Текст книги "От любви не спрячешься"

Глава 7

На следующий день после свадьбы Люси Клер дала обет трезвости. Однако уже в четверг вечером, в 17.32, данное слово пришлось, нарушить. Клер Уингейт имела полное право на праздник.

Двумя руками она сжимала бутылку «Дом Периньон» и пыталась вытолкнуть пробку. Через несколько секунд ее настойчивость увенчалась успехом: пробка выскочила, перелетела через всю кухню, едва не пробила стеклянную дверцу буфета и приземлилась в неизвестной точке за плитой. Над горлышком бутылки воспарило легкое облачко, и Клер с наслаждением наполнила шампанским три хрустальных бокала.

– Оно должно быть отличным, – заметила она с победной улыбкой, в которой не было ни тени раскаяния. – Я украла его у мамы.

Адель бережно подняла бокал:

– Краденое шампанское всегда великолепно.

Мэдди задумчиво посмотрела на пузырьки.

– Какой год?

– Тысяча девятьсот девяностый. Мама берегла к моей свадьбе. Но если моя личная жизнь дала трещину, то почему должна страдать эта замечательная выдержанная бутылка?

Она проникновенно взглянула на изящную этикетку.

– За меня!

Всего! Лишь час назад Клер прошла тест на ВИЧ и уже через несколько минут получила отрицательный результат. С сердца упал еще один камень. Подруги ходили в клинику вместе с ней и разделили счастливую новость прямо на месте.

– Спасибо вам за поддержку, – поблагодарила Клер и сделала несколько маленьких глотков. Празднование слегка омрачалось отсутствием Люси, но Клер утешала себя мыслью о сладком медовом месяце подруги. Новобрачные плескались в морских волнах и принимали солнечные ванны на Багамах.

– Вы обе так заняты и все же не пожалели времени, чтобы прийти ко мне.

– Не благодари. – Адель обняла ее за плечи. – Кто же, если не мы?

– Для тебя время у нас всегда найдется, – добавила Мэдди. Попробовала шампанское и вздохнула: – Так давно не доводилось пить ничего, кроме второсортной дряни. А это просто наслаждение.

– Ты все еще на Аткинсе? – поинтересовалась Клер.

Насколько она знала, Мэдди неизменно сидела на какой-нибудь всесильной диете. Волевая леди превратила собственную жизнь в вечное сражение за право носить джинсы шестого размера – и ни на размер больше. Профессия диктовала особые условия: все три писательницы по необходимости проводили немало времени за рабочим столом. Сидячий образ жизни слегка утяжелял фигуру. С лишними фунтами, так или иначе, боролись все. Но Мэдди вела особенно упорную и яростную битву.

– Нет, сейчас у меня период «южного пляжа», – ответила она.

– Ты бы лучше попыталась вернуться в спортивный зал, – высказала авторитетное мнение Адель и прислонилась красивой попой к черной гранитной поверхности кухонной консоли. Адель так боялась унаследовать широкие бедра матери, что каждое утро пробегала не меньше пяти миль.

– Нет уж, спасибо. Я была записана в четырех и ни в одном не выдержала больше пары месяцев. – Мэдди решительно покачала головой. – Проблема в том, что я ненавижу потеть. Фу! Так отвратительно!

Адель поднесла бокал к губам.

– Напротив. Потеть очень полезно. Уходят все вредные токсины.

– Может, тебе и полезно. А мне хорошо с родными и привычными вредными токсинами. Пусть остаются на месте.

Клер рассмеялась и сжала горлышко бутылки.

– Мэдди права. Пусть ее токсины остаются подальше от ничего неподозревающего мира.

Подруги перешли в гостиную, обставленную доставшейся Клер по наследству старинной мебелью. Изящные, в виде медальонов, спинки диванов, кресел и стульев скрывались под ажурными салфеточками, связанными руками неведомой трудолюбивой прабабушки или пратетушки. Клер поставила шампанское на мраморную поверхность небольшого кофейного столика и уютно устроилась в глубоком мягком кресле.

Мэдди опустилась на диван.

– А тебе никогда не приходило в голову пригласить ребят из какого-нибудь фешенебельного глянцевого журнала?

