Текст книги "Египетские приключения"

Маленький фараон

Перед синими воротами, ведущими в сад дворца, небольшая толпа зрителей лениво ждала, когда выйдет фараон во всем своем блеске, как он это делал каждый день. В саду конюхи уже запрягли пару белых лошадей в легкую, сиявшую золотом колесницу фараона. Они уже надели плюмажи из ярких перьев на головы лошадям и узду на выгнутые дугой шеи так, чтобы можно было натянуть поводья. Главный конюх лично присматривал за тем, как запрягали лошадей, чтобы маленькие руки фараона могли легко управлять горячими лошадьми на виду у собравшейся толпы.

Перед воротами стояли легко одетые бегуны, готовые мчаться изо всех сил по улицам перед колесницей фараона, предупреждая прохожих, чтобы они освободили дорогу. Двадцать солдат и слуги с опахалами приближались под командой военачальника от своих казарм. Гор, самый красивый из конюхов, выбранный, чтобы держать лошадей фараона, занял свое место позади бегунов; его гладко причесанные волосы закрывали уши, и одет он был в новое белое опоясание в складку.

Золотую колесницу с тихим поскрипыванием выкатили в сад. Гор протянул руку к уздечке близ стоящей лошади, и хорошо обученные животные остановились, в то время как возле колесницы начали выстраиваться друг за другом жены фараона и вельможи. Люди, стоявшие на дорожке, ведущей от дворца, задвигались. Гор стоял подобно статуе, когда двое почтенно согнувшихся слуг с опахалами приблизились к колеснице. Он знал, что позади них идет фараон, Тутанхамон, на его поясе висел хвост магического шакала, а передник был сделан из золота и эмали. Из-за опахал он мог разглядеть высокую белую корону на небольшой голове, и ее верхний край едва доходил до плеча Эайя, главного церемониймейстера, торжественно идущего позади него.

«Этот момент может много значить в моей жизни, – как обычно, подумал Гор. – Бог на земле, сын самого Амона идет ко мне, в то время как я держу его лошадей. Он видит меня».

При такой мысли любой другой наверняка разволновался бы, но после двух лет своей службы Гор был спокоен. Как обычно, Тутанхамон спокойно поднялся в свою колесницу. Как обычно, открылись ворота. Гор отошел в сторону, и вся процессия помчалась по улице. И так было всегда.

«И Эай не увидит меня, – сказал про себя Гор. – Эай никогда меня не замечает».

Никто и не ждал, что столь значительный вельможа, как Эай, хранитель всех богатств царства, всегда следовавший за фараоном, должен обращать внимание на красивого конюха, мимо которого он проходил. В течение двух лет он никогда не замечал его, и все же Гор не терял надежды, что когда-нибудь это произойдет.

В тот день, когда Гора назначили держать лошадей бога, он посетил некоего предсказателя судеб с покрасневшими глазами, который недорого брал за свои услуги, поскольку из-за своего слабого зрения не мог точно прочитать будущее. Однако он был хорошим магом и знал мощные заклинания, которые следовало произносить в то время, когда песок струится с пальцев на землю. Он сразу же согласился с Гором, что столь быстрое продвижение по службе принесет ему удачу и поможет разбогатеть.

– Но будет ли это богатство к добру или ко злу, – добавил он мечтательно, часто моргая и наклоняя голову так низко к струйке песка, что его нос почти касался ее, – я не могу увидеть.

– Я заплатил тебе хорошим серебряным браслетом, который потеряла в саду одна из служанок хозяйки, – с негодованием сказал Гор. – Я думаю, что мне следует забрать его назад и разбить тебе голову.

– Воистину удачливый человек почитает тайны, – поторопился продолжить предсказатель, – и к тому же этот песок еще много чего может сказать. – Он опять приблизил нос, чтобы разгадать тайну.

– Ну? – торопил Гор после того, как предсказатель молча обнюхивал землю в течение нескольких минут.

