Текст книги "Исполнитель"

Кавалькада промчалась было мимо, разбрызгивая грязь из луж, щедро усеивавших дорогу, но вдруг один из коней споткнулся и со всего маху грянулся оземь, дико заржав. Всадник, вылетев из седла, вломился в придорожные кусты, точно гранитный валун, выпущенный из требушета.

– Осторожнее, мессир! Так и убиться недолго!

Первей уже споро и незаметно откинул за куст верёвку, петлёй уложенную на дорогу, и сейчас принимал горячее участие в судьбе так неудачно рухнувшего королевского гонца. На всё про всё у него было несколько секунд – их уже окружали конвойные с факелами в руках.

– Кто вы такой, чёрт побери?!

Рыцарь принял соответствующую осанку.

– Позвольте представиться – эрл Свенссен, состоящий при особе господина датского посланника!

Документ, предъявленный Первеем, произвёл некоторое впечатление, но до конца сомнения шотландцев не развеял.

– Но как вы здесь оказались, сэр?! Ночью, в таком месте…

– Вот именно – ночью и в таком месте… – зло произнёс Первей. – Вообще-то мы выехали ещё до полудня, и в любом случае к вечеру я рассчитывал быть в Глазго. Откуда мне было знать, что эта скотина – я имею в виду благоприобретённого мной мула – способна передвигаться со скоростью старого осла, ведомого на бойню! Естественно, мои спутники покинули меня, и мне не в чем их упрекнуть – каждый должен думать, отправляясь в путь… Искать в темноте таверну я не стал, поскольку не был уверен, что отличу добропорядочное заведение от логова разбойников. Вдобавок это животное споткнулось на том же самом месте, где и ваш конь, сэр, и уже было ясно, что даже если удастся избежать встречи с разбойниками, то уж ноги мой мул в темноте переломает наверняка. Оставалось заночевать здесь, дабы утром продолжить свой путь, и лучше всего с каким-нибудь торговым караваном, иначе это животное опять начнёт отставать.

Шотландцы уже разглядывали ворох вереска и скомканный плащ, явные признаки импровизированного ночлега. На лицах проступало некое подобие сочувствия – очевидно, каждый из ребят примерял ситуацию к себе лично. Ясно было даже, отчего бедолага не стал разводить костёр – всё из-за тех же разбойников…

– Сэр, Огли упал удачно, рёбра и ноги целы, – доложил молодой кавалер. Королевский гонец встряхнулся, потёр бока.

– Сожалею, сэр, но мы ничем не сможем сейчас вам помочь. Мы спешим.

– Никаких проблем, мессир! – поднял ладони Первей. – К тому же до утра осталось совсем немного.

Когда кавалькада удалилась, оставив незадачливого путешественника прозябать во тьме, Первей достал из-за пазухи свиток с печатью на шнурке. Печать надёжно хранила тайну, к тому же в темноте невозможно было разобрать ни единой буквы, однако он не сомневался – это тот самый документ. Не зря господин гонец сразу схватился за него, едва угасли искры из глаз, вызванные падением.

Рыцарь тяжко вздохнул, покатал на ладони грамоту и бросил её под куст. Утеря королевского указа – конец для карьеры гонца… Зато теперь можно не спешить.

«Не расслабляйся, родной мой. В путь!»

* * *

Мелкий занудный дождь не падал, а скорее висел в пропитанном влагой воздухе, и, по мнению Первея, правильно делал – куда ещё воды-то добавлять здешней раскисшей земле? Капли стекали по коже плаща, срывались к края капюшона… брр, до чего мерзкая погода…

«Ты несправедлив. В Московии ты вряд ли смог бы заночевать сейчас, зимой на свежем воздухе без огня. В сугробе…»

Серые стены будто проявились из водяной мути. Ну наконец-то…

«Ты в состоянии сделать две «раззявы»?»

Первей прислушался к себе. Разумеется, кое-какие силёнки к нему вернулись, однако на двойное колдовство могло и не хватить. Опять будет тошнить, и всё внутри дрожать, как с тяжкого похмелья… Вот если бы хоть немного посидеть на солнышке, подставив кожу горячим лучам… да где его взять, солнышко?

«Я сделаю»

«Так делай уже!»

