Текст книги "Чёрное болото"

Глава 22. Не все, кто странствуют, сбились с пути

«Чтобы стать мужчинами, мальчишки

должны странствовать, всегда,

всю жизнь странствовать.»

Рэй Брэдбери

От стремительной езды, которую любой наблюдающий со стороны назвал бы полётом, у Забавы перехватывало дыхание, голова кружилась, а все внутренности сбились в комок где-то в области живота. Лицо девушка уткнула в грудь всаднику. Вцепившись одной рукой в луку седла, другой она мёртвой хваткой обхватила Илью, что весьма затрудняло поездку. Внизу расстилалась степь.

– Илюша, ты прости мне, мою просьбу. – Забава, пересиливая страх, оторвала лицо от груди богатыря, страдальчески заглянув спутнику в глаза. – Можно мы ненадолго остановимся? Плохо мне.

Остановить Бурушку оказалось не так просто. Из-за большого разгона, он встал как вкопанный только в конце степи. Осторожно сняв с коня Забаву, Илья посадил её на свой плащ, который сбросил прямо на цветущий ковёр из пахучих степных трав. Расседлав Бурушку, он отпустил коня пастись, а сам занялся обустройством привала. День уже перешёл через свою середину, но до вечера было ещё далеко.

– Я сейчас поищу водоём, потом разведу костёр и приготовлю тебе еды. – Илья внимательно осматривал местность.

– Не надо мне еды, Илюша. – Забава была бледна. – Не могу я есть. Водички попила бы и, если можно, немного полежу, а потом похожу среди этой красоты. Мы ведь можем здесь немного побыть?

– Конечно можем, Забавушка. Мы никуда не опаздываем. – Протянув девушке флягу с водой, Илья всё же отломил ей кусок от краюхи хлеба, что была у него всегда с собой. – Только ты далеко не отходи, всё же место дикое – мало ли кто в траве прячется.

– Ты за меня не волнуйся. Видишь, вон там в траве спинки косулей? Они спокойно пасутся, значит хищников и людей недобрых рядом нет. А в небе вон Бурый карачун добычу высматривает. Он змею даже в траве видит. Если найдёт, камнем в то место падает, аж воздух свистит. Главное всё это из виду не упускать. Да я и сама далеко-то не пойду. Незачем мне.

Забава всматривалась в степь и голубое небо. Где-то высоко совсем маленькой точкой парил орёл – тот самый карачун. Небольшая группа косуль переходила с места на место. Словно маленькие островки перемещались по степи небольшие табуны диких лошадей. Лошадки эти, покрытые тёмно-серой длинной шерстью, с кудрявой гривой, короткими чёрными ногами, имели несоразмерно большие уши и головы. Их жеребцы, с белоснежным хвостом и такой же гривой одиноко паслись в степи. Высокая трава доходила лошадям до середины туловища, отчего казалось, что они плывут в этом море трав. Поскольку, лошади эти отличались не только необыкновенной быстротой, но и пугливостью, по ним можно было легко отследить опасность.

Степь – это приволье! Уже сменившая своё весеннее убранство, наполненное яркими пятнами тюльпанов, ирисов и других цветов на летний убор, она ещё сохраняла сочное зелёное полотно трав, но над этим полотном уже словно пена на воде, колыхался нежный пушистый серебристый поток. Это зацветал ковыль. Среди волнующегося моря ковыля виднелись яркие пятнышки цветов. Пышные кустики хатьмы на многочисленных побегах которой разместились крупные изящные розовые цветки, соседствовали с Вероникой широколистной, которую в народе почему-то прозвали – «Козья морда». Цветки Вероники, собранные в длинные кисти, издали сливались в сплошное ярко-голубое пятно. Редкие белые головки нивняка, похожего на ромашки, перешёптывались с синими крепкими, уверенными в себе васильками. И над ними величественно возвышался, источая пряный аромат красный дрок.

Пчёлы, перелетая от цветка к цветку неутомимо работали, собирая нектар и наполняя воздух лёгким жужжанием. Бабочки демонстрировали свои роскошные одеяния и над всем этим плыл запах полыни. Терпкий, густой, ни с чем не сравнимый аромат словно нашёптывал какие-то неясные слова. Слова эти собирались в образы, которые тут же таяли и поймать их было очень трудно, словно вольный ветер степи играл со своими гостями. Цветная радостная картина источала спокойствие и благость. Так вот как выглядят Свобода и Красота!