– Человек, у которого косой глаз, – сказал он озадаченным тоном, не разгибаясь. – Очень великий человек.

– Так что он?

– У него косит правый глаз.

– Ну, так какое отношение имеет этот очень великий человек с косым правым глазом ко мне? – допытывался Гор. – Принесет ли этот человек мне добро или зло?

Предсказатель сел, передернулся всем телом и начал протирать глаза и скулить.

– Какое отношение имеют все эти вельможи ко мне? – жаловался он. – Я бедный старый слепой человек, и все, что ты мне платишь, – это старый медный браслет, покрытый серебром! Откуда мне знать, какое отношение к тебе имеет этот великий человек?

– Ах ты, старый мошенник! – закричал Гор и схватил его за шею. – Значит, ты не совсем слепой, чтобы увидеть, что браслет медный, а мою судьбу, которая находится прямо перед тобой, разглядеть не можешь! Спустись на землю и посмотри внимательно вокруг себя! – Он сжал старика еще крепче, а потом бросил его в песок.

Гор в ярости пошел домой, но на следующий же день, когда он впервые держал лошадей фараона и наблюдал за слугами с опахалами, которые шли по дорожке от дворца, и за краем белой короны, появившейся из-за их согнутых фигур, он заметил, что вельможа позади фараона немного косит одним глазом.

Косоглазие было не очень заметно, и даже сейчас, после того как Гор наблюдал за ним два года, он не был убежден в этом. Глаза Эайя были глубоко посажены, и он не использовал никаких синих теней для век, как делали другие вельможи. Кроме того, его худое морщинистое лицо всегда закрывали локоны огромного парика, очень густого по бокам и нависающего на лоб. В какие-то дни парик был коричневый, иногда синий, или черный, или даже посыпанный серебром, но любой парик был повязан лентой с драгоценными камнями. Парик и драгоценные камни отвлекали внимание от его настороженного лица, так же как и широкое оплечье, которое сияло эмалью и драгоценными камнями.

Фараон положил свою маленькую руку на поручни колесницы и медленно поднялся. Бегуны почтенно согнулись, коснувшись руками земли, и приготовились стартовать. Гор стоял подобно камню. Маленькая жена фараона уже села в колесницу, в то время как вельможи и их жены занимали места позади нее. В этот момент Эай, главный церемониймейстер, остановился и задумчиво посмотрел на фараона, который стоял, как кукла, в золотой колеснице. Затем его взгляд медленно скользнул по спинам лошадей и остановился на Горе.

Эай довольно долго и пристально рассматривал Гора с головы до ног. Гор не осмеливался пошевелиться, и постепенно краска заливала его белокожее лицо. Цвет кожи он унаследовал от матери, голубоглазой рабыни с западных островов. «Эай видит меня! – с восторгом думал он. – Слава и богатство находятся в руках Эайя до того момента, пока кто-нибудь не отважится схватить их». Он напрягся в ожидании, сам не зная чего, но великий человек отвернулся.

Процессия была готова тронуться, и фараон уже поднял украшенный драгоценностями кнут. По знаку рабы открыли тяжелые ворота, и бегуны со всех сил бросились вперед. Гор отскочил от лошадей, когда фараон, наклоняясь вперед, дернул поводья.

Лошади напряглись, готовые броситься в ворота, но в этот момент лошадь, запряженная слева, внезапно встала на дыбы, жалобно заржав, и попятилась назад. Впоследствии обнаружилось, что в упряжи были шипы, которые при малейшем движении лошади впивались ей глубоко в кожу. Животное взвилось в воздух, лягаясь копытами, и упала на лошадь, запряженную рядом. Та, пытаясь освободиться, вырвала уздечку и, опустив голову, бросилась к воротам, потянув за собой брыкающуюся лошадь, которая была запряжена слева.

