Текст книги "Император Николай II. Трагедия непонятого Cамодержца"

С.Ю. Витте хорошо понимал, что в лице В.К. Плеве он получил непримиримого политического противника, которого надо было любым способом устранить. В этом намерении Витте нашёл союзника в лице заведующего Особым отделом Департамента полиции С.В. Зубатова, возглавлявшего до октября 1902 г. Московское охранное отделение. Зубатов был отцом-основателем новой системы борьбы с революцией – «провокаторства». Идеи С.В. Зубатова не нравились В.К. Плеве, который считал их сомнительными с моральной точки зрения и опасными с точки зрения государства. Летом 1903 г. Плеве запретил деятельность всех зубатовских организаций, чем глубоко оскорбил их основателя. С этого времени начались контакты Зубатова с Витте. Кстати, последний до 1903 г. считал зубатовскую деятельность «вредным и глупым экспериментом»[748]748
  Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 218.


[Закрыть].

Против В.К. Плеве созрел заговор, главными действующими лицами которого были С.Ю. Витте, князь В.П. Мещерский и С.В. Зубатов[749]749
  Лопухин А.А. Отрывки из воспоминаний (по поводу «Воспоминаний» гр. С.Ю. Витте). М. – Пг.: Госиздат, 1923. С. 72.


[Закрыть]. Этот кружок летом 1903 г. решил добиться отставки В.К. Плеве и назначения на пост министра внутренних дел С.Ю. Витте. Намного позже князь В.П. Мещерский рассказывал П.А. Столыпину, что речь «шла о диктатуре Витте на 4 года»[750]750
  Лопухин А.А. Указ. соч. С. 72.


[Закрыть]. Однако Зубатов допустил крупную оплошность, рассказав о плане своему другу, а ранее секретному агенту М.И. Гуровичу, который тотчас сообщил об этом В.К. Плеве.

13 августа 1903 г. В.К. Плеве, Н.В. Муравьёв и К.П. Победоносцев доложили Государю, что «Витте – красный, что все недовольные элементы в своей противоправительственной работе находят в нем поддержку и опору»[751]751
  Николай II и самодержавие в 1903 г. из итогов перлюстрации // Былое. 1918. № 2 (30). С. 205.


[Закрыть]. В.К. Плеве рекомендовал Государю немедленно уволить С.В. Зубатова, на что было получено Высочайшее соизволение[752]752
  Спиридович А.И. Записки жандарма. Харьков: Изд-во «Пролетарий», 1928. – 264 с. С. 39.


[Закрыть]. Что касается самого Витте, то его отставка была предрешена Николаем II ещё весной 1903 г. Государь тогда сказал Плеве, что во время молебна «Бог мне положил на душу, что не надо откладывать на другой день то, на что я вообще решился»[753]753
  Гурко Вл. И. Черты и силуэты прошлого. С. 275


[Закрыть].

Отставка явилась для С.Ю. Витте полной неожиданностью. Как вспоминал В.Н. Коковцов, «решительно ничто не говорило за то», что Витте «собирается покидать министерство»[754]754
  Коковцов В.Н., граф. Из моего прошлого. Воспоминания 1903–1919: В 2 т. Париж: Издание журнала «Иллюстрированная Россия», 1933. Т. 1. – 512 с. С. 67.


[Закрыть]. Утром 15 августа Николай II после окончания доклада С.Ю. Витте, как бы между прочим, сказал: «Сергей Юльевич, я Вас прошу принять пост Председателя Комитета министров, а на пост министра финансов я хочу назначить Плеске»[755]755
  Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 2. С. 242.


[Закрыть]. Этого удара Витте никак не ожидал: должность председателя Комитета министров была почётной ссылкой, так как она никакого политического веса не имела. Он не нашёл других слов, как заверить Царя, что «если это назначение не выражает собой признака неблаговоления к нему Его Величества, то он, конечно, будет очень рад этому назначению»[756]756
  Там же. С. 244.


[Закрыть].

Сразу после отставки, Витте принялся уверять директора Департамента полиции А.А. Лопухина в том, что Император Николай II «своим лживым и тираническим характером» делает невозможной нормальную политику. При этом он спросил Лопухина: «Нельзя ли дать какой-нибудь террористической организации возможности покончить с Царем; престол достанется его брату, у которого я пользуюсь фавором и перед которым могу оказать протекцию и тебе»[757]757
  Лопухин А.А. Указ. соч. С. 73.


[Закрыть]. Лопухин, у которого «речь Витте вызвала отвращение», прекратил разговор и ушел, но ничего не сообщил о нем Государю.

19 августа последовала отставка С.В. Зубатова[758]758
  Перегудова З.И. Политический сыск России (1870–1917). М.: РОССПЭН, 2000. – 430 с.


[Закрыть]. Но Витте не потерял влиятельной поддержки при Дворе. Он с гордостью рассказывал А.Н. Куропаткину, что после отставки «Государыня-Мать и Наследник[759]759
  Великий Князь Михаил Александрович. – Примеч. авт.


