Текст книги "Сын Сумерек и Света"

– Ошибаешься, – медленно произнёс Амадис, чьё лицо стало бледным, как полотно. – Ты действительно похож на Исайю – в той же мере, в какой похож на всех нас.

Джона удивлённо воззрился на него:

– О чём ты?

Амадис вздохнул:

– Ты никогда не задавался вопросом, почему я так выделял тебя среди прочих приближённых Рахили? Ведь я считал тебя своим внуком... но на поверку ты оказался моим племянником.

Вслед за этим ошеломляющим заявлением в комнате воцарилось гробовое молчание. Пенелопа отняла от лица руки и растерянно заморгала влажными от слёз ресницами. Морган переводил озадаченный взгляд с Амадиса на Джону и обратно. Дионис почему-то толкнул меня локтем в бок.

«Брат, – мысленно отозвалась я. – Это правда?»

– Чистая правда, – ответил Амадис вслух; голос его дрожал от гнева. – Исайя был моим сыном, а тот ребёнок, которого убили бешенные псы Александра, был мой внук. Жаль, что я так поздно узнал об этом.

В этот момент я поняла, что Александру подписан смертный приговор. Вопреки своему пацифизму и нежеланию иметь дело с оружием, Амадис не успокоится до тех пор, пока не найдёт Александра и не отплатит ему за смерть внука.

Джона попытался с издёвкой рассмеяться, но смех застрял в его горле, и он закашлялся. Ещё десять секунд – ещё два месяца для стремительно взрослеющей Дейдры...

– Ну, и семейка! – обретя наконец дар речи, заговорил Джона. – Сонмище кровосмесителей, развратников и прелюбодеев. Оказывается, при всём своём оголтелом антисемитизме сыновья Света падки на дочерей Израиля. Смех и грех, право!

– Твой цинизм неискренний, Джона, – тихо сказала Пенелопа. – Ты стараешься выглядеть большим негодяем, чем есть на самом деле. Ты насилуешь свою сущность, заставляя себя говорить гадости и совершать преступления. Но это не может продолжаться вечно. Когда-нибудь ты устанешь от собственного притворства, потеряешь контроль над своими чувствами, и тогда возьмёт верх то доброе, что ещё осталось в тебе. Оно спросит: «Ну как, доволен тем, что натворил? Ты счастлив? Да, ты отомстил за свою мать, за её искалеченную жизнь – но на алтарь своего возмездия ты пролил реки крови, из мстителя превратился в палача...»

– Замолчи! – выкрикнул Джона, и его лицо исказила гримаса ярости. – Замолчи, проклятая! Я не хочу тебя слышать!

По всему было видно, что Пенелопа собиралась и дальше обращаться к тому мифическому добру, которое, по её мнению, ещё могло оставаться в этом негодяе. Однако минуты, равные годам, истекли, и наше томительное ожидание закончилось.

На свободном месте между мной и Морганом появился Артур – почти такой же, как прежде, разве что в другой одежде, с другой причёской и с покрытым густым загаром лицом. Вместе с ним, держа его за руку, возникла прелестная девочка-подросток лет одиннадцати, одетая в синие брючки и цветастую рубашку с короткими рукавами. У неё были русые с рыжинкой волосы и бойкие карие глаза, а её милое личико поразительно напоминало лицо Даны.

Артур смерил всех нас тем характерным взглядом, который я про себя называю темпоральным. Это был внимательный, напряжённый, сосредоточенный взгляд человека, стремящегося согласовать своё субъективное восприятие времени с объективной реальностью ситуации.

«Бренда, сестричка! Я так соскучился по тебе!»

Что я могла ответить на это? Ведь для меня он отсутствовал лишь несколько минут.

– Что здесь происходит? – наконец опомнился Джона. – Кто эта девчонка?

Артур спокойно и уверенно посмотрел на него.

– Это твоя сестра Дейдра, – ответил он. – Маленькая Хозяйка большого Источника.

В ответ на это заявление Пенелопа изумлённо ахнула.

А Дейдра отпустила руку Артура и подошла к Джоне.

– Здравствуй, – сказала она. – Тобой овладела злая сила, брат. Но я помогу тебе.

