Текст книги "Плоть"

Глава 10
Любовь в кладовке

Полли распахнула дверь кладовки. Ведущий в нее коридор был очень тусклым, так как единственным источником света являлось витражное стекло крошечного окошка над черным ходом. В мрачном чреве кладовки хранились разнообразные приспособления для уборки: швабры и метлы, а также цинковые ведра для дубления кожи.

Как бы то ни было, этот пыльный тесный закуток обладал скрытым очарованием, ведь именно здесь, во тьме, Полли время от времени развлекалась с Чарли. Но это не должно было стать помехой на пути соблазнения ее красивого нового знакомого. Она тянула Джейми за руку, и он охотно следовал за ней. Когда он закрыл за собой дверь, их обоих накрыла густая темнота.

– Ты уверена, что мы здесь не задохнемся? – прошептал он, уже обхватив ее руками и нащупывая изгибы грудей и ягодиц.

Полли привалилась спиной к стене, оттолкнув при этом метлу.

– С нами все будет в порядке. Думаю, где-то здесь проходит вентиляция, да и недолго мы тут пробудем.

– Так-так-так, мисс Полли, каких же еще счастливчиков завлекали вы в свое мрачное логово? – С этими словами он ухватил ее за правую ягодицу и крепко прижал к себе. Лоно Полли заныло от предвкушения, когда она ощутила твердый член Джейми.

Следует ли ей рассказать ему? Может ли она ему доверять? Дом Уэверли и без того погряз в скандалах, но ведь история о хозяине, развлекающемся с горничной, совсем не нова, так ведь? Подобное, вероятно, регулярно происходит в большинстве особняков в Белгравии[7]7
  Белгравия – центральный район Лондона, расположен в Вестминстере к юго-западу от Букингемского дворца.


[Закрыть], и Полли знала по крайней мере о двух схожих случаях на одной только Саут-Малберри-стрит.

Обхватив Джейми руками за шею, она приблизила губы к самому его уху и прошептала:

– Мистер Чарли спускается сюда не только за бутербродом с говядиной, знаешь ли.

Повисло долгое молчание, и, хотя Полли не могла видеть выражение лица Джейми, она мысленно представила себе его задумчивый взгляд. Неужели ее признание повергло его в такую глубокую задумчивость?

– Значит, Чарли Уэверли и девочек тоже любит, да?

«Что значит «тоже»?» – всполошилась Полли.

Теперь пришел ее черед размышлять. У нее уже давно возникло подозрение, что Чарли питает слабость и к мужчинам, но подтверждения тому не было.

– Что ты имеешь в виду?

– Хочешь сказать, что не знала, что твой молодой хозяин играет за обе команды сразу? – Джейми захихикал и завозился с ее юбками, пока не задрал их и не запустил руку в гигиеническую прореху ее панталон.

– Ну, я о чем-то таком догадывалась. – Чувствуя, как Джейми ласкает ее анальное отверстие костяшками пальцев, Полли глубоко вздохнула. – Мне вот что интересно – как… как ты об этом узнал? – запинаясь, спросила она.

Джейми нежно, но властно продолжал ласкать ее анус.

– Ну, такому парню, как я, нетрудно распознать некоторые вещи. – Он прильнул губами к ее губам, не переставая двигать пальцами.

Полли ахнула. Его признание было подобно тому, как если бы кто-то вдруг зажег лампу.

– Когда ты познакомился с Чарли? И что подразумеваешь под словом «распознать»? – потребовала ответа Полли, когда он отстранился от ее губ и принялся целовать шею над воротничком платья. – Ты тоже перевертыш, что ли?

– А ты поднимешь бунт, если я скажу «да»? – Приоткрыв рот, он принялся лизать ее кожу своим жарким языком. По тому, как он это делал, Полли поняла, что ему нравится вкус женщины.

– Вовсе нет, мистер Браунлоу. Люди всякие бывают, – задыхаясь, молвила Полли, почувствовав, что его пальцы добрались сзади до входа во влагалище и принялись отбивать там дразнящий ритм. Бедра ее, казалось, изогнулись по собственной воле, стараясь направить пальцы Джейми к самому чувствительному местечку. – В душе я всегда останусь деревенской девчонкой, и ты бы очень удивился, если бы узнал, чем занимаются в сельской глуши. Изощренные лондонские жители считают, что мы ничего не знаем, но это не так, уж поверь мне, это не так.