[Закрыть] встретили его родственно. <…> Наследник говорил, что он теперь ещё более чем прежде, будет пользоваться советами Витте»[760]760
  Дневник А.Н. Куропаткина. Запись за 31 декабря 1902 г. // Красный архив. Исторический журнал. Л., 1922. № 2(2). С. 70.


[Закрыть].

1 января 1903 г. Император Николай II традиционно устраивал новогодний приём иностранных послов. Присутствующий на нём А.А. Половцов, заметил: «У Императора вид усталый, измученный; взгляд его совсем не прежний, чувствуется жесткость и подозрительность, коих прежде не было»[761]761
  Половцов А.А. Дневник. Запись за 1 января 1903 г. // Красный архив. Исторический журнал. М. – Пг.: Гос. издат., 1923. Т. 3. С. 167.


[Закрыть].

По окончании Рождественского поста, 13 февраля 1903 г., в Зимнем дворце состоялся большой костюмированный бал, приуроченный к 290-летию Династии Романовых. По Высочайшему повелению все на этом балу были одеты в допетровские костюмы, сшитые на заказ и поражавшие своим дорогим убранством и красотой. Император Николай II облачился в одежды Царя Алексея Михайловича, Государыня – в костюм Царицы Марии Ильиничны. Николай II рассматривал этот бал как важный шаг к восстановлению обрядов и костюмов московского Двора, возвращение к русским истокам. Государь с удовлетворением записал в своем дневнике: «Очень красиво выглядела зала, наполненная древними русскими людьми»[762]762
  Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 712.


[Закрыть].

В апреле 1903 г. Государь с Государыней отправились в Москву встречать праздник Святой Пасхи. Императрица Александра Феодоровна говорила А.Н. Куропаткину «про то хорошее чувство, которое она и Государь ощущают в Москве. Что они чувствуют себя совсем иначе, чем в Петербурге. Говорили про особую умилительную торжественность московских церковных служб на Страстной неделе. Государь в свою очередь сказал, что в Москве всегда отдыхает»[763]763
  Дневник А.Н. Куропаткина. С. 48.


[Закрыть]. Л.А. Тихомиров сообщал в письме к знакомой: «Теперь Москва вся занята Царской Семьёй. <…> Их тут так любят, и они сами себя так хорошо здесь чувствуют, что светлее становится на душе»[764]764
  Николай II и самодержавие в 1903 г. С. 199.


[Закрыть]. Л.А. Тихомиров отмечал, что пребывание Царской Семьи в Москве «было замечательно отрадно по проявлению любви народной и по тому необычайно превосходному впечатлению, которое произвела Царская Семья. Это относится не только к Нему (Его всегда в высшей степени любили). Но на сей раз, Государыня завоевала все сердца»[765]765
  Там же. С. 200.


[Закрыть]. Однако член Московского окружного суда Н.В. Алексеев, близко видевший Царя в те дни, отмечал, что у него «улыбка страдальческая на бледном, грустном лице»[766]766
  Николай II и самодержавие в 1903 г. С. 201.


[Закрыть].

Период 1901–1903 гг. стал важным этапом в становлении Императора Николая II как государственного деятеля. К этому времени он уже приобрёл важный опыт управления, избавился от мучительных колебаний в правильности принятия каждого решения. Время и приобретённый опыт избавили Государя от влияний некоторых близких ему людей, включая Вдовствующую Императрицу и Августейших дядьёв. Не видел Государь честного и искреннего служения ему и со стороны многих министров. Флигель-адъютант С.С. Фабрицкий приводит следующие слова Государя, сказанные им после доклада о снабжении судов: «Вот Вы более двух часов, обстоятельно докладывали мне этот интересный во всех отношениях вопрос. Морской министр имеет раз в неделю один час для доклада. Он начинается обыкновенно докладом мне Высочайших приказов, о награждении пенсией, об увольнении в отставку по выслуге лет, затем кое-какие текущие дела. Далее мне приходится выпытывать у морского министра ответы на интересующие меня вопросы. Что касается снабжения судов, то хотя я и Самодержавный Государь, но уверяю Вас, что после предъявления мною требования пересмотреть это положение, морской министр испросил разрешение сформировать специальную комиссию, работа которой затянется до бесконечности. Я буду напоминать, требовать скорейшего окончания работ комиссии, а дело на этом и замрет»[767]767
  Фабрицкий С.С. Из прошлого. Воспоминания флигель-адъютанта Государя Императора Николая II. Берлин: Тип. Зинебург и K°, 1926. – 166 с. С. 104.


[Закрыть]. Приведя эти слова, С.С. Фабрицкий констатировал: «Из таких неоднократных бесед о различных делах я понял, с каким недоверием относился Государь чуть ли не ко всем министрам или к их докладчикам и в каком одиночестве чувствовал себя Государь»[768]768
  Николай II и самодержавие в 1903 г. С. 201.


[Закрыть]. Н.В. Муравьёв жаловался генералу А.Н. Куропаткину «на недоверие к министрам Государя. Государь хочет знать истину, но ищет её по коридорам, по закоулкам»[769]769
  Дневник А.Н. Куропаткина. С. 11.


