Текст книги "Плоть"

«Мы не совсем равны», – отметила про себя Полли и, улыбнувшись, аккуратными буквами вывела свое имя под этой маленькой декларацией. Бесспорно, в их веселой команде главным являлся Джейми, и она ничуть против этого не возражала. Чарли, похоже, тоже.

Когда все трое поставили свои подписи, Джейми снова передал записную книжку по кругу.

«Боже мой, соглашение, – подумала Полли. – Я никогда ничего подобного не делала, даже с Сэмом».

– Ну, теперь-то ты довольна, Полли? – ухмыль нулся Джейми, откладывая книжечку на стоящий возле кровати комод, на котором уже лежала маленькая квадратная оловянная коробочка с искусным рисунком из роз и лилий на крышке. Полли догадывалась о ее содержимом и от предвкушения внизу живота чуть не начала задыхаться.

Как роскошно – пройти весь путь до конца и при этом чувствовать себя полностью защищенной!

– Да, очень довольна, мист… – Смело улыбнувшись Джейми и подмигнув Чарли, она продолжила: – Очень довольна, Джейми. Или, надеюсь, скоро так и будет.

– Ну что ж, в таком случае, моя куколка, как бы хорошо ни смотрелась на тебе эта униформа, почему бы тебе не снять ее и не присоединиться к нам в постели? – Плавным движением Джейми встал на колени и, отбросив простыню в сторону, сдвинулся на край кровати, освободив место в центре и приглашающе похлопывая по простыне рукой.

Но не смятое постельное белье привлекло внимание Полли. Оба ее заговорщика-любовника находились в состоянии сильнейшего возбуждения, и их члены, казалось, указывали прямо на нее. Орган Чарли казался немного тоньше, но очень милым и длинным, в то время как у Джейми он был короче, но толще и крепче. Рот у Полли увлажнился.

Какой выбор! Так недолго и избаловаться.

Причмокивая губами, Полли стала вынимать шпильки, удерживающие ее кружевной чепчик. Положив шпильки на комод, она запустила чепчиком в мужчин и захихикала, когда он опустился прямо на член Чарли.

Мужчины тоже засмеялись, и Джейми принялся ласкать Чарли через чепчик, пока Полли распускала волосы.

Чарли немедленно капитулировал и, содрогаясь всем телом, стал жадно впитывая удовольствие, до неузнаваемости преобразившее его и без того прекрасное лицо. Он казался очень раскрепощенным, чего Полли не наблюдала у него уже довольно долгое время. Переполняющая ее симпатия к нему выплеснулась наружу, и она тоже почувствовала себя счастливой. Частенько становящийся жертвой всяческих бед и страдающий от собственной неразумности, Чарльз Уэверли обладал добрым сердцем, и лишь собственная тревожность толкала его на совершение необдуманных поступков.

– Ну же, Полли, не заставляй нас ждать! – с улыбкой выдохнул он, несмотря на отвлекающие маневры Джейми.

Фартук, туфли, платье, чулки – от всего этого Полли очень быстро избавилась. Она подумала было о том, чтобы исполнить короткий соблазнительный танец перед мужчинами, но у нее не хватало на это терпения. Возможно, ей еще представится возможность показать им свою версию Саломеи.

Радуясь тому, что она не леди, которой этикетом было строго предписано носить корсет, Полли поспешно сняла с себя нательную сорочку и панталоны, разбросав их в разные стороны. Лишь оказавшись полностью обнаженной, она вдруг почувствовала неуверенность.

Она никогда не снимала всей одежды перед Чарли. Их обжимания по углам начались лишь после продажи Вестерлинна, когда они переехали в этот дом в Лондоне, и всегда происходили быстро и тайно.

А что, если он, любитель мужчин, сочтет ее пышное тело отталкивающим? Что, если он предпочитает стройных партнеров-мужчин с узкими бедрами?

Но глаза Чарли, широко раскрытые и горячие, была полны страсти и желания.

– Боже мой, какая же ты красавица, Полли, – заявил Джейми, продолжая ласкать фаллос Чарли. – И ты сейчас здесь, с нами, и все мы голые… так давайте приступим! – Свободной рукой он дотянулся до Полли и привлек ее на кровать, усадив на освободившееся посерединке место. Для этого ему пришлось отпустить Чарли.