– Зачем? – недоуменно посмотрела на нее Клер и сняла крошечную белую ниточку с облегающей черной водолазки без рукавов.

– Чтобы они рассказали тебе о твоей мебели. – Мэдди показала на небольшую красную скамеечку для ног и на статую невинного херувимчика на пьедестале.

– Я и так знаю, что к чему и откуда пришло. – Клер положила ниточку в подставку клуазоне.

Адель внимательно разглядывала стаффордширские статуэтки: изящные вещицы вели полную приключений и соблазнов жизнь на мраморной каминной полке.

– И как только тебе удается поддерживать такую немыслимую чистоту?

– Тружусь без устали.

– Лучше избавься от половины вещей.

– Не могу. – Клер покачала головой. – Страдаю наследственной болезнью Уингейтов. Скорее всего, страсть к старине у нас в крови, а потому мы не в состоянии избавиться от семейного наследия, даже самого безобразного. Поверь, у прабабушки Фостер вкус был поистине ужасным. Беда в том, что когда-то наше генеалогическое древо выглядело пышным и разветвленным, А потом усохло до нескольких ветвей. Мы с мамой, несколько кузенов и кузин в Южной Каролине и при этом целая гора фамильных древностей – вот и все, что осталось от мощного старинного рода. – Она глотнула шампанского. – Если вас пугает моя гостиная, то в качестве лекарства нелишне слазить на чердак в мамином доме. Вот уж где есть чему удивляться! Настоящий музей.

Адель наконец-то оторвала зачарованны взгляд от каминной полки и по ковру, больше похожему на клумбу с тюльпанами и лилиями, прошла к дивану.

– Неужели Лонни, уходя, ничего не украл. Я имею в виду – кроме собаки?

– Ничего. – Лонни восхищался красивыми старинными вещицами, и понимание изящного делало его для Клер еще ближе. – Наверное, знал, как я огорчусь, и не хотел расстраивать окончательно.

– Он звонил?

– С понедельника – ни разу. Вчера я сменила замки, а завтра привезут новый матрас. – Клер задумчиво уставилась в бокал: там еще оставалось немного золотистого напитка. Не прошло еще и недели с тех пор, как она внезапно выпала из состояния наивного безмятежного счастья. И теперь существовала в одиночестве. Новые замки. Новый матрас на старинном фамильном ложе. Новая жизнь. Как жаль, что сердцу не удавалось продвигаться вперед с той же скоростью, с какой двигалась остальная часть ее существа. Она не только потеряла жениха. Она рассталась и с очень близким другом. Теперь Клер знала, что Лонни во многом лгал, и все же их дружба до сих пор казалась ей искренней.

– Порою мне кажется, что понять мужчин просто невозможно, – призналась Адель. – У них определенно что-то не в порядке с головой.

– И какой же фокус Дуайн выкинул на этот раз? – поинтересовалась Клер. В течение двух лет Адель встречалась с Дуайном и даже не исключала, что со временем тот может оказаться мужчиной ее жизни. А потому она старалась не обращать внимания на неприятные особенности его поведения: например, на привычку нюхать подмышки рубашки, прежде чем ее надеть. Адель считала своего друга очень красивым и вообще крутым. Прощала ему пристрастие к пиву, некоторую развязность. Но все это лишь до того момента, когда этот мачо вдруг заявил, что у его подруги «жирная задница». Никто и никогда не употреблял этого слова для описания нижней части фигуры Адели, а потому обидчивая мисс тут же вышвырнула негодника из своей жизни. Но он не исчез окончательно. Регулярно, с промежутком в две-три недели, Адель с раздражением обнаруживала на собственном крыльце какую-нибудь вещь, забытую в доме отставного приятеля. Ни записки, ни Дуайна. Просто очередная порция хлама, и все.

– Притащил на крыльцо полбутылки лосьона и наклейку на подошвы – чтобы обувь не скользила. – Не в силах сдержать праведного возмущения, она повернулась к Клер: – Помнишь, когда мне удалили аппендицит, ты подарила наклейки? Такие пятнистенькие, как божьи коровки?

– Помню.

– Так вот, представь себе, он вернул лишь одну!

– Скотина.

– Просто гад.

Адель пожала плечами:

– Меня это не столько пугает, сколько раздражает. Когда же, наконец, этот негодяй перестанет меня мучить?

