Текст книги "И навсегда"

– Кейн! – закричала она. – Не надо!

Ее бедро ударило в рукоять ножа, и она почувствовала тупую боль. В тот же миг Кейн испустил отчаянный вопль, его тело напряглось.

В следующий момент что-то потекло на ногу Джоли. Она опустила глаза – у нее на бедре и на кровати появились кровавые пятна. Он всадил нож в себя! Точнее, ее попытки освободиться привели к тому, что нож вонзился ему в пах. Он кастрировал сам себя.

Через несколько секунд Джоли почувствовала, как его тело потяжелело и обмякло. Кейн потерял сознание. Она выбралась из-под него, перепачкавшись кровью. Задача оказалась совсем не простой, но теперь, когда он перестал держать ее за горло, вполне выполнимой. Вскоре она уже стояла подле кровати и смотрела на мужчину сверху вниз.

– Он истечет кровью! – с ужасом подумала Орлин.

– И вполне этого заслуживает! – рассердилась Вита. – Ты, кажется, забыла: он насильник и убийца.

Джоли, у которой накопился большой опыт в подобных вещах, не стала терять времени. Она устремилась в ванную, на ходу стягивая колготки. Ноги оказались почти не испачканными кровью, остатки она быстро стерла губкой. Потом натянула платье – на сей раз у нее не возникло никаких проблем с молнией. Одновременно она объяснила остальным:

– Возможно, он умирает, но не исключено, что ранение не слишком серьезное, в таком случае он скоро придет в себя. Нам необходимо убраться отсюда до того, как это произойдет. Оставим его в руках Божьих. Пусть Он решает, жить Кейну или умереть.

Одна туфелька оказалась забрызгана кровью, Джоли быстро помыла ее под краном и надела мокрую. Детали не имели значения!

Окровавленные колготки прополоскала в раковине, отжала и скатала в шарик. Потом наскоро вымыла раковину, чтобы никто не заметил следов крови. Колготки Джоли использовала для того, чтобы стереть отпечатки пальцев с ручек.

Дверь была открытой. Если бы Джоли знала это, то попыталась бы отвлечь Кейна, обежать вокруг кровати, а потом выскочить наружу!

Она выскользнула из квартиры и помчалась вниз по лестнице. Оказавшись на улице, замедлила шаг и спокойно двинулась в прежнем направлении.

– Я готова вернуть тебе тело в любой момент, Илка. Ты в состоянии снова взять его под контроль?

– Нет, – ответила девушка. – Меня чуть не убили!

– Но ты осталась жива, – сказала Джоли. – Когда много лет назад со мной приключилась подобная история, я умерла. Я помогла тебе избежать гибели – но в будущем ты должна держаться поближе к дому, даже если тебе станет очень скучно.

– Да! Да! Я больше никогда не буду ходить одна!

Джоли подозревала, что так оно и будет. Девушка пережила несколько ужасных минут.

– Полагаю, тебе не следует рассказывать о том, что с тобой произошло. Я попыталась уничтожить следы твоего пребывания в квартире Кейна. Отправляйся домой, проскользни в свою комнату и сделай вид, что ты из нее не выходила. Хорошенько постирай колготки. Когда тело обнаружат, о нем сообщат в новостях. А может быть, он выживет и сбежит из города, тогда ты больше ничего о нем не услышишь. Учти, будут серьезные неприятности, если кто-нибудь узнает, что ты была в его комнате. И постарайся не попадаться в руки к таким типам. Теперь ты готова вернуть себе контроль над телом?

– По-моему, да.

Джоли отступила на задний план.

– Нам пора уходить. Мы исправили собственную ошибку, теперь нам нужно заняться другими делами.

– Не уходите! – воскликнула Илка. – Вы мне нужны!

– Вовсе нет, – попыталась успокоить ее Вита. – Ты из-за нас попала в беду, поэтому мы были обязаны тебя вытащить, но теперь ты в состоянии сама о себе позаботиться. Я постараюсь навестить тебя, когда вернусь в свое тело. Запомни имя: Вита. Не забудь, а то вдруг тебе вздумается меня прикончить!

Илка начала истерически хохотать, но быстро опомнилась.

– Тогда пока, – заявила она весело. – Вы действительно мне очень помогли!

