Текст книги "Злая зима"

Глава 6

Волосы щекотали ноздри, плечо чувствовало чужую тяжесть, тихий смех раздался возле самого уха. Щелчок. Еще один. Глухой рык вырвался из груди, и медведь перекатился, схватил человека, посмевшего его разбудить…

– Брун! Пусти!

Брун открыл глаза и с удивлением обнаружил под собой Эльзу.

– Проснись! – выкрикнула она.

Брун поморгал, разжал пальцы, сжимающие ее запястья над головой. Серый утренний свет едва пробивался через закрытые шторы. Странно, обычно она их раздвигает.

– Который час? – пробормотал он.

– Восемь, – ответила Эльза. – Может, слезешь с меня?

– Почему так рано? – нахмурился Брун, рассматривая ее лицо. Нежная кожа, пухлые губки. Он разгладил пальцем тонкие сведенные брови… Ее сердце тяжело бухнуло под его грудью. – Что ты делаешь в моей постели?

– Селфи, – буркнула Эльза.

– Что? – удивился он, и Эльза, оттолкнув его, выскользнула из кровати.

Брун заметил серебристый уголок телефона, завалившегося за подушку, и схватил его.

– Так-так-так, – протянул он, включая экран.

– Отдай! – Эльза вновь вскочила на кровать, пытаясь отобрать телефон, но Брун быстро повернулся на бок и вытянул руку.

– Даже не мечтай, – ответил он. – Где тут у нас галерея? Ага. Вот, значит, чем ты занималась, пока я спал.

Эльза перевесилась через него, пытаясь дотянуться, но Брун небрежно отпихнул ее назад.

– Мне было скучно! – воскликнула Эльза. – Ты все спишь и спишь. И еще немного страшно. Дверь-то ты так и не починил! Я боялась, что волки могут вернуться.

– И поэтому ты зачесала мне волосы на пробор и растянула губы пальцами в клоунской улыбке? – Брун повернул к ней экран телефона. – Где твоя совесть, Эльза?

– Ты прав, такая прическа тебе не идет, – согласилась она и резко бросилась вперед.

– Мое медвежье кун-фу сильнее твоего вампирского, – сказал Брун, перехватывая ее свободной рукой. – Лежи смирно, – приказал он. – Вот как на этом фото.

На следующем снимке голова Эльзы лежала у него на плече, девушка подмигивала одним глазом, показывая пальцами латинскую V. Брун же спал как младенец. В уголке губ блестела капелька слюны.

Эльза побарахталась у него под боком, но в итоге затихла.

– Что тут еще… О, какой интересный кадр! Дай-ка я его себе скину. Черт, как так вышло, что я его проспал?

На фото его голова была повернута набок, бирка в ухе засветилась от вспышки и казалась белой, а рука обвивала плечи Эльзы и покоилась на ее груди.

– Немного кривое фото, давай его повторим. Постой, ты что, еще и без лифчика?!

Эльза ткнула его локтем в бок, и Брун, охнув, прижал ее сильнее.

Девушка вдруг часто задышала, будто от нехватки воздуха, напряглась.

– Лобзик!

Брун, замешкавшись, расслабил объятия, и она, выскочив из кровати, рассмеялась.

– Ты меня обманула! – понял он. – С кем я живу? Как будто мало того, что ты воспользовалась моей беспомощностью…

Он перелистнул кадр и уставился на очередное фото. Они лежали, повернувшись друг к другу, едва не касаясь губами, Эльза прикрыла глаза, и казалось, что они вот-вот поцелуются.

– Мне было скучно, – угрюмо повторила она.

– Фотосессия «Красавица и чудовище», – прокомментировал он, пролистывая дальше.

– Скорее, два чудовища, – исправила его Эльза. – Отдай телефон. Там больше нет ничего.

– Постой, это ты? – Брун увеличил кадр. – С веснушками?

– Раньше у меня были веснушки, – кивнула Эльза, – до укуса. Я их терпеть не могла.

