Текст книги "Погоня за матерью"

Я сказал Люси номер, она повторила его вслух и устремилась к застекленной полке с телефоном в углу гостиной. Аптон двинулся было за ней, но налетел на меня и начал выкрикивать ей в спину, что Вулф лжец, мошенник и что вообще, мол, по нему тюрьма давно плачет. Однако стоило Люси заговорить, как он замолк, прислушиваясь. Я тоже навострил уши. Судя по тому, насколько тяжело Люси было пробиться к Кремеру, несмотря даже на то, что она сразу представилась, я решил, что она нарвалась на лейтенанта Роуклиффа. До сих пор не могу понять, за что его Кремер терпит. Наконец Кремера все-таки подозвали.

– Инспектор Кремер? Да, это Люси Вэлдон. Я у себя дома, на Одиннадцатой улице. Я хочу вам кое-что рассказать про ребенка, который у меня живет, и про Кэрол Мардус… Да, Кэрол Мардус… Нет, именно вам, а не окружному прокурору… Нет, я не знаю, где находится Ниро Вулф. Я вам все расскажу, но только при одном условии. Я хочу, чтобы при нашей встрече присутствовали Уиллис Кинг, Лео Бингэм и Джулиан Хафт. Либо скажите, чтобы приходили сами, либо привезите их ко мне… Да, совершенно верно… Нет, я хочу, чтобы они присутствовали и слышали все, что я вам расскажу… Нет, на это я не согласна, а вы знаете, какой я могу быть упрямой. Они должны быть здесь, и точка… Нет, Мануэль Аптон сейчас у меня… Да-да, все нормально… Да, я полностью отдаю себе отчет в своих действиях… Да, конечно, можете прийти хоть сейчас, но я не раскрою рта, пока они все здесь не соберутся… Да, конечно… Хорошо, не буду. – Она положила трубку и обернулась. – Ну как, вы довольны?

– Нет, – ответил Вулф. – Вам не следовало говорить ему, что мистер Аптон здесь. Сейчас Кремер примчится и захочет с ним поговорить. Впрочем, это не важно. Скажете ему, что Аптон уехал. Арчи, отведи его на четвертый этаж и проследи, чтобы он вел себя тихо.

Глава 19

В этот день Ниро Вулф за всю историю моего с ним знакомства впервые оказался наедине с женщиной в спальне. Спальня на четвертом этаже дома Люси Вэлдон была той самой, в которой он сегодня ночевал, а женщину звали Энн Тензер. Я ни на что не намекаю, а попросту излагаю события так, как они есть. Дверь спальни была приоткрыта, как и дверь комнаты по соседству, в которой я сторожил Мануэля Аптона. Впрочем, сторожил – крепко сказано. Аптон держался тише воды ниже травы. За все время, прошедшее с тех пор, как Люси Вэлдон в его присутствии пригласила инспектора Кремера, Аптон не проронил и двадцати слов. Примерно половину этих слов он использовал, чтобы отказаться от сэндвича с ветчиной и стакана молока, которые принес Вулф. А я согласился. Великолепно приготовленная яичница-болтунья – блюдо изысканное, но вот только проскакивает быстро.

Сол Пензер, выполняя указания Вулфа, помогал Люси встречать и рассаживать приглашенных гостей. Позднее он рассказал мне, что заминка вышла из-за Лео Бингэма, который пришел последним, немного опоздав.

Без двадцати пяти два я, услышав звук шагов, выглянул в коридор и увидел, как Сол входит в дверь спальни Вулфа. Он что-то сказал Вулфу, а потом повернулся ко мне и со словами: «Все готово» – подошел к лестнице и начал спускаться. Я вывел Аптона из комнаты и сопроводил в лифт, а мгновением позже к нам присоединились Ниро Вулф и Энн Тензер. И даже после этого в лифте разместились бы еще двое, разумеется уступающих по габаритам Ниро Вулфу. Вулф сам нажал кнопку и, наклонив голову набок, начал прислушиваться, ожидая услышать знакомые скрип и лязг. Однако лифт двигался бесшумно. Что ж, должно быть, в ближайшем будущем меня попросят выяснить, во что может обойтись установка такой модели в нашем старом особняке.