Они выбрались из ее тела и поплыли рядом. Джоли приняла видимую призрачную форму.

– Может быть, и ты нам помогла, – сказала она так, чтобы девушка сумела воспринять ее мысль.

Потом они взмыли в ночное небо, и девушка их больше не видела. Илка быстро зашагала в сторону дома, словно ничего не произошло. Конечно, она еще не скоро вновь обретет душевное равновесие, но они не сомневались, что с ней все будет в порядке.

– Гея! – прошептала Джоли.

Она, естественно, могла вернуться и без помощи инкарнации, но ни Орлин, ни Вита не знали, как это сделать, поэтому Джоли позвала Гею.

Перед ними моментально раскрылось окно в Дом-Дерево. Три души подлетели к телу Виты и вошли в нее. Орлин взяла его под контроль. Докладывать Гее будет она.

Орлин встала, постояла немного, чтобы привыкнуть к новой обстановке, а затем вышла в соседнее помещение. Здесь их ждала Гея.

– Какой ты сделала вывод?

Орлин села в кресло.

– Причина состоит в том, что девушка недовольна своей жизнью. Она могла бы забеременеть совершенно случайно, но такая возможность не слишком ее тревожила, поскольку она считала, что хочет иметь ребенка. Она думала, что ребенок улучшит ее жизнь. Корни гораздо глубже, чем простое равнодушие или случайная небрежность; она нуждается в любви, и ей хочется, чтобы кто-нибудь – хотя бы ребенок – ее любил.

– В моей власти уничтожить любовь, я могу призвать на помощь Эроса, – заявила Гея. – Стоит ли мне так поступить?

– Уничтожить любовь? – с ужасом спросила Орлин. – О нет, то будет жестокой ошибкой! Именно любовь делает жизнь стоящей, когда все вокруг кажется страшным и отвратительным. Должен существовать другой способ!

– И что ты предлагаешь?

– Любовь следует оставить, но забеременеть женщина сможет только в том случае, когда выполнен ряд условий. Если женщина здорова, умеет хорошо владеть собой, не испытывает экономических трудностей и ребенку обеспечен хороший дом. Тогда общее количество детей существенно уменьшится, и проблема перенаселения будет решена.

Гея кивнула:

– Пожалуй, твои предложения следует обдумать. Однако подобный подход потребует оценки готовности женщины стать матерью, а следовательно, природных факторов явно недостаточно. Придется учитывать и социальные – их контролирует другая инкарнация, чье сотрудничество станет для меня необходимым.

– О ком ты говоришь? – спросила Орлин, взволнованная перспективами существенных изменений в жизни всего человечества.

– О Боге.

Орлин некоторое время смотрела на нее. Ответ был совершенно очевидным; она просто не подумала сама.

– Бог решает, что хорошо, а что плохо, – согласилась Орлин. – Но разве ты не можешь обратиться к нему со своим вопросом?

– Пожалуй, нет, – ответила Гея, и на ее лице появилось странное выражение.

– Для выполнения своей миссии я должна с ним встретиться и попросить о помощи! – воскликнула Орлин. – Ты не станешь возражать, если я упомяну и о твоей проблеме?

– Вовсе нет, дочь моя. Я считаю, что в том не будет ничего дурного. Если ты сумеешь заручиться согласием двух оставшихся инкарнаций, я обещаю дать тебе слезу, о которой ты просишь. Мне кажется, ты в полной мере ее заслужила.

Очевидно, Гея знала об их столкновении с убийцей.

Слова воплощения Природы заставили Орлин кое о чем вспомнить. Они серьезно ранили Кейна, может быть, он даже умер… Но только ли на них лежит вина? Может быть, в глубине души Кейн хотел поверить в историю Джоли, несмотря на то что всячески отрицал это? Кто знает, возможно, его рука сама повернула лезвие ножа? И он посчитал такое наказание справедливым для того, кто напал на единственную чистую женщину на Земле? На ту, что произнесла его имя, хотя он ни разу его не назвал?

– Вполне возможно, – отозвалась Гея, прочитавшая мысли Орлин.

– Но Бог… где был Бог, когда этот ужасный человек схватил невинную девушку? – спросила Орлин. – Почему Он не остановил негодяя? Почему Он не вмешивается, когда подобное случается по всему миру?