– Мне кажется, веснушки – это мило. – Он протянул ей телефон, зевнул. – Что ж, утро выдалось раннее, но интересное. Свари мне кофе, Эльза. Или сделаем еще парочку фото?

Он сел в кровати, одеяло сползло вниз, и Эльза отвела глаза.

– Жду тебя на кухне! – выкрикнула она уже из коридора. – Вставай! У нас куча дел.

– Угу, – промычал Брун, взяв с тумбочки свой телефон. Он открыл полученное сообщение и, помешкав, провел пальцем по губам Эльзы, которая улыбалась ему с фотографии.

На кухне Эльза поставила перед ним тарелку с омлетом и печально вздохнула.

– У меня плохие новости, – сообщила она. – Не знаю даже, как тебе сказать…

– Что такое?

– Родители заблокировали мою карточку. Я хотела купить нам по интернету билеты в филармонию, там сегодня выступление струнного квартета, который я просто обожаю, – и обнаружила это.

– Господи, спасибо, – пробормотал Брун.

– Как подло с их стороны!

– Прекрасные, чудесные люди, – добавил он, отпив кофе.

– Они надеются таким образом принудить меня пойти в башню!

– Напомни, чтобы я послал твоей маме цветы.

– Брун, я серьезно! – возмутилась Эльза. – Я не хочу быть обузой для тебя.

– Пару литров томатного сока мой бюджет выдержит, – отмахнулся он. – К тому же половина гонорара за дело Дробовицкого по праву твоя.

– Правда? – Она вздохнула. – Мне так неловко.

– Ты на меня работаешь, забыла? Я даже могу выписать тебе премию.

– В чем подвох?

– Если станешь будить меня голой, – продолжил Брун, и Эльза замахнулась на него блокнотом. – Ладно, не голой. В том кружевном лифчике.

Эльза укоризненно на него посмотрела.

– Есть и хорошая новость.

– Еще лучше, чем то, что я отмазался от струнного квартета? Да сегодня просто праздник какой-то!

– В блокноте Дробовицкого я нашла информацию о кольце. Вроде как оно действительно принадлежало Бальтазару – это одно из имен первого вампира. Дробовицкого неплохо так на нем торкнуло. Он пытался разузнать о вампирах все, а ведь это не так-то просто. Само существование вампиров, оборотней и прочих особых призналось чуть больше ста лет назад. Сейчас сложно отделить легенды и сказки от реальных событий. В мифах часто упоминаются полулюди-полузвери, есть изображения богов с головами животных…

– Ну, мы, конечно, не боги, но классные ребята…

– Практически у каждого народа есть страшилки о кровожадной нечисти. Но знаешь, что еще?

– М-м-м? – Брун допил кофе и посмотрел на Эльзу, которая раскрыла черный блокнотик и увлеченно перелистывала страницы. Она завязала хвост на затылке, но одна прядка выбилась из прически и лежала мягким завитком вдоль шеи.

– На последних страницах блокнота есть список сайтов, откуда, по-видимому, Дробовицкий брал информацию. – Она подняла глаза на Бруна. – И все они закрыты. Сервер не найден – каждый раз одно и то же.

– Может, владельцы не оплатили хостинг, – предположил Брун. – Или Дробовицкий неправильно адрес записал.

– Все пятнадцать ссылок? Я попыталась сама разузнать побольше об этом Бальтазаре – ничего. Как будто кто-то подчистил всю информацию.

– Ладно. Может, Айседоре это и не нужно. Она ведь вампиров не любит.

Эльза помрачнела, и Брун добавил:

– Она никого не любит, кроме себя.

* * *

Клиф уже ждал их в кафе. Приветственно взмахнул рукой, радостно оскалился.

– Брун, прекрасная Эльза, вы сегодня рано.

– Да, что-то не спалось, – ответил Брун, пожимая ему руку.

Эльза ускользнула от жарких объятий гиены, сев на диван рядом с Бруном.

– Есть новости про охотников? – спросил Брун.

