Текст книги "Погоня за матерью"

Глава 17

Мы оторопело уставились друг на друга. Слова или жесты нам были ни к чему.

– Пошли, – кивнул Вулф и устремился к кухне. Я молча последовал за ним. В кухне Фриц, стоя у раковины, сбрызгивал кресс-салат талой водой. На наши шаги он обернулся и, увидев потемневшее лицо Вулфа, едва не упал.

– На крыльце мистер Кремер, – сообщил ему Вулф. – Мы с Арчи покидаем дом через черный ход, а когда вернемся, сами не знаем. Но, безусловно, не сегодня. Не впускай его. Навесь на дверь цепочку. Скажи ему, что дома нас нет, и больше ничего. Ни слова. Если он вернется с ордером на обыск, тебе придется ему открыть, но язык держи на привязи. Ты даже не знаешь, во сколько мы ушли из дому.

В дверь позвонили снова.

– Ты все понял?

– Да, но…

– Тогда ступай.

Фриц с горестным видом направился к входной двери.

– Пижамы и зубные щетки берем? – спросил Вулф.

– Некогда. Если с ним Стеббинс, то Кремер сообразит послать его на Тридцать четвертую улицу, чтобы отрезать нам путь к отступлению.

– Деньги у тебя есть?

– Недостаточно. Я возьму еще.

Я хотел было рвануть по лестнице в свою комнату, но Фриц уже, навесив цепочку, приоткрывал дверь, и мне пришлось, ступая на цыпочках, прокрасться в кабинет. Открыв сейф, я, не считая, извлек из него пачку денег, закрыл дверцу, установил код на замке и снова на цыпочках выбрался в прихожую. Вулф уже спускался по лестнице с двенадцатью ступеньками. Я быстро догнал его и решительно возглавил шествие. Покинув дом, мы поднялись на четыре ступеньки и прошли по кирпичной дорожке, вдоль которой росли кусты, к калитке с замком «Хотчкисс». Затем мы миновали узкий проход между двумя домами, благополучно выбрались на Тридцать четвертую улицу и свернули налево. Смысла останавливаться и оглядываться по сторонам не было. Вряд ли Кремер заранее установил за нами слежку. В противном же случае мы все равно узнали бы об этом довольно скоро.

Трудно поверить, что Вулф, который ходит пешком крайне мало и редко, способен передвигаться с таким проворством, однако, едва поспевая за ним, я в очередной раз убедился в его прыти.

Более того, на ходу он даже ухитрялся разговаривать.

– Арчи, за нами следят?

– Сомневаюсь. Мы еще ни разу не удирали от них таким образом. Да и потом, зачем за нами следить? Скорее, нас арестовали бы сразу.

Для июльской субботы прохожих на тротуаре оказалось неожиданно много. Мы с Вулфом расступились, пропуская человека, пьяно размахивавшего руками, затем снова пошли рядом.

– Нам непременно нужно останавливаться в отеле? – спросил Вулф.

– Нет. Ваши фотографии слишком часто мелькают в газетах. Сейчас мы завернем за угол и пойдем медленнее. У меня есть одно предложение. Сегодня утром на Лонг-Айленде я подумал, что нам может понадобиться надежное убежище, и попросил у миссис Вэлдон ключ от дома на Одиннадцатой улице. Он у меня в кармане.

– А за ее домом следят?

– С какой стати? Там же никого нет. Все уехали на Лонг-Айленд.

На углу мы немного постояли, дожидаясь, пока красный свет не сменится зеленым, перешли на противоположную сторону Тридцать четвертой улицы и направились в сторону центра по Девятой авеню. Теперь мы могли немного расслабиться.

– Осталось меньше двух миль, – сказал я. – Хорошая разминка на свежем воздухе позволяет поддерживать бодрость духа и форму. Таксисты же слишком болтливы. Стоит, например, одному из них ляпнуть во время ланча: «Ниро Вулф сам вышел из дому. Я только что подбросил его на Одиннадцатую улицу», как новость эта мигом разнесется по всему городу. Можем, если хотите, заскочить в бар пивка выпить и перевести дух. Скажите когда.

– Арчи, это ты слишком много болтаешь. Ты же видел, как в течение нескольких дней я бродил по долинам и горам[7]7
  Отсылка к роману Р. Стаута «Черная гора».