[Закрыть]. Как признавал Николай II, он только к 1903 г. «стал забирать силу»[770]770
  Там же. С. 88.


[Закрыть]. Причём сила эта была результатом не только приобретаемого опыта государственной работы, но и всё большего осознания духовной силы Самодержавной власти. Николай II говорил В.Б. Фредериксу, что «он знает, что многие в его поступках находят только дурное. Он считает себя обязанным слушаться только голоса совести»[771]771
  Там же. С. 87.


[Закрыть]. Л.А. Тихомиров писал в своём дневнике в 1902 г.: «Говорят, Государь стал действовать очень самостоятельно и даже резко. Должно быть, надоели и ему интриги министров. Немудрено. На эту самостоятельность и неуступчивость жалуется и Витте, приписывая, однако, всё это каким-то неведомым влияниям. Никаких влияний, однако, никто не знает»[772]772
  Цит. по: Фомин С.В. Григорий Распутин: расследование. «А кругом широкая Россия…». С. 140.


[Закрыть].

Николай II признавался А.Н. Куропаткину, что принятием решений по государственным вопросам «он занимается, когда гуляет пешком или верхом. Что ему тяжко приходится напрягать свой ум. Что он думает, что это усилие ума, если бы оно могло проходить в лошадь, то очень встревожило бы её. Что он тяжко мучается, выбирая из всего слышанного – нужное»[773]773
  Дневник А.Н. Куропаткина. С. 69.


[Закрыть].

26 марта 1901 г. Император Николай II познакомился «с замечательным французом Mr Fhilippe» и долго с ним разговаривал[774]774
  Там же. С. 588.


[Закрыть]. Этим французом был известный лионский целитель Филипп Низье. В свое время Филипп получил высшее медицинское образование во Франции, но ему не выдали диплома, из-за его христианского подхода к целительству. Француз произвел на Царя и Царицу большое впечатление своей глубокой верой в Бога. После убийства Д.С. Сипягина 30 апреля 1902 г. Государь писал своей тетке принцессе Марии Максимилиановне Баденской, что беседы с «нашим другом», побывавшим в Петербурге за 4 дня до убийства, значительно облегчили ему «перенесение ниспосланных испытаний»[775]775
  Император Николай II – Принцессе Марии Баденской 30 апреля 1902 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1107. Л. 1.


[Закрыть]. 11 июля Государь записывает в дневник: «”Наш друг” сидел у Аликс и разговаривал с нею. Показали ему наших дочек и помолились с ним в спальне!»[776]776
  Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 605.


[Закрыть]

«Наш друг» – так же в Царской Семье будут называть Г.Е. Распутина. Конечно, это определение нельзя воспринимать в буквальном смысле слова. Никаким «другом» для Царской Семьи в общепринятом смысле ни Ф. Низье, ни Г.Е. Распутин не были. Выражения «наш друг, наш брат, наш герой» во французском и английском языках часто могут означать: тот, о ком мы говорим, имярек, свой, кого нет необходимости или даже нежелательно называть. Не случайно в дневнике Государя выражение «наш друг» взято в кавычки.

На основании встреч Николая II с Ф. Низье родился миф о принадлежности Императора Николая II к «мартинизму» и даже об открытии им в Царском Селе ложи. В качестве доказательств «масонства» Николая II приводят, написанное ему письмо магистра некой великой ложи розенкрейцеров «Мезори», датированное примерно 29 сентября 1905 г. Содержание письма весьма своеобразное: в нём «магистр великой ложи» клеймит масонов как главных врагов Веры, Царя и Отечества, обвиняя их в развязывании Русско-японской войны и во «внутренней смуте»[777]777
  Старков Б.В. Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903–1914. СПб.: Изд-во «Питер», 2006. – 304 с. С. 230.


[Закрыть], а близкий к масонам С.Ю. Витте объявляется ставленником «еврейско-масонской» партии[778]778
  Аврех А. Масоны и революция. М.: Политиздат, 1990. – 355 с. С. 225.


[Закрыть]. А.А. Аврех справедливо считал письмо «Мезори» мистификацией[779]779
  Там же. С. 226.


[Закрыть].

«Сведения» о том, что Император Николай II якобы принадлежал к мартинистам, являются такой же мистификацией, как и принадлежность его к «Мезори». Крупнейший исследователь российского масонства А.И. Серков заключает: «Легенда о создании мартинистской ложи в Царском Селе с участием Императора не имеет под собой реальной основы»[780]780
  Серков А.И. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть].

Что же касается «месье Филиппа», то нет сомнений, что большая часть сведений о нем, как положительных, так и отрицательных, также относятся к области мифологии[781]781
  Фомин С. Григорий Распутин: расследование. «А кругом широкая Россия…». С. 545–719.


[Закрыть]. Не случайно Государь записал в своём дневнике: «Вообще, о нём разносят такой вздор, что тошно слушать и не понимаешь, как люди могут верить чепухе, о которой сами болтают!»[782]782
  Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 678.