– Ничего, – ответил Клиф. – И это хорошо, правда? Может, эта зима будет спокойной. В конце концов, политики постоянно продвигают идеи толерантности и всеобщего равенства. Вон даже в правительстве теперь есть оборотень.

– Да он придурок, – пренебрежительно ответил Брун, подзывая официантку. – Мне как обычно и кусок пирога. И еще стакан томатного сока. Знаешь, два куска пирога. Хоть попробуешь, – повернулся он к Эльзе.

– Он не придурок, – возмутился Клиф и подмигнул официантке, а может, и не ей – глаз смотрел куда-то на картины. – Он сумел продвинуть закон «Око за око».

– Это еще что? – заинтересовалась Эльза.

– Это апогей людской надежды, что оборотни сами себя перегрызут, – пояснил Брун. – По этому закону можно отомстить обидчику, и тебе за это ничего не будет.

– А-а, – Клиф помахал пальцем. – Три условия. Первое: месть должна быть равноценной. Второе: оба должны быть особыми. На чистых людей этот закон не распространяется. Третье: изначальный урон должен быть доказан в суде.

– А охотники точно люди? – озарило Эльзу.

– Мой так точно, – мрачно ответил Брун. – Отпечатки, найденные на месте убийства отца, человеческие. И в базе их нет. Вот оборотней всех обвешали бирками, – он раздраженно дернул желтый кругляш в ухе. – По ним можно отследить местонахождение, а если оборот совершен не в час оборотня и в пределах города, то сигнал поступает в полицию сразу же. А у людей даже не могут отпечатки взять! Так что пока от оборотня в правительстве пользы мало, – добавил он спокойнее. – До равноправия нам еще далеко.

– Лучше бы его жена баллотировалась, – поддержал Клиф. – Все знают, львицы куда активнее львов.

– А я его помню, – оживилась Эльза. – Видела по телевизору. У него шикарная прическа!

Брун глянул на нее и вздохнул.

– Что-нибудь интересное произошло за эти дни? – спросил он.

– А как же, – кивнул гиена. – Сгорела церковь второго пришествия в деревеньке в десяти километрах на запад. А ведь совсем недавно полыхнула одна в столице.

– Еще пиромана не хватало.

– Да и пусть себе горят, – буркнула Эльза.

– Девушка любит погорячее, – сказал Клиф. – Как интересно. Как складываются ваши рабочие отношения? – спросил он. – Эльза, если этот грубый медведь тебя достанет, ты всегда можешь устроиться ко мне. Секретарем, личным помощником, массажисткой…

– Что-нибудь еще? – перебил его Брун.

– Нашли тело одного из пропавших медиумов. Смерть наступила в результате потери крови. Вот только крови рядом не было. Сечешь?

– А следы укусов?

– Обнаружить не удалось. Тело… в плохом состоянии.

– Понятно, – ответил Брун и придвинул ближе тарелку с овсянкой, которую поставила перед ним официантка.

Он благодарно улыбнулся Марте, и та, уходя, будто случайно потерлась бедром о его локоть. Эльза сердито посмотрела ей вслед и глянула на Бруна.

– Как ты можешь есть после всех этих разговоров о телах? – удивилась она.

– С аппетитом, – ответил Брун. – Попробуй пирог, очень вкусно.

– А у тебя что интересного? – спросил Клиф. – Как та клиентка, у которой что-то то ли пропало, то ли нет?

– Эльза, расскажи ты, – попросил Брун. – А то есть охота.

– Ее зовут Айседора, – с готовностью начала Эльза.

– Шикарное имя. – Клиф прикрыл глаза, шевеля губами, повторяя имя про себя. – Она красивая?

– Очень ухоженная дама, – ответила Эльза. – Экстравагантный цвет волос.

Брун покосился на нее, ухмыльнулся.

– Богатая вдова, – добавила она.

– Все, я влюблен, – сообщил Клиф. – У меня созрел запасной план, как разбогатеть, на случай, если мне так и не удастся стать популярным. Раз уж с сенсациями туго, то будем брать вдовушку.

