Текст книги "Египетские приключения"

Дети Сета

При дворе некоего фараона – большого любителя волшебства – всегда жили мудрецы и маги. Он видел столько представлений, что наступил день, когда никакие чудеса больше не удивляли его. Однако его интерес к чудесам не уменьшился, и если он не мог видеть ничего нового, то желал слышать о чем-то новом. Поэтому, когда писец принес ему рассказ, который обнаружил на свитке древнего папируса, довольный царь с радостью приготовился слушать его, представляя себе, что в те древние времена люди были более могущественны и походили на богов. Воодушевленный интересом царя, писец развернул свиток папируса и начал читать.

Когда-то жил царевич, который очень любил путешествовать. Объезжая свои владения, он видел, что крестьяне в деревнях трудились от рассвета до заката. Ехал он несколько дней, пока не добрался до берегов больших каналов и болотистых водоемов. Здесь он увидел цветущие пастбища, на которых паслись бело-рыжие стада. С наступлением ночи царевич случайно заметил двух пастухов, которые разожгли огонь и готовили себе еду недалеко от укрытия, построенного из тростника. В отблесках красного пламени они выглядели скорее как дьяволы, а не люди: небритые, с жестокими глазами, которые блестели из-под косматых бровей. Царевич знал, что у пастухов есть посохи, один край которых был остро заточен и окован медным наконечником подобно копью. Царевич не был вооружен, поэтому решил, что будет благоразумнее спрятаться и подслушать, о чем говорят эти люди.

– Лучше убежать или идти в солдаты, – ворчал тот, который находился ближе, беря свой посох и сердито тыкая им в огонь. – Я не посмею вернуться домой в конце сезона, если стадо не увеличится. Царевич – жестокий хозяин, и его стражники всегда держат палки наготове.

– Это так, – согласился второй, молодой парень с рыжими волосами, массивными руками и мощной широкой грудью. – И все же зачем тебе бросать твое стадо сейчас? Никогда еще трава не была такой сочной и густой, как в этот сезон.

– Тебе хорошо говорить, рыжеволосый сын демона Сета, – сказал первый пастух. – Даже крокодил не трогает рыжеволосых, поскольку боится дьявола, защищающего их. Я родился в тот день, когда эти животные обладают особой силой.

– Где этот крокодил?

– Он ждет у брода, соединяющего эти два больших водоема, – ответил первый пастух, махнув рукой в сторону водоема. – Каждый день я провожу свое стадо, и ты можешь проверить – я не использую никакой хитрости, чтобы сохранить животных. Я родился в недобрый час и всегда ношу с собой перо ибиса, которое охраняет меня и может превратить в камень даже самого жестокого крокодила. И еще я знаю сильное заклинание, которое всегда говорю, повернувшись к воде:

«Стой, крокодил! Не маши своим хвостом и не шевели своими лапами. Не открывай свою пасть. Пусть вода превратится в огонь для тебя. Стой, крокодил, сын зла!»

– Да, правильное заклинание, – кивал рыжеволосый человек. – Ты хочешь сказать, что крокодил превратился в камень?

– Да! В течение семи дней он был как камень, – признался другой. – Я видел его большую морду в воде, но он даже не мог двигаться, когда мы проходили. А на восьмой день, спускаясь к броду, я встретил женщину, дитя Сета, с огненно-рыжими волосами и огромными, как водоем, зелеными глазами. «Как ты посмел заколдовать моего крокодила?» – с вызовом сказала она. «А что, это – твой крокодил?» – удивленно спросил я, так как знал, что даже рыжеволосые не могут приручить этих существ. «Да, мой, – сказала она, – я тебя вызываю на бой до победного. И тогда, если я одержу верх – ты отдашь крокодилу одну из коров своего стада». – «А если победителем буду я?» – спросил я, окинув взглядом ее маленькую и стройную фигуру. «Тогда я научу тебя заклинаниям Тота, ибисоголового бога мудрости», – пообещала она.

