Текст книги "Федор. Сказка о жизни. Записано Вальтером"

Все в Федоре наполнилось могучим, требующим движения стремлением. Он летал между людьми, взвивался высоко в небо, разбивая по пути белые хлопья в тысячи снежинок, и падал камнем вниз, во двор, желая вдохнуть, впитать в каждую клеточку дико бьющегося маленького сердца низшедшую этим утром благодать.

Из последних сил добравшись до высокой ветки, он вдруг услышал знакомый ласковый голос:

– Феденька, что ж ты такое сегодня вытворяешь?!

* * *

Нагрянувшая как снег на голову Люда, услышав короткий рассказ, не могла успокоиться.

– Вот же сволочь! У-у-х-х, встретила бы, в морду плюнула! – Она быстро ходила взад-вперед по комнате со сжатыми кулаками и издавала что-то, похожее на рычание.

– Люд, присела бы ты лучше! У меня и так голова кружится.

– Извини, Проме! Но после такой ночки не усидишь. – Подруга опустилась на край кровати и взяла Ритины руки в свои. – Представляешь, ты звонишь, говоришь, что сбежала с праздника и все хорошо. Через минуту звонит Влад и спрашивает о тебе. Я ему отвечаю, что все хорошо. И, ты знаешь, слышу прямо, как он тяжело выдохнул и обмяк. Так, думаю, все ли там так хорошо. А ты телефон выключила. Благо сказала, что хочешь быть одна, а то я бы тут же к тебе прискакала.

Какое хорошее слово – подруга.

– Ты бы меня дома не застала. Я у Марии Яковлевны ночевала. Помнишь, я тебе рассказывала, как ее муж, дядя Степан, царство ему небесное, моим родителям вот эту квартиру на заводе выбил. Так вот, она и ее сын Саша … – В горле запершило.

– Ладно, не рассказывай! Ты и так сегодня много говоришь. Обе прыснули и расхохотались.

– Слушай!

– Слушаю. Опять смех.

Люде не терпелось доложить о чем-то очень важном, и Рита, сделав серьезное лицо, ждала.

– Сижу вчера дома. Ты на приеме. Поговорить не с кем…

Рита не выдержала, и обе опять покатились со смеху.

– Да подожди ты! – Люда собралась и продолжила: – Короче, решила доделать отчет. Сегодня утром захожу на работу. Воскресенье. Тишина. Я к себе в кабинет, включаю комп и… слышу звонок в дверь. Хочу подойти к двери, а тут шаги. Кто-то открывает и говорит: «Доброе утро, папа!»

Влад! Дальше передаю в прямой трансляции:

«Кому-то доброе. Иди, поговорить надо!» А голос – на грани. Проходят к Владу. Дверь открыта.

«Ты пип о чем там вчера по пьяни с иностранцами трепался пип?»

Ну, пип – сама понимаешь. И такое – сыну!

«Не говори так со мной!»

«А как с тобой говорить пип прикажешь? Пип! Стукачам нашим меня на тарелочке с голубой пип каемочкой сдать решил? На мое место пип многие целятся. Все, что наработал пип, и меня за одним – к пип матери?»

«А есть чем гордиться?» Молчание. «Извини! Вырвалось».

Тишина.

«Да ты знаешь, кем бы ты без меня был?»

Ответа нет. Такие тяжелые шаркающие шаги. И входная с треском захлопывается.

«Может быть лучше!»

Вторая дверь бах.

Я ноги в руки и вон из офиса.

Рассказчица перевела дух.

– Что будет, не знаю. Но вижу, вечер у вас был явно не томным.

Висящий над входной дверью звонок что-то прохрипел.

Напрягшись – все тело было будто разбито – Рита села в постели.

– Люд, глянь, пожалуйста!

Дверь решительно открылась. На пороге стоял симпатичный молодой мужчина с кастрюлькой. Ожидавший увидеть другое лицо быстро промолвил:

– Здравствуйте, а Рита дома!

– Дома. Проходите, пожалуйста! – Люда изящно уступила дорогу.

