Текст книги "Судный мозг"

Язык, как зеркало Вселенной

«Язык – это среда, в которой объединяются «Я» и мир», – сказал Ханс Георг Гадамер. «Все пути мысли более или менее ощутимым образом загадочно ведут через язык», – говорил Мартин Хайдеггер, а Лев Толстой и вовсе отождествлял слово и поступок.

Обучение языку есть обучение некоему типу мышления (и наоборот): насколько универсален язык, настолько продуктивно и мышление. Математика – первый почти универсальный язык интеллекта – эволюционируя, породила феномен «математического мышления», всё активнее проявляющего тенденцию к «захвату» всех без исключения областей знания. Этот язык – первый и пока единственный среди интернациональных, которым обязан в определённой степени владеть каждый человек, считающий себя образованным. Причина экспансии математики – в эффективности её как орудия. Однако главным препятствием на пути распространения сугубо математического мышления в настоящее время является графический – незвуковой и нежестовый – характер знаков математики.

В 1982–1986-м годах группой тогда еще молодых ученых МИФИ и лингвистов МГУ на базе диалектики Гегеля, Теории Суперсимметрии и музыкальной гармонии был разработан язык междисциплинарного общения – диал. С 1986-го по 1992-й г. свойства диала детально проверялись в различных отраслях знания, составлялись базовые словари, обучались экспериментальные группы.

Музыку создатели диала рассматривали как один из универсальных языков, альтернативных безголосой математике. Все операторы языка звучат и поются, широко использованы изменения громкости и тона человеческого голоса для внутренних переобозначений языка. Язык диал отличается в выгодную сторону тем, что строится с «нуля», обладает динамичностью и применим сам к себе. Здесь не требуется помнить все слова или операторы – достаточно знать только базовые.

Главная функция языка – отражение всех без исключения сторон вещей, свойств и отношений мира природы и мира человека.

О неточностях в «генах» языка

Считается, что большинство понятий не только естественного языка, но и языка науки являются неточными, или, как их еще называют, размытыми, нечеткими. На наш взгляд, ВСЕ понятия являются неточными, и «любая поставленная задача» также весьма относительна в части корректности, пока не будет сведена к «задаче, как она понимается». Нередко это оказывается причиной непонимания, споров, а то и просто ведёт к тупиковым производственным и научно-исследовательским ситуациям.

Пример. Пусть на столе лежат 5 яблок сортов антоновка, грушёвка, штрифель, белый налив, «семеренка» (то есть «Симиренко»), а кроме них, ещё яблоко неизвестного сорта, зато надкушенное, яблоко с гнилым боком, половинка яблока, огрызок, яблоко, нарисованное на листе бумаги, карточка на которой написано «яблоко». Попробуйте сосчитать, сколько яблок лежит на столе.

Выполняя задание, вы будете вынуждены ввести некий критерий для того, чтобы определить, что считать яблоком, а что не считать. Но с каждым новым примером, который мы будем предлагать, вам придется менять и уточнять свой критерий, и так будет без конца, ибо в реальности существует бесконечное число способов варьировать объект.

Если понятие неточное, граница области объектов, к которым оно приложимо, лишена резкости, размыта. Возьмем, к примеру, понятие «куча». Одно зерно (песчинка, камень и т. п.) – это ещё не куча. Тысяча зёрен – это уже, очевидно, куча. А три зерна? А десять? С прибавлением какого по счету зерна образуется куча? Не очень ясно. Точно так же, как не ясно, с изъятием какого зерна куча исчезает. Неточными являются эмпирические характеристики «большой», «тяжёлый», «узкий» и т. д. Неточны такие обычные понятия, как «мудрец», «лошадь», «дом» и т. п.

Нет песчинки, убрав которую, мы могли бы сказать, что с её устранением оставшееся уже нельзя назвать домом. Но ведь это как будто означает, что ни в какой момент постепенной разборки дома – вплоть до полного его исчезновения – нет оснований заявлять, что дома нет! Вывод явно парадоксальный и обескураживающий.

Нетрудно заметить, что рассуждение о невозможности образования кучи проводится с помощью хорошо известного метода математической индукции. Одно зерно не образует кучи. Если n зёрен не образуют кучи, то n+1 зерно не образуют кучи. Следовательно, никакое число зёрен не может образовать кучи.