– Ей лет восемьдесят, – сказал Брун.

– Тем лучше, – не смутился Клиф. – Расскажи же еще о моей будущей жене, – попросил он Эльзу. – Как у нее со здоровьем? Скоро помрет?

– Выглядит она вполне здоровой, – пожала плечами Эльза. – Кстати, у вас и вправду есть кое-что общее: она собралась заработать писательством – издать мемуары.

– Передайте ей, что я мог бы обогатить ее личную жизнь, добавить, так сказать, новую главу.

– Обязательно, – пообещал Брун. – Клиф, посоветуй, где мы можем найти достоверную информацию о вампирах?

– О, вот сейчас ты шагнул на опасную территорию, мой друг, – насторожился Клиф. – Все новости о вампирах затираются очень быстро. Пропихнуть что-то в прессу о кровососах – это должно быть из ряда вон. Вот как та история, когда альфа укусил девчонку…

Он вдруг пристально посмотрел на Эльзу левым глазом.

– Да ладно… – протянул он. – Это ведь ты! Точно! Я видел тебя в новостях! Только на фотографии ты была порыжее. В такой ядрено-зеленой майке на тонких лямочках. У тебя еще в ней соски выделялись.

– Потрясающая память, – буркнула Эльза. – Отчего же вампирские новости не попадают в прессу?

– Потому что вампиры этого не хотят, – ответил Клиф. – А они очень влиятельны. Прости, Эльза, мое предложение о трудоустройстве потеряло силу. Знаешь, друг, – повернулся он к медведю, – ты совсем с катушек съехал.

Брун кивнул и, отставив пустую тарелку из-под каши, подвинул к себе пирог.

Дверь кафе хлопнула, вошел Аурун, подпрыгнул на месте, отряхивая снег. Белые комья упали на деревянный пол.

– А я гляжу – знакомая машина, – сказал он, направляясь к их столику. Куртка распахнулась, показав витиеватую татуировку на голой груди. – Дай, думаю, зайду, поздороваюсь.

Он взял стул, громко шваркнув ножками по полу, развернул его спинкой вперед и уселся, расставив колени.

Брун откусил половину пирога, не сводя глаз с волка.

– Скажи-ка, Брун, – продолжил тот, взяв булочку из плетеной корзинки. – Ты не брал случайно одну вещь, которая тебе не принадлежит?

– Ты вот только что взял чужую булку, – ответил Брун, прожевав пирог. – А ты недостаточно симпатичный, чтобы я угощал тебя завтраками.

– Подумай хорошенько, Брун. – Аурун надкусил булку, поморщился, кинул ее назад в корзинку. – Мои парни говорят, это ты навалял им в театре.

– Отличная постановка была, кстати. Тоже сходи как-нибудь.

– Только если в программе будет драка с тобой. – Он схватил вилку и воткнул ее в стол рядом с рукой Бруна. – Ты больше не полицейский, помнишь?

– И сейчас это меня радует как никогда.

Короткий замах головой – и Брун ударил лбом в нос волку. Выбил из-под его ног стул, с грохотом отлетевший к противоположной стене, схватил за короткий ежик волос, приложил головой об стол, расколов тарелку с остатками пирога.

– Только сунься ко мне еще раз! – рявкнул он волку на ухо и отшвырнул его к бару. Аурун выпрямился, зарычал, показывая острые клыки, вытер кровавую юшку под носом рукавом, шагнул к Бруну, и тут в кафе ввалилась целая компания полицейских во главе с Кшистофом.

Волк яростно зыркнул на Бруна и стремительно вышел вон.

– Брун! – обрадовался Кшистоф. – А почему Аурун в крови?

– Так это вишневое варенье, наверное, – ответил Брун, садясь на диван рядом с Эльзой. – Очень вкусный пирог сегодня у Марты получился, обязательно попробуй.

– Понятно, – кивнул оборотень-рысь, рыжие усы встопорщились, как антенны. Он уселся за другой стол и махнул официантке.