[Закрыть] Государь и Государыня всегда были верными чадами Русской Церкви. Об этом забывают те, кто повторяет бесчисленные небылицы о «сеансах» гипноза, каких-то особенных «молитвенных бдениях», якобы совершаемых Царской Четой совместно с Низье. Николай II и Александра Феодоровна регулярно причащались и исповедовались. Можно ли сомневаться, чтобы они утаили на исповеди свои встречи с Филиппом, и можно ли сомневаться, чтобы их духовник не воспротивился таким встречам, если бы понял, что они опасны для духовного спасения Венценосцев? Князь Н.Д. Жевахов, имея в виду отношения Царской Четы с Г.Е. Распутиным, что, конечно, справедливо и в случае их отношений с Низье, указывал: «Прежде чем познакомиться с ним, а затем и в последующее время, после знакомства, Императрица, не доверяя собственному впечатлению, запрашивала отзывов о Распутине у своего духовника, имевшего в ее глазах не только личный, но и церковный авторитет. Авторитет духовника был в глазах Императрицы настолько высок, что связывал личную волю, исключая свободу личного мнения, обязывал к беспрекословному послушанию»[783]783
  Жевахов Н.Д., князь, товарищ обер-прокурора Святейшего Синода. Воспоминания: в 2 т. М.: Родник, 1993. Т. 1. – 348 с. С. 237.


[Закрыть].

Императрица Александра Феодоровна утверждала, что Филипп «не принадлежит ни к какой секте, питает к ним отвращение, вследствие чего они с ним во вражде»[784]784
  Великая Княгиня Елизавета Феодоровна – Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне 4 сентября 1902 г. // Письма Преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. С. 75.


[Закрыть]. Но масоны делали всё возможное, чтобы представить Низье именно сектантом и оккультистом, имеющим огромное влияние на Царя. С этой целью они распространяли всякого рода небылицы. Так, мартинист Ж. Брико, утверждал, что Николай II «советовался с Филиппом по разным вопросам государственного управления, и лионский кудесник зачастую присутствовал на заседаниях Совета министров»[785]785
  Цит. по: Фомин С.В. «А кругом широкая Россия…». С. 719.


[Закрыть]. А.А. Половцов утверждал, что Государь «ни с кем более, ни о чем не советуется», а «руководствуясь исключительно сообщениями и назиданиями этого авантюриста» Филиппа[786]786
  Дневник А.А. Половцова // Красный архив. Т. 3. 1923. С. 161.


[Закрыть].

Однако если бы Филипп влиял на Царя по масонской (мартинистской) указке, то никакой травли его со стороны последних не понадобилось бы. Между тем в сентябре 1901 г. началась открытая кампания по удалению Низье от Царя и Царицы. Особенное беспокойство проявляла Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, передавшая его своему супругу Великому Князю Сергею Александровичу и Августейшей Свекрови. При этом представители Семьи не знали ни подлинных причин общения Царской Четы с Филиппом, ни тем более содержания её бесед с ним.

По всей видимости, Низье был частью невидимой стратегии Государя против масонства, влиянием которого было пропитано его окружение. Николай II осознавал, что он не может, говоря сегодняшним языком, обладать всей полнотой информации только из «открытых источников». Член «Масонского авангарда» В.А. Маклаков отмечал, что Государь не доверял даже многим, им же назначенным министрам: «Он предпочитал прибегать к услугам секретных и непризнанных советников»[787]787
  La chute du régime tsariste. Interrogatoires des ministres, conseillers, généraux, hauts foctionnaires de la Cour Impériale Russe par la Comission Extraordinaire du Gouvernement Provisoire de 1917. Comptes rendus sténographiques. Préfacede V. Maklakoff. Paris: Payot, 1927. – 577 р. Р. 84.


[Закрыть]. Об этом же писал в дневнике А.Н. Куропаткин: «Государь хочет знать истину, но ищет её по коридорам, по закоулкам»[788]788
  Дневник А.Н. Куропаткина // Красный архив. Т. 2. 1922. С. 11.


[Закрыть]. В 1902 г. Великий Князь Константин Константинович отмечал, что «у Государя, несомненно, есть склонность к тайным неизвестным путям. Он нередко принимает у себя как бы тайно разных лиц, чуждых чиновным людям и администрации; через этих людей он иногда даже делает распоряжения»[789]789
  Дневник Великого Князя Константина Константиновича за 1902 г. Запись за 19 августа // ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 48. Л. 8.


[Закрыть]. Одним из закулисных советников Николая II по разнообразным вопросам внутреннего самоуправления около двух десятков лет был титулярный советник А.А. Клопов[790]790
  Крылов В.М., Травин В.И. Тайный советник императора [Письма коллежского асессора, экономиста А.А. Клопова Николаю Второму, 1899–1917]. СПб.: Санкт-Петербург – XXI век, 2002. – 525 с. С. 54.


[Закрыть].

Большая подпитка масонских кругов в России шла от их французских «братьев». Государь нисколько не сомневался в масонском характере режима III Республики. Начавшаяся беспощадная борьба с католической церковью, усиление социалистической пропаганды вызывали в определённой консервативной части французского общества острое недовольство[791]791
  Письмо Луизы Бельма Императору Николаю II от 26 августа 1901 [на фр. яз. ] // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1170. Л. 1–2.