Не дожидаясь церемонии представления, она подошла к симпатичному молодому мужчине, стоявшему с кастрюлькой посреди комнаты, и протянула руку:

– Здравствуйте, Саша! Рада познакомиться. Меня зовут Людмила.

Несколько оторопевший посетитель начал оглядываться по сторонам, поставил наконец-то горячую посудину на стол и ответил легким рукопожатием:

– Очень приятно. Но как вы мое имя…?

– Женская интуиция. – Выразительно глянув на интересное лицо, Люда обратилась к Рите: – Ну, мне пора. Засиделась.

При этом замысловатые движения глаз выражали полное понимание ситуации. Люда наклонилась к подруге и поцеловала ее в лоб, нашептывая:

– Ты заметила, какие у него красивые руки и ресницы?

– Заметила.

– Значит, идешь на поправку.

– Там в сумке брюки, рубашка и туфли. Вещи получишь после стирки.

– Дарю. Как маленькую медаль за храбрость. Они, к тому же, к красному лучше идут, чем к черному.

Не принимая возражений, Люда элегантно прошагала мимо симпатичного молодого мужчины к выходу.

– Счастливо оставаться!

И исчезла.

Пока девушки о чем-то шептались, Саша рассматривал стены, большей частью покрытые вырезками из журналов, изображающими знаменитые произведения искусства и архитектуры флорентийских мастеров. В глаза бросались Давид и Пьета Микеланджело, Санта-Кроче и Понте Веккьо. Все это прикрывало поблекшие обои и составляло резкий контраст к незатейливой меблировке. Посреди комнаты стояли небольшой деревянный стол с тремя стульями, впечатляющими рабочим стажем. За полуприкрытой дверью располагалась небольшая кухонька. Из малюсенького коридора с гардеробным шкафом фанерная дверь вела в ванную комнату. Свободные места на полках и на полу занимали книги.

Саша помнил, как бывал здесь в детстве вместе с родителями. Как она уехала учиться. Как вернулась. Как быстро ушли из жизни ее родители.

– Саша, я даже не знаю, как отблагодарить вас и Марию Яковлевну за все то, что вы для меня сделали!

Укутавшись в одеяло, Рита сидела в постели и смотрела на него. Лицо состояло будто бы из двух непохожих друг на друга половинок. Правая светилась знакомой ему белизной. На левой красовался от скулы до крыла носа огромный синяк, местами с багровой каемочкой, местами с переходом в зеленоватый цвет.

Откуда-то из глубины вновь подымалось желание найти виновника. Она прочитала его мысли.

– Не думайте об этом! Я совершила поступок, который сама от себя не ожидала. И очень собой довольна.

Ее глаза всегда смущали его. Но в этот раз как-то по-иному. В них было тепло.

– Мама тут гороховый суп сварила. Вы, наверно, еще ничего не ели.

Помешкав, Саша достал из-за пазухи куртки кусок хлеба, завернутый в целлофановый пакет.

– Прихватил на всякий случай.

Переступил с ноги на ногу и вопреки желанию распрощался:

– Ну, я пойду. Если вы не против, я проведаю вас завтра после работы. – И поспешно добавил: – Кастрюльку заберу. А вообще, мы с мамой были бы очень рады, если бы вы к нам заходили почаще. – И, еще раз взглянув в ее глаза: – До свидания! Поправляйтесь!

На пороге комнаты Сашу догнало настоящее «Спасибо!».

Из старенького мобильника прозвучали кремлевские куранты. Люда обладала шестым чувством.

– Да, Люда!

– Так, на работу выйдешь, когда захочешь! В зеркало не смотри! Скушай сейчас же все, что в кастрюльке! Завтра под вечер загляну. Чтобы еще раз увидеть этого симпатягу. Все!

Рита свернулась в калачик и, глядя на Давида, спокойно уснула.

* * *

Снился ей очень странный сон.

По спинке кровати расхаживал в глубоком раздумье воробей. Время от времени он останавливался, пристально смотрел на нее, приподымая белое перышко над левым глазом, и продолжал ходить.