– Сдается мне, что я для вас как мясо в сэндвиче, зажатое между двумя кусками хлеба, а? – Полли переводила взгляд с одного мужчины на другого, не зная, которому отдать предпочтение. Чарли обладал хрупким телосложением и рыжеватыми волосами, отдаленно напоминающими насыщенный тициановский цвет кудрей его сестры, в то время как Джейми был более крепким и со светло-русыми волосами, прямыми и блестящими. Эти двое являли собой разительный контраст, и Полли никак не могла решить, кто из них ей больше по душе.

– Проблема выбора, а? – промурлыкал Джейми, садясь на колени и привлекая ее к себе. Легонько обхватив ее рукой за затылок, он склонил ее голову к своему лицу, чтобы поцеловать.

Сделано это было быстро и жестко, и язык его сразу проник к ней в рот. Она пыталась оказывать сопротивление, но он сомкнул ее пальцы вокруг своего члена.

«Значит, первым станешь ты, мистер Браунлоу», – подумала девушка.

Но действия Джейми сбили ее с толку. Несколько мгновений жадных, ненасытных поцелуев – и он отстранился, толкнув ее в руки Чарли.

– Это прерогатива джентльмена, – со смехом сказал он.

Полли требовалось какое-нибудь поощрение. Чарли никогда не видел ее обнаженной, и то же самое было справедливо касательно ее самой по отношению к его телу. Зрелище, открывшееся сейчас ее глазам, очень ей нравилось.

Кожа Чарли была бледнее, чем у Джейми, и напоминала сливки. В самых пикантных местах виднелась россыпь веснушек. Для ведущего праздный образ жизни джентльмена у него оказалась на удивление развитая и крепкая мускулатура, и член его, несомненно, был столь же рад видеть ее, что и Джейми. Счастливо ахнув, Полли бросилась в объятия Чарли, который уложил ее на кровать. По телу ее прошла дрожь. Возможно, он и ведет себя пассивно, забавляясь с Джейми, но все же он является мужчиной, который точно знает, чего хочет.

Поцелуй Чарли оказался таким же энергичным, что и поцелуй Джейми, и не менее волнующим. На языке его Полли ощутила привкус вина, но лишь едва различимый след, а не свидетельство опьянения. Соединяя свой язык с его, она пробовала его на вкус, как бабочка вкушает нектар с цветка.

Руки Чарли уверенно двигались по ее телу, радуясь возможности провести столь детальное знакомство. Он с силой сжимал ее груди, посылая электрический импульс к потаенному местечку у нее между ног. Отвечая на его ласки, Полли стала тереться животом о его бедра, потом широко раскинула ноги, чтобы теснее прижаться к нему лобком.

Вцепившись друг в друга, они перекатывались по кровати. Желание их росло. Полли ахнула, когда к танцу, исполняемому их телами, присоединилась еще одна пара рук, принявшаяся ласкать их обоих. Открыв глаза, она увидела Джейми, целующего и покусывающего бледное плечо своего любовника и одновременно сжимающего ее ягодицу. Глаза Чарли тоже были широко раскрыты, и он стонал, не прерывая поцелуя с Полли. Она догадалась, что член Джейми трется о его задний проход.

Полли обняла их обоих, насколько хватало рук, не переставая скользить лоном по крепкому бедру Чарли. Потом обхватила его член, показавшийся ей выплавленным из железа, настолько он был крепким.

Тут она почувствовала пальцы Джейми, умело ласкающие ее лоно сзади и заставляющие ее извиваться и стонать еще сильнее, умоляя о продолжении.

– Ну же, голубки, продолжайте. Хочу посмотреть на ваше совокупление.

Голос Джейми прозвучал низко и хрипло, с нескрываемой страстью. Его сильные руки заставили Чарли и Полли отстраниться друг от друга.

– Но прежде давай-ка оденем старого бродягу, да? Мы же не хотим, чтобы через девять месяцев наша прекрасная Полли получила от нас подарочек, на который не подписывалась в соглашении. – С этими словами он потянулся к красивой оловянной коробочке, лежащей на комоде.

