Текст книги "Крылья колдуна"

– А если нет, – улыбнулась Тиль, – то, по крайней мере, один из нас сможет съесть второго.

– Я сильнее, – хрипло произнес Ланс, откашлявшись.

– Это мы еще посмотрим, – ответила Тиль. Она глянула вниз, и улыбка исчезла с ее лица. – Ланс! Вот что охранял цербер! Ну-ка встань.

Она нетерпеливо потянула колдуна за руку, заставляя подняться. Склонившись, вперилась взглядом в пол. Исчерканные знаками камни со следами воска и копоти лишь слегка запылились, будто ритуал здесь проводили совсем недавно. Матильда прошла вдоль круга, нарисованного углем, присев, потрогала засохшие потеки воска и выдернула опаленный почти до основания огарок свечи. Понюхав свечку, она поморщилась и выпрямилась, хмуро глядя на бурое пятно в центре круга. Повернувшись, уткнулась в грудь Лансу, который ходил за ней, как привязанный. Он забрал у нее свечу и отбросил к стене.

– Матильда, – сказал колдун и, взяв ее руку, положил себе на грудь. Сердце его колотилось в бешеном ритме, – я долго не выдержу.

Тиль обеспокоенно на него посмотрела: по виску Ланса ползла капля пота, губы, обычно готовые сложиться в насмешливую улыбку, были сжаты до белизны, зрачки затопили почти всю радужку. Колдун часто дышал, с сипом выдыхая воздух, и Тиль быстро влепила ему пощечину. Звонкий шлепок отразился эхом от каменных стен.

– Ты чего? – возмутился он.

– Привожу тебя в чувство, – нахмурилась Тиль.

– Прежний способ мне нравился больше, – пробурчал Ланс, прижимая ладонь к щеке.

– Ладно, давай попробуем выбраться, – задумчиво сказала Тиль. Она подошла к камням, блокирующим выход, вытянула вперед руки. Белый свет полился из центра ее ладоней, ударил по валунам, кроша их в пыль. Хрупкое равновесие нарушилось, длинная трещина быстро побежала по потолку.

– Хватит! – воскликнул Ланс, хватая ее за руки.

Валуны покачнулись, заскрежетали, каменный язык вытянулся в узкий зал. Ланс расправил куртку и швырнул ее к выходу. Кожанка растянулась как парус, заклепки рукавов впились в противоположные стены зала. Камни быстро набивались, растягивая тонкую преграду, утыкаясь в нее острыми гранями.

– Ланс! – жалобно воскликнула Тиль. – Прости, я сделала только хуже!

– Что ж, ты умеешь признавать свои ошибки, – заметил тот и потрепал ее по макушке, – это похвально.

Шум камней стих, выпирающее брюхо кожаного паруса встопорщилось, как после сытного обеда.

– Придумай какой-нибудь артефакт, – попросила Тиль и вдруг просияла: – Портал! Ты умеешь?

– Нет, – ответил Ланс. – Не моя магия. Я слишком здесь и сейчас, понимаешь?

Тиль запустила пальцы в волосы, прикусила губу, глядя на истончившуюся едва не до прозрачности кожанку. Ланс расстегнул ремень, вытянул его из штанов, и Тиль с недоумением на него посмотрела.

– Но я попробую, – сказал он, застегивая ремень в кольцо. – К счастью, совсем недавно у меня появились очень яркие воспоминания, которые я неоднократно прокручивал этой ночью. Что-то вроде якоря. И он неподалеку – у той самой могилки с ангелом. Может, и получится.

– То есть прошлой ночью ты только и думал о том, что произошло у могилы? Да ты озабоченный! – фыркнула Тиль.

– Да, – осклабился Ланс. – Вот нам повезло, правда?

Камни снова зашуршали, очередная волна еще больше натянула куртку, трещина на потолке раздвоилась, как змеиный язык. У Ланса задрожали руки, и ремень выпал.

– Я не могу, Матильда, – обреченно прошептал он, вытирая лоб рукавом рубашки.

– Ладно, – вздохнула Тиль и шагнула к нему.

– Только не драться! – выставил он вперед ладони.

– Не буду, – ворчливо пообещала она и обняла его. – Ты справишься, – прошептала Тиль в ухо колдуну, едва не касаясь мочки губами. – Я видела твои крылья. Ты один из самых сильных магов, которых я встречала.

Ее пальцы запутались в его волосах, погладили шею. Ланс серьезно посмотрел на Тиль, покачал головой.

