Текст книги "Капитан. Невероятный мир"

Глава 21

Курьерский дирижабль немного напоминал мою «Искру» – такой же небольшой, с плотно надутой «колбасой» и низким трюмом. Орудий не было, вместо них возле каждого борта стояло по большому треножнику, в каждом из которых лежал темно-синий кристалл с мужской кулак. И магическая доска возле штурвала сильно отличалась. Догадываюсь, что капитан судна легко справляется в одиночку с управлением корабля. И при этом способен дать отпор агрессору, не прибегая к помощи канониров и стрелков. Эти кристаллы не что иное, как магические аналоги пушек. Только бьют по противнику не свинцом, а молниями. Дальность не сильно большая, метров двести, но при хорошей маневренности корабля капитану не слишком трудно подобраться сверху или снизу и ударить. В отличие от огнестрельных орудий магические кристаллы бьют во все стороны, куда им не закрывают направление стрельбы борта дирижабля и «колбаса». Сколько же денег потратил владелец судна, чтобы получить такое роскошество? Да и разрешение на применение магических штук должно иметься. Чувствую, не зря я себе патент курьера сделал, выгодная профессия.

– Грузимся в трюм и на палубе не появляемся без особой надобности, – приказал нам капитан корабля, здоровенный седой мужик с огромными усами, как змеи опускавшиеся до середины груди. В отличие от шевелюры на голове усы были угольно-черными.

– Как скажешь, – покладисто согласился я за всех, – в трюм так в трюм.

Всю дорогу от Дастграна до Кинуста я проспал. Правда, сон был не очень крепок. Так, больше дремота. Но благодаря этому время в полете пролетело незаметно. В городе по прилету Дарику удалось нанять один большой экипаж, в который удалось уместиться всей нашей честной компании. Можно было взять и пару экипажей, но сразу две кареты, полные вооруженных мужчин, могли вызвать подозрения. Нет, компаний, похожих на нашу, в городе хватало, недаром тут самый большой торговый центр (сиречь рынок) на архипелаге. Отряды искателей древних артефактов, контрабандистов, охотников за головами кишели на улицах, как мухи на куске испорченного мяса. Другое дело, что все они были двух категорий – вернувшиеся с кушем и просадившие все деньги. Для везунчиков у нас были слишком хмурые лица. А для роли безденежных не подошли бы две кареты, нанятые для перемещения по городу. Вот и пришлось тесниться, сидя чуть ли не на головах друг у друга, но придерживаться выбранной роли. Хотя на мой взгляд, зря – Дарик вполне мог проспонсировать наше прикрытие, выдав свои деньги за выручку от проданных артефактов, например.

По нашей просьбе кучер остановил экипаж и высадил нас домов за пять до салона… хм… красоты. Дальше предстояло идти мне, Дарику и одному из егерей, что постарше. Остальная команда должна была нас дожидаться в гостинице, расположенной в конце улицы Прядильщиц. Парни были готовы в любой момент выдвинуться нам на помощь по сигналу переговорного амулета.

– Славар, – напомнил мне перед дверями дома Дарик, – помни о плане. Мы с тобой друзья, которые решили покутить в одном из тихих салонов, Трасаг – мой телохранитель.

– Помнить-то я помню, – отмахнулся я от слов парня, – но слишком ты все усложняешь. Почему бы нам просто не засесть поблизости и не смотреть за домом? Как только увижу демонского контрабандиста, так сразу же сообщу.

– А если он пользуется черным ходом? – резонно заметил мой собеседник. – А таковой легко может располагаться в любом из ближайших домов. Или даже в доме на соседней улице. Нет, с моим планом проще.

– Как знаешь, – пожал я плечами в ответ, так и не согласившись с его доводами. – Звони.

Дарик дернул за витой позолоченный шнур, свисающий с изящного крюка сбоку от двери. Ни звона, ни стука с той стороны я не расслышал. Но буквально через полминуты в двери открылось небольшое окошко, где-то на уровне моего подбородка, и в нем показалась седая голова пожилой женщины.

– Чего надо? – сварливо проговорила незнакомка, сверля нашу троицу подозрительным взглядом.

– Отдохнуть и развлечься, – с важным видом произнес Дарик. – Открывай давай, старая.