[Закрыть].

– Нет, этого я никогда не забуду!

По пути мы заглянули в магазин деликатесов на углу Шестой авеню и Двенадцатой улицы и в результате вошли в подъезд дома Люси навьюченные, как верблюды. Мы купили ветчину, солонину, осетрину, анчоусы, салат, редис, зеленый лук, огурцы, апельсины, лимоны, персики, сливы, три вида крекеров, кофе, масло, молоко, сливки, четыре сорта сыра, яйца, маринованные огурчики, оливки и двенадцать бутылок пива. А вот хлеб покупать не стали. Если земной путь Фрица оборвется, Вулф, наверное, хлеба больше и в рот не возьмет.

В десять минут восьмого, войдя в кухню, я избавился от львиной доли поклажи и засек время, а уже без четверти восемь, когда я закончил расставлять все по местам, Вулф накрывал стол для обеда.

Конечно, соус для салата, который Вулф приготовил из компонентов, позаимствованных из буфета Люси, уступал соусу Фрица, но я решил быть снисходительным: как-никак выбор у Вулфа был невелик. После обеда я вымыл посуду, а Вулф вытер ее.

Размахивать кулаками или даже осыпать Вулфа упреками смысла не было. Он и без того стал теперь изгоем, разлученным с любимым домом, оранжереей, креслом и обеденным столом, и у него оставался один-единственный способ, чтобы вернуться домой с гордо поднятой головой. И у меня руки были связаны, ибо я тоже сделался изгнанником, но ведь оставались еще Сол, Фред и Орри. Мне показалось, что, покидая после обеда кухню, Вулф как раз и думал, что бы им поручить. Однако неожиданно он поинтересовался, где находится детская. Я выразил сомнение, что там удастся обнаружить какие-нибудь улики.

– Ковер, – буркнул он. – Ты говорил, что видел в детской изумительный персидский ковер.

Вулф осмотрел не только этот ковер, но и все остальные, которые были в доме. Вполне естественно. Он любит хорошие ковры и слывет их знатоком, а возможность полюбоваться коврами вне собственного дома выпадает ему по понятным причинам крайне редко.

Пока я решал, где и как нам с ним разместиться на ночлег, Вулф в течение получаса катался на лифте, изучая особенности его механизма. Словом, вечер удался на славу. В конце концов мы с Вулфом устроились в двух гостевых спальнях на четвертом этаже. В его спальне пол был покрыт роскошным ковром, по словам Вулфа ферганским, XVIII века.

Воскресным утром я проснулся оттого, что ноздри мои щекотал до боли знакомый и родной запах. Пусть и слабый, но перепутать его было невозможно. Я встал, выбрался в холл и принюхался. Да, он, сомнений нет! Я спустился по лестнице в кухню и глазам моим открылось незабываемое зрелище. Вулф в одной рубашке, без пиджака, сидел за столом и поглощал яйца под соусом бер-нуар. Ниро Вулф играл в собственный дом.

Мы поздоровались, после чего Вулф сказал:

– Предупреди меня за двадцать минут до того, как будешь готов.

– Хорошо. Винный уксус, что ли?

Вулф кивнул:

– Конечно, не совсем то, но вполне сносно.

Я возвратился в свою спальню.

А полтора часа спустя, расправившись с завтраком и приведя себя в порядок, я застал Вулфа в гостиной на втором этаже. Сидя в большом кресле, которое подтащил к окну, он штудировал какую-то книгу. Я был по-прежнему настроен соблюдать перемирие, а потому вежливо спросил:

– Может, сбегать газету купить?

– Как тебе угодно. Но только в том случае, если это нам ничем не грозит.

Нет, Вулф не в дом играл. Он чувствовал себя в военном походе. А в походе газеты мало кого интересуют.

– Может, позвонить миссис Вэлдон и предупредить, что мы здесь?

– Пожалуй, да. Будь любезен.

И тут в меня словно бес вселился.

– Послушайте, сэр! – взорвался я. – Я понимаю, что вы гений, чудак и эксцентрик, но ведь должен же быть предел! Мне эти ваши штучки уже поперек горла стали! Хватит, я увольняюсь.