Юная царица закричала, увидев, как золотая колесница поднялась в воздух и с грохотом упала на землю. Белая корона слетела с головы фараона, так что драгоценные украшения разлетелись в разные стороны, а следом взлетел и сам царь. На какую-то долю секунды он представлял собой только испуганного маленького мальчика, который пытался спасти свою драгоценную жизнь, хватаясь за поручни колесницы.

В мгновение ока лошади оказались у ворот. Колесница, сильно раскачиваясь, чуть не ударилась об огромную квадратную башню слева от входа, но внезапно ее отбросило вправо, и она со всей силой ударилась о башню.

Царица закричала снова и закрыла глаза руками. Она услышала, как раскололась колесница, ударившись о стену, а затем стук копыт и крики. Против своего желания она посмотрела сквозь пальцы. Обломки колесницы валялись у основания башни, а по дороге у ворот в пыли катились два человека.

Гор находился ближе всех к фараону, когда лошади отчаянно рванулись к воротам. Но он не просто стоял, он был напряжен от волнения и тревожного предчувствия и приготовился схватить удачу, предсказанную ему, сослужив службу Эайю. В тот момент, когда качающаяся колесница наклонилась к левой башне, он вскочил на нее, обхватив фараона вокруг пояса. Однако ему потребовалось некоторое время, чтобы разжать руки ребенка, вцепившиеся в поручни, поэтому они вылетели из колесницы подобно камням из метательной машины за долю секунды до того, как она столкнулась с башней.

Они с размаху упали на землю, сильно ударившись. Когда они перестали катиться, люди бросились к ним, но маленький фараон, первым придя в себя, начал дрыгать ногами и кричать изо всех сил:

– Мое величество пострадало! Мое священное величество в крови! Оставьте мое величество в покое!

И никто не посмел прикоснуться к нему, а Гор, на которого сыпались пинки, попытался отползти в сторону, хотя это и причиняло ему боль. Маленький фараон поднялся с земли и подошел к нему.

– Вот тебе! – неистово кричал он, пиная Гора. – Вот тебе еще! Мое величество сильно ударилось!

Твердая рука схватила фараона за плечо и оттащила его.

– Ваше величество, вы живы благодаря божественному Амону, – сказал Эай мягко, – вашему отцу. Если бы вы, наместник бога, сегодня покинули нас, то земля бы опустела.

– Пустите меня! – неистово кричал маленький фараон. – Я очень хорошо знаю, что ты хотел бы быть сыном Амона на земле вместо меня.

Эай опустил руку и медленно и торжественно поклонился фараону.

– Ваше величество в ярости, – ответил он, выпрямляясь, – но когда ваше божественное величество придет в себя, то вы вспомните, что не сможете обойтись без Эайя, вашего преданного слуги, в чьих руках находятся все сокровища вашего царства.

Эай говорил спокойно, но в его голосе звучала угроза, которую не мог не заметить маленький фараон. Он опустил глаза и начал что-то чертить ногой на земле. Маленькая царица быстро подбежала и встала между ними.

– Вы ударились, бог земли, и ваше платье порвано, – нежно сказала она мужу. – Позвольте моим слугам обмыть ваши раны и смазать их мазями, а в храм Амона, вашего бога отца, необходимо послать гонцов, чтобы они попросили извинения, что вы не можете приехать сегодня. А этого храброго слугу необходимо наградить, потому что только благодаря ему вы остались живы.

Фараон снял золотой браслет и бросил его на землю около Эайя.

– Вознагради раба, Эай, мой слуга, – сказал он неприветливым тоном, – если уж ты так любишь мое величество. Моим божественным губам не следует открываться перед рабом.

Гор предстал перед Эайем, согнувшись в почтении, в то время как его руки почти касались коленей. Воцарилась тишина. Было слышно лишь шарканье ног расходящейся толпы, и Эай еще раз осмотрел его внимательно с головы до ног.

– Подбери свой браслет, раб, – спокойно сказал он. – Заслужить благосклонность фараона еще не значит получить ее, но я постараюсь помочь тебе продвинуться по службе.