Услышав это, я тут же бросился на нее с кулаками, но она отскочила в сторону. Уж и не знаю, как это получилось, но я вдруг полетел кубарем и плюхнулся в воду. Мне еще повезло! Если бы я упал на землю, наверняка сломал бы себе шею. Когда я пытался выбраться из воды, крокодил открыл пасть и проплыл мимо меня так близко, что я мог засунуть свою правую руку ему в глотку. Его пасть сомкнулась на самом замечательном быке в моем стаде: большом, рыжем, без единой белой волосинки. Как ты можешь предположить, остальная часть стада в страхе разбежалась и мне потребовался целый день, чтобы собрать всех. Теперь мне придется платить дань этой женщине каждый раз, когда я буду проходить через брод со своим стадом. И я не знаю, как мне быть. Какой пастух осмелится сразиться с ней и узнать заклинания Тота?

– Я осмелюсь! – воскликнул царевич, выходя из своего укрытия. – Я смогу победить ее, потому что у меня есть талисман, который висел на шее бога в храме, – я купил его за очень высокую цену.

– Победите ее, если сможете, – спокойно сказал рыжеволосый человек. – Но не хвастайтесь, пока дело не сделано.

На следующий день, рано утром, пастухи согнали свои стада и повели их к воде. Впереди шел царевич с молодыми быками, а следом брели коровы и телята. Брод был широким и мелким, а ежедневно проходящие стада растоптали берега так, что царевичу и пастухам приходилось ступать в жидкое месиво. Ясным прохладным утром река была тихой и спокойной. Только когда первые лучи солнца коснулись поверхности воды, царевич увидел женщину с копной медно-красных волос, одетую в тонкие белые одежды.

– Доброе утро, владыка этих земель, – засмеялась она. – Вы думаете, что зеленый камень на вашей груди прибавит вам силы?

– Непременно, – сказал царевич, обхватил ее руками и обвил ее ноги своей ногой. Некоторое время они качались из стороны в сторону, тяжело дыша, а их босые ноги скользили и чавкали в грязи. – Сдавайтесь! – сказал он сквозь зубы, при этом медленно пригибая ее к земле, а его щека плотно прижалась к ее щеке.

– Да, сила у вас есть, но сдаваться еще рано, – ответила женщина. С этими словами она обхватила царевича руками и начала сжимать его грудь подобно железным тискам. Теперь она обвила его ноги своей и стала наклонять назад, но он так крепко вцепился в нее, что ей никак не удавалось сбросить его.

И еще раз он сказал:

– Сдавайтесь!

– Никогда! – воскликнула она и, ухватив его за подбородок, все же сумела оторвать его от себя и со всей силы толкнула в грязь.

Быстрый, как молния, крокодил схватил лучшую молочную корову в стаде. Остальные животные, охваченные паникой, выскочили из воды и с мычанием галопом понеслись по берегу, а взбешенный пастух последовал за ними.

– Ну, это уж слишком! – завопил рыжеволосый человек и с ревом бросился на женщину, поднял ее и бросил так, что она кубарем полетела в воду.

Она поднялась, и царевич тоже. Они повернулись лицом друг к другу: она – по пояс в воде, а он – с головы до пят забрызганный грязью.

– Я должен был победить вас! – гневно закричал он, качаясь. – Если бы не эти неотесанные пастухи, я бы боролся с вами каждый день, пока не победил бы.

– Ну что ж, мы можем встретиться снова, – отвечала она, тяжело дыша. – Все равно вы никогда не узнаете от меня заклинаний Тота.

С этими словами она ударила ладонью по воде, и крокодил, подплыв к ней, высунул широкую морду из воды. Он был похож на большое сучковатое бревно.

– Поставьте ногу ему на спину, – сказала она рыжеволосому человеку, – и возьмите меня за руку.

Так стояли они рядом на крокодиле, а он перевозил их через канал. Солнце к этому времени было уже высоко. Их пылающие, как золото, головы блестели так, что царевичу пришлось зажмуриться. А когда он открыл глаза, никого уже не было.

