Текст книги "Бессмертный"

– Тут ты уже сам виноват, – проворчал Эврис на гневный взгляд Верона, поднимающегося с пола.

– Я, конечно, не часто летаю на различных кораблях, – сдерживая себя, сказал Верон, – но никогда еще подобного не было.

– Это потому что отключена искусственная гравитация. И не смотри на меня так, она пострадала, когда я прилетел тебя спасать и протаранил собой другие два корабля, – буркнул Эврис, он до сих пор не до конца верил, что сделал это.

– Да, – заговорил Верон уже спокойно и даже виновато, – точно. Прости и спасибо.

– Мы же братья и все такое, – отмахнулся старший, пусть и двоюродный брат.

– Ты прав, я бы сделал то же самое. – На самом деле, он и сам не знал, сделал бы. Хотя, если бы это было действительно экстремально, то он не стал бы долго раздумывать, чтобы отправиться в самое пекло.

– Ладно, хватит брататься. Пора отсюда выбираться, правда, я не очень представляю, как это сделать.

– Есть у меня один план, – поднял Верон палец, словно указываю на горящую лампочку, появившуюся у него над головой.

– Твои планы никогда не отличались изыском и редко срабатывали, – заметил Эврис, стараясь не думать о том, как в Иве он додумался перебраться через стену, которую обстреливали снайперы. – Ладно, выкладывай.

Верон вернулся обратно в кресло, надеясь избежать очередного падения, если брату вдруг придет в голову еще раз полетать на этом ведре с гвоздями.

– Мы сейчас вообще где?

– Обзорные камеры не работают, но я направил корабль по тепловизорам в сторону скопления людей. – Теперь-то он уже мог не волноваться, что кого-то ненароком убьет, хотя и падение было довольно опасным, однако Эврис сделал все, дабы избежать жертв, о чем теперь жалел. – Судя по последнему удару, мы врезались в тот корабль, что ближе к зданию, потом нас еще немного развернуло.

– Можно покороче, пожалуйста?

– Конечно, – вздохнул Эврис. – Сейчас мы ближе к больнице, носом к кораблю, в который врезались, а наш трап примерно напротив самого здания.

– О, это отлично, – оживился Верон. – Короче, мой план. Мы с тобой и заложником, который… – Верон повернулся туда, где был пилот, – …лежит без сознания, прорываемся в здание. Солдаты, естественно, бегут за нами. Потом мы разделяемся, и я отвлекаю внимание на себя, а ты в это время должен добраться до корабля, который еще не успел угробить, и дождаться меня.

– А пацан твой?

– Если его жизни ничего не угрожает, я забираю его с собой. Если операция все еще продолжается… то план придется несколько менять. Если не останется выбора, то просто улетай, я что-нибудь придумаю.

«Мог бы и не просить», – подумал Эврис. Но все же слишком много в этом плане было «если», даже для плана на скорую руку. Необходимо было слишком много совпадений, чтобы все прошло как надо, особенно непредсказуемыми казались солдаты, которые не принимали никаких особо активных действий, но в любой момент им мог поступить приказ, и тогда все изменится.

– Ну что, – вздохнул Верон, – начинаем?

Корабль слегка накренился и в том месте, где был подъем, сначала появились очертания, а потом трап, отделяясь от корпуса, начал медленно, но уверенно опускаться. Верон встал с краю, держа в руке более удобный для поспешных действий пистолет, пытаясь выглянуть наружу, поверх трапа.

– Стой! – крикнул он Эврису. – Останови трап! Трап остановился.

– Что там?

– Посмотри, до стен больницы метра четыре.

– Да, около того, и что?

– Можно ведь допрыгнуть, – предложил Верон. Он-то легко мог преодолеть это расстояние.

– Допрыгнуть? – Эврис призадумался. Его физические характеристики, конечно, не дотягивали до гераклида, поэтому он не был уверен, что у него получится даже с разбега преодолеть все расстояние, но брату он уступать не собирался. – Да, это может сработать. Но там стекло.

– Я пойду первым и разобью его собой. У меня это начинает входить в привычку, – усмехнулся Верон. – А ты за мной, я прикрою.

