Текст книги "Фтор"

Часть пятая
Тор

$ 426

Волна битвы покатилась в обратную сторону. Теперь пещерные твари были организованы и брошены в атаку, отрезавшую и окружавшую части армии миньонеток и уничтожавшую их наступлением своего живого моря. Арло распознал стратегию, поскольку сам ее разработал. Сейчас Хтон для организации отдельных боевых действий наверняка использовал мозг Бедокура. Бедокур не достиг бы такой удачи, но у Хтона имелся избыток пушечного мяса, который мог быстро истребить силы Жизни. Достаточно было одной-единственной искры творческой мысли, которую высек Арло.

Неудивительно, что Хтон отпустил его без борьбы. Арло уже дал ему ключ к победе.

Согласно мифам ДЗЛ, силы Добра должны потерпеть в Рагнарек поражение. Даже пренебрегая вопросом, на чьей стороне Добро, а на чьей Зло, – ибо Арло не был уверен, допустимо ли уравнивать Жизнь с Добром, – оставались существенные сомнения. Боги не достигли цели, неважно какой. Это был конец мира. Какой в таком случае смысл сражаться?

– Хтон побеждает, – сказал Арло Досаде, изучив положение дел. – Чем дальше наши войска проникают в пещеры, тем труднее становится. Линия фронта удлиняется, и управляемых животных становится все больше. Еще один Тяжелый Поход. Мы не вправе нести такие потери, как сейчас, – иначе мы будем истреблены.

– Мы это прекрасно знаем, – сказала она. – Стоило тебе перейти к Хтону, как начались бедствия. Наши силы представляют четыре главных разума галактики, но мы не можем их должным образом согласовать. Поэтому пришлось вернуть тебя. Ты – ключ к победе.

– Сомневаюсь. Я уже научил Хтона необходимому: построению чудовищ. Я не могу расстроить их ряды теперь, когда перешел на другую сторону. Кроме того… в ДЗЛ написано, что боги потерпят в Рагнарек поражение.

– Чепуха! – вспыхнула Досада, и Арло с удовольствием отметил, что ее умственные реакции вполне человеческие. Миньонетка без телепатии подобна любой женщине, только покрасивее. – Разве ты не понимаешь, что Хтон напичкал тебя скандинавской мифологией, зная, что, восприняв все эти подобия – Аса, пори и этого чертова восьминогого коня? – проглотив их, тебе придется принять и поражение в Рагнарек? Ты – ключ. Если ты решишь, что мы проиграем, то мы проиграем, независимо от того, на чьей стороне ты будешь сражаться. Почему, по-твоему, Хтон с такой легкостью отпустил тебя? Потому что в действительности ты воюешь на его стороне – покаверишь в поражение.

– Не знаю, – Арло колебался, пораженный ее логикой. Миловидный трудный ребенок, которого он спас, отшлифовал свой ум не менее основательно, чем тело? – Чудовищ так много, что во что бы я ни верил, битва все равно…

– Ты должен верить в победу Жизни? – закричала Досада. – Твой дух перевернут, как перевернуты мои чувства, но мы оба должны разумом преодолеть наши недостатки. И мы сможем! Ты поведешь нас в бой! Ведь ты – Тор, правитель богов!

Арло рассмеялся:

– Видишь? Ты сама веришь в скандинавских богов!

– Я не верю! Это просто оборот речи…

– Ты ужасно привлекательна, когда бесишься.

Досада повернулась, обнажив зубы далеко не в улыбке.

– Итак, тебе нужна повозка, запряженная двумя козлами, чтобы уподобиться Тору? Не забудь только надеть перчатка, пояс и…

Но Арло поцеловал ее.

– Это по-миньонски, – сказал он. – Чем больше ты бесишься, тем сильнее я тебя люблю. Давай займемся любовью.

– Черт!

Он поднял указательный палец перед ее лицом.

– У тебя короткая память.

Она промолчала, и постепенно вспышка погасла.

– С твоей стороны… это выглядит именно так?

