Текст книги "Отзвуки убийства"

Глава 14

Семейную пару, представшую взору Хикса, вряд ли можно было назвать счастливой.

Мужчина, который обычно небрежно одевается и не следит за своей внешностью, все же зачастую выглядит вполне презентабельно. Но когда тот, кто постоянно тщательно причесан, ухожен, чисто выбрит и безукоризненно одет, перестает следить за собой, вид он имеет плачевный. Р.И. Данди сидел в кресле в стиле Людовика Пятнадцатого в туалетной комнате своей жены. Внешне он напоминал если не бродягу, то человека, близкого к тому. Его жена, с набрякшими веками и поникшими плечами, напротив, выглядела элегантно и гармонично вписывалась в интерьер со вкусом обставленной и украшенной комнаты.

Она стояла, когда Хиксу предложили войти, поздоровалась с ним за руку. Данди остался сидеть в кресле и руки не подал. Хиксу предложили сесть, но он дождался, когда присядет сама миссис Данди. На колени он положил газету, сложенную только пополам, что было необычно – так люди при себе газеты не носят.

– Вы приезжали сюда вчера ночью, – с раздражением заметил Данди.

Хикс кивнул:

– Я выполняю поручение вашей жены.

– Похоже, вы для каждого выполняете небольшие дьявольские поручения. – Данди презрительно усмехнулся. – Для нее, для меня, еще для кого-то…

Я приехал сюда, чтобы вытащить ее из этой заварухи, оградить от опасности. Она предала меня, едва ли не подорвала мой бизнес, которому я посвятил свою жизнь. Но она продолжает носить мое имя и остается моей женой, а потому я намерен помешать вам втянуть ее в историю с этим идиотским убийством.

– Я и не собираюсь ее втягивать, – мягко возразил Хикс.

– От вас можно ждать чего угодно. – С губ Данди слетели брызги слюны. – Виноват, – резко извинился он. – Вот до чего доходит, когда я говорю об этом! Это вы посоветовали ей сказать полицейскому, что ее там вчера не было! Вы рекомендовали все отрицать.

– Ты не в своем уме, Дик, – спокойно произнесла его жена. – Я всего лишь сказала правду, потому что действительно там не была. Повторяю: ты не в своем уме.

– Ты дьявольски права, я спятил! – Подбородок Данди задрожал. – Чертовски права относительно моего состояния!

– Даже если это и так, – вставил Хикс, – вы могли бы помочь нам прояснить одно обстоятельство. Успокойтесь немного и скажите: почему вы так уверены, что ваша жена побывала вчера в Катоне?

– Я объяснил ей это.

– Тогда объясните и мне.

– Это настоящая нелепица, – вмешалась миссис Данди. – Он мне сказал, что Росс слышал мой голос. Но этого конечно же не могло быть.

Хикс не отводил взгляда от Данди.

– Главная ваша беда в том, – заявил он, – что кровь слишком легко ударяет вам в голову. Неплохо бы отрегулировать клапан. А то вам кажется, будто все вокруг дураки, кроме вас. Но, позвольте заметить, я-то не глупец. Теперь относительно убийства.

Полицейские стали подозревать вашу жену, потому что узнали: Купер, муж несчастной, не совершал преступления, а ваша жена, как они полагают, уличена во лжи.

– Сегодня утром тот сыщик опять приезжал, – вставила миссис Данди.

– Он будет приезжать снова и снова, считая, что единственные люди, которые солгали им, – это вы и я. – Хикс смотрел на Данди. – Что, если я попробую защищаться тем, что буду говорить правду? Неплохо, верно? Хотел бы узнать, где находился Росс, когда услышал голос матери?

Данди сидел нахмурившись и сжав губы, он едва приоткрыл их, чтобы ответить:

– На террасе.

– В котором часу?

– Было три часа. Он как раз возвратился в дом.

Сразу же после встречи с вами на мостке.

– Откуда исходил этот голос?

– Из открытого окна гостиной.

– Он вошел туда?