– Ты бы вела себя иначе? – осведомилась Гея, приподняв бровь.

– О, я совсем не собиралась критиковать Бога! – быстро ответила Орлин.

– Просто… я многого не понимаю!

– Может быть, тебе следует спросить у Него самого, когда ты с Ним встретишься, – без улыбки ответила Гея.

12. ЗЛО

Они вернулись в жилище Сатаны, где спокойно и с удобствами провели ночь. Теоретически здесь они не нуждались ни в пище, ни в сне, однако то, что им пришлось пережить с Войной и Природой, нуждалось в осмыслении. Сколько же горя в царстве смертных! Причем абсолютно ненужного, и похоже, что даже инкарнации не в силах с ним справиться.

– Знаете, я думала, встречаться с инкарнациями и все такое будет очень интересно, – сказала Вита. – Но каждый раз я вижу, с какими ужасами им приходится иметь дело, и поражаюсь, как они это выдерживают.

– Ну, не всегда все так страшно, – проговорила Джоли, которая владела телом. – Удовольствия на их долю тоже иногда выпадают. Впрочем, огромная власть, которой инкарнации наделены, накладывает на них и огромную ответственность, и они это прекрасно осознают. Время от времени кто-нибудь устает и уходит в отставку, и тогда новичку приходится учиться и входить в курс дела. Мы же присутствовали при смене одного из аспектов Судьбы – но у них, по крайней мере, всегда остается два опытных аспекта, и они помогают своему коллеге. Остальным труднее.

– Уж можно не сомневаться! – согласилась девушка. – Такая огромная ответственность, а вначале они почти ничего не знают… Как хорошо, что я смертная! По крайней мере, уж если я и совершу какую-нибудь ошибку, хуже будет только мне самой.

– Да, мы попытались уберечь Илку от беременности, а наше участие чуть не привело к ее смерти, – напомнила Орлин. – Теперь я лучше, чем когда-либо, понимаю, почему инкарнации не любят вмешиваться в дела смертных. Возникает так много разных вариантов, когда добрые намерения приводят к несчастью. Наверное, даже Бог устал от всего этого!

– Ну, завтра мы посетим Ад, – радостно проговорила Джоли.

Они позволили Вите немного поглазеть в окошко башни на резвящиеся во рву фигуры демонов.

– Ой, как бы мне хотелось заняться тем же самым с Роком, – печально заметила она.

– Это называется плотские утехи, – улыбнувшись, заявила Джоли, которая прекрасно понимала, что имела Вита в виду; она и сама с удовольствием встретилась бы с Сатаной, чтобы немного отвлечься от дел, но знала, что сейчас совсем не подходящее время.

Она заснули, надеясь таким образом хотя бы немного отодвинуть в прошлое ужас пережитого и подготовиться к следующему испытанию.

Утром они уселись в Адлифт и спустились вниз, на сей раз до самой последней остановки в подвале. За царством смертных языки фальшивого пламени становились все яростнее и поднимались все выше, пока в конце концов путешественницы не прибыли на поражающую воображение площадку, которая, казалось, была выложена тлеющими углями. Возникало ощущение, будто их ненадежное убежище – кабинка, где они находились, – вот-вот изжарится и превратится в пепел.

Джоли открыла дверь.

– Я проведу нас внутрь, а потом тело возьмет под контроль Орлин, поскольку она должна встретиться с Сатаной.

– Разве я могла представить себе, что попаду в Ад еще до смерти! – весело заявила Вита.

Дверь распахнулась, и Джоли шагнула наружу. Дорогу ей тут же преградил демон. Огромный, явно мужского пола, с рогами и копытами и острыми вилами в руках.

– Стой! – сердито рявкнул он. – Смертным вход запрещен!

– Я призрак, – объяснила Джоли. – Во мне нет зла, и я не могу войти в моем естественном обличье, но в теле смертного это возможно. Мы пришли поговорить с Сатаной.

– Смертным вход запрещен! – настаивал демон. – Отправляйся туда, откуда явилась!

– Но я же только что тебе объяснила…

– У меня приказ. Уходи! – Вилы угрожающе поднялись.

– Скажи ему, пусть сядет на свои вилы – задницей! – посоветовала Вита.