– Слова не работают, – прошептал он и, склонившись, коснулся губами ее губ, притянул к себе, обняв за талию, и Матильда привстала на цыпочки, запрокинула голову, скользнула кончиком языка в его рот. Ланс тихо застонал, вжимаясь в нее, впиваясь губами, лаская жадно, нетерпеливо. Камни снова угрожающе затрещали, и Тиль отпрянула.

– Давай работай, – сердито приказала она, отворачиваясь, чтобы скрыть раскрасневшиеся щеки.

– Света добавь, – попросил он, и от Тиль так ярко полыхнуло, что глаза Ланса заслезились.

Поморгав, он провел ладонью вдоль ремня, сцепленного в круг, и пряжка засветилась от напитавшей ее энергии, тонкие искрящиеся нити быстро побежали по внутренней стороне черной кожи. Внутри кольца, образованного ремнем, будто натянулась тонкая пленка, и через мгновение Тиль увидела белого ангела с поникшими крыльями.

– Получается! – воскликнула она, просунула руку в кольцо, и изображение тут же погасло.

– Помоги мне, – попросил Ланс, и Тиль быстро шагнула к нему, обняв, поцеловала. – Вообще-то я имел в виду другую помощь, – ухмыльнулся он, и Тиль сердито прищурилась. – Мне нужна твоя энергия. Иначе портал может тебя не пропустить. Покажи мне крылья, Матильда.

Молния на ее куртке вжикнула будто бы сама собой, пуговицы на белой рубашке расстегнулись. Отпрянув, Тиль запахнула рубашку, но Ланс шагнул следом.

– Ты хочешь выбраться отсюда? – сердито прикрикнул он. – Или собираешься угробить нас обоих?

– Ты-то можешь пролезть в это кольцо, – возмутилась Тиль, вздернув подбородок.

– Без тебя? Нет, Матильда, – покачал он головой. Глаза его вспыхнули. – Покажи мне крылья! Скажи заклинание! Откройся мне!

Камни снова заворочались позади них, трещина на потолке распахнулась шире, пропуская струйки песка и пыли. Куртка лопнула, выпустив фонтан камней, ударивших в стену.

– Скорее! – крикнул Ланс. Его горячая ладонь легла на ее солнечное сплетение.

– Анаэ-таа, – тихо выдохнула Тиль.

* * *

Все произошло очень быстро. Потолок раздвоился, одна половина рухнула вниз, и Тиль на мгновение стало трудно дышать, стоило лишь представить, как эта махина крошит ее кости. Ланс взмахнул рукой за ее спиной, вплел белую светящуюся энергию к огненным нитям, опоясывающим ремень, а потом сгреб Тиль в охапку и вытолкнул через кольцо. Она оцарапала ладони, упав на острые камни, а потом и вовсе распласталась как лягушка, когда колдун грохнулся на нее следом. Земля под ними содрогнулась и просела.

Скатившись с Тиль, Ланс перевернулся на спину и раскинул руки, глядя в небо, по которому ползли плотные серые тучи. Круглый светящийся портал, висящий в полуметре над землей, схлопнулся и погас.

Тиль тоже повернулась на спину, нашла руку Ланса и легонько пожала его пальцы.

– Ты успел в последний момент, – сказала она.

Ланс повернул к ней голову, промолчал.

– Знаешь, я старалась не подавать виду, но это было страшно, – призналась Тиль, глядя на облака. – Ума не приложу, как тебе удалось не спятить, проведя столько времени в могиле.

Ланс придвинулся ближе и, послюнявив палец, вытер ее щеку. Тиль недовольно мотнула головой.

– Тебе встречались раньше символы, как на полу в том зале? – спросила она. – Очень странные. И свечи отвратительно воняли. В них совершенно точно использовали жир, не исключено, что человеческий. Я таких свечей уже сто лет не видела. А пятно… – Она передернула плечами. – На кровь похоже. Выходит, мы нашли убежище нашего мага, которое он использовал для ритуалов. Теперь ему придется искать новое место.

Ланс уткнулся ей в плечо, вдохнул запах.

– Все еще не пришел в себя? – спросила Тиль. Она погладила его по голове, потрепала запылившиеся рыжие прядки. – Ты молодец, Ланс. Может, я даже не стану жаловаться на тебя Рему.

– Спасибо, – сказал он.

– И ты действовал так быстро, решительно… – задумалась она.