– А пилот? Он уже приходит в себя.

– Возьму с собой.

Эврис не успел даже ответить, как Верон уже подбежал к пилоту и, схватив за шкирку, поволок его, почти не осознающего происходящее, к полуопущенному трапу.

– Что ты?..

– Эй! – громкой крикнул Верон наружу. – Хватит стрелять!

Выстрелы как будто слегка поредели, но лишь немногие.

– Идиоты! – снова закричал гераклид. – У нас ваш человек! Если не хотите сами его прикончить, прекратите стрелять.

В этот раз стрельба практически прекратилась, но самые бестолковые продолжали обстрел, хотя их быстро приструнил командирский голос, который затем крикнул громче, явно адресуя послание самому Верону:

– Докажите!

Верон осторожно, держа за руку, выпихнул пилота в проем между трапом и стенкой, через секунду втащив обратно.

– Какой-то он вялый, – крикнул вновь командир.

– Ты о пилоте или о своих личных проблемах? – засмеялся Верон и услышал в ответ сдержанные смешки солдат.

– Тебе еще хватает наглости шутки шутить? Ты со своим братцем в безвыходной ситуации, сюда уже летит подкрепление.

Верон взглянул на Эвриса, словно говоря: «Я же тебе говорил». Во взгляде самого же Эвриса читалось: «Это ты во всем виноват».

– Вызвал подкрепление, пытаясь поймать всего лишь двоих? Тебе погоны за громкий голос дали, что ли?

– Мне дали погоны за заслуги, а тебе скоро за твои дадут срок или пулю в лоб, зависит от тебя. Так что лучше сдавайся.

Верон, естественно, не верил ни слову. За убийство их товарищей, патрульные даже без приказа разорвут его на части, как только он попадет к ним в руки. Живым он даваться не собирался.

– Боюсь, если я сдамся тебе, – крикнул он в ответ, – то меня уже точно ждет второе. Вряд ли ты станешь рисковать своей карьерой, оставляя меня, которому продался за деньги, в живых.

– Я все надеюсь, – спокойно заговорил командир после небольшой паузы, наверно, пытаясь успокоиться, чтобы голос не дрожал от гнева, – что тебе хватит ума не болтать лишнего. Если не у тебя, то у твоего братца точно. Он влиятельное лицо в некоторых кругах, так что у меня нет никакого резона его трогать. А если я трону тебя, он может воспользоваться связями, чтобы мне… отомстить. Так что даю слово, что не трону вас обоих, если вы сейчас же сдадитесь.

– Дадите нам пять минут на обдумывание? – спросил Верон для виду чуть погодя.

– Они твои.

– Хрена лысого он нас отпустить, – обратился он к брату так, чтобы не было слышно снаружи.

– Я тоже так думаю.

– В нас пока не стреляют, так что действуем по моему плану.

Верон ударил в живот уже практически пришедшего в себя пилота, чтобы тот не вопил, схватил его поудобней, отошел на середину корабля для разбега и побежал как можно быстрее. Ноги как будто сами его несли, и даже подъем на трап никак не сбил его с темпа. Еще секунда и он полетел, оттолкнувшись сильными ногами от края. В следующую секунду он влетел спиной в окно, больно оцарапав руку, и упал прямо на койку. В палате, не считая кроватей и низких тумбочек, было пусто, видимо, всех пациентов уже успели вывести, увидев разворачивающуюся за окном драму со стрельбой и погонями.

Верон отбросил мешающегося пилота, снял со спины автомат и начал стрелять в сторону прячущихся за одним из кораблей солдат. Стрелял он не в то окно, в которое влетел, а в соседнее, оставив первое для Эвриса, который не заставил себя ждать и влетел в него, как только Верон открыл огонь. Влетев, он наткнулся на ту же кровать и, перевернувшись через нее, сбил с ног несчастного пилота, который в этот момент пытался встать.

– Мог бы предупредить о кровати, – укоризненно пробормотал Эврис, хотя в душе торжествовал, что не хуже брата преодолел такое расстояние, используя при этом минимальный разгон.