– Да. Разве ты не знала? Ты должна была рассердить меня, после чего становилась привлекательной. Поворот кругом…

– Кажется, знала. Но не чувствовала. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Поделом тебе, – он привлек ее к себе, и она без сопротивления, как и прежде, покорилась.

– Было бы прекрасно, – с грустью пробормотала, она, – если бы удалось обратить телепатию так, чтобы мы оба воспринимали любовь одинаково. Чтобы оба находились в одной фазе – вместе бесились, вместе любили.

– Тогда история планеты Миньон была бы другой, – сказал он, продолжая совершать любовный акт. Это было то, чего он хотел, но его одностороннему действию не хватало прежнего огня. Одно слово, обращенное к Досаде, и она выдала бы необходимое количество страсти – но это было вовсе не то, чего он хотел. – Миньонетки не смогли бы противиться миксе…

– Но Атона не послали бы в Хтон, и этого сражения не было бы.

– И ты бы никогда не родилась… и я, – сказал он.

Когда он достиг оргазма. Досада закричала от боли. На миг ему показалось, что он убил ее, как Атон – Злобу. Испытывая угрызения совести, он склонился над ней. Досада улыбалась.

– Я же сказала, что выживу. Ведь я на четверть человек, – и она потеряла сознание.

Досада выжила, но Арло это ни в чем не убедило. Она была прекрасна, и под ее изумительной женской внешностью осталось много от девочки-проказницы, что и отличало ее от остальных миньонеток. Эта девочка пленила его. И все же она принадлежала ему не больше, чем рабыня, прикованная к стене ему в утеху. Люби она его так, как он любил ее, она бы наверняка умерла. Но… она хотела именно этого, какой бы ни была причина, и хвея сияла.

Арло отбросил эти мысли и задумался над другим. Чтобы изменить ход битвы, необходимо перестроить силы Жизни. Ведь для этого его и призвали. Досада права: вероятно, наступил Рагнарек, но истинное размежевание Добра и Зла неизвестно, и исход схватки невозможно предсказать. Надо осмотреть войска, продумать новые возможности, разработать новую стратегию.

Хтон видел одновременно все участки пещер. При условии, что там находятся животные… а Хтон мог послать своих животных куда угодно. Если только…

Если только полностью не очистить какой-нибудь участок пещер от животных. Это бы лишило Хтона восприятия и позволило миньонеткам нанести неожиданный удар – из этой непрозрачной области.

Но как удалить всех живых тварей, включая крохотных насекомых? И как скрыть от Хтона свои намерения, как изгнать пещерный разум из своего сознания? Лучше всего, если бы Хтон думал, что Арло действует по-старому, а потом совершить неожиданный прыжок в сторону.

Он покинул Досаду, настроившись на ее ауру, чтобы быть уверенным, что ей не причинят вреда. Эту способность он сохранил после своего опыта с Хтоном: Арло не мог управлять пещерными животными, зато естественная его миньонская чувственная телепатия усилилась. Подобно тому, как он указал Хтону приемы боевых действий против миньонеток, Хтон открыл ему ключ к управляемой силе разума. Арло поспешил к пещере, где работал Атон – мастерил на мощной газовой струе кольца из драгоценных металлов.

– Я должен побыстрее объехать пещеры, – сказал Арло. – Мне нужно надежное средство передвижения. Можно взять Слейпнира?

Атон задумался. На глазу у него был прилажен осколок стекловидного камня, защищающий от жаркого пламени, на руках надеты толстые перчатки. На ремесленника он, пожалуй, не был похож, но был им, – столь искусные он ковал кольца.

– Сынок, мы тоже участники этой битвы. Нашему перемирию пришел конец. Выведи Кокену из пещер, а я сам поскачу на Слейпнире помогать армии Жизни. Тебя он не послушается.

– Разве мать может покинуть пещеры? – спросил Арло. – Ее ведь убьет озноб! – Но все было верно: необходимо вызволить мать из заложниц, поскольку Хтон мог убить ее с той же легкостью, что и озноб.

– Не убьет, если на поверхности установить нагревательные устройства, телепатически настроенные на нее. Вряд ли это получится, но Хтону больше доверять нельзя.

