Текст книги "Сердце, скованное льдом"

– Хорошо. Дайте хотя бы записку Елизавете Ивановне написать. Чтобы она знала, где меня искать.

Женщина кивнула. Богдана побежала вверх по лестнице. В своей комнате она села за стол и взяла чистый лист и написала:

«Елизавета Ивановна, дорогой мой опекун! Члены комиссии забрали меня в интернат. Они считают, что я не могу оставаться дома совсем одна. Пожалуйста, поскорее заберите меня оттуда. Богдана».

Девочка сложила лист пополам и поместила в конверт, который оставила в гостиной на журнальном столе. Она нарочно оттягивала момент отъезда. Неспешно оделась, потом сложила в сумку всё самое необходимое, прибрала свой письменный стол, погасила свет. Когда ожидавшая её женщина уже начала терять терпение, Богдана соизволила спуститься. Она закрыла парадную дверь, а ключ положила на прежнее место. Под коврик.

Дверь снова открылась. В комнату вошел мужчина в желтом пиджаке и вельветовых брюках. На голове у него была элегантная мужская шляпа, на ногах ботинки-лодочки. Он подошел к Ангелине и поднес бутылку негазированной воды с трубочкой к её губам.

– Пей, девочка, – сказал он, – не хочу, чтобы ты умерла от жажды. Да смотри, оставь немного остальным.

Ангелина с жадностью принялась пить.

– Кто вы? – спросила она, когда бутылка на четверть опустела.

– Не бойся, я не желаю зла ни тебе, ни твоей сестре, ни маме, ни бабушке. Я ваш друг, как и братья Гладковы. Они скоро вас освободят.

– Зачем Максим привел нас сюда?

– У него не было выбора, – ответил Гарри Торнтон. – Человек на которого работают братья Гладковы, властный сильный и жестокий. Ему ничего не стоит разделаться даже с такими крупными парнями как ваши телохранители.

– Дядя, а вы не могли бы ослабить бечевку? Уже руки болят, – пожаловалась Ангелина.

– И мне, – сказала Аня.

Гарри ослабил бечёвку так сильно, как только мог. Затем взял у Ани бутылку и передал Ладе.

– А теперь девочки, слушайте меня внимательно. Что бы Гришин не говорил о братьях Гладковых, вы не должны ему верить. Он ввел их в заблуждение, и он хочет заставить всех вас страдать. Этот человек лгун и мерзавец. Не подавайте виду, что вам уже что-то известно, подыграйте нам.

Гарри забрал у Лады бутылку и передал Елизавете Ивановне.

– Он придет сюда? – спросила Ангелина, пристально вглядываясь в черные глаза малознакомого дяди и размышляя над тем, можно ли ему верить.

– Кто? Гришин? Конечно, через пару минут. Не бойтесь, мы не дадим вас в обиду.

Он подмигнул и присел на подоконник. Раздался топот ног – в комнату вошли Гришин и его люди. Их было семеро. Гришин подошел к Ладе. Женщина в миг воспользовалась этим шансом, плюнув ему в лицо.

– Стерва, – сказал он, стирая носовым платком слюну со своей щеки.

Затем он подошел к Елизавете Смольниковой.

– Ну, кошечка, ты еще хочешь поцарапать меня? – спросил он её. – Некоторое время он молчал, а потом как влепит ей пощечину. – Наконец-то я с тобой поквитаюсь. Узнаешь, как досаждать мне.

– Чертов псих, – сквозь смех произнесла женщина. – Ты и за 100 лет не сможешь со мной расплатиться. Кишка тонка.

– Так говоришь не смогу? Виктор, развяжи! – приказал Гришин.

– Ну– ну– ну– ну– ну, босс, не кипятись, – сказал сидевший на подоконнике Гарри. – Она же обыкновенная баба, на слабо тебя берет. Провоцирует! Не уж то ты ей так сразу поддашься?

Услышав это, Елизавета Ивановна воспылала благодарностью к мужчине в желтом пиджаке. Гарри Торнтон нарочно отваживал от них Гришина. В душе она горячо молилась, чтобы все они остались живы, и одновременно переживала за свою подопечную.

– Как она там? – мысленно спрашивала себя женщина. – Наверное места себе не находит, ожидая моего возвращения. А что, если комиссия уже заглянула к ним и, застав девочку дома совершенно одну, насильно увезли в интернат. Бедная Богдана.