– Я думал, она смягчит твое падение, – усмехнулся Верон, хотя, на самом деле, даже не задумывался о кровати или чем-то подобном.

– Смягчила бы, если бы не была вся в стеклах.

– Прыгал бы первым, о стеклах на кровати думал бы в последнюю очередь.

– Опять ты начинаешь…

– Ничего я не начинаю. Потом поговорим. Действуем по плану.

Верон сделал еще несколько выстрелов и побежал за братом, уже стоящим у двери, не забыв прихватить для прикрытия пилота. Он только сейчас понял, что поранил еще и ногу, но отвлекаться на боль было некогда. У пилота кровь была на голове, хотя не ясно, был ли это порез от разбитого окна или уже следствие столкновения с Эврисом.

В коридоре оказалось пусто. Так как Эврис в здании был впервой, то вел Верон, который хоть и шел уверенно, понятия не имел, куда двигаться. Подсказкой ему было размытое когда-то красное пятно на полу, в том месте, где он убил солдата, перерезав тому горло, а второго вырубил. Народу не было вообще, ни врачей, которые обычно всегда тут шныряют, словно выискивая новых пациентов, ни даже охраны, которую, видимо, известили о поимке преступника. Скорее всего, почти всех уже успели эвакуировать с первыми выстрелами.

– О, узнаю эту дверь, – крикнул Верон, останавливаясь, – тут идет операция мальчика.

– Так открой ее и убираемся.

– Нет, мне нужно на второй этаж.

Сзади послышался шум. Верон оглянулся и сделал несколько выстрелов из автомата свободной рукой; другой он держал пилота.

– Следуем плану, – крикнул он.

И они побежали. Один поворот, потом другой, от белых стен, потолка и пола кружилась голова. Верон очень надеялся, что следующий поворот не выведет его на толпу солдат, ибо тогда бы он точно не знал, что делать и куда бежать. Но еще поворот и перед ним показались два лифта и распахнутые двери, ведущие на лестницу.

– Все, я наверх, а ты спрячься в каком-нибудь кабинете, и как только они помчаться за мной, беги обратно к кораблям. Будем надеяться, что там осталось мало народу. Эврис ответил кивком и скрылся за поворотом.

Надежда. Это все, что им оставалось. Надеяться, что мальчика можно будет забрать, что их обоих не подстрелят, что возле единственного уцелевшего корабля будет по минимуму охраны и что они закончат все до прибытия подкрепления. Никогда раньше Верон так не полагался на удачу и надежду, обычно их заменяла самоуверенность.

Он не стал сразу подниматься по лестнице на второй этаж, а дождался преследователей на лестничной площадке между этажами, чтобы обозначить свою позицию. Не хватало еще, чтобы эти болваны пробежали мимо него. Как только первый оказался у проема широкой лестницы, Верон открыл огонь из автомата, расстреляв бедолагу. «И зачем нужна эта форма, – думал камирутт, – если она кое-как защищает от прямого попадания пули. Только мешает свободно двигаться». На лестнице оказалось еще двое. Верон крикнул, что у него заложник, но слова не достигли адресата, и в ответ послышались лишь выстрелы. «Скорее всего, командир приказал стрелять на поражение. Жертвы ведь потом можно повесить на двух мятежных братьев-убийц».

Верон продолжал стрелять, но не чтобы убить как можно больше, а чтобы вызвать на себя весь огонь, пока Эврис пытается пробраться к кораблю. Ему тоже явно потребуется время, чтобы разобраться с оставленными там солдатами. Патроны у автомата кончились, но доставать новую обойму времени не было, поэтому Верон его отбросил и достал из чехла за спиной подобие лупары, но с подвижным цевьем. Оружие не очень подходило для точных выстрелов, но выглядело круто, и Верон не удержался его прихватить. Стреляла такая лупара картечью, что, естественно, ограничивало дальность и точность, зато звук выстрела был такой, что и бывалого заставит трястись поджилками, тем более в замкнутом помещении, усиливающим звуки. Верон уже даже не слышал ответных выстрелов спрятавшихся за углами солдат.

