Европу – от мыса Нордкап за Полярным кругом до Бордо, от берегов Ла-Манша до реки Буг в Восточной Польше. Все ресурсы, вся военная техника и вооружение 30 чехословацких, 92 французских, 12 английских, 22 бельгийских, 18 голландских и 6 норвежских дивизий попали в руки немцев. Только во Франции немцы захватили около 5000 танков и бронетранспортеров, а также более 3000 самолетов.

Блестящие военные победы фашистской Германии произвели сильное воздействие на мировое сообщество. Бывший ефрейтор Первой мировой войны, Гитлер превратился в военного гения, в величайшего германского завоевателя, конфликт с которым потенциальным противникам давал мало надежд на сколько-нибудь благополучный исход. Даже породистые, высокомерные немецкие генералы, видевшие ранее в Гитлере безродного выскочку и авантюриста, стали к нему относиться с почтением, хотя, конечно, и не все.

На фоне невиданных военных успехов Гитлера особенно тяжелыми и угнетающими были результаты войны нашей страны с Финляндией. Эта война, которую историки часто называют «зимней», имеет свою предысторию, связанную с бездумной раздачей большевиками во главе В. И. Лениным русских земель всем желающим. Вопрос о границах нашего государства вождю мирового пролетариата казался непринципиальным, поскольку он был уверен, что в самое ближайшее время произойдет мировая революция и будет создано единое мировое социалистическое государство, у которого границ не будет.

В частности, особо не задумываясь и не жадничая, В. И. Ленин отдал финнам Карельский перешеек, отвоеванный у Швеции еще Петром I.

Позже финнам этого показалось мало, они решили с помощью Гитлера захватить солидную часть советской Карелии вместе с ее столицей Петрозаводском. Кроме того, фюрер обещал передать Финляндии Ленинград, предварительно основательно его разрушив. Финны, само собой разумеется, не могли отказываться от такого великодушного подарка Гитлера.

Таким образом, Финляндия к 1939 году все очевиднее превращалась в один из наиболее опасных немецких плацдармов для агрессии против Советского Союза: ускоренными темпами возводились военные базы, аэродромы, мощные военные укрепления, включая знаменитую «линию Маннергейма». Строительство вели на заграничные деньги и с помощью иностранных специалистов, в том числе немецких.

При этом военные объекты рассчитывались на гораздо большую численность личного состава и техники, чем у Финляндии. Попытки советской стороны мирным путем решить проблему безопасности крупнейшего промышленного и культурного центра нашей страны, Ленинграда, не находила понимания у финского руководства.

Как уже не раз отмечалось, И. В. Сталин, безусловно, понимал, что столкновение с таким грозным противником, как Германия, неизбежно приближается. В этой ситуации, накануне неизбежного столкновения с Гитлером, необходимо было во что бы то ни стало отодвинуть советско-финскую границу, проходившую всего в 30 километрах от Ленинграда. Война с финнами стала неизбежной.

«Зимняя» война длилась недолго, с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года, но ее последствия выявили крупные недостатки в руководстве, оснащении и боевой подготовке Красной Армии, которые ранее даже не предполагались.

Советское руководство считало, что война закончится в двенадцатидневный срок. Первоначально предполагалось, что для победы над Финляндией достаточно, в основном, войск Ленинградского военного округа. Однако боевые действия в «зимней» войне, практически с первого ее дня, приняли крайне ожесточенный характер. Вскоре стало ясно, что первоначального полуторного превосходства Красной армии в живой силе было явно недостаточно для прорыва мощной финской линии обороны. Понеся большие потери, советские войска 29 декабря вынуждены были прекратить наступление.

К началу февраля численность Красной Армии на Карельском перешейке была увеличена в два раза (до 400 тыс. человек), превосходство в танках и авиации стало абсолютным.