Я никогда не считал инспектора Кремера простаком, да и сейчас так не считаю. Взять хотя бы его реакцию, когда он, повернув голову, узрел всю нашу компанию. Машинально вскочив, он раскрыл рот, но тут же закрыл его. Мгновенно сообразил, что Вулф ни за что не дерзнул бы устроить такой спектакль, не имей он на руках одни козыри. А раз так, то и поднимать лишний шум, да еще в присутствии свидетелей, не стоило, благо Вулф, наверное, только об этом и мечтал. По мере нашего приближения круглая физиономия инспектора багровела все сильнее, а губы сжимались, однако он сдержался и не издал ни звука.

Сол рассадил всех согласно нашей договоренности. Люси сидела с левого края, а по соседству с ней расположилась Энн Тензер. Уиллис Кинг с Джулианом Хафтом устроились на диване, тогда как Лео Бингэму досталось кресло справа от дивана. Кремер восседал в кресле лицом к дивану, а по левую руку инспектора сидел Сол. Самое вместительное кресло, отведенное Вулфу, стояло там, куда я поставил его прежде, слева от дивана. Между креслом и диваном оставалось еще место для двух стульев, на одном из которых, ближе к Хафту, мы хотели усадить Аптона, а второй предназначался мне.

Однако главный редактор журнала «Женщина и семья» рассудил иначе. Едва мы достигли дивана, как Аптон, вместо того чтобы занять свой стул, обратился к Кремеру:

– Инспектор, я хочу выдвинуть обвинение. Против Ниро Вулфа и Арчи Гудвина. Они принудительно держали меня здесь, причем Гудвин применил в отношении меня физическое насилие. Меня зовут Мануэль Аптон. Не знаю, какое обвинение следует выдвинуть с юридической точки зрения, но надеюсь, что вы меня понимаете. Я хочу, чтобы вы немедленно арестовали их обоих.

У Кремера было сейчас и без того полно забот, а потому он сурово произнес:

– Им грозит куда более серьезное обвинение. – Он бросил взгляд на Вулфа. – Что вы тут с ним учудили?

Вулф состроил презрительную гримасу:

– Мистер Гудвин, миссис Вэлдон и я категорически опровергаем любые его измышления. В любом случае, если вы собираетесь его выслушать, предлагаю вам сделать это позже. Как вы, несомненно, поняли, мы здесь собрались для того, чтобы обсудить куда более серьезную проблему.

– Как давно вы здесь? – спросил Кремер.

– С позавчерашнего дня. С субботы.

– Как с субботы? – опешил инспектор.

– Да.

– И Гудвин?

– Да. Присядьте, пожалуйста. Я не люблю вытягивать шею.

– Арестуйте их! – прокаркал Аптон. – Я настаиваю. Посадите их за решетку…

– Не будьте идиотом! – оборвал его Вулф. – Я собираюсь прилюдно изобличить убийцу, и мистер Кремер это прекрасно понимает. В противном случае он арестовал бы меня в тот миг, как только увидел. Причем, будьте уверены, не по вашему наущению. – Он огляделся по сторонам, справа налево.

Кремер уселся. Я последовал его примеру. Стоять оставался только Аптон, который, видимо, почувствовал себя неловко и тоже наконец сел, примостившись на краешек дивана. Очутился он, таким образом, между мной и Хафтом.

Вулф вперил пристальный взгляд в Кремера:

– Не знаю, сколько вам известно, но прошу приберечь вопросы на потом. А пока скажу, что убийца относится к породе несчастных людей, которые, совершенно не будучи приспособлены к роли злодея, волею обстоятельств оказываются в безвыходном…

– Может, это словоблудие тоже на потом приберечь? – предложил Кремер.

– Это необходимая преамбула, – отрезал Вулф. – Так вот… волею обстоятельств оказываются в безвыходном положении. Около семи месяцев назад Кэрол Мардус обратилась к этому человеку с просьбой помочь избавиться от новорожденного ребенка, воспитывать которого сама не пожелала, и он уважил ее просьбу. Скажи ему кто тогда, что из-за этой гуманной услуги ему придется дважды в течение года совершить убийство, он бы счел своего собеседника умалишенным. – Чуть помолчав, Вулф продолжил: – Следующий его поступок, хотя и не слишком гуманный, можно бы даже, с определенными оговорками, назвать шалостью. Зная, что отцом ребенка мисс Мардус был Ричард Вэлдон, он подбросил…

– Минуточку, – перебил его Кремер. – Я полагаю, речь идет о том самом ребенке, который одно время находился в доме Эллен Тензер?