Над головой девочки вспыхнуло голубое сияние. Джона отпрянул и вызвал свой Янь. Он обрушил на нас изолирующие чары – но Дейдра без труда сокрушила их.

– Будьте вы прокляты! – яростно вскричал Джона. – Вы обманули меня! Так сгиньте же вместе со мной и Вселенной!

Следующие несколько секунд были не лучшими в моей жизни – но и не последними. Обещанный Джоной конец света не наступал, а его Янь, вместо того чтобы распространиться на весь мир, под натиском Образа Дейдры постепенно съёживался, терял свои очертания, тускнел, угасал...

– Папа говорил мне, что ты злой человек, – заговорила Дейдра без ненависти, без враждебности, просто констатируя факт. – Но он просил не забывать, что ты мой брат. Я помню это, Джона.

Я наблюдала за их поединком с ужасом и восхищением. Дейдра управляла своим Образом так мастерски, что я едва успевала следить за её манипуляциями и не всегда понимала, что она делает. Но результат был налицо: стараниями Дейдры, Источник неумолимо поглощал разрушительную мощь Порядка, и с каждой секундой вероятность наступления Судного Дня становилась всё более призрачной.

Наконец Янь исчез вовсе, и Джона в изнеможении прислонился к покрытой кафелем стене.

– Ты одолела меня, незваная сестра, – обречено прошептал он.

– Я одолела не тебя, а злую силу в тебе, – ответила Дейдра и повернулась к Артуру: – Я сделала это, папа!

Артур подошёл к ней, обнял её и погладил по голове.

– Я знал, что ты сможешь, малышка. Я всегда это знал. – Он устремил свой взгляд на Пенелопу, и в его глазах заблестели слёзы. – Господи, доченька! Если бы ты знала, как мне не хватало тебя все эти годы.

Дейдра оказалась смышлёной девочкой и сразу сообразила, что последние слова были адресованы не ей. Она высвободилась из отцовских объятий и подступила к Пенелопе.

– Так ты моя старшая сестра? Ты очень похожа на папу.

Пенелопа опустилась перед ней на корточки.

– Ты так выросла, Дейдра. В последний раз я видела тебя ещё маленькой девочкой... Я присматривала за тобой, качала тебя на руках.

– Ну, теперь я уже взрослая. Зато ты можешь нянчиться с Дианой.

Пенелопа удивлённо подняла брови.

– С кем?

– С нашей младшенькой сестрёнкой, – объяснила Дейдра. – Ей только полгодика. А ещё у нас три братика. Кевину девять лет, Шону – семь, Артуру – четыре. Я их очень люблю. Ты тоже полюбишь их.

– Конечно, родная. Конечно.

Артур с нежностью смотрел на своих дочерей и улыбался. Казалось, он совсем позабыл о Джоне.

Я подошла к нему и спросила:

– Где Дана?

– Вместе с детьми в особняке Бронвен. Там же и Колин.

– Сколько лет прошло?

– Почти десять. А для Дейдры – больше десяти. В последнее время она подолгу бывала у Источника.

– Понятно... А как вам жилось? Что вы делали?

– В основном детей, – полушутя, полусерьёзно ответил Артур. – Делали, растили, воспитывали. Не скажу, что это было легко, зато очень приятно. Мы целиком посвятили себя друг другу и нашим детям. Несмотря на весь драматизм ситуации, это были лучшие годы моей жизни. Только одно терзало меня... – Взгляд Артура стал жёстким и в то же время печальным. Он повернулся к Джоне, который по-прежнему стоял, прислонившись к стене, а по его осунувшемуся, изнеможенному лицу сбегали струйки то ли слёз, то ли пота. – Только одно не давало мне покоя все эти годы – мысли о моём сыне, старшем из моих сыновей. Я много думал о тебе, Джона, очень много, благо времени у меня было достаточно. Я думал о твоей несчастной матери, хотя мне было больно думать о ней. Я признаю свою вину за то, что бросил её и исковеркал ей жизнь. Но это ещё не всё. Со всей откровенностью я признаю, что бросил бы её даже в том случае, если бы знал о её беременности. Тогда я причинил бы ей ещё большую боль, отняв у неё тебя. Да, я совершил подлость – но не по злому умыслу, а по глупости своей, по недомыслию. Я заслужил твою ненависть и презрение, ты имел полное право мстить мне и – чёрт возьми! – даже обрушить свой гнев на всю мою родню. Однако ничто не может оправдать твоих поступков, имя которым – преступление.