Гор стоял, замерев в почтенном поклоне, не смея взглянуть на Эайя, пока тот не повернулся, чтобы уйти. Затем, быстро наклонившись и подобрав браслет, он бросил взгляд на удалявшуюся фигуру большого человека.

«Предсказание начало сбываться! – сказал он про себя. – Но Эай разговаривал со мной очень прохладно, будто бы я не заслужил его расположения тем, что спас жизнь фараона. Конечно, это очень хорошо, что я привлек внимание такого знатного человека, но я начинаю сожалеть, что не добился правды от предсказателя судеб. Ну, будь что будет».

После этого случая несколько рабов загадочно исчезли из конюшни, и одного из вельмож назначали каждый день осматривать упряжь для лошадей фараона. Если не считать этого, все шло своим чередом. А к концу месяца главный раб-конюх, угрюмый, завистливый старик, послал за Гором.

– Возможно, мне не следовало беспокоить спасителя его величества, – язвительно начал он, когда молодой человек предстал перед ним.

– Мы как раз чистили конюшни, и я задержался только для того, чтобы помыться и не казаться неучтивым в ваших глазах, – торопливо ответил Гор. – Мы, кто родился рабами, еще не забыли, что до сирийского восстания вы были свободным человеком и имели лошадей и рабов.

– Правильно! Правильно говоришь! – удовлетворенно кивал главный раб. – Всем известно, что наши хозяева благоволят ко мне. Особенно Эай, поскольку я передаю все его распоряжения конюхам. Выдающийся человек знает, где снизойти!

Сердце Гора забилось сильнее, но трудная жизнь научила его не показывать своих чувств.

– Едва вероятно, что Эай вспомнил бы о каком-то несчастном конюхе, если бы не ваши рекомендации, – продолжил он.

– Ты абсолютно прав! Конечно, это моя рекомендация! – Старик был восхищен. – Он – честный парень, сказал я Эайю, и он знает свое дело. Продвижение по службе не повредит ему. Ну а теперь самое главное – тебя назначили стоять за фараоном в его колеснице, когда он поедет в горы охотиться на газелей. Фараон будет править сам, и ты понимаешь, что должен стоять позади него и держать поводья, так как наш бог еще недостаточно силен. Мы говорили с Эайем относительно того несчастного случая, происшедшего у ворот, и естественно, первое подозрение падает на вельможу, стоявшего позади трона фараона.

– Я полагаю, – осторожно сказал Гор, – что если вдруг произойдет второй несчастный случай в горах и несчастный раб погибнет вместе с фараоном, то никто не заподозрит Эайя, потому что он назначил испытанного и верного слугу стоять в колеснице своего хозяина.

– Именно так! – удовлетворенно закивал старик. – Да, ты действительно сообразителен. Если несчастный раб погибнет с фараоном! Какая честь! Но конечно, бог охотится только на газелей и антилоп, безобидных существ. Во время праздника великого царя в горах было множество львов – сотни. Когда-то он убивал их голыми руками и в таких больших количествах, что, если бы ты хотел встретить льва сейчас, пришлось бы идти через пустыню в Ливию, отвратительную страну. Ты должен сам осматривать упряжь и выбирать лошадей: Эай доверил тебе жизнь молодого бога.

– Действительно, – задумчиво вздохнул Гор. – Был некий старый предсказатель судеб, который сейчас умер; его я должен был хорошенько побить, когда у меня был шанс.

В полдень третьего дня, когда жара спала, фараон собрался на охоту. И тут же оказалось, что он пожелал стоять один в своей колеснице: он преднамеренно делал так, чтобы Гору было трудно. Он нарочно подпрыгивал на каждой кочке, и Гор должен был увертываться, чтобы избежать прикосновения к священному человеку-богу, поскольку это было оскорблением. Из-за того, что колесница была очень маленькой и жесткой, а сзади – открытой, казалось вполне вероятным, что, прежде чем они достигнут гор, конюх будет лежать на спине на дороге. Таким, наверное, и было намерение фараона. Кроме того, лошади Эайя не отставали от колесницы фараона, и, если бы Гор упал на дорогу, кони обязательно растоптали бы его.