Она даже звонила в полицию, но ей ответили, что возвращение вещей бывшей подружке не является нарушением закона. Конечно, можно было попытаться добиться судебного запрета, однако вряд ли игра стоила свеч.

– Беда в том, что у него все еще остаются мои пожитки.

– Тебе срочно нужен сильный парень – чтобы выбил из Дуайна дурь, – задумчиво заключила Клер. – Если бы он у меня все еще был, непременно одолжила бы.

Мэдди серьезно взглянула на подругу:

– Не хочу тебя обижать, дорогая, но вряд ли Лонни удалось бы воздействовать на Дуайна тем способом, который ты имеешь в виду.

Адель откинулась на изогнутую спинку антикварного дивана.

– Что, правда, то, правда. Дуайн без труда завязал бы его узлом.

Клер немного подумала, согласно кивнула и сделала очередной глоток шампанского.

– Значит, как только Люси и Куин вернутся из свадебного путешествия, сразу обратись за советом к Куинну.

Куинн Макинтайр работал детективом в департаменте полиции города Бойсе и должен был знать, что следует делать в подобном случае.

– Но ведь он расследует серьезные преступления, убийства, – возразила Адель. Именно это обстоятельство и помогло Люси познакомиться с красивым мужественным парнем. Она интересовалась свиданиями в Интернете, а он там же разыскивал серийного убийцу – женщину. Поначалу Люси оказалась подозреваемой номер один, но, в конце концов, смелый детектив спас будущей супруге жизнь. Клер считала историю чрезвычайно романтичной – разумеется, за исключением серийных убийств.

– Как вы думаете, каждой ли женщине дано найти своего единственного мужчину? – спросила Клер. Когда-то она искренне верила в родство душ и любовь с первого взгляда. Терять юношеские мечты не хотелось. Однако желание верить и сама вера никак не совпадали.

Адель кивнула.

– Остается лишь надеяться, что так оно и есть.

– А я считаю, что душевная близость – ерунда. Верю только в мистера Здесь-и-Сейчас, – решительно заявила Мэдди.

– И как же это осуществляется на практике? – заинтересовалась Клер.

– Прекрасно, уважаемый философ. – Мэдди наклонилась и поставила пустой бокал на кофейный столик. – Всякие там цветочки и сердечки мне не нужны. Не хочу, романтических глупостей и терпеть не могу, когда посторонние лапают грязными руками мой телевизионный пульт. Только секс, и ничего больше. Скажете, это нетрудно получить? Ошибаетесь, дорогие! На самом деле процесс куда сложнее!

– Все проблемы оттого, что у нас высокие притязания, – авторитетно заявила Адель и, запрокинув голову, поймала последнюю драгоценную каплю. – Никаких художников, то и дело просящих взаймы сотню-другую. Никаких вываливающихся вставных зубов, если, конечно, он не хоккеист и не особо крут.

– А еще он не должен быть женат и не должен быть убийцей. – Мэдди на секунду задумалась и, как всегда, выдвинула условие: – А вот солидные габариты не помешают.

– Габариты только приветствуются.

Клер встала и снова наполнила бокалы.

– Главное, чтобы герой-любовник внезапно не оказался геем.

Она все еще надеялась на прозрение. Ждала того момента истины, когда вдруг сможет понять, почему ей достаются обманщики и лгуны. Всегда. Снова и снова.

– Разрыв с Лонни имеет одно серьезное достоинство: работа идет на редкость легко и продуктивно.

Да, она действительно находила утешение в работе над романом. Каждый день с удовольствием погружалась в выдуманный мир и напрочь забывала о гнетущей, полной разочарований реальности.

Неожиданно послышалась немудреная мелодия дверного звонка. Клер поставила бокал на стол и взглянула на часы с фарфоровым циферблатом. Новых гостей она не ждала.

– Понятия не имею, кто бы это мог быть. – Она встала и пошла открывать. – Я в этом году и ставок никаких не делала, и на лотерею не подписывалась.

– Может быть, миссионеры? – предположила Адель, глядя ей вслед. – В моем районе они то и дело шныряют на велосипедах.

– Если они ничего, – добавила Мэдди. – Зови! Выпить и развлечься!

