Текст книги "Отзвуки убийства"

И понял, что ничего подобного я еще не испытывал… – Он умолк на полуслове и вдруг воскликнул с изумлением: – Боже мой! Вы решили тогда, что я самонадеян!

Хитер промолчала.

– Возможно, я не прав, – продолжил Росс, – но вашу реакцию на тот поцелуй, должен признаться, воспринял болезненно. Неужели, подумалось мне, поцелуй в щеку свидетельствует о порочности? А вы, значит, решили, что я это сделал от излишней самонадеянности? Все совершенно не так. Я действовал инстинктивно, поддавшись порыву. Во всяком случае, больше я ничего подобного себе не позволял, даже объясниться с вами не сумел – вы постоянно лишали меня такой возможности. И тогда я ухватился за идею, которая показалась мне отличной. Вы сочли меня самонадеянным человеком, на самом деле самонадеянной была всего лишь идея.

Он замолчал.

– Какая идея? – спросила Хитер.

– Относительно пластинок с записями.

– Каких пластинок?

– Не начинайте все сначала, – простонал он. – Пожалуйста, не надо. Я не вправе вас в чем-либо упрекать. И все-таки мне нужно поговорить с вами, иначе бы я не…

– Ах, так вот о чем вы все время твердите.

– Не говорю, а хотел бы поговорить. Среди пластинок случайно могла оказаться одна, которую я просто обязан разыскать.

– Просмотрели ли вы коробки, в которых мы их храним?

Там ее нет. Она непомеченная. И может оказаться среди тех, которые хранятся у вас. Если вы ее прослушивали…

Хитер прервала его:

– Похоже, вы обманываетесь, будто я храню, точно драгоценные сокровища, непомеченные пластинки. Не знаю, как…

– Я не говорил, что они драгоценные. Я не говорил, что они – сокровище. Но вы, должно быть, куда-то их задевали. Дьявольщина! Ведь не съели же вы их! Прошу вас… пожалуйста! Неужели вы не понимаете, насколько неловко и унизительно это для меня? Я просто толком не могу объяснить вам…

– Сюда кто-то идет. Ваш отец и мистер Брегер, – перебила его Хитер.

За кустарником их видно не было, но, судя по голосам и звуку шагов, они подошли совсем близко.

Хитер поспешно поднялась, пожелала Россу доброй ночи и скрылась в доме. Росс, желая избежать пререканий с отцом, на цыпочках отошел в дальний угол террасы, в тень ветвей, примыкающих к ограде кустов. В этот момент двое мужчин ступили на каменные плиты площадки возле дома. Росс слышал, как открылась, а потом захлопнулась за ними входная дверь. Через четверть часа он тоже вошел в дом, с минуту постоял, прислушиваясь, у подножия лестницы. Ни звука не доносилось со второго этажа. Росс поднялся в свою комнату, и, когда заводил часы перед тем, как лечь в постель, они показывали пять минут второго.

Неутомимый оркестр кузнечиков все еще наигрывал, когда час сорок минут спустя машина, у которой были включены только подфарники, проползла по дороге перед домом, не свернув на подъездную аллею. Через четверть мили она остановилась, развернулась, снова миновала подъездную аллею, свернула на проселочную дорогу примерно в ста ярдах и остановилась.

Водитель выключил свет и мотор, вылез из машины и пешком отправился к дому, очертания которого с трудом можно было различить за деревьями. Из окон не пробивалось ни лучика света.

– Ну и дела, – пробормотал Хикс. – Сельская тишь да гладь.

Он свернул вслед за изгибом подъездной аллеи, не сомневаясь, что его тут же остановит полицейский патруль, но, никем не потревоженный, подошел к самому дому, обогнул его, достигнув кустарника, окаймлявшего боковую террасу. Он остановился на зеленой лужайке и задумчиво нахмурился. Что же теперь предпринять? Вернуться в машину, отправиться домой и завалиться спать? Достать карманный фонарик и поискать здесь еще один труп? Разбудить обитателей дома и сказать им, что он приехал проверить, живы ли они?

– Это же я, – пробормотал Хикс во тьме. – Во крови и плоти. Почему же, господи…

Он резко повернулся и затаил дыхание. Скрипнула дверь, и он узнал этот скрип, поскольку сам стал его виновником восемь часов назад, когда отворил кухонную дверь, до смерти перепугав миссис Пауэлл.