Стража на городских воротах тщательно проверяла все повозки и даже вьюки. Странно… Королевский указ валяется в придорожных кустах…

«Это обычная здешняя практика, ничего личного. Если бы тот указ достиг цели, ощупывали бы даже карманы»

Рыцарь сосредоточился, вызывая знакомые ощущения. Готово.

Стражник рассеянно похлопал по суме с деньгами, однако лишних вопросов задавать не стал, просто кивнул – проезжайте...

«Теперь в порт, притом быстро. Скандал уже набирает обороты. Но пока королевского указа нет, нет и оснований для запрета на выход судов в море»

Мимо проскакала кавалькада, но Первей даже не обернулся, тем более не стал окликать своих ночных знакомцев. Возможно, у ребят хорошая память, и плотная бумага не так уж сильно раскисла под этим нудным дождём…

«Во всяком случае, свинцовая печать неоспоримо докажет, что это в самом деле был королевский указ» – бесплотный смешок, – «и в нём даже что-то было написано»

Впереди уже маячили портовые ворота, и стража на них была, пожалуй, даже представительнее, чем на въезде в сам Глазго.

«Последнее усилие, мой милый. Дальше пусть работают деньги»

* * *

Судов в порту оказалось не так уж много, дюжины три, если не считать утлых рыбацких лодок, пригодных всё больше для прибрежного промысла в относительно спокойных водах Ферт-оф-Клайда. Первей оглядел несколько наиболее устойчивых, на его взгляд, и хмыкнул – вряд ли любая из этих посудин могла совершить переход через открытое море, неся на борту двух мулов.

«Как ни крути, Родная, придётся искать крупный корабль, идущий в Ирландию»

Короткий смешок.

«Ну-ну»

–…Нет, сэр, мы идём только до Аррана, – грузный бородач, стоявший на мостике сильно осевшего в воду пузатого нефа, отрицательно покачал головой. – И вообще, вряд ли кто-то без крайней нужды решится сейчас выйти в открытое море. Разве что мистер Генри на своей «Касатке», но он ещё на рассвете ушёл в Ливерпуль. Да, вон ещё мистер Грэхем собирался отчалить до обеда, спросите его… Эй, Грэм! Далеко ли собрался?

– В Лох-Файн идём, – донеслось с соседнего судна, небольшой аккуратной когги явно немецкой постройки, – а что?

– А не рискнёте ли пройтись в Дублин, мистер? – подал голос Первей. – Я бы доплатил!

Капитан когги, светловолосый крепыш, окинул взглядом потенциального пассажира.

– Нет, сэр, к сожалению, не могу. У меня фрахт, надо доставить грузы вовремя. Подождите до завтра, может…

– Благодарю вас, мистер! – не дослушал рыцарь.

«Ну и что будем делать, Родная?»

Короткий бесплотный смешок.

«Этот вопрос надо было задать сначала, мой милый. Не пришлось бы тыкаться вслепую и светиться на пристани. Видишь вон ту венецианскую галеру? Её капитан отчаянно нуждается в деньгах, как я понимаю»

Первей окинул взглядом порт – действительно, у крайнего причала дремала галера явно венецианской постройки, длинное хищное тело корабля будто выжидало момент для броска.

«Вот не лежит у меня душа к галерам, слушай»

«Что делать, придётся потерпеть… Да не стой уже, двигайся! Или ты ждёшь, когда выход из порта всё же закроют? Учти, господин гонец уже обшарил там все кусты и к вящей радости обнаружил пропажу. Королевский указ, даже сильно подмоченный, остаётся королевским указом»

На палубе галеры сидел в шезлонге под тентом человек, пёстро разряженный в шелка, поверх которых была напялена медвежья шуба. Несколько матросов лениво возились у носовой лебёдки, человек в шезлонге мрачно смотрел на серое небо, с которого не переставал сыпать мелкий, как пыль, дождь.

– Простите, мистер, кто капитан этого корабля?

Мужчина в шубе перевёл взгляд на рыцаря, стоящего у самых сходен.

– Это я, сэр.

– Мне нужно в Дублин. Возьмёте?

Капитан галеры ещё раз окинул взглядом Первея и двух мулов.

– Каков же будет ваш груз, сэр?

– Только я сам и эти вот благородные животные, – улыбнулся рыцарь.

Капитан хмыкнул.

– У меня не челнок на речной переправе, к вашему сведению. Это будет дорого стоить, сэр. Очень дорого.

– Сколько именно?

Венецианец назвал сумму.