Вулф неспешно отложил книгу:

– Арчи, на дворе лето, а сегодня воскресный день. Где, по-твоему, сейчас находятся люди? И в частности, мистер Аптон? Мы связаны по рукам и ногам. Сумеешь ли ты с помощью одного лишь телефона выяснить, где находится мистер Аптон, и пригласить его прийти сюда? А если сумеешь, не будет ли это слишком неосторожным с нашей стороны?

– Будет, конечно! – огрызнулся я. – Но ведь Аптон – не единственная ниточка. Кто, например, натравил на нас копов? Вот это я могу выяснить по телефону.

– Нет, на такой подход времени у нас нет. Здесь нам ни побриться нельзя, ни белье сменить. Когда пойдешь за газетами, купи заодно зубные щетки. Я должен встретиться с мистером Аптоном. Кроме того, я обдумывал, как быть с миссис Вэлдон. Когда позвонишь ей, попроси ее приехать сюда сегодня вечером, после наступления темноты. Одну. Она сможет приехать?

– Да.

– И еще кое-что. Особой спешки, конечно, нет, но коль скоро ты так раскипятился… Тебе не трудно связаться с Солом?

– Нет. Его служба телефонисток оставит ему сообщение.

– Пусть придет сюда завтра утром. И еще меня интересует племянница Эллен Тензер. Энн, кажется?

– Да.

– Если я правильно понял, то она подменяет уходящих в отпуск секретарш. Это так?

– Да. – Мои брови взлетели вверх. – Будь я проклят! А ведь верно. Как я сам до этого не додумался?

– Ты был слишком разгорячен. Да, кстати, раз уж мы заговорили о горячем… Осетрина оказалась довольно удачной. Я хотел бы приготовить копченую осетрину по-московски. Когда пойдешь за газетами, купи, пожалуйста, немного фенхеля, лавровый лист, шнитт-лук, петрушку, лук-шалот и томатную пасту.

– В воскресенье утром? В обычном магазине? Нет.

– Жаль. Тогда купи любую зелень, которая у них есть.

А еще сыщик называется – не знает даже, что в гастрономах продается.

Итак, воскресенье прошло в приятных заботах: чтение газет и книг, просмотр телепрограмм, все, чего душа может пожелать. Осетрина удалась на славу, даже несмотря на отсутствие некоторых трав и приправ. Когда я позвонил Люси, чтобы известить, что в ее доме гости, а заодно пригласил ее приехать и составить нам компанию, она прежде всего поинтересовалась постельным бельем. Хватило ли нам простыней и подушек? Когда гора с ее плеч спала, она настолько успокоилась, что наше бегство от полиции ее уже мало взволновало. А около девяти вечера позвонил Сол, которому передали мое сообщение. Я объяснил, где мы его ждем утром. Оказывается, узнав о смерти Кэрол Мардус, он звонил нам домой и в субботу вечером, и в воскресенье утром, но услышал от Фрица лишь то, что нас дома нет, а когда мы вернемся – неизвестно. Поскольку лишь крайние обстоятельства могут вынудить Вулфа покинуть свое жилище, Сол, понятно, встревожился.

Не зная, есть ли у Люси еще один ключ, я после обеда задержался в кухне, листая журналы и готовый отпереть дверь, однако около десяти вечера я услышал, как поворачивается ключ в замке, и вышел в прихожую. Чтобы как следует поздороваться со мной, Люси понадобились обе руки, поэтому сумочка полетела на пол. По завершении церемонии бурной встречи я наклонился и подобрал сумочку.

– Я знаю, почему вы здесь, – сказала Люси. В салатовом летнем платье и темно-зеленом жакете она выглядела просто обворожительной. Свежий загар в сочетании с румянцем в городе смотрится куда привлекательнее, чем на пляже. Она забрала у меня сумочку. – Очень самонадеянно с твоей стороны, Арчи, рассчитывать, что я примчусь посреди ночи по первому же твоему зову. А ты мне правду по телефону сказал? Вы с Ниро Вулфом и в самом деле удрали от полиции?

Я быстро, но достаточно полно ввел ее в курс дела, не умолчав, в частности, о том, что, по мнению Кинга и Бингэма, отец малыша – Дик.