– Верно. – Однако Арло было не по себе. Почему Хтон до сих пор не выступил против Атона и Кокены?

Относительно Кокены он понял, почему. Если бы с ней что-нибудь случилось, Атон немедленно отбросил бы любые эмоциональные ограничения. Он бы поддался обольщению миньонетки – своей дочери Досады. Против нее было не устоять, и Арло потерял бы Досаду, несмотря на ее уступки. В этом случае ему ничего не оставалось, как вернуться к Хтону. Но… уничтожение ради этого Кокены навсегда бы отвернуло Арло от Хтона. Он не стал бы сотрудничать ни с убийцей матери, ни с тем, кто привел в действие цепочку событий, лишивших его невесты.

– Нет, – сказал Арло. – Мать останется здесь, Хтон не причинит ей вреда. А если мы выведем ее из пещер и она умрет, Хтон только выиграет. – Ее смерть не была бы деянием Хтона, и Арло было бы это известно.

Атон, прищурившись, взглянул на него, и Арло тут же вспомнил, что его отец – полуминьон. Насколько сильна его телепатия?

– А Досада? – спросил Атон.

С ней все было запутаннее. Если бы Досада умерла, у Арло исчезла бы главная причина его сотрудничества с Жизнью. Но опять-таки, если бы она умерла в результате действий Хтона, Арло вдвойне бы хотел истребить Хтона. Пока Досада была живой, оставалась возможность ее связи с Атоном, которая разобщила бы силы Жизни и вернула Арло к пещерному Богу. Хтон играл событиями, убежденный, вероятно, что в этом направлении возможностей для победы больше, даже если физическая битва окажется проиграна. Война велась на самых разных уровнях.

– Она тоже в безопасности, – сказал Арло.

– Но мы-то с тобой – нет? – спросил Атон.

Еще один сложный вопрос. Если бы Атон выступил против Хтона и погиб, мог ли бы Арло обвинить в этом пещерный разум? Однако это устранило бы всякую возможность связи между Атоном и Досадой. Так что, похоже, Атон тоже в безопасности. Что касается самого Арло, Хтон не убьет его до тех пор, пока существует вероятность перетянуть его на свою сторону. Если же такая вероятность исчезнет и действия Арло будут угрожать самому существованию Хтона, то выбора не останется: Хтон выступит против Арло. Но если Арло погибнет, Атон, Кокена и Досада погибнут вслед за ним.

– Мы в меньшей безопасности, чем женщины, – сказал Арло, – но поначалу Хтон вряд ли будет действовать против нас.

– Так тебе нужно средство передвижения, – сказал Атон, возвращаясь к исходной теме.

– Два козла и тележка, – согласился Арло, отчасти в шутку.

– Сложность с животными заключается в том, что они подчиняются Хтону, – сказал Атон. – Тележку сделать нетрудно, но животные будут тащить ее туда, куда укажет Хтон. Кроме того, от тележки на колесах в пещерах мало толку…

– Конечно! – с сожалением согласился Арло. В мифологии покачнулся еще один столп. А жаль, поскольку образ был по-своему привлекательный и Арло хотел как можно точнее следовать древнескандинавскому примеру, дабы убедить Хтона в своем якобы подражательном мышлении.

– Может быть, сани? – сказал Атон. – Они будут скользить по неровностям.

Отличная мысль? Голова у Атона работала, как всегда, превосходно. В сущности, он был умнее Арло, как Один – умнее Тора. И все же…

– Чтобы тащить сани, понадобится сильное животное.

– Или пара. Только вот править…

– Как ты правишь Слейпниром?

– Сам не знаю. По-моему, пребывание в гусенице настолько разрушило его разум, что Хтону от него почти ничего не осталось Впрочем, я не уверен, пробовал ли Хтон когда-нибудь управлять им.

– Может, освободить пару сегментов от другой гусеницы?..

– Можно попробовать, – согласился Атон. Он отложил кольцо в сторону и снял защитное стекло.

Арло согласие отца удивило и польстило. Слишком поздно он осознал, что Досада вызывает нежелательный антагонизм между ним и Атоном. Насколько лучше работать вместе!