– Ты тоже хорошо меня поддерживала, – улыбнулся колдун. – Возможно, однажды ты совсем излечишь меня от клаустрофобии.

– Куртку жалко.

– Куплю другую.

– Я хочу спросить. – Тиль повернула к нему голову, и их губы почти соприкоснулись. – Второй вопрос нашего дурацкого соглашения.

– Спрашивай.

– Как вышло, что тебя закопали?

– Я знал, что однажды ты спросишь, – вздохнул он, отвернувшись.

– Только не ври! – потребовала она.

Стены замка окончательно развалились, подняв к небу тучу серой, как дым, пыли, словно на холме вдруг проснулся вулкан. Те могильные плиты, что еще стояли, упали на землю, и лишь мраморный ангел покачнулся, но удержался.

Заметив взгляд Тиль, Ланс пояснил:

– На статуе оберегающее заклятие. Довольно сильное, раз действует столько лет. Я сразу подумал – что-то здесь нечисто: все растащили, а мраморного ангела оставили. Скорее всего, это предсмертное желание твоего Анри. И, кажется, статуя напоминает тебя, Матильда.

– Пустые домыслы, – возразила она.

– Логические умозаключения.

– А мой вопрос ты решил проигнорировать? Как же клятва?

– Я отвечу, – сказал Ланс и снова замолчал.

Тиль повернулась на бок, подперла рукой голову, ожидая. Колдун повернулся к ней, и взгляд его зажегся интересом. Спохватившись, Тиль села и застегнула пуговицы на рубашке, вжикнула молнией куртки и снова вытянулась возле Ланса.

– Все дело в женщине, – сказал он наконец. – Я любил ее. Она была красивая, умная, яркая и замужем.

– Это ей ты сделал перстень? – спросила Тиль, и Ланс кивнул. – Выходит, так ты и приобрел привычку прятаться в шкафу?

– Нет, это еще до нее, – усмехнулся колдун.

– И что, ее муж вас застукал? – поморщилась Тиль.

– Нет, – ответил Ланс. – Потом я узнал ее лучше. И разлюбил.

– Месть брошенной женщины, – протянула Тиль.

– Я так банально попался, – вздохнул Ланс. – Она пришла ко мне, такая несчастная, говорила о чувствах, как сильно любит меня, а сама незаметно подмешала дурман-порошок в вино. Я вырубился и очнулся уже в цепях и в гробу. Железо, закаленное в морской воде, полная неподвижность, невозможность колдовать. Она стояла над гробом вместе с мужем и винила в том, что я опутал ее чарами, заключенными в перстне.

– А ты опутал? – уточнила Тиль.

– Нет, – твердо сказал Ланс, и Матильда ему поверила. – Она вернула перстень, надев его мне на палец. Муж плюнул мне в лицо. Крышку гроба закрыли. Вот и все.

Они помолчали, глядя в небо.

– Странно, что после этого ты не боишься женщин, – задумчиво сказала Тиль. – По идее мы должны пугать тебя куда сильнее шкафов.

Ланс повернулся к ней и, легонько обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя.

– Матильда, я тоже хочу задать второй вопрос, – сказал он.

– Может, хватит на сегодня откровенностей? – нахмурилась она и решительно добавила: – Знаешь, я выбираю поцелуй. Одним больше, одним меньше… Немного противно, но потерплю. Давай действуй.

Ланс откинулся на землю, будто на перину, заложил руку за голову.

– Сама целуй, – сказал он.

– С чего это?

– Твой выбор, – пожал он плечами.

Вздохнув, Тиль склонилась над колдуном, прижалась губами к его рту и через пару секунд отодвинулась.

– Мм, – покачал он головой. – Помнишь условие? Это должен быть король поцелуев. Даже в подземелье ты старалась лучше. К тому же это может пригодиться для очередного артефакта переноса. С душой, Матильда. Представь, что ты в меня влюбилась.

– Ты ставишь передо мной непосильные задачи, – фыркнула она, но, опершись на локоть, поцеловала колдуна.

Ветер покружил пыль над серыми могильными плитами, швырнул горсть песка в лицо ангелу, который уже сотни лет не смотрел в небо. Светлые волосы смешались с рыжими кудрями, Ланс повернулся, опрокидывая Тиль на спину, перехватывая инициативу, нежно лаская ее губами, языком. Тиль опомнилась, когда рука колдуна оказалась под ее рубашкой. Она слегка его оттолкнула, и он оторвался от ее губ.

– Засчитано? – спросила чуть слышно.