– А что прикажешь делать, черт подери?!

– Заткни её. Пусть немного подумает над своим поведением. Разберемся с ней потом. А пока изложи им свои дальнейшие планы.

– Может ты и прав, – согласился Гришин. – Виктор, заткни эту сучку. А где близнецы? – спросил он Гарри.

– У Кеши сильно прихватило живот, и они повезли его в больницу. Есть подозрение на аппендицит, – солгал секретарь.

На самом деле, подсыпав Кеше в мятный чай снотворное, парни заперли его в одной из пустующих комнат.

– Придется подождать – я не могу начинать без них.

– Почему это босс? – поинтересовался Гарри. – Смело начинайте без братьев. Кроме того, они это уже слышали. Или может вы хотите посмотреть на их лица и получить удовольствие? Напрасно. Ни под каким предлогом они не выдадут своего истинного душевного состояния. Уж я-то их знаю.

– Дьявол! – выругался Гришин. – Откуда им известно?

– Должно быть подслушали наш с вами разговор.

– Ладно. Слушайте меня вы все. Жертв не будет, если ты, Лада, выйдешь за меня замуж. Если твоя мать исчезнет из нашей жизни. Ангелину мы отправим в психиатрическую лечебницу, а сестренку в круглогодичную школу-интернат.

– Ты просто чудовище, – произнесла Лада, внутренне содрогаясь от ненависти к бывшему любовнику. – Ведь ты же знаешь, что близнецов разлучать нельзя.

– А вот и нет, любовь моя, можно и даже нужно.

– Не смей меня так называть!

– Босс, ну что ты делаешь? – деланно возмутился Гарри. – Провоцируешь женщину на скандал и тем самым настраиваешь против себя… ай-ай-ай. Лада Андреевна, всё совсем не так плохо, как вы думаете. Даниил Александрович хотел сказать, что сестры будут видеться, да и свою мать вы сможете навещать. Когда только захотите. А по праздникам ваша семья в полном составе будет собираться за одним столом. Правда здорово?

– А братья Гладковы? – спросила Аня. – Что будет с ними?

– Их вы больше не увидите. Они сегодня же возвращаются в Кунгур – это их родной город.

– Но ведь Максим и Тимофей нам почти как семья, – возразила Ангелина. – Разве они не будут отмечать с нами рождество, Новый год и прочие праздники?

– Нет, – отрезал Гришин, – никакая они вам не семья. А теперь заткнитесь и слушайте. Эти ваши обожаемые близнецы – предатели. Они привели вас сюда, одержимые жаждой наживы. Я пообещал им 100 тысяч.

– И вы заплатите им эти деньги? – спросила Ангелина. – Вы же редкостный жмот.

– Заплачу ровно столько, сколько они заслужили, – процедил мужчина. Девочки начинали его бесить.

– То есть в два раза меньше чем обещали или вообще ничего, – сделала вывод Аня. – Неудивительно, ведь Максим увел вашу женщину. Вы сильно на него за это сердитесь?

– Виктор! Закрой обеим девчонкам их поганые рты.

Гарри сидел на подоконнике и ушам своим не верил.

– Эти девочки слишком смелые для своих 9-ти лет, – думал он. – Говорят правду и не боятся, что их накажут.

– Итак, Лада, я хочу услышать ответ. Думай хорошенько, моя ненаглядная, в твоих руках три человеческие жизни.

– Не мог бы ты уйти отсюда на полчаса, – с елейной улыбкой попросила его Лада. – Мне нужно подумать.

– Ладно. За мной, мальчики! Гарри! Что ты застыл?

– Идите, босс, а я через пару минут к вам подойду. У одной из наших пленниц ослабла бечевка и я хочу потуже её затянуть.

– Серьезно? Ну давай вяжи. Ждем тебя.

Они ушли.

– Девочки, вы умницы, – сказал Гарри, – у меня, наверное, не хватило бы храбрости сказать ему всё это в лицо.

– Зато вы за словом в карман не лезете, – сказала ему Лада. – Скажите правду – Максим и Тимофей сейчас где-то поблизости?

– Еще немного терпения. Они уже связались с полицией и в данный момент прячутся в одной из комнат для пленных.

Раздался выстрел. Гарри покачнулся и сполз вниз по стене, о которую только что опирался. Из уголка его губ тонким ручейком полилась кровь.