Атон попытался помочь своему сыну, доставив снаружи человеческую девушку. Он, естественно, не знал, ни что ее подменят миньонеткой, ни того, кем окажется миньонетка. Да и откуда ему было знать? Ведь он и не подозревал, что у него есть дочь! В этой нечестной сделке под вопрос была поставлена нравственность вождей Жизни. Вероятно, Жизнь находилась на стороне Зла, и значит, ей суждено победить. Хотел ли он этого? Какую бы сторону он ни выбрал, та в случае победы становилась стороной Зла. Мифологические подобия невозможно было принять, но они пронизывали собой битву.

В этом несложном предприятии по изготовлению удобного средства передвижения отец и сын не только вели борьбу с Хтоном. Они противостояли зловещему влиянию Миньона, кровь которого, проистекавшая из общего истока – Злобы, соединила их обоих с Досадой. Трудное человеческое уравнение – но, вероятно, решаемое.

Атон достал свой огромный обоюдоострый топор и вручил его Арло.

– Обряд перехода, – сказал он.

Арло принял топор. Он не знал буквального смысла этого выражения, но понял, что, если он должен исполнять роль вождя, топор ее подтверждал. Отец помогал ему стать тем человеком, которым он должен был стать. Арло отчасти боялся ревности или соперничества Атона, но теперь видел, что отца заботило исключительно благоденствие Жизни и успех сына. Замечательная поддержка!

Не успели они выехать, как… появилась Досада.

– Куда? – спросила она.

– Охотиться на гусеницу, – кратко ответил Арло. Он не хотел ее в это впутывать, и не только из-за опасности.

– Я тоже воюю, – сказала она. – Хочу помочь.

С этим Арло спорить не мог. Более того, он мог бы призвать на помощь несколько миньонеток, зная, что теперь они ему подчинятся, но боялся встревожить этим Хтона. Он полагал, что обилие сообщений, поступающих изо всех пещер, полностью займет Хтона и пещерный бог не обратит внимания на действия Арло, пока они кажутся безобидными и не выходят за рамки скандинавского мифа. Рагнарек – дело не простое! И поскольку Хтон не мог войти к нему в мозг без его ведома, утечки информации быть не могло. Атон и Досада также находились в безопасности: Хтону придется наблюдать за ними глазами животных. Все будет выглядеть как обычная заготовка мяса.

Досада уселась на Слейпнира, оседлав средний горб трех передних сегментов между Арло и Атоном. Естественно, Атон помог ей забраться, чтобы животное не противилось: вполне законный знак внимания. Встретились ли на миг их глаза? Арло не был уверен. Она была так экс-прелестна, сзади, как и спереди – тонкая талия и роскошные широкие бедра. Совсем недавно Арло владел этим телом и вновь хотел его. Тот, кто выбрал исходный образец для миньонетки, знал свое дело! Конечно, все миньонетки похожи, если не считать короткие волосы Досады и ее слегка человеческие черты. Волосы в конце концов отрастут и станут великолепными. Но это ничуть не умаляло совершенства его миньонетки.

Если бы она действительно была его…

Почему бы ему не взять какую-нибудь миньонетку из отряда?

Например, Боль, которую он встретил в тот день, когда узнал о вторжении. Он уверен, что Боль охотно на это пойдет, а ведь она точно так же прелестна, как и Досада. Конечно, она годится ему в бабушки, но это совершенно неважно. Она же не его бабушка!

Но вызвать интерес к Боли Арло не смог даже в воображении. Только Досада была его прямой родственницей. Он пытался подавить в себе миньонскую составляющую, но не мог. То, что она его сестра, играло-таки значение и с силой увлекало к ней, словно его чувства были заострены режущей кромкой его человеческой вины. Он уже пережил это в душе и не нашел выхода.

Так что же тогда говорить об отношениях между Атоном и Досадой, которые еще точнее отвечали миньонскому образцу? И почему он без конца думает об этом? Какое-то время Досада принадлежала ему, она согласилась, а обманывать было не по-миньонски.

Однако хотя он видел ее спину, она видела перед собой спину Атона. Что же она в действительности видела?