Скрип повторился. Хикс быстро и бесшумно прошел по траве к углу дома и, скрытый листвой дикого винограда, стал вглядываться в темноту. Через мгновение он отпрянул, прижался к стене и замер.

Женщина, одетая в длинный темный плащ, прошла мимо него так близко, что он без труда узнал Хитер Глэдд. Она, не таясь и не оглядываясь, быстро шла через лужайку к лесной тропе.

Хикс дождался, когда она скроется в лесу, и последовал за ней. Оглянись она, конечно же заметила бы его на открытой лужайке при свете звезд, но, судя по всему, она этого не сделала. Вскоре Хикс и сам углубился в лес и увидел примерно в тридцати ярдах впереди пляшущий на тропе луч карманного фонарика. Хикс увеличил дистанцию, убедившись, что девушка направляется в лабораторию. Все внимание он сконцентрировал на том, чтобы ничем не выдать своего присутствия.

Внезапно Хикс остановился, потому что луч фонарика перестал плясать на тропе и метнулся в сторону.

Сыщик сошел с тропинки, спрятался за стволом дерева, подумав, что девушка услышала подозрительный шум за спиной и теперь поворачивается, чтобы взглянуть, в чем дело. Но луч просто повернул направо и вновь вернулся на землю. Видимо, Хитер сошла с тропинки примерно там, где находился мостик. Хикс ускорил шаг и устремился вперед с меньшими предосторожностями, потому что уже отчетливо слышалось журчание ручья. И едва не перестарался: подойдя к мостику быстрее, чем предполагал, споткнулся о него и чуть не упал.

Хикс сошел с тропинки и, скрывшись за стволом дерева, стал наблюдать сыгранный спектакль, который разворачивался в двадцати шагах от него. Там, на берегу ручья, Хитер положила карманный фонарик на камень и сняла плащ. Луч света падал вниз, на бурлившую воду – не на нее, но ему было видно, что девушка сняла туфли или шлепанцы, оголила ноги, закатав штанины пижамы. Хикс задался идиотским вопросом: неужели он отмахал пятьдесят миль среди ночи лишь затем, чтобы подглядеть, как красивая длинноногая девушка переходит вброд ручей?

Но тут он увидел, что Хитер что-то прихватила с собой. Со своего места он не мог разглядеть, что именно, но, похоже, какой-то большой сверток. Девушка подняла с плоского камня фонарик и, держа его в одной руке, а сверток в другой, осторожно вошла в ручей, сделала в воде несколько шагов и низко нагнулась. Хитер стояла к нему спиной, поэтому он не мог видеть, что она делала руками. Но вот она выпрямилась и пошла по воде обратно к берегу. Вторая ее рука оказалась свободной.

Хикс сообразил, что стоит в неподходящем месте.

Дерево не очень толстое, а когда девушка пойдет обратно к тропе, луч света будет направлен прямо на него. Лучше всего было бы перейти по мостику на другую сторону ручья. Он, крадучись, двинулся к мостику и уже собирался взойти на него, как вдруг резко обернулся.

Вроде бы и не было никакого постороннего звука помимо плеска воды, но что-то его насторожило. Он успел сделать почти полный поворот, прежде чем на него обрушился удар. Хикс увидел, как прямо на него кто-то движется, и тут же свалился наземь.

Глава 11

Ударом деревянной дубинки по голове можно убить человека, во всяком случае, трещина на черепе будет обеспечена. Однако сове, примостившейся на ветке, ночная сценка, разыгравшаяся после нападения на Хикса, могла бы скорее показаться фарсом, нежели трагедией. Не раздалось ни стона, ни вопля.

Ни единый звук не вырвался из уст девушки в тонкой летней пижаме, которая стояла на камне, поворачивая в разные стороны фонарик. Его прыгающий луч упал сначала на мужчину, застывшего в такой позе, будто он молился, а потом на другого мужчину с искаженным отчаянной решимостью лицом, который сжимал в поднятой руке остатки дубины из полусгнившего дерева. И, будто бы стараясь не разубедить и уверить ее в несерьезности происходящего, девушка резко крикнула:

– Джордж! Прекратите это!