– Ну что ж, да будет так, – сказал он, пожимая плечами, и пошел прочь от воды. – Я знаю некоторые заклинания, и у меня есть возможность узнать еще больше.

С тех пор у царевича появилось новое пристрастие: он начал ездить по храмам, расшифровывать знаки, вырезанные на их стенах и талисманах. День за днем он проводил в Храме жизни в Мемфисе, детально изучая древние свитки, которые хранились у жрецов. И вскоре он стал настоящим магом и узнал больше мудрых тайн, чем любой живущий человек.

Как раз в это время заболела единственная дочь фараона. Однажды ночью она лежала в своей кровати, вырезанной из кедра, и не могла уснуть. И тогда служанка, наблюдавшая за ней, сказала:

– Это лихорадка не дает вам спать, из-за нее вы ворочаетесь, вздыхаете. Можно подумать, будто на кровати и не вырезаны пожелания доброго сна.

Дочь фараона вздохнула снова и ответила:

– Мой отец стареет и должен найти мне мужа, который станет богом и царем на земле. Иногда он говорит, что хочет выдать меня за одноглазого полководца со шрамом. Другой раз он думает, что моим мужем будет морщинистый сановник, а потом говорит о бритом жреце, похожем на обезьяну. Ах, если бы я знала, какая судьба меня ждет, мне было бы легче. Но все складывается так, что мне надо бояться не одного, а всех троих.

– Это дело поправимое, – ответила служанка. – Прежде чем взойдет солнце, вы должны взять золотой кувшин, босиком пойти на луг и до краев наполнить его росой. Потом повернитесь лицом на восток и ждите, пока восходящее солнце не осветит воду. Затем, глядя в кувшин, произнесите слова, которым я научу вас, и вы увидите лицо своего будущего жениха.

На следующий день рано утром, когда туман еще окутывал землю, а небо было совсем темным, дочь фараона взяла золотой кувшин и пошла на луг собирать росу. Когда первые лучи солнца осветили воду, она пробормотала те волшебные слова, которым научила ее служанка, и посмотрела в кувшин. Но как только она увидела своего избранного, издала испуганный вопль и замертво упала в траву. Когда слуги подбежали, чтобы поднять ее, она открыла глаза, но не могла ни говорить, ни идти. С тех пор она лежала в постели.

Все маги и лекари царя единодушно объявили: в принцессу вселился злой дух и его надо изгнать. Вокруг кровати они разложили шары из глины, в которую замесили змеиную кожу, шерсть от священного быка, корни, вырытые при лунном свете, а на тело положили маленькие амулеты с заклинаниями. Потом разожгли жаровни и заполнили девичью комнату густым дымом трав. Они раскачивались и произносили заклинания, призывая помощь всесильных богов. Но с каждым днем лицо царя становилось все мрачнее и мрачнее, а его сановник, жрец и полководец нашептывали заклинания вместе со всеми, делая все возможное, чтобы помочь принцессе.

Наконец, когда фараон увидел, что ни маги, ни те фигурки, которые его дочь привозила из храма, ничем не могут ей помочь, он послал самые быстрые лодки во все уголки своего царства, объявив, что тот, кто сможет вылечить принцессу, женится на ней. И вот все мудрецы начали стекаться во дворец: они несли с собой снадобья, свитки с заклинаниями и принадлежности для волшебства, но даже самый старый и наиболее могущественный из всех святых Египта не принес исцеления принцессе.

Но царевич не пошел с другими, а сказал посыльным фараона:

– Есть только одно волшебство, которое заставит немого заговорить и хромого ходить. Это – заклинание Тота, и, пока я не знаю его, я не смогу пойти к дочери фараона. Оно хранится не в храмах, а в болотах, где однажды я повстречался с женщиной, которая знала его.