– Развлекайся у себя дома, – ответила та и закрыла створку.

– И это все?

Я вопросительно посмотрел на Дарика, лицо которого стало багроветь от злости. Еще бы, потомка знатного и известного рода только что послали. Хотя… неудивительно, говорил же Дагар, что тут пускают лишь по протекции. А мы кто? Судя по одежде – кучка напыщенных дворян без толстого кошелька или вороха связей.

– Нет, – сквозь зубы выдавил парень, – не все.

И тут же задергал шнуром, словно задался целью вырвать тот с корнем. Шнур оказался крепче, чем нервы неизвестной бабульки. Через несколько минут окошко вновь приотворилось, и раздраженный голос недавней собеседницы посоветовал нам убираться ко всем чертям, если не желаем познакомиться с кулаками охраны. После этого Дарик оставил в покое веревку и принялся отстукивать чечетку по двери. И добился того, что вместо брюзгливой бабки с ним заговорил некий мужчина. Судя по начальственному голосу и запаху дорогих благовоний, личность явно поважнее седой привратницы.

– Господа, – заявил он, показав нам свое лицо, – прошу вас удалиться. Здесь заведение не для людей с улицы. Если вы не прекратите буйствовать, то буду вынужден позвать стр…

– Я – Дарик Ван’Арс и желаю здесь отдохнуть. И если ты, холуйская морда, мне в этом помешаешь, то через час тут будет стража и представители королевской службы. А уж они найдут в твоем заведении что-нибудь незаконное.

И вместе с этими словами он сунул под нос кулак, где на одном из пальцев красовалась массивная золотая печатка. На полминуты незнакомец впал в ступор или же просто сличал герб на перстне со знакомым ему изображением печати Ван’Арсов. Наверное, все же последнее предположение было ближе к истине, так как через тридцать секунд спесивый тон мужчины сменился заискивающим. Да уж, полезно иметь влияние почти на всем острове и владеть половиной (или скольким там количеством) земли.

– Господин Ван’Арс, прошу простить меня, – залебезил «привратник», – я немедленно открою.

Окошко быстро захлопнулось. Но не успел Дарик открыть рот, чтобы возмутиться произошедшим, как почти сразу же открылась дверь. За ней обнаружился полный мужчина с напомаженными черными волосами, в серебристом камзоле с множеством золотых и алых нитей. Рядом с ним стояли два здоровяка с такими мрачными физиономиями, что у меня рука непроизвольно сама потянулась к эфесу шпаги. Движение это не осталось незамеченным.

– Господин Ван’Арс, а я могу узнать, кто эти господа?

Дарик смерил собеседника презрительным взглядом потомственного аристократа, но ответ все же дал:

– Господин Славар ди Карбаш, мой товарищ и компаньон, а это, – тут последовал небрежный кивок в сторону Трасага, – мой телохранитель. А теперь быстро веди туда, где мы сможем нормально отдохнуть. Комнаты мне и другу найди рядом, да и телохранителю подбери поблизости, чтобы он не сидел в коридоре и не пугал окружающих.

– Вряд ли такое возможно, – заявил было «напомаженный». Впрочем, на мнение сутенера, или как тут называют такие личности (визажистами, если салон красоты выдается за бордель?), Дарику было наплевать, и через пять минут нужные комнаты нашлись.

Наказав «напомаженному» в течение двадцати минут никого из нас не беспокоить, пока мы не приведем себя в порядок, наша троица собралась в комнате у Дарика и приступила к совещанию.

– И что дальше? – поинтересовался я.

– Как что? – немного удивился Дарик, – приступим к поиску контрабандиста.

– И как? Я буду вламываться в комнаты и смотреть каждого клиента? Да после второго такого визита нас отсюда вышвырнут, невзирая на все твои гербы. Да и панику поднимем изрядную. После этого отыскать нужного нам человека будет уже сложнее.

– Можно следить за коридором, – предложил Дарик. – как только увидишь нужного человека, дашь нам знак.

– А если его нет сейчас? Или он не будет шататься по коридорам? Думаю, тут легко можно заказать все необходимое, не выходя из комнат.