Брун взял стеклянный кофейник и выпил кофе прямо из него до самой гущи.

– Что Ауруну было от тебя нужно? – тихо спросил Клиф.

Брун покосился в сторону бывшего шефа. Тот увлеченно болтал с коллегами, но одно ухо с рыжеватой кисточкой наверху развернулось в их сторону. Брун глянул на Эльзу.

– У тебя есть ручка? Или помада?

Девушка порылась в сумочке, вынула косметический карандаш. Брун написал на салфетке несколько слов, повернул к гиене: «Бальтазар, первый вампир, оторванная рука, кольцо».

– Все, что сможешь найти, – сказал Брун, и Клиф кивнул. Салфетку Брун скомкал и сунул в карман, где по-прежнему лежала черная рука вампира.

Когда они вышли на парковку, Брун сказал:

– Похоже, старушка Маргери подсунула нам ту еще свинью. Чую, от этой руки будет куча проблем. Гляди-ка, волчонок все еще тут.

Аурун сидел в сером джипе, пристально глядя на Бруна. Он медленно провел большим пальцем по горлу, потом ткнул в сторону медведя. Брун усмехнулся, сел за руль. Мотор с глухим ревом завелся, и машина плавно тронулась с места. Проезжая мимо Ауруна, Брун опустил стекло, вынул черную вампирскую руку из кармана и, прижав все пальцы, кроме среднего, продемонстрировал ее волку.

– Боже мой, его сейчас удар хватит, – заметила Эльза. – Зачем ты его провоцируешь?

– Затем, что мне это нравится. – Брун спрятал руку назад в карман. – К тому же он разбил мои часы.

– Они так тебе дороги?

– Да, – коротко ответил он. – Это семейная реликвия.

* * *

– Объясни мне, Брун, – попросила Эльза, вышагивая по снегу. Община енотов, которые тихо-мирно спали под строгим ушастым присмотром, осталась позади. – Что за охранники – зайцы? Это какой-то прикол?

– Зайцы крутые, – без доли иронии ответил Брун, помогая ей перебраться через поваленное дерево.

– Ладно там охранники собаки, тигры, медведи, в конце концов…

– Оборотней-собак не бывает, – заметил Брун. – Это искусственно выведенное животное. Но твоя мысль мне ясна. Понимаешь, Эльза, зайцы на животном уровне чуют опасность. Они осторожные, внимательные, собранные. Хищники не привыкли остерегаться. Мы полагаемся на свою силу. Там, где тигр и ухом не поведет, заяц трижды перепроверит.

– Надо было тебе зайца нанять на зиму, – заметила Эльза.

– А я пытался, – сказал Брун. Он, прищурившись, огляделся. Снег искрился бриллиантами, воздух был прозрачен и свеж. Брун вжикнул молнией, расстегивая куртку, стащил ботинки.

– Я минут на пятнадцать-двадцать отойду, ладно? – спросил он у Эльзы. – Подожди меня в машине. Или хочешь посмотреть?

Он стащил джемпер через голову, повесил на еловый сучок.

Эльза усмехнулась и пошла к машине, видневшейся за деревьями. Через минуту, не удержавшись, глянула за спину. Бруна уже не было видно, только едва качались ветви старой ели. Эльза постояла на тропинке, раздумывая, потом все же вернулась. Вынула вампирскую руку, едва не выпавшую из кармана куртки, покачала головой. Присела, рассматривая отпечатки стоп Бруна в плотном снегу, пошла по ним след в след, широко переставляя ноги. Отпечатки постепенно вытягивались, вскоре появились лунки когтей, затем следов стало две пары. Эльза присела, приложила к снегу черную вампирскую руку. Когти пронзили наст легко, как подтаявшее масло. Она глянула на стайку снегирей, усыпавших заснеженные ветви дерева розовыми яблочками. Вдруг птицы вспорхнули, и Эльза услышала тихий треск за спиной.