– Да, – терпеливо ответил Вулф. – Что ж, вижу, придется остановиться на этом подробнее. Вы узнали женщину, которая вошла сюда вместе со мной?

– Нет.

– Ее зовут Энн Тензер, и она доводится племянницей Эллен Тензер. Само собой разумеется, что ее допрашивали в связи с убийством тетки, но, похоже, делали это не ваши люди. – Вулф чуть повернул голову. – Будьте любезны, мисс Тензер, обрисуйте инспектору Кремеру, чем вы занимаетесь.

Энн прокашлялась. Она до сих пор оставалась блондинкой, и, спроси вы десятерых мужчин, какая из двух женщин – она или Люси – представляется им более привлекательной, думаю, человек семь ответили бы, что она. Зайдя в лифт и увидев меня, она произнесла одно лишь слово: «Приветик!» – причем как ни в чем не бывало. Именно «приветик», а не «здравствуйте».

Смышленые глаза Энн переместились на Кремера.

– Я секретарша, – певучим голосом поведала она. – Служу в агентстве, которое предоставляет кадры на временную подмену служащих, уходящих в отпуск. Я служащая высшей квалификации.

– И вы сотрудничали со многими компаниями, не так ли? – уточнил Вулф.

– Я работала во многих компаниях, – поправила его Энн. – В среднем за один год мне приходится заполнять около пятнадцати вакансий.

– Есть ли в этой комнате кто-нибудь, на кого вам когда-либо доводилось работать?

– Да.

– Вы его узнаете?

– Конечно, – ни секунды не колеблясь, ответила Энн. – Это мистер Джулиан Хафт, глава издательского дома «Парфенон пресс».

– И когда вам довелось работать у него? – спросил Вулф.

– Точно я не помню, но было это в самом начале лета прошлого года. Я бы сказала так: с середины июня до первых чисел июля.

– По роду работы вам доводилось часто встречаться с мистером Хафтом?

– Да, – кивнула Энн Тензер. – Я подменяла его личную секретаршу. Она брала отпуск.

– Упоминали ли вы когда-нибудь в разговорах с ним свою тетю Эллен Тензер?

– Да. Он диктовал письмо, речь в котором шла о книге, написанной няней, и я упомянула, что моя тетя тоже бывшая няня, и мы немного поговорили о ней. Видимо, я даже обмолвилась, что ей приходилось брать на воспитание детишек, так как потом он мне позвонил…

– Прошу прощения, – перебил ее Вулф. – Когда именно он вам позвонил?

– Несколько месяцев спустя, уже зимой. В январе, кажется. Он связался с моим агентством и оставил для меня сообщение. Я перезвонила ему, и он спросил, может ли и сейчас моя тетя принять на воспитание ребенка. Я ответила, что да. Тогда он попросил, чтобы я сказала, как ее зовут, и дала адрес.

– И вы выполнили его просьбу? – спросил Вулф. – Дали ему ее имя и адрес?

– Да.

– А вы…

– Минутку! – Кремер устремил на нее пытливый взгляд. – Почему вы не рассказали об этом, когда вас допрашивали по поводу убийства вашей тети?

– Во-первых, у меня это из головы вылетело, – честно призналась Энн. – А к тому же с какой стати?

Кремер набычился:

– Тогда что побудило вас вспомнить это сейчас?

– Ко мне приходил частный сыщик. – Энн кивком указала на Сола Пензера. – Вот этот. Он перечислил четверых мужчин и поинтересовался, говорят ли мне о чем-нибудь их имена. Я ответила, что знаю Джулиана Хафта, поскольку в течение некоторого времени была его секретаршей. Тогда этот человек спросил, есть ли у меня основания полагать, что Джулиан Хафт знаком с моей тетей. Вот тогда я и вспомнила. Ну и рассказала ему. Тем более что, по его словам, таким образом я могла оказать содействие расследованию убийства тети Эллен.

– А он помогал вам вспоминать? – язвительно осведомился Кремер.

– Что значит «помогал»? – нахохлилась Энн. – Я сама все вспомнила. Каким образом он мог мне помочь в том, чего сам не знал?