– Нет. Он обошел дом с черного хода и поднялся в свою комнату по другой лестнице. В тот момент ему не хотелось встречаться с матерью, потому что он знал о моем предстоящем приезде и о желании поговорить с ним. Мать, как он считал, приехала вместе со мной. А позже, когда он увидел из окна мою машину, подумал, что она приехала с вами. Он окликнул меня из окна, я поднялся в его комнату, и у нас состоялся разговор. Конечно же она приехала с вами, а увидев, как я подъезжаю, поспешила уехать.

– Ну, это ваши предположения, не более того.

Выходил ли Росс на террасу?

– Не выходил. В доме никого не было. Миссис Пауэлл отправилась в деревню. Усомнившись, не обманулся ли он, Росс позвонил матери в Нью-Йорк, но ему никто не ответил.

– Что конкретно он услышал из окна гостиной?

– Она сказала: «Тогда я буду ждать вас здесь».

– Только и всего?

– Да, только это. И еще, как она вешает телефонную трубку. Он подумал, что она может выйти на террасу, и поспешил удалиться. – Данди свирепо смотрел на Хикса. – Еще позже, когда обнаружили погибшую женщину, он забеспокоился, стал опять звонить матери и, проклятый глупец, не заметил, что его подслушивают. А потом, когда сюда явился сыщик, вы с ней усугубили дело, отрицая, что она ездила туда. Следовало бы признаться, что туда вы поехали вместе, а возвратилась она одна.

Нельзя говорить неправду, когда расследуется дело об убийстве. Допустим, от моей жены нельзя ждать особенного благоразумия, но вы-то, ей-богу, другое дело!

– Значит, вы и Росс, оба убеждены в том, что миссис Данди была в Катоне?

– Конечно убеждены!

– На основании короткой фразы, которую он услышал из окна?

– Может же он узнать голос своей матери, не так ли?

– Полагаю, что может. – В глазах Хикса зажглись огоньки. – И вместо того чтобы предположить, что он ошибся, – а это вполне вероятно, – вы предпочли уверовать, будто ваша жена, чего уж там говорить про меня, солгала?

– Одному Господу известно, как давно она начала лгать мне! – с горечью воскликнул Данди. – Нескончаемая ложь!

– Его невозможно разубедить, – устало произнесла Джудит Данди. – Бесполезно. Либо он спятил, полностью утратил рассудок, либо, как мне ни трудно в это поверить, он решил отделаться от меня…

Муж и жена обменялись такими колючими взглядами, на которые способны только супруги после четверти столетия небольших стычек и срывов, которыми изобилует семейная жизнь, когда крупная ссора обрывает разом все нити понимания между ними.

– Давайте на время оставим это, – предложил Хикс. – Я хочу предложить вам кое-что более интересное и, надеюсь, более полезное. Есть ли у вас проигрыватель?

Недоуменные взгляды обоих супругов обратились на него.

– Что? – переспросила удивленная Джудит.

– Проигрыватель. У меня с собой пластинка, которую я хотел бы дать вам послушать. – Хикс достал диск, который находился между страницами газеты. – Если вы…

– Что это? – Данди вскочил и, потянувшись к пластинке, потребовал: – Дайте мне взглянуть!

Хикс отстранил его. Джудит тоже поднялась и подошла к большому шкафу для радиоаппаратуры, изготовленному под стать мебели, который стоял возле стены, подняла крышку.

– Помимо приемника тут есть и проигрыватель.

Вот… – Она покрутила рукоятки. – Это – громкость, это – тембр звука. И уступила место Хиксу.

Он поставил пластинку на вертушку, включил мотор, убедился, что иголка опускается автоматически, и остался стоять рядом, опершись о выступ консоли.

Из динамика послышался голос:

«Господи, позволь мне присесть и отдышаться!

Да, я опоздала, но добираться сюда было ужасно трудно»…

– Боже мой! – вырвалось у Данди. – Вот она!

Где…

– Замолчите, – резко приказал Хикс. – Вашей жене будет интересно послушать запись.

Джудит Данди застыла в трех шагах от консоли, глядя на решетку динамика. Хикс наблюдал за ее лицом. Вначале на нем отразился сосредоточенный интерес и некоторое презрение, но при первых же звуках голоса Джимми Вейла она вздрогнула от изумления, приоткрыв через некоторое время рот. Лицо ее посуровело, она вскинула подбородок, хотя губы остались полуоткрытыми, да так и осталась стоять не шелохнувшись. Щелкнул автоматический выключатель, и пластинка перестала вращаться.