Возможность этого и подобных ему доказательств, приводящих к нелепым заключениям, означает, что принцип математической индукции имеет ограниченную область приложения. Он не должен применяться в рассуждениях с неточными, расплывчатыми понятиями.

Язык в себе и виды логики

В прошлом веке выдающийся польский логик Альфред Тарский отметил, что язык, на котором мы говорим (естественный язык), применяется как для описания окружающего мира, так и для описания самого языка. Такие языки А. Тарский назвал «семантически замкнутыми». В семантически замкнутых языках, по его мнению, неизбежно возникают противоречия. Это, так сказать, плата за мощь и выразительность. Чтобы избежать парадокса, необходимо разделить языки. На первом следует говорить о материальном мире, на втором – о первом языке и его свойствах, на третьем – о втором языке, ну и так далее. Возникает бесконечная иерархия языков. Подобная ситуация имеет место в искусственных языках, например, предназначенных для программирования, которые описывают свою заданную предметную область, но о них самих и их свойствах высказывания строятся на естественном языке.

С одной стороны это восхитительное открытие, ставящее А. Тарского в один ряд с Великими, а с другой стороны ситуация с построением бесконечной иерархии непротиворечивых языков чем-то очень напоминает нам Ахилла и черепаху…

Долгое время считалось, что предложение А. Тарского – единственный путь разрешения «Парадокса лжеца», но сейчас мнение изменилось.

В 1920 году ещё один польский математик Ян Лукасевич предложил многозначные логики, то есть такие, в которых кроме значений «истинно» и «ложно» появляются и другие значения высказываний. Так, первой версией многозначной логики была трёхзначная логика, в которой появились значения «ошибочно» или «неизвестно». Вслед за этим появилось множество различных логик: бесконечнозначные, конечнозначные (чёткие и нечёткие), вероятностные. В них пришлось отказаться от закона «исключения третьего» и даже от «закона противоречия».

Этих законов – три. Лет шестьдесят назад каждый школьник их знал, а сейчас и не всякий выпускник ВУЗа с ними знаком!

Первый – закон тождества, согласно которому в процессе рассуждения каждое осмысленное выражение (понятие, суждение) должно употребляться в одном и том же смысле. Предпосылкой его выполнимости является возможность различения и отождествления тех объектов, о которых идёт речь в данном рассуждении, то есть «мысль о предмете должна иметь определённое, устойчивое содержание, сколько бы раз она ни повторялась. Важнейшее свойство мышления – его определённость – выражается данным логическим законом» (Кириллов, Старченко, 1982).

Второй – закон противоречия (он же закон непротиворечия) гласит, что два несовместимых (противоречащих или же противоположных) суждения не могут быть одновременно истинными. По крайней мере одно из них необходимо ложно. Закон противоречия является фундаментальным логическим законом, на котором построена вся современная математика. Здесь очень важную роль имеет слово «одновременно», так как любой предмет может изменяться и в разные моменты времени, так же, как и в разных местах пространства и в разных отношениях, он может не совпадать сам с собой. Так, если сказать, что «река мелкая» и «река глубокая», то это будет противоречием, до тех пор, пока не дано отношение. То, по отношению к кому или чему она мелкая или глубокая: для взрослого она мелкая, а для маленького ребёнка глубокая.

Третий – закон исключённого третьего («tertium non datur», то есть «третьего не дано») – закон классической логики: из двух высказываний – «А» или «не А» – одно обязательно является истинным, то есть два суждения, одно из которых является отрицанием другого, не могут быть одновременно ложными (либо истинными), одно из них необходимо истинно, а другое ложно.

Квенья от фантаста

Искусственных языков лингвистами создано немало. А вот язык квенья придуман не только лингвистом, но и филологом, более известным, как писатель, Дж. Р. Р. Толкиеном. Он начал придумывать его в 23 года, и продолжал свой труд до конца жизни. Собственно идея создать новый язык привела в дальнейшем к описанию эльдар, народа, который мог бы говорить на нём, и к рождению классики фэнтези – трилогии «Властелин колец». Сам Толкиен писал об этом так: «Никто не верит мне, когда я говорю, что моя длинная книга – это попытка создать мир, в котором язык, соответствующий моей личной эстетике, мог бы оказаться естественным. Тем не менее, это правда».