Адель рассмеялась:

– Грешница. Смотри, попадешь в ад.

Клер обернулась и даже приостановилась:

– И нас пытаешься совратить. Не надейся согрешить в этом доме. Дурная карма мне ни к чему.

Она вышла в прихожую, открыла входную дверь и оказалась лицом к лицу с посланником греха и растления. Искуситель стоял в тени, под навесом крыльца, и рассматривал ее сквозь темные стекла солнцезащитных очков. Когда Клер видела Себастьяна Вона в последний раз, пришелец из Сиэтла выглядел сонным, помятым и неухоженным. Сейчас его волосы были тщательно приглажены, а щеки и подбородок аккуратно выбриты. Темно-зеленая рубашка с короткими рукавами заправлена в свободные светлые брюки. Наверное, окажись перед ней призовая команда с чеком на крупную сумму и связкой цветных шариков, Клер тогда удивилась бы меньше.

– Привет.

Она слегка наклонилась и заглянула ему за спину. На дорожке стоял черный «лэндкрузер».

– Свободная минутка найдется? – Себастьян снял очки и зацепил дужкой за ворот рубашки – чуть левее подбородка. Посмотрел зелеными глазами в окружении густых ресниц – в детстве этот пристальный, насмешливо-вопросительный взгляд начисто лишал Клер воли и способности к сопротивлению.

– Конечно. – В настоящее время проблем с волей и сопротивлением не существовало, и она отступила, пропуская нежданного гостя в дом. – У меня подруги, и мы как раз собираемся организовать молитвенное собрание. Так что проходи. Помолимся за твою добродетель.

Себастьян рассмеялся и переступил через порог.

– Вполне соответствует моему представлению о достойном отдыхе.

Клер заперла дверь и направилась в гостиную. Себастьян пошел следом. Мэдди и Адель подняли головы. Бокалы повисли в воздухе. Разговор прервался на полуслове. Клер почти видела над головами приятельниц пузыри – такие, как рисуют в комиксах. И в обоих пузырях читалось одно и то же: «Вау, детка!» Наверное, если бы она не знала Себастьяна сто лет, над ее головой тоже вздулся бы такой пузырь. Но из того, что Мэдди и Адель замолчали и на мгновение замерли, чтобы по достоинству оценить приятный сюрприз, вовсе не следовало, что обе тут, же начнут суетиться и чистить перышки. Нет, на уверенных в себе дам не так-то легко было произвести впечатление. Особенно на Мэдди: в силу профессиональных особенностей она в каждом мужчине видела, прежде всего, потенциального обидчика, если не насильника. И оставалась при своем мнении до тех самых пор, пока подозреваемому не удавалось доказать обратное.

– Познакомься, Себастьян. Это мои подруги – произнесла Клер, подходя к дивану.

Подруги встали, и она неожиданно взглянула на обеих по-новому, словно видела впервые. Вот Адель с длинными, ниже плеч, светлыми волнистыми волосами и глазами черепахового цвета. В зависимости от настроения эти глаза могли казаться или зелеными, или карим. А вот Мэдди с роскошными формами и родинкой над пухлой губой – совсем как у Синди Кроуфорд. Да, обе яркие блондинки выглядели настоящими красавицами. Порой Клер чувствовала себя рядом с ними все той же маленькой девочкой в больших очках и с туго затянутыми косичками.

– Мэдди Джонс пишет детективы, основанные на реальных событиях. Ее псевдоним – Мадлен Дюпре. А Адель Харрис пишет романы в жанре фэнтези с элементами научной фантастики. Под собственным именем.

Себастьян пожал писательницам руки, заглянул каждой в глаза и улыбнулся с тем удивительным выражением лукавого почтения, которое наверняка очаровало бы более впечатлительные души.

– Очень рад познакомиться с вами обеими, – констатировал Себастьян таким проникновенным тоном, который не оставил никаких сомнений в том, что он действительно был очень рад познакомиться с ними. Внезапное проявление тщательно скрываемых до сей минуты хороших манер оказалось для Клер еще одним шоком. Почти столь же острым, как и появление Себастьяна на ее крыльце.