М-да, ответить на ваш вопрос о правильности выбора, прямо скажем, непросто. Здесь требуется глубокий анализ гендерных отношений, эмоционально-гормональной, интеллектуальной и физической совместимости.

Рассмотрим подход на основе классического и современного распределения ролей.

Предположим, эмпирические данные говорят об этом, что мужчина – голова, а женщина – шея. Упускаем гормональный период отношений – капающий кран и потребность в прокладке.

Вариант 1.

Романтическая стадия.

Голова любит шею. Шея любит голову. Они просто любят.

Шея не знает, куда нужно будет поворачивать голову. Не задумывалась.

Для головы, кроме шеи, вообще ничего не существует. Готова сделать все, куда бы ни повернули.

Постромантическая стадия.

Голова неспособна решать задачи, куда бы шея ее ни повернула.

Шея сама начинает решать задачи.

Голова любит шею. Шея любит голову.

Вариант 2.

Романтическая стадия.

Голова любит шею. Шея любит голову. Они просто любят.

Шея не знает, куда нужно будет поворачивать голову. Не задумывалась.

Для головы, кроме шеи, вообще ничего не существует. Готова сделать все, куда бы ни повернули.

Постромантическая стадия.

Голова неспособна решать задачи, куда бы шея ее ни повернула.

Голова любит шею. Шея перестает любить голову.

Шея отрывается от головы и начинает искать новую голову.

Голова падает и разбивается.

Вариант 3.

Романтическая стадия.

Голова любит шею. Шея любит голову. Они просто любят.

Шея знает, куда нужно будет поворачивать голову. Задумывалась.

Для головы, кроме шеи, вообще ничего не существует. Готова сделать все, куда бы ни повернули.

Постромантическая стадия.

Шея поворачивает голову. Голова считает, что ее постоянно не туда поворачивают.

Голова перестает любить шею. Шея перестает любить голову.

Голова ищет новую шею. Шея ищет новую голову.

Вариант 4.

Романтическая стадия. Без романтики со стороны шеи.

Шея выбирает голову, которая, с большой вероятностью, способна решать задачи.

И, может быть, будет любить голову.

Голова любит шею.

Для головы, кроме шеи, ничего не существует. Готова делать все, куда бы ни повернули.

Постромантическая стадия.

Шея поворачивает голову. Голова считает, что ее постоянно не туда поворачивают.

Голова перестает любить и ищет новую шею. Шея ищет новую голову.

Вариант 5.

Романтическая стадия. Без романтики со стороны шеи.

Шея выбирает голову, которая, с большой вероятностью, способна решать задачи.

И, может быть, будет любить голову.

Голова любит шею.

Для головы, кроме шеи, ничего не существует. Готова делать все, куда бы ни повернули.

Постромантическая стадия.

Голова любит шею и решает все, куда бы ее ни повернули.

Шея терпеть не может слабовольную голову, отрывается от нее и ищет другую.

Голова падает и разбивается.

Вариант 6.

Романтическая стадия. Без романтики со стороны шеи.

Шея выбирает голову, которая, с большой вероятностью, способна решать задачи.

И, может быть, будет любить голову.

Голова любит шею.

Для головы, кроме шеи, ничего не существует. Готова делать все, куда бы ни повернули.

Постромантическая стадия.

Голова любит шею и решает все, куда бы ее ни повернули.

Шея любит голову.

Голова устает от шеи, отрывается от нее и начинает искать новую.

Шея вынуждена искать новую голову.

Вариант 7.

Романтическая стадия – см. Вариант 6.

Постромантическя стадия.

Голова любит шею и решает все, куда бы ее ни повернули.

Голова любит шею. Шея любит голову.

Вариант 8, редкий.

Романтическая стадия. Без романтики со стороны головы и шеи.

Головы выбирает шею, которая должна поворачиваться туда, куда голова скажет.

Шея согласна.

Постромантическая стадия, без романтической.

Голова говорит, куда ее поворачивать, и решает все задачи.

Голова начинает любить шею. Шея начинает любить голову.

Вариант 9, бывший редкий.

Романтическая стадия.