– Можно выспросить у девушек, которые придут к вам, господа, – вмешался в нашу беседу Трасаг, до этого молчавший. – Господин ди Карбаш, вы сами говорили, что контрабандист здесь частый клиент. Значит, и знать его местный персонал должен хорошо.

Мы с Дариком переглянулись и мысленно признались, что каждый из нас тот еще баран.

– Точно, – в один голос произнесли мы.

– Но еще лучше расспросить управляющего, – спокойно продолжил Трасаг. – Этот человек точно должен знать нужного нам контрабандиста.

– Дарик, – тут же сказал я, – вон там шнур висит рядом с кроватью, дерни его. Уверен, что это звонок для местных слуг. А учитывая твое положение, первым к нам придет этот су… визажист.

Так оно и случилось. Не прошло и полуминуты, как в дверь осторожно постучались. Слегка приоткрыв дверь и убедившись, что с той стороны стоит нужный нам человек, Дарик рывком втянул его в комнату и бросил на пол, покрытый роскошным ковром с густым и высоким ворсом. Трасаг тут же захлопнул дверь и закрыл на засов.

– Господа, – испуганно, едва ли не блеющим голоском отозвался «напомаженный», – что случилось?

– Имя? – рявкнул я. – Быстро, ну?

– Вилч, а…

– Тихо, – оборвал я говорившего, входя в роль злого дознавателя. – Сейчас мы будем задавать тебе вопросы, а ты на них отвечать. Обманешь, задашь вопрос не по теме, промолчишь или задержишься с ответом дольше чем на пять секунд, я отрежу тебе палец. Понял?

– Но господин ди Карбаш…

– Не понял, – вздохнул я и повернулся к егерю. – Трасаг, будь добр, дай на время свой нож.

Вилч сломался почти сразу же. Стоило егерю перевернуть его на живот, упершись коленом промеж лопаток, а мне кольнуть клинком в руку, как мужчина расплакался, забившись в судорогах.

– Не надо, прошу вас, господин ди Карбаш, не делайте этого…

Да уж, теперь по острову, если этот тип не будет молчать, пойдет гулять недобрая слава обо мне хорошем. Мне и так хватало столичной, а теперь еще и тут.

– Торбас Щикач… знаешь такого? Ну? – спросил я и нажал кончиком ножа посильнее, чтобы проколоть кожу. По руке «напомаженного» потекла узенькая струйка крови. Специально повернув тому голову так, чтобы все видел, я измазал лезвие в крови и медленно поднес его к глазу расспрашиваемого.

– Знаю, знаю, – заскулил тот, пытаясь отползти подальше, но тяжелый егерь на спине не давал возможности это провернуть. – Он на нижнем этаже сейчас отдыхает. Давно уже, третий день.

– Поведешь, – тут же сказал Дарик. Даже не сказал – приказал.

– Но я не могу…

– Или я тебе вырежу один глаз, – добавил я. – Что выбираешь?

Расстаться с глазом Вилч не решился, поэтому через несколько минут он провел нас полутемными коридорами и лестницами, свободными от посторонних и нежелательных свидетелей, на нижний этаж.

Просторный коридор, десять дверей – по пять с каждой стороны. Возле третьей слева Вилч остановился и нерешительно посмотрел на нас.

– Зови его, – прошипел я и уколол ножом в шею. Мужчина вздрогнул, потом трясущимися руками вынул из кармана небольшой серебряный кругляш размером в пол-ладони и приложил к двери.

– Господин Торбас… вас там господин Акиреста спрашивает… Говорит, что дело очень важное и не уйдет, пока не переговорит… Он ожидает в малой комнате для встреч…

Произнесся все это, Вилч убрал кругляш обратно в карман и испуганно посмотрел на меня.

– И чего? – прошипел я, поднимая руку с ножом.

И тут дверь раскрылась. Произошло это так неожиданно, что я на какую-то секунду замешкался. К счастью, вмешался Трасаг. Он успел проскользнуть мимо меня и ударить в горло хозяина комнаты. Высокий, смутно знакомый мужчина (ну да, на той поляне видел, когда стал свидетелем мерзкой сделки) негромко хрипнул, поднял руки к шее и тут же рухнул на пол, получив еще один удар от егеря в пах.