– Аминь, Полли. Я и сам родом из деревни и могу поручиться за все то бурное веселье, что происходит на лугах, в сараях и теплицах. – Вторая рука Джейми пустилась в путешествие по отдаленным извилистым районам тела Полли, скрытым нижними юбками, и, немного поплутав, достигла цели – гигиенической прорехи панталон спереди. – Выходит, что и я, и этот твой мистер Чарли поразвлеклись немного с тобой, да и друг с другом тоже.

Полли открыла было рот, но для того ли, чтобы выразить протест или восхищение, она и сама не знала. Как бы то ни было, сказать ей так ничего и не удалось, потому что Джейми закрыл ее губы крепким жадным поцелуем, который все длился и длился. Язык его орудовал у нее во рту, а пальцы нащупали клитор.

Он принялся ласкать ее там, и в голове у нее стали один за другим возникать дикие видения.

Чарли, удовлетворяющий ее. Она, удовлетворяющая Чарли. Чарли и Джейми вместе, удовлетворяющие ее и одновременно друг друга. Потайное местечко у нее между ног томительно сжималось и трепетало, с каждой следующей мыслью становясь все более влажным. Последнее обстоятельство, похоже, очень порадовало Джейми, так как он стал ласкать ее с повышенным усердием.

«Какая же ты эгоистка, Полли Дженкинс, – внезапно отругала она себя, не переставая раскачиваться и извиваться под пальцами Джейми. – Тебе бы стоило о других подумать, а не о собственных утехах».

Как бы то ни было, она в настоящий момент приятно проводила время с красивым и хорошо сложенным парнем, позабыв о мисс Беа и возможной опасности, подстерегающей ее наверху.

– Что такое, Полли? – Пальцы Джейми продолжали двигаться, но в голосе его слышалось беспокойство.

– Я все еще волнуюсь об этом твоем мистере Ритчи и мисс Беа.

– Не нужно, моя сладкая. Не переживай об этом, – выдохнул он, создавая пальцем маленький чувственный вихрь. – Он любит женщин, что верно, то верно, но человек он хороший. Однажды он спас мне жизнь, да и в других смыслах тоже спас мою шкуру.

Когда пальцы Джейми проникли Полли во влагалище, она ахнула, но он не отступил.

– Он твою госпожу не обидит, уж поверь мне. Он сам испытал слишком много боли и страданий, чтобы причинять их другим.

Сознание Полли наводнили вопросы, но прикосновение Джейми вытеснило их все, и она, извиваясь, надавила корпусом вниз. Сознание ее кружилось в водовороте, все тревоги улетучились.

С Джейми, похоже, происходило то же самое.

– Ох, как бы я хотел вздуть тебя здесь и сейчас, Полли, – выдохнул он. – Ты самая сладкая женщина, которую я когда-либо знал, и мне очень хочется пронзить твою киску, осчастливив нас обоих.

Полли тоже этого очень хотелось, но она не забывала об осторожности. В городе она многому научилась. Деревенская девушка или нет, ей было отлично известно, что иногда подобные утехи не обходились без последствий, и понести ребенка считалось еще не самым страшным.

– Я никогда не заходила так далеко, смею тебя заверить, мистер Джейми Браунлоу. Ничто не проникало внутрь меня, если понимаешь, о чем я, и исключений быть не может.

– Очень мудро, мисс Полли, очень мудро. Ты очень прогрессивная молодая женщина. – Поддразнивая ее, Джейми сжал ей грудь, явно намереваясь сполна получить все, что она готова была ему позволить. – Да, очень передовое мышление, как и у меня тоже. Секс не приносит радости, если все время о чем-нибудь беспокоишься, так ведь? Лично мне больше нравится трахаться с презервативом. Но, увы, я не ожидал встретить этим утром богиню в кладовой для швабр, поэтому ни одного с собой не захватил.

Презерватив, значит? Возможно, он тот самый мужчина, которому она позволит дойти до конца пути. Особенно если мисс Беа сблизится с этим праведным и привыкшим всех выручать из беды мистером Ритчи.