«Родная, ты слышала? Ему надо подаваться в люггеры»

«Эта галера отличается от той пиратской люгги только размерами. Отвечай уже!»

– Хорошо, мистер, я согласен.

Лицо капитана утратило наконец мрачно-брезгливое выражение.

– Другой разговор, сэр! Люблю щедрых клиентов. Как я понял, вам желательно отправиться в путь немедленно, не попрощавшись даже с полицейским комиссаром? – в чёрной бороде сверкнула обезоруживающе белоснежная улыбка.

– Именно так, мистер, – улыбнулся в ответ рыцарь.

– Меня зовут дон Ансельмо, сэр, к вашим услугам. Прошу на борт!

* * *

Первей стоял на палубе, глядя, как съёживаются, скрываются в серой дождливой мороси уже неразличимые отсюда угрюмые каменные строения Глазго, россыпь жалких рыбацких хижин на берегу… Вёсла венецианской галеры вспенивали волны, где-то под палубным настилом глухо бил барабан, задавая ритм гребцам. Первей поморщился – слишком свежи были воспоминания.

– Сэр рыцарь не любит моря? – капитан галеры встал рядом, опершись о резной фальшборт.

– Сказать откровенно, господин капитан, я не люблю зимних плаваний.

– Да, зимой в этих местах море сурово. Сказать по-правде, если бы не неуёмная жадность хозяина, мы давно уже были бы в Венеции. Летом мы привозили сюда негров, закупленных аж в Египте. В самом конце августа, когда я уже собирался отчалить домой, хозяин схватил выгодный фрахт – по крайней мере, ему тогда так казалось. Потом ещё. Ну а в ноябре идти через Бискайский залив может позволить себе только явный самоубийца. И вот я вынужден болтаться тут, между островами, хватаясь за любое предложение, лишь бы продержаться до весны. Боюсь, эта орава сожрёт галеру вместе с оснасткой уже в марте-апреле, сэр рыцарь. И продать их нельзя, вот беда – здешние законы не позволяют продавать белых христиан.

Первей молчал, катая желваки.

«Родная, ты слышишь?»

«Слышу»

«Неужели мне придётся терпеть эту мразь до самого Дублина?»

«Нет, рыцарь. Ты должен сойти в Белфасте»

«Почему? Мы собирались в Дублин, оттуда же ближе»

Пауза.

«Потому что в Дублин это судно не придёт»

Капитан уже орал что-то по-итальянски, размахивая руками. На мачту поползло, надуваясь, косое полотнище паруса. Свежий норд-ост подхватил галеру, волны с шипением расступались перед носом. Умолк барабан – гребцам выпало жалкое счастье отдохнуть.

Перед смертью.

– Дон Ансельмо, могу я слегка изменить наш маршрут?

– То есть? – откликнулся капитан настороженно.

– Я передумал идти в Дублин. Мне надо в Белфаст.

Дон Ансельмо подумал.

– Непременно в Белфаст? Или вас устроит пологий берег близ города?

– Пологий берег устроит меня ещё более.

Дон Ансельмо сверкнул белыми крепкими зубами.

– Я так и понял, сэр рыцарь.

* * *

– Ну, мы вроде как в расчёте?

– Всё верно, сэр рыцарь. Удачи вам в ваших тёмных делах.

– Почему тёмных?

Капитан галеры сверкнул зубами, очень белыми в чёрной бороде.

– Это вижу только я, не беспокойтесь. Если же вы станете утверждать, что явились сюда на богомолье, я рассмеюсь вам в лицо. И как ещё объяснить, что вы вдруг передумали плыть в Дублин?

Капитан повернулся и пошёл к трапу, бережно пряча тяжёлый шёлковый мешочек, полученный от Первея, в карман мехового камзола.

– Послушайте, капитан, – неожиданно для себя самого окликнул Первей. – Как вы думаете, нужны ли покойнику деньги?

Капитан обернулся, улыбнулся ещё шире, сверкая крепкими зубами.

– Всё зависит от суммы, сэр.

Матросы уже убирали сходни, галера отчаливала, тяжко взмахивая вёслами, словно гигантский жук-плавунец.

«Родная, скажи честно – вот сейчас я исполнил очередной Приговор?»

Пауза.