– Так убей же меня, – отрешённо проговорил Джона. Ни один мускул его лица не дрогнул. – Убей. Чего ты ждёшь? Какой смысл читать мораль приговорённому к смерти?

Артур покачал головой:

– Я не твой судья, Джона, я твой отец. Я не могу отнять у тебя то, что дал когда-то – твою жизнь. Ты преступник, ты погубил много людей, и ещё невесть сколько крови прольётся по твоей вине... но вместе с тем ты мой сын. Я верну тебя в Экватор и отпущу на все четыре стороны – пусть жизнь будет твоей карой. Ведь так ты сказал мне совсем недавно? Для меня это было давно, я не помню в точности твоих слов, но их смысл был тот же. Если ты ещё сохранил хоть частицу совести, то тем хуже для тебя. Когда она проснётся, ты горько пожалеешь, что я не убил тебя. Ты будешь лишён даже того жалкого утешения, что якобы отомстил за мать. Твои руки обагрены кровью её соплеменников, а Израиль в конце концов проиграет войну с Царством Света. Ты усердно поработал, чтобы погубить Дом Израиля, – теперь живи и смотри, как это происходит.

– Он не увидит этого, папа, – отозвалась Дейдра, пристально глядя на Джону. – Ему осталось жить совсем немного. Не больше часа.

Вид у неё был хмурый, а тон был столь категоричен, что в серьёзности её слов сомневаться не приходилось. Она будто выносила приговор – но не как судья, а как врач, констатирующий безнадёжность состояния своего пациента.

– Что это значит, доченька? – недоуменно спросил Артур.

– Я не виновата, – ответила она. – Я всё сделала правильно. Просто внутри Джоны – там, где скрывалась мощь Порядка, – теперь осталась пустота. Она отнимет у него все силы, и он умрёт.

Джона, конечно, слышал Дейдру, но его реакция на эти слова была парадоксальной. Он не впал в истерику, не стал метаться по комнате, как затравленный зверь, а просто опустился на пол и устало прикрыл глаза, ожидая обещанной смерти. Его лицо выражало дикую смесь страха и облегчения.

– Это уже начало действовать, – сказала Дейдра. – Пустота убивает в нём волю к жизни.

Артур растерянно посмотрел на Джону, затем на меня, затем на Дейдру. В его глазах была мука.

– А ты... можешь его исцелить?

– Нет, – покачала она головой. – Это может только Источник.

– То есть...

– Да, папа. Он должен окунуться в Источник.

Вслед за этими словами наступила немая сцена. Джона сидел на полу с закрытыми глазами, безучастно ожидая окончательного приговора. Артур задумчиво смотрел на него. Пенелопа, крепко сжав руку Артура, смотрела на Дейдру. Дионис и Амадис обменивались быстрыми взглядами; со стороны могло показаться, что они строят друг другу рожи, тогда как на самом деле они вели спор – скорее всего, о том, стоит ли им вмешиваться.

– Ар... – начал было Морган, но я тут же мысленно заткнула ему пасть. Я умею это делать.

«Молчи, дубина! Не делай глупостей. Ты никак не повлияешь на решение Артура, только себе навредишь».

«Но...»

«Если он не пустит Джону к Источнику, то ответственность за его смерть возложит на тебя. Он никогда не простит тебе твоего совета. Так что лучше помалкивай и жди».

Морган вздохнул:

«Ладно. Аргумент убедительный. Я молчу».

Спустя несколько минут Артур перевёл взгляд на Дейдру. Было ясно, что он принял решение, и ясно – какое.

– Дочка, ты Хозяйка Источника. Я прошу тебя.

– Не надо просить, папа. Джона – мой брат. Он стал плохим от злой силы. Она отняла у него душу, а теперь отнимает жизнь.