Только после этого Красная Армия сумела сокрушить сильно укрепленную линию Маннергейма, падение которой вынудило финское правительство согласиться с нашими условиями мира. Граница с Финляндией в районе Ленинграда была отодвинута на 150 километров на линию Выборг – Кексгольм. Однако основная задача войны – установление советской власти на этой, бывшей территории России и превращение Финляндии из потенциального противника в своего союзника – была не выполнена.

В ходе более чем трехмесячных, исключительно тяжелых и кровопролитных боев, в результате которых только безвозвратные потери составили более 126 тысяч наших солдат (финны потеряли около 50 тысяч человек), всему миру было показано, что Красная Армия плохо подготовлена к войне, а сама война, по существу, завершилась не в пользу Советского Союза.

Запад, в лице США, Англии, Франции, Италии, Норвегии, Дании и других стран, оказывал всяческую поддержку Финляндии, и было понятно, что только проблемы с Гитлером помешали Западу превратить эту локальную войну в мировой поход против Советского Союза. Объединившись, страны Запада добились того, что СССР был исключен из членов Лиги Наций как агрессор.

Исход войны с Финляндией еще раз сильно озадачил Сталина, побудил его принять дополнительные, эффективные меры по укреплению обороноспособности страны, но и одновременно расслабил Гитлера, представив последнему еще одно убедительное доказательство якобы слабости Красной Армии, доказательство возможности блицкрига над Советским Союзом.

Более того, это позволило ему убедить германский генералитет в том, что Вооруженные Силы СССР слабо оснащены в техническом отношении, что они полагаются на устаревшие позиционные формы ведения боевых действий, а личный состав Красной Армии, особенно командиры высшего звена, не обладают необходимыми знаниями и боевым опытом; военно-промышленный комплекс нашей страны не в состоянии разработать и запустить в производство современные образцы военной техники.

Таким образом, делался вывод: Красная Армия – не противник для немецкого Вермахта. Низкая оценка боеспособности Красной армии окончательно убедила Гитлера и его генералов в необходимости быстрейшей разработки плана нападения на Советский Союз, к разработке которого они приступили незамедлительно.

Одновременно на основании первых военных столкновений с Западом И. В. Сталину стало ясно, что громадные материальные и финансовые средства, которые добывались с таким трудом и которые пошли на создание огромного числа танков и самолетов устаревших конструкций, оказались выброшенными на ветер.

Стала очевидной необходимость срочного переоснащения Красной Армии новой техникой. Чтобы ускорить решение данной задачи, было принято решение о прекращении выпуска на оборонных заводах старой техники и переходе их на новую технику. При этом, естественно, неизбежно возникал опасный период, когда старая техника уже не выпускалась – и Красная Армия не могла получать запасные части к имеющейся на вооружении технике, – а новая техника еще не выпускалась, так как находилась в стадии освоения. Для разрешения этого противоречия требовалось время. Это было одной из важнейших причин, что побуждало И. В. Сталина во что бы то ни стало не допустить начала войны с Германией хотя бы два-три года. Однако далеко не все зависело только от него. Несмотря на все усилия, из-за недостатка времени, – не получилось. Гитлер был очень серьезным противником.

Забегая несколько вперед, следует отметить, что по указанной причине наша армия имела в своем составе на начало лета 1941 года огромное количество техники: танков всех типов – более 22 тысяч, боевых самолетов всех типов – около 20 тысяч. Вместе с тем большая часть боевых машин требовала среднего или капитального ремонта. Так, из указанного числа танков полностью боеготовых было 3,8 тысячи единиц.

Но главная беда состояла в еще том, что и исправная техника по той же причине почти вся оказалась техникой вчерашнего дня, значительно уступающая серийным образцам самолетов и танков стран Запада. Так, например, советские истребители И-153 и И-16 по основному боевому параметру, по скорости, уступали немецкому истребителю «Мессершмитту» (Ме-109 F) соответственно на 162 и 123 км/час, а по радиооборудованию и автоматике – уступали полностью. Бронирование всех типов танков, состоящих на вооружении Красной Армии до 1940 года, было насколько слабым, что эти боевые машины без проблем поражались пулями противотанковых ружей. Положение было критическое: супостат был у порога, а бить его было нечем.