– Паскуда! – выругался Гришин. – Как же умело ты притворялся. Ребята! – крикнул он своим людям. – Найдите Макса и Тима! Они никуда не уехали – прячутся в здании.

Гарри был мертв. Тяжелая свинцовая пуля угодила ему в грудь. Мужчина побледнел, его широко раскрытые глаза были устремлены в потолок.

– Стой, где стоишь, – раздался позади голос Тима. – Руки вверх! Макс, развяжи их. Игра окончена, с неравным счетом.

– Да что ты говоришь, племянник, – усмехнулся Гришин. – Сейчас сюда прибегут мои люди и счет сравняется.

– Поправка, дядя, скоро сюда нагрянет полиция и всех вас повяжет, – сказал Макс. – А пока расскажи Ладе, как ты подставил Кирилла Золотникова, как организовал похищение лейтенанта Володина, чтобы он тебя не выдал. И закончи убийством Сергея Медунцова.

– Что Максим имеет в виду? – спросила Лада, у которой от всего услышанного похолодело внутри.

Она посмотрела на Гришина, который стоял и ухмылялся.

– Лада, – сказал женщине Макс, в глазах которого стояли слезы, – человек, виновный в смерти твоего мужа, стоит сейчас перед тобой.

– Что?! – Лада посмотрела на своих дочерей и мать – в их глазах был самый настоящий ужас. – Как ты мог? Сергей тебе доверял, он так хорошо к тебе относился. А ты его жизни лишил.

– Да, дорогая моя, – совершенно спокойно признался Гришин. На его лице не было ни капли раскаяния. – А ты как хотела? Думала, что сможешь дразнить меня, сколько тебе вздумается, а я буду спокойно смотреть на это? Я действительно заказал своим людям убить твоего ненаглядного муженька.

– И после этого ты всё еще надеешься, что я выйду за тебя замуж. За убийцу своего мужа и отца моих детей?

– Представь себе, любовь моя. У тебя просто нет другого выбора. Или ты говоришь «да» или вы все умрете.

– Ни с места!

В комнату ворвались полицейские.

– Клянусь, если вы не уберете оружие, я всех перестреляю! – заорал Гришин.

Он направил свой пистолет в сторону Максима.

– А тебя, – сказал он ему, – я пристрелю в первую очередь.

И он выстрелил.

– Нет! – завопил Тим и пулей переметнулся к брату.

Прикрыв Макса своим телом, он получил вторую вылетевшую из пистолета дяди пулю и тем самым купил себе билет в один конец.

– Нет, Тим! – прокричали разом Лада, девочки и их бабушка.

– Тим, братишка, пожалуйста, не умирай, – твердил Макс, хлопая брата по щекам и ощупывая пульс. – Прошу тебя, не поступай так со мной. Скорую!

– Уже едет, – сообщил ему полицейский.

На Гришина и его людей надели наручники. Всех посадили в каталажку и увезли.

– Макс, – чуть слышно сказал Тим, захлебываясь в собственной крови. – Наклонись поближе.

– Тимка, держись – ты не умрешь. Бог не допустит. Ну, пожалуйста – как я буду жить без тебя!

– Нет, братишка. Я скорее всего умру – смотри, сколько крови. Передай Ксюше, что я ее люблю. Пусть она сохранит ребенка. И попроси у нее прощения за меня. Макс, я люблю тебя.

Скорая опоздала – Тим умер. Максим осторожно провел ладонью по лицу брата и веки его навсегда сомкнулись. Затем он подошел к Гарри и сделал тоже самое.

– Вы нашли лейтенанта Володина? – спросил Максим полицейского. – Он должен быть где-то над подвалом.

Полицейский кивнул и добавил:

– Он в тяжелом состоянии, но жить будет. Скорая забрала его.

Выгодная партия

Александра Николаевна Санникова из комиссии по делам несовершеннолетних наполнила чайник водой и поставила его на плиту. Начинался новый день. По телевизору показывали новости. Услышав знакомую фамилию, женщина прибавила звук. В новостях сообщали, что светская львица Елизавета Смольникова, которая недавно получила право опекать сироту, попала в руки мафии. Сообщалось также, что кроме нее в плену были её дочь и двое внучек.