– Это моя вина, – мрачно промолвил Артур. – За юношеское легкомыслие приходится платить высокую цену. Было время разбрасывать камни, теперь пришло время собирать их... – Он сделал короткую паузу. – Да, камни... Морган, они ещё у тебя?

– У меня, – ответил Морган.

– А разве они ещё нужны? – спросила я.

– К сожалению, нужны, – сказала Дейдра с таким угнетённым видом, будто признаваясь в том, что не выполнила домашнее задание. – Я не смогла снять защиту. Это плохая, неправильная защита, но она очень сильная. Я до сих пор не могу с ней справиться. Даже не представляю, что нужно делать, чтобы снять её. Я должна ещё многому научиться.

– Но на это у нас нет времени, – отозвалась Пенелопа. – Давай камни, Морган.

Артур ошеломлённо уставился на неё:

– Пенни, доченька! Это невозможно. Только не ты.

– Да? А кто же?

– Ну... кого-нибудь найдём...

– И взвалим на его... то есть её плечи такую ношу? – Она решительно мотнула головой. – Нет, отец, это наше семейное дело. Негоже вмешивать в него других людей.

– Но последствия...

– Насколько я понимаю, – заметила Пенелопа, – они грозят не мне, а Джоне. Что ж, пусть это будет его бремя, часть его платы за содеянное.

Артур вопрошающе посмотрел на меня:

– А ты что думаешь, сестричка?

– Думаю, Пенни права, – неохотно ответила я. – К тому же у нас нет времени искать Отворяющего на стороне.

– У нас совсем нет времени, – добавила Дейдра. – Нам нужно поспешить, если мы хотим спасти Джону. Пустота уже убивает его.

Джона слабо пошевелился и раскрыл глаза.

– Меня убивает... – еле слышно прошептал он. – Убивает ваше милосердие...

Глава 10. Артур

Я страшно не люблю, когда меня будят по утрам, но именно так обычно и происходит. Власть – не мёд, а быть главой Дома – сущая каторга; государственные заботы не дают покоя ни ночью, ни днём. К счастью, за десять лет нашего с Даной медового месяца я накопил достаточно сил, чтобы теперь безропотно нести тяжкое бремя ответственности, но все эти утренние (а тем более ночные) вызовы по-прежнему раздражали меня. Мой Дом был ещё слишком молод, мои подданные по старой привычке дорожили каждой минутой своей жизни, упорно не желая понять, что время не волк и в лес не убежит. Они без зазрения совести тревожили меня по всяким пустякам, и я уже устал вдалбливать им в головы, что сон – дело святое. Вместе с тем я не решался блокировать на ночь свой Самоцвет – а вдруг действительно произойдёт что-нибудь экстраординарное, требующее немедленного вмешательства, – поэтому, в целях экономии нервов, соорудил в стене нашей с Даной спальни крохотную нишу. Когда меня будили, настаивая на немедленной аудиенции, я в большинстве случаев не посылал просителя ко всем чертям, а соглашался на встречу и быстренько мотал в Безвременье, где и отсыпался всласть. При этом я не беспокоил Дейдру (мою дочь); она моментально определяла личность посетителя и не тревожилась понапрасну.

Кстати, о птичках. На этот раз меня разбудила именно Дейдра.

«Да, доченька», – спросонья отозвался я.

«Извини, папа, что...»

«Ладно, – ответил я, зевая. – У тебя что-то важное».

«Очень важное. – Чувствовалось, что она взволнована. – Я только что узнала одну вещь. Нам нужно поговорить. Встретимся в Безвременье, ладно?»

Я вздохнул:

«Хорошо. Через четверть часа. Тебя устраивает?»

«Вполне, – ответила она, прежде чем отключиться. – Буду ждать».

Рядом со мной зашевелилась Дана. Она раскрыла глаза и сонно посмотрела на меня.

– Доброе утро, дорогой. Опять разбудили?

– Да. Дейдра. – Когда я называл просто имя и не делал уточнений, это означало, что речь идёт о нашей дочери. – Назначила мне встречу в Безвременье. Собирается сообщить о своём очередном открытии.