– Он мог вам подсказывать. Мог, например, подсказать, что именно вы рассказали мистеру Хафту о том, что ваша тетя брала детей на воспитание. Мог подсказать, что мистер Хафт позвонил вам в январе.

– Мог, наверное, – пожала плечами Энн, – но только ничего он не подсказывал. Напротив, он только задавал вопросы. Это вы пытаетесь что-то подсказать. Мне и так приходится сейчас делать то, что я никогда прежде не делала. Ведь поручения, которые я выполняю по просьбе людей, берущих меня на работу, часто бывают конфиденциальные, и я никогда не позволяю себе распространяться об этом. Вам же я сейчас все это рассказываю исключительно потому, что в данном случае речь идет не о моей работе, а о моей тетушке, которую убили.

– Скажите, этот человек заплатил вам за сведения, которые от вас получил?

– Нет! – Глаза Энн гневно сверкнули. – Как вам не стыдно, инспектор! Со времени убийства моей тети прошло больше полутора месяцев, вы возглавляете расследование, ни на шаг не продвинулись, а тут, стоило только появиться человеку, который, в отличие от вас, не сидел сложа руки и сумел многого добиться, как вы тут же пытаетесь обвинить его в подкупе. Стыдитесь! – Она не удержалась и мстительно добавила: – А ведь еще полицейский!

– Я вовсе никого не обвиняю, мисс Тензер. – В голосе Кремера не было и тени стыдливости. – Я делаю то же самое, что и этот человек: задаю вам вопросы. А он не обещал вам заплатить впоследствии?

– Нет!

– И вы готовы подтвердить все сказанное вами под присягой?

– Конечно.

– Узнаете ли вы еще кого-нибудь из присутствующих здесь мужчин? Кроме мистера Хафта?

– Нет.

– Неужели? – ядовито переспросил Кремер. – Между прочим, в собственноручно подписанных вами показаниях сообщается о беседе с одним из них.

Энн огляделась по сторонам:

– Ах да, конечно же! Это Арчи Гудвин.

– Встречались ли вы с ним или говорили по телефону после той беседы, о которой шла речь в ваших показаниях?

– Нет.

– А когда этот человек, – кивок в сторону Пензера, – приходил к вам и расспрашивал?

– Сегодня утром.

– А до сегодняшнего дня никто вас об этом не расспрашивал? Про возможную связь между мистером Хафтом и вашей тетей.

– Нет.

Кремер посмотрел на Сола:

– Пензер, вы подтверждаете показания мисс Тензер?

– Да, – кивнул Сол. – Целиком и полностью.

– Вы приходили к ней по заданию Ниро Вулфа?

– Да.

– Где и когда вы получили от него это задание?

– Спросите его самого.

– Я вас спрашиваю.

– Пф! – фыркнул Вулф. – Скажи ему, Сол.

– Здесь, в этом доме, – ответил Сол. – В кухне. Примерно в половине девятого утра.

Кремер переместил взгляд на Вулфа:

– Как это вас вдруг осенило насчет Энн Тензер?

Вулф покачал головой:

– Вовсе не внезапно, а напротив, с большим опозданием. К тому же «осенило» – неправильное слово. Скорее, я просто схватился за соломинку. – Он посмотрел на Джулиана Хафта. – Надеюсь, мистер Хафт, вы вспоминаете оба случая, о которых нам говорила мисс Тензер? Ваш разговор прошлым летом, когда она сказала вам про свою тетю, и второй разговор – зимой, когда вы сами позвонили мисс Тензер, чтобы узнать имя и адрес ее тети.

Чувствовалось, что Хафт еще не решил, как себя вести. Похоже, он пытался выработать правильную линию поведения с той самой минуты, когда увидел Энн Тензер, входящую вместе с Ниро Вулфом, но так и не придумал, хотя за это время трижды снимал и снова надевал темные очки. Понятно, что если он не знал, куда девать руки, то и на вразумительный ответ рассчитывать не стоило. Так и вышло.

– Нет, не вспоминаю, – выпалил он.

– Вы отрицаете оба этих случая?

– Да.

– Иными словами, вы утверждаете, что мисс Тензер лжет?

Хафт облизнул пересохшие губы:

– Нет, я не говорю, что она лжет. Видимо, она ошибается. Должно быть, просто с кем-то меня перепутала.