«Да, рыцарь. Если бы ты не сошел здесь, они дошли бы до Дублина. А так… Груза нет, капитан решил вернуться в Глазго. Шторм будет к ночи, он застанет их как раз в открытом море. Завтрашний рассвет никто из них не увидит»

Вдали показались несколько всадников, спешащих к месту высадки маленького каравана.

«Внимание, это английский полицейский комиссар. Тебе следует сделать «раззяву»»

Рыцарь вздохнул, усаживаясь поудобнее на плоский прибрежный валун. По телу пробежала знакомая дрожь…

* * *

Копыта коня и обоих мулов то стучали по каменным плитам, то шуршали по щебню осыпей, то чавкали по мху, пропитанному водой, как губка. Интересно, у них и летом тут такая сырость?

Белфаст, оказавшийся совсем уже безысходной дырой, скопищем грязных лачуг, между которыми кое-где бродили худые горбатые свиньи, остался позади. Первей не стал даже останавливаться в городишке, чтобы пополнить запас продовольствия – у него самого имелся в запасе кусок сыра, годный на то, чтобы заменить обед, а животным вполне можно было перебиться придорожной травой, которую даже в феврале не тронул мороз.

Тучи, весь день сыпавшие мелким, занудным дождём, внезапно разошлись, и одновременно с этим рыцарь выехал на вершину холма. Первей от неожиданности даже зажмурил глаза, привыкшие за последние дни к сумрачной серости окружающего мира.

Перед ним лежала гигантская овальная чаша, с неровными краями, зато до краёв наполненная жидким червонным золотом, сверкающая и переливающаяся под лучами закатного солнца.

«Родная, какая красота!»

«Это великое ирландское озеро Лох-Ней, первая цель нашего путешествия. Здесь неподалёку живёт один старик, не позабывший ни языка своих предков, ни многого другого. Он укажет нам путь, если… если мы сумеем убедить его. Поехали!»

«Погоди… Погоди, дай досмотреть!»

Солнце уже скрылось за горизонтом, и чаша жидкого золота на глазах остывала, наливалась кровью.

«Всё верно. Эта страна просто пропитана кровью»

А кровь в гигантской чаше уже вновь светлела, превращаясь в золото, всё более светлеющее, как будто невидимый прощелыга-фальшивомонетчик подмешивал в сплав всё больше и больше серебра.

«Как его зовут?»

«В детстве его окрестили Мэлором, но он любит, когда знающие люди зовут его Круах»

«Круах… Имечко не христианское»

Короткий смешок.

«Эта земля существовала задолго до того, как появился Христос»

Небо бледнело, и вконец потерявший совесть фальшивомонетчик начал добавлять в чашу уже откровенный свинец. Рыцарь вздохнул, трогая коня с места. Такую красоту испортили…

«Ты не понял, что с тобой произошло?»

«Понял. Мне опять сделали послабление режима»

Короткий смешок.

«Какой ты умный!»

«С кем поведёшься. Ну где наконец этот твой дед?»

* * *

Круглый очаг, обложенный плотно пригнанными гранитными глыбами, занимал середину комнаты. Хворост в очаге дымил и трещал, и если бы не кованый железный колпак, соединённый с дымоходом, в этом доме уже вполне можно было бы коптить рыбу. В клубах дыма прятался котелок, где бурлила какая-то похлёбка, и молодой парень мешал её длинной ложкой, то и дело пробуя на вкус. Чуть поодаль на ворохе камыша, покрытого овчинной шкурой, восседал старик, одетый донельзя бедно – козья безрукавка, грубые холщовые штаны и рубаха, верёвочные сандалии поверх вязаных из овечьей шерсти носков.

– Я понял тебя, рыцарь, – старик говорил по-кельтски. – Значит, тебе нужен Клеймор…

Дед надолго задумался, прикрыв глаза сморщенными веками, и угадать что-либо на этом лице и в этих глазах было невозможно.

Клеймор… Погоди-ка. Именно так зовут того человека, которому рыцарь должен отдать письмо. Совпадение?

– Ты просишь очень многое, рыцарь. Ты даже не представляешь, как много ты просишь. Этот меч есть древняя защита нашего народа. Если она пропадёт… Нам и так сейчас туго.

– Я не прошу эту вещь навсегда, только на время. Когда я выполню то, что предначертано, она вернётся сюда, целой и невредимой.

Круах медленно покачал головой.

– Нет, я не могу решить это сам.

– Я полагал, ты и есть тот самый Хранитель, о котором говорят легенды.