Голова любит другую голову или шея любит другую шею. Они просто любят.

Далее, вследствие отсутствия знаний и опыта, не рассматривается.

Остановка исследований.

Резюме: по причине отсутствия формулы любви и, таким образом, присутствия бесконечно большого количества вариантов, однозначный ответ на ваш вопрос невозможен, а любая попытка определения оного научным путем недопустима.

Спасибо за внимание!

* * *

На среду Ефим Григорьевич назначил встречу. Он желал ознакомиться с мнением сотрудников по проекту холодного ядерного синтеза и трансмутации ядерных отходов, с планом работ и полученными результатами. После разговора с Сашей он неоднократно возвращался мысленно к этой теме.

Мир искал выход из критического положения. Население росло и приближалось к семи с половиной миллиардам.

Ежегодно организация «Глобальная сеть экологического следа» объявляла Всемирный день перерасхода биоресурсов Земли, то есть день, на который человечество расходовало биоресурсы, рассчитанные, с учетом их естественной регенерации, на текущий год. Уже в середине 70-х организация указывала на то, что человечество переходит рубеж возобновляемости ресурсов Земли. В 1987 году Всемирный день перерасхода биоресурсов Земли пришелся на 19 декабря. В 2016 году – на 8 августа. Можно было исходить из того, что следующий такой день будет июльским.

«Всемирный фонд дикой природы» уже не раз писал: «Мы берем у нашей планеты больше, чем она может дать. И мы берем все больше и все быстрее. Мы тратим слишком много сырья, загрязняем слишком много воды, ловим слишком много рыбы, едим слишком много мяса, валим слишком много леса, производим слишком много углекислого газа. И все это слишком быстро!»

Исследование и разработка источников дешевой энергии, не имеющей следствием выброс углекислого газа или других опасных отходов, заслуживали внимания мирового общества и предоставления всевозможной поддержки их развитию.

Но повидавший жизнь ученый ясно видел те могущественные силы, которые еще не были готовы к новой энергетике. Нефтедоллар хотя и регистрировал повсеместно острую потребность в новых безопасных источниках энергии, но очень неохотно и неповоротливо отпускал привыкшие к нему мозги правящих.

Ведущие физики были задействованы в проектах по термоядерному синтезу, поглощающих миллиарды долларов стран-участников, и, по понятным причинам, скорее отрицали возможность холодного синтеза. Попытка термояда зажечь солнце на Земле в очень сложных установках требовала времени, которого становилось все меньше.

Далее, следовало ожидать, что хаотичное появление локальных источников почти бесплатной энергии может обрушить мировую экономику. Разговор по скайпу со старым другом Жаном, работающим в Тулузе на фирме «Аэробус», подтвердил активную разработку электродвигателей для авиации. Локальный источник энергии был бы в данном случае лучшим решением. Но – снова это «но» – на примере автомобилестроения Жан указал на то, что быстрая замена двигателя внутреннего сгорания на крошечный реактор означала бы безработицу для огромного количества людей. А это опять же вопрос политический.

Следовательно, темой разработки холодного синтеза и его контролируемого внедрения должно было бы заниматься сообщество государств. Тут непреодолимым препятствием являлись ученые, привлекаемые в таких случаях в качестве консультантов. А профессура, дорожа своими делянками, не любила занимать рискованные позиции посредством смелых высказываний. Так Академия все еще не вычеркнула исследование холодного синтеза из числа лженаук. Надежды на то, что после морального и профессионального уничтожения пионеров холодного синтеза Филимоненко, Понса и Флейшманна и судебных разбирательств Андреа Росси с его инвестором мир резко повернет голову в сторону холодного синтеза, не было.

Когда эта ситуация изменится, зависело от того, как быстро человечеству станет больно.

Ефим Григорьевич четко понимал ограниченность возможностей развития такой технологии в стенах института. Он от всего сердца желал ребятам достижения результатов, позволяющих исходить из перспективности избранного ими научного пути.