– Себастьян – сын Леонарда Вона, – продолжила она ответственную церемонию официального знакомства. Подруги несколько раз бывали в доме ее матери и встречали садовника. – Себастьян Вон – журналист. Раз уж она допустила нежданного гостя в дом, приходилось проявлять любезность.

– Хочешь шампанского?

Себастьян оторвал взгляд от подруг и через плечо посмотрел на Клер:

– Нет, спасибо. Но не откажусь от пива, если найдется.

– Конечно, найдется.

– Для каких изданий вы пишете? – поинтересовалась Мэдди, поднимая бокал к красивым губам.

– Вообще-то я сам себе хозяину, но в настоящее время сотрудничаю с «Ньюсуик». А если перечислять глянцевые издания, то писал для «Тайм», «Роллинг Стоун», «Нэшнл джиографик. – Так как Клер вышла из комнаты, то гость без стеснения огласил впечатляющий послужной список.

А Клер вытащила из холодильника оставшуюся от Лонни бутылку «Хефевайзена» и сдернула крышку. Доносившихся из гостиной слов она разобрать не могла, слышала лишь глубокий бархатный гул низкого голоса. И хотя она целый год прожила в одном доме с мужчиной, сейчас присутствие Себастьяна в соседней комнате производило на нее странное впечатление. С ним вместе явилась совершенно иная энергетика. Но вот какая именно, Клер пока не удавалось понять.

Когда она вернулась в гостиную, Вон сидел в ее кресле. Устроился прочно и удобно. Так, словно не собирался вставать не только в ближайшее время, но и в обозримом будущем. Явно планировал задержаться надолго. Оставалось лишь гадать, что же привело возмутителя спокойствия к ее порогу.

Мэдди и Адель сидели рядышком на диване и упоенно слушали журналистские байки.

– А несколько месяцев назад мне пришлось поработать над действительно интересным делом: «Вэнити фэр «заказала статью об одном арт-дилере с Манхэттена, который подделал сопроводительные бумаги египетских древностей, чтобы обойти принятые в стране законы экспорта.

Клер протянула Себастьяну бутылку пива, и он поднял на нее внимательные зеленые глаза:

– Спасибо.

– Дать стакан?

Гость взглянул на бутылку и прочитал этикетку.

– Нет, и так хорошо.

Клер села в другое кресло – парное тому, в котором расположился Себастьян. А он закинул одну ногу на колено другой и поставил бутылку на задник ботинка.

– Был период, когда я постоянно ездил из штата в штат и писал статьи для самых разных новостных изданий. Но сейчас для черно-белых не пишу. – Он пожал широкими плечами. – Уже несколько лет – с тех пор как в составе батальона морской пехоты оказался в Ираке.

Себастьян приложился к горлышку бутылки. Клер с нетерпением ждала, когда же, наконец, прояснится цель его визита.

– А сколько книг опубликовали вы, леди? – любезно осведомился гость. Похоже, объяснения его неожиданного появления ждать не стоило. Придется обходиться без подсказки. Но ведь гадать можно хоть до умопомрачения.

– Пять, – ответила Мэдди. Адель могла похвастаться восемью книгами. Себастьян, как истинный репортер, искусно нанизывал вопрос на ответ. И уже через пятнадцать минут две опытные, повидавшие немало светских львов дамы пали добровольными жертвами непревзойденного обаяния Себастьяна Бона.

– Себастьян опубликовал книгу об Афганистане, – вставила Клер. Хорошие манеры обязывали. – Прости, не помню названия. – Прошло уже несколько лет с тех пор, как она взяла книгу у Леонарда и с интересом прочитала от корки до корки.

– «На изломе: двадцать лет войны в Афганистане».

– Я хорошо помню эту книгу, – заметила Адель.

– И я тоже, – поддержала ее Мэдди.

Клер вовсе не удивилась информированности подруг. Книга несколько недель держалась на высших строчках чартов и в «Ю-Эс-Эй тудей», и в «Нью-Йорк таймс». Писатели, как правило, надолго запоминают названия бестселлеров. Впрочем, к Адели это не относилось. Клер смотрела, как подруга наматывает на палец светлый локон.

– А какие впечатления оставила у вас морская пехота? – поинтересовалась она.

