Текст книги "Призрак дракона"

А я далеко не великий военачальник, как мой отец. И не Селег. К тому же у меня нет армии. Ставить перед собой столь грандиозные задачи сравнимо с задумкой мухи пойти войной на коня.

– В той деревне не было следов от драконьего огня… – пробормотал Орег. – Должно быть, он заколдован.

Я подумал вдруг, что человек, имеющий в своем подчинении дракона, может обладать огромной властью.

– Тебе известно заклинание, при помощи которого управляют драконами?..

Последовало многозначительное молчание.

– Что ты собираешься делать? – вымолвил наконец Орег.

– Направиться в Каллис. Там разузнать, как обстоят дела. Потом послать гонца к королю, Дараху и Хавернессу. Возможно, еще не поздно предпринять какие-то меры, чтобы остановить Кариана.

– Тогда они убьют его. – Я понял, что Орег говорит о драконе. – Джаковен не позволит Кариану владеть им.

– А что еще они могут сделать? – спросил я, ужасаясь безвыходности ситуации.

Какое-то время мы оба шли молча.

Орег отвернулся в сторону.

– Селегу не потребовалась армия, чтобы убить дракона.

Я остановился как вкопанный.

– Что ты имеешь в виду?

– Если один из Хурогметенов сделал это однажды, почему бы не сделать и тебе? – медленно произнес Орег.

Я не обратил внимания на сарказм, сквозивший в его словах. Мне казалось, у меня оборвалось сердце.

– Ты хочешь сказать… ты хочешь сказать, что дракона из пещеры заковал в цепи Селег?

Герой, на которого я мечтал походить всю свою жизнь…

«Защищай тех, кто слабее тебя, – писал Селег. – Не скупись на доброту и одаривай ею людей при каждой Удобной возможности…»

Эти слова, над которыми в доме моего отца только посмеялись бы, с детства терзали мою душу. Я зачитывался книгами Селега, пытался следовать его идеалам. Но я не мог не верить Орегу…

– Он убил ее, надеясь получить ее силу для защиты от неприятеля, – пояснил Орег шепотом. – Ему было очень страшно, потому что казалось – у него вот-вот отберут Хурог.

Я смотрел на Орега растерянно и испуганно. Значит, и избить его приказал именно Селег. Избить жестоко, бесчеловечно. Жуткая сцена, невольным свидетелем которой я стал однажды в тронном зале Хурога, так и стояла у меня перед глазами.

Я взглянул в васильковые глаза Орега и, увидев в них странный зловещий огонь, невольно отступил назад. Несмотря на то что обладал волшебным кольцом, несмотря на то что был гораздо больше и сильнее.

– Ну что? Тебе зажилось лучше после того, как ты ее убил? – зловеще прохрипел Орег.

– Послушай, я никого не убивал… – пробормотал я, отступая еще дальше.

– А ведь я предупреждал тебя о том, что за этот поступок тебе придется заплатить дорогой ценой! – продолжал Орег, и в глазах его горела ненависть. – Что и твои дети, и их дети, и внуки будут вынуждены расплачиваться за это!..

Я понял вдруг, что происходящее с Орегом – не сумасшествие. Стейла рассказывала, что подобные вещи случаются с опытными воинами. Страшные эпизоды, пережитые когда-то на полях битв, всплывают иногда в их памяти с такой отчетливостью, что затмевают настоящее. Она называла это «солдатскими видениями».

Но обычный воин редко бывал наделен волшебным даром. А вот Орег… Его память хранила, наверное, такие вещи, о которых нормальному человеку лучше не знать.

– Орег, – спокойно произнес я. – Ты принимаешь меня за другого.

Орег уставился на меня в замешательстве, моргнул и покачал головой.

– Те события, о которых ты упоминаешь, давно остались в прошлом, – добавил я.

– Вард? – удивленно спросил он.

– Да, я Вард.

В его глазах отразился такой ужас, что я повернулся к нему спиной и зашагал в сторону.

Чего он так испугался? Своих видений? Или меня?

Через несколько мгновений я услышал за спиной его шаги.

– Прости меня, пожалуйста, Вард. Ты так похож на него. Он ведь тоже был крупным человеком. И обладал большим магическим талантом. Таким, какой я чувствую в тебе после посещения Менога.