– Вы совершаете ошибку, мистер Хафт. Более того, ваши попытки выглядят просто ребяческими. Вам следует либо признать факт состоявшихся разговоров и оспорить их смысл, либо утверждать, что мисс Тензер сознательно водит нас за нос. Иными словами – лжет. Вы же ведете себя как полный простофиля. Еще тогда, в июне, сидя в моем кабинете, когда я рассказал об анонимных письмах, вы совершенно по-дурацки привлекли к себе мое внимание. Вы сопротивлялись моей просьбе составить списки, всячески демонстрировали неохоту и вдобавок выразили желание взглянуть на конверты, уверяя, что можете опознать почерк. Естественно, я сделал кое-какие выводы. Я сразу предположил: ага, этому человеку известно, что никаких анонимных писем не было, а раз так, то…

Кремер перебил его:

– Как, вы утверждаете, что анонимок не было?

– Да, – ответил Вулф.

– Что все это выдумки?

– Это была уловка. Я же сказал вам: все недостающие звенья мы восстановим чуть позже. – Вулф снова обратился к Хафту: – Если вы знали, что анонимных писем не было, но промолчали, то, скорее всего, догадывались, какую цель преследовала миссис Вэлдон, прибегнув к моим услугам. Как я уже говорил, вы по собственной глупости привлекли к себе мое внимание, хотя и не слишком рисковали, поскольку уже устранили единственного свидетеля, который мог вас разоблачить. Эллен Тензер. Но было бы…

– Это вранье! Вы подло лжете!

– Разумеется. На вашем месте и червяк должен был изобразить возмущение, а вас человеком считают. Что ж, мистер Хафт, меня вы можете больше не опасаться. Я не в состоянии доказать, что именно вы убили Эллен Тензер и Кэрол Мардус. Я могу только утверждать это. Но я удовлетворен, поскольку свою задачу выполнил. С заданием, полученным от миссис Вэлдон, я справился два дня назад, а роль Немезиды я возлагать на себя не собираюсь. Более того, теперь, после того как мне удалось вывести вас на чистую воду, я готов даже дать вам совет. Сейчас, как можно быстрее уйдя отсюда, вам следует продумать, как строить свою оборону. Вы должны попытаться замести следы преступления. А их – после столь широкой и продолжительной операции – должно быть предостаточно: письма или телеграммы, корешки банковских чеков, которыми вы, возможно, расплачивались с Эллен Тензер за ее услуги, моток бечевки, номер телефона Эллен Тензер, детский набор резиновых штампов, с помощью которых вы изготовили послание и пришпилили к одеяльцу младенца, волос с головы Кэрол Мардус в вашей машине, волос с вашей головы в машине Эллен Тензер… Теперь, после того как я вас вычислил, подобные возможности представляются воистину безграничными. Не говоря уже о многочисленных фактах, отринуть которые попросту невозможно. В частности, автомобиль, которым вы пользовались вечером в пятницу. Вам предстоит колоссальная работа, и приступить к ней вы должны без промедления. Ступайте же, сэр. Почему вы медлите?

– Господи, как это жестоко! – пробормотал Лео Бингэм, качая головой.

– Вы сами прекрасно понимаете, отчего он медлит, – процедил Кремер. – И никуда он не идет. Всем оставаться на местах! – Он встал. – Где здесь телефон?

Вулф посчитал своим долгом вмешаться:

– У меня есть предложение. Два часа назад я задал мистеру Аптону вопрос, на который он отказался отвечать. По его словам, он согласен дать ответ только лицу, располагающему соответствующими полномочиями. Думаю, мистер Кремер, что в ваших полномочиях он не сомневается. Прошу вас, спросите, сказала ли ему Кэрол Мардус, кто помог ей пристроить ее ребенка.

Кремер грозно посмотрел на Аптона:

– Ну?

– Да, – еле слышно пискнул он.

– Почему же, черт побери, вы вчера об этом умолчали?!