Джоли задумалась, решая, сказать ли ему, кто она такая. Будучи супругой Сатаны, она имела право войти в Преисподнюю. Однако в данном случае Джоли пришла не ради себя. Орлин должна получить разрешение, сделав все, как полагается – насколько возможно.

Она вернулась в Адлифт.

– Есть и другой путь…

– Никакого другого пути! – рявкнул охранник, когда дверь закрылась. – Сначала нужно сдохнуть – и лишь потом тебя к нам пустят!

– Чтоб тебе сгореть! – сердито пожелала ему Вита на прощание.

Они поднялись в Чистилище.

– Придется попросить у Геи помощи, – объяснила им Джоли. – Думаю, она нам не откажет.

– Гея в силах помочь нам проникнуть в Ад? – удивленно спросила Вита.

– Она кое с кем знакома.

Они поспешили к дому Геи, и Джоли рассказала ей, как их прогнал глупый демон.

– Я не хотела называть себя, потому что мы прибыли туда по делу Орлин. Но я подумала, что если Наташа захочет нам помочь…

– Кто такая Наташа? – тут же спросила Вита.

Гея улыбнулась и достала маленькую арфу. Затем вышла из дома, уселась на мягкую траву и поставила арфу между поднятыми коленями. Ее пальцы, едва касаясь, пробежали по струнам, словно лаская их; потом, повернувшись к безоблачному горизонту, Гея заиграла.

Полились изумительные звуки. Джоли и прежде слышала игру Геи, однако каждый раз она ее очаровывала все больше и сильнее. Она была первой женой Сатаны, а Гея стала второй; между ними никогда не возникало соперничества, но, если бы им и пришлось вступить в борьбу за его внимание, волшебная музыка Геи явилась бы решающим фактором. Каждая нота звучала просто великолепно, а тема потрясала совершенством.

И вот Гея запела. Тут же все вокруг засияло, словно жизнь пробудилась от одного только звука ее голоса. Далекие облака стали радужными, казалось, наступил рассвет, потом закат. Ни один земной голос не мог бы сравниться с голосом Геи; звучала песня инкарнации, Ллано.

Орлин и Вита были околдованы. Раньше они и не думали, что такое возможно. Гея представлялась им самой обычной женщиной, наделенной могущественным волшебством, не более того. Теперь же, благодаря способности Орлин, Джоли увидела, что Гею окружает мягкий свет. Более того, ее сияние наполнило весь мир.

Она замолчала на одно короткое мгновение; Чистилище будто замерло, затаив дыхание.

И вдруг они услышали ответное пение. Мужской голос без аккомпанемента, такой звонкий и чувственный, что мир словно превратился в сопровождающий его оркестр. Всего несколько нот, несколько слов, а потом тишина.

Гея снова запела, аккомпанируя себе на арфе. И окружающий пейзаж затрепетал, ответив на ее призыв. Она замолчала во второй раз.

Опять донесся голос мужчины, на сей раз он звучал ближе, сильнее. Сначала слушателям почудилось, что во всей Вселенной не может быть голоса, равного голосу Геи, но теперь стало ясно, что невидимый певец может посоревноваться с ней в мастерстве.

После секундной паузы Гея вступила в третий раз, и мужчина присоединился к ней. Родилась гармония такой поразительной красоты, что слушателям оставалось лишь погрузиться в нее, унестись вслед за звуками в заоблачные выси.

Вскоре они увидели певца. Он был молод и красив и шел, не переставая петь в великолепном дуэте с Геей. В непримечательных брюках, рубашке и туфлях; если бы он не пел, они и не посмотрели бы на него, посчитав самым обычным человеком.

Джоли, естественно, его знала, однако молчала, скрывая свои мысли от остальных. Пусть Вита и Орлин сами все поймут!

Мужчина подошел к Гее. Их дуэт достиг кульминации и неожиданно оборвался.

Равнина перед домом Геи совсем недавно была совершенно голой. Теперь же на ней появились цветущие деревья, откуда-то возник ручей с хрустальной водой, среди деревьев порхали певчие птицы.

Гея отложила в сторону арфу и поднялась на ноги. Из женщины средних лет она вдруг превратилась в девушку в нарядном летнем платье, облегавшем великолепную фигуру. Волосы украшал венок из ярких маргариток. Она сияла красотой.