– Заходите, – негромко произнес Трасаг, одновременно переворачивая контрабандиста на живот и связывая тому кисти рук тонким шнурком. При этом действовал он ловко и весьма хитро. Петля затянулась на одном запястье, а свободный конец шнурка несколько раз обернулся вокруг обоих запястий восьмеркой. Развязаться самостоятельно почти невозможно, любые попытки только сильнее запутают шнурок. Я даже засмотрелся, стараясь запомнить этот нехитрый прием.

– Славар, не стой на пороге, – неожиданно прозвучал голос Дарика прямо в ухо, – нам пройти нужно.

– Ага, – откликнулся я и сделал пару шагов вперед, в комнату. Следом зашел Дарик, который волок с собою Вилча. На лице последнего застыла гримаса человека, который мало что понимает в окружающем мире. Пожалуй, его сейчас и угрозой не проймешь. Очнется лишь тогда, когда отхватишь ему ухо или палец… от боли.

– Куда бы его деть? – поинтересовался Дарик, закрывая за собой дверь и опуская в скобы толстый засов из бронзы.

– И их, – добавил я, кивая на двух молоденьких девушек, которые испуганно выглядывали из-под атласного одеяла на огромной кровати с балдахином. Только сейчас я смог получше рассмотреть комнатку, где отдыхал контрабандист. Помещение было большое, метров пять на пять и с потолками больше трех метров. Стены обиты светло-голубым с белесыми разводами шелком. Из обстановки – вышеупомянутая кровать и невысокий столик на витых ножках, сейчас заставленный вазами с фруктами, бокалами и двумя графинами с красной и прозрачной жидкостью.

– Да вон туда их всех суйте, – отозвался Трасаг, который закончил вязать ноги пленнику и сейчас собирался перетащить его в центр комнаты, подальше от входа. Последив за кивком егеря, я разглядел справа дверь, обитую, как и стены, шелком, что позволяло ей сливаться с отделкой и оставаться незаметной на общем фоне.

– Только посмотрите сперва, что там, – добавил Трасаг. – но я думаю, что там ванная или что-то похожее.

Так оно и оказалось. В небольшом помещении, раза в три меньше спальни, стояла глубокая медная ванна и небольшой унитаз. Сюда и поместили Вилча с двумя проститутками, которые едва в обморок не попадали, когда к ним шагнул Дарик.

Убрав свидетелей, мы приступили к допросу контрабандиста. Но перед этим Трасаг приподнял за волосы голову пленника, чтобы мне было лучше видно, и поинтересовался:

– Господин ди Карбаш, похож этот человек на кого-нибудь из тех разбойников? Или мы ошиблись?

– Похож, похож, – ответил я и несколько раз кивнул. – Их старший, который с гоблинами разговаривал…

– Что ж, тогда приступим.

Егерь взял один из графинов, тот, что с прозрачной жидкостью, и медленно стал поливать тонкой струйкой лицо пленного. По комнате распространился резкий запах крепкого алкоголя. Не водка, но что-то вроде нее.

Торбасу хватило секунд десять такого душа, чтобы прийти в себя. Хрипя, отплевываясь от настойки и пытаясь проморгаться, когда высокоградусная жидкость попала в глаза, он несколько раз мотнул головой и попытался откатиться в сторону. Но был остановлен ногой, которой придавил контрабандиста Трасаг.

– Вы… кто? – делая большие паузы и с трудом произнося слова, поинтересовался Щикач. – Что нужно?

– Торбас Щикач? – подчеркнуто вежливо обратился нему Дарик, хотя мне было четко видно, насколько трудно парню было держать себя в руках.

– Да… демоны побери…

– Ты недавно продал несколько девушек Черным Гиенам. Эти девушки пропали с дирижабля «Сияющий», который подвергся нападению.

– Не знаю… ничего… ни о каких… девках, – открестился контрабандист. – Я живым товаром не торгую и никогда не имел дел с кем-то из работорговцев.

– Ты продал восемь молодых девушек, почти девочек, гоблинам на дальнем острове несколько дней назад. Но с «Сияющего» пропали еще три девушки, и среди них была моя сестра – Сандра Ван’Арс, – проговорил Дарик, словно и не заметив реплики пленного.