Он схватил под руку пилота, который почему-то не убежал, хотя возможность была, и побежал наверх. Уже забегая в открытые двери, он услышал сзади осторожные шаги. Теперь Верон был на втором этаже и вновь надеялся, на этот раз на то, что оставшиеся солдаты не будут спешить. Он вновь побежал по запутанным коридорам и даже пару раз наткнулся на людей, при виде его разбегающихся по кабинетам. Видимо, не до всех дошел призыв к эвакуации, если он вообще был.

Верон полагал, что он все же выглядел несколько комично. Устрашающе, но комично. На нем все еще была одета обычная светлая рубашка, которую он так и не сменил еще с прилета на Уусмаа, износившаяся, порванная и в некоторых местах запачканная кровью, а поверх нее висело смертоносное оружие. Но главное – он был в белых докторских штанах. На героя он точно не походил, скорее, на вконец съехавшего с катушек маньяка.

Нужную обзорную комнату он нашел так же быстро, как и в прошлый раз. Бросил взгляд сбоку на пол, где на плите виднелась подсыхающая чернеющая кровь, а одна из плиток была расколота. «Все же это был хруст не моей головы».

Операция все еще велась. Торчащих ребер и органов уже видно не было, однако и стальные конечности все еще лежали в вакуумных контейнерах, но уже возле пациента и открытые, не считая прозрачных пакетов, оберегающие сложные механизмы от пыли и грязи. Верон нажал кнопку переговорного устройства на панели справа.

– Сколько еще будет идти операция? – спросил он. Множество глаз устремились к окну.

– Вы кто? – озадачено спросил один из докторов.

– Все нормально, – успокоил его тот, с кем говорил Верон и кому уже перечислил деньги, и повернулся к Верону: – Нам еще надо проверить работоспособность всех органов и присобачить конечности.

– А его можно забрать уже сейчас?

– Сейчас? – удивился другой доктор. – Молодой человек, вы с ума сошли?

– Мне нужно точно знать. Отвечайте.

– Теоретически, его жизни ничего не угрожает, если не подвергать его нагрузкам, но нам необходимо провести тесты.

– Отлично.

Верон отбежал обратно к двери, где уже слышал шаги. Вероятно, солдаты услышали голоса. Он повернул безвольного пилота спиной и ударил его ребром ладони сзади в область шеи; тело обмякло. Подхватив под руки, камирутт аккуратно уложил его под дверью – возможно, это даст лишнюю секунду времени. Он направил лупару на окно и выстрелил, побежал, выстрелил еще раз. Окно с треском обрушилось, послышались крики. Верон на ходу спрыгнул вниз, приземлившись шагах в пяти от операционного стола. Некоторые доктора и медсестры уже выбегали в дверь, другие же прижимались к стенам подальше от маньяка, словно надеясь, что он их не заметит.

Он прямо со стола схватил мальчика и поднял, желая поскорее убраться оттуда.

– Стойте! – закричал тот самый доктор. – Я помогу!

Спорить времени не было. Доктор отсоединил некоторые трубки и провода, схватил один из мешочков с густой желтоватой жидкостью, которая через тонкую трубочку все еще поставлялась в тело мальчика, но за неимением рук, игла была вколота в шею, и положил его на живот ребенка, потом выхватил тело из рук Верона и побежал к двери, крикнув на ходу, чтобы тот прикрывал. Прикрытие понадобилось тут же. Солдаты, вбежавшие в обзорную комнату, открыли огонь, не обращая внимания на кричащих врачей и медсестер с медбратьями. Верон ответил одним выстрелом картечью и выбежал в дверь вслед за доктором, который оказался прямо за проемом, держа на руках мальчика и сдавливая мешочек, чтобы жидкость продолжала поступать.

– Нам нужны конечности, – крикнул доктор, словно только сейчас о них вспомнил, или надеялся, что Верон сам додумается их прихватить.

– Конечности?

– Вы же хотели ему новые руки и ноги?

– Черт! Эй, ты, – крикнул он ближайшему врачу, прижимавшемуся к стене прямо под окном, при этом не прекращая периодически стрелять вверх в солдат, – тащи сюда эти железки!