– Засчитано, – согласился Ланс. Он отвел прядку волос с ее щеки, мягко очертил овал лица, погладил губы. – Знаешь, я не хочу сглазить, но мне кажется, тебе нравится со мной целоваться.

– Не выдумывай, – усмехнулась Тиль. Она попыталась встать, но Ланс прижал ее к земле, поймав запястье.

– Я же вижу, – сказал он, глядя на нее. – Ты можешь врать, сколько тебе угодно, но твои губы, глаза, биение сердца говорят о другом.

– Я просто рада тому, что осталась жива, и мой организм тоже, – невозмутимо ответила Тиль. – Поцелуй – как символ продолжения жизни. А ты в принципе симпатичный, хоть и рыжий.

– И хорошо целуюсь.

– Нормально. Может, уже отпустишь меня?

– Ладно, – согласился Ланс, продолжая ее удерживать. Он смотрел на нее так, будто видел впервые: глаза стали серьезными, изучающими, голубой сектор радужки выделялся, как осколок неба. – Но сначала я все же озвучу вопрос. Где твои крылья, анаэта?

* * *

Тиль схватила воздух ртом, будто получила удар под дых, кровь отхлынула от ее лица.

– Ты бредишь, – выдавила она, оттолкнула Ланса и поднялась с земли. – Анаэтов давным-давно нет.

– Я тоже так думал, – согласился он и, встав, прикоснулся к штанам. Облако пыли взметнулось и осело у могил, на одежде Ланса не осталось ни пятнышка, а в глянцевой поверхности ботинок отразились проплывающие тучи. – Пока ты не произнесла заклинание. Я никогда не видел такой чистой белой энергии.

– Просто я очень хорошая. – Пожав плечами, Тиль отвернулась и пошла прочь.

– Но твои энергетические крылья выглядят короткими, словно обрубленными, – заметил он, догнав ее.

– Целитель третьего уровня, посредственность, ты сам говорил.

– Может, поэтому ты так взъелась на меня из-за Рема и того, что я ему увеличил? Искажение физического контура, последствия… С настоящими, реальными крыльями твои способности были больше?

– Хватит сотрясать воздух беспочвенными фантазиями!

– Ты не любишь, когда я прикасаюсь к твоей спине, – не сдавался Ланс.

– Я в принципе не люблю, когда ты ко мне прикасаешься, – отрезала Тиль.

– Покажи свою спину.

– А больше тебе ничего не показать? – взъярилась Матильда. – То крылья, то спину. Задавай третий вопрос – и проваливай! Прицепился, как репей!

– Не терпится снова поцеловаться? – хмыкнул Ланс. – Можем сделать это просто так, без всяких там условий.

Тиль застонала, закатив глаза, и прибавила шагу.

– Ты анаэта, все сходится, – сказал он, не отставая. – Светлые волосы, синие глаза…

– Знаешь, я ошиблась, – откликнулась Тиль. – Ты все-таки сошел с ума в своей могиле.

– Покажи спину – и закроем этот вопрос.

Она остановилась, повернулась и, тыча пальцем ему в грудь, раздельно произнесла:

– Я. Не. Собираюсь. Тебе. Ничего. Показывать! Ты наглый, настырный, упертый рыжий баран!

– Точно анаэта, – кивнул Ланс. – Даже ругаешься культурно. Баран. – Он хмыкнул. – Знала бы ты, какие эпитеты я слышал в свой адрес!

– Не сомневаюсь, что все они были заслуженными, – буркнула она.

Из-за развалин показалась широкая фигура тролля, который разбирал завал, откладывая огромные камни в сторону и горестно подвывая.

– Ульрих! – окликнула его Тиль.

Тролль обернулся, ошалело посмотрел, а потом бросился к ней и, обняв ручищами, прижал к груди.

– У! – коротко всхлипнул он. – У!

Потом отстранился, сжал губы и, покраснев от натуги, промычал:

– Муа-ммма.

– Боже, это так трогательно, – умилился Ланс. – Я сейчас расплачусь.

– Отвали, – рявкнула на него Тиль.

Тролль насупился, перевел взгляд на колдуна, маленькие глазки зло прищурились.

– Я сказал без иронии, – добавил Ланс. – Это действительно трогательно. Хоть вы и забавно смотритесь вместе. Ты такая хрупкая, утонченная, даже в школьной форме, а Ульрих… совсем не утонченный.

– Твои оценочки здесь никому не нужны, – сказала Тиль. – Кто действительно не вписывается в нашу компанию, так это ты.