[Закрыть]. В связи с этим нельзя исключать планов Николая II на случай непредвиденных событий во Франции.

В целях борьбы с разрушительными идеями масонства во Франции ещё в 1893 г. было основано «Assotiation Antimaçonique» («Антимасонское общество»). Вокруг него группировались все католические и роялистские силы Франции. Подлинным её руководителем был аббат Ж. Турмантен, которому, по сообщениям Л.А. Ратаева, «служит громадная сеть рассыпанных по всей Франции и даже за границей агентов», имеющая «ходы, даже к ультрасекретным постановлениям верховного масонства»[792]792
  ГА РФ. Ф. 102 ДП ОО. 1905. Ч. 12.2. Л. 5.


[Закрыть].

Контакты доверенных лиц Императора Николая II с «Антимасонским обществом» зафиксированы начиная с 1905 г. Именно в этом году чиновник по особым поручениям МВД Б.К. Алексеев установил постоянный контакт с аббатом[793]793
  ГА РФ. Ф. 102. ДПОО. 1905. Ч. 12.2. Л. 4–5об.


[Закрыть]. Через него Алексеев получал чрезвычайно важные сведения о подрывной деятельности масонских лож в России. Эти сведения Б.К. Алексеев обобщал для Государя в виде докладов[794]794
  ГА РФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 231 (1). Л. 66–67.


[Закрыть].

Большой интерес представляет присутствие при Николае II принца Луи Наполеона Жозефа Бонапарта, внучатого племянника Наполеона I, состоявшего на службе в русской армии. При Николае II карьера принца начала быстро расти: в 1897 г. он стал командиром Лейб-гвардии Уланского Императрицы Александры Феодоровны полка, в 1900 г. ему было присвоено звание генерал-майора, а в 1903 г. – пожалован высший орден Российской империи Св. Апостола Андрея Первозванного. Естественно, что в республиканских правительственных кругах Франции такое возвышение принца Бонапарта восторгов не вызывало. В Великом Востоке были уверены: «Россия работает над гибелью французского республиканского правительства и над падением республики. Её мечта – возвести на престол Франции принца Луи Бонапарта, служащего в русской армии, и восстановить Империю в его пользу»[795]795
  Щёголев П.Е. Охота за масонами, или Похождения асессора Алексеева // Былое. 1917. № 4. С. 144.


[Закрыть]. По мнению масонов, вступление на престол принца Наполеона было бы для России весьма выгодным и в плане финансовом: «Через него она получила бы все займы, нужные для распространения её власти и территории на востоке»[796]796
  Там же.


[Закрыть].

Похоже, что и Папюс интересовал Николая II вовсе не как основатель мартинизма. В 1895 г. в орден был принят полковник русской армии и военный агент в Париже граф В.В. Муравьев-Амурский. Однако записки, по существу секретные доклады, которые граф посылал лично Николаю II, совсем не похожи на записки масона. В них подробно излагалась деятельность некой всемирной тайной организации, направленной на подрыв экономического и политического могущества России, центр которой находился в Париже[797]797
  Граф В.В. Муравьёв-Амурский – Императору Николаю II 14/27 сентября 1900 г. // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. Альманах. М.: Студия ТРИТЭ. Рос. архив, 1999. Т. IX. С. 410–411.


[Закрыть]. В Петербург В.В. Муравьёв вернулся делегатом ордена мартинистов от России и основал ложу «Аполлония». Однако граф фактически саботировал её деятельность и вскоре обвинил Папюса в люциферанстве, за что тот изгнал его из ложи[798]798
  Брачев В.С. Масоны в России: от Петра I до наших дней. СПб.: Стомма, 2000. – 201 с. С. 185.


[Закрыть]. Таким образом, очевидно, что деятельность графа В.В. Муравьёва-Амурского фактически была направлена против усиления и распространения в России идей мартинизма, а потому почти наверняка его вступление в орден было санкционировано Николаем II.

Масоны, в свою очередь, пытались всеми силами скомпрометировать Государя, приписав его «к своим». Для этого достаточно ознакомиться с пассажами М. Палеолога, в которых он сочиняет о якобы проходивших в Царском Селе спиритических сеансах, в которых принимали участие Государь с Государыней, «вызывавшие» дух Александра III[799]799
  Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М.: Изд-во полит. лит., 1991. – 493 с. С. 110.


[Закрыть].При этом совершенно игнорируются воспоминания А.А. Вырубовой: «С первых дней моей службы с Государыней, в 1905 году, Государыня предупредила меня, что если я хочу быть ее другом, то я должна обещать ей никогда не заниматься спиритизмом, так как это “большой грех”»[800]800
  Танеева (Вырубова) А.А. Указ. соч. // Русская летопись. Кн. 4.


[Закрыть].