– Кто, я?! – выпучил глаза хирург.

– Да, ты! Я прикрою.

– Я… я не могу! – Я тебе сейчас башку снесу и найду другого посыльного, – рявкнул Верон так, что и остальные подскочили.

Врач судорожно закивал, чуть не сломав себе шею. Верон вновь спрятался за угол, вздохнул, выбежал, крикнул: «Давай!», и, как можно быстрее перезаряжая оружие, продолжил стрелять в преследователей. Доктор оказался проворнее, чем можно было предположить. Он рванул так быстро, что Верону сначала подумалось, что тот сейчас просто влетит в оборудование и раскидает его во все стороны, но доктор, почти не сбавляя скорости, выхватил из контейнеров железки, с виду напоминающие настоящие конечности, и рванул к двери. Не добежав шагов десяти, он спотыкнулся о собственные ноги и остаток пути проехал на животе. Верон отступил и с силой вытянул его наружу.

– Только две?

– Что… успел… – прохрипел доктор, пытаясь отдышаться.

– Ладно, уходи отсюда. Спасибо. И доктор как можно быстрее заковылял в сторону выхода, как его помнил Верон. Слева из-за угла, метрах в десяти, показалась черная форма.

– Черт! – выругался камирутт и сделал выстрел, но солдат успел отпрянуть обратно за угол. Все осложнилось. – Быстро бегите на стоянку, там вас должен ждать корабль. Если я не явлюсь через три минуты – улетайте.

– Улетать? Куда?

– Куда полетит мой брат. Он знает, что делать. Надеюсь.

– Положите конечности сверху. Все четыре вам будет трудно утащить, при этом еще отстреливаясь от преследователей.

– Унесете?

– Унесу!

Верон сделал, как просили, положив киберпротезы, которые оказались легче, чем он думал, но все же прилично тяжелые, прямо на мальчика, но чтобы не придавить пакет с маслянистой жидкостью. Доктор поспешно, но осторожно побежал туда же, куда минуту назад умчался доктор предыдущий. Даже если там будут солдаты, вряд ли они откроют стрельбу по безобидному на вид доктору с маленьким мальчиком на руках, если, конечно, тот командир не отдал соответствующий приказ. Но даже у него должно хватить благоразумности не убивать каждого, кого он встретит на пути, не заботясь о том, что с ним за это сделают.

Камирутт сделал очередной выстрел, но ничего не произошло; кончились патроны. – А я все ждал, когда же это случится. – Он отбросил лупару и вынул два пистолета, очередной раз вздохнул и встал в проеме двери, направив дуло одного пистолета на угол коридора, а второе – наверх, на обзорное окно, и начал стрелять. Верон уже собирался рвануть в помещение за остальными двумя протезами, полагаясь на удачу, так как понятия не имел, как ему убежать, если руки будут заняты… рукой и ногой, но тут у него за спиной кто-то протиснулся в дверь и женский голос крикнул: «Бежим!» Он оглянулся и увидел, как одна из медсестер бежит по коридору, еле удерживая в руках протезы, и побежал следом, вслепую стреляя назад через плечо.

Девушка, явно услышав бегущего за ней Верона, снова крикнула: «Хватай!» и бросила ногу, точнее, протез ноги на пол. Верон на бегу подхватил конечность, отбросив один из пистолетов, чтобы освободить руку, при этом продолжая стрелять вторым, однако следующий выстрел, как будто на зло, оказался пустой; опять кончились патроны. Он схватил первое, что попалось под руку, и метнул нож в сторону противника. Но коридор был пуст. Верон чуть не упал от досады, что стрелял по призракам.

Он бежал за девушкой, которая, казалось, совсем не уставала. Поворот, потом еще один, и снова; она прекрасно ориентировалась в этом лабиринте. Верон все же умудрился на ходу вытащить из кобуры на ноге небольшой пистолет, и как раз вовремя.