Я пожал плечами.

Мы попытались набрать дров, но не нашли практически ничего – деревьев здесь почти не было.

– После того как я добил того мальчишку в хижине, чувствую себя своим отцом, – вырвалось у меня неожиданное признание.

Я давно мечтал поговорить об этом с кем-нибудь. Например, с Бастиллой. Она умела слушать, но не знала моего отца.

– На бывшего Хурогметена ты совсем не похож, – Уверенно заявил Орег. – И никогда на него не походил.

Я вспомнил, как вогнал нож в затылок того парнишки, как не нашел подходящих слов для утешения брата после совершения им первого в жизни убийства, и решил, что Орег ошибается.

– Знаешь, почему я продолжал корчить из себя дурака после смерти отца? – спросил я.

Орег покачал головой.

– Потому что это для меня было крайне затруднительным. Понимаешь, я слишком долго разыгрывал перед всеми идиота. А когда необходимость в этом отпала, почувствовал, что не знаю, кем мне быть. Вот я и выбрал роль Селега.

Орег ответил не сразу. А я и не торопил его.

– Ты отлично играешь эту роль – для человека, который не был лично знаком с Селегом. Вообще-то он обладал многими достоинствами. Его испортили страх и старость. Но умом и добротой ты во сто крат превосходишь его. Будь собой, Вард!

Меня не существует, Орег, – подумал я с грустью. – Я состою из отдельных частичек разных личностей – недоумка, отца, предка, оставившего мне столько книг и дневников…

Орег тряхнул головой, прогоняя мрачное настроение, и улыбнулся мне.

– Я хорошо тебя знаю. Разговариваешь ты медленно, а в бою быстр и ловок. Ты умен, любишь детей, лошадей и рабов. Ты – настоящий Хурогметен.

Я улыбнулся ему, безмолвно выражая свою благодарность. Наверное, так же поступил бы на моем месте Селег.

Медлительность в разговоре – отличительная особенность идиотов. Быстрым и ловким в бою был мой отец. Умным и добрым – Селег. А Хурог мне не принадлежал. Что я умел делать прекрасно, так это играть чьи-то роли. В этом я преуспел настолько, что мог запросто обмануть даже Орега. Мне требовалось понять, не дурачу ли я самого себя.

Я намеревался, как обычно, охранять лагерь вместе с Орегом. Но в последний момент передумал. После сегодняшнего откровенного разговора с ним я чувствовал себя несколько неловко. Поэтому решил подежурить сегодня с Бастиллой. Во вторую смену.

Когда Орег и Пенрод разбудили нас и улеглись спать, мы уселись у костра на длинном бревне.

– После посещения той разрушенной деревни у тебя появились ясные цели, я правильно поняла? – спросила Бастилла, ежась от сырости и прохлады.

– Лучший путь к победе – понять союзников и узнать желания противников. Так говорит моя тетка, – ответил я. – Естественно, нам не победить ворсагцев. Нас слишком мало. Но, мне кажется, я догадался, к чему они стремятся.

Бастилла негромко рассмеялась и достала из своей сумки кусок черствого хлеба с засохшим ломтиком сыра.

– Съешь. Пенрод велел мне немного тебя подкормить. Все равно завтра ни этот хлеб, ни сыр никому уже будет не разжевать. А тебе надо лучше питаться. Ты похудел.

Я впился зубами в засохшие хлеб и сыр со всем энтузиазмом, которого они заслуживали.

– Итак, ты полагаешь, что ворсагцы более всего заинтересованы в старинных предметах, хранящих магию? – с улыбкой на губах спросила Бастилла. – Ведь поэтому ты спрашивал, в состоянии ли колдун извлечь волшебные силы из таких предметов?

Я отложил в сторону остатки хлеба и сыра и тут же забыл о них.

– Думаю, люди Хавернесса помогут мне лучше разобраться в этом вопросе.

– Болтаться по болотам не очень-то занимательно, – пробормотала Бастилла. – Сражаться с врагом куда интереснее!

Я тихо засмеялся.

– Полностью с тобой согласен.

Она коснулась рукой краешка моих губ. Я был к этому не готов.

– Я все еще думаю иногда, что ты не вполне нормален… – промурлыкала Бастилла соблазнительным шепотом.