Небольшая древняя долина, словно отделяла степь от дубового леса, на первый взгляд довольно разреженного. Огромные старые дубы, кряжистые богатыри-великаны, стояли рядом, словно держась за руки друг с другом своими мощными ветвями. Дубы-колдуны. Здесь в подлесок к ним перебрались и милые нежные рябины, и дикие груши, и яблони. Степная вишня уже покрылась ещё неспелыми, но уже красноватыми ягодами, а вот боярышник ещё только зазывал пчёл бело-розовыми кружевами своих душистых соцветий. Где-то в глубине леса манил дивным ароматом цветущий шиповник.

Лучи солнца отчаянно пробивались на поляну сквозь листву, как будто дубы похитили часть солнечного потока, взяв его в плен и заточив в своих стволах. Сквозь зелёную траву виднелись голубые головки фиалок. Папоротник прикрывал ползущего к речке лютика, а возле самой речки, мерцающей на солнце ровной гладью, и наполненной серебристыми рыбами, подплывающими к самому берегу, расстелился душистый хмель и уже у самой воды пристроился ирис. В эту речку впадал маленький быстрый ручеёк с чистой хрустальной водой.

Почти в самой середине поляны рос дуб. Священное дерево. Не такой высокий, как его братья в лесу, он был настолько широк внизу, что из его ствола можно было бы выдолбить большую крепкую ладью. Ветви этого дерева широко раскинулись в разные стороны. Нижние же, низко нависая над землёй создавали естественный шатёр, укрывающий и от палящего солнца, и от ветра, и от дождя.

Забава опустилась на небольшой ствол дерева, лежащий возле невысокого костра, заботливо принесённый для неё из чащи Ильёй. Молодой человек уже дожаривал на костре здоровую рыбину, а рядом под деревом красовался небольшой стожок травы.

– Смотри, что я нашла на солнечном участке края поляны – Забава протянула Илье горсть спелой ароматной земляники. Круглые ягодки были окрашены с одной стороны в алый цвет, тогда как другая сторона оставалась белой. Впрочем, ягоды были вполне спелые, сладкие и сочные. – Ешь, я уже такую горсть съела. – Глаза княжны искрились и смеялись. – Видишь, до сих пор жива.

– Спасибо, душечка. – Илья придержал ладонь княжны рукой и заглянув ей в глаза, взял ягоды одними губами. – Я не из пугливых, да и травить тебе меня прок небольшой. Бурушка без меня никуда не поскачет, а пешком ты отсюда только до разбойников дойти сумеешь. Так что ты вот рыбки поешь и спать укладывайся. Я тебе сейчас кровать из веток и травы устрою, чтобы мягче было. Меч не серп, конечно, но тоже справился, трав душистых нарезал.

Забава отвела взгляд от Ильи немного наклонив голову, но он уже успел заметить её смущение.

Ствол дерева, на который опирался Илья, был достаточно твёрдым, чтобы не дать уснуть сразу. Догоревший костёр уже почти перестал светиться красными угольками и смотреть на него стало скучно. Глаза закрывались сами собой, сопротивляться наваливающейся дрёме становилось всё труднее.

Тихий едва уловимый шорох заставил почти уснувшего Илью поднять глаза и посмотреть на край поляны. Редкие красные огоньки горели в районе густых кустов. Огоньки располагались попарно. Судя по количеству огоньков, Илья насчитал не менее четырёх зверей. Волки! Илья медленно и осторожно потянулся к мечу.

– Экий ты беспечный пацан! – Здоровенный матёрый зверь вышел из своего укрытия. – Привет, Илья! Хорошо, что нам вовремя сообщили о твоей поездке с княжной. Мы тут уже часа три охрану несём. Знакомься – мои сыновья. Не узнаёшь? Супруга отошла, с местными договаривается.

Вожак подождал, пока подойдут ещё трое крупных молодых волков.

– Самое сложное было коня твоего уговорить, чтобы он с верхушки холма спустился. Он как только мы появились, завидную прыть проявил. Хорошо, что супруга моя его уговорила, недаром она лучшим переговорщиком в лесу слывёт. Ладно, спи давай. Путь длинный. Завтра рано выезжать нужно.