С этими словами он приказал приготовить для себя лодку, окрашенную в синий цвет и украшенную золотом, в которой он решил объехать свои владения. Он приказал своим гребцам плыть в восточную часть дельты Нила, где река впадает в море, и высадить его на берег там, где начинаются пастбища и болота.

На этой восточной стороне дельты находится широкая, плоская местность, где соломенные хижины расположены на небольших пригорках среди неподвижных водоемов и густых зарослей тростника. Бывает такое время года, когда мерцающие огни движутся в болотах в темноте. И в такие дни знающие люди не отправляются в путешествия. Именно в это время вся местность наполняется жизнью: свистит ветер, кричат птицы. Здесь редко можно услышать человеческий голос, и случается, что время от времени в этих болотах исчезают люди. Даже охотники на птиц не уходят далеко от своих деревень и охотятся на водоемах с застоявшейся водой, не отваживаясь идти дальше, несмотря на то что там темно-зеленая вода глубже и чище.

В эти болота и приехал царевич. Сначала он шел по тропинкам, протоптанным местными жителями, ведущим через деревушки, затем он брел по топи, путь через которые знали только дикие коты, змеи и лисы, охотившиеся в этих болотах. Птицы низко летали над его головой, издавая крики, и царевичу они казались верным предзнаменованием. Змеи, шипя, уползали прочь, увидев зеленый камень на его груди. Маленькие болотные огоньки танцевали и мерцали вокруг него, пытаясь манить его в бездонную трясину.

Наконец он добрался до середины болота и увидел остров, окруженный темным озером, на котором стеной выстроились густые зеленые кусты. Он поглядел на воду – не было ни водорослей, ни рыбы – и увидел выплывающую из глубины водяную змею. Змея подняла голову и зашипела на царевича, проплывая мимо в поисках места, где она могла бы выбраться из воды на твердую землю. Наконец она облюбовала такое место, где заросли тростника не были густыми, и остановилась, внимательно осматривая воду вокруг себя. Моргнул маленький красный глаз, и в это мгновение большой черный гиппопотам с ревом открыл свою пасть так широко, что царевич мог видеть огромный красный язык, уходящий в горло. Царевич постоял еще немного и вышел на песчаный берег небольшой бухты. Он окинул взглядом остров и воду вокруг него. Все казалось спокойным. Сделав несколько медленных шагов, он вошел в озеро. Большое серое бревно незаметно подплыло к берегу.

Царевич рассмотрел бревно и заметил холодный рыбий глаз, который пристально смотрел на него. Тогда он понял, что скоро придет конец его поискам, и произнес вслух:

– А вот и гигантский крокодил, значит, где-то поблизости должны быть дети Сета.

С этими словами он достал из-за пазухи маленький свиток и ударил им по воде, бормоча заклинания. С неимоверным шумом озеро разошлось перед ним, образовав из воды две стены, похожие на стекло. Царевич ступил на прямую, как стрела, тропинку, которая вела к острову.

Рыжеволосый человек вышел на берег острова и стоял там, наблюдая, как царевич вышагивает по тропинке.

– А что, если я брошу тебя прямо в воду, и пусть мои монстры сожрут тебя! – закричал он.

Царевич посмотрел в его сторону и увидел широкоплечего и большого человека, рыжая борода которого была такой густой, что почти полностью закрывала лицо. Теперь он был одет не в лохмотья, на нем было белое полотняное одеяние с широким золотым оплечьем вокруг шеи. Он поднял руки, намереваясь схватить царевича, но тот не испугался и ответил с улыбкой:

– Если я погибну, ты никогда не избавишься от этой дорожки к острову. Дай мне то, что я прошу, и я покажу тебе, как можно разделить воду и опять соединить ее.

– И что же ты хочешь? – спросил маг, нахмурясь. – Наша вражда зародилась в тот день, когда ты пытался выиграть заклинание Тота вместо меня.

– Дай мне талисман, который сможет вылечить дочку фараона. Он должен быть у тебя, и ты сможешь заставить воду расступиться.