Слейпнир ступил на тропу самой крупной из местных гусениц. Казалось, не было предела их расширительной способности: эта состояла из сотни сегментов, но продолжала добавлять к себе новые. Вероятно, потому, что ее громадное туловище нуждалось в постоянном притоке органического сырья. Во всяком случае, у нее наверняка есть несколько больших, недавно включенных сегментов, не усохших еще до полной бесформенности.

Сейчас у них было две возможности: выследить гусеницу или подманить ее, каждый со своими минусами. Гусеница могла отлеживаться в каком-нибудь узком канале за много километров отсюда, и им не удалось бы подобраться к ней сбоку. А если бы они стали ее подманивать, тварь была бы настороже и очень опасна. Вероятность отсечь нужные сегменты в этом случае уменьшилась бы, а вероятность самим стать сегментами – выросла бы.

– Я ее подманю, – сказала Досада. – А вы вдвоем устройте засаду на перекрестке.

Очевидная мысль! Но Арло она не обрадовала. Это было его дело, решения должен принимать он. Он готов был прислушаться к мнению отца, но выходки Досады его раздражали. Сначала советы, а потом будет выбирать, с кем в паре ей лучше охотиться.

Впрочем, гневался он напрасно. Она распределила роли так, чтобы самой оказаться поодаль от обоих. Эта опасная охота могла решить проблему и по-иному: если кто-то из них будет убит, треугольник распадется.

От этой мысли Арло охватил ужас. Он любил отца, любил Досаду, любил собственную жизнь. Он не хотел, чтобы кто-то из них погиб! И если бы ему пришлось принимать какое-то решение, то хрупкое перемирие с Хтоном было бы нарушено и начались бы крупные неприятности.

Досада поспешила по тропе гусеницы к озеру китомедузы. Арло и Атон двинулись в обратном направлении в поисках удобного перекрестка. Теперь они молчали, чтобы не спугнуть добычу.

– Этот топор, – сказал Арло, когда они расположились в засаде. Он говорил тихо, в надежде, что звук отнесет ветром. – Откуда он взялся?

Прежде чем ответить, Атон какое-то время молчал.

– Он был у вожака заключенных, – наконец сказал он. – Его звали Старшой. Я убил Старшого, когда его одолела микса, и топор стал моим.

Арло почесал свою пробивавшуюся рыжую бороду. Ему хотелось знать больше, но он понимал, что подталкивать отца бесполезно. Арло стал уже выше и сильнее Атона, но ему так не хватало отцовского ума. Арло с радостью обменял бы часть своих мышц на знание!

Далеко в туннеле Досада подняла суматоху. Она с пронзительным криком прыгнула в озеро, подняв во все стороны брызги. Звук прекрасно распространялся в туннеле: по-видимому, ловушка гусеницы обладала отличными акустическими свойствами.

Арло приложил ухо к камню. Послышался довольно отчетливый, хотя и слабый топот марширующих ног. Гусеница, не могла долго медлить, иначе добыча выберется из ловушки или попадет к Китомедузе. У Арло мелькнула мысль: что, интересно, гусеница и китомедуза думают друг о друге? Были ли они друзьями, или каждое чудовище стремилось избавиться от соперника? Вели ли они диалог: «Вот вам кусочек, угощайтесь». – «Нет-нет, спасибо. Только после вас». Арло сдержал улыбку. Гусеница и китомедуза были двумя самыми старыми и самыми мерзкими чудовищами пещер.

Составленное из сегментов чудовище двигалось на удивление быстро. Топот шагов ускорился до бега – все ноги с одной стороны одновременно ударяли по камню. В случае необходимости тварь двигалась очень тихо, но сейчас, когда добыча могла убежать, скорость была существенна. И вот что еще в гусенице любопытно: ее сегменты могли терять головы и передние конечности, но ноги всегда были на месте и очень крепкие!

Сейчас, когда чудовище неслось по тропе, у Арло возникло дурное предчувствие. Он и Атон в безопасности: гусеница не свернет с Дороги и не сможет поймать их. Но Досада… она плавает в озере. А что, если им не удастся отделить сегменты? Досада окажется в ловушке?