За последние 25 лет Россия, если не считать оружия и водки, не подарила миру ничего, что вошло бы в быт как «made in Russia». В старческую голову закрадывалась какая-то комсомольская мысль. Ему очень хотелось гордиться родиной и ее людьми. Новая энергия и трансмутация ядерных отходов могли бы стать потрясающим подарком.

Ефим Григорьевич с нетерпением ждал среды.

* * *

Удивительно, но, досыта наевшись вкусного горохового супа с кусочками куриного мяса и вдоволь выспавшись, Рита не ощущала никаких других отрицательных последствий субботнего вечера, кроме зеленеющего синяка. Напротив, то мгновение на льду, полное одиночества и безысходности, пробудило неудержимое желание жить. Любить. Дружить. Решать. Решаться. Бороться. Заботиться. Не молчать. Рядом были люди, которым она была небезразлична.

Отлеживаться дома, когда все сегодня же узнают о случившемся, было бы трусостью. А ее она считала одним из самых больших человеческих пороков.

Рита прямо-таки выскочила из постели. Быстро привела себя в более-менее терпимый вид. Встретив по пути из ванной висящую на спинке стула черную куртку, потерпевшую крушение в прибрежных кустах, не испытала чувства утраты.

Ей захотелось нарушить привычный распорядок рабочего дня и прийти на работу раньше обычного. Кофе, печенюшки и явление подруги-богини должны были состояться как всегда. Какая-то стабильность должна быть.

Быстро надев черные кроссовки и накинув вечное пальто в темно-серую клетку, новый человек поспешил на свежий воздух, чтобы вдохнуть полной грудью.

До среды оставалось всего два дня, и к встрече с Ефимом Григорьевичем нужно было основательно подготовиться. С Сергеем и Мишей условились приходить на работу на час раньше. Выскочив во двор, Саша тут же остановился как вкопанный.

Перед ним стояла пышущая энергией девушка:

– Доброе утро, Саша! Как я рада вас видеть!

– Здррравствуйте… Рита, это вы? – ничего лучшего в голову не пришло.

Рита от души засмеялась и вступила в световой конус фонаря.

– Вы меня не узнали? Не беспокойтесь, я сама себя не узнаю. – Она решительно взяла его под руку, на которую – она это абсолютно точно знала – можно было с уверенностью опереться. – Пойдемте к остановке! Ваш 3-й сейчас подойдет.

Увлекаемый стихией, Саша с удовольствием не сопротивлялся.

На фонаре у остановки сидел Федор и разглядывал этих приглянувшихся ему людей. Ей однозначно хватило бы ума и такта умело поворачивать голову. А выражение смотрящих на нее глаз и волевой подбородок говорили о том, что он сделал бы все, что в его силах, чтобы видеть ее счастливой.

5-й подошел первым.

– Я с вами! – Саша опередил слова прощания и на этот раз сам увлек Риту в открывшееся отверстие автобуса. – На углу Горького выскочу. А там до института рукой подать.

Она радостно кивнула.

Устроились на поручнях заднего окна и молча наблюдали за фонарями, выскакивающими с крыши автобуса и зависающими гирляндой в темноте.

– А вам нравится Давид?

Лукаво улыбаясь, Рита тихо ответила:

– Да. Очень.

– И что в нем вам очень нравится?

– Ресницы, руки и попа. И именно в этой очередности.

– Но у него же с ресницами проблема.

– Я представляю себе ваши.

Его обдало жаром и задорным смехом. Саша любил, когда она смеялась. Ей нравилось видеть его смущенным. Он был таким чистым.

Под визг тормозов автобус остановился. Саша выскочил на тротуар.

– Хорошего дня! Я сегодня…

Автобус взревел и захлопнул двери.

Рита расслышала только «…кастрюльку».

Быстро вернувшись к окну, она кивала ему, а затем, показывая сначала на него, а потом на себя, изобразила чаепитие.

В ответ он показал на себя, а потом на нее, откусил от чего-то и облизнулся.

Рита видела Сашу, стоящего на остановке, пока автобус не свернул в поперечную улицу.

* * *

Сразу по прибытии в столицу Влад позвонил русскоговорящему помощнику Вальтера и попросил передать приглашение на завтрак. О переводчике он собирался позаботиться сам. Но в трубке вдруг послышался голос приглашенного, свободно говорящего по-русски.