А в следующее мгновение Гея обняла своего гостя и поцеловала его. Они явно любили друг друга и были отличной парой. Однако Орлин и Вита не смогли скрыть своего изумления.

– Я думала, она замужем за… – начала Орлин.

– Кто он такой, черт подери? – вскричала Вита.

Джоли решила, что пришла пора вмешаться.

– Девочки, познакомьтесь с Наташей, самым красивым мужчиной нашего царства, – сказала она, и парочка перестала обниматься.

– Наташа – это мужчина? – удивилась Вита.

Наташа отвернулся от Геи.

– Джоли, – проговорил он. – Иди ко мне.

Джоли немедленно выполнила его просьбу. И тоже обняла и страстно поцеловала, как несколько минут назад Гея.

– Господи помилуй! – воскликнула Вита.

Орлин была так потрясена, что ничего не смогла сказать.

– Наташа, – проговорила Джоли после поцелуя, – познакомься с девушкой, хозяйкой тела, в котором я сейчас нахожусь, ее зовут Вита. А это Орлин, дочь Геи. Я отдаю тело ей.

Орлин неожиданно сообразила, что по-прежнему обнимает Наташу, впрочем, не так крепко.

– Рад с тобой познакомиться, Орлин, – сказал он. – Ты дочь одной из двух женщин, которых я люблю.

– Но ведь Гея замужем! – возмутилась Орлин.

Наташа с улыбкой посмотрел на Гею:

– Правда? Я тоже женат. Почему Марсу позволено владеть двумя прекрасными женщинами, а мне нет?

Орлин отодвинулась от него и пролепетала:

– Я не знаю, кто вы, но…

– Он пришел, чтобы проводить вас в Преисподнюю, – вмешалась Гея. – Думаю, ему известен тайный ход.

Только сейчас Орлин сообразила, что над ними, возможно, потешаются.

– Проклятая душа?

– Ты почти угадала, – ответил Наташа. – Идем со мной; надеюсь, нам удастся проникнуть незамеченными, если только мы не станем терять времени.

– Но…

– Иди с ним, – сказала Джоли.

– Почему она должна идти куда-то с этим красавчиком? – сердито спросила Вита. – Он обманывает жену; разве можно ему доверять?

– Он самый великий в мире лжец, – признала Джоли. – Но мы можем ему доверять.

Орлин сомневалась, зная, что не понимает чего-то совсем простого.

– Я пойду с тобой, Наташа. Но я хотела бы получить хоть какое-нибудь объяснение.

Наташа взял ее за локоть:

– Ты его обязательно получишь. Расскажи мне о себе; мне не терпится побольше узнать.

– Расскажи ему, – посоветовала Джоли.

Орлин удивилась, однако решила последовать ее совету.

– Я дочь Геи, она отдала меня, когда я была совсем маленькой, и я выросла с приемными родителями. Я вышла замуж за призрака…

Она вдруг замолчала, потому что они начали проваливаться сквозь землю. Мимо проносились то ли клубы облаков, то ли пара.

– Продолжай, – попросил Наташа.

– И родила для него ребенка. Мой сын умер, и я совершила самоубийство. А теперь я пытаюсь забрать своего малыша у Нокс, и нуждаюсь в помощи Сатаны.

– Нокс? Воплощение Ночи?

– Да. Мой сын у нее. Она велела мне получить у каждой инкарнации по одной вещи, и у Сатаны я должна попросить проклятие. Только когда я сумею собрать все, я смогу вылечить малыша от болезни души, и Нокс мне его отдаст.

Облако рассеялось; они стояли в каменном помещении, из которого вдаль уходит извивающийся коридор, освещенный дымными тусклыми факелами.

– Иди по коридору, – сказал Наташа. – Он приведет тебя в покои Сатаны. Я буду ждать тебя здесь, чтобы отвести назад, когда ты закончишь свои дела.

– Мне придется пройти одной по Аду? – в ужасе спросила Орлин.

– Это проход для привилегированных особ. Ни один демон не причинит тебе вреда, пока ты в нем находишься. Постарайся его не покидать. – Он отпустил ее локоть и подтолкнул вперед.