Как всегда, И. В. Сталин, опираясь на свой абсолютно правильный тезис «кадры решают все», при крупных неудачах выявлял и строго наказывал виновников просчетов, но к 1939 году почти все крупные военачальники, отвечающие за оснащение Красной Армии современной техникой, в первую очередь – Тухачевский, были уже расстреляны. И. В. Сталин еще раз убедился, что далеко не все герои Гражданской войны соответствовали требованиям, предъявляемым к командному составу современными условиями ведения боевых действий. С поста наркома обороны был снят Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, а с должности начальника Генерального штаба Красной Армии – Б. М. Шапошников. Их заменили Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и генерал армии К. А. Мерецков, а последнего с 1 февраля 1941 года заменил генерал армии Г. К. Жуков. Хотя эта замена, как показал дальнейший ход событий, не могла дать существенного результата, поскольку профессиональная подготовка тех и других была примерно на одном, весьма низком уровне.

Серьезно были наказаны многие конструкторы боевой техники.

Чрезвычайные меры и личный контроль И. В. Сталина позволили ускорить выпуск новой техники. Уже в 1940-41 г. начали поступать на вооружение истребители МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3, штурмовик Ил-2, пикирующий бомбардировщик Пе-2.

Аналогичное положение сложилось и в танковой промышленности. В Советском Союзе в 1936-39 г. были созданы лучшие в мире танки Т-34 (конструкторы: М. И. Кошкин, А. А. Морозов и Н. А. Кучеренко) и КВ (главный конструктор Ж. Я. Котин), обладающие высокими боевыми качествами: мощным вооружением, прочной броней, высокой скоростью, хорошей маневренностью и проходимостью. Основные тактико-технические характеристики танка Т-34: боевой вес 30,4 т, максимальная скорость 55 км/ч, мощность двигателя 500 л. с., толщина брони лобовая и бортовая 45 мм, калибр пушки 76,2 мм, боекомплект снарядов – 100, количество пулеметов – 2. Но даже самая лучшая новая техника, как правило, имеет и достаточно много недостатков, которые можно выявить и устранить только в процессе ее применения.

Однако создание и освоение новой техники происходило с большими задержками. Так, в 1940 году планировалось выпустить 600 танков Т-34, фактически за это время было произведено только 115. В этом же году было выпущено всего 64 самолета ЯК-1.

Эти обстоятельства в значительной степени, опять-таки, объясняют стремление И. В. Сталина во что бы то ни стало оттянуть нападение Гитлера на Советский Союз.

Между тем, разгромив и оккупировав большую часть Франции, Гитлер ликвидировал угрозу войны на два фронта. Англия, получившая жестокий урок на континенте, была ослаблена и не представляла уже опасности как военная сила для Германии. Но и после этого фюрер продолжал надеяться на то, что все же он вынудит Англию заключить с ним мир. Чтобы запугать несговорчивого противника, он заявил, что окончательная победа Германии над Англией – теперь только вопрос времени.

После того как на «мирные» речи Гитлера в рейхстаге не последовало «здравой» оценки со стороны Лондона, фюрер 16 июля 1940 года издал директиву № 16 о подготовке операции «Морской лев», хотя он никогда всерьез не намеревался осуществить высадку десанта в Англии. Не для того же Гитлер отпустил английский экспедиционный корпус из Дюнкерка, чтобы добить его через несколько месяцев на Британских островах. Теперь он считал, что сможет склонить Англию к мирным переговорам путем шантажа, включая массированные налеты немецких бомбардировщиков на города и промышленные объекты этой страны.

Утвердившись в Европе, Гитлер вновь обращает свой взор на Восток. Подписывая в августе 1939 года договор о ненападении с нашей страной, фюрер ни на минуту не забывал о своих агрессивных планах уничтожения славян. Сразу после подписания этого договора он в кругу своих единомышленников заявил: «…у нас есть договор с Россией. Однако договоры соблюдаются лишь до тех пор, пока они целесообразны».