– Это несправедливый обмен, – сказал маг, – но я дам то, о чем ты просишь, однако талисман не будет действовать со всей своей силой, если я не найду достойной ему замены.

И он достал железный ящичек, из которого вытащил другой, сделанный из кедра с выгравированными таинственными знаками. В этом ящичке был еще один – из черного дерева и слоновой кости, а в нем третий – из серебра. В следующем оказалась шкатулочка из золота. А в последней лежал маленький и ветхий свиток папируса, пожелтевший от времени, с таинственными знаками, написанными черными чернилами, каких царевич еще никогда не видел. Маг положил его в чашу с водой, и чернила полностью не смылись. Тогда он вылил почерневшую воду в пузырек, отдал его царевичу и сказал:

– Это – сила слов, что были написаны на папирусе. Дай принцессе выпить три глотка, и она поправится. Однако я тебя предупреждаю, ты не должен жениться на ней, поскольку не ты ее судьба.

– Я так не думаю, – уклончиво ответил царевич, – но мы еще обсудим с тобой этот вопрос. А сейчас ты пойдешь со мной, пока вода расступилась, и я дам тебе мой талисман, когда буду на берегу, в безопасности.

Спустя несколько дней царевич приплыл к городу фараона на своей сине-золотой лодке. На причале собралось много людей поглазеть на нее. Принцесса все еще лежала на своей кедровой кровати во дворце, и вокруг нее были разложены талисманы: глиняные фигурки, свитки папируса, таблички с вырезанными заклинаниями, камни, части скелетов и высушенные кожи неизвестных животных. Приятный и едкий дым стелился от множества жаровен. Обнаженные черные люди, бородатые сирийцы, лекари с покрасневшими глазами, жрецы и оборванные нищие выли и кружились перед ней в танце, как было принято в тех странах, откуда они пришли, некоторые даже наносили себе раны ножами.

– Уберите отсюда весь этот хлам! – приказал царевич.

Слуги начали собирать талисманы в охапки и выбрасывать их во двор. Мудрецы с возгласами протеста неслись за ними, чтобы в куче отыскать свои сокровища.

– Принесите опахала, разгоните весь этот дым, – сказал царевич, – и вымойте комнату. – Он молча ждал, прислонясь к одному из окрашенных столбов, когда его приказания выполнят.

Наконец комната была чисто подметена и усыпана серебристым песком, смешанным с лазурной пылью из бирюзы. Свежие гирлянды лотоса развесили на столбах, чтобы их аромат очищал воздух. Царевич взял кубок и наполнил его жидкостью из пузырька. Он слегка приподнял принцессу, чтобы она могла пить.

Как только принцесса сделала первый глоток, она села и осмотрелась, а слуги, которые наблюдали за царевичем, вскрикнули и побежали к фараону, чтобы сообщить новость.

– Это еще не все, – сказал царевич и снова поднес кубок к ее губам.

Сделав второй глоток, принцесса обвела взглядом всех присутствующих, встала и пошла. Она хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Когда царевич предложил ей кубок в третий раз, она взяла его в руки и отпила. Внезапно она наклонилась к служанке и сказала:

– Это не он, – и, не сдержав рыдания, уткнулась лицом в плечо женщины.

В этот момент появился бог и царь, он почти бежал, а за ним следом, спотыкаясь, бежали слуги с опахалами, тяжело дыша, пытаясь поспеть за своим повелителем. Он был безгранично благодарен царевичу и с радостью заверил его, что готов исполнить свое обещание, тем более что он видел, какие люди собрались во дворце и какие противные средства они принесли с собой.

– Из всех царевичей в моих владениях, – заявил он торжественно, – этот самый достойный быть богом и царем в Египте после меня.

Тем временем принцесса продолжала плакать и повторять своей служанке:

– Ах, если бы это был он!

Начались пышные приготовления к свадьбе принцессы, но она не принимала участия ни в чем, разве что посылала слуг в храмы узнать, действительно ли тот, кто вылечил ее, должен стать ей мужем. Фигурки богов единодушно кивали. И жрецы передавали их ответ: «Это должен быть именно он».