Мое дыхание участилось, как я ни старался совладать с собой.

– Это потому, что у меня такие глаза. Как у коровы. Сложно казаться умным, если у тебя такая внешность, – ответил я. – А еще я слишком медленно разговариваю.

Бастилла нежно провела пальцем по моей щеке. Я почувствовал довольно сильное возбуждение. Она и раньше намекала на то, что не прочь со мной переспать. Именно поэтому я никогда не дежурил с ней прежде, а в тренировочных поединках выбирал себе в напарники кого-нибудь другого. Аксиэль и Пенрод, вероятно, с легкостью вступали с женщинами в близость. У меня же не было такой привычки.

– Может, ты и медленно разговариваешь, но голос у тебя словно бархатный, – прошептала Бастилла, опустилась на колени и потянулась ко мне губами.

Наверное, она желала меня потому, что у меня было сильное тело. А еще потому, что была не вполне уверена в том, что я не идиот. Может, в ней говорило любопытство. Впрочем, я всегда чувствовал, что она относится ко мне с уважением и симпатией, поэтому мог спокойно вступить с ней в связь. Это было бы не просто совокупление, а подарок друг другу.

Не исключено, что она, подобно Орегу, видит во мне героя, подумал я. Доброго, умного, смелого…

Воспоминание о беседе с Орегом помогло мне не поддаться власти чар Бастиллы. Насладившись сладостью ее губ, я отстранился.

– В чем дело, Вард?

Прерывисто дыша, я прижался лбом к ее лбу, пытаясь найти такую причину своего отказа, которая прозвучала бы убедительно.

– Мы не должны это делать, Бастилла. Нам следует охранять сон товарищей. Представь себе, что произойдет, если страсть захватит нас обоих в свой сладкий плен! Тогда сюда может прийти хоть сотня ворсагцев, мы их не заметим.

Бастилла хихикнула.

– Сотня?..

Я чмокнул ее в шею и поднялся на ноги.

– Или даже тысяча. Пройдусь, посмотрю, все ли в порядке. А ты оставайся здесь!

Когда я уходил, она улыбалась. У меня было такое ощущение, что я только что решил проблему, с которой еще не раз столкнусь в будущем.

Каллис разительно отличался от Хурога. Он был в три раза больше, круглый в плане, в то время как Хурог – квадратный, и построен из местного камня оранжевого цвета. Хотя, покрытый почти полностью серо-зелеными лишайниками, он выглядел коричневым.

Ворота были закрыты, а металлическая решетка опущена. Проникнуть в Каллис оказалось гораздо более сложной задачей, чем добраться до него.

Воин, стоявший у ворот, небрежно сообщил нам, что его господин отсутствует, и больше не смотрел в нашу сторону.

Я понимал, почему он так ведет себя. Во-первых, большинство из нас были шавигцами – давними врагами оранстонцев. Во-вторых, все мы выглядели как настоящие бандиты.

Я попытался заговорить стражнику зубы, но он объяснил мне, пуская в ход самые что ни на есть красноречивые и доходчивые выражения, что нас не впустят в замок ни при каких обстоятельствах.

Я решил, что следует подождать момента, когда на смену этому парню придет кто-нибудь другой, и повторить попытку. А уж если и она не увенчается успехом, переходить к более решительным мерам.

Мы спустились вниз по дороге, нарвали с ветвей свисавших за забор яблонь зеленых плодов и не спеша вернулись к главным воротам.

Яблоко было кислым, но оно показалось мне гораздо вкуснее опостылевшего черствого хлеба и заплесневевшего сыра.

Стражник бросил в нашу сторону косой взгляд.

– Где это вы взяли яблоки?

Я усмехнулся.

– Купили их у какого-то человека в конце дороги.

– Ни один оранстонец не продаст свои хорошие яблоки северянину! – заявил стражник.

Я сморщил нос.

– Не сказал бы, что они хорошие, но тот мужчина, который нам их продал, уверил нас, что они – лучшие в Оранстоне.

В ответ на мою колкость стражник смачно выругался. Но я видел по выражению его лица, что перепалка со мной его лишь забавляет. Стоять на посту ему явно надоело. Ни я, ни он и не думали доводить дело до серьезного конфликта.