Орлин сделала шаг вперед, остановилась.

– Я не…

Но Наташа уже куда-то исчез.

– Не бойся, – заговорила Джоли. – Он сказал чистую правду: этим коридором пользуются только особо важные гости. Мы здесь в полной безопасности, хотя нам и придется пройти сквозь центральную часть Преисподней – только так можно добраться до Сатаны. Мы имеем полное право останавливаться и смотреть на то, что встретится нам по пути. Главное, никуда не сворачивать.

Орлин двинулась вперед. По сторонам коридора располагались окна, через которые виднелись самые разные помещения. В каждом что-то происходило, но понять, что именно, бросив мимолетный взгляд, не представлялось возможным.

Орлин остановилась возле одного окна и увидела мужчину, зажимавшего рукой рану на груди. По его пальцам текла кровь; не вызывало сомнений, что он испытывает невыносимые страдания.

– Он живой? – в ужасе спросила Орлин. – Я думала, здесь только проклятые души.

Человек за окном ее услышал.

– Я и есть проклятая душа, – задыхаясь, с трудом проговорил он. – Я испытываю бесконечную боль.

– За что же ты терпишь такую муку? – спросила Орлин, помимо воли охваченная любопытством.

– Я пытался догнать мотоцикл. – Казалось, несмотря на рану, несчастный вполне может говорить.

– Что?

– Я вел грузовик, а мотоциклист начал меня дразнить, и я, естественно, поддал газу. Я выиграл – но не смотрел, куда еду. И врезался в легковую машину. Меня на огромной скорости вынесло на встречную полосу. Я налетел на школьный автобус, погибло двадцать семь человек. И я сам. Пришел в себя… у ворот Ада. Это случилось двадцать лет назад, мне осталось еще около тысячи, чтобы отбыть наказание.

– Но твоя рана похожа на пулевую! – воскликнула Орлин. – Ты ведь погиб во время столкновения на шоссе?

Несчастный с трудом улыбнулся:

– Это не моя рана. И не пассажиров, погибших во время аварии. Я страдаю за собаку.

– Собаку?

– Видишь ли, среди пассажиров в основном были дети. Зло еще не запятнало их души, хотя кое-какие некрасивые поступки они совершали. Они остались бы в Чистилище или еще где-нибудь до тех пор, пока не заслужили бы право отправиться в Рай. Но они умерли раньше времени. Возможно, при жизни им удалось бы искупить свои грехи, а потом за ними пришла бы смерть от естественных причин. Вот в чем моя вина.

– В том, что ты лишил их такой возможности? – догадалась Орлин.

– Именно. Я должен нести наказание за то, что они совершили, раз они преждевременно ушли из жизни и не успели сами исправить зло. Мне понадобится несколько веков, чтобы разобраться с грехами погибших тогда людей, но я даже рад, ведь в определенной степени я расплачиваюсь с ними за то, что у них отнял.

– Но каким образом собака…

– Один мальчишка играл с пистолетом и застрелил соседскую собаку. Чтобы никто ничего не узнал, он притащил труп на пустырь и закопал его там. Ему это сошло с рук, сосед решил, что собака убежала.

Орлин присмотрелась к нему повнимательнее.

– У тебя из раны течет кровь… Как долго продлится твоя мука? Собака умерла не сразу?

– Рана была не очень серьезной, – ответил мужчина. – Собака от нее не умерла.

– Не умерла! Но ведь мальчик ее похоронил!

– Да. Собака задохнулась под землей. Не могу сказать, что с нетерпением жду наступления этой части искупления греха.

Орлин была возмущена, несмотря на очевидную справедливость наказания.

– По крайней мере, все скоро кончится.

– Да, через несколько часов, – тяжело дыша, ответил он. – Но повторится снова и снова.

– Повторится?

– Я должен переживать весь ужас происшедшего еще и еще раз, пока полностью не раскаюсь в содеянном. Мальчишке понадобилась бы целая сотня раз!

– Но ты же не виноват в смерти той собаки! Разве ты можешь искренне раскаяться в том, чего не совершил?

– Согласен, тут возникает некоторое противоречие, – проговорил мужчина.

– Наверное, именно по этой причине мне так и не удалось сдвинуться дальше первого грешника.