При входе в больницу можно было увидеть в центре стойку и два коридора, ведущие налево и направо. Тот, по которому бежал Верон с медсестрой, был правым, а тот, откуда выбежали солдаты, – левым. «Вот почему нас не преследовали, они хотели зайти с тыла». Первым выстрелом гераклид пробил забрало шлема, вторым попал туда же, только уже другому солдату – патроны следовало экономить, так как в обойме этого пистолета их было всего семь, а еще нужно добежать до стоянки, и будет чудом, если там не осталось никого из противников. Верон крикнул через плечо, чтобы медсестра бежала на стоянку. Посылать вперед беззащитную девушку, конечно, было неучтиво, но пока опасней было именно здесь.

Солдаты, увидев, что стало с их товарищами, спрятались за углом, Верон сделал то же самое, но уже у выхода, однако просто стоять было нельзя, ведь девушка побежала вперед, при этом беззащитная. Сделав еще один выстрел в сторону противника, он рванул с места. Добежав до угла, он увидел сидящую на корточках медсестру.

– Что случилось?

– Я не знаю, куда бежать дальше.

Верон выругался, за что удостоился укоризненного взгляда, и выглянул за угол. Было относительно тихо. Четыре корабля, в том числе разбитые, все еще стояли на своих местах, причем трап единственного целого был поднят, поэтому невозможно было сказать, кто внутри. Сзади послышался топот ног. Верон жестом приказал медсестре спрятаться за углом и отдал ей на всякий случай пистолет, а сам, положив пока киберпротез на землю, начал доставать метательные ножи. Так как почти все камирутты были левшами, а угол относительно Верона был справа, ему ничто не мешало свободно метать смертоносное оружие.

Первый же нож полетел в шлем ближайшего солдата, но отскочил от него, едва поцарапав, даже несмотря на то, что сила броска гераклида превосходила по силе любого человека. Хоть он и не нанес противнику урона, все же заставил их остановиться и прижаться к стене. Послышались ответные выстрелы, но так как все были прижаты к стене, стрелять им было довольно неудобно. Верон вновь бросил нож, метя в сочленение брони на колене, но промахнулся. Впервые ему не хватало рядом Эвриса. Но следующий бросок оказался успешней; камирутт хоть и целился в шею, но на этот раз попал в сочленение на плече, вонзив нож куда-то под мышку. Солдат истошно завопил и упал, его тут же подхватили и поспешно оттащили назад.

Верон воспользовался заминкой.

– Быстро, беги к тому кораблю, там должен быть мой брат.

– А если там не он?

– Ну, возможно, успеешь воспользоваться пистолетом и пожалеть, что решила мне помочь.

Девушка неловко улыбнулась, поудобней схватила протез руки и, пригнувшись, побежала мимо покореженного корабля, перепрыгнув через ближайший труп, убитый Вероном, когда тот стрелял из окна.

Оглянувшись за угол, он увидел, что солдаты уже ближе и подступают мелкими шажками, все еще прижимаясь к стене, покрытой плющом. Не успел он выглянуть, как угол здания начал крошиться от автоматной очереди. Он метнул еще один нож, даже не смотря, куда кидает, и оглянулся. Трап уже открывался, а девушка, стоящая перед ним, машет в сторону Верона. Значит, план сработал. Он кинул еще три оставшихся ножа, опять же не глядя, и рванул к кораблю. Уже подбегая, он увидел стоящего в двери Эвриса с пулеметом в руках, направившего оружие в его сторону. Гераклид упал за секунду до того, как послышались стрекотания очередей, разрезающих ночь.

– Ты чего, уснул там? – услышал он крик Эвриса, когда тот на секунду прекратил стрельбу. – Поторопись!

Верон привстал и оглянулся назад: солдаты спасались бегством, поражаемые в спины очередями мощного пулемета. Кто-то пытался стрелять в ответ, но быстро жалел об этом. Камирутт вскочил и под градом свистящих над ухом пуль вбежал в «тарелку», спотыкнувшись и растянувшись на полу.

– Закрывайте! – крикнул Эврис, продолжая стрелять. Верон поднялся, чтобы это сделать, но его опередил доктор, нажав на панели сбоку необходимую кнопку. Трап начал подниматься, а Эврис стрелял до тех пор, пока между дверью и стеной не остался лишь небольшой зазор, потом бросил пулемет и побежал в кабину. Через несколько секунд корабль взмыл в воздух. Верон вошел в кабину.