– Какая жалость, Джейми, – мягко произнесла она, живо реагируя на его ласки, – потому что, несмотря на то что мы едва знаем друг друга, несмотря на твою провозглашенную извращенность и странные обстоятельства знакомства, ты мне, кажется, очень понравился, а я, как уже говорила, стараюсь урвать немножко удовольствия, когда это только возможно.

– Ох, Полли, – промурлыкал он в ответ. – Не каждый день мужчине выпадает удача встретить такой персик, как ты. Стыдно упускать такую возможность. – Он снова принялся поднимать ее юбки. Полли же не менее упрямо продолжала их одергивать, но Джейми удалось переубедить ее с помощью еще одного поцелуя. – Сдается мне, нам следует импровизировать, не идя на ненужный риск. Что думаешь?

Полли рассмеялась. Могла ли она доверять этому парню? Ей определенно этого очень хотелось.

– Я играю, если и ты тоже.

– Вот хорошая девочка, так и знал, что ты согласишься. – В голосе его слышался смешок, какая-то ребяческая веселость. Он был прямолинейным любителем удовольствий, не сдерживаемый ни чувством вины, ни утомительными думами о том, что дозволено, а что грешно. Отвечая ему, она просунула руки ему под жакет, чтобы коснуться спины, понимая, что нашла себе идеального приятеля, взгляды которого совпадают с ее собственными.

Пока Джейми сражался с пуговицами и нижними юбками, Полли вела борьбу с мужской одеждой. Все же ей не потребовалось много времени даже в темноте, чтобы извлечь его крепкий напряженный член.

Мужское достоинство Джейми оказалось толстым и твердым, а головка была увлажнена от возбуждения. Проведя по нему пальцами, Полли почувствовала его восхитительно-шелковистую поверхность, теплую и манящую. Ей хотелось отведать член на вкус, но у Джейми, похоже, имелись на этот счет свои соображения.

– Повернись-ка, милая, и обопрись руками о стенку, – выдохнул он, убирая руки с ее груди и влагалища, не забыв наградить при этом еще одним многообещающим сжатием.

– Какое же ты все-таки всеядное чудовище, Джейми Браунлоу, – отозвалась Полли, повинуясь его приказу. – Развлекаешься с джентльменами, а с леди обращаешься как с продажными девками.

– Это правда, Полли, истинная правда. – Поставив ее в нужную позицию и снова поколдовав с нижними юбками, он прижался своим горячим влажным фаллосом к ее мягкому месту и схватился за ее бока руками. Одну ладонь Джейми просунул ей в панталоны, так что они касались его члена, а член, в свою очередь, упирался в изогнутую ложбинку между ягодицами. Другую ладонь он завел спереди, нащупав клитор Полли. – Вот так. Это уже кое-что, – прямо заявил он. – А теперь, девушка, давай-ка покончим с этим, прежде чем мой хозяин вернется. – Помогая себе пальцем, он стал раскачивать бедрами вперед и назад.

На долю секунды Полли снова подумала о Беатрис, гадая, насколько далеко зашли ее отношения с мистером Ритчи. Господа в действительности ничем не отличаются от слуг. Потребовалось бы им больше времени, чем им с Джейми, чтобы перейти к делу?

Мгновение спустя все мысли о мире, лежащем за пределами кладовки для метел, исчезли из ее головы. То, что делал Джейми, нельзя было сравнить с проникновением в ее лоно мужчины – с этим вообще ничто не может сравниться, – но все же это было восхитительным заменителем. Трение у нее между ног вскоре заставило ее упереться руками и локтями в стену, чтобы можно было покусывать костяшки пальцев, ведь в противном случае, почувствовав приближение оргазма, она завыла бы, точно охотничья собака.

В действительности лоно Полли взорвалось от экстаза не один раз, а много раз подряд с небольшими интервалами, и ее лишенное проникающего мужского органа влагалище судорожно сжималось от страсти, захватывая лишь воздух.

– Тебе нравится то, что мы делаем, Полли? – прорычал Джейми низким прерывистым голосом, звенящим от радости. – Ты кончила? И сейчас кончаешь? Отвечай же мне! – требовательно произнес он, продолжая безжалостно стимулировать ее клитор, так что она воспарила бы ввысь, если бы смогла. – Скажи мне, что кончаешь, маленькая распутница.

