Текст книги "Источник магии"

– Ты что, клюв, ослеп? – рявкнул Честер. – Порхай-ка с дороги, куриные мозги!

– А у тебя что, и впрямь кочан, а не голова? – писклявым голоском возмутился гарпий. – Убирайся-ка с дороги, пока я не сделал из тебя вонючий шарик с помощью твоих же тупых иголок.

– Тупых иголок! – Честер и в прекрасном настроении был чересчур задирист, а уж от такого оскорбления набычился прямо на глазах. Будь он настоящим кактусом, уже произвел бы залп своими иголками – а на вид они не такие уж и тупые. – Хочешь, чтобы я твои засаленные перышки запихал в твою жалкую глотку?

Тут уж гарпий, в свою очередь, надулся от злости. Большинство гарпий относилось к женской половине общества, но этот был из мужской – еще один пример проявления своеобразного юмора королевы.

– Как же! – пропищал пернатый противник. – Только после того, как я выжму сок из твоего кочана, зеленая морда!

– Ах вот ты как! – взревел Честер, совсем забыв, что кентавры обычно не склонны к склоке.

И гарпий сцепился с кактусом. Под видом гарпия явно скрывалось более крупное существо, не привыкшее спускать оскорбления незнакомцам. А этот странный музыкальный голосок…

– Мантикора! – воскликнул Бинк.

Гарпий застыл:

– Очко в твою пользу, кентавр. Мне знаком твой голос, но…

Бинк удивился было, но тут же вспомнил, что он сейчас пребывает в облике кентавра, так что гарпий обращается к нему, а не к Честеру.

– Я Бинк. Я встречался с тобой у доброго волшебника, еще тогда, когда…

– Точно! Ты еще разбил его волшебное зеркало. К счастью, у него было в запасе другое. Ну, как твои дела?

– Для меня настали тяжелые времена: я женился.

Мантикора музыкально засмеялся:

– Надеюсь, не на этом кактусе.

– Послушай, ты, – предупреждающе начал Честер.

– Это мой друг, кентавр Честер, – поспешил вмешаться Бинк, – он племянник Германа-отшельника, который спас Ксанф от…

– Германа я знал! – сказал мантикора. – Это была величайшая личность среди кентавров даже до того, как он отдал жизнь за свою страну. Единственный из всех известных мне кентавров, кто не стыдился своего волшебного таланта. Его манящие огоньки как-то вывели меня из логова дракона. Когда я узнал о его смерти, я так расстроился, что пошел и ужалил до смерти маленькую древопутану. Он был намного лучше всего этого стада копытоголовых, которые его изгнали… – Он осекся. – Не обижайся, кактус, ты его племянник и все такое. Пусть я и собирался тебя ужалить, но я никогда не оскверню память великого отшельника.

Более верного способа обрести расположение Честера, чем воздать должное его герою-дяде, не существовало. И мантикора об этом, должно быть, знал.

– Никаких обид! – тут же воскликнул Честер. – Все до последнего слова сущая правда! Мое племя изгнало Германа, потому что считало непристойным для кентавра обладать магией. Большинство из них и до сих пор так думают. Даже моя собственная кобылица, прекрасный образец кобыльей плоти, если хочешь знать… – Он покачал кактусовой головой, почувствовав неуместность своего примера. – Они и есть копытоголовые.

– Времена меняются, – заметил мантикора, – настанет день, и все кентавры будут гордиться своими магическими талантами, а не поносить их. – Он шевельнул крылом гарпии. – Ну, мне надо пойти узнать еще кого-нибудь. Не то чтоб мне нужен приз, но просто так, ради победы.

И мантикора отправился дальше. Бинк опять подивился юмору королевы – нарядить такое грозное создание, как мантикора, у которого человеческая голова с тремя челюстями, тело льва, крылья дракона и хвост огромного скорпиона, гарпией! Воистину, один из самых смертоносных монстров Ксанфа получил внешность самого омерзительного! И все же мантикора принял это с достоинством и даже включился в игру с отгадыванием и лабиринтом. Возможно, он ощущал уверенность от сознания того, что у него есть душа, и внешность для него не играла никакой роли.

– Я вот все думаю, а вдруг и у меня есть магический талант? – задумчиво, с виноватыми нотками в голосе произнес Честер.

Переход от склочности к достоинству воистину очень труден!

– Ты можешь это узнать, если выиграешь приз, – заметил Бинк.

Кактус прямо расцвел:

– Правильно! – Очевидно, это и был не имевший ответа вопрос, засевший в голове у Честера, о котором он не говорил вслух. Кактус вдруг нахмурился: – Но Чери не допустит, чтобы у меня был талант, даже самый маленький. Она ужасно щепетильна в этом вопросе.