– И подняла тебя на рассвете. Тебе не кажется, что она слишком спешит жить?

– Кажется. Но со временем это пройдёт.

– Когда она станет взрослой, – заметила Дана. – А я так хочу, чтобы она подольше оставалась ребёнком.

– Все родители этого хотят. Но не переживай, солнышко. Для нас Дейдра всегда будет маленькой девочкой. Как и другие наши дети.

Некоторое время мы лежали молча. Я закатил ночную рубашку жены и стал гладить её живот. Закрыв глаза, она тихо мурлыкала от удовольствия. А я думал о том, как мне повезло в жизни...

– Послушай, Артур, – наконец отозвалась Дана. – Может, мне стоит немного изменить внешность? Сделаться старше, солиднее. Иначе Дейдра, с её активным образом жизни, скоро догонит меня.

– Ну, и что? Лично я не вижу в этом ничего страшного.

– Да, но...

– Никаких «но», – заявил я тоном, не терпящим возражений. – Даже не думай об этом. Я хочу, чтобы ты была такой, какая ты есть, какой ты была всегда. Пусть Дейдра взрослеет, пусть догоняет и перегоняет тебя – а ты оставайся прежней. Не комплексуй по этому поводу. Бери пример с моей мамы.

– Вот то-то же, – подхватила Дана. – Всё дело в Юноне. Это ты комплексуешь, а не я. У тебя сильно развит эдипов комплекс.

– А разве я отрицаю? Именно по этой причине мне всегда нравились совсем юные девушки, даже чуточку незрелые.

Дана крепко прижалась ко мне. Я обнял её и зарылся лицом в густых волосах.

– Я так счастлива, Артур, – сказала она. – Так счастлива, что мне страшно. Знаешь, иногда я боюсь, что всё это – сон.

– Тогда мы оба спим и видим сны, – заметил я. – Одинаковые сны. Чудесные, счастливые сны.

Но даже в этих чудесных снах не всё было розовым и пушистым. Наша с Даной идиллия лишь подчёркивала всю глубину личной трагедии Дейдры – не моей дочери, а Дейдры-старшей, которую я когда-то любил. По моему личному времени это было десять лет назад, моя любовь к ней давно ушла, остались только грусть, жалость, раскаяние...

А ещё был Джона, старший мой сын, сумасшедший мститель, жаждавший покарать меня за искалеченную жизнь своей несчастной матери. Каждое его злодеяние было и на моей совести. Мне ещё крупно повезло, что он не использовал Силу Источника, которую я дал ему по своей воле, для дальнейших убийств...

Джона объявился в Израиле в самый разгар борьбы за власть. Поскольку официальный наследник престола, Арам бен Иезекия, скомпрометировал себя браком с моей сводной сестрой Каролиной, принцессой вражеского Дома, причём упорно отказывался развестись с ней, царскую корону оспаривало сразу несколько претендентов, каждый из которых искренне считал свои притязания законными. Однако Джона не воспользовался ситуацией и не стал царём Ионой III. То, что он сделал, Дионис охарактеризовал как «ни фига ж себе!», а Морган восхищённо сказал: «Ты просто гений, Артур!». Короче, Джона во всём сознался (умолчав лишь о том, что он мой сын) и отдал себя в руки правосудия. Дети Израиля были повергнуты в шок. Чудовищные преступления, в которых они обвиняли Дом Света, на самом деле совершил их соплеменник, предстоящая война потеряла свой ореол праведности и священности, попросту говоря, стала вообще бессмысленной, а ко всему прочему, их Дом из невинной жертвы чужого коварства превратился в зачинщика конфликта. Теперь уже долг чести обязывал израильтян искать пути примирения с теми, кого они лишь недавно проклинали на все лады.

Здесь следует отдать должное Брендону. Он проявил себя искусным дипломатом и добился заключения мира на условиях, выгодных для Света, но и не унизительных для Израиля. И когда в Солнечном Граде праздновали бескровную победу в так и не начавшейся войне, Истинный Иерусалим приветствовал своего нового царя Арама вместе с царицей Каролиной.