Хикс, который уже вскочил на ноги, оказался на мгновение оглушенным, но не хилым ударом, в результате которого он всего лишь потерял равновесие, а неожиданностью услышанного. Впрочем, если бы перед тем, как упасть на землю, он имел бы возможность погадать о личности нападавшего, то среди подозреваемых конечно же оказался бы и Джордж Купер.

Поднятая рука Купера медленно опустилась, и расщепленный остаток дубинки выпал из его пальцев. Луч света мгновенно метнулся к Хиксу.

– Вы рехнулись? – визгливо спросила Хитер.

– Я-то как раз не сходил с ума, – отозвался Купер тоном нашкодившего ребенка, который уверяет, будто вовсе не измазал руки. Но он тут же заговорил по-другому: – Эй вы, там! Держитесь от нее подальше!

Хикс, который пробирался во тьме по неровной каменистой земле, не обратил на его окрик внимания. Хитер в пижаме напоминала светлый столбик.

Подойдя к ней, Хикс грубовато потребовал:

– Дайте-ка мне этот фонарь.

– Не дам, – решительно сказала она. – Я хотела бы знать…

– Я тоже… – перебил ее Хикс. – И не просто хочу, а узнаю. – Он вырвал фонарик из ее рук и вошел в ручей.

Вернее, он успел опустить в воду лишь одну ногу, когда Хитер вцепилась в него. Нападением это вряд ли можно было назвать: она его не ударила, не пнула ногой и не оцарапала, но вцепилась в его пиджак обеими руками и дернула так сильно, что оба чуть не полетели в воду, поскольку нетвердо стояли на ногах.

– Отпустите, – приказал Хикс. – Я все равно узнаю, что вы затеяли.

– Ничего вы не узнаете! – Девушка не отпускала его, продолжая тянуть за пиджак. – Отдайте мне… если вы посмеете…

Хикс пошатнулся – в воздухе просвистело что-то твердое и тяжелое и попало ему в плечо. Направив луч света в ту сторону, откуда прилетел этот предмет, он увидел шагах в десяти от себя Купера, который уже сжимал в руке другой увесистый булыжник. Хикс резко оттолкнул от себя Хитер, а сам отскочил в сторону, осветив Купера в тот момент, когда тот метнул второй булыжник. На этот раз камень угодил Хиксу прямо в грудь, у него перехватило дыхание. Он покачнулся, но устоял, рванулся к нападавшему, который уже поднял очередной булыжник, и с ходу нанес мощный удар в челюсть. Камень шмякнулся на влажную землю, а Купер беззвучно осел рядом, как мешок с песком.

Хикс осветил Хитер. Она стояла, придерживая на плече порванную пижаму, и смотрела на него не моргая, приоткрыв рот, наподобие дикого лесного зверька.

– Вы его ранили, – сурово проговорила она. – Это опасно?

– Какой позор! – с иронией воскликнул Хикс, ощупал грудь, глубоко вдохнул и решил, что его ребра не пострадали. – Будет жить. Миндальничай я с ним и дальше, он, пожалуй, убил бы меня. Можно было, конечно, притянуть вас к себе в качестве живого щита для его следующего булыжника… – Он поднял плащ девушки, развернул его и подошел к ней. – Оденьтесь, не то начнете чихать.

Она продела руки в рукава и запахнула полы плаща. Хикс осветил фонариком ее ноги и убедился, что она обута.

– Верните мне фонарик, – потребовала Хитер.

– Верну, когда сделаю дело. Мне предстоит выяснить, что вы опустили на дно ручья. И не смейте…

– Я ничего не опускала в ручей.

– Вы держали в руке какой-то сверток и не бросили его в воду, а закатали штанины пижамы и вошли в ручей, чтобы осторожно положить. Для вас разумнее всего было бы…

– Послушайте! – Девушка вплотную приблизилась к нему и взяла за рукав. – Прошу вас, послушайте! Да будете вы слушать меня?

– Буду, но не всю ночь.

– Вас интересует… что я опустила в ручей… Просто глупо думать об этом! Это же не имеет значения! – Она потеребила его за рукав. – Поверьте мне! Абсолютная пустышка, не стоит выеденного яйца!

– О'кей, я войду в воду и поищу эту пустышку.

В один ботинок я все равно уже набрал воды. А если вы выкинете что-нибудь, начнете, например, бросаться камнями, то я порву вашу пижаму на полоски и свяжу ими вас. И учтите – я не шучу!