Волки шли за ней. Она увидела четырех, потом еще одна серая тень мелькнула за деревьями. Вытянутые морды чуть опущены к снегу, лапы переступают медленно, осторожно, чтобы не спугнуть, глаза, немигающие, сосредоточенные, смотрят прямо на нее.

– Брун! – завопила Эльза и бросилась в лес.

Она неслась по медвежьим следам, ветки хлестали по лицу. Обернулась – серые спины мелькали позади как тени, от глухого рычания ее бросило в дрожь. Красная бирка вспыхнула сигналом опасности. Эльза зацепилась за корягу и, кувыркнувшись, упала в снег.

Медведь выскочил из-за елки и, едва не наступив на нее, бросился на волков. Эльза поднялась на колени, выглянула из-за коряги и вжала голову в плечи. Один из волков взлетел от удара лапой, взвизгнув жалобно, как щенок, перевернулся в воздухе и упал в заросли можжевельника. Второй волк, с алой меткой в ухе, прыгнул сзади, вцепился зубами в бурую холку. Эльза ахнула. Медведь мотнул головой, опрокинулся на спину, прижав волка к земле, отбросил лапами третьего, что целил зубами в горло. Вскочил снова на лапы, отшвырнул полупридушенного Ауруна в сугроб.

Еще двое прыгнули на него одновременно, клыки сверкнули ярче снега. Эльза закрыла глаза руками, но тут же растопырила пальцы, выглядывая. Медведь, перехватив волка зубами за холку, трепал его как котенка, второй отползал в сторону, волоча задние ноги.

Волк с красной биркой выбрался из сугроба, тряхнул мордой, оскалил клыки и вдруг бросился не на Бруна, а в сторону Эльзы. Она взвизгнула, поджала колени к груди и, выхватив вампирскую руку из кармана пальто, со всей дури вмазала ею по клыкастой морде, дыхнувшей на нее влажным смрадом. Челюсти клацнули, волк отлетел под елку, вспахав снег, хвост дернулся и упал серой тряпочкой.

Эльза ошарашенно повернулась и едва не уткнулась в широкую морду. Медведь коротко рыкнул, осторожно обхватил пастью тонкое запястье, потянул. Эльза поднялась, оперлась на подставленную мохнатую спину, запустила пальцы в густую шерсть. Пошатываясь, она прошла через поляну, изрытую следами драки. Брызги крови алели на снегу как россыпи ягод. Эльза сглотнула, вцепилась в шкуру сильнее, и медведь повернул к ней морду, черные глаза посмотрели внимательно, совсем как человеческие.

– Я в порядке, – пробормотала Эльза. – В порядке.

Возле дерева, у которого Брун оставил свою одежду, она отвернулась, зачастила:

– Брун, прости, что я не осталась в машине. Я до нее даже не успела дойти. Волки так неожиданно появились. Я повернулась – а они уже тут. Ты не ранен?

– Ты ни в чем не виновата, Эльза, – ответил Брун. Девушка повернулась к нему и тут же сконфуженно уставилась на машину. – Вперед, – подтолкнул он ее. – Надо убираться отсюда, пока вся стая не подоспела. Один волчонок сразу удрал за подмогой.

Эльза подбежала к машине, села. Брун плюхнулся на водительское сиденье рядом с ней, положив одежду на колени. От разгоряченного тела поднимался пар.

– Это моя вина, – сказал он, поворачивая ключ зажигания. – Кшистоф прав. Я идиот. Повел себя как задиристый мальчишка. Если бы я не стал дразнить Ауруна, он бы так и не знал, у меня рука или нет. Маргери могла отдать ее кому угодно. Это как раз то, о чем я и говорил. – Он стукнул по рулю, и Эльза дернулась от неожиданности. – Я не привык прятаться, спасаться. Я никогда не беспокоился о ком-то еще. Ты могла пострадать из-за моей глупости.

– Но не пострадала ведь, – робко возразила Эльза.

– Тебе было бы куда безопаснее провести эту зиму с зайцами.