Вдруг откуда-то справа к стражнику приблизился еще один воин. Совсем молодой, года на два моложе меня. С присущей юности горячностью он, уставившись на нас сквозь решетку, процедил сквозь зубы:

– Наши яблоки, даже самые плохие, слишком хороши для всякого сброда с севера!

У него в руках был арбалет, и, недолго думая, он прицелился в меня.

Моя тетка всегда твердила, что с молодыми следует быть особенно осторожным. Они глупы и часто не понимают, что именно происходит.

Я всегда удивлялся, что она говорит мне подобные слова, ведь я тоже был молод.

Я успел заметить, как тот воин, который стоял на посту, окинул товарища неодобрительным взглядом, но самое главное, я успел метко прицелиться и запустить яблоком прямо в лоб юнцу. От неожиданности и боли он выпустил свое оружие из рук, и оно с грохотом упало на землю. Бастилла и Сиарра весело захихикали.

В этот момент во дворе замка появился кто-то из начальства. Я понял это по реакции стражников.

– Что здесь происходит? – пробасил, приблизившись к воротам, крепкий мужчина с выбритыми висками и короткой седой бородой.

Стражник кивнул в нашу сторону.

Я сразу узнал этого бородача, хотя его имя было мне неизвестно. Он являлся правой рукой Хавернесса и всегда находился с ним рядом. Странно, что в это время года он был в Каллисе, а не в Эстиане. Хавернессу, как и всем остальным оранстонским лордам, разрешалось проводить дома лишь месяц: две недели весной, две недели осенью – во время сбора урожая.

Бородач нахмурил брови, взглянул на меня и спросил по-толвенски:

– Кто ты такой и с чем пожаловал?

– Вард из Хурога. У меня есть кое-какие новости о ворсагцах.

– Подожди меня здесь.

Он жестом приказал младшему из воинов, который уже подобрал с земли свой арбалет, исчезнуть и зашагал к главному входу в замок.

Орег протянул мне еще одно яблоко.

– Думаешь, нас впустят?

– По крайней мере надеюсь на это.

Если бы приближенный Хавернесса был в Каллисе один, то наверняка сам решил бы, открыть нам ворота или нет. Поэтому, когда он удалился, чтобы с кем-то посоветоваться, я сразу смекнул: Хавернесс тоже здесь.

Владелец Каллиса всегда относился ко мне по-доброму, хотя и смотрел на меня как на идиота.

Ждать нам пришлось недолго. Буквально минут через пять к стражнику подошли два лакея и передали ему распоряжение открыть ворота.

Металлическая решетка, поднимаясь вверх, негромко заскрипела.

– По коням, – тихо скомандовал я.

Когда ворота отворили, мы въехали во двор и последовали за лакеями. Я внимательно осмотрелся. Странно, но у меня сразу же возникло ощущение, что в Каллисе чрезмерно много народа.

Неужели король понял все-таки всю серьезность ситуации и позволил Хавернессу вернуться в родные края и начать оборонять их? – размышлял я. – Действовать самовольно этот хитрый лис не стал бы.

Весь двор Каллиса был выложен булыжником. Это меня нисколько не удивило. В противном случае все обитатели замка Хавернесса круглый год месили бы ногами грязь, ведь здесь постоянно шел дождь или мокрый снег. Над поленницей темнели навесы из плотной промасленной ткани.

Хавернесс встретил нас у главного входа радушной улыбкой.

– Вард!.. Что ты здесь делаешь, мальчик мой?

Мы спрыгнули на землю.

Мои губы чуть было не расплылись в привычной дураковатой улыбке, но я вовремя одернул себя. Не рассказать сейчас Хавернессу правды было бы с моей стороны роковой ошибкой, ведь лжи он терпеть не мог. О справедливости, благородстве и честности этого человека ходили легенды.

– Наши с вами цели приезда в Оранстон, наверное, совпадают, – серьезно ответил я, с ходу огорошив своего собеседника. Я решил продолжить речь, чтобы дать ему возможность прийти в себя. – Мы приехали в Каллис из Серебряных гор. Там побывали в деревне, в которую не больше чем за полдня перед нами наведались ворсагцы. Семьдесят двух ее жителей мы нашли мертвыми. По словам моих людей, именно в этом поселении хранился так называемый драконий камень. По крайней мере пятнадцать лет назад он еще находился там, а сейчас исчез. Мы считаем, что ворсагцы заинтересованы не в захвате оранстонских земель, а в присвоении как можно большего количества магических предметов.