А у того при упоминании столь известной на острове фамилии затряслись губы и еще сильнее побледнело лицо. М-да, вряд ли тут Дарик постарался на благо репутации семьи, скорее всего, его отец и ближайшие родичи. А чтобы внушить не только уважение, но и страх таким отпетым мерзавцам, вроде лежавшего у моих ног человека, нужно многое сделать. Не хотелось бы мне поменяться местами с контрабандистом и предстать перед очами отца Дарика.

– Не знаю я… ни о вашей сестре… ни о ком еще с «Сияющего», – торопливо, насколько позволяла отбитая гортань, проговорил Торбас. – Я просто контрабандист… я работаю с некоторыми запретными артефактами… но с рабами…

– Тебя видели там, – перебил его Дарик и указал на меня. – Мой друг там был от начала до конца. Он видел, как твои доверенные матросы выгрузили из трюма ящики со спящими девочками и улетели.

– Да в этих… ящиках не рабы… там…

– А потом перебил гоблинов, – закончил Дарик.

– Там меня не было… это ошибка…

Да уж, что же страх делает с людьми! Сейчас Торбас совсем не походил на уверенного в себе контрабандиста, который вел торги с Черными Гиенами. Но страх все же не до конца сломил его – про девушек он молчал и сознаваться в торговле рабами не собирался. Хоть и проговорился про ящики.

– Господин Ван’Арс, – вмешался в беседу Торбас, который продолжал прижимать пленного к полу ногой, – позвольте мне с ним поговорить самому. По-своему.

Дарик над предложением своего подчиненного думал не больше секунды. То, что егерь собирается пытать контрабандиста, было ясно и мне. Если честно, то жалости к негодяю я не питал ни капли. Такие люди, для которых чужие судьбы и жизни – самый обычный товар, достойны лишь смерти. А какая она будет, смерть, меня волнует мало.

– Хорошо, – через секунду раздумий произнес Дарик. – Спрашивай.

– Только вам с господином ди Карбашем стоит выйти в коридор, – посоветовал егерь.

– Хорошо, – повторил Дарик и шагнул к двери, но тут же замер и торопливо произнес: – Только он нужен живым, чтобы отдать мерзавца страже и охранке.

– Будет жить…

Допрос длился минут десять, которые мы с Дариком провели вне комнаты. Звукоизоляция помещения была настолько качественная, что все это время до нас не донеслось ни единого звука. Об окончании допроса нам сообщил сам Трасаг, открыв дверь и позвав в комнату. Внутри стоял неприятный, тошнотворный запах жженых волос, мяса и сгоревшего пороха. Торбас лежал без сознания, а на его теле виднелись пятна ожогов и небольшие кровоточащие раны, словно в этих местах с контрабандиста кожу срезали.

– Рассказал или молчал? – торопливо проговорил Дарик, стараясь не смотреть на израненное тело. – И он… жив?

– Рассказал и живой, – подтвердил егерь. – Правда, вашу сестру он не видел и даже не знает, где она и что с ней. Ему достались молодые девушки не старше шестнадцати весен. А более взрослых забрал другой корабль. Пиратский.

– Гиены?

– Нет, – отрицательно покачал головою Трасаг, – из людей или полукровок набран экипаж. Обычные пираты, которым посчастливилось захватить «Сияющий». Гоблины точно там ни при чем.

– И где нам искать тех пиратов, где? – заскрипел зубами Дарик и сжал кулаки.

– На атолле Иле-Иле. Этот разбойник сообщил, что пиратский дирижабль со старшими девушками полетел именно туда.

– А где это? – поинтересовался Дарик и поочередно посмотрел на меня и егеря.

– В океане, далеко отсюда, – пояснил Трасаг. – Там уже пиратская территория начинается. Да и сам атолл имеет дурную славу. Вроде как тяжело к нему подлететь, но с чем это связано – сам не знаю. Это лучше у старых капитанов дирижаблей узнать.

– А он соврать не мог? – спросил я, кивком головы указывая на бесчувственного Торбаса. – Мало ли… не хочется соваться в самую пасть к пиратам. Может, специально рассказал насчет атолла?

– Я умею спрашивать, господин ди Карбаш, – спокойно ответил егерь. – И отличаю правду от лжи. Щикач сказал все, что знал.

– Даже если и обманул, то раскаяться придется позже все равно, – добавил Дарик.