– Первого? Первого из тех, кто пострадал во время катастрофы?

– Первого существенного греха первого из погибших, – пояснил страдалец.

– Сколько… сколько раз ты уже пережил смерть собаки?

– К нынешнему моменту? Не знаю. Я сбился со счета на десяти тысячах.

– Десять тысяч!

– Несколько лет назад, мне кажется. Впрочем, здесь, в голой камере, следить за временем совсем непросто. Ты первая посетительница, с которой мне довелось поговорить.

Орлин возмущал поступок мужчины. Она не могла симпатизировать тому, кто отнял у детей жизнь, поскольку знала, как страдает мать, теряя ребенка. Но то, что здесь происходило, поражало своей бессмысленностью. Этот человек никогда не сможет искупить чужие грехи, не говоря уже о своих собственных. Он совершенно зря страдает!

Тем временем мужчина начал синеть, дыхание с трудом вырывалось из его груди. Он перешел на стадию, когда собака задыхалась.

– Могу я что-нибудь для тебя сделать? – спросила Орлин, чувствуя себя беспомощной и немного глупой, но доброе сердце тем не менее заставило ее задать этот вопрос.

Он приоткрыл один глаз:

– Не попросишь ли ты Сатану позволить мне перейти к следующей каре…

Тут его тело начало сотрясаться в судорогах, и Орлин быстро двинулась дальше, не в силах видеть страдания.

– Господь Всемогущий! – вскричала Вита. – Вот уж точно настоящий Ад!

– Типичный случай, – пояснила Джоли. – Здесь таких миллионы. Можем поговорить с другими, если хотите.

Однако Орлин шла вперед, упрямо отказываясь смотреть по сторонам. Она уже поняла, что такое Ад.

Коридор оказался очень длинным, и она не могла не слышать жалобные стоны и не видеть краем глаза муки тех, кто испытывал невыносимые, неестественные страдания. Да, никаких сомнений – она действительно в Аду.

Наконец Орлин добралась до конца и заметила дверь, на которой красовалась аккуратная надпись: «САТАНА». Она постучала.

– Входите, – раздался знакомый голос, и дверь мгновенно охватило пламя.

За дверью были уютные апартаменты с мягкими дивами и картинами на стенах, изображавшими зеленые луга.

Орлин вошла. Навстречу ей поднялся мужчина – точнее, демон в одежде из языков пламени, с нелепым лицом, рогами и хвостом.

– Ой, мамочки мои! – изумилась Вита.

Услышав ее, Орлин присмотрелась повнимательнее.

– Это же маска! – вскричала она. – И костюм!

Сатана пожал плечами. Хвост мгновенно отвалился, а пламенное одеяние сменил традиционный костюм цвета яркого огня. Он поднял руку, чтобы снять маску.

– Наташа! – удивленно воскликнула Орлин.

– Что означает «Ах, Сатана» note 4Note4
  Ah Satan = Natasha


[Закрыть], написанное наоборот,

– подтвердил он. – Можешь называть меня Пэрри, так меня звали, когда я был смертным; или, если хочешь, «отец».

– Что за глупые шутки? – возмутилась Орлин, гнев сменил удивление.

– Выслушай его, – твердо сказала Джоли.

– Я Сатана. У меня множество разных обличий. Я ухаживал за Джоли, заслужил ее любовь, когда был Пэрри, и потерял ее, когда она умерла, а потом еще раз, когда меня соблазнила дьяволица Лила…

– Кто?

– Ты ее видела, теперь она любовница Марса. Она оставила меня ради него. В тот момент я был огорчен, но правда заключается в том, что я действительно мало уделял ей внимания, а теперь мне и вовсе не нужна никакая дьяволица. В облике Наташи я ухаживал за Орб и завоевал ее, не признавшись, кто я такой. Она все равно вышла за меня замуж, уже будучи Геей, хотя по определенным причинам мы не объявили об этом во всеуслышание. Так что моя прежняя любовница теперь спит с твоим отцом, а я твой отчим – муж Геи. Вот почему я попросил Джоли присмотреть за тобой, стать хранительницей и другом. Было бы негоже мне самому этим заниматься.

– Все правда, – заявила Джоли. – Я дружу с Геей, но к тебе меня послал Сатана.