– О, вы благородный рыцарь, верно? Вы…

Хикс высвободил свой рукав и вошел в ручей.

Скользкий камень под его ногой повернулся, и Хикс едва не упал. Восстановив равновесие, он оглянулся через плечо на Хитер. Судя по всему, она не собиралась нападать на него, поэтому он двинулся дальше. Вода дошла уже ему почти до колен и казалась ледяной. Глядя вверх по течению, он направил луч фонарика под таким углом, чтобы видеть дно, и принялся за поиски. Россыпь коричневых камней различной формы и всевозможных размеров – никаких других предметов. Через несколько минут Хикс еще раз сверился с большим плоским камнем на берегу, на который Хитер прежде клала карманный фонарик, сделал несколько шагов вниз по течению, немного забирая вправо, нагнулся к поверхности воды в очередной попытке обнаружить искомое и увидел на дне камень несколько необычной формы и цвета. Присмотрелся. Вроде бы камень… Нет, не камень! Он сунул руку в воду, ощупал этот предмет и по гладкой поверхности и округлости мгновенно определил, что это такое. Стопку пластинок прижимал ко дну тяжелый булыжник.

Хикс сбросил его, крепко зажал в руках круглые края дисков и вынул их из воды.

Хитер не сдержала возгласа.

Хикс побрел по воде к берегу.

– Вот видите? – пролепетала Хитер. – Я же сказала вам, что это пустышка. Видите?

– Я бы не звал пустышкой дюжину пластинок для звукозаписи, – сухо возразил Хикс.

– Там их не дюжина, а всего восемь штук. – Хитер шагнула к нему. – Послушайте, мистер Хикс.

Вы были любезны со мной. Мне казалось, я вам нравлюсь. Это так?

– Еще бы. Я просто без ума от вас.

– Не надо подтрунивать надо мной. Отдайте мне пластинки. Или опустите их на дно, где они находились. Просто положите на прежнее место. Неужели вы не верите мне? Неужели считаете меня лгуньей?

Клянусь вам…

– Поберегите клятвы для другого раза, – лаконично возразил Хикс. – Мы можем тут схватить пневмонию. Предлагаю программу действий. Эта ночь – подходящее время для концерта… Минуточку.

Он осветил фонариком Купера, который уже сидел на земле, тупо оглядываясь по сторонам.

– Вы – Купер! – сказал ему Хикс. – Джордж Купер. Узнаете это имя?

– Идите к черту, – пробормотал Купер. – Кто вы такой?

– С ним все нормально, – уверенно заключил Хикс. – А программа действий такова. Я доставлю его к зданию лаборатории. Обойдусь без фонарика.

Берите его, возвращайтесь в дом, возьмите ключ от лаборатории и принесите туда. После этого сможете возвратиться в дом и лечь спать.

– Что вы собираетесь делать?

– Устроить концерт. Прослушать эти пластинки.

– Вы их не прослушаете.

– Обязательно прослушаю.

– Я не принесу вам ключ от конторы.

– Тогда я разбужу Брегера и получу ключ от него. – Хикс похлопал девушку по плечу. – Пошевелите мозгами, дорогуша. Вы говорите бог знает что, но это ваше дело. Может быть, и я, прослушав эти пластинки, захочу опустить их на дно ручья, а возможно, и не захочу. Очевидно одно: я не расстанусь ни с одной из них, прежде чем не прослушаю их все. Несмотря на всю к вам симпатию. Берите фонарик и отправляйтесь за ключом. И советую надеть теплые носки.

Хитер взяла у него фонарик.

– Скажу вам лишь одно, – горячо выпалила она. – Мне вы не нравитесь! Почему вы привезли Джорджа обратно? Ведь вы обещали этого не делать?

– Никаких обязательств на сей счет я не брал. Но я его не привозил. Он удрал от меня.

– Вы лжете!

– Ладно, пусть лгу, хотя это и неправда. Спросите его самого, только не теперь. Идите-ка за ключом.

Хитер ушла. С минуту Хикс наблюдал за прыгающим по тропинке лучом света, потом, осторожно ступая в кромешной тьме, двинулся в сторону едва заметного светлого пятна, каким в тот момент выглядело лицо Купера.

– Что вы сделали с моим шоколадом? – строго спросил Хикс.

– Бог мой! – хриплым, надтреснутым голосом воскликнул Купер. – Так вот вы кто!