– Не его лицо я видела в золотом кувшине, – говорила принцесса служанке. – Почему же тогда сами боги говорят, что я должна выйти за него замуж?

– Вы должны выйти замуж за человека, который вылечил вас, – ответила зеленоглазая служанка, – не за того, кто поднес вам кубок с волшебным напитком, а за того, кто сделал его. Как мы узнаем, что именно царевич – настоящий маг и не украл волшебное средство у кого-нибудь более могущественного?

– Но как же узнать об этом? – спросила принцесса, дрожа.

– Я научу вас, – сказала служанка.

Она принесла талисман, похожий на рыбу и вырезанный из гладкого зеленого малахита, и надела на шею принцессы, при этом рассказав ей, что она должна делать и говорить.

На закате, когда фараон пришел в дом, где жили женщины, принцесса пошла к нему и сказала:

– Хотя ты и подарил мне на радость озеро с золотой лодкой, сияющей подобно солнцу, ты еще никогда не катался со мной в прохладе вечера и не слышал нежного пения моих служанок.

Это предложение понравилось фараону, уже уставшему от игры в шашки и рассказов о древних временах, которыми женщины развлекали его. Он спустился к золотой лодке, в которой были разложены алые подушки, чтобы принцесса и ее отец могли непринужденно лежать под навесом, а не сидеть в торжественных позах на стульях. Фараон лежал в лодке и слушал пение женщин, в то время как принцесса трогала рукой воду. Когда они доплыли до середины озера, рыба из зеленого малахита, которую принцесса носила на шее, соскользнула и исчезла в глубине.

Принцесса начала плакать и кричать:

– Моя рыба! Моя рыба из зеленого малахита! Без этого драгоценного камня удача покинет меня!

Служанка, которая сидела рядом с гребцами, сказала:

– А разве царевич не великий волшебник? Сможет ли он достать вашу малахитовую рыбу с самого дна озера?

Принцесса немного успокоилась, а фараон кивнул и сказал:

– Эта славная женщина говорит мудрые слова. Хотя у нее зеленые глаза, как у дочери Сета, она мне нравится.

Он послал за царевичем и приказал ему достать рыбу из зеленого малахита, добавив при этом, что для могущественного волшебника не составит труда поднять это украшение, пусть даже из глубины озера.

Царевич посмотрел на сверкающую воду и, покачав головой, сказал, что он не такой великий маг, чтобы вернуть талисман. Фараон, нахмурившись, взглянул на него, а принцесса, казалось, только этого и ждала.

– В таком случае я не могу считать тебя настоящим волшебником!

И она продолжала настаивать, несмотря на все возражения, чем страшно разозлила отца. Солнце еще не взошло, а во дворце произошла такая перебранка, что в конце концов царевич получил от ворот поворот.

На следующее утро он спустился к причалу, чтобы вызвать гребцов и отплыть туда, откуда приехал. Подходя к причалу, он увидел толпу людей, встречающих лодку, которая приближалась к пристани. В отличие от других лодок богатых людей эта не была позолочена и окрашена в яркие цвета, а от носа до кормы выкрашена в темно-серый цвет. Да и гребцы с головы до пят казались темно-серыми. Оттенок их кожи не был желтоватым подобно сирийцам или коричневым подобно египтянам и ни одним из оттенков черного цвета, как у эфиопов. Их кожа, волосы, одежда – все имело одинаковый серый цвет.

На троне под серым тентом сидел огромный коричневый человек, одетый в белые одежды и в золотом оплечье. Беззащитные люди в тревоге отступили назад, уступая место на причале, куда молча ступил незнакомец с пылающей головой и лицом, заросшим щетиной. Повернувшись к своей серой лодке, он поднял ее, покрутил в руках, и она уменьшилась до крошечного суденышка из серого воска. Спрятав ее в складках своей одежды, он повернулся и спросил:

– Где дворец того фараона, чью дочь мой слуга вылечил для меня?