Ульрих принюхался, раздувая ноздри, шагнул к Лансу и сгреб его за грудки.

– Эй-эй! – возмутился тот. – Полегче.

Тролль слегка встряхнул колдуна и, вытянув руку, поставил подальше от Тиль.

– Ульрих, – строго осадила она, – не надо его бить.

– Не надо, – подтвердил Ланс.

– Нам еще на уроки. – Матильда бросила на колдуна убийственный взгляд и зашагала по дороге к пансиону.

* * *

На Петру они наткнулись сразу за воротами. Директриса, одетая в зеленую юбку, открывающую круглые колени, и пиджак, верхние пуговицы на котором не сходились, напоминала пухлую короткую гусеницу, которая воспылала любовью к туям. Она внимательно осматривала каждое деревце, а при виде Тиль и Ланса спрятала руку со сжатым кулаком за спину.

– Почему вы не на уроках? – спросила она вместо приветствия. – Что у вас за вид? – добавила, посмотрев на Тиль.

– Мы гуляли в развалинах, – ответил Ланс. – Решили ознакомиться с местной достопримечательностью. И вдруг случился обвал.

– Боже мой! – ахнула Петра, прижав руки ко рту. Розовые лепестки выпали и, кружась, опустились к концам алых туфель. – Вы не пострадали? А я ведь так и знала! Не зря наняла охранника! Там плохая аура! Я всегда это чувствовала! – Она обняла Тиль за талию, повела к пансиону. – Пойдем-ка, девочка моя, в медпункт. Пусть тебя на всякий случай осмотрят.

– Я тоже пойду, – заявил Ланс.

Обернувшись, Петра окинула его цепким взглядом.

– Выглядите вы как с иголочки, – заметила она.

– Камень попал прямо в затылок, – пожаловался Ланс.

– Да, – подтвердила Тиль. – У дяди явно что-то не то с головой. Мысли бессвязные, путаются. Отсутствует логика. Лучше бы ему уехать. Пройти полное обследование в хорошем госпитале. А я останусь с вами.

– Конечно! – воскликнула Петра. – Я позабочусь о тебе, как о родной!

– Даже не думай. – Ланс, который шагал с другой стороны от Тиль, положил руку ей на спину, погладил, легонько ощупав лопатки. – Без тебя я никуда не уеду.

Тиль резко остановилась, оттолкнула обе руки, обнимающие ее, и сказала:

– Идите вперед, а я за вами. Дорожка узкая.

Улыбнувшись, Петра взяла Ланса под локоть, увлекая к пансиону.

– Скажите, Петра, – задумчиво произнес колдун, – у вас случались несчастные случаи с преподавателями?

– Почему вы спрашиваете? – хохотнула та. – Все будет в порядке с вашей головой. Уверена, все нормально. Может, маленькое сотрясение. Могу дать вам дополнительный выходной.

– Вивиан, – сказал Ланс. – Расскажите о ней.

– Ох, вы наслушались этих бредней про призрака, – вздохнула Петра. – Все мы однажды умрем, кто-то раньше, кто-то позже, в этом нет ничего странного или необычного.

– И от чего умерла Вивиан? – спросил Ланс.

– Анафилактический шок, – нехотя сказала Петра. – Аллергия на арахис, отек гортани. Но уверяю вас, никаких призраков в пансионе нет.

– Конечно. – Ланс успокаивающе похлопал по пухлой ладони, лежащей на сгибе его локтя. – В этом я не сомневаюсь.

* * *

В медпункте едва уловимо пахло спиртом и хлоркой, а белые стены помещения напомнили Тиль о ее собственном кабинете, хотя здесь было далеко до идеального порядка, к которому она привыкла: на столе высилась гора папок, а стеклянный шкаф и экран монитора украшали гирлянды разноцветных стикеров. «Анализ крови. Джулия», «Кардиограмма Клэр», «Еще раз проверить рефлексы Ванессы» – Тиль зачиталась надписями, и доктору пришлось повторить ее имя.

– Матильда, верно? – переспросила рыжеватая женщина с простоватым круглым лицом, густо усеянным веснушками, и очками в тонкой оправе на курносом носу. Она двигалась суетливо и быстро, как белочка, а густые брови, казалось, жили своей жизнью, то хмурясь, то удивленно приподнимаясь.

– Да. Здравствуйте, – кивнула Тиль. – Осмотрите дядю первым.