Во время поездки первые несколько миль вельможи и их слуги открыто усмехались, наблюдая за колесницей фараона, но Гор был слишком занят, чтобы замечать это. Он отчаянно прыгал из стороны в сторону или наклонялся назад так, что ему приходилось изо всех сил держаться одной рукой за поручни, а другой – держать поводья, которые он не смел натянуть. К счастью, настроение фараона улучшалось, поскольку вздохи и тяжелое дыхание несчастного слуги звучали музыкой в его ушах. Если бы удалось взглянуть в лицо фараона, то можно было заметить, что он улыбается и чувствует себя менее напряженно, тем более что дорога, по которой они ехали, шла через плодородные зеленые поля вдоль реки и вела на запад к пустыне с большим количеством валунов. Поэтому фараон старательно управлял колесницей, чтобы показать вельможам, следовавшим сзади, какой он искусный наездник. Он крепче взялся за поводья и наклонился вперед через поручни. Гор, стоявший позади него, еле сдержал вздох облегчения.

Каменистая дорога с высокого плато пустыни вела резко вниз в долину Нила. Тут и там на плато были видны ложбины, которые располагались узкими островками с бедной растительностью в местах, где были родники. В устье одного из этих родничков ждали охотники со сворой собак, похожих на гиен, волкодавов и борзых. Все были напряжены. Эти люди и помогающие им загонщики уже почти сутки гнали дичь в эту долину, чтобы фараон и его вельможи могли хорошо поохотиться. Солнце уже почти село, и фантастические тени перемежались с розово-золотыми тенями света, что создавало удивительный вид на зубчатых камнях плато. Наступило прохладное время, когда дикие животные выходили из своих убежищ, чтобы напиться из небольших водоемов в долине.

– Мы послали загонщиков на все холмы вокруг, – сказал главный охотник. – Мои люди сообщили, что сюда пригнали большие стада газелей и антилоп.

– Отпустить собак, – командовал фараон. – Мое величество пойдет вперед.

Он проворно побежал вслед за собаками по узким, извилистым дорожкам вверх по ложбине, а за ним – вооруженные длинными палками охотники, и их радостным возгласам вторило эхо.

Там, где заканчивалась долина, был небольшой водоем, не очень глубокий, но уже потемневший от вечерних теней. Около него фараон остановил колесницу, забрал поводья у Гора и обвязался ими вокруг пояса так, чтобы он мог управлять лошадьми, сильно наклонившись вперед. Он достал стрелу из колчана и тщательно приложил к луку из полированного рога. Гор огляделся и увидел, что вельможи готовили лассо для ловли дичи. К одному концу длинного ремня были привязаны камни, оставляя стрельбу царю. Черные слуги с опахалами и сопровождающие солдаты, несмотря на то что их отобрали за скорость и выносливость, тяжело дыша, остановились позади фараона и смотрели на него с благодарностью. Рои мух, привлеченные запахом пота, гудели вокруг них. Гор осторожно положил руку на охотничье копье, которое стояло рядом с колчаном фараона, и проверил, легко ли его вытащить.

Мелкая галька посыпалась со скалистых склонов, а стук палок и крики невидимых загонщиков смешались с топотом бегущих ног. Из зарослей выскочил заяц, резко развернулся и исчез в тени камней. За ним выскочил еще один и еще, но маленький фараон не обращал никакого внимания на мелкую дичь, стоял с натянутым луком, не желая тратить впустую свой первый выстрел.

Выскочил испуганный козел и со всех ног бросился бежать вниз по скале, но вдруг остановился, почуяв опасность. На короткое время он замер, и в тот же момент была выпущена стрела. Маленький фараон, инстинктивно рассчитав, куда повернется козел, сбил его с ног стрелой, которая попала точно в грудь.