Слова его были жесткими и возбуждающими, но он произносил их мягким, сладким голосом, полным теплоты. Неожиданно его ласковое обращение заставило ее вспомнить о Сэме.

Не переставая раскачиваться, находясь на грани обморока, Полли впала в добродушное ностальгическое состояние, от которого на глаза навернулись слезы. Наслаждение захлестывало ее снова и снова, а Джейми все продолжал толкать и гладить ее. Его теплый член, упирающийся ей в бедро, был скользким и маслянистым.

Дышать в тесной кладовке было трудно, и груди их быстро вздымались и опадали, а сами они, разгоряченные и ошеломленные, продолжали сталкиваться, задыхаясь. Спустя некоторое время Полли стала сопротивляться крупному телу Джейми, вжимающему ее в стену.

– Ох, прости, девочка, – произнес он, отстраняясь в темноте. – Я тебя не расплющил? Тебе же не больно, правда?

В голосе его звучало такое искреннее беспокойство, что Полли рассмеялась. Он, похоже, в самом деле волнуется за нее.

– Я в полном порядке, спасибо, Джейми. Нужно гораздо большее, чтобы причинить боль такой, как я. Я ведь простая смертная, знаешь ли, а не изнеженная кисейная барышня.

Собственные слова взволновали Полли.

Мисс Беа! Все ли с ней в порядке? Безопасно ли для нее находиться в обществе этого похотливого мистера Ритчи? Если хозяин таков же, каков его красивый беспринципный слуга, то кто может в этом поручиться?

– Что случилось, Полли? Я тебя расстроил? – Джейми схватил ее за руки, когда она пыталась в темноте застегнуть пуговицы нижней сорочки, одновременно сражаясь с завернувшимся фартуком. Действуя спокойно и уверенно – явно с большой сноровкой, – он сам застегнул их на ощупь, после чего поправил верхнюю часть фартука.

– Нет, вовсе я не расстроена. Просто беспокоюсь о мисс Беа. Я вдруг подумала, что, если твой хозяин такой же, как ты, он может здорово ее скомпрометировать.

Джейми принялся застегивать пуговицы у себя на брюках, производя при этом едва различимый шорох, а в воображении Полли к этому звуку добавлялось еще и соударение шестеренок, вращающихся в его хитроумном мозге.

– Твоей хозяйке ничего не грозит со стороны Ритчи. Не имеет значения, была ли у женщины тысяча любовников, или она непорочна, точно Дева Мария, он никогда не станет навязываться, зная, что его не хотят. – Джейми положил руку ей на плечо, чтобы успокоить. – Если что и случится, так только потому, что твоя госпожа сама этого пожелала.

– Тебе виднее, Джейми. Тебе виднее.

– Именно так, моя красавица. Не волнуйся.

Ускользая от ищущих рук Джейми, Полли выбралась в коридор. Он последовал за нею.

– А мне вот все равно кажется, что нужно подняться наверх и постучать в дверь. Ну, вроде как пришла узнать, не подать ли им чай или еще что.

– Нет! Вмешавшись, ты никому не принесешь добра. И своей хозяйке меньше всего. – Джейми схватил ее за руку, твердо, но ненавязчиво. – Лучше дождись, пока тебя позовут, как делает всякая хорошая горничная.

– Отстань от меня. – Она сделала попытку высвободиться. – Я не доверяю тебе, а ему и того меньше.

Она стала вырываться, но ничего этим не добилась и совсем было собралась от души пнуть Джейми по голени, как на кухне громко и отчетливо зазвонил колокольчик – сигнал о том, что горничную призывают в утреннюю гостиную.

– Вот видишь. Я же говорил, что нужно подождать. Теперь они готовы, и ты никому не причинишь беспокойства.

– Это ты так говоришь, – набросилась на него Полли, поправляя фартук и чепец перед маленьким зеркалом, висящим у подножия лестницы. – Но подумать только, сколько всего ты успел добиться от меня за такое короткое время.

– Он желает ей только добра, – не сдавался Джейми. – Уж поверь мне.

Полли бы и рада поверить. Она и сама этого хотела. Но это не мешало ей продолжать приглядывать за своей хозяйкой.

А возможно, теперь еще и за хозяином, смотря как дело обернется.