– Итак, можно считать, что Ниро Вулф свои обязательства перед тобой выполнил. Осталась сущая ерунда – раскрыть пару убийств. Чтобы избавиться от нашего присутствия здесь, тебе достаточно снять трубку и позвонить окружному прокурору. Он с радостью вышлет за нами машину с водителем. Что же касается меня, то я был рад с тобой познакомиться. А если я самонадеянный, то исключительно по твоей милости. Да, еще одна формальность: Ниро Вулф хотел бы поговорить с тобой перед уходом.

Люси устремила на меня укоризненный взгляд:

– До чего же ты бессовестный, Арчи! Скажи правду: неужели ты считаешь меня способной на такой низкий и подлый поступок?

– А почему бы и нет, – пожал я плечами. – Ты ничем ему не обязана. Что же касается меня, то я, конечно, самонадеян, но не настолько же! Собственно говоря, я абсолютно не самонадеян. Просто, как любой нормальный человек, я знаю себе цену.

Люси улыбнулась:

– Где он?

– На втором этаже.

При виде Люси Вулф даже соизволил встать с кресла. Будучи незваным гостем, он решил проявить учтивость. Люси, обменявшись с ним приветствиями, осмотрелась вокруг и, похоже, была искренне изумлена, что двое мужчин не устроили беспорядок в ее уютной гостиной. Затем она опрометчиво высказала надежду, что Вулфу в ее доме удобно.

Вулф поморщился:

– Мадам, мне еще в жизни не было настолько неудобно! Но ваше гостеприимство тут ни при чем. Я благодарен вам за приют, однако я гончая, а не заяц. Мистер Гудвин обрисовал вам положение? Арчи, подвинь кресла!

Понимая, что от самого вместительного кресла его не оторвать, я уже и так придвигал два кресла поближе. Мы сели.

Вулф внимательно посмотрел на Люси:

– Мы в западне, мадам. Вынужден спросить вас в лоб: вы готовы принять наши условия?

Люси нахмурилась:

– Если вы имеете в виду, согласна ли я держать язык за зубами, то да. Еще вчера я пообещала Арчи, что буду нема как рыба.

– В полиции уже установили связь между мной и Кэрол Мардус, а следовательно, между ней и вами. Вдобавок я сбежал. Раз так, на вас будут оказывать весьма серьезный нажим. Вы моя клиентка, и я должен вас всячески защищать и выгораживать, а вместо этого вы выгораживаете меня. И мистера Гудвина. Он поблагодарит вас сам, а я хочу выразить вам свою искреннюю признательность. Однако должен просить вас еще об одном одолжении. Мне необходимо как можно скорее увидеться с Мануэлем Аптоном. Вы можете устроить так, чтобы он был здесь завтра утром?

– Но… Да, конечно могу.

– Только не говорите, что я здесь. Когда-то он сказал, что если вы хотите, чтобы он сделал вам одолжение, то вам следует самой его попросить. Вот и попросите его прийти сюда.

– А что я должна ему сказать, когда он придет?

– Ничего. Ваша задача – впустить его в дом. Если я не удержу его словами, то мистер Гудвин удержит его силой… Вы любите яйца?

Люси звонко расхохоталась. Потом столь выразительно посмотрела на меня, что я не выдержал и тоже прыснул.

Вулф насупился:

– Проклятье, что смешного я сказал?! Миссис Вэлдон, вы умеете готовить яичницу-болтунью?

– Ну конечно.

– Как выражается мистер Гудвин, ставлю десять против одного, что не умеете. На завтрак я сам приготовлю вам яичницу, и тогда посмотрим. Только предупредите меня за сорок минут до того, как будете готовы.

Глаза Люси полезли на лоб.

– За сорок минут?

– Да. Вот видите, а говорили, что умеете.

Глава 18

Мануэль Аптон явился в понедельник за четверть часа до полудня.

Событий за это время случилось не слишком много. Наша клиентка в моем и Вулфа присутствии признала, что не умеет готовить яичницу-болтунью. Я признал в присутствии ее и Вулфа, что яичница, которую я сейчас отведал, ничуть не хуже, чем у Фрица. Наконец Вулф признал в присутствии Люси и меня, что никакая домохозяйка никогда не позволит себе потратить сорок минут на приготовление яичницы-болтуньи, хотя за меньшее время добиться столь полного совершенства по части упругости, нежности и сочности попросту немыслимо.

