Текст книги "А обещали сказку…"

Глава 37

Меня догнали, вернули, прибили… заклинаниями к кровати. После чего устало уселись на стульях рядом, прожигая гневными взглядами и разыскивая признаки совести на лице. Я старательно изображала раскаяние и криво улыбалась. Говорить не рисковала, опасаясь, что поймут: не раскаиваюсь.

– Итак. – Хорт сходил за птицей и предъявил мокрую икающую тушку поморщившемуся вампиру, удерживая ее за хвост. – Значит, говоришь, принц любит Марину как брат?

В мозгу что-то щелкнуло. Я вспомнила заклинание котенка. Так… но если я люблю Вирха тоже как брата, то… почему тогда не смогла выговорить имя Хорта?

– Да. – Фея, икая, покачивалась над полом.

– Нет. Я люблю ее как свою женщину, – почти спокойно.

Сердце замирает в груди. Прикусываю губу, стараясь дышать ровно. Хорт приблизил фею чуть ли не к носу принца.

– Ты просто никогда толком никого не любил. А тут такое… чудо, – покорно вещает она.

– Хм, – выгнув дугой черную бровь, – но ведь это легко проверить. Если она моя суженая, то после укуса должны были начать резаться клыки.

Все посмотрели на мой рот.

– Нету, – тихо.

Столько пальцев сразу мне в рот еще никогда не пихали.

– И вправду нет. – Хорт выглядит немного обескураженным, посасывая прокушенный мизинец. Жаль, не откусила. Хоть бы руки помыл.

– Значит, как сестру…

Прекращаю отплевываться, хмурюсь. Мне не нравится взгляд Вирха.

– Что ж, тогда всего доброго. – Хорт с усмешкой протянул руку вампиру.

– Обойдешься. Я хочу провести еще пару тестов. Один – не в счет.

Фея тихо хмыкнула, я отчего-то напряглась.

– Каких тестов?

– А можно, можно я расскажу?!

Хорт кинул птицу на подушку, не обращая на нее внимания. Его в данный момент интересовал только Вирх.

– Там тесты – это нечто! – не унималась пьяньчужка. – Мой любимый: забеременеешь или нет!

У Хорта дернулась щека. Еле заметно, но я заметила.

– Эм…

– Не волнуйся. Все вампирши начинают беременеть всего через год совместной жизни, – уточнил Вирх, взглянув на меня.

– Экспериментатор хренов, – сквозь зубы я.

Вирх и Хорт же снова стояли друг напротив друга. Только в руке у охотника был крохотный нерасколдованный меч, который он зачем-то сжимал в пальцах, вампир же выпустил вполне настоящие когти и сузил глаза.

Нет, ну неужели опять?!

Но тут, как в романе, в комнате возник огромный черный клыкастый зверь, сверкнул когтями, зарычал. И низким грудным голосом возвестил:

– Вирх! Тебе нашли новую суженую, сестра сказала, это была… не та.

Зверь замер и удивленно уставился на парней.

– Вирх! Ты меня слышишь?

– Фас! – крикнула я с кровати.

Ну. Он и укусил – Хорта.

Птичка радостно смеялась, катаясь по простыне. Охотник, ругаясь, пытался развести сжавшиеся на его пятой точке челюсти пантеры. Я же с трудом сохраняла спокойствие, стараясь быть как можно менее заметной в этой комнате. И только Вирх просто стоял в сторонке и смотрел… на меня.

Вирха уговаривали месяц.

Он везде ходил со мной: таскал на руках, дарил цветы, подарки… даже спал со мной рядом. Правда, не раздеваясь. Все доказывал, что никто другой ему не нужен и что никому он меня не отдаст. А я все искала на непроницаемом лице Хорта хоть какие-то признаки глубокого страстного чувства. И не находила. Что буквально убивало.

А еще через три недели, когда я уже почти согласилась на помолвку с Вирхом, прибыла его сестра, заперлась с ним в комнате и три часа о чем-то говорила, наложив на дверь и стены чары тишины.

Не знаю, какие она там аргументы приводила, но в итоге Вирх вышел, привлек меня к себе, чмокнул в лоб и сказал, что будет скучать. После чего отвернулся и пошел по коридору, оставив меня стоять с широко открытыми глазами и смутным ощущением того, что меня снова бросили.

– Мурз, останешься с ней. И чтобы ни один волос… – не оборачиваясь.

– Я понял. – Пантера ощерилась клыкасто и зевнула.