– Меня никто не спрашивал. И я не знал того, что знаю сейчас. – Глаза Аптона сверкнули. – И я настаиваю на своем требовании: арестуйте Ниро Вулфа и Арчи Гудвина. Впрочем, я все-таки отвечу на ваш вопрос. Да, Кэрол Мардус сказала мне, что Джулиан Хафт встретил ее в аэропорту, у выхода, и забрал ребенка. – Он посмотрел на Хафта. – Джулиан, надеюсь, ты не рассчитывал, что я…

Он осекся. Хафт пытался снять свои темные очки, но руки так дрожали, что это ему никак не удавалось.

– Где у вас телефон? – спросил Кремер у миссис Вэлдон.

Она указала на застекленную полку:

– Вон там.

Кремер направился в угол гостиной, но на полпути остановился.

– Всем оставаться на местах! – потребовал он. – Я сейчас вызову машины, и вас доставят к окружному прокурору. Всех. – Он метнул взгляд на Ниро Вулфа. – В том числе и вас. Вы, говорят, никогда из дому не выходите? Ха! Теперь раз уж вы его покинули, то вернетесь тогда, когда я вам разрешу. – И он решительно двинулся к телефонному аппарату.

Вулф обратился к своей клиентке:

– Миссис Вэлдон, вы мне доверились, и я должен стоять на страже ваших интересов. Думаю, вам нужно уйти отсюда. Идите в свою комнату и заприте дверь на задвижку. Мистер Кремер сейчас разъярен и будет настаивать, чтобы и вас отвезли к прокурору, а никакой необходимости в этом нет. Ступайте наверх, пожалуйста.

Люси молча встала и вышла. Сорок восемь дней минуло с тех пор, как она точно так же вышла отсюда, оставив меня в гостиной одного.

Глава 20

Как-то утром студеного и ветреного январского дня, когда так приятно находиться в теплом доме, я, сидя в кухне за своим столом, медленно пережевывал третий кусок скрэппла. Проглотив его, я обратился к Фрицу:

– Опять что-то новенькое придумал?

Фриц расплылся от удовольствия:

– Арчи, а ты, похоже, начинаешь разбираться в еде. Еще каких-нибудь десять лет, и я сделаю из тебя гурмана. Можешь сказать, что именно я изменил?

– Нет, конечно. Но вкус совершенно новый.

– Я чуть-чуть уменьшил количество шалфея и добавил щепотку душицы. Как, нравится?

– По-моему, ты просто гений. Поразительно, два гения под одной крышей, причем с одним из них жить – сплошное удовольствие. Можешь процитировать меня второму гению. – Я выбрал еще кусок скрэппла, а не бекон. Как правило, к бекону я приступаю после второго или третьего кусочка скрэппла, но сейчас мне хотелось получше распробовать. – Кстати, о гениях – ты утреннюю газету просматривал?

– Да. Там про этого убийцу, Хафта. Его апелляция отвергнута.

– Он попытает счастья еще разок. Когда денег у тебя куры не клюют, адвокатам есть где развернуться. Вот почему так скверно быть бедным – нельзя даже позволить себе кого-нибудь прикончить в свое удовольствие.

Фриц, стоя у плиты, поджаривал очередную порцию скрэппла.

– Ты уж извини, Арчи, что заставил тебя ждать, но сковородка еще не разогрелась. Я думал, ты позже спустишься. Ты ведь вчера во «Фламинго» собирался.

Я проглотил еще кусочек скрэппла и на этот раз отправил вслед за ним в рот ломтик бекона.

– Опять ходишь вокруг да около, – упрекнул я. – Мог бы прямо спросить, почему я не пошел во «Фламинго». Или иначе: если я там был, то почему вернулся домой так рано?

– Bien[8]8
  Хорошо (фр.).


[Закрыть]. Спрашиваю прямо.

– А я отвечаю. Итак, я там побывал. А домой возвратился рано, потому что мы ушли оттуда довольно быстро. А почему мы ушли рано? У малыша поднялась температура, а мою спутницу это тревожило. А когда женщина беспокоится, ей не до танцев. Я удовлетворил твое любопытство?

– Да. – Фриц взял мою тарелку и положил на нее только что поджаренные кусочки скрэппла. – У него ведь, Арчи, тоже на душе кошки скребут. Он всерьез опасается, что ты можешь жениться на этой женщине.

– Знаю, – кивнул я. – И поделом ему – пусть опасается. Месяц-другой помучается, а тогда я потребую прибавки к жалованью.

И я отправил в рот очередной кусочек восхитительного скрэппла с легким ароматом душицы.