Итак, подозрения Полли оправдались. То действительно были презервативы. Как это благородно. Теперь она может всецело предаться любовным утехам со своими партнерами, и лоно ее заныло от предвкушения, пока она наблюдала за тем, как Джейми ловко разворачивает презерватив по всей длине члена Чарли.

«Ты уже не раз это проделывал, не так ли, дружок? – подумала она. – И с мистером Чарли тоже».

Лицо Чарли являло собой зрелище весьма примечательное, пока Джейми делал свое дело. Веки его трепетали, а губы изогнулись в мягкой мечтательной улыбке. Полли недоумевала, почему она не испытывает зависти, наблюдая за тем, как Чарли столь явно наслаждается прикосновениями своего любовника? Как бы то ни было, в сердце ее не было ревности, а лишь счастье и радостное предвкушение.

Надев на Чарли презерватив, Джейми слегка отстранился, чтобы полюбоваться делом своих рук. Член Чарли подрагивал, будто бы гордясь тем, что он облачен в резиновую одежку и на него все смотрят. Джейми слегка коснулся его, отчего колебание стало более заметным.

– Хорош-то как, а, Полли? – Джейми улыбнулся ей, поддерживая двумя пальцами половой орган своего партнера и будто бы демонстрируя ей огромную ценность.

– Непревзойденное зрелище! Но я бы предпочла почувствовать его внутри меня, джентльмены, если вы не возражаете. – Откинувшись на подушку, она развела ноги в стороны и развлечения ради даже раздвинула пальцами половые губы.

– А ты нахальная девчонка, Полли Дженкинс, – провозгласил Чарли, пожирая ее широко раскрытыми глазами. Затем он уверенно подался вперед, чтобы дотронуться до сокровища, которое она ему предлагала, и Полли задумалась о том, уж не истолковала ли она неверно природу отношений между двоими мужчинами. – Смотри, как бы не схлопотала за такое поведение трепку, юная мисс.

Полли подавила усмешку. Чарли был всего на год или два старше ее самой, но в ласках его чувствовалась уверенность. Он снова заставил ее извиваться, а тут еще Джейми пристроился спереди и сжал пальцами оба ее соска.

– О, великий боже… о да… о-о-о-о! О, о!

Ее пронзило острое всепоглощающее наслаждение. Двое мужчин ублажали ее одновременно: потягивали, пощипывали, терли вверху и внизу. Прищурившись, она ухватила их фаллосы – и одетый в резину, и голый.

– Ну-ну, веди себя прилично. – Но голос Джейми не был суровым, когда он оставил в покое ее соски и, сжав руки, завел их ей за голову и продолжал удерживать своими большими ладонями. – Что ж, мистер Уэверли, твое время настало. Действуй!

– Это верно! – вскрикнул Чарли, радуясь тому, что им командуют. Двигаясь с грациозностью, которой Полли от него совсем не ожидала, он запрыгнул на нее и уперся членом в ее влагалище.

Затем, когда он стал надавливать, проникая внутрь, он поднял лицо к Джейми, и губы мужчин слились в глубоком поцелуе, заставившем Полли дрожать и трепетать. Она застонала, не в силах отвести взгляд от целующихся партнеров, в то время как член пронзил ее лоно. Проникновение языка Джейми в рот Чарли перекликалось с проникновением члена Чарли в глубь ее тела, увеличивая напряжение. Она ерзала по простыне, кипя от желания. Как только Джейми отпустил ее запястья, она снова обняла обоих мужчин, насколько хватало рук.

– Поцелуй меня немедленно, – простонала она мгновение спустя, но которому именно из партнеров были адресованы эти слова, она и сама не знала.

Джейми повиновался ее призыву, в то время как Чарли зарылся лицом в ямочку у нее на плече и стал раскачивать бедрами, двигаясь внутри ее. Дыхание его стало хриплым, и Джейми, целующий Полли, тоже стал задыхаться. Чья-то искусная рука проскользнула между телами Чарли и Полли, сливающимися воедино, и нащупала ее жаждущий ласки клитор. Всякий раз как Чарли погружал член в ее лоно, клитор получал свою порцию прикосновений.