Квенья построен на основе латыни, финского и греческого языков и непрост для изучения. В этом языке 10 падежей: именительный, винительный, дательный, родительный, творительный, притяжательный, отделительный, приблизительный, местный и соответственный. Существительные в квенья изменяются по четырём числам: единственному, множественному, дробному (примеряется для обозначения части группы) и двойственному (используется для обозначения пары предметов).

Толкиен разработал и специальный алфавит для квенья – тенгвар, но всё же чаще для записи используется латинский алфавит.

В настоящее время количество людей на Земле, в той или иной степени владеющих языком квенья, достигает нескольких десятков тысяч. Говорят, что в Москве есть около десятка человек, знающих его на высоком уровне, достаточном для того, чтобы писать на нём стихи.

Не только «против», но и «вместе»

Для того чтобы выжить в своем сообществе, животному нужно стать самым сильным. Людям же, для достижения той же цели на определенной стадии своего развития пришлось учиться договариваться, ладить друг с другом. Благодаря этому человек постепенно обрел уникальный дар – понимать намерения и мотивацию других особей, чтобы полноценно взаимодействовать в группах. То есть развитие мозга стимулировалось не только за счет конкуренции с другими существами, а благодаря и соревновательной конкуренции людей между собой, необходимости искать союзников. Для этого потребовалось анализировать поведение других особей, делать умозаключения, налаживать коммуникационные подходы, что, конечно же, требовало интенсивной и эффективной работы мозга. Такая деятельность включает в себя и предсказывание реакции, и выход на опосредованное и прямое влияние на действия других особей, и управление ими. А это гораздо сложнее, чем просто поиск пропитания или исполнение бытовой функции. Ученые склоняются к тому, что человек обеспечил себе доминирование на земле именно после обретения способностей к манипулированию. Кстати, при компьютерной зависимости, общаясь только через машину, человек лишает себя возможности строить модель психики другого человека. Академик Т. Черниговская считает этот процесс очень опасным. Ведь невозможность посмотреть на ситуацию глазами другого человека подкашивает основы сопереживания и коммуникации, без чего не может быть нормального обучения, а самые радикальные состояния подобного рода могут привести к таким заболеваниям, как аутизм и шизофрения. О том, заболевания ли эти состояния или крайние варианты нормы, мы поговорим в других разделах.

Язык и творчество

Чтобы создавать новое, надо сознательно или бессознательно вернуться к состоянию детского удивления – без этого никакое эффективное творчество невозможно. Надо научиться заново осваивать, то есть «означивать» мир.

Его «освояемость» немыслима без развития речи. На орудийную сущность языка и великую роль речи в развитии мышления указывал ещё в первой трети XX века знаменитый отечественный психолог Лев Выготский.

 
Мальцом молол я всякий вздор
Умом я не блистал;
Хоть много лет прошло с тех пор,
Умнее я не стал;
И не скудеет дурь моя,
Растёт как снежный ком,
И в мир иной отправлюсь я
Полнейшим дураком.
 

(Песни Матушки Гусыни)

Но, оказывается, вздор имеет свою созидательную функцию. Так, Корней Иванович Чуковский отмечал:

«Дети играют не только вещами, но и произносимыми звуками. Эти звуковые и словесные игры, очевидно, чрезвычайно полезны, так как в фольклоре детей всего мира они занимают заметное место.

Даже когда ребенок становится старше, у него часто возникает потребность потешиться и поиграть словами, так как он не сразу привыкнет к тому, что слова выполняют только деловую, коммуникативную функцию. Разные словесные игрушки всё ещё привлекают его, как привлекают куклы многих девочек, давно уже вышедших из «кукольного» возраста.

Вспомним наши русские потешки, созданные уже в школьной среде:

«Императрина Екатерица заключила перетурие с мирками».

«Челодой моловек! Не камняйтесь бросами, а то режиком заножу, будешь дрыжками ногать».

Дошкольнику такие словесные игрушки ещё больше нужны, так как пользование ими всегда знаменует, что ребёнок уже вполне овладел правильными формами слов.

Взрослые, кажется, никогда не поймут, чем привлекательны для малых ребят такие, например, незатейливые деформации слов, которые я позаимствовал в английском фольклоре:

 
Жила-была мышка Мауси
И вдруг увидала Котауси.
У Котауси злые глазауси
И злые-презлые зубауси… и т. д.
 

Дети именно потому и смеются, что правильные формы этих слов уже успели утвердиться в их сознании.