Данди опустился в кресло и, словно загипнотизированный, пристально уставился на затылок жены.

Без горячности и торжества, как о деле, окончательно решенном, он сказал хрипловатым голосом:

– Вот эта пластинка. Она самая, моя дорогая. – Посмотрел на Хикса и требовательно спросил: – Где вы ее достали? У Бергера? У моего сына? – Опять взглянул на жену. – Тебе, конечно, сказать нечего.

Или ты можешь что-то сказать?

Она промолчала.

И к ней обратился Хикс:

– Это и есть то доказательство, о котором я говорил вам вчера ночью. Запись, сделанная с подслушивающего устройства, установленного в кабинете Вейла. Ради этого вы меня и наняли – достать доказательство, о котором говорил ваш муж. Задание выполнено.

Джудит Данди неторопливо возвратилась к своему креслу, опустилась в него, сложила руки на коленях. Вскользь взглянув на мужа, она посмотрела на Хикса. Когда она заговорила, голос ее звучал твердо, но за металлическими нотками слышались отголоски скрытых страстей.

– Да, – заявила она, – вы сумели сделать это, хотя и не безукоризненно. Моя личная собственность невелика, но можете забрать ее – частично или целиком. Чего бы это ни стоило, выясните, кто и зачем придумал этот достойный презрения трюк и кто провернул его.

– Бог мой! – Данди ошарашенно смотрел на нее. – Трюк? Ты хочешь сказать, что отрицаешь услышанное? – Трясущимся пальцем он указал на проигрыватель. – Ты же слышала это! Бог мой, ты слышала!

Он встал с кресла, подошел и остановился перед ней.

– Я тебя знаю, Джудит, – продолжал он, стараясь контролировать свой голос. – Знаю твою железную волю. Я даже представить себе не мог, что ты способна на что-либо подобное, но ты пошла на это.

Теперь ты отказываешься признаться. Но я и не жду. признания, просто хотел показать тебе, что мне обо всем известно. Не подозреваю, а знаю. – Он опять указал пальцем на проигрыватель. – Вот оно, доказательство! – И, потрясая пальцем, продолжил: – Мне известно о твоей вчерашней поездке туда. Предупреждаю тебя как муж! Если ты не станешь считаться со мной, тебе придется иметь дело с полицией. Ты хочешь, чтобы тебя заподозрили в убийстве?

Хочешь оказаться втянутой в грязную историю, о которой будут шуметь в суде, трезвонить во всех газетах? Скажи, ради Христа, неужели хочешь? Достанет ли у тебя здравого смысла, чтобы рассказать правду?

Тогда мы смогли бы решить, что нам делать?

– Ты либо рехнулся, Дик, – парировала жена тем же твердым голосом, – либо я прожила с тобой двадцать пять лет, толком не распознав тебя. Это не делает мне чести.

– Послушайте, – вмешался Хикс. – Оба послушайте. Не нужно усугублять непонимание. Когда я сказал, что прослушивание может оказаться полезным, именно это и имел в виду. Хочу прокрутить пластинку еще раз, и…

Какие-то неясные звуки вырвались из горла Данди, он повернулся и, тяжело ступая, побрел из комнаты.

Хикс посмотрел ему вслед, отошел от консоли и сел. Миссис Данди прижала к глазам ладони.

Наступила тишина, потом где-то далеко хлопнула дверь.

Джудит посмотрела на свои руки, опять опустила их на колени, взглянула в лицо Хиксу и заметила:

– Мне не нравятся ваши глаза. Сначала они показались мне приятными, но я ошиблась.

– Вы на редкость волевая женщина. – Хикс не скрывал восхищения. – Хотите еще раз прослушать эту пластинку?

– Нет, какой в этом смысл?

– Это ваш голос.

– Нет.

– Что? – Брови Хикса поднялись. – Голос не ваш? Но вам просто могло показаться, что он звучит иначе. Люди часто не узнают свой голос в записи.