Три тела растворились друг в друге, слились воедино, и скоро Полли уже не различала, кто что делает и с кем. Некоторое время спустя с губ Чарли сорвался дикий крик, за которым последовали ругательства, произносимые его прижатым к коже Полли ртом. Бедра его заходили, точно поршни парового двигателя.

Полли поняла, что Чарли вот-вот кончит, а неутомимый палец все продолжал стимулировать ее клитор, заставив испытать оргазм вслед за партнером. Она кричала и всхлипывала, покрывая поцелуями лицо Джейми, пока лоно ее содрогалось в мощных восхитительных взрывах удовольствия.

Она все еще извивалась в экстазе, когда Чарли распростерся на ней, совершенно обессиленный.

– Ну же, мистер Уэверли, негоже так обращаться с дамой, – тихонько посмеиваясь, произнес Джейми, и, прежде чем Полли осознала, что происходит, он сдернул с нее Чарли и лег на кровать рядом с ней.

Не прошло и несколько секунд, как Джейми занял место своего любовника, притянув руку Полли к своему члену, упирающемуся ей во влагалище, чтобы показать, что он также не забыл о предохранении.

– Красавица, – прошептал он со вздохом и, войдя в нее, стал двигаться мощными плавными толчками.

В сокровенных глубинах ее тела вновь стало зарождаться удовольствие, новое, свежее, бурлящее.

«Как я могу быть с двоими мужчинами одновременно? – удивилась она. – Когда мы трое вместе, мне это кажется очень естественным, правильным и таким восхитительным».

Так оно в действительности и было. Чарли, член которого снова затвердел и рвался в бой, перекатился на бок и принялся ласкать одновременно и Джейми, и Полли. Ощущая его прикосновения на своих бедрах и боках, Полли повернулась к нему, хотя тело ее подчинялось заданному Джейми ритму. Лицо Чарли было одновременно и счастливым и озадаченным, будто бы он тоже не мог понять, как происходящее между ними вообще возможно, но испытывая при этом огромную радость и благодарность.

Снова вознесясь на вершину блаженства, Полли обняла обоих своих мужчин, Джейми и Чарли, произнося их имена одно за другим снова и снова.

Глава 20
«Госпожа де Латур»

Никогда еще послеполуденные часы не тянулись так долго. Вернувшись домой с собрания женского швейного кружка, Беатрис не могла погрузиться ни в одно привычное занятие, ожидая назначенной встречи с Ритчи. Она пыталась читать «Иллюстрированные лондонские новости», но слова и картинки расплывались у нее перед глазами, и даже новый волнующий роман мистера Оскара Уайльда, опубликованный в последнем номере «Липпинкотта», не вызывал у нее интереса. Отложив в сторону «Портрет Дориана Грея», Беатрис села за фортепиано и стала было исполнять свое любимое произведение, «Утраченные аккорды», но сильно фальшивила. Что же до «Бродячего менестреля», то любители музыки в страхе бежали бы прочь, услышь они сейчас игру Беатрис.

Час проходил за часом, а ей все не удавалось собраться с духом, как бы она ни пыталась. Тело ее было крайне чувствительным и восприимчивым, точно пороховой бочонок, готовый вспыхнуть от одной-единственной вызывающей улыбки или опасного взгляда синих глаз. Беатрис едва смела думать о Ритчи, опасаясь, что не доживет до вечера.

Все домочадцы также вели себя очень странно. Со времени того утреннего визита Ритчи на Саут-Малберри-стрит в доме воцарилась необъяснимая атмосфера.

Когда Полли явилась помочь Беатрис раздеться, чепец ее сидел на голове еще более косо, чем обычно, а на губах играла мечтательная улыбка. Внимательно всматриваясь в свою горничную, Беатрис видела в ней отражение собственного состояния. Уж не связано ли это с красавцем мистером Браунлоу? Похоже на то. Однако рассеянность Полли сделала ее менее восприимчивой к тому, что творится с самой Беатрис, и последняя была этому очень рада.