– Я думал, ты меня пристрелить там собрался! – неожиданно для себя громко сказал он. В ушах все еще звенело.

– Была такая мысль, – спокойно ответил Эврис. – Вы не очень-то торопились, а я бываю нетерпелив.

Верон не понял, говорит он правду или просто так шутит. Он не помнил, когда брат шутил последний раз, как, вероятно, и сам Эврис, а потому его чувство юмора несколько заржавело.

– Мы вообще-то были под обстрелом и понятия не имели, кто заперся в корабле: ты или солдаты.

– Ты думал, что я не смогу справится с какими-то болванами в дурацких шлемах? – фыркнул Эврис.

– Если бы они заперлись, то ты бы их отсюда не выковырял.

– Но, как видишь, они выковырились сами.

– И откуда нам было это знать? – опять повысил голос Верон. Его всегда бесило, что Эврис не очень-то торопился в подобных ситуациях, словно обдумывая каждый свой последующий шаг, даже если он очевиден. Кто знает, как бы все обернулось, если бы он в тот раз все же дождался, пока Верон не помчится к окну больницы, чтобы попасть внутрь, а не опустил трап за секунду до этого.

– Чуть-чуть веры в меня не помешает, – ответил Эврис напряженным голосом.

– Куда мы летим? – В кабину вошла медсестра и перебила их спор. – Доктор интересуется.

– Хороший вопрос, – откликнулся Верон.

– Сначала мы летим подальше отсюда, – ответил Эврис спокойнее, чем намеревался. Девушка все же ни в чем не виновата. – Сканер засек несколько приближающихся к планете кораблей, и нам повезет, если мне удастся их перехитрить. А потом… Я тут недавно прикупил одну знатную виллу на Зеленой планете. Она оформлена на ложное имя, так что там нас вряд ли будут искать.

– Вилла? А мне почему не сказал?

– Сейчас говорю.

– Я тебе всегда говорю, когда приобретаю что-то новое, – заметил Верон.

– Понятия не имею, зачем ты это делаешь.

– Мальчики, – вновь перебила их девушка, – мальчики, прекратите. Сейчас не время ссориться. Сколько туда лететь?

– Если я отверчусь от патруля, то на этом корыте доберемся прыжка за четыре.

– Хорошо, – сказала она и ушла обратно. Верон, чтобы не оставаться с братом наедине и не продолжать пререканий, направился следом.

Хоть патрульный корабль и был совсем не большим, в нем имелось практически все необходимое. Помещение с четырех сторон было обнесено чуть выгнутыми стенками, за которыми находились различные небольшие помещения: кабина пилота, оружейная, медицинский кабинет (самое большое помещение) и ванная комната. Между стенами оружейной и медицинским кабинетом находился трап, который в закрытом положении представлял собой голую стену, обычно самую грязную и побитую из-за постоянного хождения по ней. Внутри открывалось довольно просторное помещение с круглым не очень большим «столбом» посередине, будто вырастающим из пола цилиндром, вокруг которого к полу привинчены кресла сиденьями наружу. Такие же кресла стояли и вдоль стен, хотя не везде. Они были предназначены для размещения солдат и выглядели не очень удобными, хотя вряд ли на них засиживались слишком долго.

Выйдя из кабины пилота, Верон, обогнув столб с креслами, направился прямиком в медицинский кабинет. Вдоль дальней стены размещались больничные койки, на одной из которых лежал мальчик с капельницей над ним, с бултыхающейся желтоватой жидкостью, напоминающей масло. Доктор и медсестра сидели на соседней койке.

– Как он? – спросил Верон.

– Не очень, – ответил доктор не сразу, словно пытаясь сбросить думы. – Ему нужна профессиональная медицинская помощь. Если бы мы не ушли…

– Он бы уже был мертв, – закончил за него Верон.

– Они хотели убить мальчика? – удивленно спросила медсестра.

– Они хотели убить меня, а я спас мальчика, так что мне назло они хотели убить и его.