– Спасибо, Волк. За такую помощь я вам сердечно благодарен. – Илья погладил огромного зверя. – Сыновей твоих я никогда бы не узнал. Они тогда совсем маленькие были – эдакие пушистые комочки, а сейчас крупные и сильные красавцы. Появились как по волшебству из терновника. Смешно, но в Ирландии ходят легенды, что в зарослях тёрна живут Феи.

Молодые волки вернулись на свои позиции в кусты жимолости. Вожак, которого Илья когда-то спас из волчьей ямы, лёг рядом с молодым человеком.

– Феи говоришь? Ну, считай, что мы феи.

Подошедшая волчица растянулась возле Забавы. Волчица лежала, закрыв глаза, что могло навести на мысль, что зверь просто спит. Однако тот, кто имел с ней дело, мог бы порассказать (если бы остался жив), что это впечатление весьма обманчиво. Острое чутьё, мгновенная реакция, стальные мускулы и острые как кинжалы зубы и когти не оставляли посягнувшим на её территорию ни единого шанса. Сейчас её территория простилалась вокруг девушки и Бурушки с Ильёй.

Илья закрыл глаза.

Глава 23. Нормальные герои всегда идут в обход…

«Будь у героев время подумать,

героизма вовсе бы не было.»

Наполеон Бонапарт

Вместе с первыми лучами солнца поляну прорезал оглушительный крик петуха. Через пару минут заблеяла овца и словно отвечая ей замычал бык. Почти сразу залаяла собака.

– Что здесь происходит, кто-то мне может объяснить? – Илья отошёл от дуба и осматривал окрестности. Ничего похожего на человеческое жильё не было видно ни в одну сторону до самого горизонта. А сзади стоял дремучий лес. Вода реки была спокойна и безлюдна. Пара крупных чаек покачивалась на её глади. Их чёрные головки повернулись в его сторону и птицы медленно и неторопливо поднялись с воды, перелетая на другой берег.

– Доброе утро, Илья. – Волк подошёл к берегу. – Не обращай внимания, это Черноголовый хохотун резвится. Вон те две чайки. Самец ревел быком, а самка… да ты и сам слышал. Это здесь обычное дело. Собирайтесь. Пора в путь.

После неудачного опыта совместной езды на Бурушке, было понятно, что стоит поискать для Забавы другую возможность доставки её домой. Тогда волк и предложил Илье себя в качестве личного транспортного средства княжны. Пробираться решили вдоль старого Залозного пути через Переяславское княжество, обходя небольшой городок Полтаву. Илья посадил Забаву на Волка, а сам сел на коня и поскакал рядом. Путь сквозь лес напоминал скорее небольшую тропу, но никак не дорогу. Через мелкие речки переправлялись вброд, а кое где Илье приходилось мостить небольшие переправы. Волки следовали рядом рассредоточившись, словно королевские гвардейцы. Звери и конь легко перескакивали через небольшие завалы, но чем больше углублялись в лес к северо-западу, тем гуще и непроходимее он становился. В конце концов Илья спешился и стал прорубать мечом дорогу сквозь кусты и засохшую поросль. Такой путь быстро пройти не получалось и приходилось часто останавливаться, а однажды и ночевать в лесу. Каждая следующая стоянка становились всё менее комфортной. Через пару дней наконец вышли к урочищу Альта, что на дороге к Киеву.

– Дальше мы с тобой не пойдём. – Волк подошёл к Илье. – Мы возвращаемся домой. Если понадобится помощь – свистни. Ну, бывай, добрый молодец – богатырь русский Илья Муромец. Бывай и ты, красна -девица, будь счастлива.

– Спасибо за помощь. – Илья ласково потрепал по холке каждого из волков. – Может быть ещё свидимся.

Забава тоже присоединилась к Илье. Особенно трогательным было прощание княжны с волчицей.

Теперь, когда волки ушли, снова во весь рост встала проблема передвижения. Илья принял решение быстро. Хорошо ещё, что пёрышко заветное всегда с собой у Ильи. Слегка подув на него, наш богатырь получил в помощь бригаду молодцев, которые быстро и справно соорудили ему сани.