Часом позже они сидели в «Библиотеке» известного и очень дорогого ресторана, рядом с огромным напольным глобусом, уплетали «яишницу выпускную съ помидорами» и все еще посмеивались по поводу сюрприза, преподнесенного Вальтером знанием языка.

– Снимаю перед вами шляпу! – Рука со шляпой образно взметнулась в воздух. – Значит, предложение моего директора по безопасности не ускользнуло от вашего внимания.

– Нет. Но меня это почему-то не обеспокоило.

Влад откинулся на спинку стула и с улыбкой посмотрел на партнера:

– Если бы он вас не прервал, что бы последовало?

Общение с этим ищущим молодым человеком доставляло Вальтеру удовольствие. К тому же, проявленный к его мнению интерес льстил самолюбию.

– Ну, примерно так. Изюминка общения с русскими для мужчин-иностранцев без сомнения заключалась в знакомстве с любвеобильностью русских женщин. Изнуренным феминизмом соотечественниц жизнь дарила вдруг возможность столкнуться с классическим образом женщины. Признание первенства мужчины обволакивало душу теплом, повышало самооценку, придавало уверенности и расслабляло. Умелая игра чувств и эмоций – например, в виде милого каприза или эротического вызова – вышибала пробки. А искренние ласка и внимание открывали ворота сердца щедрости и любви.

Многие из коллег-бизнесменов, часто навещавших Россию, устроили райские гнездышки, хозяйки которых не только радушно встречали, но к тому же и хорошо готовили. Другие разбрасывались деньгами, наслаждаясь обществом милых красавиц. Бывали и случаи, когда поверженные стрелами русского Амура влюблялись и увозили аленушек на чужбину, оставляя иванушек на Руси.

Зависшее над столом на секунду молчание разразилось в неудержимом хохоте. Возникшее перед глазами лицо Пупсика было очень выразительным.

– Да уж. Думаю, что вечер закончился бы очень бурно. – Сквозь выступившие слезы Влад заметил, что Вальтер не смеялся, даже не улыбался, явно догадываясь о причине смеха. – Вы видите проблему в российском гендере?

Собеседник оторвал взгляд от вазочки с вареньем из морошки.

– Я думаю, что это основная проблема России, да и не только ее. – Вальтер кашлянул, вытер салфеткой губы и устроился поудобней на стуле. – Если в стране, где в головах очень крепко сидят классические роли мужчины и женщины, у мужчины отнять возможность исполнения роли кормильца, то женщина лишается роли устройщицы гнезда, полноценной матери и воспитательницы. Чем дольше такое состояние длится, тем четче у мужчин проявляется склонность к насилию. Даже физическому. А у женщин – к побегу. Даже миграционному. Последствия катастрофичны для обоих полов, детей, общества и страны.

Что-то во Владе протестовало против такого определения ситуации на родине:

– Но ведь то, что вы сказали об аленушках, касается абсолютного меньшинства русских женщин.

Начинающие блекнуть с возрастом глаза смотрели в молодые, умные и волевые, и радовались тому, что такие есть. Вальтер не намеревался углубляться в эту тему, приводя статистику и результаты опросов. И уж тем более не хотелось ему убеждать своего юного друга в чем-либо. И потому ответил просто:

– Да. Слава богу! Влад усмехнулся:

– Вы не желаете говорить со мной о России, чтобы не задеть меня. Ладно. Но ваше мнение об отношениях между мужчиной и женщиной меня очень интересует. Говорите, если хотите, в общем. Я свое выберу.

Вальтер рассмеялся.

– Вы очень проницательны и любознательны. Ну что ж. – Одним глотком он опустошил чашку. – Независимо от страны, невозможность полноценного исполнения ролей ведет к потере обоюдного уважения и внимания и, следовательно, к развалу семьи. А ведь именно в ней, в семье, и только в ней, с активным участием отца и матери может быть воспитан полноценный человек, которому можно доверить будущее.

Неподдельное внимание будило большое желание поделиться мыслями.