Вампир кивнул и исчез за гранью открывшегося перед ним перехода.

– Я ему сказала, что ты беременна, – шепнула проходящая мимо «сестренка» и, улыбнувшись, также исчезла за гранью, растворяясь вместе с порталом.

Тяжело дышу, приходя в себя и чувствуя, как все тело бьет дрожь. Сволочи.

Поворачиваюсь к Хорту. Он, уже одетый и собранный, выходит из комнаты и, поведя плечами, идет по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж.

Смотрю ему в спину и судорожно сжимаю кулаки, чтобы не броситься вслед. Сердце мечется в груди загнанным зверем, на глазах закипают слезы. И что-то внутри подсказывает мне – если бросят второй раз за сегодня… не выдержу.

Хочется окликнуть, побежать следом, забиться в угол…

Но стою и молчу.

Вот и все, конец сказки. Привет, реальность…

– И долго ты там еще стоять будешь? Жду тебя ровно пять минут. Потом догоняй как знаешь.

И парень моей мечты нагло протопал вниз по лестнице, так и не удосужившись оглянуться.

И что вы думаете? Я фыркнула, задрав нос? Послала его на все четыре и наградила проклятием? А может…

А не может. Я кинулась в комнату, подхватила куртку, по дороге натягивая сапог и чуть не падая на бегу. Фею сгребла в капюшон и, уже вылетая в коридор, вспомнила о втором сапоге. Блин!

…Но он ждал! Он стоял и действительно ждал меня у входа в таверну. Похлопывая по бедру перчатками, хмуро наблюдая, как я кубарем скатываюсь с лестницы, возведя глаза к серому с недосыпа небу.

– Я – все! – запыхавшись и пытаясь улыбнуться.

– Пошли, – кивает он и первым направляется вниз по улице.

Прекрасно зная, что я пойду следом.

Глава 38

Счастье кружит голову. Моя сказка стала былью! Хорт – рядом, на небе светит солнце, выглядывая из-за редких облаков; птицы прыгают по веткам, заливаясь трелями, а волосы треплют прохладные струи утреннего ветерка. Иду за охотником по тропинке, напевая что-то под нос и не переставая улыбаться. Вспомнились подворотни, канавы, затравленный взгляд на мир и людей, постоянный голод и резь в желудке… и отчаянная вера в чудо, загнивающая и загибающаяся в душе.

Я ведь все готова была отдать. И жизнь, и веру, и все-все. Лишь бы все закончилось. Неважно как. Неважно чем… лишь бы это прекратилось.

И ведь прекратилось.

Одно-единственное грязное колечко и полувменяемая фея подарили мне новое тело, новый мир, уверенность в будущем и любовь. Вот он – мой принц на белом коне. Идет впереди, не оглядывается, ибо хмур и думает о высоком и чистом. Я ему столько всего сделала… убила, обратила в нежить, сделала вампиром, перекроила судьбу… Любой другой возненавидел бы. А он смог простить и полюбить. Странно, но факт. И я счастлива.

– Марина.

– А?

Огромная черная кошка шагает рядом и задумчиво на меня смотрит. Красивый хищный зверь, отличная защита. Сердце странно защемило. Вспомнился Вирх, но… я ведь не люблю его. Так зачем обманывать, трепать нервы и притворяться? Не люблю притворство – ни в каком виде.

– Ты… не жалеешь?

– О чем? – стараясь, чтобы ни единый мускул на лице не дрогнул.

– О Вирхе, – хмуро.

– Нет.

Дальше Мурз упорно молчал всю дорогу, задумчиво на меня поглядывая.

Мне разрешили нести все вещи и «не мешать ему думать». Мурз не дал переложить сумки на него. Он, видите ли, не носильщик, а защитник. Так что теперь все несу сама, покачиваясь от тяжести.

Какая все-таки сложная штука эта любовь.

Больше не могу. Сажусь на землю и зову Хорта. Охотник останавливается и недовольно возвращается.

– Что случилось? – И этот холодно-безразличный взгляд. А здорово он чувства маскирует. Еще немного, и я поверю, что меня совсем не любят.

– Я устала, – угрюмо. – И мне тяжело. Возьми хоть что-то.

– Сама же отобрала.

Нахмуриваюсь, сдвинув брови. Он вздыхает, подходит и берет часть сумок.

– А…

– Эти неси сама. Или брось здесь. Но не рассчитывай, что я буду кормить тебя своими запасами.