– Что ж, Ланс, раздевайтесь, – сказала доктор, вытягивая из папки чистый бланк.

– Люблю, когда знакомство с женщиной начинается с этих слов, – обольстительно улыбнулся тот, но доктор строго посмотрела на него поверх очков и записала дату и имя на листе.

– Я изучила ваши данные, – сказала она, – и мне не терпится воочию увидеть идеально здорового мужчину.

– Тебе на уроки, – напомнил Ланс, глядя на Тиль и расстегивая рубашку. – Может, сначала ты?

– Тебе тоже на уроки, – огрызнулась она.

Больше всего ей хотелось оказаться сейчас в своем собственном кабинете. Или дома. Или где угодно – только не под пристальным взглядом колдуна, который, казалось, пробрался ей под кожу. Впился как клещ. Сжал челюсти как бойцовый пес. Его бы энергию, да на расследование!

– На сегодня я вас подменю, – предложила директриса, маячившая в дверях и неотрывно глядящая на постепенно оголяющийся торс Ланса. – Что вы проходили со старшеклассницами на прошлом уроке?

– Они писали сочинение. Я хотел определить общий уровень грамотности и умение излагать мысли, – сказал он, сняв рубашку и аккуратно повесив ее на спинку стула.

– Но сочинения сгорели, – скорбным тоном добавила Тиль. – Дядя так горевал! Так горевал!

– Что ж, – понимающе кивнула Петра, – напишут еще одно. Я принесу вам тетради на проверку.

Она скрылась за белыми дверями, бросив напоследок взгляд на Ланса, а Тиль злорадно улыбнулась.

– Дышите, – попросила доктор, прикладывая стетоскоп к спине колдуна.

– Как ты можешь быть одновременно такой хорошей и такой вредной? – спросил Ланс, осуждающе глядя на Тиль.

– Рот на замок, – строго приказала доктор.

– Золотые слова, – согласилась с ней Тиль, разглядывая стикеры: «140/100 – 90/60. Срочно!!!», «Ферритин на нуле!». Почти на каждом стояли восклицательные знаки, некоторые слова были трижды подчеркнуты или обведены. – Похоже, ученицы не могут похвастаться крепким здоровьем! – заметила она.

– Боюсь, что так, – печально подтвердила доктор. – Повернитесь. Откройте рот.

Ланс послушно открыл рот и высунул язык.

– А теперь закройте, губы не смыкать. Ага! У вас неправильный прикус! – обрадовалась женщина. И Тиль невольно улыбнулась.

– Это единственный мой недостаток, – улыбнувшись, сказал Ланс, но на доктора его обаяние, кажется, не действовало. Она посветила ему в глаза фонариком, ощупала голову.

– Все в порядке, – сказала довольно. – Головокружения есть?

– Были.

– Тогда отдохните денек, полежите. Но поводов для больничного я не вижу. Одевайтесь. Теперь ты, Матильда. А вы, Ланс, можете идти.

– Я подожду, – сказал он, надевая рубашку.

– За дверью, – добавила доктор.

– Разумеется, – проворчал колдун и вышел, на ходу застегивая пуговицы.

Доктор дописала что-то в бланке, спрятала его в картонную папку, а Тиль села на краешек стула. Было странно оказаться в роли пациента, но женщина, сидящая за столом, производила умиротворяющее впечатление. Рыжеватые волосы пушились светящимся нимбом вокруг головы, изогнутые брови были яркими, как беличий хвостик.

– Похоже, вы с дядей не слишком ладите, – заметила доктор, сняв очки. Карие глаза смотрели на Тиль тепло и с участием.

– Пожалуй, что так, – согласилась она.

– Он тебя не обижает?

– Да он меня достал просто невыносимо! – выпалила Тиль и успела испугаться порыву, но, кажется, для подростка это выглядело органично.

– Он собирался остаться при осмотре, – осторожно заметила доктор. – Тебе семнадцать. Дядя… трогал тебя?

Тиль невольно хмыкнула, но, опомнившись, покачала головой:

– Нет. Он слишком опекает меня. Лезет не в свое дело. Задает вопросы. Волнуется. От него не продохнуть! – искренне пожаловалась она, но, к ее удивлению, доктор лишь облегченно рассмеялась.

– Выходит, он не так уж плох. Просто пытается заботиться о тебе как умеет.

– Наверное, – угрюмо согласилась Тиль.

– Ладно, оставим в покое дядю и осмотрим тебя. Расстегни рубашку.