Мою песенку очень бранили в печати за «коверкание родного языка». Критики предпочитали не знать, что такое «коверкание» с незапамятных времён практикуется русским фольклором и узаконено народной педагогикой…»

Метаморфозы понятий

Наверняка можно утверждать лишь, что процесс мышления сложно зависит от внутренней речи и речи, как таковой вообще (как показали Л.С. Выготский и Ж. Пиаже). Мераб Мамардашвили говорил: «Раз существуют слова, то из них можно создать миллион умных вопросов. …Всегда есть все слова, посредством произвольной комбинации которых можно получить симулякр – ответ (мысленную конструкцию, не проверенную и не подтверждённую ничем, модель, вариант ответа), тень ответа на любой ваш вопрос… Или, по-другому, – всегда есть вербальный мир, который сам порождает псевдовопросы, псевдопроблемы, псевдомысли, и отличить их от истинной мысли невозможно».

Забавная история от Козьмы Пруткова, может быть, проиллюстрирует эту мысль. Итак, однажды Лефебюр-де-ла-Фурси, французский знаменитый учёный, «непрестанно свой ум прилагавший» к исследованию математических истин, неожиданно был приглашён тамошним королём, вместе с прочими почётными особами, на охоту. Был ему выдан из богатого королевского арсенала добрый мушкет, и учёный согласился сопутствовать королю на охоте. Но когда королевская охота, изрядно утомившись, направлялась обратно к дому, то, проезжая мимо славного и широкого каштана, стоящего на берегу реки и живописно отражающего свои ветви в зеркале её вод, добрый король увидел этого знаменитого математика сидящим у подножия каштана, на земле. Ученый положил мушкет и прочие охотничьи доспехи на землю, подальше от себя, а сам тщательно, «с превеликим прилежанием» перебирал на ладони дробь. Славный король, крайне этому удивляясь, громко его вопросил: «Что вы делаете, господин Лефебюр-де-ла-Фурси?» На королевский вопрос, нимало не смешавшись, но с видимым отчаянием, учёный отвечал: «Вот уже два часа, государь мой, как тщетно силюсь я привести сию дробь к единому знаменателю!»

Язык не терпит пустоты

Примеры «спонтанной лингвистики» отмечены в некоторых регионах, где представлено многоязыковое население. Потребность общаться, работать и торговать вынуждает проводить эти коммуникации в упрощенном режиме – с ограниченным словарным запасом, с простой структурой создаваемого на ходу псевдоязыка – так называемого «пиджина». Ученые называют это явление «приспособлением для овладения языком» (LAD – language acquisition device). В случае высокой степени LAD уже первое поколение детей, выросших в такой ситуации, превращает «пиджин» в полноценный креольский язык со всеми атрибутами языка литературного.

ИНТЕРЕСНО: ФОРМА И ЗВУК

Антрополог Брент Берлин приводит пример, демонстрирующий тесную связь слов с объектами, которые они обозначают. В одном из племен Перу – хуамбиса были взяты 30 слов, обозначающих названия рыб и еще 30 – птиц. Их перемешали и назвали представителям совершенно других языковых традиций, попросив их при этом разделить по звучанию на две группы: «рыбы» и «птицы». И они справились, несмотря на полное несходство языков!

Переводи и здравствуй!

Простой способ сохранить ясность ума до старости – изучение иностранных языков. Замечено, что у билингвов более развитый мозг, так как у них все время идет его тренировка за счет внутреннего перевода мыслей с родного языка. Мозг у полиглотов даже увеличивается в объеме благодаря росту некоторых участков коры гипокампа. Углубленное изучение языка приводит и к росту количества серого вещества. Да и в профилактическом отношении многоязычность, оказывается, полезна: происходит замедление в развитии болезни Альцгеймера, и языковые занятия признаны здесь более эффективными, чем применение лекарств.

Что касается памяти, то люди, владеющие иностранными языками, легче запоминают информацию. Кроме того, дети, воспитанные в многоязыковой среде, лучше проявляют способности в счете, увереннее ориентируются в пространстве и превосходят своих сверстников в чтении.

ИНТЕРЕСНО: АВТООБЩЕНИЕ

Психологи утверждают, что феномен разговаривания с самим собой, который проявляется у немалого числа людей, предполагает высокий уровень интеллекта. Разговаривая с собой, человек учится тому, о чем говорит.