– Правду так правду, – пожал я плечами и поинтересовался: – Дарик, теперь-то что делать собираешься?

– Отправлюсь на Иле-Иле.

– А с этим как поступишь?

– Сдам его страже как работорговца, – сказал парень и зло посмотрел на окровавленное тело у себя под ногами. – Или королевской тайной службе. Там с ним разберутся, как он того заслуживает. И, Славар…

– Да?

– Спасибо огромное. Без тебя мне бы трудно пришлось.

– Брось, – махнул я рукой в ответ, – разве ты мне не помогал? И вообще, дело еще не до конца завершено, чтобы благодарить. Вот вернешься со своей сестрой домой, тогда и произнесешь эти слова.

Глава 22

Получив информацию от контрабандиста, Дарик развил кипучую деятельность. Трасага он оставил в салоне с пленным, а сам вместе со мной вернулся в гостиницу, где его дожидались остальные егеря. Одного из них он сразу же отправил к главе городской стражи. Еще одному велел охранять вещи, а с оставшимися подчиненными куда-то ушел, попросив меня никуда не отлучаться из гостиницы, пока сам не вернется. Или сообщить оставшемуся егерю, куда я направился, чтобы меня не пришлось долго искать. Клятвенно заверив парня, что непременно так и поступлю, я заперся у себя в комнате и с огромным удовольствием забрался в ванну с горячей водой. После долгого перелета, тесноты в карете и тошнотворного запаха в салоне (после «горячей» во всех смыслах беседы Трасага с контрабандистом) чистая вода казалась одним из райских наслаждений. А после купания, переодевшись во все чистое, я рухнул на кровать и уснул.

Вот только долго нежиться мне не пришлось. Не прошло и двух часов с момента прибытия в гостиницу, как в дверь постучались. Ожидая, что это вернулся Дарик, я беззаботно раскрыл дверь и удивился, когда увидел «Смита» и «Джонса».

– Господа, – удивленно произнес я, слегка растерявшись от этой встречи, – чем могу служить?

– Можете, ди Карбаш, – улыбнулся Бек и протянул вперед ко мне правую ладонь.

Я еще успел заметить, что в руке у служащего охранки зажат непонятный предмет, и даже инстинктивно отшатнулся назад, почуяв опасность в этом жесте. А дальше наступила темнота.

Очнулся я с ощущением сухости во рту и болью в мышцах. Еще и зрение не сразу пришло в норму. Потребовалось полминуты частого моргания, прежде чем мутные черные и яркие пятна превратились в четкие картинки. И первым, что я увидел, было довольное лицо Бека.

– Наконец-то пришел в себя, – подчеркнуто вежливо произнес мужчина. – А мы уж опасаться стали, что так и останешься до конца своих дней растением.

– Что за… кха… кха… что за игрушки? – просипел я. Говорить было тяжело, словно перед этим я выступал несколько часов перед многочисленной аудиторией с длинной речью и сорвал себе голос. Горло болело так, что на малейшее движение отзывалось острой болью, даже когда я не напрягал голосовые связки. А покрутить головой пришлось, пока осматривался по сторонам.

Помещение, где я очнулся, сильно отличалось от номера гостиницы, в котором меня оглушили агенты. Просторная комната, где-то за спиной окно, из которого струится солнечный свет. Справа дверь, слева несколько шкафов с глухими створками, зарытыми на навесные замочки. Прямо передо мною стоял большой стол, обитый темно-бордовым бархатом. За столом сидел довольный, словно выиграл миллион в простую лотерею, Бек.

– Игрушки, господин ди Карбаш? – удивленно произнес мужчина напротив. – Это мы должны у вас поинтересоваться, в какие игры играете вы лично. Работорговля, связи с пиратами, контрабанда и скупка артефактов из запретного списка.

– Что?!

– Бек, – из-за спины послышался веселый голос Доша, – ты еще забыл упомянуть нападение и пытки граждан.

– Что за чушь вы тут плетете? – разозлился я и попытался встать. И не смог. Странно, руки и верх туловища мне повиновались, а вот ноги не хотели шевелиться совсем, словно и не принадлежали мне.

– Аккуратнее, господин ди Карбаш, – погрозил мне пальцем Бек. – Под действием артефакта можно навредить самому себе и даже этого не заметить.