Осознавая всю опасность Великого Востока Франции, Николай II концентрировал вокруг себя тех людей, которые могли бы, находясь во Франции, во-первых, предоставлять ему необходимую информацию, а во-вторых, в случае непредвиденных обстоятельствах стать силой, на которую он мог бы положиться. Безусловно, таким человеком был Ф. Низье, убежденный антидрейфуссар[801]801
  ^* Сторонники обвинительного приговора капитану французской армии Альфреду Дрейфусу, осужденному за шпионаж, но впоследствии помилованному, а затем, в 1906 г., оправданному. Так как Дрейфус был евреем, процесс над ним резко расколол французское общество и был крайне политизирован. – Примеч. авт.


[Закрыть]^*, роялист и антимасон. По возвращении во Францию продолжилась его переписка с Государем, причем некоторые письма и телеграммы были зашифрованы. Это не могло не вызвать самые серьезные опасения властей III Республики. За Низье было установлено негласное наблюдение, началось прямое давление на него[802]802
  Encausse (Ph.), Docteur. Le Mâtre Philippe de Lyon. Thaumaturge et “Homme de Dieu“ ses prodiges, ses guérisons, ses enseignements. Dixième édition. Paris: Édition Traditionnelles, 1985. – 408 р. P. 382.


[Закрыть]. Видимо, Великий Восток нашел негласных союзников и в высших сферах в Петербурге. Во всяком случае, в активную борьбу против Низье включился П.И. Рачковский, заведующий Заграничной агентурой Департамента полиции в Париже, тесно связанный с С.Ю. Витте. Рачковский передавал французской полиции информацию о связях Низье с Царем, а также результаты слежки за мэтром его собственных агентов. Поэтому резолюция Государя на донесении начальника Департамента полиции П.Н. Дурново от 24 января 1905 г., требующая принять серьезные меры «к прекращению сношений Рачковского с французской полицией раз навсегда», вряд ли была случайной[803]803
  Карьера П.И. Рачковского // Былое. 1918. № 2. С. 78–80.


[Закрыть].

Глава 14. Прославление Преподобного Серафима

Церковное прославление старца Серафима Саровского в августе 1903 г. имело великое значение как в жизни Императора Николая II, так и в истории Русской Церкви. Не вызывает сомнений, что если бы Государем не было бы проявлено в этом вопросе столь глубокой веры и непоколебимой воли, то прославление Преподобного Серафима Саровского могло бы быть отсроченным на неопределённое время. Император Николай II всегда считал прославление святых угодников Божьих делом особой государственной важности. Известно, что при последнем Царе было прославлено девять святых, больше, чем за все царствования т. н. «синодального периода»[804]804
  ^* За 175 лет начиная с петровских времён и до коронации Николая II, а именно с 1721 по 1896 г., было канонизировано всего пять святых. – Примеч. авт.


[Закрыть]^*.

С прославлением Преподобного Серафима связывают начало осознанного мученического выбора, сделанного Государем. Совершенно очевидно, что в жизни Императора Николая II есть прямые свидетельства того, что духовно прозорливые люди видели в нем святого мученика ещё при земной жизни.

Одним из таких свидетельств является письмо, якобы переданное Государю и Государыне 11 или 12 марта 1901 г., которое хранилось в Гатчинском дворце в специальном ларце, с приложенной собственноручной запиской Императора Павла I: «Вскрыть потомку Нашему в столетний день моей кончины». Сведения об этом письме имеются в книгах двух духовных писателей начала XX в. – С.А. Нилуса[805]805
  Нилус С.А. На берегу Божьей реки. Записки православного. СПб.: ПКФ «ОЮ-92», 1996. – 560 с. С. 504–505.


[Закрыть] и П.Н. Шабельского-Борка[806]806
  Кирибеевич. Вещий инок. Историческое сказание // Хлеб небесный: Духовно-нравственный православный журнал. Харбин. 1–31 мая 1932. № 5. С. 28–31.


[Закрыть].

С.А. Нилус утверждал, что камер-фрау Императрицы Александры Феодоровны М.Ф. Герингер, которая пользовалась большим доверием Царской Семьи, рассказывала ему об обстоятельствах получения Царской Четой «гатчинского» письма[807]807
  Зимин И.В. Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых. М.: Центрполиграф, 2011. – 686 с. С. 206–207.


[Закрыть]. В рассказе утверждается, что в столетнюю годовщину убиения Павла I, утром 12 марта 1901 г. Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна в веселом расположении духа поехали из Царского Села в Гатчину вскрывать ларец. Возвратились они, однако, из Гатчины «задумчивые и печальные и о том, что обрели они в том ларце, никому, даже мне, с которой имели привычку делиться своими впечатлениями, ничего не сказали. После этой поездки я заметила, что при случае Государь стал поминать о 1918-ом годе как о роковом годе и для него лично, и для династии»[808]808
  Нилус С.А. На берегу Божьей реки. С. 504–505.


[Закрыть].

В.А. Семёнов, долгое время проработавший на научной работе в музее Гатчинского дворца, в своём интересном и кропотливом исследовании, в ходе которого он проверил дневники Государя и камер-фурьерские журналы, пришёл к выводу, что «ни 11, ни 12 марта Николай II в Гатчину не приезжал. Кроме того, в существующих описях убранства дворца XIX века “не отмечено наличие запечатанного ларца”»[809]809
  Семёнов В.А. 11 марта 1901 года: миф или реальность (пророчества Авеля и Гатчинский дворец). Материалы научной конференции. СПб., 2004 // http://gatchinapalace.ru/special/publications/mif%20or%20not.php#_ednref8


[Закрыть].