Но что является источником хорошего настроения Чарли? Впервые за несколько месяцев он казался очень довольным самим собой и, похоже, думать забыл о ней и Ритчи. За завтраком он шутил и поддерживал разговор, не ограничиваясь краткими репликами, столь свойственными ему после вечера алкогольных возлияний. Беатрис, пристально наблюдавшая за братом, даже уловила на его лице улыбку, показавшуюся ей почти блаженной.

«Да что такое со всеми случилось?» – недоумевала она.

Что-то ведь явно произошло. В любое другое время Беатрис посвятила бы долгие часы осмыслению ситуации, она задавала бы окружающим хитроумные вопросы, из ответов на которые могла бы сложить общую картину.

Но сейчас у нее не было на это времени, потому что все оно целиком принадлежало Эдмунду Эллсворту Ритчи, и размышляла Беатрис о нем одном.

Как он и обещал, в семь к дому прибыл экипаж. Стоя на крыльце и изо всех сил стараясь не дрожать, Беатрис предвкушала, что вот-вот встретится с ним в полумраке кабины.

Но внутри было пусто.

Она пала духом, потом снова приободрилась.

«Нужно подождать еще чуть-чуть, Беа, – уговаривала она себя. – Очень скоро ты будешь с ним».

Спокойный и знающий свое дело кучер сообщил, что они отправляются в «Белангерс», неприметный ресторан в самом сердце Сент-Джеймса, о котором ходило много слухов. Богатые и знаменитые всеми силами стремились попасть туда, и на страницах «Марриотт монд» частенько появляясь заметки о скандалах, имевших место в этом заведении.

«Смогу ли я есть?» – подумала Беатрис.

Ее не привлекала ни дуврская камбала, ни цесарка à la russe[12]12
  По-русски (фр.).


[Закрыть], она томилась голодом лишь по самому Ритчи, его прикосновениям и его… мастерству.

Ее экипаж шел очень плавно, но все же подскакивал на неровных улицах и раскачивался из стороны в сторону, подхваченный потоком кебов, повозок и иных экипажей, не прекращавших движение до глубокой ночи. Покачиваясь на удобном сиденье, Беатрис не обращала внимания на проплывающую за окном людскую толпу. Зазывные голоса торговцев и мальчишек, продающих газеты, долетали до нее как бы издалека, откуда-то из-за границы ее тайной чувственной реальности. Мысленно она перенеслась в страну, в которой Ритчи являлся единственным жителем, и движение экипажа заменяло ей его ласки, так же как и прикосновение к коже собственной одежды.

Никогда прежде Беатрис не надевала шелкового нижнего белья.

Живя в Вестерлинне, она вполне обходилась нательными вещами из хлопка и муслина, а переехав в Лондон, была стеснена в средствах и не могла тратить деньги на подобные прихоти. Перестав носить траур по родителям, Беатрис целиком положилась на умение Полли обращаться с иголкой и ниткой и перешивать некоторые старые вещи. Свои скудные финансы Беатрис потратила на пару презентабельных платьев, которые были ей совершенно необходимы, если она рассчитывала найти себе мужа.

Мужа!

Радуясь тому, что она одна в экипаже, Беатрис насмешливо фыркнула. Как это глубоко иронично! Теперь она располагает огромным количеством денег, которые могла бы потратить на заманивание в свои сети будущего мужа, но кто же захочет взять в жены женщину с погубленной репутацией?

Но это ничуть не умаляло наслаждения, которое она получала от одежды, купленной на деньги Ритчи. Нежнейшая ткань нательной сорочки, обволакивающей ее тело подобно легкому ветерку, и отороченные кружевом панталоны были надеты под почти невесомый изящный корсет, созданный личной модисткой Софии. Такого удобного корсета у Беатрис еще не было. Она почти забыла о том, что вообще облачена в него!

Нижние юбки также были шелковыми, они шуршали и скользили не только при ходьбе, но и при малейшей смене позы, напоминая о прикосновении пальцев Ритчи.

«Все для тебя, мой дорогой защитник и покровитель, – мысленно обратилась к нему Беатрис. – Все для тебя, купившего также и мою девственность».