– Может быть, по звучанию он и напоминает мой, – продолжила Джудит, – не знаю. Но уверена, что это не мой голос. Это не мой голос просто потому, что он не может быть моим! У меня не было такого разговора с Джимми Вейлом. Кроме того, там используются несвойственные мне обороты. Записан не мой голос! – Она ударила кулачком по своему колену. – Это омерзительный трюк! Это…

Она поднялась и направилась к проигрывателю, но Хикс опередил ее и преградил ей путь.

– Не будьте смешным, – презрительно проговорила она. – Я просто хочу взглянуть на пластинку.

Да и вообще, она теперь моя. Я вам заплатила за то, чтобы вы ее для меня достали.

Хикс снял с проигрывателя пластинку.

Вы можете взглянуть на нее, – согласился он, – но я повременю с ее доставкой вам. – Он держал пластинку перед ее глазами. – И дело не в том, что эта пластинка мне нужна в настоящее время, но думаю, она потребуется в качестве вещественного доказательства, чтобы вынести кое-кому приговор за убийство.

Джудит Данди вытаращила на него глаза.

– Чепуха, – заключила она, – просто потому, что ту женщину убили там… Это дело рук ее мужа…

– Нет. Муж в этом неповинен.

– Ну как же неповинен! Газеты… да он и скрылся…

– Газеты печатают о том, что им известно, а сообщают им не слишком много. Я знаю побольше их, но все равно недостаточно. Догадываюсь, кто убил ее, но не…

– Если вы допускаете, что это сделал мой сын или мой муж, то вы идиот.

– Я не идиот, – улыбнулся Хикс, засовывая пластинку под мышку. – И вы не считаете меня таковым, иначе бы не стали предлагать все свои земные богатства, чтобы отыскать человека, который подстроил все это. – Он постучал пальцем по краю пластинки. – Хочу вас заверить, что, когда выясню это, ваши расходы окупятся с лихвой. Вы выступите свидетелем на судебном процессе об убийстве. Не допустить это можно только одним путем – выкинуть эту пластинку в мусорный бак и позволить преступнику уйти от наказания. Впрочем, не так ли вы себе представляете благополучный исход?

Миссис Данди, глядя ему прямо в глаза, без колебания возразила:

– Отнюдь нет. Но боюсь, как бы вы не перехитрили самого себя. Не верю, что убийство этой женщины, всем нам абсолютно незнакомой, как-то связано… с этим делом.

– Но я могу продолжать расследование?

– Можете.

– Прекрасно. – Хикс потрепал ее по плечу. – Будьте уверены, я продолжил бы его в любом случае.

– Неужели вы думаете, я не догадывалась об этом? – насмешливо спросила Джудит. – Я тоже не идиотка.

Глава 15

Покинув квартиру Данди без четверти шесть, Хикс направился в Катону. Он, во-первых, намеревался увезти оттуда Хитер Глэдд, во-вторых, получить от нее или от миссис Пауэлл, а возможно, от них обеих, определенную информацию.

Отправься он туда без промедления и гони машину на предельной скорости, возможно, успел бы кое-кого спасти, но он не сделал ни того ни другого. Вначале Хикс остановился у галантерейного магазина, купил картонную коробку и упаковочную бумагу для пластинки, потом заехал на Центральный вокзал и сдал пакет в камеру хранения. После этого отправился в ресторан Джойса на Сорок первой улице, заказал себе печеных устриц и собрался с мыслями.

Но к тому времени было уже поздно. В двадцать пять минут седьмого, когда Хикс дожевывал вторую устрицу, Хитер Глэдд сидела на кухне дома в Катоне, доедала баранью котлетку, запивала ее чаем и делала вид, что слушает миссис Пауэлл. Обычно они ужинали в семь, но Хитер, не желая оказаться за столом вместе со всеми, пусть и немногочисленными обитателями дома, решила поесть заранее. Слава богу, солнце почти уже село, скоро день закончится. Быть может, сегодня она заснет…

Дверь из столовой распахнулась, и показался Росс Данди. Хитер хмуро взглянула на него, продолжая прихлебывать чай. Ее рука, державшая чашку, не дрожала. Росс неуверенно посмотрел на нее, переминаясь с ноги на ногу, и выпалил:

– Вы избегаете меня!

– Отстаньте от нее! – отчеканила миссис Пауэлл.

– Вот не знала, – сказала Хитер, – что кого-то избегаю.