В номере «Ньюс», который я приобрел по просьбе Вулфа, утверждалось, что Кэрол Мардус в свое время состояла в дружеских отношениях со знаменитым беллетристом Ричардом Вэлдоном, однако никаких двусмысленных намеков и ничего другого, что могло подогреть интерес читателей, автор заметки себе не позволил.

Сол, как и было условлено, пришел в половине десятого и получил указания по поводу Энн Тензер. Он сказал также, что в восемь утра звонил Фрицу и узнал, что люди Кремера со вчерашнего вечера поочередно дежурят в кабинете. Далее Фриц убитым голосом поведал, что пришли полицейские с ордером на обыск, а один из них сейчас подслушивает их беседу по параллельному аппарату. А Сол ответил, что хотел только передать Вулфу, что свободен и готов выполнить его поручения, если они появятся. Сол рассказал также, что узнал из надежного источника, который не раскроет даже нам, что в квартире Кэрол Мардус при обыске нашли листок бумаги с номером телефона Вулфа. Возможно, на нас никто и не донес. Не исключено, что Кремер заходил лишь для того, чтобы спросить, не видел Вулф когда-нибудь или не слышал о Кэрол Мардус, однако его визит пробудил вулкан. Мы выдали Солу триста долларов мелкими купюрами. Кто знает, вдруг Энн Тензер на мели, и тогда лишние деньги ей не помешают.

Прием Аптона был обставлен незатейливо. Люси открыла дверь сама – мало ли, вдруг это полиция? – впустила гостя и проводила на второй этаж в гостиную. Я передвинул самое вместительное кресло ближе к дивану, и Вулф расположился в нем. Сам я встречал визитера стоя. Увидев нас, Аптон остановился как громом пораженный. Затем с ошеломленным видом обернулся к Люси, но ее и след простыл. Как и было условлено, она незаметно выскользнула из гостиной и прикрыла за собой дверь.

Аптону ничего не оставалось, как снова повернуться лицом к Вулфу. Хотя Аптон и стоял, но был таким маленьким, что глаза его оказались на одном уровне с глазами сидящего в кресле Вулфа. Похоже, со времени нашей прошлой встречи он съежился и усох еще сильнее.

– Вот жирный прохвост! – процедил он и устремился было к двери, но наткнулся на меня и замер как вкопанный.

– Пардон, – расшаркался я. – Путь закрыт. Объезд.

У Аптона хватило ума не вступать со мной в драку, поскольку он явно сообразил, что я без труда одолел бы его одной левой. Повернувшись ко мне спиной, он проскрипел:

– Что вы себе позволяете? Мы, между прочим, в Нью-Йорке, а не в Черногории.

«Ага, – подумал я, – так он еще и шовинист!» Вслух я этого не произносил, а лишь подумал, поэтому и записывать не стал.

Вулф кивком указал на кресло:

– Присаживайтесь, мистер Аптон. Нам с вами предстоит длительная беседа. Если вы рассчитываете заявить, что мы задерживаем вас вопреки вашей воле, то ничего не выйдет. Нас трое, и мы опровергнем любое ваше обвинение. А оказать сопротивление не позволят ваши габариты. По сравнению с мистером Гудвином, вы котенок. Садитесь.

Аптон упрямо выдвинул нижнюю челюсть:

– Я хочу поговорить с миссис Вэлдон.

– В свое время, быть может. После того, как вы расскажете все, что вам известно про Кэрол Мардус.

– Кэрол Мардус?

– Да.

– Понимаю. В том смысле, что ни черта не понимаю. Почему вы тогда… – Он осекся, потом продолжил: – Вы здесь, в доме Люси Вэлдон. Значит, вы продолжаете доить ее. Вы уже успели открыть ей, что, оказывается, это Кэрол Мардус посылала ей анонимные письма? Свалить все на мертвую, которая уже не сможет опровергнуть ваши слова?

– Никаких анонимных писем миссис Вэлдон не получала.

У Аптона отвисла челюсть. Хотя кресло было к нему ближе, чем диван, он предпочел усесться на диван.

– Ну вот это вам уже с рук не сойдет, – проквакал он. – Еще трое свидетелей подтвердят, как вы рассказывали нам про анонимки.