Возможно, она лишится невинности прямо сегодня? По крайней мере, она искренне на это надеялась. Каков смысл считаться любовницей, в действительности не получая ничего, что предписывается скандальной репутацией?

Наконец экипаж остановился у «Белангерса», и Беатрис очнулась от задумчивости. Стоило ей лишь ступить на землю, как привратник тут же проводил ее до дверей, точно императрицу. Она повернулась, чтобы поблагодарить своего кучера, но он уже сел на козлы и тронулся.

Являлся ли порог пышного фойе «Белангерса» новым Рубиконом, который ей надлежало перейти? Сердце ее бешено колотилось с каждым шагом. Она понимала, что со временем беспокойство ее рассеется, как это обычно случалось. Однако Беатрис предвидела, что стоит ей лишь увидеть Ритчи, как нервозность вернется снова. Перспектива встретить его снова делала спокойную атмосферу в фойе ресторана – а также и небольшую компанию нарядно одетых мужчин и женщин, находящихся тут, – гораздо менее устрашающей.

Дородный метрдотель подскочил к ней:

– Добрый вечер, госпожа де Латур! Позвольте поприветствовать вас в «Белангерсе»! Как мило с вашей стороны посетить наше заведение. – Он поклонился, после чего театральным жестом указал, куда ей следует идти.

«Госпожа де Латур?» – удивилась про себя Беатрис, непонимающе моргая.

Конечно же он принял ее за кого-то другого. Заметив ее неуверенность, метрдотель улыбнулся ей доброй улыбкой и слегка подмигнул. Держался он дружелюбно и немного заговорщически.

Ах вот оно что. В «Белангерсе» не принято называть собственные имена, поэтому Ритчи и придумал для нее этот причудливый псевдоним – госпожа де Латур.

«Ну а меня предупредить ты не посчитал нужным, презренный негодяй! – возмутилась про себя Беатрис. – Если уж мне положено имя как у великосветской куртизанки, то я, по крайней мере, заслуживаю узнать его заранее!»

Она последовала за дружелюбным метрдотелем в другой роскошный зал. На губах играла улыбка, но про себя она ругала Ритчи на чем свет стоит.

«Белангерс» не был похож ни на один из ресторанов, в которых Беатрис когда-либо доводилось бывать. Хотя подобная честь выпадала ей совсем нечасто. Огромный зал был залит мягким светом ламп, рассыпающих блики по застланному белой тканью пространству в центре. Беатрис предположила, что это либо танцевальная площадка, либо зона, предназначенная для других развлечений. На маленьком возвышении у окна квинтет исполнял приглушенную музыку. Если Беатрис не ошибалась, то были фрагменты из «Микадо». Она улыбнулась, гадая, уж не Ритчи составил программу.

Столики Беатрис сначала даже не заметила, а потом поняла, что они установлены в глубоких нишах по периметру помещения. Каждая такая ниша была занавешена бархатными портьерами цвета рубина. Некоторые занавеси были раздвинуты и скреплены позолоченными шнурами, чтобы дать возможность гостям наслаждаться видом общего зала и музыкой, другие были задернуты, создавая атмосферу таинственности.

Следуя за метрдотелем по краю квадратной танцевальной площадки, Беатрис не могла не размышлять о том, что происходит в этих закрытых альковах.

Любовные свидания вроде того, что предстояло ей самой с Ритчи? Рискованные действия в обстановке частичной публичности? Возбужденные мужчины. Женщины с распущенными корсажами, постанывающие от прикосновений своих любовников, шарящих ловкими пальцами в гигиенической прорехе панталон, шелковых, как у нее самой сейчас.

Внезапно ей стало тесно в легком корсете, тело покрылось потом. Жар бросился в лицо Беатрис, а внизу живота она ощутила уже ставшую привычной тяжесть. В ее воображении она сама представала одной из этих женщин с поднятой юбкой, а Ритчи – тем самым мужчиной с умелыми пальцами.

– Сюда, пожалуйста, госпожа де Латур.

Метрдотель отступил на шаг назад, и глазам Беатрис открылся самый просторный и самый потаенный из всех альковов.

Предоставьте Ритчи выбирать столик, и можете не сомневаться в превосходном результате.