– Что вы с ним сделали?

– Съел.

– Все плитки?

– Все.

– Не верю. Даже собаке стало бы плохо от такого количества.

– Да я и чувствую себя не лучше больной собаки.

– Ладно, поднимайтесь. Можете встать на ноги?

– Не знаю. – Купер и не пытался пошевелиться. – Все-таки кто вы такой?

– Моя фамилия Хикс.

– Хикс? – Наступила пауза. – Уж не тот ли вы тип, который вывез меня отсюда и затащил в свою квартиру?

– Не тот.

– А как звали того типа?

– Не знаю. Давайте же поднимайтесь. Вот, держитесь за мою руку.

– Сейчас встану. – Купер простонал. – Не понимаю, что со мной происходит. Иногда моя голова прозрачна, как горный воздух. А сейчас она гудит… не знаю как. Признаюсь, как перед Богом: лучше бы я помер. Я и думал, что уже помер. Казалось ли вам когда-нибудь, что вас уже нет в живых?

– Часто, – ответил Хикс.

– Часто? А мне только раз. Я думал, что уже помер, а потом нате вам – лежу на кровати и чувствую голод. Никогда прежде не испытывал такого зверского голода. Я встал, порылся везде, в одном из ящиков нашел коробку шоколада и весь его слопал. И что вы думаете – моя голова стала прозрачной, как хрусталь. Я все вспомнил. Абсолютно все!

Я чересчур много выпил. После того как Марта бросила меня одного в ресторане, я принялся нагружаться. Меня бесила перспектива ехать в Катону и выяснять отношения с Мартой и Хитер. Мы ведь сейчас опять здесь, верно?

– Понятно, что здесь, – подтвердил Хикс.

– «Понятно, что здесь»! – передразнил Купер. – А я был пьян, когда взял напрокат машину и приехал сюда. Надрался как сапожник, ну и сбился с дороги.

Как только в голове немного просветлело, понял, что попал в Кротон. Пришлось спрашивать дорогу. Теперь-то я вспомнил про это. Когда я приехал сюда, Марта уже была мертва. Не сбейся я с дороги, она бы не погибла. Надо же было так накачаться…

Он неожиданно смолк.

– О'кей, – сказал Хикс, – мне все понятно.

– Ни черта вам не понятно. Когда я съел эти шоколадки, моя голова прояснилась, как протертый хрусталь. Я все вспомнил. Вспомнил даже, как вы тащили меня по лестнице. Ведь верно?

– Да, так и было.

– Конечно, однако я подумал, что вы убили Марту, потом затащили меня в свою комнату и поехали обратно, чтобы прикончить Хитер. Я был абсолютно в том уверен, поэтому вышел из квартиры, поймал такси и велел отвезти меня в Катону. Я находился на террасе, где лежала Марта, только теперь ее там больше уже не было. Услышал, как вы идете по траве лужайки и через кустарник разглядел вас… А потом вы метнулись к углу дома, и тут вышла Хитер.

Вы стали выслеживать ее…

Приступ кашля прервал его повествование.

– Помогите мне подняться с земли, – попросил он, откашлявшись. – Даже ради спасения души не могу вспомнить, куда я задевал нож. Длинный нож, который прихватил на кухне…

Хикс обошел его, подхватил под мышки и рывком поднял. Оказалось, что ноги Купера функционировали. Хиксу оставалось только направлять его, поддерживая под локоть, чтобы дойти до тропинки и перейти мостик.

Там Купер заартачился:

– Куда мы идем?

– В контору лаборатории.

– А где Хитер?

– Она тоже скоро подойдет туда.

Хикс подтолкнул Купера в спину. Они медленно двинулись друг за другом по узкой тропинке. Хикс шел сзади, то и дело подхватывая спотыкающегося Купера.

Лес кончился, и они оказались на освещенном звездами лугу. Идти стало легче. У парадного входа в лабораторию Хикс присел на бетонную ступеньку, разулся и снял носки. Он старательно отжимал штанины, когда луч карманного фонарика замелькал на опушке леса. А еще через минуту к ним присоединилась Хитер.

Она осветила Купера, скользнула лучом по ступенькам и потом направила свет на Хикса.

– Дайте мне ключ, – сказал Хикс. – Фонарик можете оставить при себе и возвращаться.