ИНТЕРЕСНО: РЕЧЬ И ЖЕСТЫ

Установлено, что при повреждении долей мозга, отвечающих за речь, почти треть всех случаев сопровождается и нарушениями при попытке использовать язык жестов.

ИНТЕРЕСНО: ШАПКАМИ НЕ ЗАКИДАТЬ!

Любой процесс обучения – и у человека, и у животных состоит из отдельных повторяющихся актов. В каждом из них приобретается некая единица нового знания. Освоить язык мы не можем одним скачком. Для этого нужны тысячи или десятки тысяч повторений у ребенка, который генерирует новые гипотезы относительно воспринимаемого им окружающего мира и звуков: пробует их, отбрасывает, утверждается, строит схему. Перенести результаты такого обучения (которое, кстати, исторично в том смысле, что у каждого ребенка оно проходит по-своему) механически в голову другого человека или даже в искусственный интеллект – невозможная на сегодня задача. Одномоментное обучение новому языку невозможно – так же, как и одномоментное приобретение опыта пяти лет жизни ребенка.

Константин Анохин

За оградой застенчивости

К застенчивым людям себя относит довольно значительна часть общества. В США это 48 % населения, в Австралии – каждый шестой.

Стеснительность может перейти в социофобию – болезнь, которую некоторые исследователи по степени распространенности ставят на третье место после алкоголизма и депрессии. Недуг сопровождается боязнью оказаться в центре внимания, что может произойти в любом общественном месте, связанном с работой, учебой, развлечениями. Попасть под взгляды и оценивающие критические реплики других людей для застенчивого человека – пытка. Особенно часты проявления болезни в моменты публичных выступлений.

Пытаясь установить причины застенчивости, ученые исследовали самые ранние ее проявления – у детей. Выяснилось, что у закомплексованных и социофобов пульс и давление всегда откликаются на общественную ситуацию повышением показателей. Причем это подтверждалось в течение шести лет, выбранных экспериментаторами в качестве периода исследования. В некоторых случаях помогали, по свидетельствам медиков из Гарвардского университета, противосудорожные средства типа клоназепама, в других эффекта удавалось достичь и путем психотерапевтических бесед.

А что же сам мозг – хранитель тайны застенчивости? Единственное, что у него удалось пока выудить исследователям – это то, что нарушение внутримозгового синтеза серотонина может привести в результате к социофобии. Ее носителям специалисты советуют: главное, чего не надо стесняться – это попросить о помощи.

ИНТЕРЕСНО: БЕЗ «АВТОНОМИИ»

Некоторые ученые были склонны отнести галофобию – страх публичного выступления – к отдельному самостоятельному заболеванию. Но более широкие обследования синдрома невозможности высказываться в общественном собрании, которые провели в Национальном институте психического здоровья США, показали, что это – составная часть социофобии.

ИНТЕРЕСНО: «ШИРОК ЧЕЛОВЕК!»

В животном мире нет такой изощренности во взаимодействии особей друг с другом, как это происходит в человеческом сообществе. Но нигде и не убивают друг друга с такой изобретательностью, как люди. По мнению индийского поэта Рабиндраната Тагора, человек хуже зверя, когда он зверь. Человек, добровольно сравнявшийся со зверем, хуже зверя – ведь у него, в отличие от зверя, есть и выдумка, и выбор.

Архетип метафоры

Языковую метафору специалисты относят к форме, которая является пограничной по отношению и к мысли, и к языку. Истоки метафор спрятаны глубоко в тысячелетиях, но некоторые параллели можно провести. Например, когда вожак-самец демонстративно выставляет свои гениталии, то это послание расшифровывается адресатом так: «Со мной не связывайся, я здесь главный, и ты мне должен подчиняться». Теперь мы люди и обременены культурой. Поэтому не ведем себя так неприлично. Мы просто озвучиваем эту метафору, как послание «иди на…».

ИНТЕРЕСНО: ПОД ВИДОМ ЗАИКАНИЯ

Заикание – довольно распространенная болезнь с разветвленными причинами возникновения, и специалисты самых разных направлений ищут способы ее излечения. Но многие психиатры считают, что далеко не всегда нужно лечить именно от нее, поскольку сбои в речи могут оказаться просто симптомом другой болезни – социофобии. Просто в этом случае страдающий от социофобии человек подсознательно прибегает к заиканию, чтобы оправдать и реализовать свое нежелание говорить в непривычной для него ситуации.