Блестящая импровизация Первея возымела некоторый успех. Дед улыбнулся.

– Верно. Только хранитель ещё не хозяин, подобно тому, как королевский казначей не вправе по своему усмотрению распоряжаться казной.

«Родная, отзовись»

«Тише! Он слышит!»

«Кто слышит? Как слышит? Тебя слышит?»

«Он слышит твои мысли, и уже через них – меня»

Первей так обалдел, что не вдруг заметил, что дед смеётся.

– Никогда бы не поверил. Исполнитель Предначертанного, ведомый Голосом Свыше, называет этот голос Родная… Скажи, почему так? Ведь у Голосов нет имени.

– Потому что она моя жена, – ляпнул Первей. И откуда чего берётся?

Глаза деда широко открылись, так что даже стал виден их цвет – серый, с прозеленью.

– Он… То есть… Голос – она была твоей женой?

– Не была. Но будет, – улыбнулся Первей, на сей раз с непоколебимой уверенностью.

Старик вновь прикрыл глаза, но выражение изумления на его лице сохранилось.

– Дивны дела твои, Господи, дивны и запутанны, и не моему слабому уму понять их…

«Родная, а ты не могла бы поговорить с ним сама, без переводчика? А я бы тем временем занялся каким-нибудь умственным делом – лошадями, например»

Короткий смешок.

«Вообще-то мне не положено разговаривать с посторонними. Но чего не сделаешь для любимого!»

Голос замолк, и только огонь в очаге продолжал шипеть и потрескивать, поедая новую охапку хвороста. Старик по-прежнему сидел, полуприкрыв глаза.

– Понятно. Патрик, – обратился Круах к парню, следившему за котелком, – мы отправляемся в путь с этим рыцарем. Готова похлёбка?

Парень снял с крюка котелок и водрузил его на три камня, вкопанные в землю так, что котелок встал как раз между ними.

– Прошу к столу, Исполнитель Перуэй. Живём мы небогато, сам видишь, но голодными ещё ни разу не ложились. В путь отправимся завтра.

* * *

Где-то в темноте шуршали мыши, тщетно пытаясь найти пропитание. За стеной всхрапывали кони, взмемекнула коза. Мирные, убаюкивающие звуки, и Первей почувствовал, как погружается в сон.

«Родная, как тебе удалось уломать этого деда?»

«Всё просто. Золото»

«Золото? Зачем ему золото?»

«Не ему. Эти три тысячи пойдут на оружие для борьбы с английскими захватчиками, терзающими Ирландию уже несколько веков»

«Но дед говорит – не он один решает…»

«Верно. Но дед как раз не против, он всё понял. А вот другие… Боюсь, без этих денег тебе было бы трудно убедить их»

«Слушай, ну до чего ты у меня умная. Как ты вообще догадалась…»

Короткий смешок.

«Да, мой милый, с невестой тебе повезло. Кстати, ты ещё не знаешь, кому предназначались эти деньги, что вёз француз»

«Кому?»

«Эти деньги должны были попасть к ирландцам, тем самым, которые их сейчас получат из твоих рук»

«Ничего себе!»

«Так что всё в мире осталось прежним, только тебе стало куда проще получить этот Клеймор»

«Кстати, ты говорила – какой-то жезл. А дед вот говорит – меч»

«Круаху видней, он же Хранитель. А я знаю только то, что знаю»

* * *

Конь явно устал, но Первей не думал об отдыхе. Сегодня они должны быть на месте.

Впереди трясся на муле старый Круах, в крещении Мэлор. Старик давно не сидел в седле, да и раньше, похоже, ему нечасто приходилось скакать верхом. Во всяком случае, наездник из него был неважный.

Его приёмный сын Патрик держался в седле куда увереннее, и вообще, сквозь личину простого деревенского парня проглядывали ухватки опытного воина. Непрост, ох, непрост был этот Патрик…

Заросли вереска впереди шевельнулись, и из тёмной зелени вынырнули трое. В руках у них были большие английские луки, в рост взрослого человека, и вообще вид ребята имели неприветливый.

– Оставь свой лук, Патрик, – старик поднял ладонь, – Эти люди со мной, и у нас дело к Клеймору.

«Родная, я не понял»

«Сейчас поймёшь»

* * *

Стены пещеры выгибались глыбами известняка, дышали сыростью. Два светильника, выполненные в виде железных корзин на треноге, в которых горели смолистые чурки, освещали пещеру неровным мятущимся светом.