Никто не посмел ответить. Люди расступились, и он проследовал с высоко поднятой головой, прижав небольшую серую лодку под мышкой. В это время фараон находился в зале для приемов. На нем была надета красная с белым корона, и он собирал дань, которую цари прислали ему со всех концов земли. Фараон побледнел, когда увидел пламенное лицо сына бога зла. Посох и бич, знаки власти фараона, тряслись в его руках, и он спросил дрожащим голосом:

– Как ты посмел, сын дьявола, предстать перед моим божественным челом, когда я сижу на золотом троне?

– Я пришел за твоей дочерью, – ответил сын бога зла, – за твоей единственной дочерью, которую вылечил посланный мной слуга и которую ты обещал выдать за меня замуж.

Бог и царь задрожал снова, поскольку был стар и юношеская храбрость давно покинула его. Его сморщенный сановник наклонился вперед и сказал тихим голосом:

– А что, если спросить принцессу?

Вслед за этим одноглазый полководец и жрец с обезьяньим лицом закивали в знак согласия, объединившись против царевича, которого ревновали к принцессе.

Принцесса вскрикнула, когда увидела рыжеволосого мага. Она побледнела, но не упала в обморок и не убежала.

– Я не могу сказать, кто вылечил меня, – призналась она, – но именно это ужасное лицо я видела в моем золотом кувшине.

Теперь фараон пристально посмотрел на рыжеволосого человека. Он был встревожен и молчалив. Лучше бы он отдал дочь замуж за одного из тех сумасшедших, которые резали себя ножами во время танца. Наконец мудрая мысль пришла ему в голову, и он сказал:

– В таком случае ты сможешь достать рыбу из зеленого малахита, которая лежит на дне озера?

– С удовольствием, – сказал маг и зашагал через дворец, сопровождаемый сановником, жрецом, полководцем, и даже фараон с его спотыкающимися слугами с опахалами еле поспевал за ним.

На берегу озера рыжеволосый взял свиток, развернул его и опустил в воду, бормоча какие-то магические слова. С ревом вода расступилась, образовав проход, как если бы она превратилась в стены из стекла. Маг повернулся к сморщенному сановнику, который стоял рядом с ним, дрожа от страха.

– Пойди и принеси рыбу из малахита. Не бойся, ты даже ног не замочишь, – сказал он.

Тяжело вздохнув, маленький старый сановник засеменил по образовавшейся дорожке, бросая опасливые взгляды на воду с обеих сторон. Он шел вперед по узкой тропинке, покачиваясь из стороны в сторону, поднял рыбу и изо всех сил бросился бежать обратно, а маг ухмылялся, наблюдая за испуганным сановником, в то время как все придворные стояли, пораженные чудом.

– А теперь ты мне отдашь принцессу! – воскликнул сын бога зла, передавая рыбу девушке, после того как вода озера с ревом сомкнулась.

Город взбудоражился, готовясь к свадьбе, а принцесса молча сидела в своей комнате, и даже служанка не могла развеселить ее. Дни шли за днями, и наконец все было готово. Принцесса, одетая в самые дорогие наряды, сидела с ужасным женихом. Несмотря на то что глаза ее были накрашены, а губы смазаны бальзамом, она выглядела бледной, как привидение. Уже разлили вино, когда послышался шум у дверей. Вошел посыльный и направился прямо к фараону.

– Прибыл царевич, – объявил он, – и он требует свою невесту.

Тут же появился царевич в свадебных одеждах и перед всеми потребовал отдать принцессу ему в жены.

Фараон переводил взгляд с жениха на царевича и, хотя он знал, кому должен отдать свою дочь в жены, не посмел объявить, кого он выбрал.

– Принцесса выбрала себе в мужья того человека, лицо которого она видела в золотом кувшине. Прогони его сейчас же – он выполнил свою роль, и мы продолжим пир, – сказал царевич.

Хихикая, сморщенный сановник наклонился вперед.