– Я не собираюсь возвращаться.

Ее категоричный тон свидетельствовал о том, что она не изменит решения. Хитер отперла дверь, вошла в помещение и включила свет. Хикс поднял носки и ботинки и вошел в лабораторию вслед за Купером. Купер плюхнулся на стул и, опершись локтями на колени, не моргая, уставился на Хитер. Мельком взглянув на него, Хитер отвела глаза.

В доме она успела переодеться в коричневое шерстяное платье. Босой Хикс развесил носки на спинке стула и принялся протирать носовым платком пластинки. Хитер подошла к стенному шкафу, достала ролик бумажных полотенец и тоже потянулась к пластинкам. Хикс остановил ее.

– Спасибо, не надо, – многозначительно произнес он.

Хитер открыла было рот, чтобы огрызнуться, но промолчала, отошла в сторону и села. Купер заерзал на своем стуле.

– Перестаньте так смотреть на меня! – бросила ему Хитер. – Перестаньте! Не выношу этого!

– Виноват, – хрипло, но любезно произнес Купер. – Просто стараюсь кое-что припомнить.

– Это… – У Хитер на миг перехватило дыхание. – Это кошмар, – устало произнесла она.

– Верно, – согласился с ней Хикс.

Теперь он протирал пластинки кусочками бумажных полотенец. Закончив, отнес пластинки к столу, возле которого стоял проигрыватель, сел, положил первую пластинку на вертушку и стал искать выключатель.

– С правой стороны снизу, – подсказала Хитер.

– Спасибо. – Он нащупал кнопочку и надавил на нее; пластинка закрутилась. Звукосниматель с иглой автоматически опустился, и вскоре раздался голос:

«Хитер Глэдд! Хитер! Я вас люблю. Я готов миллион раз повторять это, твердить до конца своих дней.

Люблю вас, Хитер! Гадаю, посмею ли когда-либо сказать это, глядя вам в лицо. Конечно, посмею, если вы мне позволите. Я вел себя как простофиля, особенно в первые недели нашего знакомства, поэтому вам и не понравился. И теперь вы не хотите изменить своего отношения ко мне…»

С пластинки звучал голос Росса Данди. Хикс задумчиво смотрел на вращающийся диск.

– Бог мой! – в изумлении воскликнул Купер.

– Помолчите! – вырвалось у Хитер. – Вы и так уже показали себя. Довольно!

«…Но клянусь вам, я утратил контроль над собой.

Никогда раньше такого со мной не случалось. Думаю, вы уничтожили первые записанные мною пластинки. Но если я не прав, то верните их мне. Я старался заинтересовать и повеселить вас, а теперь все это для меня вопрос жизни и смерти, потому что я не представляю себе, как смогу жить без вас. Люблю вас, ужасно люблю! В ту жаркую ночь во вторник вы не закрыли дверь, и я мог стоять в коридоре и прислушиваться к вашему дыханию…»

Хикс щелкнул выключателем.

– Не выключайте, – попросил Купер. – Хочу прослушать это до конца.

Хитер вскочила со стула и подбежала к письменному столу.

– Не смейте ставить вторую пластинку! Не смейте!

Хикс предусмотрительно загородил рукой стопку пластинок.

– Признаюсь, – сухо заметил он, – для меня это большая неожиданность. Скажите, ради всего святого, с чего это вам вздумалось тайком красться в два часа ночи, чтобы окрестить в воде ручья пачку пластиковых любовных писем…

– Не ваше дело! И не смейте ставить следующую пластинку!

– Если вам неприятно слушать, – невозмутимо заявил Хикс, – то идите наружу. Или возвращайтесь домой и ложитесь спать. Впрочем, готов пойти с вами на компромисс. При первом прослушивании стану воспроизводить лишь одну-две фразы. Сядьте на место. Вы прекрасно знаете, что если захочу, то смогу связать вас.

Хитер сделала еще один шаг к нему, заколебалась, а затем возвратилась к своему стулу и села.

Она часто дышала, ноздри раздувались от сдерживаемого возбуждения. Хикс поставил на проигрыватель другую пластинку.

«Я люблю вас, Хитер! Вчера у себя в комнате набросал то, что хотел записать на пластинке, но когда прочитал послание сегодня утром, нашел его глупым и бесцветным, поэтому порвал. Я никогда не смогу…»

– Одна фраза кончилась, – бросила Хитер.