– Насколько я понимаю, поездка в Оранстон превратила тебя в совершенно другого человека! – воскликнул Хавернесс, продолжая изумленно пялиться на меня.

Я решил, что должен все ему объяснить.

– Мой отец убил когда-то своего отца, чтобы завладеть Хурогом. И меня он пытался прикончить, опять-таки из-за Хурога. А мне хотелось выжить.

На протяжении нескольких мгновений Хавернесс пристально смотрел мне в глаза, о чем-то размышляя. Потом медленно кивнул.

– Вот оно что! Значит, все это время ты просто прикидывался слабоумным. Я тебя понимаю… – Хавернесс неплохо знал моего отца. – Что ж, познакомь меня со своими спутниками. Лица некоторых из них я помню, но не знаю имен.

– Хавернесс, – почтительно указывая на хозяина, произнес я. В Оранстоне не любили титулов и званий, поэтому я и назвал его просто по имени. Вообще-то представлять свой отряд столь высокопоставленному человеку, как Хавернесс, мне не следовало, но он сам велел мне это сделать. – Это Аксиэль и Пенрод. Оба они верно служили моему отцу, а теперь помогают мне. Это Сиарра, моя сестра.

Сиарра робко улыбнулась, в то время как Хавернесс поклонился ей.

– Вообще-то ты должна сделать реверанс, маленькая разбойница, – чуть наклонившись к Сиарре, сказал я.

Она бросила на меня растерянный взгляд и быстро присела в реверансе.

Хавернесс добродушно рассмеялся.

– Это мой брат, Тостен, – продолжил я.

– Тостен?.. – Выражение лица Хавернесса резко изменилось. – Подожди… Но ведь Тостен мертв…

Я пожал плечами.

– Что за глупости! Кто вам такое сказал?

– Твой отец.

– Наш отец ошибался, – сказал Тостен и слегка поклонился Хавернессу. – Рад познакомиться с вами.

– Это Бастилла. Отличный воин и талантливая колдунья.

Я указал рукой на Бастиллу, а она, хоть и была в потрепанных мужских одеждах, отвесила грациозный реверанс, как настоящая леди.

– Орег – наш второй маг, – сказал я, кивая в сторону Орега. – Он доводится мне кем-то вроде двоюродного брата. Орег считает, что из камня, увезенного из Серебряных гор, можно извлечь значительное количество магической силы. Кроме того, он думает, что камень этот – заколдованный дракон.

– Вард!.. – послышалось откуда-то слева.

Голос был до боли знаком мне, но я настолько не ожидал его здесь услышать, что не сразу сообразил, кому он принадлежит.

Со стороны конюшен к нам шел торопливыми шагами, почти бежал, один из моих кузенов.

Я всегда прекрасно различал их, а сейчас никак не мог определить, Бекрам это или Эрдрик. Стремительно приближавшийся к нам парень странным образом не походил ни на первого, ни на второго. Создавалось такое впечатление, что на протяжении двух недель он вообще не спал. И не улыбался. К тому же мои братья были упитаннее.

– Вард! Глазам своим не верю! Это ты!..

На шее у него не красовался яркий платок, а костюм отличался сдержанностью, но, несмотря на это, приглядевшись, я все же понял, что передо мной Бекрам.

– Бекрам? Что ты здесь делаешь?..

Он не ответил на мой вопрос, а воскликнул, хлопая меня по плечу:

– Вард! Отец будет счастлив… – Его голос резко оборвался. – Тостен?!

–  Рад снова видеть тебя, Бекрам! – ответил Тостен.

– Не хочу мешать вам приветствовать друг друга, – сказал Хавернесс. – Поэтому ненадолго вас оставлю. Бекрам, позаботься о наших гостях.

Глава 11
ВАРДВИК

Я не вполне понимал, для чего находился в Оранстоне – чтобы защищать его народ от ворсагцев или чтобы воевать против короля. Но и то, и другое мне вполне подходило.