А Джона предстал перед судом. Его приговорили к смертной казни, однако, учитывая добровольную явку с повинной, эта мера наказания была тут же заменена на пожизненное изгнание без права пересмотра дела. Разгневанная толпа собиралась учинить над ним расправу прямо в зале суда, но Джона разнёс вдребезги чары, блокирующие доступ к Туннелю, и исчез без следа. С тех самых пор о нём ничего не было слышно. Больше всего меня волновало, что произойдёт, когда он в полной мере прочувствует последствия своего контакта с Пенелопой. Картины, представавшие в моём воображении, были настолько пугающими, что я гнал прочь мысли об этом, хотя прекрасно понимал, что ещё никому не удавалось решить проблему, игнорируя её...

С большой неохотой я встал с постели и принялся одеваться.

– Пора уже к Дейдре, – сказал я жене. – Пойдёшь со мной?

– Нет, лучше я ещё немного посплю. К тому же... – Дана зевнула, как котёнок, и перевернулась на бок. – Эта маленькая шовинистка не приглашала меня.

Направляясь к «нише», я думал о том, что Дейдре стоило родиться мальчиком. Женщин она делила на две неравные группы: к первой относила себя и Бренду, а ко второй – всех остальных, которые, по её мнению, способны лишь рожать и воспитывать детей и которым противопоказаны чрезмерные умственные усилия. Я искренне надеялся, что такая категоричность – всего лишь следствие подросткового максимализма.

*

...Ну вот, я уже в Безвременье. Дейдра ждала меня – и не просто ждала, как некогда Бронвен на вершине холма, а уверенно направлялась ко мне, точно зная, когда и где я появлюсь. Вслед за ней шли Колин и Бренда. Команда исследователей глубин Источника была в полном сборе.

Глядя на дочь, я гадал, сколько же времени прошло для неё с момента нашей последней встречи. Вопреки нашим с Даной стараниям хоть как-то ограничить её, Дейдра активно путешествовала по разным мирам и взрослела не по дням, а по часам. Сейчас ей было никак не меньше четырнадцати лет.

Подойдя ко мне вплотную, Дейдра встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. С некоторых пор она не признавала сопливых, по её выражению, поцелуев в щёчку.

– Здравствуй, папа. Давненько не видела тебя.

– Здравствуй, солнышко, – сказал я, кивком поприветствовав Колина и Бренду. – Как делишки?

– Продвигаются. На прошлой неделе – по моему времени – я едва не рассталась с девственностью. Но потом передумала и решила немного обождать.

– Правильно сделала. Ты ещё молоденькая и тебе некуда спешить. – Я укоризненно покачал головой. – И в кого ты только пошла такая беспутница!

– Наверное, в мою тётю и тёзку, – серьёзно ответила Дейдра. – Зря вы назвали меня в её честь. Сами кашу заварили, теперь расхлёбывайте. – Она рассмеялась, затем мигом урвала свой смех. – Ладно, перейдём к делу. Давай присядем.

Рядом с нами возник круглый стол, уставленный разнообразнейшими яствами и напитками, а также четыре мягких стула. Мы устроились за столом и некоторое время молчали. Вид у Бренды и Колина был встревоженный, что не предвещало ничего хорошего. Впрочем, это не повлияло на мой аппетит. Я съел внушительный кусок ветчины с сыром, слопал пару бананов, запил всё апельсиновым соком, после чего наполнил свою чашку горячим кофе и закурил сигарету.

– Рассказывай, Дейдра, – наконец отозвалась Бренда. – Чего мы ждём?

– Так вот, папа, – начала моя дочь. – Я научилась разговаривать с Источником.

– Ты и раньше умела, – заметил я.

– Но не так. До сих пор у меня был доступ только к той информации, что присутствовала в явном виде. А теперь я могу общаться непосредственно с коллективным разумом Источника. Я задаю ему вопросы и получаю на них прямые ответы. Правда, он отвечает только «да» или «нет» – либо отказывается ответить. Так, я спросила у Источника, являюсь ли я его Хозяйкой, и он ответил, что да...