Хикс снял с проигрывателя пластинку, поставил следующую и включил мотор.

«Вчера вечером я мечтал о вас, Хитер. Вы собирали на лугу цветы, не на нашем лугу, и я попросил вас подарить мне один…»

Хикс снял и эту пластинку и поставил очередную.

«Господи, позволь мне присесть и отдышаться!

Да, я опоздала, но добираться сюда было ужасно трудно. Никогда не попадала в такое сумасшедшее движение…»

Хитер поднялась со стула с возгласом крайнего изумления. Хикс выключил проигрыватель. Купер вскочил, точно подброшенный ударом электрического тока, и теперь застыл как изваяние, приоткрыв от неожиданности рот.

Марта! – воскликнула Хитер. – Это голос Марты!

– Разве? – спокойно спросил Хикс. – Но с какой стати? Среди любовных посланий к вам?

– Не знаю! – Хитер подскочила к письменному столу. – Я не… Дайте мне взглянуть! Дайте мне…

– Ну уж нет! – Хикс отстранил ее. – Вы неплохо разыгрываете сцену, но…

– Ничего я не разыгрываю! Пластинка ваша… вы подсунули ее.

– Заткнитесь! – грубо оборвал ее Хикс. – И не мелите чушь! Вы сами сказали, что здесь всего восемь пластинок. Вот они все на столе, и этот диск один из них. Это ваши пластинки, и вы чертовски хорошо знали, что на них записано. Вы ведь их прослушивали, а теперь прикидываетесь…

– Именно эту я никогда не прослушивала! Никогда! Но точно знаю, что это голос Марты! Моей сестры!

– И вы спрятали эту пластинку в ручье вместе с другими.

– Это не преднамеренно! Я не знала о ее существовании… Была только пластинка, которую я не… Ее только прислали…

Хитер замолчала, взглянув на Хикса, и он заметил, как изменился ее взгляд.

– Ох!.. – выдохнула она и, нащупав рукой стул, плюхнулась на него. – Я… – задыхаясь, начала говорить девушка. – Раньше мне не приходилось слышать этого. Хочу, чтобы вы… Сама хочу прослушать эту пластинку… целиком всю запись…

Взгляд Хикса, глаза которого, по выражению Джудит Данди, были умнейшими среди глаз всех знакомых ей людей, прожигал ее насквозь. Но она выдержала этот взгляд.

– Так, значит, вы не знаете, как эта пластинка оказалась среди других, – негромко констатировал Хикс.

– Понятия не имею.

– Вы только что сказали, будто один диск не прослушивали. Но как этот оказался среди остальных?

– Я… это… – Она прикусила губу.

– Теперь вашу игру уже хорошей не назовешь, – притворно посочувствовал Хикс. – Вы несомненно знаете, как эта пластинка оказалась среди других.

Вижу, вы начинаете гадать, каким образом пластинка с голосом вашей сестры могла попасть к Россу Данди. И должен вас уверить, догадаться будет не так-то просто. Так что разрешите мне высказать некоторые предположения. Каким образом Росс посылал вам эти пластинки? Подсовывал под дверь вашей комнаты?

Хитер не ответила.

– Что ж, я выясню это. В конце концов, спросим его самого.

– Вы… не смеете…

– Тогда не молчите, выкладывайте все. Вы что же, их находили под своей подушкой?

– Нет. Он ставил их на полки. В конторе. Засовывал между другими.

– Вы хотите сказать, что обнаруживали их среди обычных пластинок, которые вам приходилось расшифровывать?

– Да.

– И вы не знали о содержании пластинки до тех пор, пока не начинали ее проигрывать, верно?

– Сначала я не могла отличить их от других записей. Но потом научилась. Они никак не помечены. Поэтому, натыкаясь на непомеченный диск, я обычно откладывала его в сторону и потом… просто из любопытства… когда в комнате никого не было…

– Естественно. А эту пластинку, вы говорите, ни разу не прослушивали?

– Это – последняя. Она только поступила… оказалась на полке…

– Какого числа? На этой неделе?

– В среду, – ответила Хитер не очень уверенно. – Нет, во вторник. Потому что Джордж приехал в понедельник вечером, а пластинка появилась на следующий день, у меня не было настроения… Мне не хотелось ее прослушивать, поэтому я просто забрала пластинку и положила вместе с другими…

– Где положили? В своей комнате?