В камер-фурьерском журнале за 11 марта имеется следующая запись: «Столетие со дня кончины в Бозе почивающего Императора Павла I. Никаких распоряжений со стороны Высочайшего двора не было и повесток о панихиде не рассылалось. При литургии присутствовали свитские дамы Её Величества, проживающие в Царском Селе, и дежурный флигель-адъютант»[810]810
  Камер-фурьерский журнал за 1901 г. // РГИА. Ф. 516. Оп. 1 (219/2728). Д. 12. Л. 217.


[Закрыть]. По мнению В.А. Семёнова, эта приписка служит дополнительным доказательством того, что Царская Чета в Гатчине в марте 1901 г. не была. Отсюда следует вывод: «Крайне маловероятно (можно сказать, вообще невероятно), чтобы посещение 11-го или 12-го марта не нашло бы отражения в камер-фурьерском журнале и дневнике или хотя бы в одном из этих источников. Следовательно, сведения, приводимые С.А. Нилусом со слов М.Ф. Герингер, ошибочны»[811]811
  Семёнов В.А. 11 марта 1901 года: миф или реальность (пророчества Авеля и Гатчинский дворец).


[Закрыть].

Однако, на наш взгляд, нельзя быть полностью уверенным, что отсутствие сведений в дневнике и камер-фурьерском журнале обязательно означает, что Царская Чета не посещала Гатчинского дворца. Если предположить, что Государь захотел сохранить свою поездку в тайне, то он ничего бы не записал в дневник и запретил писать об этом в камер-фурьерском журнале. Пример этому в жизни Николая II известен: речь идёт о посещении им в бытность Цесаревичем мощей праведного Феодора Козьмича в 1891 г. Факт этот – бесспорен. Между тем ни в дневнике Цесаревича, ни в официальных отчётах о поездке, ни в официальных «Томских епархиальных ведомостях» о нем не сказано ни слова. Весьма странным является то обстоятельство, что в камер-фурьерском журнале как бы специально подчёркивается, что по Императору Павлу I не была отслужена панихида, а в дневнике Государя ни слова не говорится о столетии его мученической кончины. Между тем Император Николай II глубоко почитал убиенного Предка. Поэтому либо панихида по Павлу Петровичу была частной, либо Государь руководствовался иными соображениями. Ими могла быть, например, вера Николая II в святость Павла I. Товарищ обер-прокурора Святейшего Синода князь Н.Д. Жевахов вспоминал, что только революция 1917 г. прервала работы по канонизации Павла I[812]812
  Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 2. С. 273.


[Закрыть].

Если же 11 марта 1901 г. после Литургии в Александровском дворце всё-таки была частная панихида (или лития) по Павлу I, то особенно интересными являются сведения о присутствии на ней «свитских дам Её Величества». Не была ли среди них и М.Ф. Герингер? Итак, рассказ камер-фрау предельно честен: что было в ларце, она не знает, содержание письма ей неведомо.

Совсем иное написано у В.Н. Шабельского-Борка (настоящая фамилия Попов). Последний как источник совершенно ненадёжен. На момент описываемых событий ему было 8 лет. Царской Семьи Шабельский не знал, при Дворе не состоял. Храбрый офицер герой Первой мировой войны, он был политически крайне ангажированным, что привело его в эмиграции к нацистскому движению. Нельзя не согласиться с В.А. Семёновым, что Шабельский «с неимоверной лёгкостью обращается с историческим материалом и даёт полный простор своей фантазии»[813]813
  Семёнов В.А. 11 марта 1901 года: миф или реальность (пророчества Авеля и Гатчинский дворец).


[Закрыть]. Шабельский-Борк пишет, что письмо содержало предсказания монаха Авеля о грядущем мученичестве «Святого Царя Николая Второго, Иову Многострадальному подобного», что Государь поехал в Гатчину после литургии в Петропавловском соборе, что он читал письмо несколько раз присутствии барона В.Б. Фредерикса[814]814
  Кирибеевич. Вещий инок. Историческое сказание // Хлеб небесный. С. 29.


[Закрыть]. То есть перед нами художественное произведение, окрашенное в «исторические» тона.

Таким образом, мы с большой долей вероятности можем утверждать, что события вокруг «Гатчинского письма», о которых рассказывает М.Ф. Герингер, в той или иной степени отражают реальные события, а всё, что написано В.Н. Шабельским-Борком, является литературным творчеством.