Кузов, больше напоминавший ладью, снаружи расписали красивыми цветными узорами и отделали резьбой с накладками из позолоченной бронзы. В самих санях, поместили широкую скамью с высокой спинкой, её сиденье обили бархатом, под который Илья попросил положить побольше стриженой шерсти козы. От себя мастера прибавили пару бархатных подушек, набитых пухом. Скамью устлали тонким персидским ковром. Ковёр слегка свешивался сзади со спинки, не скрывая всей красоты яркого отделанного позолотой внешнего убранства. Гнутые высокие полозья с цветным орнаментом, и оглобли тоже украсили по-царски. Оставалось только договориться с Бурушкой. Боевой конь ни в какую не хотел понижать свой статус до легкоупряжной лошади. Пришлось объяснять, что и хозяин его из рыцарей на время перейдёт в извозчики. А что делать? Жизнь такая.

Сквозь урочище проехали быстро, словно вылетев на уже утрамбованную другими путниками грунтовую дорогу. Здесь, поскольку стояла жаркая погода, ковёр сложили под ноги вниз саней, а Забава устроилась на мягких подушках.

– Теперь ты давай сам, Бурушка. Я в санях немного покатаюсь вместе с Забавой. Остановка у ворот Киева. – Илья, спешившись, слегка шлёпнул своего коня по крупу.

В город Илья въезжал верхом на Бурушке, который оставался в упряжи, и напевая «Слышишь – мчатся сани, слышишь – сани мчатся». Забава, улыбаясь горожанам, восседала в санях невиданной красоты. Весть о победе над Змеем-Горынычем уже долетела до города. Радость от избавления, наполняла город словно порыв свежего ветра, распахивая ставни и делая солнце более ярким и тёплым.

– Как ты думаешь, Забава, – Илья повернулся к спутнице, – Стоит мне объяснить этим людям, что победить страшного Змея может каждый, хоть и не просто это сделать. Ведь страсти человеческие словно эти головы: ненависть, гнев, страх, лень, обида, зависть и уныние. Так что, победив их в себе, любой человек, станет свободным и в душе его навсегда поселится любовь, а значит и добро!

– Думаю, что не стоит. – Забава помахала высунувшейся в окно девочке. – Не пришло ещё для этого время.

Во дворце царило ликование. Пока Илья спасал Забаву и землю русскую от Змея, ко двору князя пожаловала из далёкой земли сарацинов новая невеста для князя. Те немногие приближённые к князю, что смогли её увидеть, рассказывали о необыкновенной красоте этой Шемахинской царицы из далёкой Тмутаракани. Правда, была она капризна и дерзка, но ради такого приданного как свободный торговый путь в арабский халифат и её красоты, князь терпел всё. В честь помолвки устроили великий пир.

Путята был счастлив обнять Забаву и всячески высказывал Илье свою благодарность. Князь уже разослал гонцов во все стороны с благой вестью «О победе его дружинника над огромным Чудищем, что терроризировало раньше всю округу». К моменту приезда Забавы, дворец уже пировал вовсю.

– Ну что, Илья, ты большой молодец. Не посрамил честь князя. – Владимир поднёс богатырю кубок пенной медовухи. – Вот только долго засиживаться тебе тут не стоит. У нас напасть такая объявилась. По дорогам ездить стало страшно. Разбойники купцов грабят. А давеча и на мой

отряд, что с полюдья возвращался, напали. Старший у них какой-то Соловей. Ну, ты ведь не просто дружинник, ты – богатырь. Кому, как ни тебе с ним справиться? Отдохни пару дней и в путь.

– Великий князь, – К беседовавшим подошёл толмач княжны. Из-под низко надвинутой чалмы смотрели знакомые глаза. Что-то в его облике и голосе было не так. – Царица тебя к себе просит. Хочет тебе хорошую весть сказать.

Покои, в которых временно поселилась восточная красавица охранялся не только дружинниками князя, но и её личной охраной. Если бы она не разрешила, то не пропустили бы даже князя. Ссориться с ней раньше времени князь не собирался.