Сердце Гора забилось от восторга, когда он наблюдал за первым замечательным выстрелом, тем не менее он молчал, в то время как слуги и вельможи громко кричали и аплодировали. В следующий момент вся долина наполнилась дикими животными: горными козами, газелями, антилопами, шакалами и другими мелкими существами. Взволнованный фараон начал стрелять наугад, и Гор понял, почему все стояли за спиной царя. Его стрелы отскакивали от камней в разные стороны; они свистели над головами лошадей; а некоторые втыкались в землю совсем рядом с колесницей. Изредка стрелы попадали в животных, и тогда фараон издавал победные возгласы и прыгал от радости, следующая же стрела летела куда попало.

Вскоре первый поток испуганных животных иссяк. Несколько отставших появлялись около изгиба ущелья, но, увидев смятение в долине, прятались в безопасные места, пытаясь перехитрить загонщиков среди скал. Не успел Гор даже пошевелиться, как фараон внезапно ослабил поводья, наклонившись вперед, и яростно хлестнул лошадей своим луком. Солдаты, сопровождавшие фараона, успели только поднять щиты и выпрямиться, прежде чем колесница фараона исчезла в облаке пыли в небольшом ущелье.

Потеряв равновесие от внезапного толчка, Гор изо всех сил ухватился за поручни и чудом не выпал из колесницы. При повороте с оглушительным грохотом колесница налетела на камень. Ее высоко подбросило, и лишь благодаря мастерам, которые столь умело построили колесницу, она не разбилась, сильно ударившись о землю. Не обращая внимания на то, что он толкнул его величество, Гор обхватил фараона и, наклоняясь назад, натянул поводья изо всех сил. К его радости, хорошо обученные кони немедленно остановились на маленьком, почти круглом пятачке среди зубчатых камней. На какой-то миг загонщиков не было видно, хотя слышались их голоса, доносились откуда-то сверху, и мелькали их головы. Не было видно ни овец, ни антилоп. Единственным животным, которое все увидели, был лев.

Животное стояло на низкой скале у всех на виду, наполовину отвернувшись от них в сторону долины, откуда доносились приближающиеся крики и лай собак. Гор не успел подумать, как лев мог оказаться там, а фараон, вырвавшись из рук раба, уже пустил стрелу, которая попала животному между ребер.

Это был хороший выстрел, хотя ужасающе безрассудный, так как слабые руки фараона, которые даже не могли управлять лошадьми, слишком слабо натянули тетиву лука. С оглушительным ревом животное бросилось на них. В тот момент, когда лев прыгнул, Гор метнул охотничье копье, но, попав в голову льва, оно лишь на мгновение задержало его, не причинив ему никакого вреда благодаря крепкой кости черепа и лохматой гриве. Животное на мгновение замерло, но это мгновение и паника лошадей спасли людям жизнь. Лошади рвались в разные стороны, отчаянно пытаясь сдвинуть колесницу фараона. Но вот задержанный копьем Гора лев прыгнул прямо на одну из лошадей, запряженную в колесницу. Гор не стал ждать, чтобы посмотреть на результат своего броска, а, спасая жизнь, выпрыгнул из качающейся колесницы, увлекая за собой беспомощного фараона. Они скатились со скалы как раз в тот момент, когда началась отчаянная борьба: колесница перевернулась и развалилась на части, лошади яростно лягались, и воздух наполнился рычанием и ржанием борющихся животных. С трудом поднявшись на ноги, Гор увидел, что лошадь, запряженная слева, освободилась из упряжи и поскакала прочь, истекая кровью, струившейся из глубоких ран. Другая лошадь лежала на земле и не могла встать, так как была очень слаба. Нельзя было терять ни минуты. Гор поднял лук фараона, который лежал возле него, но стрелы оказались в колеснице. Изо всех сил он бросился к колеснице, пытаясь выхватить одну, но движение привлекло внимание разъяренного животного. Отвернувшись от умирающей лошади, лев яростно набросился на Гора и сбил его с ног мощным ударом передних лап. Но в этот момент храбрые солдаты, появившиеся из-за скалы, атаковали льва копьями.