В ходе перестрелки в подвале дома преподавателя кафедры правоведения Пермского университета Даниила Гришина были убиты двое человек. Личный секретарь Гришина, гражданин Америки, Гарри Торнтон и один из телохранителей семьи Медунцовых, племянник Гришина Тимофей Гладков. Также в одной из запертых комнат полицейские обнаружили живым своего пропавшего месяц назад коллегу, лейтенанта Антона Володина. Сколько лет тюремного заключения дадут преступникам пока неизвестно. Суд состоится через месяц.

Некоторое время пожилая женщина стояла с открытым ртом, не в силах поверить в услышанное. Затем она позвонила напарнику.

– Алло. Привет, Алексей. Ты смотрел новости? – спросила она его.

– Да, – ответил не менее ошеломленный мужчина. – Пора исправлять ошибку. Одевайся – я сейчас приеду, и мы отправимся в интернат. Надо вернуть девочку обратно и извиниться перед Елизаветой Ивановной. Так неудобно получилось.

Вскоре они уже поднимались по ступенькам интерната. Войдя в холл, члены комиссии застыли от изумления. Елизавета Смольникова была уже там, она разговаривала с директрисой, требуя отдать ей девочку.

– Елизавета Ивановна, – говорила директриса, – я еще раз вам говорю – сделать это могут только члены комиссии.

– Мы уже здесь!

– Елизавета Ивановна, позвольте принести вам наши извинения, – сказал Алексей. – Мы ведь не знали, что всё так обернулось. Вы, конечно, же можете прямо сейчас забрать девочку домой.

– Благодарю. Елена Даниловна, вы покажете мне комнату Богданы?

– Конечно, – натянуто улыбаясь, сказала директриса. Члены комиссии были еще здесь, и она не могла так рисковать. – За мной.

Подойдя к комнате №62, директриса постучала в дверь.

– Войдите.

Елизавета Ивановна вошла в комнату. Богдана сидела на подоконнике у раскрытого окна и плакала.

– Богдана, – позвала женщина. – Я пришла забрать тебя домой. Собирайся детка.

– Елизавета Ивановна! – выкрикнула Богдана и тотчас спрыгнула с подоконника.

Девочка почувствовала себя такой счастливой. Она напрочь забыла о том, что каких-то две минуты назад собиралась спрыгнуть из окна третьего этажа прямо на груду металлолома. Подбежав к своему опекуну, она крепко обняла её. Потом, когда девочка собрала сумку и оделась, она попрощалась с директрисой и покинула интернат. Теперь уже навсегда.

– Детка, ты не голодна? – спросила девочку Елизавета Ивановна, когда они на автомобиле Вершинина возвращались домой.

– Спасибо, я позавтракала.

– О, господи. Ну и ужас!

– Что-то не так? – переполошилась Богдана.

– Твое пальто. При свете дня оно выглядит настолько неприглядным, что мне хочется краснеть за себя. Давай ка мы с тобой заглянем в магазин и купим тебе новое пальто.

– Елизавета Ивановна, вы так много денег на меня тратите, что мне даже не удобно, – смутилась Богдана.

– Не смеши меня, девочка, – проговорила женщина. – Деньги для того и нужны людям, чтобы тратить их на еду, развлечения, одежду и прочие вещи. Ну и, конечно, на образование. Кем ты хочешь стать?

– Врачом, – не задумываясь ответила Богдана. – Только я пока еще не решила, хочется мне быть педиатром или хирургом.

– Я бы выбрала детского врача, но выбор за тобой. Михаил, – сказала она водителю, – поверни на Прямой проспект. Нам надо в магазин пальто.

Водитель кивнул и вскоре они уже гуляли по магазину.

– Как тебе это пальто? – спросила она, указав на манекен, одетый в пальто темно-синего цвета с большими перламутровыми пуговицами.

– Мне нравится, – сказала девочка. – Только это не мой размер.

– Нет проблем. Сейчас я позову продавца и попрошу принести твой размер. Иди в примерочную.

Пару минут и вот уже Елизавета Ивановна идет с пальто к своей подопечной. Девочка приняла пальто и надело его. Изнутри оно приятно холодило. Она вышла из примерочной и повертелась перед зеркалом.

– Это пальто подходит к цвету твоих глаз – Покупаем?

Богдана кивнула. Спустя полчаса они наконец вернулись домой. Охваченные огнем, в камине весело потрескивали поленья. На столе стоял кофейник, две чашки и ваза с домашним печеньем.

– С возвращением, Богдана, – сказал Василий, помогая ей снять новое пальто. Он повесил пальто в шкаф и переключился на хозяйку.