Вулф кивнул:

– Позавчера днем я снова беседовал с ними и сообщил, что историю с анонимными письмами придумал лишь для отвода глаз, чтобы иметь основания попросить их составить необходимые мне списки. К сожалению, списки мне не помогли, однако поручение миссис Вэлдон я выполнил. Больше она в моих услугах не нуждается, а в дом впустила исключительно по доброй воле. Теперь я охочусь на убийцу. Во время моей субботней беседы с вашими знакомыми было высказано предположение, что Кэрол Мардус убили вы. Именно об этом у нас с вами и пойдет речь.

– Ого! – нахохлился Аптон. – Что ж, следует воздать вам должное – в наглости вам и впрямь не откажешь. Как и в способности вешать лапшу на уши. Вы лжете: никто не мог высказать предположения, что Кэрол Мардус убил я. Интересно, кстати, а сказали они, почему я убил ее? – И тут же, не переводя дыхания, Аптон добавил: – Нет уж, выкладывайте начистоту, что вам от меня надо? Почему вы склонили миссис Вэлдон заманить меня сюда?

– Чтобы получить от вас сведения, которые мне необходимы. Когда вы узнали, что Кэрол Мардус в пятницу приходила ко мне?

– Опять пытаетесь меня на пушку взять! Вот уж не думал, что вы такими устаревшими уловками пользуетесь. Как же! Она к вам пришла, чего-то наговорила, а потом ее убили. Небось скажете, что, по ее словам, я ей угрожал. Да?

– Нет. – Вулф заерзал в кресле. Слишком высокая спинка мешала ему привычно развалиться. – Хорошо, вижу, придется посвятить вас во все обстоятельства этого дела. Миссис Вэлдон поручила мне отыскать мать ребенка, которого оставили в подъезде ее дома. Потратив массу времени, денег и усилий, я свою задачу выполнил. Матерью этого ребенка оказалась Кэрол Мардус. В пятницу она сама пришла ко мне, чтобы узнать, сколько мне известно, и я не стал от нее ничего скрывать. Возвратившись с новорожденным из Флориды, мисс Мардус обратилась за помощью к одному своему знакомому мужчине – назовем его Икс, – чтобы тот помог ей отделаться от ребенка.

– Пусть будет лучше Зет, – съязвил Аптон. – Икс – слишком банально.

Вулф пропустил его выпад мимо ушей.

– Мы очертили круг друзей мужского пола, к которым мисс Мардус могла обратиться с подобной просьбой, – продолжил он. – Это Уиллис Кинг, Джулиан Хафт, Лео Бингэм и вы. К Иксу за помощью она обратилась не от хорошей жизни. Проблему он решил быстро, поручив малыша заботам Эллен Тензер, бывшей воспитательнице и сиделке, которая проживала одна в собственном доме в Махопаке. Однако мисс Мардус допустила роковую ошибку, сообщив Иксу, что отец ребенка – Ричард Вэлдон. Два решающих фактора сыграли не в ее пользу. Во-первых, в свое время она отказала Иксу в интимной близости, и Икс ей этого не простил. Во-вторых, у Икса оказалась душа Велиала. Вы редактор, и, несомненно, вам известно значение этого слова.

Аптон промолчал.

– Итак, когда ребенку исполнилось четыре месяца, Икс понял, что его содержание обходится слишком дорого, и решил от него избавиться уже навсегда. И вот тогда он разработал план, который кто-то другой, возможно, счел бы розыгрышем или даже шуткой. Выбрав в мае воскресный день и зная, что в этот день миссис Вэлдон будет дома одна, Икс забрал у Эллен Тензер ребенка, прикрепил к одеяльцу, в которое тот был завернут, послание с заранее отпечатанным текстом, оставил малыша в подъезде дома миссис Вэлдон, а потом позвонил ей и сказал, что там ее кое-что ждет. Это послание находится сейчас в моем сейфе. Текст его гласил… Арчи, у тебя память лучше.

Я сидел в том самом кресле, занять которое отказался Аптон.

– Цитирую, – сказал я. – «Миссис Ричард Вэлдон, примите этого ребенка, потому что мальчик должен жить в доме своего отца». Конец цитаты.

– Ну-ка повторите! – потребовал Аптон.

Я уважил его требование.