– Любимый мой владыка. – Красавица говорила нежным, медовым голосом. – Мне донесли мои шпионы, что один из твоих лучших богатырей – Добрыня томится в темнице Новгорода, а другой богатырь – Илья в Сорочинских горах. Я же хочу, чтобы меня на свадебном пиру охраняли два самых могучих и славных твоих богатыря. Я вполне заслужила такие почести. Вели им прибыть во дворец. Пока они ни явятся, свадьбы не будет.

– Княжна ты, или царица у себя в Тмутаракани, – Владимир уже закипал от гнева, – А распоряжаться моими богатырями ты власти не имеешь. Что ещё тебе угодно, красавица? Еды заморской, питья греческого? Ты не стесняйся, проси.

– За внимание тебе спасибо, я всем довольна. С богатырями как сам решишь. Только без них свадьбы не будет.

Князь вылетел из светлицы как птица. Илья ещё был за столом рядом с Путятой.

– Собирайтесь оба. На Новгород идём. – Князь был бледен и ярость выплёскивалась у него наружу. – Я сам дружину возглавлю. Пора навести там порядок. Кстати, и дань за прошедший год получим, а то много на себя брать новгородцы стали. – Князь сделал вид, что разговор с восточной красавицей не имеет для него значения. – Утром выступаем. И вот ещё, Путята, гонца пошли к князю Новгородскому. Я его вызываю на снем. Пусть сидя в моём шатре на одном ковре со мной и со своими приближёнными дружинниками, ответ передо мной держит.

Скакали быстро, преодолевая за день больше ста километров. Останавливались для смены лошадей, которых каждый всадник вёл в поводу, параллельно со своей лошадью, на которой скакал. Отдыхали мало и коротко. Иногда приходилось. Дней через десять, не доходя до реки Волхов вышли к обширному лугу. Гонец Владимира опередил своих дружинников на пару дней, так что здесь уже стоял шатёр, возле которого расположились дружинники встречающего князя. При взгляде через реку был виден большой деревянный город.

– Давай сделаем так, – Илья отвёл в сторону Путяту, – Ты останься с князем и остальными, а я осторожно проникну в город и поищу Добрыню. Постарайся сдерживать князя, война нам со своими совсем не нужна.

– Иди, сынок. – Путята чувствовал себя должным Илье за Забаву, кроме того, парень просто был ему симпатичен. – Вот, возьми серебро. Оно тебе понадобится. – Старый дружинник протянул Илье пару увесистых серебряных гривен.

– Спасибо. Оставь себе пока. У меня есть серебро и несколько золотых монет. Должно хватить.

Время вело себя странно. Казалось, что его нет совсем. Поначалу Добрыня считал дни, отмеряя их открытием верхней задвижки в потолке. Одно открытие – один день. Затем и это ему стало казаться бессмысленным. Тогда он стал придумывать планы побега. Планы были

фантастические и совершенно не жизнеспособные, но немного скрашивали существование. Он уже выслушал от своего друга по несчастью весь цикл лекций по теме «Жизнь простого люда в городе Новгороде» (в который почему-то входили и такие богатые и влиятельные купцы как сам Афанасий). О себе Добрыня рассказал только то, что помнил из былин про своего тёзку.

Самым тяжёлым было отсутствие света. Тот второй узник, что сейчас лежал напротив Добрыни, пребывал в менее подавленном состоянии.

– Да не кручинься ты так, мил-человек. Выйдем мы отсюда. – Говорящий повернулся на спину. – Ты мне лучше скажи, почему ты свои богатырские силы не применяешь? Ты же былинный богатырь. Можешь силушкой своей дверь выбить, или соколом обернуться и на свободу вылететь, когда нам окошко приоткрывают, чтобы хлеб с водой передать.

– Не могу я, Афанасий, в этом погребе никакого волшебства применить. – Добрыня перестал делать на полу отжимания и сел на скамью поглубже, привалившись спиной к стене сруба. – Не работает волшебство там, куда свет белый не проходит. Мы же с тобой сидим не просто в погребе, над ним ещё один сруб стоит, так что свет даже в окошко не проходит. Не пробирается сюда к нам ни свет, ни даже мышка серенькая. Спасибо, что в железо нас не заковали.

– Слушай, Добрыня, вот ты говоришь, что волшебство здесь не работает… А молитва работает?

– Молитва, Афоня, она везде работает.

– Тогда я ещё помолюсь.