Кое-как встаю и, стиснув зубы, иду дальше.

Два часа спустя.

Да пошел он!

Лежу у дерева, задыхаясь и стараясь не смотреть на мелькающий среди корней кончик хвоста. Мурз бдит, но не помогает. Хорт куда-то ушел, последний километр он почти не оглядывался, рассчитывая, что я все так же иду следом.

Почему-то хочется разреветься и кому-то пожаловаться. Но кого-то нет, есть Мурз. И именно ему жаловаться совсем не хочется.

– За что он со мной так? Проверяет?

Черный кот сел и задумчиво на меня уставился.

– В чем?

– В любви! Он же… он же меня любит.

– Да?

Кое-как сажусь.

– Да! – с вызовом. Сумки упали на землю. Потираю плечо и пытаюсь вспомнить магию лечения.

– И кто же тебе это сказал?

– Фея, – пожала я плечами. – Да и заклинание приворота на него не подействовало.

– Ну-ну.

– Мурз!

Кот отдернулся, но я успела поймать его за ухо.

– Кончай нукать и говори прямо. Надоело! Я уже ничего не понимаю.

– Видимо… ты ожидала, что отныне тебя будут таскать на руках и целовать в уста сахарные? – И столько яда в тоне, я почти захлебнулась.

Склоняю голову набок и вопросительно поднимаю бровь, бдительно не отпуская ухо.

– В смысле?

– Он тебя не любит. Терпит. Рад, что его враг готов лизать ему ноги и делать все, что он скажет. Горд, что утер нос вампиру…

Я даже не поняла, когда ударила. Но кота подняло и швырнуло назад. Чуть не размазало о ствол дерева. Послышался хруст, запах паленой шерсти и шипение.

Я растерянно встала, глядя на него и делая шаг вперед.

– Мурз?

Но кот уже кое-как встал, покачнулся… и снова рухнул на землю. В глазах – презрение и бешенство.

– Мурз… – тихо. Растерянно. Ну чего он? Почему так себя ведет?

Осторожно подхожу, опускаюсь на колени и провожу дрожащей рукой по голове. Голова отдернулась, а в руку впились так, что хотелось орать от боли.

Глотаю крик и рывками выплескиваю магию лечения в него. Бли-ин, как же больно.

Так. Нормально, нормально. Все хорошо. А трясет меня не от холода, и в глазах мутится – оттого, что внутри очень больно. Мурз же переживает за своего хозяина. Просто… все всегда так просто!

По щекам катятся слезы, а ощущение ошибки в груди становится все больше и больше. Мне почти невыносимо дышать. Да что ж такое? Я получила свою сказку! Любимый человек согласен быть моим! Именно согласен. Но фея сказала!..

– Ты ей так доверяешь?

Я говорила вслух? Острые зубы осторожно разомкнулись, и удалось вынуть руку из его пасти.

– Я…

– Какая ты все-таки дурочка… В твоем мире все такие?

Сижу тихо. Спорить не хочется – я просто знаю, что права, и все тут.

– Ты явилась сюда, убила человека, сделала из него чудовище – одно из тех, которых он ненавидит всей душой. А потом заставила «жить». И теперь ожидаешь, что тебя не только простят, но и полюбят внезапной, неожиданной и чистой любовью!

Угрюмо молчу, стиснув зубы.

– А еще веришь не мне, а фее, которая изначально использовала тебя, которая потеряла все из-за тебя и стала тем, что недостойно даже дышать без приказа хозяина. Жалкой рабыней человеческого ребенка из сточных канав в форме слабого животного, зависимого от его крови. И ты веришь ей! Веришь так, словно она прожила с тобой всю жизнь и не раз вытаскивала тебя из дерьма, а не пыталась макнуть в него по самые уши и убить напоследок!

Упрямо молчу.

– Марина. Мне… если бы не Вирх, я бы тут не лежал. Ведь убивал и за меньшее. А ты просто пришла, разбила сердце моего принца, после чего выбросила его, как ненужную тряпку, – голос его креп и набирал силу с каждым словом все больше и больше, – и думаешь, что все хорошо! Что все отлично! Твоя сказка сбылась! И плевать, что думают остальные! Ты использовала всех. Поздравляю! Врага заставила быть рядом, друга заставила уйти, меня – охранять, а фею – защищать тебя, вопреки ненависти. И еще чего-то требуешь, чего-то хочешь. Удивляешься, почему не все счастливы и довольны столь замечательным концом!