– Я тоже рада видеть тебя, Василий.

Они сидели в гостиной и пили горячий какао.

– А покажите мне, пожалуйста, комнату, в которой жила ваша дочь, когда была маленькой, – попросила Богдана.

Оставив какао, они поднялись на второй этаж и, пройдя несколько шагов, оказались в большом крыле. Женщина повернула ручку темно-коричневой двери, и они вошли. Комната Лады ничем не уступала новым апартаментам сироты. Большая кровать, собственная ванная, письменный стол, гардеробная, стеллаж с книгами, панели были светло коричневыми с позолотой. Люстра и бра в стиле барокко. На полу лежал греческий ковер.

– Лада обожала эту комнату, – сказала Елизавета Ивановна, – теперь иногда здесь спят мои внучки. Когда приезжают в гости.

– Здесь нет ни одной игрушки. Почему?

– У Лады не было времени играть в Барби, моя девочка всегда была очень деловой. Книги, новости, английский, искусство, музыка и математика. Аня и Ангелина говорили тебе, кто их мама по образованию?

– Нет.

– Она экономист, как и я.

– Семейная династия?

– Вроде того. Но сдается мне, что ни одна из моих внучек не выберет экономический. Их привлекают гуманитарные науки.

– Это точно, – произнесла Богдана. – Аня говорит, что хочет играть в театре, а Ангелина твердо намерена изучать право. Она хочет пойти по стопам отца.

– И почему я не удивляюсь этому?

Елизавета Ивановна посмотрела в зеркало и ей сделалось грустно. Будущее внучки пугало женщину. Тем не менее, в гостиной остывал какао – пора было вернуться и допить его, закусывая рассыпчатым печеньем с цукатами.

Тем же утром, расположившись на кожаном диване, в своей гостиной лениво пролистывал газету Кирилл Золотников. Телевизор был включен, но звук мужчина убавил, чтобы тот не отвлекал его от прессы. Внезапно, услышав знакомую фамилию, Золотников прибавил громкость и перевел взгляд с газеты на экран.

Две жертвы, среди которых Гарри Торнтон. Догадки подтвердились – главным виновником всех бед оказался именно Гришин. Скромный преподаватель вуза на протяжении многих лет очень искусно скрывал свое истинное лицо. Он оказался самой настоящей гадюкой. Узнав о том, что их будут судить, Золотников даже немного пожалел о том, что ему не придется расправиться с ним лично.

– С превеликим удовольствием отрезал бы ему уши и его поганый язык, – сказал Золотников. – А Гарри мне будет не хватать. Славный был малый.

Тут в гостиную вошел Алексей.

– Доброе утро, Кирилл Александрович! – бодро произнес он. – Как вам новости?

– Выше всяких похвал! – сыронизировал мужчина. – Гарри мертв. Криминальный мир потерял одного из лучших разведчиков! У него вроде бы есть дочь, она в Нью-Йорке живет. Ей уже сообщили?

– Полиция этим как раз занимается, не беспокойтесь. Кто бы мог подумать, правда, шеф? Преподаватель вуза оказался мафиози. Может быть вам обеспечить доступ в зал суда?

– Зачем это? – не понял Золотников.

– Ну как же, Кирилл Александрович! Вы можно сказать числитесь в списке потерпевших. Гришин ведь вас подставил. Неужели вам не хочется высказать ему в лицо, то что вы думаете о нем?

– А это идея, – Золотников заметно оживился. Глаза мужчины радостно заблестели. – Молодец, Алексей! Действуй! А когда суд?

– Где-то через месяц – ответил Алексей. Я добьюсь этого, я вам обещаю, Кирилл Александрович!

– Ладно. Свяжись с дочерью Гарри и узнай, когда можно будет прийти, проститься с ним.

– Будет сделано! А парня того, второго, ну который племянник, его мне жалко ни меньше.

– Честно говоря, Алексей, мне жалко всех, кто пострадал от этого гаденыша, – добавил Золотников. – И Гарри, и Тимофея, и его брата-близнеца, и женщин, и девочек, и прокурора, и даже Володина. Черт, по-моему, я старею.

– Почему это, шеф?

– Я стал слишком сентиментальным.