– Добро. – Добрыня закрыл глаза и тоже попробовал молиться, но с непривычки ничего путного не получалось. Получался только разговор с неким собирательным святым, почему-то похожим на отца Насти. Потом в этот разговор вклинилась и сама Настя, что свело все попытки сосредоточиться на молитве к нулю.

Если к доброму слову и заговоренному мечу добавить ещё и хорошее количество твёрдой валюты в виде серебра и золота, то результат переговоров всегда будет нужным.

Перебравшись через ров, Илья со своим временным провожатым прошли сквозь южный въезд в город. Мощные крепостные ворота, сложенные из толстенных дубовых брёвен, снизу были укреплены слоем глины не менее двух метров в высоту и толщину. В центре города возвышался такой же деревянный дубовый дворец князя – «Рюриково городище». Собственно, весь город был деревянный, даже проезжая часть была выстлана жердями и укреплена плотно уложенными между ними толстыми обрубленными ветками.

Рассматривать город было некогда. Миновав ворота, попали во внутреннюю постройку, самой крепости. Пришлось идти сквозь бревенчатые срубы, что находились с внутренней стороны оборонительной стены города. Будь Илья один, он заплутал бы сразу в этих рядах строений, сложенных из огромных брёвен необхватной толщины, стоящих вплотную друг к другу. Наконец вышли к нужному помещению. Провожатый молча указал на дверь глубокого погреба и вышел наружу.

В помещении было темно. Крышка погреба была засыпана песком. Разгребать пришлось руками. Однако, под песком оказались навалены брёвна, которые Илья разбрасывал ногами, включив всю свою силу и сноровку. Взломав замок при помощи меча, он наконец открыл дверь.

– Есть кто живой? – Илья попытался спустить в яму голову, но задохнулся от ударившего в ноздри затхлого запаха.

– Ну, что я говорил? Вот она молитва чудодейственная что творит! А ты, Добрыня, мне не верил. – Афанасий с благоговейным восторгом смотрел на Илью. – Лесенку нам скинь, добрый человек.

– Вылезайте быстрее, потом поговорим. – Илья уже спустил в погреб лестницу. – Добрыня, ты домой собираешься?

– Домой – это я с дорогой душой. – Добрыня уже был на верхней ступеньке. – Мне бы помыться. Обниматься после водных процедур будем. И мне бы меч мой вернуть. И коня.

– Ты мне скажи, как ты – былинный богатырь в погребе очутился? – Илья подтолкнул бывших узников к выходу.

– Внезапно. Мы случайно под раздачу попали. – Добрыня уже отдышался и легче ориентировался в темноте, чем Илья. – Мы когда в город прибыли, тут у них заварушка была в самом разгаре. Новгородцы дружину князя – варягов в капусту покрошили за их пакости горожанам чинимые. Ну, князь нас и видных горожан к себе во дворец пригласил, типа договориться. За стол посадил, чаркой обнёс. Очнулись мы уже в погребе.

– Ладно. Быстро убираемся отсюда. Пока я к вам в погребе не присоединился. – Илья озирался по сторонам. – Конь твой уже у выхода стоит, а меч сам к тебе вернётся, да ты и сам знаешь. Эй, стражник! Ты где? Я один тут выход не найду.

– Я найду. Я эту крепость строить помогал. – Афанасий быстро пошёл вперёд.

К шатрам Илья подъехал уже верхом. На плече богатыря мирно дремал сокол, спрятав под крыло голову. Было заметно, что и сам богатырь заметно устал.

– Ну, что – нашёл товарища? – Путята седлал своего коня. – Выезжаем обратно. Князья всё порешали, миром расходимся. Новгородский князь дружинников, что с Добрыней были, всех выпустит. Как сил наберутся сами в Киев приедут. Наш занемог немного, так что мы их ждать не можем.

– Так, значит на том и порешили. – Илья пересел на Бурушку, а того коня, на котором приехал, взял в повод. – Домой, так домой.

– Ты извини, Илюша, но ты не домой. – Путята явно испытывал смущение, – Князь тебя на поиски и ликвидацию банды Соловья направляет.

– Оно и славно. Зачем мне лишние круги наматывать, в Киев с вами тащиться. – Илья развернул коней в другую сторону. – Будь здоров, Путята. Дочке твоей привет передай. Может скоро свидимся.