– Почему? – пораженно спросила девушка. Она даже и помыслить не могла, что кому-то может прийти в голову мысль убить и без того едва живого мальчика, которому от силы лет десять. Хотя ей так же трудно было осмыслить, кто превратил его в инвалида, лишив конечностей. В чем он провинился.

Верон ненадолго призадумался.

– Ну, скажем так, до сего дня я поступал неправильно, но решил исправиться, однако то, что я захотел стать лучше, не значит, что и другие захотят последовать моему примеру.

– У людей есть одна крылатая фраза, – заговорил доктор, чуть помолчав, – Хотел как лучше, а получилось как всегда.

– Да, фраза действительно идеально подходит к моей ситуации, – кивнул Верон. Он всегда поступал неверно, но решив в одночасье измениться, встретил на пути преград больше, чем когда-либо. Тот камирутт ни о чем подобном не упоминал.

– Меня, кстати, Арст зовут, – сказал доктор, протягивая Верону руку. – А вот эта юная леди – Энага. Девушка скромно кивнула. Только сейчас, при ярком освещении и без стрельбы, камирутт разглядел, что девушка очень даже привлекательна: белые, как и ее одежда, растрепанные волосы едва прикрывали уши, кожа казалась нежной и тоже являлась довольно бледной, из-за чего черные глаза ярко контрастировали на чуть пухленьком личике.

– Я… Верон. Верон Трег.

– А второй?

– Второй? А, это Эврис, мой брат. Двоюродный, – добавил он невпопад, словно оправдывая, хотя и сам не знал, себя или его. Они были похожи лишь внешне, но каждый, кто знал их хотя бы минут десять, легко мог отличить одного от другого, даже если не брать в расчет черные глаза гераклида.

– А мальчик?

– Его имени я не знаю.

– Не знаете даже его имени, а решили спасти, рискуя жизнью?

Верон не решился рассказать, что, по сути, в нынешнем состоянии мальчика есть и его вина. Верон вообще не привык испытывать чувство вины, а тем более выставлять его напоказ. Обычно все считали его бесчувственным, а он и не стремился этого отрицать, да и сам зачастую так думал. Одна ночь изменила его жизнь навсегда, однако те, кто его знает, вряд ли примут эти изменения так просто. Люди не меняются, независимо от расы, они лишь… мимикрируют.

– Ну, я не один здесь такой. – Он посмотрел на Арста, потом на Энагу. Кажется, или ее кожа стала чуть розовей?

– Да, тут вы правы, – ухмыльнулся доктор, покачав головой.

– Кстати, я так и не спросил, почему вы решили нам помочь?

– Хм, – призадумался старик, – даже не знаю. Я просто увидел, как вы хотите стащить его прямо посреди операции, даже не заботясь о подключенной к нему аппаратуре, что его попросту убило бы, и решил исполнить свой долг врача и спасти мальца. Тем более, столько сил и времени ушло на его спасение.

– Вас могли убить.

– Все мы когда-нибудь умрем, – снова усмехнулся Арст, но как-то грустно. – Я ведь и на войне был, много всякого повидал, какими-то автоматами-пулеметами меня не напугаешь. А вот насчет Энаги сказать не могу, – покачал он головой. Было видно, что он удивлен ее поведением не меньше Верона.

– А ты что скажешь? – обратился он к ней.

– Не знаю, – сказала она, не поднимая глаз. – Просто порыв. У меня такое иногда бывает.

– Бегаешь под пулями?

– Нет, просто делаю противоположное от того, что следует.

– О, я тебя понимаю, – усмехнулся Верон, – у меня вся жизнь на этом построена. Ладно, если вам пока ничего не надо, я вернусь к брату, узнаю, как обстоят дела.

Верон выходил из каюты со странным чувством, которое у него обычно бывает перед боем или каким другим важным событием. Словно что-то в животе пытается перевернуться, при этом накаляясь и остывая одновременно. И чувство это возникало каждый раз, когда в его мыслях появлялась Энага.

– Как дела? – спросил он у Эвриса, заходя в кабину пилота.