Кот замер, отвернул голову и тихо повторил, прикрывая пылающие глаза:

– Я убивал и за меньшее… куда меньшее, Марина.

Меня трясет. Повторяю в двухтысячный раз, что все это неправда и ложь. Повторяю, повторяю, повторяю… И все равно слова буквально нанизывают душу на копья и оставляют извиваться в агонии. Как больно и пусто внутри.

– Что сказала Вирху сестра? – Это мой голос? Скорее, карканье. Прекратить бы плакать. Надоело. – На самом деле.

Вспоминаю его улыбку. Поцелуй в лоб, ожегший кожу, и слова… Как я не заметила боль? Как? Да обыкновенно. Слишком счастлива была. Радовалась так, что автоматически всем присвоила знак плюс, и плевать мне было на настоящие чувства.

– А есть разница?

Он встал, но я рывком удержала за шкирку. Зверь зарычал: низко, протяжно… страшно. Мне плевать. Пусть хоть голову откусит.

– Что сказала…

– Она сказала… – Замираю. Смотрю прямо в янтарь его глаз. – Что ты придешь сама. Позже. А пока я пригляжу за тобой. Только вот теперь тебе придется доказывать МНЕ право приблизиться к Вирху. Потому что я скорее сдохну, чем подпущу тебя к нему.

Киваю, встаю. Мне надо… где-то прилечь.

– Марина? – Ко мне приближается Хорт, удивленно хмурясь.

Угу. Вспомнил. Что я тоже должна идти где-то рядом.

Я… мне надо побыть наедине, подумать. Я никого не могу видеть. Перед глазами все расплывается, рука болит так, что ломит кости, и хочется скулить и плакать.

– Ты любишь меня? – с вызовом. Не отрывая взгляд от его черных, чуть расширенных зрачков. – Любишь?!

Мне нужна правда. Любой ценой только правда.

– Нет.

Опять. Я… у меня больше нет слов. Не получается даже что-то сказать – горло перехватило.

Магия плотным коконом окутала фигурку бледной девушки с искаженным лицом и… растворилась вместе с ней. Мурз и охотник остались стоять на поляне, глядя на выжженный след там, где она только что стояла.

– Что ты ей сказал? – Охотник говорил глухо, лицо его ничего не выражало.

– Тебе лучше исчезнуть. ОНА зла. Очень зла за брата. Тебе не стоило лезть.

Он усмехнулся и прикрыл глаза, глубоко вздыхая.

– И что вы все нашли в этой истеричке? Я бы давно ее прибил.

– Если бы не я.

– Если бы не ты, – покорно. И все с той же усмешкой.

– Не твоего ума дело, охотник. Тебе снова подарили жизнь – радуйся. – Презрение, сила, спокойствие. – И это последнее предупреждение. Еще раз увижу рядом с Мариной – тебе не жить. Запомни это и уходи.

Парень отвернулся, подхватил с земли оброненные исчезнувшей «принцессой» вещи и исчез между деревьев, так и не проронив ни слова.

Черный хищник же огляделся по сторонам, принюхался и побежал в лес. Надо было срочно найти девушку. Возможно, перегнул палку. Не стоило так уж прямо. И если с ней что-либо случится, Вирх не простит. Мурз с сестрой принца еле смогли убедить его отпустить девушку хоть ненадолго, чтобы дать разобраться в себе. Потом – едва удержали от убийства охотника: Марина бы не простила. Да что там говорить. Надо срочно найти ее. В ней только что умерло детство и умерла вера во все доброе и светлое разом. Как бы чего не натворила.

И черная тень скрылась между ветвей, скользнув в лишь одной ей известном направлении.

Глава 39

Сидя на ветке старого дуба, задумчиво смотрю на кроны деревьев. Осень пришла. Листья желтеют, опадают, собираются в стайки и носятся на крыльях ветра… Поэтично? Очень.

Вздыхаю и хмуро улыбаюсь. И ведь бывает же такое. Я сейчас могу так много… наконец-то почти все. А ничего не хочется. Только сидеть, смотреть на вялый листопад и шептать под нос слова заклинания, вызывающего ветер.

Глупо.

И мысли какие-то вялые и ненастоящие. Правая рука все еще ноет.

Невольно представила себе картинку: я вхожу во дворец, кидаюсь на шею ошарашенному принцу и говорю, что была неправа и готова пожертвовать всем! Лишь бы выдержать его как мужа. Так как одной – страшно. А еще больно и очень одиноко.