– Шшем, – сказала Тиль, прикоснувшись ко лбу доктора, и женщина так и застыла со стетоскопом в руках.

Дверь распахнулась через мгновение, Ланс, проскользнув в щель, закрыл замок движением ладони.

– Ты подслушивал, – констатировала Тиль.

– А ты ябедничала, – не смутился он. – Зачем ты ее заколдовала? Не хотела, чтобы она тебя осматривала? Потому что ты анаэта?

Тиль подошла к стеклянному шкафу и, открыв дверку, взяла пузырек с валерьянкой. Высыпав на ладонь несколько желтых таблеток, закинула в рот. Ланс протянул ей бутылку с медицинским спиртом, но Тиль лишь укоризненно на него посмотрела.

– Ланс, отстань, бога ради, – попросила она. – Я хочу посмотреть данные по девочкам. Если кто-то из них маг, то возможны яркие отклонения от нормы. Но, боюсь, круг подозреваемых таким образом нам не сузить. Со здоровьем тут не очень.

Тиль откатила доктора вместе со стулом в угол кабинета, взяла верхнюю папку из стопки.

– Ага! Самые интересные случаи она держит под рукой. И тут, кажется, половина старшеклассниц. – Энтузиазм в голосе Тиль растаял. – Гемоглобин зашкаливает, тахикардия, высокое давление – косвенные признаки есть у десятка человек. Что ты делаешь? – спросила она с раздражением, глянув на колдуна.

Ланс застегнул последнюю пуговицу на белом халате, найденном в шкафу.

– С ней ты была откровеннее, чем со мной, – пожаловался он. – Это все потому, что она доктор?

– Ланс, не выдумывай, – устало возразила Тиль. – Тебе я тоже всегда честно и откровенно говорила, что терпеть тебя не могу. – Она взяла следующую папку, полистала бумаги. – Нет, это путь в никуда, – вздохнула разочарованно. – Тут все больные. Это странно, Ланс. На самом деле странно. Ты сделаешь артефакт для определения мага?

– Сделаю. У меня есть все необходимое в багажнике машины, – сказал он, открывая верхние створки шкафа. – А тут медицинские карты преподавателей. Надо?

– Взрослый маг не станет так глупо подставляться, – засомневалась Тиль.

– Ты права, – ответил Ланс. – Гляди-ка, Вивиан Брунелеки. Наша мертвая Вивиан!

Он полистал желтоватые страницы толстой тетради, Тиль подошла, стала рядом.

– Вивиан пила успокоительные, – ткнула пальцем в неразборчивую надпись. – Жалобы на бессонницу, головную боль… Дай-ка сюда. – Отобрав у него медицинскую карту, Тиль нахмурилась, разбирая почерк, вернулась в начало. – Ни слова об аллергии, – сказала она. – Причина смерти тоже не указана.

Тиль вернула карточку Лансу, откатила стул с доктором на прежнее место и, склонившись, прижала указательные пальцы к вискам женщины.

– Вы провели осмотр. Я полностью здорова. Все в порядке. Мы попрощались, я пошла на урок, – размеренно произнесла она. Белый свет заструился из кончиков ее пальцев.

– Ух ты! – восхитился Ланс. – Ты можешь внушить что угодно кому угодно?

– К сожалению, нет, – вздохнула Тиль. – Высокоуровневые маги не поддаются внушению. Иначе ты бы уже был очень далеко отсюда, на пути к южному полюсу, терзаемый непреодолимым желанием изучать пингвинов.

– Ладно, – вздохнув, сказал он.

– Что «ладно»? – переспросила Тиль. – Поедешь к пингвинам?

– Я от тебя отстану. На какое-то время.

– Правда? – не поверила она.

– Мне надо переварить все это. К тому же, кажется, от моей настойчивости ты только замыкаешься еще больше.

– И что, будешь вести себя как нормальный?

Ланс снял халат и повесил его назад в шкаф. Закрыл все створки, поправил съехавшие папки на столе доктора.

– Обещать не буду, – сказал он, улыбнувшись. – Так что, я за артефактом, а ты на уроки?

– А перстень снимешь? – спросила Тиль, но Ланс лишь поцеловал протянутую ему руку и покачал головой. – Может, ты и вправду околдовал ту женщину из прошлого? – с подозрением сказала она, пытаясь не обращать внимания на теплый след на коже, оставшийся от прикосновения его губ. – И в перстне какие-то привораживающие чары?

– Нет, Матильда, – ответил он, слегка улыбнувшись. – Тебя ко мне тянет безо всякой магии.