– Зато с тобой интереснее, – сказала Эльза. – Ты видел, как я вмазала Ауруну? Прямо по морде вампирской рукой! Это ведь был он, с красной биркой?

– Он. Это было красиво, – улыбнулся Брун. – Так ты на меня не в обиде?

– Нет, – покачала головой Эльза. – Кому бы рассказать, что я избила вожака волчьего клана!

– Причем во второй раз.

– Первый раз я не успела прочувствовать. А тут – бах! Зубы лязгнули, слюни веером на солнце заискрились… А еще я меньше чувствую голод, мне просто некогда об этом думать. Только прикройся уже ради бога!

– О. Прости. – Брун подтянул съехавшую с бедер куртку. – Кстати. Ты очень бурно реагируешь на мою наготу. Почему? У тебя же был тот белобрысый. А ведешь себя так, будто в первый раз мужчину видишь.

– Просто надень трусы, – сказала Эльза, отвернувшись к окну.

– Ну правда. Ответь. Мне интересно.

– Ты не похож на Антона.

– Точно. Антон.

– Ты не такой…

– Не такой дохлый? Рафинированный? – Брун повернулся к Эльзе, протянув руку, заправил прядь волос ей за ухо. – В человеческом обличье я ничем не отличаюсь от обычного мужчины.

– Ты слишком… – Эльза посмотрела на него, запнулась, пытаясь подобрать слова.

– Слишком сексуален? – Брун многозначительно пошевелил бровями.

– У тебя опять приход после оборота? Поехали уже к Айседоре.

– У меня появился другой план, – ответил Брун. – Я собираюсь позаботиться о тебе.

* * *

Деревянная дверь, которую толкнул Брун, открылась со странным треском. Эльза подняла голову, переступая порог, и заметила подвеску из плоских костей, перевязанных грубой ниткой. Они покачивались, стучали друг о друга, терлись – тихие аплодисменты в царстве мертвецов. Эльза поежилась и осмотрелась. Сложно было назвать это магазином – никаких прилавков или ценников. На полках громоздились цветочные горшки с растениями, у стены сидели рядком куклы всех размеров: от усатого мужчины среднего роста, уставившегося грустными глазами в потрескавшуюся побелку на потолке, до пупса не больше ладони. На стеклянном стеллаже, покрытом тонким слоем пыли, стояли разномастные статуэтки и сувениры. Эльза потянулась к хрупкой балерине, застывшей в фуэте, но отдернула палец – Брун велел ни к чему не прикасаться. В ведьминой лавке лучше не делать лишних движений.

Женщина появилась из подсобки, мельком глянула на Бруна, задержала взгляд на Эльзе. Горбатый нос дернулся, темные глаза сошлись в щелки. Она плотнее запахнула черный балахон, расшитый по подолу потрепанными серебряными звездами.

– Что надо?

– Защита для девушки.

– Ее уже не защитишь, медведь, – сказала ведьма.

– Я знаю, ты продаешь такие порошки, – настойчиво продолжил Брун.

– Конечно, знаешь, – усмехнулась ведьма. – Сам же лицензию проверял пару лет назад. От кого ты ее хочешь защитить?

– Универсального нет? – спросил Брун.

– Я-то могу тебе намешать, – задумалась ведьма, побарабанив твердыми желтыми ногтями по прилавку. – Но от вампиров на нее блок уже поздно ставить, ты же в курсе?

Эльза, о которой говорили в ее присутствии словно об одной из кукол, подошла к прилавку, оперлась на него ладонью, и ведьма отпрянула.

– От волков есть что? – спросила девушка.

– Есть, – кивнула ведьма. – От волков – это можно. Очень популярное средство, расходится влет. После смерти Эддруга волки точно с ума посходили.

– Сколько? – спросил Брун, вынимая кошелек.

– Тысяча за сто грамм, обычно этого на пару недель хватает.

– Тысяча? Так много? – удивилась Эльза. – Брун, может, лучше дверь поставим понадежнее?