Тимофея кремировали, а прах положили в урну. Все это время на Максиме не было лица. Мужчина как будто пребывал в каком-то трансе. Максиму казалось, что ему снится кошмар и стоит только проснуться, как все будет по-прежнему. И брат рядом, и никто не пострадал. Лада видела его состояние, и от этого ей становилось очень грустно.

Женщина дала ему расчет и скрипя сердцем отпустила домой, в Кунгур. Возможно навсегда. Девочки уже попрощались с ним. Ради того, чтобы позавтракать с Максимом, обнять его напоследок и сказать, как сильно будут скучать, они встали в пять утра. Макс нежно простился с девочками и вышел с Ладой на крыльцо.

– Может всё-таки останешься? – попросила она. – Ты стал нам как родной.

– Не могу, извини. Нужно похоронить брата в родном городе, привести все наши дела в порядок. И потом – я не смогу оставаться в городе, где все напоминает о нем. Может быть со временем, когда боль поутихнет. Я с радостью навещу вас. Лада, я не знаю, как теперь жить без него. Он всегда подбадривал меня, наставлял, выручал. А теперь его нет, и во мне как будто что-то умерло.

– Это неудивительно, вы же близнецы. Мне жаль Тима, он был хорошим парнем.

– Между прочим, Лада. У Ксюши, твоей горничной, будет ребенок от Тима.

– Серьезно? Господи! Как мне сообщить ей о смерти Тима, она же не вынесет этого горя.

– Я ей уже рассказал.

– И как она?

– Ужасно. У нее началась дикая истерика – я кое как успокоил. Теперь она просто плачет. Кстати мы вместе были на кремации тела. Там она с ним и попрощалась. Я уговаривал её не ездить со мной, говорил, что от этого зрелища ей только хуже станет. Но Ксюша меня не послушала – упрямая девчонка.

– Бедняжка. Как она теперь одна будет растить ребенка? У нее же ничего нет.

– Ей следует избегать стрессов, иначе может не доносить. – Передай это ей – пусть она себя бережет. У меня будет племянник – последняя память о брате. Ну, мне пора. Прощай, Лада.

Коснувшись губами её щеки, Максим сел в машину и уехал. Лада долго смотрела ему вслед, а по щекам женщины ручьем текли слезы. Начинался дождь – женщина поспешила в дом. Часы на каминной полке пробили шесть. На кухне Тамара Алексеевна перемывала посуду после раннего завтрака. Сегодня она тоже была какая-то не своя.

– Еще бы ей не расстраиваться, – подумала Лада, утирая слезы платком. – Дочь-бесприданница забеременела вне брака, отец у ребенка умер. Я должна им помочь.

Неожиданно она вспомнила, что мать как-то заговаривала с ней о возможном замужестве Ксении. Она говорила, что может устроить это с помощью благотворительного фонда.

– Как он называется? Кажется, «Светлое будущее». Нужно срочно связаться с мамой – она поможет. Дождавшись 11-ти часов, Лада поднялась в свой кабинет и набрала номер матери.

– Алло, мама, привет, – сказала Лада, когда услышала бодрый женский голос. – Как твои дела? Хорошо, а я какая-то разбитая с самого утра. У меня к тебе серьезный разговор. Помнишь ты говорила о благотворительном фонде, который помогает бесприданницам удачно выйти замуж. Не могла бы ты связаться с руководителем этого фонда? Как уехала? Куда? Вернется в это воскресенье? Отлично. Я хотела бы пригласить вас обеих на ужин. Ты передай ей мое приглашение. Что стряслось? Я хочу, чтобы ты помогла мне пристроить Ксюшу. Это из-за нее у меня душа болит. Мама, она беременна. Как от кого? От Тимофея, разумеется. Максим дал мне свой адрес, и я хотела бы порадовать его, если Ксюше вдруг повезет. Спасибо, мамочка! До встречи. Целую.

Незаметно наступил воскресный вечер. Лада прошлась по столовой, проверяя сервировку стола и белизну салфеток. Она нервничала. Одетые в шелковые воскресные платья, её дочери сидели в гостиной. Аня и Ангелина пили апельсиновый сок. Раздался звонок в дверь – пришли гости. Аня поспешила открыть.

– Добрый вечер, – с улыбкой проворковала она. – Рады видеть вас в нашем доме.

– Какая милая крошка, – произнесла вошедшая следом за Елизаветой Ивановной и Богданой женщина. – Кто она?

– Я вас сейчас представлю.

При появлении взрослых Ангелина встала с кресла и подошла, чтобы поздороваться.