Артефакта? М-да, кое-что проясняется. Вот только непонятно другое…

– Что за нелепые обвинения мне тут предъявили? – поинтересовался я. – Работорговля… пытки… объяснитесь.

– Что ж, – хмыкнул Бек, – как пожелаете. Судя по вашим признательным показаниям, вы, господин ди Карбаш, стоите за нападением на «Сияющий» и торговлей людьми. Торбас Щикач – один из ваших компаньонов, которого вы решили сдать… кстати, он уже подтвердил это и даже рассказал о нескольких сделках, которые вы провели с момента прибытия на остров. Также вы завязаны в торговле артефактами из запретного списка… ничего удивительного, в столице вы же именно на этом попались, но сумели вывернуться и сбежать сюда. Тут много чего понаписано.

Бек аккуратно взял со стола кожаную папку и раскрыл ее, показав десяток листов бумаги, на которых чернели чернильные строчки неких записей.

– Этого хватит, чтобы вас казнить, – продолжил вслед за своим товарищем Дош. – И не только…

– Все это полный бред, – ответил я. – Я ничего такого не писал и тем более не говорил. А этот Щикач настолько мерзок, что веры в суде ему не будет. Контрабандист и дворянин – кому поверит судья? Торбас вновь изменит свои показания, как перед этим оговорил меня. Как с таким общаться суду, а?

– Документам, Славар, – позвольте так к вам обращаться – документам, – спокойно произнес Бек и закрыл папку. – А с этим контрабандистом уже никто не пообщается – умер.

– Да, умер от пыток, которым ты его подверг, чтобы все вызнать о последней партии артефактов, которую он получил от Черных Гиен за девушек, но не поделился с вами, – проговорил за спиною Дош. – Бывает. У вас, преступников, такие щекотливые моменты часты.

– Какие артефакты? – взорвался я. – Обратитесь к Дарику…

– Господину Ван’Арсу? – перебил меня Бек. – К сожалению, он покинул остров три дня назад. И даже немного обиделся на тебя, Славар, когда ты отказался его сопровождать, сославшись на неотложные дела.

Три дня? Но ведь я совсем недавно с ним виделся… или?

– Где мы сейчас находимся? – хмуро поинтересовался я, начиная кое-что понимать.

– В Дастгране, в здании стражи этого славного города, – сообщил мне любезно из-за спины Дош.

– А теперь давайте начистоту, – медленно проговорил я и посмотрел в глаза Беку. – Зачем вам нужен этот фарс, что вы хотите получить от него? Деньги? Так их у меня почти нет. Оружие, чертежи которого я передал гномам? Оно принадлежит и им, так как мы заключили кумпанство. Если рассчитываете на фамилию, то вновь в пролете – родственники за меня и ломаного гроша не предложат.

– Зачем? – задумчиво произнес Бек. С лица служащего исчезла ухмылка. Он коснулся папки с моими «признательными» свидетельствами, провел указательным пальцем от верхнего уголка к нижнему и заговорил: – Деньги… оружие… фамилия… – Бек хмыкнул и резко ударил по папке, словно раздавил невидимое насекомое. – И второй, и третий пункт так или иначе связан с первым. Но вы, господин ди Карбаш, кое-что упустили, когда говорили о фамилии рода. Знаете ли вы, что я с Дошем оказался в этой дыре по вине вашего дяди? На этом проклятом даже демонами и темными богами острове мы живем вот уже почти год и вернуться на материк практически нет возможности. Другое дело, что есть некие люди, которым будет приятно, если ваш дядя расстанется со своим постом. И они будут благодарны тем, кто приложит к этому событию руку. Вы понимаете, о чем я?

Бек пристально посмотрел мне в глаза и вымученно улыбнулся. Ну наконец-то, а то я уже посчитал, что у этого человека всегда праздник и есть повод не сгонять радостную улыбку с лица. Да только по-настоящему он может улыбаться только так – через силу, и не радость в ней светится, а звериный оскал лезет наружу.

– Догадываюсь, – буркнул я. – Вот только сомневаюсь, что через меня вы сможете шантажировать дядю.