«Интересно, являюсь ли и я тоже превосходной?» – подумала девушка.

Тревоги ее рассеялись, когда Ритчи встал из-за стола, чтобы поприветствовать ее. Улыбка его стирала все сомнения, оставляя лишь волнующее предвкушение. С каждой встречей он казался Беатрис все более красивым, кружил ей голову, заставлял сердце биться быстрее, а тело наливаться желанием.

– Беатрис, выглядишь превосходно! – Ритчи взял обе ее руки и попеременно поднес к губам, целуя мягкую кожу перчаток и заставляя висящую на сгибе локтя маленькую сумочку яростно качаться.

– Смею заметить, что твой наряд очень хорош. – Выпрямившись, он проследовал взглядом от кончиков ее гладких туфелек до красующейся на макушке веселой шляпки из итальянской соломки. – Ты прибыла сюда прямо из секретарской школы? Выглядишь очаровательно и очень по-деловому.

– Благодарю. В мои намерения как раз и входило произвести впечатление. – Беатрис произнесла эти слова оживленным тоном, но внутри у нее все клокотало. Она потратила много времени, продумывая и выбирая туалет.

Куртизанки должны носить роскошные наряды, изысканные украшения, все самое лучшее и самое женственное, и, хотя Беатрис теперь считала себя дамой полусвета, ей вовсе не хотелось быть похожей на других представительниц этого ремесла, которые всем своим видом показывали, что единственной их целью в жизни является ублажение мужчин.

Поэтому Беатрис выбрала платья, которые сможет носить и потом, когда ее месяц с Ритчи истечет. Ее изящно скроенный костюм цвета полуночи имел лацканы почти мужского покроя, а безукоризненно белый корсаж напоминал мужскую сорочку. Она даже одолжила у Чарли один из его галстуков и булавку для него. Модистка Софии неодобрительно покачала головой, бормоча «Zut alors!»[13]13
  К черту! (фр.)


[Закрыть], когда Беатрис заявила, что хочет очень строгий костюм, а София, напротив, с улыбкой закивала, одобряя выбор подруги.

– Твой наряд создает у меня впечатление, что я намерен подкупить самую неприступную суфражистку. – Ритчи просиял, все еще держа ее за руки, потом отпустил их. – А эта перспектива представляется мне чрезвычайно возбуждающей!

– Ты же сказал, что одобряешь женскую борьбу за свои права, – напомнила ему Беатрис, позволившая увлечь себя в альков. Она едва успела бросить взгляд на костюм самого Ритчи.

– Одобряю. Особенно если речь идет о тебе.

Будто предвидя ее выбор одежды, Ритчи также облачился в полный вечерний костюм. Строгий покрой его темно-серого с синей искрой сюртука перекликался с ее собственным и придавал его глазам оттенок сумеречного неба. Жилет и галстук были такого же оттенка, а булавка для галстука имела едва заметную золотую головку.

«Не думаю, что мне хочется ужинать, – мысленно отметила Беатрис. – Я хочу только вас, мистер Ритчи. Вы так прекрасны, что я могла бы проглотить вас целиком».

От этой мысли сердце Беатрис забилось быстрее, и она почувствовала опьянение, не выпив еще ни единого глотка вина.

Ритчи помог ей сесть на обтянутый плисом стул за изысканно сервированный стол, после чего расположился рядом с ней. Беатрис стала стягивать перчатки, удивляясь, с каким это дается ей трудом. Они сидели очень близко друг к другу, соприкасаясь бедрами, что соблазняло Беатрис запустить руку под роскошную скатерть и лично проверить, какие удовольствия могут под ней скрываться.

Если Ритчи и одолевали схожие порывы, то его выдержке и самоконтролю можно было лишь позавидовать. Он спокойно заказал марочное шампанское, после чего посоветовался с Беатрис по поводу роскошного меню, называя блюда, которые любил сам, и спрашивая о ее предпочтениях. Также он поинтересовался ее мнением об исполняемых произведениях Гильберта и Салливана.

Ритчи обратил внимание Беатрис на некоторых высокопоставленных господ, ужинающих в открытых альковах. Они находились в обществе лиц противоположного пола, с которыми их вообще не должны были видеть. Кивком указывая на ниши, скрытые занавесом, Ритчи заговорщически подмигнул Беатрис.