В отличие от «Гатчинского письма», «Письмо Преподобного старца Серафима Саровского» подтверждается несколькими воспоминаниями и свидетельствами: полковника Лейб-гвардии Финляндского полка Д.И. Ходнева, монахини Дивеевской пустыни Серафимы (Булгаговой), со слов дочери священномученика Серафима (Чичагова) Н.Л. Чичаговой и других. Общий смысл этих свидетельств сводится к следующему: «Незадолго до своей праведной кончины преп. [одобный] Серафим Саровский вручил запечатанный пакет верующей и богобоязненной женщине Е.И. Мотовиловой, наказав хранить его и передать тому Царю, который приедет в Саров “Особо обо мне молиться”. Через семьдесят лет, в 1903 году, этот пакет был вручен Государю во время прославления преп. [одобного] Серафима Саровского – открытия его св. мощей. Это была рукопись святого, в которой он подготовлял Государя к тяжким испытаниям. Тогда же и там же об этом устно поведала ему и блаженная Паша Саровская»[815]815
  Православная Русь, 1967. № 10. С. 3–4.


[Закрыть]. Содержание письма осталось никому не известно[816]816
  Дивеевские предания. История Серафимо-Дивеевского монастыря. Сборник. М.: Скит-Ставрополь, 1992. С. 29.


[Закрыть].

Л.А. Тихомиров в своём дневнике за 1 августа 1902 г. записал: «По каким-то преданиям (Летопись Саровского монастыря), сам почивший Серафим предсказал, что его мощи будут открыты “при Царе Николае, в тяжёлое для России время”»[817]817
  Дневник Л.А. Тихомирова // ГА РФ. Ф. 634. Оп. 1. Д. 14. Л. 9.


[Закрыть].

Протоиерей Стефан Ляшевский рассказывал, со слов монахинь, о встрече Государя и Государыни во время Саровских торжеств со знаменитой Дивеевской блаженной Пашей Саровской, которая попросила всех выйти из её кельи: «пусть только Царь с Царицей останутся». Дальнейшее повествование протоиерея Стефана идёт неизвестно с чьих слов. Паша Саровская сказала Царю и Царице сесть на пол, что те и сделали. «Она им сказала всё, что потом исполнилось, то есть гибель России, Династии, разгром Церкви и море крови. Беседа продолжалась очень долго, Их Величества ужасались. <…> С этого момента Государь начал считать себя обречённым на эти крестные муки»[818]818
  Календарь Комитета русской православной молодёжи на 1993 год. 25-е юбилейное издание. Нью-Йорк, 1992. С. 31.


[Закрыть].

Страшный характер повествования С. Ляшевского не сходится с другими воспоминаниями. Так, князь Н.Д. Жевахов, свидетель Саровского празднества, вспоминал, «с каким воодушевлением Государь рассказывал о своих впечатлениях» от свидания с блаженной Пашей Саровской[819]819
  Жевахов Н.Д. Указ. соч. Т. 1. С. 213.


[Закрыть]. Вряд ли его смог бы воодушевить жуткий рассказ, описанный отцом Стефаном. Сам Государь в дневнике оставил о свидании с блаженной следующую запись: «В 10 1/2 приехали в Дивеевский женский монастырь. <…> Затем все сели завтракать, а Аликс и я отправились к Прасковье Ивановне (блаженной). Любопытное было свидание с нею. Затем мы оба поели, а Мама́ с другими посетили её»[820]820
  Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 741–742.


[Закрыть]. Таким образом, из дневника Государя выясняется, что он и Государыня изначально пошли одни к старице. Кроме того, Государь называет встречу с ней «любопытной». Само это определение из уст Николая II значит много. К примеру, Великая Княгиня Елизавета Феодоровна назвала встречу с блаженной «курьёзной».

Не вызывает сомнений, что блаженная Паша Саровская предупредила Государя о грядущих испытаниях. Попечительница и директриса женской Школы Народного Искусства Императрицы Александры Феодоровны В.П. Шнейдер, сопровождавшая Царскую Семью в ее поездке в Дивеево, вспоминала, что вскоре после посещения монастыря она разговаривала с Императрицей Александрой Феодоровной. «Императрица спросила меня, видела ли я Саровскую Пашу? Я сказала, что нет. “Почему? ” – “Да я боялась, что, прочтя как нервный человек в моих глазах критическое отношение к ней, она рассердится и что-нибудь сделает, ударит или тому подобное”. И осмелилась спросить, а правда это, что когда Государь Император хотел взять варенье к чаю, то Паша ударила его по руке и сказала: “Нет тебе сладкого, всю жизнь будешь горькое есть!” – “Да, это правда”. – И раздумчиво Императрица прибавила: “Разве вы не знаете, что Государь родился в день Иова Многострадального?»[821]821
  Великая Княгиня Елисавета Феодоровна и Император Николай II. Документы и материалы (1884–1909 гг.). СПб.: Алетейя, 2009. С. 648.


[Закрыть] Представляется, что приведенные выше слова блаженной наиболее точно передают её предсказания, сделанные Государю.

То, что Паша Саровская предвидела мученическую кончину Царской Семьи, свидетельствуют воспоминания игумена Серафима (Кузнецова), который в 1915 г. лично приезжал в Саров и Дивеево и служил Литургию в Дивеевском монастыре. После нее он «зашёл к старице Прасковье Ивановне. <…> Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и Семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала»[822]822
  Дивеевские предания. С. 30.


[Закрыть].