– Но вы… – Росс не закончил фразу. – Ладно, ухожу. Проклятье, ничего не могу сделать как следует. Я только хотел спросить вас… – Он опять замолчал, прислушался и подошел к окну, чтобы взглянуть сквозь занавеску на машину, которая показалась на подъездной аллее. – Приехал отец, – объяснил он. – Прекрасно. Вы избегаете меня, а я сторонюсь его. – Тремя быстрыми шагами он пересек кухню и скрылся за дверью.

– Это ужасно! – заявила миссис Пауэлл. – Такие отношения между сыном и отцом… Неудивительно, что в доме происходят странные вещи!

Хитер ничего не сказала. Она подошла к мусорному ведру и сбросила в него остатки пищи, положила тарелку в раковину и возвратилась на свое место.

– Вы выглядите ужасно, – сказала миссис Пауэлл. – Как капустная рассада, которую давно не поливали. Идите к себе и ложитесь в постель.

– Я собираюсь это сделать, – вздохнула Хитер. – Но в комнате так душно.

По дому разнесся вопль:

– Росс! Росс!

Миссис Пауэлл поспешила к двери, ведущей в столовую, но, услышав приближающийся топот, замедлила шаг. Дверь распахнулась, на пороге стоял Р.И. Данди. Он перевел взгляд с одной женщины на другую и требовательно спросил:

– Где мой сын?

– Его здесь нет, – ответила миссис Пауэлл.

– Сам вижу, что нет. Не слепой. Он в лаборатории?

– Не думаю. Где-то на улице.

– А Брегер вернулся из Уайт-Плейнс?

– Да, примерно час назад. Вот он как раз в лаборатории.

– Кто-нибудь приезжал сюда?

– Вы спрашиваете о полиции? – Тоном своего вопроса миссис Пауэлл ясно давала понять, что если он имел в виду полицию, то должен недвусмысленно говорить об этом. – Полиция не показывалась с тех пор, как вы уехали. – Она обернулась на звук – с печальным скрипом открылась задняя дверь – и с чувством исполненного долга объявила: – Вот и мистер Брегер.

Брегер осмотрел всех по очереди, остановил взгляд на Данди и спросил:

– Вы вернулись? – Выглядел он еще более пучеглазым и сбитым с толку, чем обычно. – Только что приехали?

Данди кивнул:

– Росс в лаборатории?

– Нет.

– Почему вы так долго пробыли в Уайт-Плейнс?

Глупцы. – Брегер стер платком вспотевшее лицо. Глупцы! – с нажимом повторил он.

Сплошная глупость. Потом расскажу. – Он взглянул на Хитер. – Мисс Глэдд, эта расшифровка неточная.

Пропущены некоторые разделы. Пожалуйста, пойдите и уточните текст.

– Оставьте ее в покое! – огрызнулась миссис Пауэлл. – Ей надо лечь в постель.

Брегер пристально посмотрел на нее, но Хитер прекратила спор, не дав ему разгореться. Дело минутное, конечно же она сходит туда и все исправит.

Брегер отворил дверь, и они вышли. Ворча что-то себе под нос, миссис Пауэлл достала сковородку и грохнула ею об стол. Данди немного постоял, сердито косясь на нее, потом удалился через столовую.

Брегер и Хитер обошли угол дома, пересекли лужайку и по тропинке углубились в лес. Девушка размашисто шагала впереди, а Брегер семенил за ней на коротких ножках, стараясь не отставать. Утомленная и взволнованная, Хитер обрадовалась предлогу уйти из дома. Теперь она сосредоточилась на расшифрованном тексте. Неужели пропустила целую пластинку? Но она же всегда проверяет их очередность…

Впрочем, вскоре она отвлеклась от этой жалкой проблемы. Подойдя к мостику над ручьем, Хитер вспомнила нелепые события прошлой ночи. Она замедлила шаг и посмотрела туда, где разыгрался ночной фарс, потом прежней походкой перешла мостик и двинулась по извилистой тропке…

– Мисс Глэдд, остановитесь на минутку!

Она замедлила шаг и обернулась. Брегер был рядом, настолько близко, что мог дотронуться до нее.

– Я солгал о неверной расшифровке, – сказал он. – Я пришел за вами не из-за этого.