– А мы не собираемся этим заниматься, – ответил вместо Бека Дош. – Ты тут такого наговорил и написал, что хватит отправить на каторгу и на плаху десятерых чиновников уровня твоего родственника. Да и ход давать этим бумагам будем не мы, а кое-кто другой.

– Как бы вам самим не оказаться на плахе с такими стремлениями. Неужели вы считаете, что простая бумага сможет хоть как-то повредить дяде?

– Мы очень постараемся, чтобы все так и случилось, – заверил меня Бек, возвращая на место свою улыбку.

– Вы… – попытался возмутиться я, но после первого же слова горло сдавило невидимой рукой, с трудом пропуская воздух и вместо членораздельных звуков выдавливая негромкий сип.

– Дош, пожалуй, Славару пора в камеру возвращаться, – произнес Бек. – Он очнулся, пришел в себя полностью и со всем согласился. Не правда ли?

Я хотел сказать в ответ нечто едкое, послать поддонка по проторенной тысячами негодяев тропке, но не смог. Даже сознание не удалось сохранить: сразу после вопроса службиста в глазах потемнело и я стал проваливаться в темноту.

Пришел в себя я в камере – дощатые нары-кровать, толстая дверь с окошком для наблюдения, крошечные размеры и узкая щель под потолком, сквозь которую поступал свежий воздух и скудный свет. Судя по отсутствию последнего и прохладе, уже наступила ночь.

– Гадство, – простонал-просипел я, принимая сидячее положение на лежаке и двигаясь, как несмазанный робот.

Недавние неприятные ощущения только усилились, и сейчас я с трудом мог шевелиться и говорить. Да что там говорить – мне даже шею повернуть было сложно и больно. Любое движение вызывало спазм в горле и острую резь в груди при каждом вдохе.

Чертовы службисты.

Такое состояние и провал в памяти могут вызвать лишь определенные запретные артефакты. Темные артефакты, которые дают власть над разумом жертвы. В таком состоянии подчиненный может легко совершить страшный поступок – обокрасть родных, убить мать, надругаться над сестрой и… продолжать можно до бесконечности. К счастью, подобных артефактов в мире мизерное число. Попавший в руки Доша и Бека артефакт или выдан им неким влиятельным лицом для выполнения самых темных и неприглядных делишек, или найден, возможно, куплен уже на архипелаге.

Да уж, еще хорошо, что парочка мерзавцев зациклилась только на мести. Реши они попытать меня насчет прошлого – моего прошлого, и результат даже не могу себе представить. Вселенца в чужое тело могли и придушить немедленно, а могли и сдать моему дяде, рассчитывая хоть таким способом получить «дивиденды». Повезло так повезло.

Хотя повезло ли?

Пусть я написал и надиктовал на записывающий артефакт (у охранки должны быть такие штуки или нечто похожее, раз в этом мире в ходу всяческие магические вещи) «признания» и «компромат» на своего родственника. Пусть, но в суде потребуется подтвердить или опровергнуть свои слова. А там фокус с подчиняющим артефактом, владеть которым разрешено не больше чем двум десяткам лиц в государстве, уже не пройдет. А значит…

– Значит, жить тебе, Славар ди Карбаш, день или два, а потом благополучно удавят, – тихонько, насколько позволяло больное горло, пробормотал я себе под нос. А ведь так все хорошо начиналось: отыскал работорговца, получил информацию, оставалось слетать на атолл к пиратам и вернуть сестру Дарика. А там – почет, деньги и слава. А еще благосклонное внимание к моей персоне одного из влиятельных родов на архипелаге. Эх, и надо же всему рухнуть в одночасье. И все из-за моего дядюшки. Вернее, неизвестной интриги, которую он когда-то удачно провернул, а расхлебывать придется мне сейчас. Очень надеюсь, что ему в эту минуту икается. Вряд ли ему так сильно повредит компромат, собранный парочкой ссыльных «охранцев». Эти парни сунулись со своими играми на такой уровень, где все их потуги походят на попытки младенца обложить трехэтажной бранью повивальную бабку: писк да агуканье вот и весь результат. Ну только если попадут в руки такой же влиятельной шишки, как мой дядя, то тот и потеряет часть авторитета и очков при дворе и на службе. И то лишь – возможно, точно сказать нельзя.