– Тяжелые. Грязь и ужасы ада. И это при том, что на мою долю выпали не самые плохие дни. Когда я вернулся в Штаты, несколько месяцев то и дело выходил на улицу, чтобы просто подышать воздухом – нормальным, чистым, без пыли и песка. – Он замолчал, и уголок его рта поднялся в улыбке. – Спросите, кого угодно из вернувшихся домой военных: больше всего они ценят воздух без пыли.

Мэдди не отрываясь, смотрела, как Себастьян пьет пиво.

Подозрительность, с которой криминалистка встречала всех без исключения мужчин, уже окончательно улетучилась из карих глаз.

– Они все кажутся такими молодыми.

Себастьян старательно слизнул с нижней губы пену.

– Сержанту, который командовал нашим батальоном, было двадцать восемь. Самому молодому из солдат – девятнадцать. По сравнению с этими ребятами я был стариком, но это не помешало им несколько раз спасти мне жизнь, – Он кивнул в сторону бутылки шампанского и сменил тему: – У вас сегодня праздник, леди?

Адель и Мэдди одновременно посмотрели на Клер, но промолчали.

– Нет, – соврала Клер, уткнувшись в бокал с шампанским. Рассказывать Себастьяну о сегодняшнем посещении клиники и благополучном результате анализа ей совсем не хотелось. Гость, конечно, выглядел вполне нормальным, да и говорил вразумительно, и все же полного и абсолютного доверия не вызывал. Ведь в ее дом он пришел неспроста, и с определенной целью. И при свидетелях обсуждать эту цель не хотел.

– Просто мы всегда немного выпиваем, когда собираемся на молитву.

Себастьян взглянул на Клер чуть внимательнее, но промолчал. Он, конечно, не поверил ей, но выяснять правду не стал.

Мэдди подняла бокал, сделала маленький глоток и поинтересовалась:

– А вы с Клер давно знакомы?

Себастьян не спешил с ответом. Сердце успело несколько раз гулко стукнуть, прежде чем он заговорил:

– Давайте сосчитаем. Когда я впервые приехал на лето к отцу, мне исполнилось лет пять-шесть. В воспоминании о первой встрече Клер предстает в маленьком платьице с оборочкой сверху. – Себастьян провел горлышком бутылки по груди. – И в маленьких девчачьих носочках, тоже с оборочкой. Носочки немного съехали и сбились в гармошку. Надо сказать, что так она одевалась несколько лет подряд.

Мать и дочь постоянно спорили из-за одежды.

– Мама обожала платья с оборочками. А лет с десяти я стала носить плиссированные юбки.

– Ты и сейчас любишь платья и юбки, – заметила Адель.

– Сейчас ношу по привычке, а в детстве выбора не было. Одежду покупала мама, и я должна была постоянно выглядеть безупречно. Вечно боялась испачкаться. – Клер на секунду задумалась и добавила: – Вымазала платье единственный раз, и то не без участия Себастьяна.

Тот пожал плечами, явно не собираясь раскаиваться:

– Грязной ты выглядела гораздо лучше.

В парадоксальном заявлении как нельзя ярче проявилась противоречивая натура Вона. В грязной одежде никто и никогда не выглядит хорошо. Кроме него самого.

– Зато когда я приезжала к отцу, – продолжила Клер, – мне позволялось носить все, что захочу. Разумеется, большая часть моей одежды оставалась в Коннектикуте, а потому по возвращении все уже оказывалось мне мало. Больше всего меня привлекали свободные яркие футболки. – Клер мечтательно вздохнула. – А еще я мечтала о широком черном кожаном ремне с огромной пряжкой. Как у Мадонны. Но такую роскошь мне даже папа не покупал.

Мэдди нахмурилась:

– Невозможно представить тебя с этой ужасной пряжкой.

– Мне так нравилась Мадонна! И ее наряды с железками и пряжками! Но мама считала все эти украшения вульгарными, так что, ни о чем подобном не приходилось и думать. – Клер лукаво посмотрела на Себастьяна и объявила: – Пожалуй, пора признаться, что когда твой отец был на работе, я нередко забиралась в его дом и смотрела Эм-ти-ви.

В уголках зеленых глаз появились веселые лучики.

– Мятежница!

– Точно. Настоящая мятежница. Помнишь, как ты научил меня играть в покер и выиграл все мои деньги?