Неожиданно и без всякой причины Хитер задрожала. Она не придала значения предостережениям Хикса и ничуть не испугалась. И уж, во всяком случае, не пучеглазого же, суетливого Брегера ей бояться! Но теперь, оставшись с ним наедине в лесной чаще, она не могла унять дрожь в коленках, появилось желание закричать. Она и в самом деле чуть не завопила во весь голос. Ей хотелось бежать от него, но она не смела этого сделать, не видя ничего зловещего в выражении его комичного круглого лица.

Она попыталась справиться с дрожью и заявила:

– Но это же нелепо!

Брегер кивнул.

– Нелепостей хоть отбавляй, – согласился он. – Я всю жизнь выглядел нелепо и смехотворно, если не считать работы. Все это… – Он судорожно взмахнул рукой. – Эти будоражащие события! Честно вам скажу: беда в том, что по природе своей я – человек сентиментальный, но старался подавить в себе эту черту, ведь наука и работа не терпят сантиментов. Но сейчас я просто не могу работать, поэтому становлюсь сентиментальным. А следовательно, глупцом.

Там Купер, муж вашей сестры. Он хочет увидеть вас.

Но думаю, мне следует оставаться рядом с вами.

Глаза Хитер расширились.

– Где же он?

Она осмотрелась, как будто полагала, что он затаился за каким-либо деревом.

Нет, не здесь, конечно. В конторе. Я ему пообещал привести вас. Он такой несчастный. Никогда раньше не встречал таких несчастных людей.

А ведь он ни в чем не виновен. Абсолютно не виновен!

– Так он дожидается меня в конторе?

– Да.

– Я пойду туда одна, мистер Брегер, а вы возвращайтесь.

Брегер покачал головой.

– Ну нет, – упрямо заявил он. – Довольно с нас неприятностей.

Хитер посмотрела на него и, поняв, что спорить с ним бесполезно, повернулась и пошла по тропинке.

Неожиданно охватившая ее паника бесследно исчезла. Что же касается Джорджа, желания встречаться с ним у нее не было, но она могла кое-что сказать ему, кое о чем спросить…

Она шла по лугу, и лучи закатного солнца били ей прямо в глаза. Брегер не отставал. Вскоре они вошли под сень развесистых дубов возле здания лаборатории. Хитер вбежала по ступенькам, открыла дверь и вошла в помещение. Свежий ветерок, дувший из окна, разметал по полу листы бумаги, опустошив корзинку для мусора, стоявшую у письменного стола. Она обратила на это внимание прежде, чем заметила, что в комнате никого нет. Никаких признаков присутствия Джорджа. Хитер вопросительно посмотрела на Брегера. От удивления тот еще больше выпучил глаза.

– Его здесь нет, – констатировала Хитер.

– Но он был здесь, – растерянно, как бы жалуясь, отозвался Брегер. – Сидел в кресле. – Он показал на кресло. – Неужели он… – Брегер засеменил к двери, ведущей в лабораторию, и скрылся за нею.

Хитер спонтанно вздрогнула, когда бумажный листок, подхваченный сквозняком, коснулся ее колена. Она собрала разлетевшиеся по полу бумажки, сунула обратно в корзинку и хорошенько примяла.

Возвратился Брегер.

– Там его нет! – сердито сообщил он. – Его нигде нет. – Он посмотрел на Хитер так, будто она нанесла ему личное оскорбление. – В конце концов, это слишком! Где же он?

Хитер едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, но понимала, что делать этого не надо, нехорошо.

Она за весь день ни разу не заплакала, а сейчас и вовсе собирается рассмеяться. И все-таки вид Брегера, который разозлился на нее из-за неведомо куда девшегося Джорджа казался ей невероятно комичным. Хитер прикусила губу.

– Это возмутительно! – шумел Брегер. – Просто возмутительно! Он пришел, уселся в кресло и сказал, что должен поговорить с вами! Звонил ли я ему по телефону? Нет, не звонил, потому что побоялся, как бы кто-нибудь не подслушал. Этот человек сидел вот здесь, а я пошел за вами. Потому что я пожалел его.

Потому что…

Брегера прервал на полуслове громкий звук, потрясший воздух. Выстрел расколол, вдребезги разнес тишину.