Ответ был один: надо отрубить задние сегменты и лишить гусеницу ее колющего хвоста. Со временем она вновь отрастит хвост-копье, но пока страшная угроза исчезнет.

Топот тяжелых ног становился все громче. Арло подавил желание убежать. Прежде чудовище останавливал Хтон, впервые Арло приходится иметь дело с гусеницей один на один. Он встал и поднял вверх топор, готовый ударить, едва последние сегменты окажутся в пределах досягаемости.

Появилась передняя часть. Голова была громадной, с большими фасеточными глазами и усиками в палец толщиной и длиной в полметра. Над глазами находились костяные брови – втянутые отростки защитной решетки, которую тварь могла опускать на морду. Но самое ужасное, что у нее не было рта.

На какой-то миг огромный глаз уставился на Арло. Затем голова двинулась дальше. Пока монстр проносился мимо, Арло стоял, прикованный к месту душевным страхом, сходным с физическим страхом перед хвостом этой твари. Каждая из фасеток искаженно отражала его образ, словно сущность Арло отпечаталась в мозгу гусеницы – множеством разновидностей будущего сегмента…

Между тем сегменты мчались мимо, словно вагоны товарного поезда из ДЗЛ, заставляя с головокружительной скоростью мигать зеленое свечение стены.

– Руби! – крикнул Атон.

Арло не шевельнулся. Страх перед единственным, но многократно умноженным взглядом гусеницы загипнотизировал его. Он попытался сдвинуться с места, опустить топор – мышцы ему не подчинялись.

– Ну же! – вновь крикнул Атон, слегка подталкивая его.

Арло попытался еще раз, и вновь неудача. Замаха у топора не получилось, тот просто упал… и последний сегмент гусеницы защемил лезвие и вырвал топор из рук.

Арло остался безоружным, а топот ног уже затихал. В горле у него застыл ком, глаза слезились. Он ощутил себя вдруг не то что не богом, но даже не человеком.

Очевидно, возглавить силы Жизни должен не он, а Атон. Ум, опыт и смелость значили гораздо больше, чем юношеский пыл?

И тут Атон подтвердил свою мудрость, как, вероятно, сделал бы в подобном положении тысячелетия тому назад Один. Он не произносил громких слов, не осуждал Арло.

– В первый раз я тоже онемел, – сказал он спокойно. – Поднимай топор и пошли, нужно перехватить гусеницу у озера, пока она не добралась до Досады. – И Атон побежал по тропе.

Оцепенение у Арло прошло. Он поднял топор и устремился вслед за отцом. Слейпнир побежал за ними.

Озеро было недалеко, в километре отсюда – в древних человеческих единицах измерения. Но пещерный хищник двигался с такой скоростью, что перехватить его не удалось. Им следовало бы вновь оседлать Слейпнира. Еще одна их ошибка, но в узком туннеле не было места, чтобы забраться на скакуна, если, конечно, не прыгать ему через голову.

У входа в купольную пещеру гусенице пришлось замедлить ход, поскольку здесь она действовала согласованно с китомедузой. Большие сегменты едва протиснулись в проем. Еще одна особенность ловушки: тело гусеницы закрывало вход настолько плотно, что добыча не могла протиснуться рядом с ним и убежать. Арло не понимал, каким образом эта тварь расширяет при необходимости туннели: он ни разу не видел, чтобы гусеница грызла камень, но какой-то способ у нее, конечно, имелся. Наверное, стесывала его головой.

Арло и Атон враз остановились. Они не смели приблизиться к длинному хвосту-острию! Придется ждать, когда гусеница освободит проем.

Она медленно сделала это. Арло, держа топор перед собой, проскользнул внутрь – и обнаружил новое препятствие.

Тропа гусеницы шла вокруг озера. Голова чудовища предназначалась для того, чтобы запугивать добычу (Арло оценил теперь, насколько хорошо она это делала!) и загонять ее по круговой тропе к хвосту. После чего, пронзая добычу, выстреливал хвост и включал ее в гусеницу еще одним ходячим сегментом. Гусеница начала пятиться и преградила хвостом вход. Ближние к хвосту сегменты возвращались теперь в проем, по-прежнему закрывая его.