– Да. Выкидывать пластинки мне не хотелось.

Уничтожить их невозможно, а держать где попало тоже нельзя.

– Ясное дело. Но тогда опять возникает вопрос.

Пластинки все время находились в вашей комнате.

И ручей еще ни разу не пересыхал. Почему же вам вдруг в половине третьего ночи пришла мысль погрузить их в воду? Именно сегодня ночью?

– Ну, так получилось.

– Почему?

– Потому что… так вышло.

Хикс укоризненно покачал головой:

– Это важный момент. Пожалуй, мне придется спросить об этом Росса Данди. Возможно, он прольет свет.

– Нет, ни в коем случае, – горячо запротестовала Хитер. – Вы же сами обещали не делать ничего подобного, если я обо всем расскажу.

– Таких обещаний я вам не давал. Да и вообще, вы рассказываете далеко не все. Пожалуй, кое-что вам подскажу. Не говорил ли вам Росс, что хотел бы получить обратно одну из непомеченных пластинок?

А вы сделали вид, будто у вас ее нет, ибо не захотели признаться, что храните эти записи, так? По-видимому, ему просто позарез понадобилась эта пластинка. И вы придумали, как избавиться от записей, чтобы не возвращать их. Вы решили утопить все пластинки в ручье, а потом сказать Россу, как с ними поступаете, а он мог бы пойти и отыскать их под водой. Ему стало бы ясно, что вы и не думали хранить их у себя. Нечто в этом роде. Верно?

– Вы знали… – Хитер изумленно смотрела на него. – Он, наверное, сказал вам… Вы знали, что среди других находится именно эта пластинка…

– Нет, я не знал этого, но иногда, хотя бы раз в году, шевелю мозгами. Не объяснил ли Росс, почему ему так не терпелось заполучить обратно эту пластинку?

– Нет.

– Интересовался ли он тем, прослушали вы ее или нет?

– Нет. Я не… и не думала признаваться, что прослушала хоть один из этих дисков.

– Говорил ли он-, что на них записано?

– Не говорил. И мне непонятно… Марта! Это же голос Марты! И об этом вы тоже знали… Нечего прикидываться, будто бы это не так…

Хитер поднялась, на лице ее появилось выражение решимости.

– Обещаю вам – я все разузнаю об этом. Вряд ли от вас удастся добиться правды. По-вашему, у меня едва хватает ума на то, чтобы писать под диктовку и печатать на машинке… Но Росс Данди мне все расскажет, и расскажет прямо сейчас!

Она направилась к двери, но босоногий Хикс опередил ее.

– Прочь с дороги! – крикнула Хитер.

– Минуточку, – примирительно обратился к ней Хикс. – Вся заварушка в том, что если есть какие-то мозги, то их непременно следует использовать. Вы собираетесь разбудить Росса и потребовать объяснить вам, откуда у него оказалась пластинка с голосом вашей сестры?

– Вот именно!

– У меня имеются против этого два возражения.

Во-первых, вам придется объяснить Россу, почему это вы вдруг пришли к такой мысли среди ночи. И тем самым вы поставите себя в неловкое положение, так как до сих пор не признавались, что храните любовные письма. Во-вторых, весьма вероятно, что этот поступок будет для вас равносилен самоубийству.

Хитер вытаращила на него глаза.

– Равносилен… чему?

– Самоубийству. Вы вскоре умрете. – Хикс взял ее за локти и взглянул в лицо. – Послушайте, дорогуша. Я не пуп земли, но умею сложить два и два. Вы правы, я кое-что слышал об этой пластинке с записью, но не знал, где она находится. Да и вообще, я еще много чего не знаю. Только один человек знает все, и этот человек убил вашу сестру.

Хитер продолжала не отрываясь смотреть на него, в ее глазах отразился ужас.

– Конечно, – продолжил Хикс, – я не стану утверждать, будто этот человек – Росс Данди. Я пока не знаю, кто он. Но вы были правы, отрицая виновность Джорджа Купера. И я тоже прав, когда говорю вам, что если вы обмолвитесь хоть единым словом об этой пластинке, ваши шансы остаться в живых к концу недели, не стану скрывать, будут ничтожными. На данный момент больше ничего сообщить не могу. Все сказанное относится и к Куперу.