Но он не делал попытки прикоснуться к ней – ни руками, ни бедром, находящимся в столь тесном с нею соседстве.

Лишь его глаза были предельно обходительны. Он внимательно смотрел на нее, время от времени скользя взглядом по ее телу, начиная от линии шеи поверх крахмального белого воротничка и постепенно спускаясь ниже к мягкому изгибу груди, скрытой синей тканью пиджака.

Глядя на ее волосы, он улыбнулся многозначительной улыбкой.

То было неприкрытое желание.

– Что такое, Ритчи? – Беатрис сочла лукавство излишним. – О чем ты думаешь? – Предвкушение клокотало в ней, точно восхитительное шампанское «Вдова Клико», которое они пили. Находясь в обществе Ритчи, она не боялась опьянеть.

– Твои волосы, Беатрис. Я хочу увидеть, как они свободно заструятся по твоим плечам, когда ты распустишь их, а потом покроют твою спину темно-красным пологом, когда ты станешь сосать мой член.

Беатрис едва не поперхнулась. Пузырьки шампанского щекотали ей ноздри, но ей удалось сдержаться. Она видела, как Арабелла Сауверн исполняла этот акт со своим красавцем любовником Юрием и София с дражайшим Эмброузом. Помимо этого, в доме удовольствий Софии в одной из многочисленных эротических книг и журналов ей попалась довольно скандальная и шокирующая рекомендация о том, как это правильно делать. Беатрис прочла ее с большим вниманием.

– Что ж, я очень жду знакомства с этой частью вашего тела, мистер Ритчи, – шутливо отозвалась она. – До сих пор мы не были официально представлены друг другу.

Посмеиваясь, Ритчи взял ее за руку. Беатрис решила было, что он направит ее к тому самому органу, но вместо этого он медленно и соблазнительно провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев, заставляя ее лоно мучительно сжиматься.

– Вы очень прямолинейная дама, госпожа де Латур. Такая дерзкая, что, боюсь, мне придется схватить вас, перекинуть через плечо и увезти подальше отсюда, туда, где я смогу задать вам хорошую трепку.

И об этом тоже Беатрис читала в эротических журналах Софии.

Ритчи одарил ее широкой улыбкой. Неужели снова угадал ее мысли?

– Зачем же подвергать наказанию меня? Ведь это ты первым завел разговор о моих волосах, своих бедрах и… м-м-м… акте сосания.

Пальцы Ритчи, скользящие по ее руке, проникли за отворот рукава, к тому месту, где доктор обычно считает пульс, и принялись ласкать ее. Голос Беатрис дрогнул.

– Послушай-ка, Ритчи, я не собираюсь разыгрывать перед тобой изящную невинную девушку. Моя истинная натура известна нам обоим. Так почему бы и тебе не открыть наконец карты?

Черты его лица разом заострились, а взгляд посуровел. Но вспышка мрака исчезла так же внезапно, как и появилась. Беатрис задумалась: уж не явилась ли она всего лишь плодом ее воображения?

– Чего ты хочешь, Беа?

Свободной рукой она взяла бокал шампанского и сделала глоток восхитительной бледно-золотистой жидкости.

– Всего, – просто ответила она и добавила чуть слышно: – А особенно того, чтобы ты наконец овладел мной.

Запретное слово заставило ее покраснеть, ведь, несмотря на свою наигранную дерзость, она все же оставалась неискушенной девушкой. Глаза Ритчи сияли точно звезды, стирая самое воспоминание о недавно затянувшем их мраке.

– Ну что ж… в таком случае не желаешь ли отказаться от ужина? Я забронировал для нас комнату на втором этаже.

Сердце Беатрис неистово колотилось, а нервные окончания ног получили недвусмысленный приказ от мозга немедленно встать со стула и позволить Ритчи увести себя наверх. Но порхающим в ее животе бабочкам предвкушения прежде нужно было с чем-то побороться.

– Нет, Ритчи, благодарю, не так скоро. – Если он и был разочарован, то умело замаскировал это улыбкой. —