Н-да-а… а тут еще и эффектно появится эта его новая невеста… скажет мне пару ласковых и звезданет по роже когтистой лапкой.

Хочется ругаться. А еще выпить и курить очень хочется. Мурз меня бросил. Хотя это, скорее, я не хочу его видеть. И моя магия, послушная, словно ребенок слову матери, как-то делает так, что кот не может меня найти уже второй час. Хотя пару раз я видела его сквозь листву. Но он пробегал мимо. Последний раз – с полчаса назад.

Вздыхаю, откидываюсь назад и закрываю глаза, подставляя лицо лучам солнца.

А ведь Мурз прав. Хорт никогда не говорил мне, что любит. Часто – что ненавидит, но что любит… А поцелуи? Он же целовал меня. И ему нравилось…

Да нет, – морщусь, – нравилось, что такая, как я, готова на все ради него. Нравилось унижать принца вампиров. Нравилось…

Стискиваю до боли зубы, но слез больше нет.

Но я бы все равно не поверила. Мне плевать на все доводы и слова. Мне плевать на все. Я бы все равно ушла с Хортом. И плевать! Если быть только он сказал «да». А он… глядя мне в глаза, сказал «нет». И ни тени фальши.

Что я там говорила недавно? Ненавижу ложь. Хм… даже странно. Вон сколько уже успела ее нагородить.

Мне бы выпить.

Спускаюсь вниз, сую руки в карманы куртки и на ватных ногах иду в какой-то портал, послушно распахнувшийся прямо передо мной. Опять же магия. Моя полуразумная магия…

Таверна. Дым, ругань, гул голосов и стук кружек о дерево столов. А также запахи, много запахов жарящегося мяса, прокручиваемого с луком на вертеле.

Так это был портал в таверну? Отлично. Вон у стены даже есть свободный стол, как кстати.

Пока проталкивалась между пьяных мужиков – пару раз хлопнули по заднице, один раз схватили за грудь. Всем троим врезала когтями так, что располосовала рожи. Не смертельно, но больно. А еще одной, совсем буйной, компании гномов показала мини-пульсар. Полезная штука, сразу уважение в глазах и снятие всех вопросов.

Падаю на лавку, жестом подзываю официантку. Или кто она там? Запоздало вспоминаю, что денег нет.

А, нет… кое-что нагребла в кармане.

Подлетает высокая румяная девица и… проносится мимо, вильнув шикарным бедром. Угрюмо зову следующую.

Ноль внимания, фунт презрения…

Шарахнула фаером в потолок. Пара балок рухнула.

Тишина. Гробовая.

– Хочу жрать, – тихо и отчетливо.

И уже через минуту ко мне подходит предельно вежливый хозяин и мягко спрашивает – чего госпожа маг изволит.

Пить изволю. И есть. И мне плевать, что будет дальше.

Гм. Ик. О-о… Вино – весчь!

Мне уже не так дерьмово. Все такие ми-илые-э-э… Даже тот дяденька. С усами. Целоваться полез, нахал. Пришлось создать какую-то хренотень, чтобы мягко оттолкнуть шалуна. (Шалуна вынесло вместе с дверью и частью стены, следом улетели стол и пара обывателей. Остальные слиняли сами, не дожидаясь новых выходок пьяной в хлам магички.)

Сижу обиженная, обделенная и одинокая. Стало как-то сильно себя жаль. На подбородок упала скупая женская слеза.

– Марина.

О! Киска-а…

Улыбаюсь пушистику и тянусь его погладить.

Тяжелый вздох, за ушком почесать… дают. Притягиваю кота к себе и падаю на пол, утыкаясь носом в мягкую шерсть и начиная тихонько завывать.

– Ты сколько выпила? – удивленно, на ухо.

Завывания перерастают во всхлипы, а уже оттуда в полноценную истерику – со слезами, соплями, размазываемыми кулаком, и бессвязными признаниями, что жизнь – дерьмо, мир населяют уроды, а котик ха-а-ро-оший. И вообще я его люблю.

Так они и уснули на полу таверны, среди объедков и грязи: огромная черная пантера и миниатюрная хрупкая ведьмочка. К зверю приблизиться до утра никто так и не рискнул. И впервые за долгое время девушке снились сны. Полные абсолютной чепухи, страшных моментов и огромного количества влюбленных принцев на черных конях. Кажется, она отбивалась от них драконом, который все норовил спрятаться за спиной магички, а возмущенные принцы при этом упорно напирали, не боясь угроз и не реагируя на ругань.