Первей сидел на чурбаке, покрытом овечьей шкурой. Перед ним на таких же сиденьях полукругом сидели люди, различные и возрастом, и ростом, и одеждой, и объединяло их разве только выражение глаз. Первей давно научился разбираться в людях, и, едва увидев глаза сидящих, сразу понял – это Вожди, настоящий цвет здешнего народа. Тайные Вожди.

– Мы рассмотрели твою просьбу, рыцарь Перуэй из далёкой страны Руссии – заговорил сидевший немного слева крепкий мужчина с вислыми белыми усами – Мы не против дать тебе то, что ты просишь, на время, дабы истребить угнездившееся на твоей земле зло, но мы должны быть уверены – наш артефакт вернётся назад, целым и невредимым.

Первей помолчал, обдумывая ответ.

– Я не могу дать вам полной гарантии, я всего лишь человек, и я смертен. Зло, угнездившееся в моей земле, достаточно сильно, и я могу просто погибнуть. Но знайте – это зло надо остановить. Никто не смеет переходить Грань (сидящие важно кивнули). Если это оставить безнаказанным, судьбы мира начнут меняться, пусть и не сразу. И совсем не в лучшую сторону.

«Ты хорошо говорил, мой милый. Позволь, я добавлю»

Сидящие разом изменили позы, вслушиваясь. Первей сидел, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Он-то что – вот Голос Свыше им объяснит, как, что и почём…

– Позвольте сказать мне – встал старый Круах – С ним может пойти мой приёмный сын Патрик. Он знает многое про Клеймор, он умеет с ним обращаться. Если что, он сможет помочь рыцарю Перуэю в его благородном деле, и он же избавит рыцаря от необходимости возвращаться назад, если миссия увенчается успехом.

Старик помолчал.

– Нет, не так. Когда миссия увенчается успехом.

Сидящие встали.

– Да будет так. Хранитель Круах, возьми Клеймор и принеси сюда. Ты знаешь, как его взять.

«Родная, у них сложности?»

«Ничего страшного. Просто никто, кроме Хранителя, не может извлечь артефакт из тайника, если не желает всю оставшуюся жизнь проваляться в параличе»

«Слушай, и откуда ты всё знаешь?»

Короткий смешок.

«Ну ты же всю жизнь мечтал иметь умную жену. Несчастный, ты будешь иметь, что хотел»

«Ты думаешь, я испугаюсь?»

Но Хранитель Круах уже нёс на вытянутых руках нечто, завёрнутое в потемневший провощённый пергамент. Торжественно развернул длинный свёрток, положив его на плоский каменный стол. На неровном выщербленном камне лежал длинный серебряный жезл, украшенный мелкими рубинами и сложным орнаментом, только на конце его сверкал необыкновенно крупный камень голубовато-льдистого цвета. Другой конец жезла оканчивался острым гранёным наконечником из какого-то синего металла.

«А дед говорил – меч. Значит, права была как раз ты, Родная»

«Да погоди ты»

Вислоусый медленно взял в руки жезл, и вдруг раздвинул его, медленно вынимая длинное лезвие, даже в оранжевом свете горящих светильников блестевшее каким-то голубоватым светом.

«И правда меч. И меч, и жезл. Вы были правы оба»

– Возьми его, Исполнитель Предначертанного Свыше, и да сопутствует тебе удача. Это и есть Клеймор, тайна нашего народа. Меня ты тоже можешь звать так.

«Родная, я опять не понял»

«Чего ты не понял? Отдай ему письмо датского посла»

«Так это и есть?..»

«Ну да. Чем ты так удивлён?»

* * *

Они стояли возле входа в пещеру, настолько надёжно укрытому от постороннего взгляда, что можно было пройти рядом в двух шагах и не заметить. В свете солнечного дня вислоусый выглядел обычным сельским жителем, коренастым и длинноруким. Если только не смотреть ему в глаза.

– Простите, тан Клеймор, у меня к вам ещё одно дело. Вот, – рыцарь протянул письмо датского дипломата, тщательно завёрнутое в провощённую бумагу.

Ни слова не говоря, Клеймор развернул послание, мельком осмотрев конверт. Прочёл, далеко отставив от глаз.

– Верно ли я понял, что вы состоите на службе у датчанина?