Брун выгреб из кошелька почти все купюры, протянул ведьме. Она быстро сунула бумажки в вырез балахона, довольно похлопала костлявой рукой по груди.

– А если дашь посмотреть на то, что фонит у тебя в кармане, насыплю вдвое больше, – предложила ведьма.

Брун, помешкав, вынул черную руку, положил на прилавок. Загнутые когти впились в столешницу. Ведьма цокнула языком, приблизила лицо к руке, едва не касаясь ее длинным носом.

– Брун, – Эльза схватила его за рукав, встала на цыпочки, зашептала в ухо: – А давай ее отдадим, с глаз долой. В самом деле, зачем она нам?

– Нет! – Ведьма отпрянула от руки. – Мне вы ее не всучите. Я еще из ума не выжила.

Она метнулась в подсобку так быстро, что полы балахона взметнулись, оголив прямые как палки голени. Вернувшись, шлепнула на прилавок черный мешочек с серебристым шнурком.

– Какой эффект? – спросил Брун.

– Урон максимальный. Не смерть, но тряхнет хорошо.

– Только на волков действует? Меня не заденет?

– Нет, – криво улыбнулась ведьма. – Можешь лапать свою девочку сколько хочешь. Пока тепленькая. – Она захохотала, как охрипшая ворона.

– Ты знаешь что-нибудь про эту руку? – спросил Брун, и каркающий смех оборвался.

– Я знаю, что крови на ней больше, чем ты можешь вообразить, медведь.

– И все? А что-нибудь конкретнее? Что с ней делать? Зачем она может кому-то понадобиться? Какие-нибудь магические эффекты у нее есть?

– Это рука вампира, – сказала ведьма. – Очень древнего. Я их чую за версту. – Она снова глянула на Эльзу. – А понадобиться она может тому, у кого ее оторвали.

– Логично, – сказал Брун. – Только он, надеюсь, давно сгнил в могиле.

– Рука-то не сгнила, – сказала ведьма, склонив голову к плечу, как птица. – В церкви второго пришествия тебе за нее отвалят столько денег, что ты до смерти в них купаться будешь.

– Правда? – удивился Брун. Он поднял руку с прилавка, покрутил ее перед глазами и, почесав спину, сунул назад в куртку.

– А ты думаешь, кого ждут голошеие? – спросила ведьма. – Как раз того, чью запчасть ты носишь в кармане.

– Чего ж вы не хотите себе эту руку забрать, раз она такая драгоценная? – спросила Эльза.

– Потому что жизнь мне еще дороже, – ответила ведьма.

Кости над дверью прошептали им вслед то ли проклятие, то ли прощание, дверь позади захлопнулась с гулким стуком. Брун надел черный мешочек Эльзе на шею, высвободил волосы из-под серебряного шнурка.

– И как он действует?

– Приедем домой – покажу.

* * *

Поднявшись на второй этаж, Брун оторвал доски, приколоченные крест-накрест к косяку, вместе с гвоздями, задумчиво почесал затылок. Эльза сбросила сапожки в прихожей и вздохнула.

– И что мы теперь будем делать? Сидеть и смотреть на ковры?

– Хочешь, покажу, как развлекаются в Зверином кольце? – спросил Брун.

– Конечно.

– Тогда собирайся, а я пока замок починю.

– Я думала, ты каждый раз будешь дверь заколачивать, – улыбнулась Эльза.

– От волков это вряд ли поможет. Дай-ка нашу покупку, – протянул он руку.

Эльза положила ведьмин мешок ему на ладонь.

– Смотри. Раз в день сыпешь щепотку вдоль порога. – Он аккуратно взял немного синего порошка двумя пальцами, растер над полом, порошок вспыхнул и впитался в доски, будто его и не было. – Готово. Теперь ни один волк не сможет переступить порог. А остальное носи при себе.

– Понятно! – крикнула Эльза уже из комнаты. – А куда мы пойдем? Мне лучше юбку надеть или брюки?

– Надевай что хочешь, – пробурчал Брун. – Только предупреждаю, без крови там не обойдется.