Воины Синей Гвардии разбили свой лагерь на длинной полоске торфяника. Я сразу заметил среди других палаток палатку Стейлы – она тоже была здесь! Трое воинов прохаживались по периметру огороженной территории, поглядывая по сторонам. Другие солдаты наверняка где-нибудь занимались воинской подготовкой. Стейла всегда подходила к делу со всей ответственностью.

– Что вы здесь делаете, Бекрам? Ты и добрая половина Синей Гвардии? – спросил Тостен. Я не решался задать кузену этот вопрос, ведь прекрасно знал, как он ко мне относится. – Неужели король понял, какую опасность представляют для жителей Оранстона набеги ворсагцев?

Бекрам презрительно фыркнул.

– Король просто попался в ловушку своего брата.

– Ализона?

– Да, Ализона. Они поспорили. Ализон заявил, что Хавернесс в состоянии очистить свою землю от неприятеля с войском в сотню воинов, – ответил Бекрам. – А король не верит в это.

– Значит, Хавернесс обратился за помощью к Синей Гвардии? – поинтересовался я, хотя сильно сомневался, что подобное возможно.

Бекрам покачал головой.

– Нет. С Синей Гвардией связана совсем другая история… Лучше расскажи о себе, Вард.

Удивительно, но мне показалось, что Бекрам искренне желает знать, что происходит в моей жизни.

– После смерти отца я многое в себе изменил – как внешне, так и внутренне.

Бекрам задумчиво улыбнулся. На мгновение я усомнился, что передо мной именно Бекрам, а не Эрдрик. Иногда они выдавали себя друг за друга и тогда, несмотря на то, что характеры у них были совершенно разными, представлялось практически невозможным угадать, кто из них Эрдрик, кто Бекрам.

– Эрдрик верно говорил, что ты, Вард, далеко не так глуп, как многие считают.

– Но все же достаточно глуп, чтобы потерять Хурог, – ответил я.

Бекрам пожал плечами и спросил:

– У вас есть палатка?

– Только такая, которую можно разбить в лесу. А здесь нет деревьев.

Бекрам подозвал одного из воинов и приказал ему увести наших лошадей в конюшни. Другому велел освободить для нас одну из палаток.

После того как мы разместили в ней свои вещи, Аксиэль положил руку на плечо Пенроду.

– Мы сходим к Стейле, Вард. Узнаем о ее планах и сообщим, что с тобой все в порядке.

Я кивнул.

– Возьмите с собой Бастиллу и Сиарру. И скажите Стейле, что они будут жить с ней в одной палатке.

Сиарра хлопнула в ладоши и рванула вперед. Аксиэль, Пенрод и Бастилла последовали за ней.

Когда все четверо исчезли из виду, Бекрам повернулся к Тостену и по-братски обнял его.

– Ужасно рад видеть тебя, Тостен. Ты еще играешь на моей арфе?

Тостен кивнул и разулыбался.

Умеет же наш кузен очаровать людей, подумал я. А о том, что именно он подарил Тостену арфу, я даже не подозревал.

– Игрой на этой самой арфе Тостен зарабатывал себе на жизнь в Тирфаннинге, – сказал я.

Лицо Бекрама вытянулось.

– В Тирфаннинге? А почему тогда ты не разыскал его раньше?

– Во-первых, он сам отвез меня туда, – пояснил Тостен и подмигнул мне.

– Ты оставил его на постоялом дворе моряков, Вард? – Бекрам с отвращением поморщился. – Значит, ты вовсе не так умен, как я было подумал.

Я покачал головой, намереваясь возразить, но Тостен опередил меня.

– Вард оставил меня в мастерской бондаря! – с чувством заявил он.

Бекрам усмехнулся.

– И понадеялся, что ты заинтересуешься его ремеслом?

Щеки Тостена гневно вспыхнули.

– Бондарь был отличным человеком. Если бы я не нашел себе другого занятия, то с удовольствием остался бы у него!

Тостен заступается за меня? – пораженно подумал я. – Просто не верится!

–  Вы не познакомили меня со своим другом, – заметил Бекрам, кивая в сторону Орега.

– Он тоже из Хурога, – кратко ответил я. – Его зовут Орег.

Бекрам произнес какую-то приветственную фразу, но Орег не обратил на нее внимания.