– Помню. Ты так плакала, что отец заставил меня вернуть выигрыш.

– А все, потому что ты схитрил и не предупредил, что играем на деньги. Можно сказать, соврал.

– Соврал? – Себастьян снял ногу с колена и даже поддался вперед. – Просто у меня был тайный мотив. И имелись грандиозные планы на предполагаемую крупную сумму.

Да, у него всегда имелся какой-нибудь тайный мотив.

– И что же это были за планы, если не секрет?

Себастьян на мгновение задумался:

– Тогда мне было десять. Значит, мыслей о порнографии и алкоголе еще не появлялось. – Он слегка постучал бутылкой по ноге. – Так что, скорее всего, речь шла о годовом комплекте юмористического журнала «Мэд» и о блоке из шести бутылок «Хайерс». Если бы ты не была такой плаксой, с удовольствием поделился бы с тобой.

– Так, значит, коварный тайный план заключался в том, чтобы выманить все мои деньги, а потом поделиться со мной же юмористическим журналом и шипучим напитком?

Себастьян ухмыльнулся:

– Что-то в этом роде.

Адель рассмеялась и поставила пустой бокал на стол.

– Держу пари: ты, наверное, выглядела просто очаровательной в милых аккуратных платьицах и блестящих туфельках.

– Ничего подобного. Совсем наоборот. Выглядела как самое настоящее чучело.

Себастьян подозрительно молчал. Черт!

– Дорогая, гораздо лучше быть некрасивым ребенком и вырасти в прекрасную женщину, чем, наоборот, слыть красавицей в детстве, а потом, с годами, оказаться самой заурядной. – Мэдди явно пыталась поддержать подругу. – У меня есть кузина, которая в детстве всех очаровывала, а теперь на нее даже смотреть не хочется. В один злосчастный день у бедняги начал расти нос, да так и не остановился. А ты, может быть чуть маловата ростом, но определенно очень хороша собой.

– Спасибо. – Клер прикусила губу. – Хочется верить, Что так оно и есть.

– Конечно, так и есть. Не сомневайся. – Мэдди поставила бокал на стол и решительно встала: – Мне пора.

– Неужели?

– И мне тоже, – заявила Адель. – У меня сегодня свидание.

Клер поднялась.

– А ты ничего об этом не говорила.

– Видишь ли, сегодняшний день был занят твоими делами. Так что просто не хотелось распространяться о себе, пока все не выяснилось.

Подруги попрощались с Себастьяном, и Клер проводила их в прихожую.

– Так. Теперь признавайся: что у вас с Себастьяном? – шепотом потребовала ответа Мэдди, едва переступив порог.

– Ничего.

– Не ври. Он смотрит на тебя так, словно что-то есть.

– А когда ты вышла за пивом, упорно провожал тебя взглядом.

Клер покачала головой:

– Ну и что? Из этого ничего не следует. Скорее всего, просто надеялся, что я споткнусь и шлепнусь. Или ждал, не произойдет ли еще что-нибудь унизительное для меня.

– Нет, – Адель покачала головой и принялась рыться в сумке в поисках ключей. Он смотрел так, как будто пытался; представить тебя обнаженной.

Клер не стала уверять, что ему и пытаться было незачем. Себастьян абсолютно точно знал, как она выглядит в костюме Евы.

– Вообще-то мужская привычка раздевать взглядом мне не нравится, но у него получилось по-настоящему здорово!

Мэдди тоже запустила руку в сумочку.

– По-моему, тебе следует удовлетворить его любопытство.

Ну что за несносные женщины!

– Привет! Забыли, что еще на прошлой неделе я была обручена с Лонни?

– Вот-вот. А потому срочно необходима компенсация. Утешение. И в этом качестве Себастьян просто незаменим.

Мэдди согласно кивнула и вслед за подругой направилась по лужайке к припаркованным у края дороге машинам.

– По мужчине сразу видно, чего он стоит.

– Ладно, пока. – Клер закрыла дверь. По ее мнению, Мэдди слегка помешалась на поисках настоящего мужчины. Возможно, потому, что вот уже несколько лет ей не везло в личной жизни. Ну а Адель… вполне возможно, она и сама жила в том фантастическом мире, который описывала в своих книгах.