– Это так.

– Значит, вы готовы доставить моё письмо назад, в Эдинбург?

Первей задумался.

«Послушай, не надо. Хватит с тебя государственной службы. Жезл-меч в твоих руках, и тебе надо думать о том, как поскорее вернуться на родину, а не о том, как услужить датскому послу. Он пройденный этап»

– Я готов, тан Клеймор. [2]2
  Тан – «господин» на древнем кельтском языке. Прим. авт.


[Закрыть]

– В таком случае я позабочусь о том, как вам поскорее попасть в Глазго, минуя английских собак.

«Я правильно поняла – ты это сделал назло мне?»

«Нет, Родная. Ни в коем случае не назло. Просто я следовал старому мудрому правилу»

«Какому правилу?»

«Когда не знаешь, как поступить, спроси совета у женщины и сделай наоборот»

«Господи, какой ты дурень!»

* * *

– Ну вот, Патрик… Здесь мы расстанемся, и расстанемся надолго. Но я уверен – не навсегда.

Рыжеволосый Патрик молчал. Первей стоял в сторонке, деликатно отвернувшись. Рядом всхрапывал конь, фыркали мулы. Вдали виднелся старинный замок Балли, западный ветер шевелил кусты вереска и высокую траву. Возле берега раскачивалась на невысоких сегодня волнах большая рыбачья лодка, в которой им и предстояло продолжить свой путь. Хозяин лодки, он же капитан, он же единственный матрос, терпеливо ждал.

«Родная, это немыслимо. Эта скорлупа пойдёт на дно, едва мы выйдем в открытое море»

Пауза.

«Нет. Теперь вы точно не утонете, это было бы крайне несправедливо. А значит, этого и не будет»

… Весь обратный путь они проделали в основном молча, поглощённые каждый своими думами, да и усталость сказывалась. Трижды им попадался английский конный патруль. В первый раз Первей уже было изготовился делать «раззяву», но старик только сделал неопределённый жест рукой, и патрульные проследовали мимо, глядя перед собой стеклянными глазами. То же самое повторилось и во второй раз, и в третий.

«Родная, этот дед куда как покруче меня в ворожбе-то будет»

Короткий смешок.

«О да, мой великий маг. Вы уязвлены?»

«Разумеется. Я и не подозревал, что в мире кто-то может меня превзойти»

«Глуздырь желторотый»

«От ведьмы слышу»

Кони вновь вынесли путников на взгорок, и опять перед Первеем раскинулась неровная овальная чаша озера Лох-Ней, на этот раз наполненная чистейшим ультрамарином.

– Могу я спросить, Хранитель? – неожиданно услышал свой голос Первей.

– Что именно? – старик на муле поравнялся с ним.

– Почему такой мощный артефакт не помогает вам в борьбе против англичан, терзающих вашу землю?

Круах остро взглянул на него из-под седых, кустистых бровей.

– Ты так полагаешь? Не всё в мире делается при помощи магии. Но вот что я тебе скажу – уже не первую сотню лет англичане давят нас, а извести под корень всё никак не могут. Как будто тяжёлые, но неуклюжие алебарды соскальзывают по умелому клинку.руах остро взглянул на него из-под седых. пять перед первеем раскинулась неровная овальная чаша озера Лох-ней, на этот раз напо

* * *

Рыбацкую лодку болтало так, что человек, подверженный морской болезни, уже давно помер бы в страшных муках. Да и невосприимчивому к этой болезни рыцарю приходилось несладко. Первей вцепился в скамью двумя руками, чтобы не быть выброшенным за борт при особенно сильном ударе волны. Сын Круаха, Патрик, тоже держался неплохо, но даже отсюда было видно, как он бледен.

– Не расстраивайтесь, сэр – хозяин посудины вовсю ворочал рулевым веслом, одновременно при помощи верёвок ухитряясь управлять драным парусом – Ещё чуть, и мы войдём в пролив Килбреннан, там станет легче. А уже завтра к обеду вы будете в Глазго. Меня зовут Патрик, сэр, а друзья ещё кличут Рыбой.

«Родная, ты слышишь? Опять Патрик»

Короткий бесплотный смешок.

«Привыкай. Это же Ирландия, здесь каждый второй мужчина – Патрик, а все остальные готовятся ими стать»

– Скажи, Патрик, давно ты ходишь в море?