Лев оставил Гора и собрал все свои силы, чтобы наброситься на новых мучителей, но не смог из-за торчавших из его боков копий и рухнул на землю. Затем лев медленно поднялся на передние лапы и пополз вперед, яростно рыча, намереваясь убить еще кого-нибудь, прежде чем умрет сам. Он был таким огромным и злым, что солдаты, стоявшие перед ним, бросились врассыпную. На мгновение в узком ущелье произошло замешательство, поскольку убегающие солдаты столкнулись с вельможами и охотниками, которые поднимались на скалу.

К их счастью, силы льва были истощены, он уже не мог двигаться, а лишь стоял, издавая оглушительный рев, который отзывался эхом среди скал. Умирающий зверь приподнялся на передние лапы, а из его боков торчало четыре копья. Один из воинов, осмелев, бросился с мечом в руке ко льву, чтобы добить его. Но не успел добежать до него, как животное, издав прощальный рев, упало. Люди торопливо бросились на помощь фараону, который к этому времени уже встал и слегка дрожал, осматривая сцену побоища.

Гор был в полусознательном состоянии, но все же смутно различал крики маленького фараона.

– Это – мой первый лев. Я убил его! Я хочу стать охотником на львов, как мой прапрапрадед. Ты должен немедленно измерить его от головы до хвоста!

Гор слабо застонал, и кто-то из слуг наклонился над ним, поднеся кожаную флягу с водой. Он открыл флягу и отлил из нее немного воды, но Гор не мог поднять головы, чтобы попить, и застонал снова.

Подошли слуги, чтобы, отогнав мух, перевязать грудь Гора полосками ткани, оторванными от их одежды.

– Это он отвлек льва, – сказал военачальник солдатам. – Если бы не он, животное прыгнуло бы на фараона.

– Этот раб умрет? – спросил фараон с безразличным любопытством.

– Возможно, нет, великий царь, – ответил один из охотников. – Он сильно ранен, но он – молод и силен.

– Я освобожу его и назначу военачальником, если он выживет, – сказал фараон, – потому что мой первый лев – событие, которое раб должен запомнить. Я попал ему точно в плечо и не испугался, хотя он был очень страшным. Я прикажу, чтобы написали картину этой охоты, и когда-нибудь я убью еще много львов. Пусть загонщики пригонят львов из Ливийской пустыни, если их больше нет в наших горах. Я слышал, что в этих местах тридцать лет не видели львов.

Наступила тишина после последних слов фараона, и все присутствующие задумались, и некоторые незаметно взглянули на Эайя. Его худощавое лицо осталось совершенно неподвижным, но, сделав один шаг вперед, он торжественно поклонился фараону.

– Я благодарю великого бога, – сказал он, – потому что через раба он оценивает мою службу. Поскольку именно я назначил этого молодого человека стоять в колеснице фараона, и именно благодаря моей заботе наш царь теперь жив и смог убить льва.

– Ты хочешь сказать, что я обязан тебе за то, что убил льва? – злорадно спросил фараон. – Мне кажется, что твоей заботе нет конца, мой дорогой подданный.

Легкая улыбка скользнула на лицах тех, кто посмел выразить свои чувства, а Эай медленно поклонился царю и сказал:

– Честь, оказанная этому рабу, является честью, оказанной мне, и, с вашего разрешения, пусть люди знают, что это так.

Два солдата немедленно выступили вперед и укрыли Гора, а один из рабов поднял голову раненому и поднес к его губам серебряный кубок, который возили с собой исключительно для фараона. Эай, увидев это, улыбнулся.

– Честь действительно оказана мне, – сказал он.