– Черт возьми! – в сердцах выругался Арло, находя удовольствие в брани из ДЗЛ. – Мне не пройти.

Атон взглянул на него:

– А ты очень хочешь?

– Там же Досада!

– Тогда руби.

Арло разинул рот. Он упустил самое очевидное: находясь в купольной пещере, он вряд ли сумеет помочь Досаде. Гусеница и китомедуза полностью там господствовали. Необходимо напасть сбоку, и здесь Атон и Арло находились в идеальном положении!

– В первый раз не стыдно и растеряться, – проговорил Атон. – Запомни: всегда есть другой способ – возможно, лучший. Старайся найти его.

Ценный урок! Арло понял, что руководство не ограничивается приказами и выработкой общей линии поведения. Он должен работать головой и принимать советы тех, у кого она работает лучше.

Арло взял себя в руки, выждал, когда узкая перемычка между двумя сегментами поравняется с проемом, и ударил по ней топором. Удар получился не таким сильным, как хотелось бы, поскольку у Арло не было места для полного замаха.

К его изумлению, топор напрочь разрубил связку, расчленив сегменты. Отлично? У гусеницы, такой крепкой в других отношениях, сочленения оказались явно слабым местом.

Но инерция твари была столь велика, что она продолжала двигаться. Через мгновение путь преградил новый сегмент.

– Тем лучше, – сказал Арло, отрубая и его.

После трех новых ударов гусеница изменила направление движения, и проем наконец освободился.

Оба мужчины вошли в купольную пещеру. Потолок в ней был с высоким сводом, как в той пещере, где Арло наблюдал за вторжением миньонеток, только гораздо больше. Пещера была совершенно круглой и заполнена водой почти до тропинки гусеницы. Места на тропинке оставалось лишь для одного человека, и разминуться с гусеницей было нельзя. В это время голова с передней частью твари двигалась в одну сторону, а отсеченный хвост в сопровождении десяти сегментов – в другую. Между ними замерли три сегмента, лишившихся управления.

Досада стояла на противоположном берегу. Она не могла пойти ни в ту, ни в другую сторону, поскольку к ней медленно двигалась голова, а хвост замыкал пространство позади. Похоже, что часть с хвостовым сегментом была достаточно велика, чтобы согласовывать свои действия в целом, хотя связи с головой у нее не было. Ритмично шагали ноги: десять вверх, десять вниз.

– Поплывешь? – крикнул Арло.

Досада замотала головой и показала вниз.

На поверхность всплыла чудовищная черная туша китомедузы. Не мелюзга, вроде тех, величиной с ладонь, что Арло находил в неглубоких котловинах, а взрослая китомедуза в тридцать метров в поперечнике. В середине виднелся круглый рот, достаточно большой, чтобы проглотить человека, с длинным липучим языком.

Кит рыгнул. Вырвалось облако желтого пара, наполнившее купол отвратительной вонью. В отверстие хлынула вода, омывая скользкую поверхность кожи.

Выкинулся язык, на ощупь отыскивая добычу. Арло понимал, что он быстро найдет Досаду, если она попробует пробраться по этой твари. Но хвостовой сегмент гусеницы уже замыкал круг. Через минуту ей придется выбирать свою судьбу, как и всем животным, по глупости попавшим, сюда.

– Я отрублю киту язык! – сказал Арло.

Атон предупреждающе поднял руку:

– Это единственный способ?

Арло заставил себя остановиться и подумать, что в данных условиях сделать было непросто. И наткнулся на лучший вариант.

– Можно отвлечь его сегментами гусеницы! – крикнул он. – Которые нам не понадобятся. Это предотвратит обе угрозы.

Атон кивнул:

– Столкни пару вниз и направляйся к хвосту. Отруби самый последний сегмент, чтобы хвост отпал. Меньше будет риска.

Арло двинулся по кругу. Ближайший сегмент был слишком аморфный, у него не было и намека на голову, так что он не смог бы выполнять команды. Арло вклинился между ним и стеной, уперся в сегмент коленом и отпихнул его. Тот кувырнулся в мелководье у края кита.