Глава 11
Темные мысли и виски

«Мне следовало бы овладеть тобой, когда была возможность», – с сожалением размышлял Юстас Ллойд, наливая виски в хрустальный бокал и разражаясь проклятиями, заметив, что крошечные капельки забрызгали разложенные на столе картинки. Он бросился промакивать их носовым платком и сумел таким образом уберечь от порчи, ведь то был последний оставшийся у него комплект. Дальше пришлось бы снова отпечатывать снимки с пластин.

Он понимал, что не стоило бы напиваться в столь ранний час, но все же сделал большой глоток дымчато-янтарной жидкости и воззрился на фотографию, которую держал в руке. То было его любимое изображение. Беатрис Уэверли распростерлась на тигриной шкуре, положив руку себе между ног.

Член Юстаса отчаянно дернулся у него в штанах, хотя он не касался его даже пальцем.

– Сирена с Саут-Малберри-стрит, тупица.

За исключением того единственного вечера, когда он опоил ее шампанским с опием, прекрасная мисс Уэверли вела себя чрезвычайно целомудренно и лишь время от времени поощряла его мягким поцелуем украдкой. Теперь Юстас понимал, что ему следовало бы добиться от нее большей благосклонности, но он осторожничал – или так ему казалось. Считая, что продажа имения Вестерлинн принесла и Беатрис, и ее глупому братцу большие деньги, он выжидал, рассчитывая заполучить ее в качестве своей невесты, краснеющей от смущения и на все готовой, да еще и принесшей с собой солидное приданое, в котором он так нуждался.

Ах, то был очень хитроумный план. К несчастью, родители брата и сестры Уэверли были такими же неосмотрительными и расточительными, как и его собственные, поэтому их отпрыски, как и он сам, остались без гроша в кармане. Хуже того, Чарльз Уэверли, этот кичливый щенок, в пух и прах проигрался в карты, на скачках и фондовой бирже и рассчитывал получить от самого Юстаса деньги, когда они породнятся.

Но теперь это все в прошлом.

«По крайней мере, я получил вот это, – подумал Юстас. – Хоть сама ты и бедна как церковная мышь, моя дорогая Беатрис, ты все же принесла мне очень много денег».

В самом деле, хотя поначалу его увлечение фотографией и считалось экстравагантным, бесполезным и дорогостоящим занятием, теперь оно приносило ему стабильный доход от анонимной продажи пикантных эротических картинок. Каким бы это ни казалось странным, его похотливые покупатели могли отличить шлюху, подобранную на улице и согласившуюся позировать перед камерой за шиллинг-другой, от благородной леди, сбросившей с себя одежду.

Снимки с изображением прекрасной Беатрис Уэверли, новоиспеченной Сирены, принесли в двадцать раз больше денег, чем все прочие карточки. Юстас сожалел, что не вел себя с Беатрис более осмотрительно и не улещивал ее еще некоторое время. Он не сумел смириться с тем обстоятельством, что она отказалась раздвинуть перед ним ноги, а также и с тем, что у нее за душой не было ни гроша. Требовательные ценители, частенько захаживающие в частные порнографические магазины на Холиуэл-стрит, желали видеть его сладострастную рыжеволосую модель в новых, более откровенных позах.

Но не потеря потенциального дохода беспокоила сейчас Юстаса. И даже не тот факт, что его страсть как можно скорее проявить пластины позволила одурманенной Беатрис натянуть одежду и ускользнуть из летнего дома его матери прежде, чем он успел вернуться, чтобы овладеть ею.

Нет, это было что-то еще, хотя, возможно, и не совсем другое, то, что заставило Юстаса снова потянуться к графину с виски и плеснуть себе еще одну немаленькую порцию.

И причина эта звалась треклятым Эдмундом Эллсвортом Ритчи.

«Этот сукин сын, – размышлял Юстас. – Ну почему он? Теперь, когда он стал ее обхаживать, я никогда не смогу склонить ее к воссоединению, чтобы получить еще несколько фотографий в пикантных позах».

Юстас ненавидел Ритчи. Ненавидел его, вероятно, больше, чем любого другого состоятельного человека в Лондоне, потому что у него, казалось, были все, какие только возможно, активы и финансовые связи, о которых самому Юстасу оставалось только мечтать. Ну почему все преимущества всегда достаются человеку вроде Ритчи? Юстас считал, что у него самого на них прав гораздо больше, ведь он происходит из аристократической среды, а эта дворняжка Ритчи лишь рядится в одежду, пошитую лучшими портными.