– На каждой свадьбе случается чудо, – сказал он, – а на этой будут необыкновенные чудеса. Позвольте этим двум магам показать их умения перед нами, и пусть тот, кто выиграет, возьмет принцессу в жены. Об этой свадьбе еще будут долго говорить.

Он похихикал немного с военачальником, который сидел около него, и они оба надеялись, что их соперники уничтожат друг друга.

Рыжеволосый человек не возражал. Он встал и приказал слугам принести гуся. Отрубив ему голову, он бросил ее в одну сторону зала, а гуся в другую. Затем сделал несколько магических жестов, пробормотал какие-то слова, и все увидели, как части гуся соединились и живой гусь начал громко кричать и подбирать крошки с пола.

– Ну и что, – сказал царевич и приказал, чтобы слуги привели ему быка. То же самое он проделал с быком, отрубив ему голову и бросив части в разные стороны. Затем он сделал несколько магических жестов, пробормотал какие-то слова, и все увидели, как части быка также соединились и, фыркая и сопя, он стал посреди зала.

Теперь, когда рыжеволосый увидел, что проиграл, он закричал и, подпрыгнув на месте, превратился в сверкающий язык пламени. С криками люди расступились, а затем выбежали во двор, где огонь преследовал их, хватаясь за столбы и столы, мимо которых проносился. Внезапно в небе раздался раскат грома, и над рыжеволосым человеком нависло огромное черное облако, из которого полилась вода, заливающая зал, столбы и внутренний двор. Через мгновение огонь был погашен, облако исчезло, и два мага предстали перед промокшими до нитки гостями в обгоревшем зале.

Еще раз с криком рыжеволосый превратился в густой и липкий туман, который окутал весь дворец, заслонив лучи теплого солнца так, что все погрузилось во тьму. И тут же со страшным ревом налетел ураган и разогнал туман, при этом сорвав парики с гостей и гирлянды, украшавшие дворец.

С криком принцесса показала на свою служанку, чей тяжелый парадный парик улетел вместе с остальными. Все обернулись на крик и увидели, что ее волосы были такие же рыжие, как волосы мага.

– Схватить ее! – закричал царевич. – Это – дочь Сета.

Когда рыжеволосый понял, что его сообщница обнаружена, то решил уничтожить всех и превратился в падающую каменную крышу. Но само солнце и серп луны спустились с небес, подхватили каменную крышу и унесли ее прочь. Что касается служанки, то, увидев, что солнце и луна настроились против нее, она взлетела в воздух подобно большой коричневой птице и исчезла. Небо прояснилось, и все успокоилось. Царевич окинул взглядом почерневшие развалины дворца, фараона, на котором не было короны, сановника без парика и подал руку принцессе, чтобы увести ее.

– Пойдем со мной, – сказал он, – и мы устроим пир в моем дворце, такой роскошный, что пир фараона померкнет перед ним.

С этими словами он повел ее к воротам. Фараон, торопливо надевая корону, засеменил за ними. Что касается его слуг, то они остались, потому что ветер унес их опахала.

Когда писец закончил этот рассказ, он сделал паузу. Фараон вздохнул от удовольствия.

– Да, это были дни настоящих чудес, – сказал он. – Удивительные излишества, которые я видел, и ужасные бедствия, которые приносили ветры, огонь, мор или дождь. Я даже видел фокус подобно этому с быком и гусем. Восковые фигурки тоже не были у нас редкостью, хотя нечасто они имели такие размеры, как лодка и ее гребцы. Что касается деления воды, я полагаю, что люди смогли бы сделать такую вещь и в наши дни. Я отдал бы свою жизнь, чтобы увидеть это!

Слуга вошел в зал и упал ниц перед фараоном.

– Пришел человек по имени Моисей и сказал, что дух повелел ему явиться перед вами.

– Волшебник и маг! – воскликнул царь. – Раз он говорит о духе, позволь ему войти и показать свои умения. Но я думаю, он вряд ли сможет разделить воду.