– Одну минуточку, – вмешалась Бренда. – Маленькое уточнение. По сути, её вопросы являются утверждениями, и если они сформулированы корректно, Источник либо принимает их, либо отвергает. В данном случае, Дейдра высказала предположение: «Я – Хозяйка Источника», подразумевая под Хозяйкой адепта, который теснее, чем другие, связан с Источником. И он подтвердил это.

– Ну, это не новость.

– Новости ещё будут, – сказала Дейдра. – Сюрпризы начались, когда я спросила у Источника, являюсь ли я настоящей Хозяйкой.

– И что он ответил?

– С первого раза ничего, так как я не совсем чётко представляла, что значит «настоящая Хозяйка», и Источник попросту не понял меня. Тётя Бренда помогла мне определить настоящую Хозяйку, как адепта, который имеет максимально возможную связь с Источником. Теперь вопрос был поставлен корректно, и Источник ответил, что я не являюсь его настоящей Хозяйкой.

Я растерянно покачал головой:

– Дейдра, доченька... Бренда, сестричка... Вы ничего не напутали?

– Нет, папа, это так. Место Хозяйки, настоящей Хозяйки, остаётся вакантным. Я лишь временно замещаю эту должность – как прежде тётя Бронвен.

Я внимательно посмотрел на дочь:

– Похоже, ты не очень огорчена.

– За себя нисколечко, – честно призналась она. – Быть Хозяйкой, хоть и почётно, совсем нелегко. Это огромная ответственность, а я... – Дейдра улыбнулась, – шалапутка и вертихвостка.

– Ты просто ещё юная...

– Ай, брось! Возраст не имеет значения. Я прямо спросила у Источника, могу ли стать настоящей Хозяйкой. Ответ был однозначно отрицательный.

Я вздохнул:

– Хорошенькое дельце! Я-то думал, что проблема уже решена – ан нет, не тут-то было... Источник не сообщил, кто может стать его настоящей Хозяйкой?

– Персоналий он не назвал. Зато я получила некоторые наводки. Во-первых, Хозяйка Источника должна быть женщиной. Во-вторых, никто из нынешних адептов-женщин не может стать настоящей Хозяйкой Источника – ни я, ни Бренда, ни мама, ни Бронвен. И, в-третьих, настоящей Хозяйкой Источника может стать только женщина, рождённая простой смертной от колдуна.

Пока Дейдра говорила это, акцентируя на каждом слове, Колин и Бренда значительно глядели на меня.

Я соображал туго, но в правильном направлении. В голове у меня зрела догадка...

– Дейдра-старшая?

– Вполне возможно, – кивнула Дейдра-младшая. – Но Источник не дал определённого ответа. Ему не хватает информации о тёте Дейдре. Полностью он знает только своих адептов.

– А как ты вообще додумалась до такой формулировки?

– Это не я, а тётя Бренда. Она посоветовала мне спросить у Источника, должна ли настоящая Хозяйка быть полукровкой. Он ответил, что должна. Это непременное условие.

Я посмотрел на Бренду. Сестра кивнула. И в этот самый момент мы переместились вперёд по времени материального мира – вместе со столом и тем, что на столе. По пути к нам присоединился ещё один стул, пятый – хотя нас оставалось четверо.

– Что произошло? – осведомился я.

– Ждём гостью, – пояснила Бренда. – Сейчас мы находимся в «зазоре» того сегмента, где должна появиться Бронвен. Если не ошибаюсь, она располагает кое-какой важной для нас информацией.

– Послушай, сестричка. Ты меня совсем запутала. Я не могу ухватиться за нить твоих рассуждений.

– Ты боишься, Артур. Впрочем, тебя можно понять. Ты не хочешь думать о событиях, связанных с похищением Дейдры и убийством короля Бриана, поскольку в них замешана Диана...

– Бренда! – предостерегающе воскликнул я. – Мы же договорились...

Колин, который до сих пор не вмешивался в нашу беседу, медленно произнёс:

– Поздно, Артур. Бренда нам всё рассказала.

– Не беспокойся, папа, мы будем молчать, – заверила меня Дейдра. – Пенелопа ничего не узнает.

– Но почему? – спросил я, с упрёком глядя на Бренду. – Зачем ты выдала нашу тайну?