– Девочки, это Клавдия Владимировна. Она возглавляет благотворительный фонд «Светлое будущее». Клавдия Владимировна, это мои внучки. Анна и Ангелина.

– Рада знакомству, – сказала гостья.

– Мы тоже, – ответили сестры.

В гостиную вошла Лада.

– Клавдия Владимировна, познакомься с моей дочерью. Лада, это та самая женщина. Клавдия Владимировна Спивакова – руководитель фонда «Светлое будущее».

Женщины приветливо кивнули друг другу.

– Присаживайтесь в кресла, – сказала Лада. – Ксюша сейчас принесет нам охлажденное вино. Девочки, сейчас начнется взрослый разговор, поэтому идите в малую гостиную и поиграйте там немного.

– Да, мама, – сказали близнецы и, взяв подругу за руки, поспешили уйти.

В гостиную вошла Ксюша. Девушка поприветствовала гостей, а затем поставила на высокий столик бутылку вина и три бокала. Пока она разливала вино, Клавдия Владимировна разглядывала её, мысленно делая пометки.

– Спасибо, Ксюша, можешь идти, – сказала девушке Лада.

Женщины взяли по бокалу и пригубили немного вина.

– Что вы о ней думаете? – спросила Лада, как только Ксюша вышла из гостиной.

– Красивая воспитанная девушка. Опрятная. Рыжие волосы бесспорно говорят о том, что у нее есть характер.

– Ксюша прекрасно справляется со своими обязанностями. Она чисто прибирает дом, хорошо готовит и мастерски утюжит белье, – дополнила Лада. – Ни единой складочки не оставляет. Повезет же кому-то. Но есть одна проблема – она в положении. Отец ребенка недавно погиб.

– Да что вы говорите! – воскликнула женщина. – Как погиб?! Кто он, откуда родом?

– Тимофей Гладков, он из Кунгура. Погиб при перестрелке, в том самом доме. Брата от пули заслонил. Они были близнецами, а их дядя – редкостным монстром.

– И у него не дрогнула рука пристрелить племянника?

Клавдия Владимировна была в ужасе от всего услышанного.

– Ну так что скажете? – поинтересовалась Елизавета Ивановна. – Этой девушке что-нибудь светит?

– Пожалуй, да. Есть у меня на примете один состоятельный вдовец. Он местный.

– Можно поподробнее? – попросила мать Лады.

– Олег Ивашов, ему 38 лет. Добрый, умный, честный. Он сколотил свое состояние на тканях, привезенных из Турции, Индии и Китая. У нашего жениха есть собственный двухэтажный дом, сад и сеть магазинов. Его первая жена, Марина, была той еще эгоисткой. Она хотела жить в свое удовольствие и не собиралась рожать ему наследника. Поговаривают даже, что эта женщина нарочно спровоцировала выкидыш, чтобы ребенок не мешал ей развлекаться.

– Чудовищно, – сказала Лада. – И как только таких женщин земля над собой держит?

– Сколько лет вашей Ксении?

– Через неделю будет 18.

– Брачный возраст на подходе, – сказала Клавдия Владимировна. – Уж поверьте мне, если все получится, если они друг другу понравятся, ваша Ксения будет жить как у Христа за пазухой. И ребенок от другого мужчины для Олега препятствием не станет. А однажды Ксения подарит ему еще одного – хочется в это верить.

– И когда назначаем встречу?

– Дайте подумать. Олег будет здесь в следующую субботу, вот тогда и сведем их. А где родители невесты?

– Отец Ксении давно умер, а мать работает в этом доме. Она кухарка. Если нужно, я прямо сейчас её позову. Тамара Алексеевна!

В гостиную вошла кухарка.

– Всем добрый вечер, – сказала женщина. – Лада Андреевна, ужин готов – прошу в столовую.

– Спасибо, примем к сведению. Но я не из-за ужина позвала тебя сюда.

– А из-за чего?

– Твои материнские молитвы были услышаны, – сказала Елизавета Ивановна. – Это Клавдия Владимировна, она руководит фондом «Светлое будущее», и она найдет для твоей дочки хорошего мужа.

– Уже нашла! – поправила Клавдия Владимировна свою знакомую.

– Мужа для моей Ксюши? – переспросила Тамара Алексеевна. – Но как это возможно? Кто возьмет мою девочку замуж, когда её честь уже запятнана?