Кот жарко дышал ей на ухо. Ветер из выбитого телом проема холодил тело. Но… вино сделало свое дело. Она успокоилась и даже подпустила к себе Мурза, чему последний был несказанно рад.

Глава 40

Утро ворвалось трелями птиц, запахом шерсти и болью в голове.

Сажусь, тру виски, меня качает и тошнит. Перед глазами проявилась усатая черная морда, перепугав до колик. Мурз спросил: как я?

Гм… вспоминаю вчерашнюю истерику, пьяный ночной кошмар из принцев, сказок и прочей чепухи. Закончился сон, кстати, оригинально: я вышла замуж за сына Франкенштейна, и у того отвалился палец, как раз когда я на него навинчивала обручальную гайку. Я еще подумала, что сказка снова злобствует, и очень захотелось прибить фею.

– Нормально. Впервые в жизни, наверное.

Непонимающий взгляд.

Встаю, держась за стол, разыскивая взглядом воду и одновременно излагая глубокую мысль коту:

– Я ж повернулась на всем этом. Всю жизнь ждала сказки, принца. Мечтала, что все то дерьмо, что со мной происходит, наконец-то закончится, и я резко стану счастлива. Так что… когда принцев стало два, меня переклинило. Я ведь действительно влюбилась в Хорта… и в Вирха, – подумав, – наверное, в них обоих. Только в Вирха – как в тот идеал всех принцев, который описан в старых рваных книжках, лежащих в бабушкиных чуланах, а в Хорта… О. Вода! – Достаю кувшин, радостно пью. Ногу аккуратно царапают, намекая, что не я одна страдаю от жажды. Делюсь последним. – А в Хорта – как в мужчину. Ну и… в итоге принц куда-то ушел, мужчина моей мечты меня послал, обещанная сказка рухнула. Как итог – у меня истерика.

Хмуро смотрю на огромного кошака, держащего передними лапами кувшин и старательно из него пьющего.

– Гм, – сообщили из кувшина.

– Кх-кх, – от дверей.

Задумчиво оборачиваюсь и вижу крайне потрепанный силуэт белой птички, сидящей на пороге, – почему-то грязной, мокрой и с перекошенным клювом. Ах да, на нее же наступили. И крыло волочит. Это она меня на своих двоих искала? Фею стало жаль.

– И что ты намерена делать теперь? – Кувшин упал на пол и раскололся.

Я почему-то подумала, что вот и моя сказка вчера раскололась, и теперь ее фиг склеишь. Хотя… когда Хорт позволил-таки быть с ним, я так радовалась, была настолько уверена, что сказка закончилась и настал хеппи-энд…

А потом пришел кот и все испортил.

Вирх теперь в замке – ждет, когда я, роняя сопли, прибегу и сообщу, что была неправа и согласна на трон и богатства. Хорт вообще по лесам скитается в виде вампира-недоделка. А я напилась на пару с Мурзом в какой-то грязной занюханной таверне.

– Там воды больше нет? Ты все выпила почти.

Оглядываю стол.

– Нет.

– Трактирщика позови.

– Сам зови. – Мрачно разглядываю черную морду. Во-от кто мне все испортил.

Внутри поднимается возмущение, кота хочется придушить.

– Эмм… а вот я… – от дверей. Неуверенно.

Иду к птице, перепуганно наблюдающей за мной левым глазом, беру ее на руки и несу комок перьев обратно к столу.

Потому как снаружи уже давно льет дождь.

Мы нашли хозяина таверны (на кухне). Мне обещали комнату, горячую ванну и еду. Коту – сливки и много сметаны. Птице – семечек (фея так и не смогла изобразить радость).

Так что, поднявшись наверх и скинув грязные вещи, я окунулась в восхитительно горячую воду и наконец-то расслабилась, глядя в затянутый паутиной потолок и довольно улыбаясь.

Кот лежал у окна, лениво шевелил ухом в ответ на раскаты грома и смотрел на меня. Фея рискнула попытаться отмыть перья, сидя на моей ноге и аккуратно макая крыло в воду.

– Так ты так и не ответила на мой вопрос.

– Ммм?

– Что собираешься делать теперь?

Фея барахталась у колена, пытаясь снова на него залезть. Я помогла.