– А потому, – ответила сестра, – что это перестало быть нашей личной тайной. В отличие от тебя, я много думала о твоём открытии, пыталась понять, зачем Диане понадобилась Дейдра. Версия о жертвоприношении не устраивала меня с самого начала. И чем дальше, тем больше я убеждалась, что эту сказку Диана сочинила для Эмриса и Аларика Готийского, чтобы заставить их исполнять её волю.

– По-твоему, Диана метила Дейдру себе в преемницы?

– Похоже, что так. Я не берусь утверждать наверняка, но это многое объясняло бы. Далеко не всё, но многое.

– Ты давно начала догадываться об этом?

– Трудно сказать. Первый толчок был дан, когда я обнаружила, что Дейдра может непосредственно управлять работой процессора. Затем была реплика Диониса в тот памятный день, который растянулся для тебя на десять лет. Когда Бронвен предположила, что новой Хозяйкой должна стать Дейдра, имея в виду твою дочь, Дионис, не знавший о её существовании, спросил: «Жена Артура?». Вот с тех пор моё подсознание заработало. Но на сознательном уровне моя догадка оформилась только после того, как Дейдра сообщила мне, что она ненастоящая Хозяйка Источника.

– И ты сформулировала свой вопрос, уже подразумевая Дейдру-старшую?

– Совершенно верно. И теперь я хочу расспросить Бронвен.

– Думаешь, она знает больше, чем говорит? – отозвался Колин.

– Думаю, она знает больше, чем думает, что знает.

Дейдра-младшая прыснула смехом:

– Вот что, тётушка. Порой твоё стремление поточнее выразиться приводит к тому, что тебя почти невозможно понять... Кстати, о тёте Бронвен. Сейчас она грядёт. – Моя дочь повернула голову как раз вовремя и в нужном направлении, чтобы встретить появившуюся Бронвен тёплой улыбкой. – Привет. Мы тебя заждались.

Рыжеволосая и зелёноглазая Бронвен, в прошлом моя Снежная Королева, а ныне королева Света, весело произнесла:

– Вижу, у вас тут маленький пикничок. Очень мило! Мне можно присоединиться к вашей чудной компании? – Поскольку мы не возражали, она села на свободный стул между Колином и Брендой и достала сигарету. – Итак, что празднуем?

– Точно не знаем, – сказал я. – Возможно, очередную смену власти.

– Вот как! Мой братец решил спихнуть тебя с престола?

Колин нервно ухмыльнулся:

– Упаси Бог! Лучше я сразу повешусь.

Бронвен мгновенно переменилась в лице. Где и девалась её беззаботность.

– Стоп! Эти мрачные шуточки мне знакомы. Что стряслось? Бренда, о чём ты хотела поговорить со мной?

– О похищении Дейдры и убийстве короля Бриана, – ответила моя сестра. – Организаторы этих преступлений ещё живы?

– Эмрис жив-здоров, на судьбу не жалуется. Но не ждите, что я устрою вам встречу... даже тебе, Колин. Я поселила его в Экваторе, подальше от Авалона и Источника. Так что не беспокойтесь, он не представляет угрозы.

– А что с Браном Эриксоном?

Бронвен рассеянно пожала плечами:

– Право, не знаю. Как-то забыла о нём. Я оставила его прозябать в умеренно-быстром потоке времени, и если он всё ещё жив, то сейчас ему, должно быть, лет девяносто.

– М-да, – сказал Колин. – Вряд ли он жив.

– А собственно? – поинтересовалась Бронвен. – Зачем он вам сдался?

– Мы хотели задать ему пару вопросов касательно Дейдры. Зачем он преследовал её, зачем устроил похищение...

– Ха! В ответ вы услышали бы сказки братьев Гримм. Представьте себе, этот негодяй пытался оправдать свои гнусные делишки «суровой необходимостью». Хотел убедить меня, что единственной его целью было сделать Дейдру Хозяйкой Источника. – Бронвен собиралась рассмеяться, но наши взгляды заставили её подавиться собственным смехом. – ТАК ЭТО СЕРЬЁЗНО?!!