– Ах, Томочка! В каком веке ты живешь? – пожурила кухарку Елизавета Ивановна. – Всем уже на это наплевать. А если ты беспокоишься о ребенке, то напрасно. Клавдия Владимировна знакома с мужчиной, который с радостью усыновит твоего будущего внука. Он бездетный понимаешь.

– А Ксюша уже знает об этом?

– Нет, это будет сюрприз, – сказала Лада. – Обернем всё так, как будто мы тут ни при чем. Как будто сама судьба свела их. Правда ведь, Клавдия Владимировна?

Гостья кивнула.

– Не переживайте вы так! – тепло улыбнувшись женщине в зеленом переднике сказала она. – Если они понравятся друг другу, он сделает всё, чтобы она была счастлива в браке и не думала о своем горе.

– Спасибо! – сказала Тамара Алексеевна. – Никогда не забуду вашей доброты.

В этот момент женщине хотелось плакать от счастья.

Звон колокольчиков над дверью оповестил о приходе покупателя. Олег Ивашов поднял глаза и увидел молоденькую девушку. На первый взгляд ей нельзя было дать и 20-ти лет. Это была рыжеволосая красавица с синими глазами, точеной фигурой и шикарными ресницами.

– Добрый день, – сказала она и направилась к стеллажу с тканями.

Он улыбнулся и спросил:

– Вам помочь?

Ксения обернулась и посмотрела на продавца. Это был симпатичный мужчина 35—40 лет с черными глазами и согревающей улыбкой. Его усы и борода были аккуратно пострижены, вьющиеся каштановые волосы слегка взъерошены, за левое ухо был заложен карандаш. Рукава его белой рубашки были закатаны по локоть, а на голове расположились очки.

– Да, пожалуйста. Скажите – у вас есть шифон синего цвета?

У него был приятный голос. Ксюша еще раз на него взглянула.

– Давайте посмотрим, – сказал мужчина и подошел к стеллажу. – Вот то, что надо. Этот рулон скрывала занавеска, поэтому вы его и не заметили сразу. Сколько вам нужно?

– Три метра, – ответила девушка.

– Хотите сшить себе платье? – спросил продавец.

Он положил рулон на стол, развернул его и начал отмерять по линейке положенные метры.

– Не знаю. За тканью меня мама отправила. Не думаю, что это будет платье. Скорее всего шторы.

– А мне почему-то кажется, что это будет платье, – настаивал на своем мужчина. – Может это её подарок на ваш День рождения?

– А откуда вы знаете, что у меня скоро День рождения? – удивилась девушка.

– Ниоткуда. Просто предположил.

– Сколько я вам должна?

– Две тысячи триста рублей.

Расплатившись за ткань, Ксюша поблагодарила продавца, попрощалась с ним и вышла из магазина. В ту же минуту у мужчины зазвонил телефон.

– Алло, – сказал он, сняв трубку. – Клава? Рад тебя слышать. Какая девушка? Рыжеволосая в черном берете и красном пальто? Заходила. Понравилась, даже очень. А что? Жениться на ней?! Клава, ты здорова? Она мне в дочери годится. Я согласен с тем, что любви все возрасты покорны. Да. Беременна? А где отец ребенка? Вот как? Жаль. Хорошо, Клава, я подумаю. Всего доброго. Пока.

Олег положил трубку и задумался. Ему 38 лет, у него налаженный бизнес, дом со всеми удобствами и с садом. А наследников как не было, так и нет. Он щедрый, внимательный, совсем не занудный. Может ли он претендовать на расположение такой обворожительной девушки? Олег закрыл глаза и снова представил себе её лицо. Нежная молочно-белая кожа, выразительные синие глаза и густые черные ресницы. Приветливая улыбка не могла скрыть от него боль, которую она в себе носила. Боль от потери любимого.

Мужчина вдруг понял, что хотел бы знать больше об этой девушке. Понаблюдать за тем, как она ведет себя с окружающими, как занимается той или иной работой по дому. Суетлива ли она при этом или же её движения неторопливы и сосредоточены. А может быть девушка делает всё что ей поручено быстро и при этом аккуратно, на совесть. Он хотел бы знать о её талантах и личностных качествах, о том, каким она видит мир. Олег снова набрал номер телефона своей знакомой. Они договорились, что он придет на День рождения Ксении, который, как он и предположил, будет очень скоро. Ей исполнится 18.