– Воистину злой дух, – произнес Вулф. – Мало того что он внес такое смятение в душу миссис Вэлдон, так он еще злорадно известил о содеянном и мисс Мардус. Но он не учел, что миссис Вэлдон обратится ко мне. В результате три дня спустя мистер Гудвин выяснил, что ребенок прежде находился на попечении Эллен Тензер. Мистер Гудвин съездил к ней, но после их беседы женщина встревожилась. Сомневаюсь, чтобы она знала, какая участь постигла малыша. Вероятно, она не знала даже, кто его мать. Но ей внушили, что происхождение ребенка должно сохраняться в строжайшей тайне, раскрывать которую нельзя ни в коем случае. Эллен Тензер позвонила Иксу, и в тот же вечер они встретились. Душу человека, в которого вселился злой бес, понять невозможно. Заподозрив, что его злобную шутку могут раскрыть, Икс уже не мог примириться с угрозой разоблачения. В результате на встречу с Эллен Тензер, которая состоялась в ее автомобиле, он пришел с удавкой, спланировав убийство заранее.

Аптон нервно ерзал. Напряженно слушая, он не спускал глаз с Вулфа.

– Дорого бы я дал, – наконец сказал он, – чтобы узнать, что тут правда, а что – плод вашего буйного воображения. А может, вы вообще все придумали?

– Нет. Бóльшая часть моего рассказа подтверждается фактами. Кое-что, хотя и не слишком много, зиждется на логических умозаключениях. А вот следующее мое рассуждение чисто умозрительное, ибо мисс Мардус не сказала мне, когда и из-за чего заподозрила, что Икс убил Эллен Тензер. И заподозрила ли вообще. Я склонен полагать, что в том случае, если она знала, что ребенок воспитывается в доме Эллен Тензер, такие подозрения закрались бы ей в голову. Но я вполне допускаю, что она этого не знала. Скажите, она читала газеты?

– Что? – выпучил глаза Аптон.

– Мисс Мардус читала газеты?

– Конечно!

– Тогда можно считать установленным, что после разговора со мной мисс Мардус и вправду заподозрила, что Икс расправился с Эллен Тензер. И даже больше чем заподозрила. В газетах ведь сообщали о том, что мистер Гудвин приезжал к Эллен Тензер. Это объяснять не требуется?

– Нет.

– А остальное уже совсем очевидно. Поговорив со мной, мисс Мардус повторила ошибку Эллен Тензер после встречи с мистером Гудвином: позвонила Иксу. В тот же вечер они встретились, и вновь он захватил с собой удавку. Хотя, судя по опубликованным материалам, не совсем такую, как в случае с Эллен Тензер. Нелишняя предосторожность, если учесть, что теперь ему грозило разоблачение уже в убийстве, а не в злонамеренном розыгрыше. Икс задушил ее – на этот раз, по-видимому, уже в своем автомобиле, – а труп оставил в темном закоулке. На Перри-стрит, по соседству с домом Уиллиса Кинга. Вернул ее бывшему мужу? Каков злодей, а?

– Кончайте балаган! – проскрипел Аптон. – Говорите, кто, по-вашему, этот Икс.

– Это рискованно, мистер Аптон. Меня могут обвинить в клевете.

– Могут, верно. Хотя, похоже, люди окружного прокурора ничего этого не знают. Я ведь в их офисе почти всю субботу проторчал. Может, вам следует ознакомить их с вашими выводами?

– Разумеется. Я так и сделаю, как только сумею изобличить Икса.

– То есть пока вы скрываете улики?

– Хуже того, – вздохнул Вулф, – я вступаю в заговор, препятствующий проведению официальных следственных действий. Совместно с мистером Гудвином и миссис Вэлдон. Вот почему я вынужден изолировать вас до тех пор, пока не смогу назвать имя Икса.

– И у вас хватает наглости говорить это мне! – Аптон развел руками. – Поразительно! Но почему я? И почему вы мне все это рассказываете?

– Я должен был поговорить с вами. В субботу я уже беседовал с Бингэмом, Кингом и Хафтом. Один из них высказал мнение, хотя и в обтекаемой форме, что Кэрол Мардус убили вы. Он исходил из предположения, что вы не позволили бы ей взять шестимесячный отпуск, не зная истинной причины, побудившей ее просить об этом. Иными словами, вы знали про ее беременность, а раз так, то именно к вам она впоследствии обратилась за помощью. И вы помогли ей пристроить ребенка. Следовательно, вы и есть Икс. Причем вывод этот вовсе не умозрительный. Когда я сказал, что собираюсь обсудить с вами предположение о вашей возможной причастности к убийству Кэрол Мардус, вы ответили, что я беру вас на пушку. Так вот, мне представляется, что так легко вы не отвертитесь.