– Ты так и не рассказал Варду, что здесь делают солдаты Синей Гвардии, – спокойным и не очень дружелюбным тоном произнес он.

О Бекраме Орегу было известно давно. Его поведение по отношению к моей сестре часто казалось ему возмутительным.

Бекрам окинул Тостена изучающим взглядом и вдруг порывисто повернулся ко мне.

– Ты молодец, Вард! Сумел позаботиться о брате. А вот я своего не уберег. Эрдрик мертв.

Я ахнул, отказываясь верить собственным ушам, а Бекрам продолжал:

– Я спал с королевой. Джаковен убил Эрдрика, приняв его за меня. Я чувствовал, что должен отправиться с Хавернессом на войну, иначе просто убил бы этого подонка!

Он яростно стиснул зубы, а я, желая поддержать его, подошел ближе и положил ладонь ему на плечо. Но в данный момент Бекраму не требовалось утешений. Они все равно ничего не поправили бы. Поэтому Бекрам отступил от меня и вновь заговорил сдавленным голосом:

– Я привез тело Эрдрика в Хурог. А отец, узнав о моем намерении ехать в Оранстон, велел воинам Синей Гвардии направляться со мной.

– Надо полагать, они и составили ту сотню, из которой Хавернессу позволили создать свое войско? – спросил я, не мучая Бекрама вопросами о смерти Эрдрика – чувствовалось, что в данный момент он не желает вдаваться в столь страшные подробности.

– Нет, – ответил Бекрам. – В тот момент, когда я попросил Хавернесса включить меня в списки, его войско было уже почти сформировано.

– Король допустил страшную ошибку, – воскликнул, появляясь из-за палатки, Ализон.

Он был не в привычных для меня придворных одеждах щеголя, а в доспехах из металла и кожи. Таким грозным я не видел его никогда в жизни. Было сложно сказать, подслушивал ли он наш разговор или случайно уловил несколько слов, проходя мимо.

– Джаковен посчитал, что может убить Бекрама безнаказанно, – продолжал брат короля. – Ему показалось, что старый, бедный, мрачный Хурог превратился в ничто, потеряв предыдущего Хурогметена, жесткого и беспощадного. Но Дарах показал ему, что такое народ Хурога, привезя в Эстиан вместе с сыном половину солдат Синей Гвардии. – Ализон усмехнулся. В его умных глазах горел злобный огонь. – У меня было такое впечатление, что, если король только попытается возражать, Дарах незамедлительно поднимет мятеж.

– Джаковену повезло, что нет в живых моего отца. Тот не раздумывая выпустил бы из него кишки, – мрачно добавил я.

Ализон кивнул.

– Вард! Как ты здесь очутился? И… С чем связаны столь грандиозные перемены в тебе? – спросил он.

– Видите ли, при жизни моего отца «блистать умом» было слишком опасно, – весело ответил я. – А сюда я приехал для того, чтобы показать народу Оранстона, как сражаться. За мной последовали мои друзья. Два воина-шавигца могут запросто заменить сотню оранстонцев!

– Будь осторожен, Вард, – предупредил Ализон. – Не дай бог подобные слова услышит кто-нибудь из оранстонцев.

– Правда всегда колет глаза.

Услышав голос своей тетки, я резко повернул голову. Стейла подошла сбоку, на ней были доспехи синих цветов хурогской гвардии, как и на остальных ее солдатах, поэтому я не сразу заметил, что это именно она.

– Стейла!.. – воскликнул я, поднял ее на руки и закружил вместе с ней по твердой торфяной почве.

– Отпусти меня, Вард! – заверещала она, но я чувствовал, что мой порывистый жест ей приятен.

– Ты похудел, – заметила она, когда я наконец опустил ее на землю.

– В Оранстоне не любят продавать еду шавигцам, – пояснил Тостен. – Во времена прошлой войны северяне отнюдь не расположили к себе южан.

Стейла, которая в первый момент не обратила на моего брата внимания, замерла от изумления.

– Тостен… – пробормотала она, приходя в себя. Тостен улыбнулся и обнял ее. И смутился, когда Стейла заключила его в столь крепкие объятия, что у него перехватило дыхание.

– Значит, ты просто увез его куда-то? – спросила она, повернувшись ко мне.

– Да, тетя. Тостену было необходимо уехать.