К сегменту прошлепал язык. Кит ощутил тяжесть сегмента и сориентировался на него. Его ничуть не волновало, что это часть его сообщницы-гусеницы. Попытка Арло пересечь озеро напрямую могла кончиться для него плохо!

Он подошел к следующему сегменту и тоже скинул его в воду. Затем третий: ни один из них ему не годился. Наконец направился к объединенным сегментам хвоста.

Здесь у Арло возникла трудность. Он не мог пробраться мимо них, но они были слишком громоздкими, чтобы сбросить их целиком в озеро. К тому же там было несколько славных сегментов – камнетески с головами и передними лапами, которые вполне бы ему сгодились. Он хотел их сохранить.

Между тем хвостовые сегменты продолжали двигаться, загоняя Досаду в угол. Через минуту колющий хвост сможет ее достать.

Арло спрыгнул вниз. Пока между ним и языком находятся три сегмента, он в безопасности – на какое-то время.

Ноги у него поехали. Кожа китомедузы была пористой и скользкой и не давала твердой опоры, к тому же под его весом она прогнулась. Но чтобы плыть, воды было недостаточно. Арло буксовал на месте, не продвигаясь вперед.

– Другой способ! – крикнул Атон.

– Другой способ! – отозвался Арло. Он с трудом поднял топор, чтобы, вонзив его в блестящую черную плоть, вырубить опору для ноги. Но тут же остановился: боль наверняка переключит внимание кита, а извергающаяся кровь сделает эту опору еще менее надежной, чем раньше. Что же придумать?

Он протянул руку и ухватил ближайший сегмент гусеницы за лапу. Теперь у него была точка опоры. Зажав топор между колен, он подтянулся вперед. Он нашел другой способ!

Добравшись до страшного хвоста, выступающего на полроста человека, Арло вновь остановился. Чтобы ударить по нему, нужна была опора! Но тот в любой миг может выстрелить, поскольку Досада находится уже в пределах его досягаемости. Меньше всего Арло хотел увидеть ее пронзенной.

Он заметил, что хвост укоротился: это означало, что он вот-вот выскочит. Ухватившись левой рукой за последнюю ногу, правой Арло нанес удар. Удар оказался слабым, а панцирь хвоста прочным. Лезвие отскочило, едва не угодив Арло в левую руку. Так гусеницу было не остановить.

Хвост задрожал. Он начал совершать выпад! Арло отбросил топор и ухватился обеими руками за удлиняющийся стержень. В это же мгновение он услышал всплеск.

Хвост выстрелил, его толщина резко уменьшилась, а длина возросла. Арло повис на нем, упершись ногами в стену и отталкиваясь. Это ему удалось: хвост изогнулся в сторону воды и в цель не попал.

Но и цели на месте не оказалось. Досада спрыгнула с выступа.

– Отпускай! – крикнула она.

Арло глянул на свои ладони и сразу все понял Хвост служит для прокалывания добычи и для включения ее в гусеницу путем впрыскивания каких-то парализующих веществ. Сейчас на его поверхности виднелось какое-то блестящее клейкое вещество – ладони же у Арло онемели.

– Не могу! – крикнул он.

Досада схватила его и, с силой оттолкнувшись от стены, оттащила в сторону. Она была на удивление сильна, но это свойственно миньонетке, ибо позволяет ей переносить садистские наказания. Его руки отцепились, и он увидел, что на поверхности вытянутого хвоста открылись поры. Конечно, эта жидкость намного действеннее. Когда попадает на обширную рану, вроде сквозного прокола. Кожа и мозоли как-то защитили Арло, хотя не вполне. Действие вещества продолжалось.

Арло упал и не шевелился. Яд гусеницы проник в организм, парализовав его. Он видел, слышал, ощущал – и это все.

– Нет! – воскликнула Досада.

Она положила Арло навзничь на спину китомедузы и окунула его руки в воду. Воды здесь было мало, и отмывать их было слишком поздно. Она оставила это занятие и ухватилась руками за сегмент гусеницы так же, как недавно Арло.