– А ничего.

Напряженный взгляд вертикальных зрачков.

– Не бойся. Ни за принцем, ни за… Хортом я бегать не собираюсь. Просто в этом мире, да еще и со своими новыми способностями, я всегда смогу найти работу. Посевы там от порчи заговорить, мертвяка упокоить. Да мало ли дел для молодой ведьмы. – Хмыканье. – А принцы… знаешь, я ведь могу создать и собственную сказку. У меня вполне может получиться своя жизнь с забавными историями и приключениями. Я больше никогда и ничего не хочу ждать и выпрашивать. А любовь. Любовь найдет меня сама. Я не собираюсь больше искать ее и завоевывать – бесполезно.

С этими словами я и окунулась в воду с головой, не собираясь слушать возражений кота или реплик феи.

И не видела, как кот усмехнулся и принялся довольно вылизывать передние лапы.

Из трактира мы вышли под вечер. Мурз сказал, что не оставит меня даже под страхом смерти. Впрочем, я и не спорила. Фея расписывала, что у нее что-то там замкнуло в магии, и теперь она может колдовать только в моем присутствии. Не знаю, что у нее там замкнуло, но данный факт меня вполне устраивал.

Жаль только, коня у нас не было. Ну да и на своих двоих не пропадем. Трактирщик же настолько радостно махал нам вслед, что просить у него лошадь, даже в обмен на услугу магического плана, как-то не хотелось. Тем более что с нас и так не взяли денег за еду и ночлег.

Лес снова принял меня в свои объятия, направляя вглубь по едва заметной тропинке и заполняя тишину звуками шелеста, щебета и стука. Я давно уже свернула с главного тракта, решив срезать, и теперь шла по едва заметной тропке, все больше убеждаясь, что заблудилась. Не люблю лес, всегда неуютно чувствовала себя среди деревьев и кустарников. То ли дело город. Всегда есть у кого спросить дорогу, на каждом углу понатыканы указатели, номера домов. Мимо пешеходов разгоняются оживленные магистрали с подкопами подземных переходов и ветками метро. Здесь же… на дерево, что ли, залезть? А то так совсем заблужусь.

– Фея, летать можешь?

– Нет. – Кот, сидя в капюшоне и кайфуя от долгожданного отдыха.

– Тогда полетит Мурз.

Удивленный взгляд медовых глаз. Но я уже вдохновенно колдую, забирая у кошака вес.

Мурз воспарил. Причем неплохо так. С ускорением. Видимо, я что-то там перепутала с расстановками гравитационных полей. И теперь он повис, вцепившись в толстую ветку в пяти метрах над землей, на повышенных тонах выясняя, кто это сделал.

– Мурз, раз уж ты там, оглядись! Города не видно?

Мне объяснили, что конкретно он видит.

С тяжелым вздохом колдую все назад. Ну хоть это я теперь умею. У ног рухнула черная туша. Мурз, кажется, начал понимать, во что вляпался.

Подхожу к дереву и сама лезу наверх. Кто-то же должен.

Я на вершине. Вот только дерево маленькое. Надо было лезть на соседнее. Хм. А если перепрыгнуть?

Внизу запаниковали.

– Марина, не вздумай! Мне за каждый волос, упавший с твоей головы, обещали клок шерсти выдрать!

Киваю и, оттолкнувшись ногами, прыгаю. Если что, кот наверняка поможет.

Кот помог – я на него упала. Что-то день у меня как-то плохо начался. А впрочем, идея прыгать с ветки на ветку все равно была как минимум глупой.

Снова лезу, но уже на нужное дерево. Мурз пытается меня остановить, поднимаясь на лапы.

– Марина!

– А?

– Я второй раз не поймаю!

Смеюсь и объясняю, что я не упаду. Даже делаю вид, что падаю.

Рука соскользнула.

Зря я делала вид.

И снова вверх! Кот тихо объясняет, кто я есть, а еще говорит, что так мстить – подло.

А я мщу? Судя по его виду – да, причем жестоко. Ну и ладно.

Я на вершине! Вокруг – море деревьев и никаких признаков города. Хмурюсь, держась за ствол и сидя на тонкой ветке. Куда же идти? Вдали темнеет что-то вроде поднимающегося вверх столба дыма. Костер? Улыбаюсь и замечаю направление. Потом спускаюсь вниз, обдумывая очевидные вещи: где костер – там человек, где человек – там карта, а где карта – там направление, в котором надо идти к городу. Я гений.