Хозяин лодки задумался.

– Мать говорила мне, что я родился на берегу, и я не могу не верить собственной матери. Но если бы это сказал кто другой, точно не поверил бы. С тех пор, как я себя помню, я всегда в море. Суша – опасное и ненадёжное место, сэр рыцарь.

* * *

– Ну вот вы и на месте. Патрик Рыба слов на ветер не бросает, сэр рыцарь. Храни вас Бог и святой Патрик.

– И тебе всегда попутного ветра, Патрик Рыба. Извини, у нас ни гроша.

– Не обижайте меня, сэр рыцарь. За вас просил такой человек… Да будь я проклят, если бы взял с вас и вашего друга хоть пенни!

– Прощай, Патрик!

Когда лодка отошла от берега подальше, Первей обернулся к своему спутнику.

– Ну, Патрик, нам предстоит долгая дорога. Для начала мы раздобудем лошадей.

– Да, сэр.

– Не надо, Патрик. Зови меня просто Первей. Я надеюсь, мы станем друзьями. У нас с тобой нет другого выхода.

– Хорошо… сэр Перуэй.

По берегу не торопясь скакали четверо всадников. Береговая стража.

– А вот и наши кони. Очень удачно.

Первей сел в «позу лотоса», привычно сосредоточился…

* * *

– У меня нет слов, герр Перуэй. Я ожидал увидеть вас не раньше, чем через неделю. И, если совсем откровенно – не очень-то надеялся увидеть вообще.

– Я сам не ожидал. Это оказалось проще, чем я думал, ваше сиятельство.

Посол читал письмо от ирландца, рассматривая его через круглое прозрачное стекло – новомодная штучка, итальянское изобретение.

«Родная, отзовись»

«Да, я слышу»

«Интересно, о чем они там переписываются?»

«Ничего интересного. Идёт деловая переписка на предмет поставок оружия ирландским мятежникам, или повстанцам – это с какой стороны посмотреть. О чём ещё можно разговаривать с ирландцем, кроме как об оружии?»

– Я доволен вами, герр Перуэй. Мойтесь, отсыпайтесь, отдыхайте. Вскоре нам предстоит обратный путь в Данию, куда вы ещё недавно так стремились. Кстати, позвольте полюбопытствовать, что за дела привели вас в Данию?

Первей помолчал, обдумывая ответ. Датчанин с интересом следил за ним.

– Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, ваше сиятельство. Врать вам мне не хочется, а выслушав правдивый ответ, и вы и я почувствуем лишь неловкость, без всякой для кого бы то ни было пользы. Это сугубо частное дело, и уверяю вас – оно никоим образом не противоречит интересам датской короны.

– А вы нахал, герр Перуэй, – рассмеялся посол. – Кажется, я уже говорил вам это? Да, вы нахал, но иногда это полезное качество. Вы свободны!

* * *

Рыцарь шагал по улицам Эдинбурга, промытым весенними дождями так, как не смогла бы выдраить мостовые целая армия усердных поломоек. Яркое мартовское солнце и синее небо над головой веселили душу. И вообще на душе у Первея было спокойно и весело, как не бывало уже давно.

Всё устраивалось как нельзя лучше. Полученная рыцарем премия позволила ему устроить своего товарища на квартиру к одной вдове, сдававшей комнаты внаём.

Клеймор остался у Патрика, который стал как бы новым Хранителем артефакта. Парень он оказался скромный, несколько даже застенчивый и молчаливый, но безусловно умный и находчивый, и уж несомненно храбрый. Патрик всюду ходил со своей шпагой, и она не замедлила ему пригодиться, когда однажды, возвращаясь домой в темноте, он встретил трёх грабителей – те еле унесли ноги.

Но если со шпагой парень всё же иногда расставался, хотя бы в постели, то Клеймор находился при нём днём и ночью, притороченный за спиной в мягком кожаном чехле, и спать он ложился только с ним, положив меч-жезл под тюфяк. По этой же причине Патрик старался выходить на улицу как можно реже, целыми днями занимаясь в комнате упражнениями со шпагой и чтением книг, за что даже получил замечание от квартирной хозяйки – вдова полагала, что такому молодому человеку следует больше гулять с девушками, вместо того, чтобы махать острой железякой или корпеть над пожелтевшими пергаментными фолиантами, добытыми Первеем для своего напарника при некотором содействии Голоса Свыше.