– Когда экономическая ситуация или неразумно завышенные личные потребности, а зачастую и то и другое, не оставляют родителям времени на воспитание детей, то их воспитанием тут же занимаются другие – картинками. Картинки рекламы на улицах. Картинки рекламы в телевизоре. Картинки рекламы в компьютере. Картинки рекламы на смартфоне. Картинки американского мусорного кинопроизводства. Картинки с кровью в мультфильмах и компьютерных играх. Порнокартинки. Из картинок складывается индивидуальная общая картина мировоззрения эгоиста-потребителя. А таковой обычно уже не готов создать семью. А если и готов, то у него-нее – по мере роста личных потребностей – остается все меньше времени для детей. Прогноз того, кто из этих детей выйдет, говорит о том, что даже развитые страны могут за пару поколений превратиться в страны недоразвитых. Но очень надежных потребителей. А если ко всему этому еще подмешать капельку психики коммуналки – зависть и недоверие, то возникает вопрос: можно ли в такой стране жить? На этот вопрос есть ответ. Нас уже снабжают очками виртуальной реальности, а вскоре начнут по доступной цене снабжать шлемами виртуальной реальности. И тогда к нам снаружи никто, кроме Покемона, не достучится. Сегодня мы теряем разумность. Приоритетность. Воспитываемый в нас извне – мастерами своего дела – эгоизм потребления заставляет, пока только порой, забывать, что жить – означает с людьми, а не с вещами.

Говорящий взглянул вопросительно на слушателя – не утомляет?

– Не слишком ли темно картину расписываете?

– Возможно. Радует только, что мыслящие ищут новые пути и роли.

– Совет?

– Свобода или нет. Удалить из жизни гадость, опасную для мозгов и душ. Предложить качественные альтернативы для осмысленного заполнения свободного от работы и учебы времени. Ввести в старших классах предмет «Семья и дети». Пусть готовятся к жизни. Кстати, прекрасная общенациональная идея, которую уже так долго ищет ваш тезка. «Семья и Дети – будущее России». Придется, конечно, открыть сундуки. Ну, а если не хватит – вернуть краденое.

Оба невесело усмехнулись.

В очередной раз Влад ощущал ценность встреч с Вальтером. Она состояла не столько в количестве и правильности информации – кое о чем можно было поспорить, сколько в объемности взгляда на вещи, заставляющего пересмотреть привыкшее и нагнетаемое.

– А что же думает Запад о России?

Русский пожелал услышать немца. Ситуации была не лишена оригинальности.

– Я вам еще не надоел моими рассуждениями? – Вальтер попробовал морошку. – Какая необычная ягода. У нас она, насколько я знаю, не растет.

Он смотрел на стоящий рядом глобус, словно подбирая правильные слова.

– В России, к сожалению, ситуация патовая.

В глазах отражалась горечь.

– Всего пару лет назад на Европу надвигался русский ажиотаж. Россия, казалось, становилась страной-партнером, сбросившим с себя шелуху прошлого. На бесчисленных семинарах и конгрессах россияне предлагали, к примеру, немецким предпринимателям среднего бизнеса – а именно в них мощь Германии – всевозможные выгодные условия для организации производства. Российские регионы проводили презентации. Я помню прекрасный прием для немецких предпринимателей в посольстве России в Берлине. Немецкие фирмы набирали в штат все больше российских немцев и евреев, живущих в Германии и обладающих знанием не только русского языка, но и менталитета. Кстати, это одно из существенных преимуществ Германии в отношениях с Россией. Многие фирмы были готовы последовать примеру крупных концернов, уже начавших производство в России.

Что-то очень хорошее воодушевило речь Вальтера и тут же улетучилось.

– На востоке Украины и в Крыму все закончилось. Тут мнения России и Запада о случившемся и происходящем кардинально расходятся. Стороны по-новому определили мировую карту зла и продолжают пиликать надоевшую всем политику на давным-давно устаревших, но до боли знакомых инструментах. Перед миром встает вопрос «Быть или не быть?», а солисты никак не соберут оркестр. Потерявшие связь с жизнью самозваные элиты играют судьбами миллионов во имя интересов могучих меньшинств. Смотришь на все это и чувствуешь, как накатываются неприятные позывы.