– Я и сейчас утверждаю, что вы берете меня на пушку. И я не позволю вам вовлечь меня в свой заговор. – Аптон встал. – И я проверю, насколько серьезно вы… – Не договорив, он решительно двинулся к двери.

Не испытывая особого желания вступать в схватку с таким тщедушным противником, я быстро подскочил к двери и преградил ему дорогу. Аптон попытался схватить меня за руку, но вместо этого вцепился в лацкан моего пиджака и с силой потянул. Не будучи уверен, что такое обращение пойдет на пользу легкой летней ткани, я перехватил его запястья и крутанул, возможно, чуть сильнее, чем следовало. Аптон жалобно заверещал и выпустил лацкан, а я выпустил его запястья. Однако урок ему впрок не пошел, и этот чертов придурок, испустив воинственный вопль, замахнулся на меня. Я поднырнул под его кулак размером чуть больше сливы и, вывернув для острастки руку, волоком протащил в кресло и насильно усадил. Не зря ведь я старался и ставил для него это кресло именно сюда. Сам я направился к своему креслу, когда зазвонил телефон на застекленной полочке. Я дернулся было к нему, но в затем передумал.

– Что ж, – начал Вулф, – будем считать, что вы собой не владеете. И в заговоре участвовать отказываетесь. Будем также исходить из предположения, что вы не Икс. Но ведь мисс Мардус наверняка сказала вам, по какой причине собирается взять отпуск на целых полгода. Вы знали, что она беременна и собирается родить ребенка. Неужели позже, по возвращении, она не рассказала вам, кто именно помог ей пристроить новорожденного? Поймите, мистер Аптон, на этот вопрос вам ответить придется.

Аптон тем временем пыхтел и метал в меня испепеляющие взгляды. Потом свирепо посмотрел на Вулфа.

– Только не вам, – ледяным тоном процедил он. – А уполномоченным лицам. И вы им тоже ответите, уж будьте уверены. – Он замолчал, переводя дух. – Про ребенка Кэрол я на допросе не говорил, поскольку не предполагал, что он хоть как-то связан с ее убийством. Правда, я до сих пор еще в этом не уверен. Еще я рассказал про анонимные письма, про вашу просьбу подготовить списки женщин, с которыми общался Дик Вэлдон, и про согласие Кинга, Хафта и Бингэма подготовить их для вас. Так что, если вы рассчитываете вылезти сухим из воды…

Тут в дверь постучали. Я подошел и приоткрыл ее ровно настолько, чтобы видеть, кто за ней стоит. Это была Люси. Она прошептала:

– Сол Пензер!

Я кивнул, закрыл дверь и сказал Вулфу:

– Вас к телефону.

Вулф встал и вышел из гостиной, а я плотно прикрыл за ним дверь и возвратился на прежнее место.

– Вас прервали, – вежливо сказал я. – Вы что-то про воду говорили. Если вам нужна аудитория, то я с превеликим удовольствием послушаю дальше.

Судя по всему, в аудитории Аптон не нуждался. Он даже не соизволил испепелить меня взглядом, и я догадался почему. Во время короткой схватки я слегка его помял, ушибленные места болезненно ныли, и он был поглощен тем, чтобы не показывать вида, насколько страдает. По себе знаю, когда выкручивают руки так, как это сделал я, запястья потом еще долго болят. Я также знал, что наверху в аптечке есть склянка с бальзамом, который мигом помог бы Аптону, однако отпускать его не мог. Во-первых, это был не мой дом, а во-вторых, нечего ему было дергать меня за лацкан. Так что поделом ему, решил я. Пусть страдает. Что Аптон и делал, причем минут пятнадцать.

Наконец открылась дверь, и вошла Люси, за ней по пятам следовал Вулф. Войдя, она остановилась, а Вулф потопал дальше. Аптон вскочил и раскрыл было рот, чтобы заговорить, но Вулф опередил его.

– Сядьте на место! – приказал он. – Миссис Вэлдон сейчас позвонит по телефону, и я хочу, чтобы вы присутствовали при разговоре. – Он посмотрел на меня. – Дай ей номер телефона мистера Кремера.