Кот сидит у дерева. Спрыгиваю вниз и сажусь на его спину.

– Не понял, – хрипло.

– Вон там, – показываю вперед, – костер. Но если пойду на своих двоих, то точно не успею.

– А я при чем?

– Ну не хочешь – тогда что-нибудь наколдую. – Кота перекосило. – Так мы едем? – склонив голову набок.

Ветер скользнул в волосах, над головой закричала какая-то птица. Пантера тяжело вздохнула и медленно поднялась на мощные лапы.

– Только держись крепче.

Киваю и почти ложусь на Мурза, вцепившись руками в мягкую густую шерсть. Птица еще сильнее окопалась в капюшоне.

– Мы готовы.

– Так куда, говоришь, идти?

– Туда.

И первый же прыжок заставил задохнуться и радостно взвизгнуть, крепче цепляясь за шерсть.

Скорость магического кота – это не шутки. И я очень надеялась, что не рухну до конца путешествия.

Деревья мелькали перед глазами. Ветер бил в лицо с силой руки, пытающейся сдернуть и оставить на месте. Пару раз перед глазами промелькнули дикие кабаны: застывшие, с открытыми ртами и маленьким бусинками удивленных глаз. Мурз перемахивал через них, оттолкнувшись в прыжке от спины самого наглого, и потом неплохо уходил от погони озверевшего самца.

Было весело и довольно удобно, что необычно. Правда, пару раз все же хлестнуло ветками по касательной да одной из них распороло рукав куртки. Зато как летели! Всю жизнь бы так каталась.

Два часа спустя.

– Приехали. Слезайте.

Падаю на землю, не сумев толком слезть. Пальцы одеревенели, в ушах немилосердно звенит. Хорошо хоть, фея вовремя успела выпорхнуть на волю и теперь где-то летает.

– Ну как? – В голосе нотки самодовольства.

Сажусь, откидываясь на ствол дерева и показывая большой палец. Мурз явно польщен.

– А где?..

– Там, – ткнули лапой. – Ты что, не чувствуешь запах рыбы?

Принюхиваюсь, сглатываю. Мы с утра, считай, ничего и не ели. Так что теперь голод буквально скребся о ребра, заявляя о себе.

Встаю и медленно иду к скрытому костерку, стараясь более или менее контролировать подкашивающиеся ноги. Надеюсь, путник, кто бы он ни был, угостит нас рыбкой, а то сорвусь.

Стволы медленно расходятся, слышен плеск бегущей воды. Выйдя из-за деревьев, вижу речку и пасущуюся неподалеку от небольшого костерка черную лошадь. Парень, одетый только в штаны, сидит рядом и снимает куски рыбы с огня. Кашляю. Меня замечают и поднимают голову. Смотрю в черные глаза охотника и… молчу.

Он тоже. Просто сидит и смотрит, чуть сощурив глаза. Словно мы и не расставались. Словно ничего не было. Просто какая-то незнакомая девчонка – встрепанная и чуть запыхавшаяся – вышла из-за деревьев погреться у огня.

– Привет.

Мне позволили сесть и даже накормили. Ну… как накормили – не стали отбирать то, что брала сама. Смотрел он спокойно, говорил мало, в основном – отвечал на мои вопросы, да и то односложно вроде «да» или «нет».

А еще подарил карту и как-то странно поглядывал на кота. Задумчиво так. Мурз же вовсю его игнорировал, поглощая обед.

– Спасибо. – Встаю и неуверенно улыбаюсь. – Пойду я, пожалуй.

Я себя сейчас ненавижу. Ну вот что мне стоит задрать нос и гордо процедить: «Прощай, Хорт». Так нет же. Тонкие черты бледного лица, черные, с искрами в глубине, глаза и эта его вечная челка, из-за которой так сложно разобрать взгляд. А еще он высокий, гибкий, стройный и… такой родной, что тянет где-то в груди.

Хорт кивает. До скрежета стискиваю зубы.

– Мурз, подвезешь?

Тяжелый вздох пантеры и демонстративно подставленная спина.

Осторожно залезаю, стараясь не смотреть на охотника. Все, сказка закончилась. Достаточно, Марина, хватит.

Внезапно плечо сжимают, не давая уехать. Застываю. В горле – огромный ком. Сглатываю и стою, пока сердце колотится как сумасшедшее.

– Что? – Мой голос такой тихий и хриплый. Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу!..