– Вы назвали ситуацию в России патовой.

Завтрак затягивался. Этот молодой человек неспроста так настойчиво интересовался мнением иностранца о ситуации в стране. Очевидно, он прорабатывал какой-то вопрос, решение которого было непосредственно связано с предметом разговора.

– В жизни зачастую для действия очень важен выбор правильного момента. Англичане это так хлестко называют timing. Так вот, Царь этот момент упустил. Ему следовало уйти раньше. Сейчас этот момент для него готовят другие. Запад, преемники или бывшие соратники. И ему есть над чем подумать. А пат состоит именно в том, что уйти он уже не может – преемники порвут. И остаться не может – спасая свою шкуру, соратники сдадут. Вращение на месте с лозунгом «Мы устоим!» типично для такой ситуации. С ростом цен на нефть правящим в очередной раз повезло. Все остальное передано в руки силовикам и местным князькам. Я, правда, спрашиваю себя иногда, кому эти граждане России присягу давали.

Глаза Вальтера пробежались по стоящим на полках книгам. – На фоне всего этого и непредсказуемости дальнейших действий российского руководства на Западе присутствуют опасения, а у соседей, имевших с Россией совместный исторический опыт, – даже боязнь. Интересно, как повернулась бы история, если бы он выбросил из головы советскую привычку противостояния и подготовил Россию к вступлению в НАТО и ЕС.

– Интересная мысль. Вы действительно думаете, что боязнь обоснована?

Вальтеру пришла в голову наглядная картина, и он невесело ухмыльнулся.

– Представьте себе дом, в котором вы живете. Участок, вишня, забор. Все нормально. Но с некоторых пор, каждый раз, когда вы смотрите в сторону соседа, там в окне стоит хозяин в трусах и с автоматом в руках.

– А почему в трусах?

– Когда кроме трусов больше ничего нет – это самые опасные соседи.

Глоток сока, и Влад обратился к своему деловому партнеру:

– У меня есть к вам дело. Я собираюсь переехать в Италию. Поближе к Флоренции.

Глаза Вальтера выражали удивление:

– А как же ваша фирма?

– С фирмой все остается по-прежнему. Только генеральный директор сменится. Людмила Иванова, мой теперешний главбух. Вы ее знаете. Она сегодня уже лучше меня во всем разбирается.

– Так! И чем же я могу быть вам полезен?

Влад поспешно прибавил:

– Не беспокойтесь! Пока мой отец в администрации города, а его оттуда никто так быстро не вытурит, все будет идти своим чередом. А если вдруг кто-то из высокопоставленных решит, что его отпрыску пора прибрать бизнес к рукам, для вас навряд ли что-то изменится. Завод не будет менять производителя оборудования.

Очевидно, ему стоило некоторого усилия изложить именно этому человеку свое предложение. И он его скорее выпалил, чем высказал:

– Я прошу вас рассмотреть возможность сотрудничества с моей итальянской фирмой, готовой выступать в качестве консультанта по продажам вашего оборудования в России.

В «Библиотеке» воцарилась тишина.

– Иными словами, вы предлагаете немецкой фирме, которой по закону Германии запрещено давать откаты, воспользоваться для этого услугами итальянской фирмы в рамках контракта о предоставлении консультативных услуг?

Последовало четкое «Да!».

Пожилой немец как-то осунулся.

– Понимаю.

Опять собравшись, после тяжелого вздоха, он обратился к человеку напротив:

– Вы меня ничем не задели. Просто я устал от всего этого. Извините! Каждый идет по избранному им пути. – И, глядя Владу в глаза, добавил: – Я в вашем лице видел одного из тех, кто в скором будущем мог бы помочь России.

* * *

Эластичные мускулы перекатывались при каждом упругом синхронизированном замедленном движении ног. Чтобы определить глазами точное расстояние, голова четко держала позицию на уровне плеч. Цель медленно приближалась.