Она фыркнула и вышла в открывшуюся перед ней дверь.

* * *

Клэр смотрела в окно, бездумно грызя кончик шариковой ручки. Пуговицы на рубашке были стратегически расстегнуты, а глаза подведены послюнявленным карандашом. Зубрилка Камилла, у которой Клэр отбила место перед учительским столом, зло дышала в спину, как огнедышащий дракон. Если бы могла, то давно прожгла бы дыру между лопаток.

А Ланс, как назло, не появлялся.

Клэр обернулась, рассматривая одноклассниц. Камилла, зыркающая на нее водянистыми рыбьими буркалами, все такая же страшила: на пальцах пятна от чернил, надо лбом два вихра, как рога у черта. А вот остальные решили прихорошиться. Ванесса обзавелась новой синей лентой – в тон свежему синяку под глазом, кобыла Доротея, как будто это могло отвлечь внимание от ее орлиного клюва, напялила поверх форменной рубашки расшитую разноцветными нитками жилетку, неуловимо напоминающую седло. Толстушка Джулия заплела белобрысые кудри в две косы и уложила их баранками за ушами. Сказать ей, что она и так похожа на каравай? Клэр пренебрежительно фыркнула – не стоит.

За окном вид был куда интереснее. Над развалинами курился дымок, словно кто-то разжег костер. Но Клэр-то знала, что ни деревьев, ни веток, ни даже мусора там не водилось. Чему гореть? Она как-то из глупого сумасбродства забиралась на серые стены, но второй раз туда не пошла. Непонятно, почему ей там не понравилось: вид даже лучше, чем с крыши пансиона, можно курить – и никто не застукает, тихо. Но стоило представить щербатые стены, а особенно – черный вход в подвал, зияющий беззубой пастью, как ее бросало в дрожь. Так что, если кто-то умудрился сжечь развалины, она горевать не будет.

Дверь распахнулась, в кабинет бодро процокала Петра, и Клэр сникла.

– Доброе утро! – Голос директрисы прозвучал до противного бодро и радостно.

Девочки поднялись, нестройным хором пробурчали ответное приветствие.

– Ваш преподаватель приболел, – сообщила Петра. – К тому же вчера произошла маленькая неприятность: ваши сочинения сгорели.

– Все? – спросила Клэр.

– Нет, твое осталось, – съязвила Камилла ей в спину.

– Давайте же порадуем учителя и напишем еще одно, – предложила Петра с энтузиазмом, как будто ей только что пришла в голову эта свежая идея. Она подошла к доске, взяла мел и написала тему: «Ваше любимое произведение, внутренний конфликт главного героя».

– Прошлая тема была интереснее, – буркнула Клэр себе под нос.

Петра тем временем открыла шкаф и вынула оттуда стопку новеньких тетрадей, таких же одинаковых и безликих, как и все вокруг. Такими, наверное, кажутся Лансу и ученицы, в том числе и она, Клэр.

– В конце урока я соберу сочинения, – пропела директриса, направляясь к выходу. – Работайте, девочки.

Обернувшись, Клэр с ненавистью посмотрела в спину Петры, перетянутую слишком узким бюстгальтером. Под мышками выделялись два валика жира, тонкие каблуки туфель грозили подломиться под тяжестью веса. Рыжие кудри, залитые слоем лака, даже не шевелились при ходьбе. Уже не в первый раз Клэр подумала, что Петра сумасшедшая. Они все в плену у безумной старухи. Заточенные в обветшалом пансионе, где вся жизнь – извращенный свод правил, искажение реальности, бред параноика.

Ей нестерпимо захотелось курить, и она встала со стула, едва его не опрокинув, и стремительно вышла из кабинета. Едва не задыхаясь, Клэр выбежала на улицу, вынула из кармана юбки сигарету. Огонь загорелся, не успела она поднести зажигалку. Полыхнул, будто из кончиков пальцев, едва не опалив ресницы, но Клэр даже не испугалась. Она жадно затянулась, выпустила изо рта дым, чувствуя, как паника отступает.

А потом из левого крыла вышел Ланс. Выглядел он вполне здоровым: в рубашке, хотя на улице апрельская свежесть, улыбающийся, красивый. Он направился к стадиону, и Клэр не спеша пошла за ним, держась позади. Сделав последнюю затяжку, она бросила окурок в траву, по пути отломила веточку туи, кривясь, пожевала ее, сплюнула зеленым.