Я решил, что секрет Тостена не раскрою даже Стейле, хотя до сих пор отчетливо помнил его окровавленную руку и побледневшее лицо.

– Я умираю с голоду, – признался Орег. – У вас найдется что-нибудь съестное?

Мы с Бекрамом, Сиаррой, Бастиллой и Ализоном ужинали вместе с Хавернессом за большим столом в просторном зале. Остальные – со Стейлой и воинами. Даже Тостен изъявил желание составить компанию именно им.

Ужин был великолепным. Но главным, что произвело на меня впечатление, оказалась дочь Хавернесса.

Вообще-то Каллис прямо-таки кишел хорошенькими женщинами. Сюда, под защиту воинов Хавернесса, съехались жены и дочери многих знатных оранстонцев. Одна из них, яркая рыжеволосая красавица лет семнадцати, за ужином то и дело бросала на меня заинтересованные взгляды. Когда я подмигивал ей, она смущенно отворачивалась.

Но меня поразила вовсе не эта прелестница, а дочь Хавернесса. Ее следовало причислить к совершенно другому типу женщин – к тому, к которому относилась Стейла.

Темные вьющиеся волосы Тайсалы были коротко острижены, как у мужчины. Лицо ее не отличалось красотой: длинный нос напоминал отцовский, плотно сжатые губы говорили о силе характера. Она была высокой и крепкой, но женское платье носила с неподражаемой грацией.

Я сразу заметил, что на руках у нее шрамы. Говорили, что, когда Хавернесс находится в Эстиане, его землями управляет дочь. Но я никак не ожидал, что она подходит к делу не только с административной точки зрения.

Когда подали первое блюдо, Тайсала многозначительно и строго оглядела меня и спросила:

– Интересно, что на войне делает идиот?

Ее прямолинейность почему-то сразу запала мне в душу. Я рассмеялся и ответил на вопрос какой-то шуткой. Бастилла посмотрела на меня продолжительно и странно, а когда я улыбнулся ей, уставилась в тарелку.

– Теперь вы, наверное, понимаете, почему я вожу свою дочь ко двору крайне редко, – заметил Хавернесс.

Я опять рассмеялся.

– Мой отец тоже никогда не брал бы меня с собой в Эстиан, если бы имел такую возможность!

Некоторое время все ели молча.

– Вы уже видели, как выглядят те деревни, в которых побывали ворсагцы? – спросил я.

Лицо Хавернесса потемнело.

– В каждом оранстонском поселении есть храм Мероны. После того как ты рассказал о своих предположениях, я побеседовал со своим магом и священником. Мы составили список деревень, в святилищах которых хранятся волшебные предметы. И вычеркнули те из них, где уже побывали бандиты.

Воцарилось непродолжительное молчание.

– Я намереваюсь послать в еще нетронутые поселения по отряду солдат, – вновь заговорил Хавернесс. – А сам останусь здесь с большей частью своих воинов до тех пор, пока не разузнаю, где прячутся эти твари. Где-то на территории Оранстона у них есть военная база.

Я проглотил кусок утки.

– Мой отряд невелик, но мы тоже могли бы принести пользу. Пошлите нас в одну из деревень.

– Я так и думал, что ты предложишь свою помощь. И я с радостью ее приму. Люди нам нужны, ведь большинство из тех, кого я привез с собой из Эстиана, разъехались по собственным имениям, чтобы собрать личные отряды. К тому же у меня всего один маг.

Я кашлянул и осторожно спросил:

– Разве король позволил вам привлекать к военным действиям силы местного населения?

– Дьявол с ним, с этим Джаковеном! – неожиданно раздраженно рявкнул Хавернесс.

По-видимому, нарушать данную когда-то клятву на верность королю было для него нелегко. Но Джаковен первым нарушил принятые обязательства перед своим народом. Поэтому-то Хавернесс и решился на крайние меры.

– К тому моменту, когда король поймет, что происходит, мы уже освободим Оранстон от ворсагской нечисти, – подключился к разговору Ализон. – А тогда ему останется лишь поздравить нас с победой. Если же его реакция будет другой, он просто потеряет трон – против него восстанет знать всех Пяти Королевств. Думаю, Джаковен сам это поймет, человек он сообразительный.