Все началось в прошлом году на приеме в особняке графа Плендерли. Если бы этот треклятый Ритчи не был столь привязан к своему нерадивому слуге… что ж, Юстасу удалось бы скрыться кое с каким уловом.

Да, настоящий джентльмен поверил бы другому джентльмену на слово и немедленно прогнал бы своего слугу. Лакеи, посыльные, горничные – все они приворовывают по мелочи и перекладывают вину друг на друга, и идиот Джонни Брейфорд сильно сглупил, что оставил в своей комнате так много денег без присмотра и, похоже, даже не зная точной суммы. Крупно проигравшись в карты и не имея возможности отдать долг, Юстас решил рискнуть, прокрался внутрь и украл пятьдесят фунтов стерлингов. Для наследника имущества старого графа не такая уж и большая сумма.

К несчастью, Джонни все же пересчитал свои деньги и поднял суматоху из-за кражи, в результате чего Юстасу срочно пришлось придумывать, как поступить в подобной ситуации, потому что его комната была соседней с комнатой Брейфорда. К счастью, его слуга уже услышал сплетни в столовой для слуг и сообщил ему. Слугой самого Ритчи являлся подозрительного вида парень, у которого в прошлом имелись нелады с законом. Это должно было бы сделать его подозреваемым номер один.

Все должно было бы пройти очень гладко, но этого не случилось. Тайное обвинение Юстаса против Браунлоу было отвергнуто. Джонни Брейфорд поверил Ритчи, который поручился за своего слугу. Более того, одна из пронырливых служанок заметила, как Юстас украдкой покидал комнату молодого виконта, и подозрение пало на него самого.

Публично никаких заявлений сделано не было, но у Юстаса кровь закипает в жилах всякий раз, стоит ему только подумать о том, что Ритчи и Джонни Брейфорд посмеиваются, попивая бренди и хитро поглядывая на него, оба уверенные в себе и неприкасаемые и уже утратившие интерес к пропаже пятидесяти фунтов, в то время как сам он оказался в социальной изоляции. И сильнее всего душу Юстаса растравливало осознание того, что для них весь этот инцидент вообще не имел никакого значения.

Юстас ненавидел их всех, этих самоуверенных людишек, и особенно сильную антипатию он питал к Ритчи, обладающему бесчисленными миллионами и идеями о высоком социальном положении, а также дружескими связями с сильными мира сего.

Юстас заскрипел зубами. Вчера поздно ночью парочка подвыпивших гуляк в одном питейном заведении, куда он частенько захаживал, рассказала ему о том, как они заметили этого ублюдка наедине с прекрасной Беатрис, а позднее он умыкнул ее одному богу известно куда. Ритчи слыл известным волокитой, и тот факт, что богатые светские красавицы сами вешались ему на шею, распахивая перед ним пеньюары, заставляло Юстаса ненавидеть его еще сильнее.

– Будь ты проклят, Ритчи! Будь ты проклят!

Юстас с громким стуком поставил стакан на письменный стол, чудом умудрившись не расплескать виски на эротические карточки, потому что стакан уже был пуст. Он счел это обстоятельство добрым знаком и снова наполнил стакан.

Он, черт побери, сквитается с этим Ритчи, а потом уговорит Беатрис Уэверли с ним воссоединиться и придумает какой-нибудь способ заставить ее снова ему позировать.

И вдобавок ко всему на этот раз он непременно ее трахнет.

Юстас наконец улыбнулся и, медленно потягивая третью порцию виски за утро, задумался над тем, не пора ли ему взять себя в руки.

Он знает способ, как добиться желаемого.

У него тоже имелись кое-какие связи, хотя и не такие полезные, как у типов вроде Ритчи.

А еще он слышал сплетни, восхитительные сплетни, бесценные сплетни, от которых у него мгновенно улучшалось настроение и мрачные мысли отступали.

Если то, что он слышал, было правдой, то, значит, и у Эдмунда Эллсворта Ритчи по иронии судьбы имелась своя ахиллесова пята.