– Я… падчерица Сатаны… – проговорила ошеломленная Орлин.

И все же она знала это на подсознательном уровне; запутанные родственные отношения начали проясняться лишь после ее смерти.

– И я люблю тебя так же, как Джоли, – продолжал он. – Как мы любили бы ребенка, которого нам не подарила судьба. Я не ожидаю и не требую от тебя ответного чувства; ни в каком другом смысле ты не принадлежишь моему царству. Но я сделаю для тебя все, что сделал бы настоящий отец. – Он, прищурившись, посмотрел на Орлин. – А почему ты не принимаешь свое истинное обличье?

Стоило ему произнести эти слова, как Орлин вдруг стала похожа на себя саму, такой, какой она была до смерти.

– Я… я пришла попросить об одолжении.

– Я так и понял. Проси.

– Мне нужно проклятие… чтобы спасти сына. Чтобы он боялся зла – сейчас у него такого страха нет.

Сатана покачал головой:

– Мое благословение ты могла бы легко получить, потому что оно ничего не стоит. Но проклятие… это не мелочь. Я не могу его дать тебе просто так; надо заслужить.

– Я попытаюсь. – Орлин уже знала, что инкарнации не раздают одолжения направо и налево!

– Видишь ли, дав тебе проклятие, я на самом деле сыграю на руку своему древнему противнику. Богу. Ведь душа, которая в противном случае стала бы принадлежать мне, отправится к Нему. Мне потребуется эквивалентная замена.

– Если… если я смогу спасти душу сына ценой своей души, я с радостью…

– Нет. Твоя душа слишком хороша для моего царства! Кроме того, ни Джоли, ни Орб мне этого не простят. Попроси чего-нибудь попроще, и я с удовольствием выполню твою просьбу.

Орлин колебалась несколько минут, а потом сказала:

– Есть кое-что… я знаю, меня не касается, но.»

– Позволь мне об этом судить! Говори!

– В одной из комнат, расположенных вдоль коридора, по которому я шла, терпит муки мужчина. Он… да, он заслуживает кары, но его страдания совершенно бессмысленны. Он оказался в замкнутом круге, пытаясь искупить чужой грех – ведь совершенно невозможно раскаяться в том, чего ты не совершал. Если бы он мог перейти к следующей каре…

– Ты имеешь в виду идиота, убившего двадцать семь человек и себя в катастрофе на шоссе?

– Да, его. Он не просит пощады, только…

– Согласен. Его страдания действительно бессмысленны. То же самое можно сказать о тысячах убийц, которые испытывают боль своих жертв. Но я не в силах что-нибудь изменить.

– Но если вы Господин Ада…

– Я и в самом деле Господин Ада, но не имею никакого отношения к основополагающим определениям. Суть Добра и Зла может быть обозначена лишь Богом и Сатаной при личной встрече, однако вот уже несколько веков мы с Ним не виделись и не общались друг с другом. Я считаю, что определения давно пора усовершенствовать, даже если придется всего лишь убрать недосмотры вроде того, о котором ты говоришь. Но я не могу принять подобное решение в одиночку. Только в случае согласия Бога мы в силах разработать новый кодекс поведения.

– А почему Бог не соглашается? – жалобным голосом спросила Орлин.

Сатана нахмурился:

– Боюсь, тебе придется задать свой вопрос Ему самому. Со мной он разговаривать не желает.

– Обстоятельства складываются таким образом, что мне нужно встретиться и с Ним тоже. Я обязательно спрошу!

– Желаю успеха! – проворчал Сатана.

– А проклятие… что я должна сделать, чтобы его получить?

Сатана в задумчивости принялся расхаживать по комнате.

– Знаешь, я тут подумал… почему бы нам не воспользоваться обходным путем? Возможно, тебе вовсе и не понадобится мое проклятие, как, впрочем, и помощь других инкарнаций. Думаю, я смогу убедить Нокс отдать тебе твоего ребенка, уже здорового, причем немедленно.

– Ох-хо-хо! – подумала про себя Джоли. – Он ее искушает!

Вита ухватила мысль.

– В каком смысле? Он что, намерен изменить своему слову?

Они разговаривали друг с другом, но Орлин, чье внимание было полностью поглощено беседой с Сатаной, их не слышала.